паетесь только под вечер: плотные оконные портьеры "Карлтона" не пропускают света; кроме того, достаточно нацепить на дверь табличку "Do not disturb", и гостиничная служба навеки оставит вас в покое. Вы пили всю ночь, но до кокса ты не дотронулся: вы предпочли грибочки, доставленные из Амстердама. Спасибо этой отраве, к четырем утра ты придумал обалденную рекламу для "Humex Fournier" (капсулы от насморка): БЛОНДИНКА С КОРОТКОЙ СТРИЖКОЙ СИДИТ НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ РОСКОШНОГО "МЕРСЕДЕСА" РЯДОМ С БОГАТЫМ АРАБОМ. ШОФЕР СТРАДАЕТ СИЛЬНЫМ НАСМОРКОМ. ВНЕЗАПНО ОН НАЧИНАЕТ ЧИХАТЬ: А-А-АПЧХИ!.. А-А-АПЧХИ! ЭТО ПРОИСХОДИТ В ТОТ МИГ, КОГДА МАШИНА ВЪЕЗЖАЕТ В ТУННЕЛЬ АЛЬМА2. ЗАТЕМНЕНИЕ. СЛЫШИТСЯ СКРЕЖЕТ КОЛЕС И ГРОХОТ СТОЛКНОВЕНИЯ. НА ЭКРАНЕ ВОЗНИКАЕТ ЛОГОТИП "HUMEX FOURNIER" И ФИНАЛЬНЫЙ СЛОГАМ: "HUMEX" - РАЗДЕЛАЙТЕСЬ СО СВОИМ НАСМОРКОМ, ПОКА ОН НЕ РАЗДЕЛАЛСЯ С ВАМИ!" "А ничего!" - хвалишь ты себя, перечитывая текст, нацарапанный на уголке скатерти и сулящий тебе не меньше миллиона евро. Но есть вариант и покруче. ДЖОН КЕННЕДИ-МЛАДШИЙ ВЕДЕТ СПОРТИВНЫЙ САМОЛЕТИК НАД ЛОНГ-АЙЛЕНДОМ. ОН МАЕТСЯ СИЛЬНЫМ НАСМОРКОМ, БЕЗ КОНЦА ЧИХАЕТ И КАШЛЯЕТ. ЕГО ЖЕНА КЭРОЛАЙН СЛЕГКА ОБЕСПОКОЕНА; КРОМЕ ТОГО, ЭТО ЧИХАНИЕ БЕСИТ ЕЕ, ЧТО ВПОЛНЕ СОГЛАСУЕТСЯ С ЕЕ ДЕВИЧЬЕЙ ФАМИЛИЕЙ - БЕССЕТ. ОНА ПРЕДЛАГАЕТ МУЖУ КАПСУЛУ "HUMEX FOURNIER", НО ДЖОН ОТКАЗЫВАЕТСЯ: ОНИ И ТАК УЖЕ ОПАЗДЫВАЮТ НА СВАДЬБУ ЕГО КУЗИНЫ. ВНЕЗАПНО ОН НАЧИНАЕТ ЧИХАТЬ БЕЗ ОСТАНОВКИ, И САМОЛЕТ ОТ СОТРЯСЕНИЯ РЕЗКО КЛЮЕТ НОСОМ. ЛОГОТИП "HUMEX FOURNIER" И ФИНАЛЬНЫЙ ТИТР: "HUMEX FOURNIER" - ЕСЛИ ТЫ НЕ ЛЕЧИШЬ НОС, САМОЛЕТ ПОЙДЕТ ВРАЗНОС". Вчера ночью вы с Тамарой впервые по-настоящему занимались любовью, и это было чудо из чудес - сладкое, как персик, и естественное, как сама природа. Октав, ты по праву заслужил свою репутацию чемпиона по внедрению. Группа "REM" пела по MTV "Это конец света, и мне так приятно это". Тамара подошла к тебе, когда ты искал салфетку, чтобы вытереть пальцы, липкие от персикового джема (ты съел пончик с персиковым джемом), и начала облизывать твою руку - а потом и все остальное. Ты ответил тем же, и вы сплелись в цепком, неразъемном объятии. У нее были сладкие губы (все тот же персиковый джем). Она щекотала тебе лицо своими лениво-тяжелыми волосами. У Тамары такая гладкая, блестящая кожа, что в ней видишь собственное отражение. Едва достигнув оргазма, ты тут же воспрянул вновь. Такого с тобой давно не случалось. Когда постоянно живешь с кем-то, вторая эрекция - редкая гостья. А ведь как это приятно: миг назад вы слились в экстазе, затем перевели дух, отхлебнули водички, выкурили по сигаретке, поболтали о том о сем, и вдруг - хлоп! - между вами словно искра проскочила, глаза опять горят, желание поднимается мощной волной, у нее мокро между ног, ваш таран затвердел и напрягся до боли. Слоган: "Прелестная Тамара, жди второго удара!" Во время сна у нее на лбу и на плечах выступили капельки пота, прозрачные, будто роса. Как сказал Поль-Жан Туле в романе "Моя подружка Нан", ей свойственна "ленивая грация креолок, чрезмерно утомленных бездельем". Теперь ты даже не понимаешь, почему раньше не стащил с нее эту беленькую маечку. Ах, знать бы, как это сладко!.. Она красит волосы, но они не просто золотистые, они струистые. Вчера вечером Тамара ела тараму2 возле бассейна в "Мажестике". И вдруг сказала: "Хочешь, сделаю минет?" - "Ого! Я гляжу, у тебя уже и губки и грудки на меня нацелились!" - "Да уж, если я на кого нацелилась, то стреляю без промаха". Когда она поворачивает голову, все мужские головы поворачиваются за нею следом, как подсолнухи. У нее точеный профиль - точеный, но смягченный, глаза золотистые, но лучистые; все удлиняется при взгляде на нее, даже хвалебные речи в ее адрес. Тяжелые струистые волосы не поспевают за ней, они текут вниз по спине и при каждом движении Тамары источают хорошо знакомый тебе аромат - "Наваждение"... Запах Софи, на первой стадии вашего романа, когда она испытывала свою власть над тобой, призывно протягивая губы, как Каролина Эррера с рекламного плаката. Это напоминает тебе, что вы трахались без резинки. - Берегись, Тамара, я чертовски плодовит. - Нашел чем пугать! Я уже лет десять, как принимаю пилюли. Ты хоть не болен? Вы оба притворяетесь спящими, сидя перед телевизором. Вас будит Чарли, который орет в трубку как ненормальный: - У нас СПИД! Мы заполучили СПИД! - Что-о-о? - Да слушай же: министерство здравоохранения предоставило нам бюджет на противоспидную рекламу! Правда, здорово? Десять миллионов евро, не слабо?! Тамара оборачивается к тебе: - Что случилось? - О, ничего особенного... Это Чарли звонил... Мы заполучили СПИД. Накануне утром вы угощались мексиканскими дурманными грибочками-псилоцибами из Амстердама (по четыре шляпки и по три ножки на каждого), и ваши разговоры приняли новый оборот: - У тебя две головы. - Шкаф сейчас взорвется. - Я - звезда первой величины! - Мне хочется посмотреть фильм, ты не знаешь зачем? Это нормально? - Пока я пойму, о чем ты спрашиваешь, будет уже поздно отвечать. - Я все еще мысленно продолжаю работать. - Я сражался с мини-баром, но он победил. - Белая горлица мокнет в болоте, старая жаба парит в небеси. - Я вновь становлюсь самой собой. - Мне не хочется смотреть фильмы с траханьем. На хрен мне это нужно... а вообще, все равно, кругом одно и то же. - Вы, девки... и зачем только вы хотите нас удержать при себе?.. - Я терпеть не могу фразы, которые начинаются со слов "я терпеть не могу". - Ты утоляешь мою жажду любви! - А ты меня непрерывно обманываешь. - Верно. Но я мог бы поступить еще хуже - жениться на тебе. Знаете ли вы разницу между богатыми и бедными? Бедные продают наркотики, чтобы покупать "найки", в то время как богатые продают "найки", чтобы покупать себе наркотики. Море танцевало в узком темном проливе. Сегодня оно не играло изменчивыми переливами, нет. Лишь на следующий день Тамара объявила тебе, что уходит навсегда. - С кем? - С Альфредом Дюлером, твоим клиентом из Манон". Он просто с ума по мне сходит. По двадцать раз на день признается в любви моему автоответчику. Мы с ним переспали на прошлой неделе; он повез меня в "Трианон-палас" и чуть не рехнулся от счастья, хотя при этом умирал со страху, ну такая лапочка! Знаешь, он и вправду вел себя очень мило и наобещал мне с три короба: говорил даже, что бросит ради меня жену, - мол, она ему жизнь заела. - Тоже мне новость! Да он сам заел жизнь миллионам людей. Но что ж ты будешь делать со своей дочкой - оставишь в Марокко? - А вот и нет. Альфред хочет, чтобы я привезла ее во Францию и чтобы мы жили все вместе; он собирается развестись и жениться на мне - в общем, готов на что угодно. Знаешь, прямо не верится, до какого идиотства можно довести пятидесятилетнего мужика, имея тонкую талию и умея работать языком. - И будучи на двадцать лет моложе его жены. - Слушай, не дуйся, ты же прекрасно знаешь, что такой случай выпадает раз в жизни. Это мой единственный шанс, я не могу его упустить! Устрою свою судьбу, стану солидной дамой. Впервые в жизни у меня будет собственный дом. Я смогу его обставить как захочу, я буду зваться мадам Дюлер, а моя дочка - мадемуазель Дюлер; мы заведем машину и поедем на ней летом отдыхать в Прованс. Главное, я почувствую себя в безопасности и смогу наконец есть вволю и не бояться растолстеть! Но тебя я не забуду, ты ведь придешь ко мне на свадьбу, да? Я даже хотела позвать тебя в свидетели, но Альфред против - он ужасно ревнует к моему прошлому. - А ты что, все ему рассказала? С ума сошла, это же мой главный клиент! - Ну... Не все, конечно, в подробности я не входила, да он и не стремился их узнать, он и так чует, что мы с тобой отрывались вовсю. - Что было неправдой - до вчерашнего вечера. - Верно. Я ведь потому тебя и изнасиловала - меня заедало, что мы с тобой ни разу не трахались. Кстати, ты был вполне на высоте; скажи, тебе понравилось, ты доволен? Я не хотела расставаться с тобой, не показав товар лицом. Ведь все это мне привалило благодаря тебе... (с этими словами она указывает на обложку "Elle", фото Жан-Мари Перье, где ее улыбка сияет над титром "Тамара: "Мегрелет" по-берберски"). - И ты даже не придешь на вручение "Львов"? - Слушай, Альфред против этого, он такой собственник, я не хочу лишний раз ему перечить. Тем более, он где-то прав: говорит, что если я собираюсь сниматься в кино, то лучше мне не мелькать лишний раз в рекламе. - Вот, значит, как у нас с тобой кончилось. А я только-только начал тебя любить! - Молчи! Когда ты сказал мне это в прошлый раз, было слишком рано, а теперь слишком поздно. И вот она целует тебя - напоследок, - и ты выпускаешь ее хрупкое запястье. Ты даешь ей уйти, потому что ты всегда и всем даешь уйти. Ты даешь ей уйти по дороге, ведущей в кинозвезды, к карьере, о которой вам обоим все слишком хорошо известно. Ты чувствуешь себя все более и более чахоточным. И в тот миг, когда она затворяет дверь, ты уже остро тоскуешь по каждой проведенной с нею минуте. Небо растворяется в морских далях: это зовется горизонтом. "На заре третьего тысячелетия..." Нам так долго ее обещали, эту зарю, что даже как-то странно видеть наконец ее приход. И ничего такого ужасного не случилось. Танкеры по-прежнему бороздят бухту, оставляя за кормой радужные (то есть нефтяные!) хвосты. Ты смотришь на эхограмму, которую прислала тебе Софи; изображение расплывается, но ты не щуришься, не мигаешь, ты держишь глаза широко открытыми до тех пор, пока твои щеки не становятся мокрыми от слез. Вы встречаете людей, которые преображают вашу жизнь, сами того не зная, а потом спокойненько предают вас, и вы видите, как они объединяются с вашими врагами, а потом смотрите, как они удаляются, точно армия победителей, разграбившая город, на фоне развалин и багрового заката. 5 Вы - продукт нашей эпохи. Или нет. Это слишком легко - все валить на эпоху. Вы - просто ПРОДУКТ. Поскольку глобализация больше не учитывает отдельных людей, вам пришлось стать продуктом, чтобы общество интересовалось вами. Капитализм превращает людей в йогурты - скоропортящиеся (то есть смертные), зомбированные Зрелищем, - иными словами, нацеленные на уничтожение себе подобных. Для того чтобы уволить вас, достаточно всего лишь вызвать ваше имя на экране, сбросить его в "корзину" и "очистить корзину" в контекстном меню; компьютер спросит: "Хотите ли вы стереть запись без возможности восстановления?" Нажмите клавишу ОК, и дело сделано. Вот так-то: щелкнуть океем - и ваших нет! Прежде в рекламе говорилось: "Легкий щелчок лучше, чем тяжкий шок"; сегодня "легкий щелчок" сам вызывает тяжкий шок. Но коль скоро вы стали товаром, вам хотелось бы носить длинное, сложно произносимое, трудно запоминаемое имя, имя тяжелого наркотика, имя цвета хаки, едкое, как кислота, способная за какой-нибудь час бесследно растворить зуб, приторно-сладкое и странное на вкус, как экзотический напиток, но притом, невзирая на причудливые свойства, являющее собой самую известную марку в мире. Короче: вам хотелось бы стать банкой отравы типа кока-колы. Ну-с, а пока, если бы вас звали Чарли Нагу, вы бы сидели в своем гостиничном номере, скакали по разным порнографическим сайтам, и вам очень хотелось бы посмотреть "развлекательную" видеокассету, где юная азиатка трахается с конем, но тут вы вспоминаете, что пора уже наряжаться для церемонии вручения каннских "Львов". Только вот незадача: Одиль, которая теперь уже не стажерка, а старший арт-директор (получившая это назначение буквально вчера), будет толочься в ванной еще минут сорок, не меньше. А если бы вы звались Октавом Паранго, вы бы сейчас стояли перед главным залом Дворца фестивалей - ну вы знаете этот гигантский бункер в неонацистском стиле на набережной Круазет, где кинозвезды поднимаются по знаменитой каннской лестнице под непрерывное щелканье фотоаппаратов. Вы бы торчали там, изнывая от нетерпения, в толпе рекламистов со всего света, обряженных во взятые напрокат смокинги и жаждущих полюбоваться, как одни триумфаторы будут вручать призы другим. Вы бы слушали гомон вокруг, вдыхали одуряющие запахи духов и острую вонь вспотевших от страха претендентов. Вы созерцали бы пляж с его мелким песком и белокрылыми яхтами. И напрасно вы оглядывались бы назад - у себя за спиной вы видели бы не две тысячи прошедших лет, а всего лишь какого-то идиота голландца. И тогда вы снова взглянули бы на песок, которому уже пятьдесят тысяч лет, так что ему глубоко плевать на вас. Что значит жалкая пара тысячелетий перед этим древним песком?! Если вы родились за несколько лет до смены календаря, это еще не повод, чтобы корчить из себя важную персону. Вам известно, что вы в любом случае выйдете в победители. Для этого хватит одной удачной идейки. Вы всегда отыщете способ нажиться на людской глупости: начнете продавать клиентам порнушки, где они занимаются виртуальной любовью с собственными родителями; будете завозить обезжиренный "Мегрелет" в голодающие страны третьего мира; раскручивать наркоту в виде медицинских свечей или те же свечи в качестве фаллоимитаторов; предложите фирме кока-колы подкрашивать их отраву красным, чтобы сэкономить на этикетках; посоветуете президенту США бомбить Ирак всякий раз, как у него возникнут проблемы внутри собственной страны; подкинете Келвину Кляйну идею выпускать трансгенные продукты, "Манон" - моделировать биоодежду, Биллу Гейтсу - скупить все слаборазвитые страны, "Нутелле" - производить мыло с начинкой "пралине", фирме "Lacoste" - торговать крокодильим мясом в вакуумной упаковке, компании "Pepsi-Cola" - создать собственный телеканал в сине-голубых тонах, группе "Total-Fina-Elf" - открыть бары со шлюхами на всех своих автозаправках, "Gilette" - выпускать бритвы с восемью лезвиями... В общем, вы что-нибудь да придумаете, верно? Тогда вперед, танцы начинаются. Музыка, играй! 6 Зал набит до отказа. У вас возбужденно колотится сердце. Вы приглаживаете волосы и прыскаете в рот "Деоминтом". День вашей славы настает. Вы слегка сердиты на Тамару за то, что она дезертировала, но в общем это не важно; Одиль взасос целуется с Чарли, в зале сидят 6000 приглашенных, и, кто знает, может, вы скоро подниметесь на сцену - если заработаете награду... Все хорошо. Все очень хорошо... но тогда отчего ваша улыбка все больше походит на испуганную гримасу? Вы заговариваете с соседкой слева: - Hi! My name is Charlie, а его - Октав. - Я знаю; вы оба - новые боссы в "Rosserys & Witchcraft". - О, как мне повезло, вы француженка! А вы где работаете? - В "Россе", в производственном отделе. Я Аделина. - О, ну конечно, Аделина... теперь я тебя узнал. Извини, мы три дня почти не спали. - Нет проблем. Как вы думаете, у "Мегрелет" есть шанс? - Трудно сказать. Возможно. Ролик такой идиотский, что, глядишь, и проскочит. - Ой, чуть не забыла: "Леди Ди" и "Джон-младший" отправлены на тестирование. - Знаю, знаю. И еще мы заполучили СПИД. - Да, я в курсе. Похоже, наши дела идут в гору. Свет гаснет. Публика дружно бьет в ладоши. Вы садитесь поудобнее, нога на ногу, поглядываете на часы, приглаживаете волосы и ждете объявления своей категории (молочные и кисломолочные продукты). Перед вами сплошной чередой проходят самые креативные ролики планеты: сумасшедшее, безудержное восхваление кукурузных хлопьев, диет для похудания, духов, джинсов, шампуней, водки, шоколадных батончиков, вермишели, пицц, компьютеров, бесплатных Интернет-сайтов, собачьих консервов, внедорожников - плоды вдохновенной и безумной фантазии креаторов, счастливо проскочившие бдительную цензуру рекламодателей; сверхсовременные шрифты, размытый зеленоватый фон, 16-миллиметровки с крупнозернистой пленкой, дизайн будущего, "цеплялки" (они же титры), объемные ярко-красные логотипы, анимация в индийском стиле, пародийная музыка, бешеные деньги, истраченные на ручную доводку пленки, людские толпы в замедленной съемке, разнузданные эмоции и, главное, красивые девушки - почти вся реклама зиждется на красивых девушках, ничто другое никого не интересует. Вы пытаетесь держаться непринужденно, сидя рядом с Аделиной, которая нервно ерзает в кресле и мурлычет что-то себе под нос, чтобы скрыть волнение. Если бы Альбер Коэн увидел эту сцену до 1968 года (хотя до 1968-го она была совершенно невозможна, ибо как раз и стала следствием его книг), он наверняка вдохновился бы на еще более соблазнительные описания в "Прекрасной даме". - And the winner is... "Мегрелет-Nymphomaniac" by "Rosserys and Witchcraft-France". - Слава Тебе, Золотой Лев! Осанна Тебе, Владыка Небесный! Ибо это Тебе принадлежит Царствие, Могущество и Слава, во веки веков, аминь! Вы чуть не лопаетесь от счастья. ... - Yyyesss! Вы спускаетесь по ступеням амфитеатра, взбегаете на сцену и готовитесь благодарить режиссера Энрике, "без которого мы бы здесь не стояли", и красавицу Тамару, "которая обеспечила нам победу", и объявить, что "главным нашим желанием было пропеть гимн жизни и человеческому труду", и так далее и тому подобное, как вдруг на вас набрасываются. Трое полицейских хватают вас на глазах всей рекламной братии, а комиссар Санчес Ферлозьо самолично надевает вам наручники и предъявляет обвинение в убийстве миссис Уорд, проживавшей в Корал-Гейблс, Майами, штат Флорида. Да, в каком-то смысле вы, можно сказать, оказались вне конкурса. 7 "Жизнь проходит вот как: ты рождаешься, ты умираешь, а в промежутке маешься животом. Жить - значит маяться животом, все время, без остановки: в 15 лет у тебя болит живот потому, что влюблена; в 25 - оттого, что тебя пугает будущее; в 35 - от неумеренной выпивки; в 45 - от чрезмерно тяжелой работы; в 55 - потому, что ты больше не влюбляешься; в 65 - от грустных воспоминаний о прошлом; в 75 - от рака с метастазами. А в интервалах тебе остается только слушаться - сперва родителей, затем учителей, затем боссов, затем мужа, затем врачей. Иногда у тебя возникает подозрение, что им глубоко наплевать на твою персону, но уже слишком поздно что-либо исправлять, и вот приходит день, когда один из них объявляет, что ты скоро умрешь, а малое время спустя тебя засовывают в деревянный ящик и упрятывают под дождем в землю на кладбище Банье. Вы наверняка думаете, что вас минет чаша сия? Ну что ж, тем лучше для вас. Когда вы прочтете это письмо, меня уже не будет в живых. Вы-то еще поживете, а я нет. Потрясающе, не правда ли? Вы по-прежнему будете гулять, пить, есть, заниматься любовью, выбирать что-то или кого-то, а я уже ничего этого делать не буду, я ушла в иной мир, мир, который знала не лучше вашего, но узнаю в тот миг, когда вы прочтете эти строки. Смерть разлучила нас. Это не грустно, это нормально, что мы - я, мертвая, и вы, читающие мое письмо, - оказались по разные стороны непроницаемой стены и все-таки можем общаться. Жить и при этом слушать покойника, который обращается к вам, - до чего же удобная штука Интернет! Ваш любимый призрак Софи" Вы остолбенело уставились друг на друга - родители Софи и ты, как будто надеялись, что вам удастся поговорить в тюремной комнате для свиданий (если бы комнаты свиданий служили именно для разговоров, это уж давно стало бы всем известно) теперь, когда Софи больше нет, - тогда как вам это не удавалось еще при ее жизни. Они соблаговолили посетить тебя в тюрьме Тараскона - тебя, Октава, никчемного отца, которого они всегда третировали на семейных сборищах. У них распухшие веки и черные круги под глазами. Две пары скорбных багровых шаров. - Она прислала это письмо по Интернету из какого-то сенегальского отеля. Вы ничего не получали от нее с тех пор, как... - С тех пор, как мы расстались? Нет. Хотя я много раз пытался... И тут до тебя наконец доходит. Она была в Сенегале, когда Марк покончил с собой! А может, они покончили с собой вместе? И вообще, какого черта она делала с ним в Сенегале? Мать твою... паршиво чувствовать себя рогатым, а уж узнать об этом задним числом, да еще в тюряге - совсем хреново... - Это невозможно, это неправда, это неправда, это невозможно (ты твердишь эти две фразы битый час, так что бесполезно приводить здесь твои ламентации в полном объеме). Ты глядишь на чету стариков с дрожащими подбородками. Едва выйдя из комнаты свиданий, ты начинаешь рыдать над рекламой "Air Liberte". Ты уже не впервые льешь слезы с тех пор, как угодил за решетку. Честно говоря, для таких крутых парней, как ты и Чарли, вы оба хнычете слишком часто. Настолько часто, что он даже пытался повеситься на второй день после ареста. Ты плачешь и причитаешь сквозь слезы: - Я ее больше не любил, но всегда буду любить, хотя любил недостаточно сильно, притом что всегда любил, не любя так, как нужно было любить. Даже сейчас, когда ты пишешь эти строки, ты все еще плачешь. Бергсон определил смех как "наложение механического на живое". Значит, слезы - обратное явление: живое, наложенное на механическое. Это сломавшийся робот, это денди, побежденный естественностью, это грубое вторжение правды в самое средоточие лицемерия. Вдруг какой-нибудь незнакомец почтит вас ударом вилки в живот. Вдруг другой незнакомец почтит вас грязным предложением в душевой. Вдруг какая-то незнакомка почтит вас прощанием в виде эхограммы. Когда беременная женщина кончает с собой, это двойная смерть по цене одной - совсем как в рекламе моющих средств. А эта шалая Милен Фармер все распевает по радио: "Если я упаду с высоты, пусть падение длится вечно". Последняя рекламная пауза и: до скорого! ЧЕЛОВЕК СИДИТ. СОВЕРШЕННО ОДИН, НА ПОЛУ В ПУСТОЙ КВАРТИРЕ. МОНТАЖНАЯ ПЕРЕБИВКА (РЕТРОСПЕКЦИЯ, ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА, ЧЕРНО-БЕЛОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ): СУДЕБНЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ, ПРИШЕДШИЕ ОПИСЫВАТЬ ЕГО ИМУЩЕСТВО, СЕМЕЙНЫЙ СКАНДАЛ, ПОСЛЕ КОТОРОГО ЖЕНА УХОДИТ, ХЛОПНУВ ДВЕРЬЮ, И ЗРИТЕЛЬ ПОНИМАЕТ, ЧТО У ГЕРОЯ БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ. ВНЕЗАПНО КАМЕРА БЕРЕТ ЕГО КРУПНЫМ ПЛАНОМ; ОН УСТРЕМЛЯЕТ В ОБЪЕКТИВ БЕЗНАДЕЖНЫЙ ВЗГЛЯД. ГОЛОС ЗА КАДРОМ: "ВАС БРОСИЛА ЖЕНА? У ВАС НЕ ОСТАЛОСЬ НИ ОДНОГО ЕВРО? ВЫ НЕВЗРАЧНЫ? ВАМ НЕ ВЕЗЕТ? НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ, ВСЕ МОЖЕТ УЛАДИТЬСЯ В ОДИН МИГ!> ЧЕЛОВЕК С ИНТЕРЕСОМ ПРИСЛУШИВАЕТСЯ К ГОЛОСУ, ПОТОМ ГРУСТНО КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ. ВНЕЗАПНО ОН ВЫХВАТЫВАЕТ ИЗ КАРМАНА РЕВОЛЬВЕР И ПРИСТАВЛЯЕТ ЕГО К ВИСКУ. ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС ПРОДОЛЖАЕТ: "УМЕРЕТЬ - ЗНАЧИТ СТАТЬ ТАКИМ ЖЕ СВОБОДНЫМ, КАК ДО РОЖДЕНИЯ". ЧЕЛОВЕК ПУСКАЕТ ПУЛЮ В ГОЛОВУ, ЕГО ЧЕРЕП РАЗЛЕТАЕТСЯ ВДРЕБЕЗГИ, МОЗГИ ПРИЛИПАЮТ К ГОЛЫМ СТЕНАМ. НО ОН ЕЩЕ НЕ УМЕР ОКОНЧАТЕЛЬНО. ЛЕЖА НА ПОЛУ, ОН КОНВУЛЬСИВНО ДЕРГАЕТСЯ, ЕГО ЛИЦО ЗАЛИТО КРОВЬЮ. КАМЕРА ПРИБЛИЖАЕТСЯ ВПЛОТНУЮ К ЕГО ГУБАМ, ОН ШЕПЧЕТ: - СПАСИБО ТЕБЕ, СМЕРТЬ! И НЕДВИЖНО ЗАСТЫВАЕТ, УСТРЕМИВ ШИРОКО ОТКРЫТЫЕ ГЛАЗА В ПОТОЛОК. ГОЛОС ЗА КАДРОМ СОЧУВСТВЕННО ПОДВОДИТ ИТОГ: "БУДЬТЕ СО СМЕРТЬЮ НА "ТЫ", ВЕДЬ СМЕРТЬ - ПРЕДЕЛ МЕЧТЫ. САМОУБИЙСТВО ПОЗВОЛИТ ВАМ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ЖИЗНИ И ЕЕ БЕСКОНЕЧНЫХ ТЯГОТ". Финальный слоган с логотипом ФФДС: "КОНЕЦ СУЕТЕ: СМЕРТЬ - ИТОГ ЖИЗНИ". Следуют титры: "ПО ЗАКАЗУ ФРАНЦУЗСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ САМОУБИЙЦ (ФФДС)". Другие варианты финальных слоганов: "СМЕРТЬ НЫНЧЕ В МОДЕ ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ". "ЖИЗНЬ НЕ НУЖНА, СМЕРТЬ - ВАЖНА". "ЖИЗНЬ? ОСТАВЬ ЕЕ ДРУЗЬЯМ!" 6 Они Я говорю - нет, никуда мы не поедем, ни в какие "чудесные места", когда я кончу университет и все такое. Ты слушай ушами! Все будет по-другому. Нам придется спускаться в лифте с чемоданами и кучей вещей, нам придется звонить всем родственникам по телефону, прощаться, а потом посылать им открытки из всяких гостиниц. Я буду работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег, и ездить на работу на машине или в автобусах по Мэдисон-авеню, и читать газеты, и играть в бридж все вечера, и ходить в кино, смотреть дурацкие короткометражки, и рекламу боевиков, и кинохронику. Кинохронику. Ох, мать честная! Сначала какие-то скачки, потом дама разбивает бутылку над кораблем, потом шимпанзе в штанах едет на велосипеде. Нет, это все не то! Да ты все равно ни черта не понимаешь! Дж.Д.Сэлинджер Над пропастью во ржи, 1951 г. (Перев. Р.Райт-Ковалевой) 1 Нет, они не умерли, они просто живут на острове. Марк Марронье и Софи дышат, наслаждаются жизнью. Они смешны, но им на это наплевать. Осуждения достойны не они, а радость жизни, это она виновата. Они живут в воде. В конечном счете они влюбляются друг в друга, ибо когда долго занимаешься любовью, к этому занятию рано или поздно примешиваются чувства. Они покинули Сенегал ради маленькой хижины в краю, где нет ни телевидения, ни радио, ни дискотеки, ни кондиционера, ни банок с пивом - в общем, ничего, кроме них самих. Они жарят рыбу, выловленную местными рыбаками, едят рис и кокосы, напиваются допьяна ромовым пуншем под белыми облаками. В Сенегале они не встретили на пляже никого, кроме одного очень милого американца. Да, у них все хорошо, они сбежали, они выиграли. И теперь втихомолку смеются над всеми нами. Этот американец убил их. Молодежь, сжигающая чужие автомобили, все поняла про наше общество. Она сжигает их не потому, что не может купить себе такие же: она их сжигает именно для того, чтобы не хотеть покупать автомобили. Какие же они оба милашки - Марк и Софи! Они вполне соответствуют своим тезкам - героям того дурацкого сериала. Остров Призраков в Каймановом архипелаге. Как же они там очутились? Американец назвался Майком; впрочем, какая разница, наверняка это было вымышленное имя. Острые, резкие черты лица придавали ему сходство с фотографом Питером Бердом. Он представился им агентом ФБР в отставке. Они подружились с ним на пляже отеля "Савана" в Сали. Рассказали - с некоторыми купюрами - свою историю: похищение Марком казенных денег, грозившее ему увольнение, беременность Софи, их намерение все бросить и сбежать подальше. Майк предложил им сделку: исчезнуть навсегда. Притвориться мертвыми и "залечь на дно". Он прекрасно знал эту процедуру: в ФБР он занимался как раз тем, что прятал раскаявшихся мафиози, давших показания на своих боссов. Он был большим спецом по укрыванию бывших преступников: организовывал пластические операции, менял имена и документы, находил укромные места для дальнейшей жизни. И теперь он воспользовался случаем, чтобы подзаработать, а именно, выручить своим богатым опытом частных клиентов. Он поставил им лишь одно условие: никогда не возвращаться на родину. Для "убийства" Марка и Софи ему понадобились: фотоаппарат, бланки настоящих американских паспортов и целая куча официальных печатей; так Марк и Софи стали Патриком и Кэролайн Бернхем. Если людям без конца твердить, что их жизнь не имеет смысла, они в какой-то момент впадают в полное безумие, начинают метаться и кричать; им трудно представить себе, что их существование абсолютно бесцельно: как же это, неужели мы рождаемся на свет и живем ни за чем; а потом умираем, и все?! Неудивительно, что все обитатели земли свихнулись вчистую. Что такое счастье? Это белый песок, это лазурные небеса и соленое море. "Вода, Воздух, Жизнь" - как говорится в рекламе воды "Perrier". Счастье - это войти в плакат "Perrier" или "Pacific" с его знаменитым следом мокрой ноги, быстро сохнущим на раскаленном понтоне. Марк и Софи сочиняли рекламу; сегодняшние Патрик и Кэролайн сами стали рекламой. Они сделали свой выбор: прожить жизнь в одном из собственных творений, уподобиться загорелым стереотипам, обложке журнала "Вуаси", ролику "Мегрелет" с его верандой из тикового дерева на фоне экзотической природы, афише "Club Med", с ее глянцевой картинкой и белоснежной каймой. 2 Сценарий ПАТРИК ЕЩЕ МОЛОД И КРАСИВ. ОН ГОНЯЕТ НА МОТОРКЕ ПО МОРЮ. ЭТУ РОЛЬ МОЖНО ПОРУЧИТЬ МАРКУ МАРРОНЬЕ. ОН ПРЫГАЕТ С НЕСУЩЕЙСЯ ЛОДКИ В ВОДУ И ПЛЫВЕТ В СТОРОНУ ПЛЯЖА. К НЕМУ НАПРАВЛЯЕТСЯ ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА С УЛЫБЧИВЫМ МЛАДЕНЦЕМ НА РУКАХ. ОН БЕЖИТ К НЕЙ. ЗВУЧИТ ВОЛНУЮЩАЯ МУЗЫКА. РОЛЬ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ МОЖЕТ СЫГРАТЬ СОФИ, БЫВШАЯ ЛЮБОВНИЦА ОКТАВА. ОНИ СЛИВАЮТСЯ В ОБЪЯТИИ, ПОДНЯВ СВОЕГО РЕБЕНКА НА РУКАХ К БЕЗУПРЕЧНО СИНЕМУ НЕБОСВОДУ. В ЭТОТ МОМЕНТ НАД НИМИ ПРОНОСИТСЯ ГИДРОПЛАН. КРУПНЫЙ ПЛАН: ИХ ЛИЦА, НА КОТОРЫХ НАПИСАНО УДИВЛЕНИЕ. МЛАДЕНЕЦ ЗАЛИВАЕТСЯ ВОСТОРЖЕННЫМ СМЕХОМ. В КАДРЕ СНОВА САМОЛЕТ (ТЕПЕРЬ ВИДНО, ЧТО ОН ПРИНАДЛЕЖИТ КОМПАНИИ "CANADAIR"), И СТАНОВИТСЯ ЯСНО, ОТЧЕГО ИМ ТАК ВЕСЕЛО: ГИДРОПЛАН ЛОЖИТСЯ НА КРЫЛО И РАССЫПАЕТ НАД НИМИ ПЯТЬДЕСЯТ ТОНН РАЗНОЦВЕТНЫХ КОНФЕТТИ. МУЗЫКА (УВЕЛИЧИТЬ ЗВУК ПРИ МИКШИРОВАНИИ). ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА, КАМЕРА ОТЪЕЗЖАЕТ, ОБЩИЙ ПЛАН. ЗРИТЕЛЬ ДОЛЖЕН РЫДАТЬ ОТ УМИЛЕНИЯ ПРИ ВИДЕ ЭТОЙ БЕЗУПРЕЧНОЙ КРАСОТЫ - ДРУЖНАЯ ПАРА, ДИВНЫЙ ПЕЙЗАЖ, НЕВИННЫЙ МЛАДЕНЕЦ, ДОЖДЬ КРАСНЫХ, СИНИХ, ЖЕЛТЫХ, ЗЕЛЕНЫХ И БЕЛЫХ КОНФЕТТИ. ВИДНО, ЧТО ОНИ НАХОДЯТСЯ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ, СРЕДИ КОКОСОВЫХ ПАЛЬМ, НА БЕЛОМ ПЕСЧАНОМ ПЛЯЖЕ. ТИТРЫ (на выбор): СЧАСТЬЕ - ЭТО ФИАСКО НЕСЧАСТЬЯ. СЧАСТЬЕ НЕ ПРИНОСИТ НЕСЧАСТЬЯ. СЧАСТЬЕ ПРИНАДЛЕЖИТ НЕ ТОЛЬКО "NESTLE". СЧАСТЬЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ НИЧЕГО, СЧАСТЬЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ХОРОШО. 3 Они безупречно прекрасны. Они любят друг друга на маленьком частном островке Кайманова архипелага. Остров Призраков не значится ни на одной географической карте. Они проводят дни, любуясь небом, морем и ребенком, который с улыбкой смотрит на солнце и на свою мать. На пальмах нет логотипа "Coco", на кокосовых орехах нет этикеток. Кэролайн и Патрик нашли идеальный образ жизни - слушать тишину, преимущественно лежа в гамаке. - Это не я занимаюсь дочерью, - говорит Кэролайн, - это она занимается мною. Они полны доверия к этому миру, ибо считают, что ушли из него. Все перипетии этого мира ничего не значат перед жизнью этого мира. Наконец-то они узнали, что такое любовь. Они глядят на свою дочь, глядят друг на друга, и снова на ребенка, и так без конца. А младенец смотрит на пеликанов. Ничем другим они не занимаются, так проходят часы, дни, недели. Конечно, лежа в гамаке, рискуешь заполучить ломоту в пояснице, но те, кто не испробовал такой жизни, достойны лишь жалости. - Я ушел потому, что сделал все, что хотел. - Что ты говоришь? - Я ушел потому, что задыхался. Где-то далеко, в Карибском море, между Кубой и Гондурасом, Всевышний бросил в океан щепотку земли - Каймановы острова. Туда можно добраться только местным самолетиком. Взлетная полоса аэропорта Малого Каймана пересекает единственную проезжую дорогу острова. Деревня насчитывает 110 обитателей, не считая игуан. На Большом же Каймане имеется 600 финансовых учреждений с номерными счетами. Каймановы острова являются британской колонией, но с автономным управлением; на архипелаге зарегистрировано 35000 офшорных фирм. Чтобы переправиться на остров Призраков, Майк нанял для Марка и Софи "левое" такси-пирогу. Им будет хорошо на этом островке. Впрочем, им уже хорошо здесь: кокосовые орехи, ванильный ром, мед, пряности, соленый морской воздух, "Наваждение" Келвина Кляйна, гашиш и дожди по вечерам. Аромат бергамота и горячего пота... Я впиваю влагу твоих уст, я лижу твои зубы, я сосу твой язык. Я вдыхаю твои вздохи, я глотаю твои крики. За миллион евро наличными Майк все устроил: пересылку в Париж фальшивого праха, прощальный e-mail Софи, перевод денег из Швейцарии... Обычно он поселяет своих клиентов в отеле "Escape Complex Castaneda", где круглый год стоит прекрасная погода. Этот комплекс включает в себя множество бунгало из палисандрового и тикового дерева, затерянных в густых зарослях ибискуса и плюмерий. Они поселились в маленькой тростниковой хижине, почти шалаше, на сваях, над синей лагуной. Каждый вечер они встречают других мнимых покойников, живущих на острове: певцы Клод Франсуа (62 года) и Элвис Пресли (66 лет) слушают юного Курта Кобейна (34 года), сочиняющего песни вместе с Джимми Хендриксом (59 лет); бывший премьер-министр Пьер Береговуа (76 лет) беседует с Фрасуа де Гроссувром (81 год); писатель Ромен Гари (87 лет) прогуливается рука об руку со своей супругой Джин Сиберг (63 года); публицист Филипп Мишель (61 год) играет в теннис с Мишелем Берже (54 года); Арно де Росне (55 лет) обучает виндсерфингу Алена Кола (58 лет); Джон Кеннеди-младший (41 год) прохаживается под ручку с отцом, Джоном Фицджеральдом Кеннеди (84 года) и актрисой Мэрилин Монро (75 лет). Под легким бризом, превращающим пальмы в гигантские веера, Патрик и Кэролайн пьют оранжад в компании Сержа Гейнсбура (73 года) и Антуана Блондена (79 лет), которые живут на другом конце острова в бамбуковой хижине, под крышей из пальмовых листьев, вместе с Клаусом Кински (75 лет) и Чарльзом Буковски (81 год). Писатель-психоделист Карлос Кастанеда (около 61 года), соучредитель (наряду с ныне покойным Пабло Эскобаром) отеля "Escape Complex", носящего его имя, вкушает свой пейотль в обществе Жана Эсташа (63 года), одновременно изучая биржевые сводки, имеющие отношение к капиталам острова Призраков. Ибо потаенный остров в действительности является самофинансируемым предприятием, существующим на проценты с капиталов его обитателей ("входной билет" на остров стоит 3 миллиона американских долларов). Бригада врачей, специалистов по генной инженерии, и хирургов, специалистов по бионике, делает все возможное, чтобы продлить жизнь островитян хотя бы до 120 лет. Все обитатели острова Призраков официально мертвы, за исключением Пола Маккартни (настоящего) и Ги Бедо (большого чудака), - эти живут на острове уже десять лет, заменив себя на "большой земле" двойниками; третье исключение - английский романист Салман Рушди. Но это не причина, чтобы распускаться: пластические операции, пересадки кожи, подтяжки, имплантации и впрыскивания силикона делаются бесплатно, как, впрочем, и все остальное. Вот почему Роми Шнайдер никак не выглядит на свои 63 года, когда обсуждает проблемы кино с партнером по "Бассейну" Морисом Роне, которому уже стукнуло 74, или когда болтает с Колюшем (57 лет). Здесь же находятся Диана Спенсер и Доди аль-Файед (соответственно 40 и 46 лет). Они мирно проводят свои дни в этом приюте отдохновения для миллиардеров, где строжайше запрещены телевидение, телефон, Интернет и все прочие средства связи с внешним миром. Дозволены только книги и компакт-диски; каждый месяц на плазменные дисплеи, установленные во всех бунгало, автоматически загружается информация о десяти тысячах главных мировых новинок литературы, музыки и кинематографа. Дети-проститутки обоих полов (нанимаемые сроком на год) всегда готовы удовлетворить любую эротическую причуду каждого и каждой из обитателей острова. Н-да, как подумаешь пару минут о том, что они хотят нам внушить: - ничего другого ведь все равно не светит, мы вообще здесь по чистой случайности, - и начинает казаться, что это такое же идиотство, как их бородатый боженька в окружении ангелочков, и что потоп, Ноев ковчег и Адам с Евой - такая же бодяга, как "большой взрыв" и динозавры. Патрик и Кэролайн пьют на берегу изумрудного моря. Они потягивают ананасовый сок, сидя под извилистыми корнями мангрового дерева, среди бабочек величиной с руку. Все, какие есть в мире, наркотики каждое утро ждут их на циновке перед домом, в красивом чемоданчике от "Hermes". Но они не всегда ими пользуются; им случается иногда по нескольку дней не напиваться, не участвовать в оргиях и не истязать рабов. Кэролайн разродилась в ультрасовременной клинике острова Призраков, окрещенной "Госпиталем Хемингуэя" (намек на мнимую смерть американского писателя в Кении в 1954 году). Скоро государства сменятся фирмами. И мы перестанем быть гражданами той или иной страны, мы будем жить в торговых марках - Майкрософтии или Макдоналдии - и зваться келвинкляйнитянами или ивсенлоранцами. Они носят одежду из небеленого льна. Они освобождены от смерти, а значит, и от времени. В прежнем, навсегда покинутом мире никто больше не ставит на них. И они учатся быть свободными, совсем как Иисус Христос, когда он воскрес через три дня после распятия и ему пришлось смириться с очевидным фактом: даже смерть эфемерна, один лишь рай вечен. Они любуются дочуркой, весело болтающей со своей няней. Малышка не сводит глаз с обезьян и презирает павлинов. Кэролайн красива, и потому Патрик счастлив. Патрик счастлив, и потому Кэролайн красива. Перед ними вечность в ритмах прибоя. Они едят сочную жареную рыбу и лангустов под ванильным соусом, сидя среди лодок - красных с золотом. Их единственный наряд - расстегнутые рубашки да легкие шорты. Их единственная забота - как бы не обжечь ноги на раскаленном песке. Их единственное желание в данный момент - принять душ, чтобы смыть соль с кожи. Их единственная боязнь - не заплыть слишком далеко, попав в течение, которое может увлечь их в открытое море и погубить - на самом деле. 4 Когда они вошли в бокс для подсудимых, председатель велел присутствующим сесть, а Чарли и Октаву встать, но они только опустили головы. Конвойные сняли с них наручники. Атмосфера суда напоминала церковную: торжественное оглашение текстов, ритуальные жесты, длинные одеяния; между Дворцом правосудия и мессой в соборе Парижской Богоматери нет большой разницы. Разве только вот в чем: здесь их не простят. Октаву и Чарли гордиться нечем, но они радуются, что хоть Тамара избежала всего этого. Процесс был открытым, и в зале сидело множество представителей их профессии, те же, что и на похоронах Марронье. Подсудимые могли рассмотреть их сквозь мутные стекла бокса и убедиться, что отныне все пойдет без их участия. Им дали по десять лет, и они еще легко отделались: к счастью, французское правосудие отказалось от экстрадиции, иначе в Америке их поджарили бы на электрическом стуле, как сосиски на гриле (смотрите рекламный ролик "Эрта"). "MICROSOFT" - КАК ДАЛЕКО ВЫ ЗАЙДЕТЕ?" Я улыбаюсь при виде этого слогана на экране телевизора, подвешенного к потолку моей камеры. До чего же все это теперь далеко от меня! А они продолжают жить по-старому. И долго еще будут жить по-старому. Они поют, смеются, танцуют до упаду. Без меня. А я непрерывно кашляю. Подцепил туберкулез. (Эта хворь вновь подняла голову, особенно среди заключенных.) Все проходит и все продается - кроме Октава. Ибо я сполна искупил свою вину в этой вонючей тюрьме. Они разрешили мне (за скромную плату) смотреть телик в камере. Люди, которые едят. Люди, которые потребляют. Люди, которые водят машины. Люди, которые любят друг друга. Люди, которые фотографируют друг друга. Люди, которые путешествуют. Люди, которые считают, что все еще возможно. Люди, которые счастливы, но не пользуются этим. Люди, которые несчастны, но ничего не делают для того, чтобы помочь себе. Миллионы вещей, которые люди изобретают, чтобы не чувствовать себя одинокими. "От одного вида счастливых людей меня тошнит", - говаривал Толстый Мерзавец у Райзера. У меня же счастливые люди (взять хоть вон того очкарика, которого я вижу из окна тюряги: стоит на автобусной остановке, под мелким дождиком, влюбленно согревая в ладонях руку низкорослой рыжеватой блондинки) и вообще все "happy few" вызывают не тошноту, а бессильную ярость, смешанную с завистью и восхищением. Я представляю Софи под луной; вечерняя роса окропила ей грудь, Марк нежно гладит ее руку на сгибе локтя, там, где кожа особенно нежна и прозрачна, несмотря на загар. В ее мокрых плечах отражаются звезды. Однажды, когда я сдохну, я отправлюсь к ним туда, на остров, в заоблачные дали, чтобы встретиться с матерью моего ребенка. И когда солнце коснется линии горизонта, я увижу свою дочь. Я уже и сейчас вижу ее на репродукции картины Го