руку. -- Что за бес в тебя вдруг вселился? Я почувствовал, что весь покрыт потом. Я отошел и сел в кресло. Да, действительно, что это такое со мной? Макс швырнул мне сигару. Я поймал ее, откусил кончик, начал шарить по карманам в поисках спичек -- и тут увидел, что этот урод, не отрываясь, таращится на меня. Какого черта! Я вновь ощутил прилив ярости, меня начало трясти. Нет, лучше не думать про него. Я, должно быть, свихнулся. Пошел он к черту! А со мной-то что такое? Так недолго стать маньяком-садистом или кем-то вроде. Простак наклонился, протягивая мне зажженную спичку, и прошептал: -- Ты что. Башка? Что на тебя нашло? Как я мог ему объяснить, символом чего был для меня этот парень, если я и сам толком этого не понимал? Кем он был? Может быть, символом одного из моих детских страхов? Не знаю. Может быть, тот парень, Фрейд, и смог бы это объяснить, но я не мог, поэтому всего лишь сказал: -- Он погладил меня против шерсти. -- Меня тоже, -- прошептал Простак. Джон сел в кресло, достал носовой платок и трясущейся рукой промокнул со лба пот. Макс придвинул к нему рюмку с двойной порцией виски. Джон схватил ее, тихо и благодарно пробормотав: "Спасибо, Макс". Его колотило так, что он пролил половину содержимого прежде, чем поднес рюмку к губам. -- Ну ладно, Джон, давай перейдем к делу, -- любезно произнес Макс. Видимо, Джон понял, что от него требовалось. Он открыл саквояж и достал пухлый конверт из коричневой бумаги. Макс открыл конверт и выложил на стол тридцать пачек денег. Все пачки были в банковских упаковках с проштампованными надписями "Одна тысяча долларов". Макс достал из кармана мешочек с бриллиантами ц швырнул его Джону. -- Одного камня не хватает. Он пропал во время заварухи. Лады, Джон? Я только и ждал, чтобы он начал жаловаться или выступать. Но он не стал, а только покорно кивнул. Его вид полностью изменился, и он уже совсем не походил на представителя высшего класса в гостях у отребья. Макс подпихнул к нему три пачки денег. -- Это твои десять процентов, Джон. -- Большое спасибо, Макс. Его улыбка и поклон, адресованные всем нам, походили на повадки официанта, получившего большие чаевые. Он выпил еще рюмку, и к нему в какой-то мере вернулось самообладание. Он засунул свои три тысячи в саквояж, застегнул молнию и произнес: -- Могу я сказать, что вы, парни, хорошо выполнили работу? Просто замечательно. Только одно -- и имейте в виду, что я не критикую -- но неужели было необходимо все это насилие? -- Он издал нервный смешок. -- Три человека были отправлены в больницу, а моя жена лежит дома, приходя в себя от нервного потрясения. Потрясения, как же. Чертова маньячка. Я готов был поспорить, что он ни разу не удовлетворил эту суку. Макс выпустил изо рта струю сигарного дыма. -- Хорошо, я тебе объясню, Джон. Когда мы совершаем налет, то мы не в блошки играем, мы играем наверняка. -- О, да-да. Я знаю, ребята, что вы отлично сработали и что вы лучшие в этом деле. Мне вас очень рекомендовали тогда, год назад, в гостях у важных людей... Макс прервал его излияния: -- Ладно, Джон, когда будет что-нибудь подходящее, свяжись со мной, как и раньше. Джон понял намек. Он подхватил свой саквояж и встал с кресла. -- У меня есть на примете одно дело, еще более лакомое, чем это. Оно должно дозреть примерно через месяц. Один мой по-настоящему крупный клиент. Макс взял его под руку и проводил до дверей. -- Замечательно. Тогда мы внозь будем к твоим услугам, Джон. Лицемерный ублюдок самодовольно ухмыльнулся и произнес: -- Буду рад снова увидеть вас, ребята. Перехватив мой насмешливый взгляд, он развернулся и вышел, едва слышно пробормотав: "До свидания" Макс ответил: "Пока". Остальные молча проводили его холодными взглядами. Макс подсел к столу и с улыбкой посмотрел на меня. -- Что, руки чешутся зарезать курицу, несущую золотые яйца, да, Башка? -- Он -- крыса, а не курица. Ему нельзя верить, -- ответил я. -- Он один может навесить на нас этот налет. Он -- наша ахиллесова пята. Макс собрал в кучу деньги, разложенные на столе, и глубокомысленно сказал: -- Да, ты прав, Башка. Он действительно крыса. Думаю, нам когда-нибудь придется избавиться от него. -- Он достал деньги из кармана и присоединил их к куче на столе. -- Двадцать семь осталось от денег Джона, четырнадцать -- после выплаты Веселому и его ребятам из двадцати тысяч Натши, еще три тысячи за похороны этого дурака. Теперь подсчитаем... -- сказал он и, нашарив в кармане карандаш, начал царапать цифры на стодолларовом банкноте. -- Так, всего выходит сорок четыре тысячи. Разделить на четыре части... Ага, мои вычисления дают по одиннадцать на нос. Взгляни-ка на цифры, Башка. Все правильно? Я был слишком пьян, чтобы считать. Взглянув на запись Макса краем глаза, я сказал, что все верно. Раздавая наши доли, Макс с циничным видом заметил: -- Преступление не окупается. Я думаю, что нам придется устроиться продавцами в универмаг Макси или подыскать что-нибудь в том же духе. -- Кстати, этот универмаг -- прекрасное место для налета, -- произнес Простак. -- Я слышал, что за день до Рождества у них в бухгалтерии было около миллиона долларов. -- Миллион долларов... -- с глубокомысленным видом произнес Косой. -- Да, Макс, это отличная мысль Мы должны заглянуть к Макси и обчистить его заведение. -- Макси? Нет, ерунда. Я готовлю кое-что покрупнее и получше. Макс покачивался взад-вперед в своем кресле, с мечтательным видом пуская к потолку клубы сигарного дыма. Я задумался. Налет больше чем на миллион долларов? Какого черта! Макс что, все еще мечтает взять в оборот Федеральный резерв? Неужели он не выбросил это из головы за столько лет? -- Макс, ты все еще думаешь о Федеральном резерве? -- спросил я. С видом абсолютного превосходства Макс посмотрел на меня долгим взглядом и ответил: -- Да. Я начал собирать сведения, и, когда получу всю необходимую информацию, мы выйдем на дело. Я не мог решить, смеяться ли мне или вступать с ним в спор, а просто молча посмотрел на него. Все мы молча посмотрели на него. Все мы бесконечно верили в здравость его рассудка. Но ограбить Федеральный резервный банк? Это представлялось невозможным. Это была крепость, в которую нельзя проникнуть. Банк находился в самом сердце финансового района, и все знали, что любой человек с известным преступным прошлым берется на заметку, если появляется на достаточно близком расстоянии от этого места. Но кто может знать наверняка? С Максом возможно все. Вслух я сказал: -- У тебя есть кто-то, кто поставляет информацию? -- Да, есть кое-кто. -- И что известно? -- спросил Простак. -- Его можно взять? -- добавил я. -- Как вам сказать... И да и нет. Я пытаюсь разобраться. Нырнуть в подвал будет сложновато, но думаю, что можно составить план, чтобы ухватить то немногое, что ежедневно привозится на броневиках из филиалов. Эти деньги можно ухватить прямо возле платформы, где производится разгрузка. -- И сколько составляет это немногое? -- ехидно спросил я. -- А, миллионов десять наличными, может быть, чуть больше, -- ответил Макс и холодно улыбнулся мне. Он всмотрелся в наши лица, чтобы убедиться в произведенном впечатлении. "Боже ты мой! -- подумал я. _ Это я пьян, или это Макс упился до белой горячки?" Глава 15 Было утро понедельника. Телефон звонил редко, и поступавшие сообщения не вызывали у нас интереса. В зале Толстый Луи и его бармены занимались своим старым добрым делом. Едва мы начали свою обычную игру в греческий рами, как к нам заглянул Мои: -- Там пришла Пегги. Она хочет поговорить с вами, .ребята. Мы были увлечены игрой и никак не отреагировали на его слова, лишь Макс на мгновение оторвал взгляд от своих карт и спросил: -- Пегги? Что за Пегги? Толстый Мои подбоченился и прошелся по комнате, покачивая из стороны в сторону своими объемистыми бедрами. Макс бросил карты на стол и взволнованно заорал: -- Наша Пегги?! Какого черта ты сразу не сказал? Давай ее сюда! Мы знали, что она вот уже много лет является профессионалкой, и я приготовился увидеть потасканную,--преждевременно усохшую, спившуюся и наводящую своим видом на грустные размышления проститутку со стажем. Мне заранее было жаль ее, и с теплым чувством умиления самим собой я подумал о том, с какой щедростью мы ответим на ее просьбу помочь ей деньгами. Я представил, как протягиваю ей пухлую пачку банкнотов и говорю: "На вот, держи, Пег. Этого тебе как раз хватит на заварные пирожные". Однако когда она вошла, я был просто потрясен. Ее появление было столь же эффектно, как выход на сцену Мэй Вест в оперетте "Блистательная Лил". Вся в мехах и бриллиантах, она выглядела так же молодо и привлекательно, как много лет тому назад. Мы галантно встали из-за стола и склонили головы, и она по очереди обняла и поцеловала в щеку каждого из нас. Косой обошел ее кругом, шумно втягивая носом воздух. -- Ох, ну и духи! Какими ты пользуешься, Пегги? "Фултонский рыбный рынок" номер пять? Ты выглядишь классной шлюхой во всех этих штуках. Комментарий вызвал всеобщий смешок. Пегги ответила: -- А ты выглядишь так, будто болен той самой редкой гавайской болезнью. -- Что за болезнь? -- растерялся Косой. Пегти с улыбкой смерила Косого взглядом: -- Избыток энергии. Ты такой игривый, так кривляешься и танцуешь вокруг меня. Тебе просто необходимы хорошие кругосветные скачки, которые может устроить одна классная крошка -- француженка из моего заведения. Макс рассмеялся: -- Соблазняешь новых клиентов. Пег? -- Но вовсе не из-за денег, -- весело ответила она. -- Для вас, ребята, мое заведение бесплатно. Только не забудьте прихватить с собой заварные пирожные. -- Она засмеялась. -- Что случилось? -- спросил Макс. -- Ты ведь не пришла сюда только для того, чтобы повидаться со своими старыми соседями, верно? -- Вообще-то я много раз собиралась проведать вас, мальчики. -- Пегги села в кресло, высвободила плечи из-под мехов и потянулась за налитой рюмкой. -- Но, по правде говоря, Макс, у меня есть работа, которую можете сделать только вы, мальчики. Макс вопросительно поднял брови. Она не поняла и успокаивающе помахала рукой. -- Не беспокойтесь, я хорошо заплачу за ваши хлопоты. -- Пегги, -- с улыбкой сказал я, -- ты щедро и бескорыстно одаривала всех нас в прежние дни, и я думаю, что мы должны ответить тебе тем же. Мы поможем тебе бесплатно. Макс пыхнул сигарой, стряхнул пепел на пол, отвесил вежливый поклон и сказал: -- Да, Башка прав, Пегги. Наши профессиональные навыки всегда к твоим услугам. Я отметил галантное и уважительное поведение Макса Этот урок мы получили от Профессора. Я хорошо запомнил его часто повторяемое высказывание: "Обращайся с девкой, как с дамой, а с дамой -- как с девкой". Макс вел себя как настоящий светский щеголь -- Но брать деньги с дамы? Извини, Пег, мы так не поступаем. Оставь это сутенерам. Пегги открыла свою сумочку и помахала толстой пачкой пятисотенных купюр. -- Брось, Макс. У меня все в порядке. Я не хочу ничего задаром и предпочитаю платить за сделанную работу. Макете задумчивым видом сделал затяжку, выдохнул сигарный дым и достал из кармана пачку свернутых в трубочку банкнотов. Отсчитав десять стодолларовых купюр, он положил их на стол. -- Поскольку ты непременно хочешь заплатить, я тебе предлагаю следующее, Пег. Раз уж ты настаиваешь -- и имей в виду: только потому, что ты настаиваешь, -- мы сделаем так. Добавь к этой тысяче ровно столько же, и мы пожертвуем деньги "на летний благотворительный лагерь, а тебе я обещаю, что мы решим твою проблему, в чем бы она ни заключалась. Хорошо? Пегги просияла. -- Отличная мысль, -- сказала она и положила на тысячу Макса свою. Макс посмотрел на Косого. -- Эй, парень. Ты избираешься добрым самаритянином. -- Косой взял деньги. Когда он уже открыл дверь, чтобы выйти, Макс прокричал ему вслед: -- И принеси обратно чек или письмо с выражением благодарности! Косой остановился и, обернувшись, с обидой посмотрел на Макса. -- Ты что, перестал мне верить после стольких лет? -- Не будь ты таким мнительным. Чек пригодится при уплате налогов, -- ответил Макс. Я не мог понять, что побудило Макса сделать взнос на благотворительные нужды. С чего бы это? Какой странный поворот мыслей подсказал ему эту идею? Никто из нас в свое время не посещал летний лагерь. Мы считали его местом для маменькиных сынков. Нашим местом отдыха была улица. Может, он поступил так потому, что вдруг подумал, что мы лишили себя чего-то в молодости? Наверное, психолог смог бы оценить этот жест в духе Робина Гуда. Как говорят психоаналитики, на все есть саоя причина. Пегги взяла новую рюмку, закурила сигарету и, изящно выпустив дым через ноздри, сказала: -- Ты ведь знаешь, Макс, что у меня есть высоко-классное заведение? -- Да Раз ты так говоришь. Давай ближе к делу, Пег. У тебя какие неприятности? С полицией или с вымогателями? --Ни то ни другое. -- Пегги нахмурилась и покачала головой. -- Понимаешь, полиция волнует меня в последнюю очередь. Вайти служит сейчас капитаном полиции в моем районе, а ты ведь знаешь, он всегда был моим любимчиком. -- Она кокетливо потупилась. Макс, я, а затем и она рассмеялись. Мы все помнили. Простак неприязнено спросил: -- Что, у этого старого урода еще что-то осталось? Пегги ущипнула Простака за щеку. -- Детка, ты бы удивился, если бы узнал. -- Неужели достаточно, чтобы удовлетворить тебя? -- спросил Простак. Пегги игриво повяла плечами: -- Ты же знаешь, что мне всегда мало, чтобы быть полностью удовлетворенной. -- Значит, с полицией все в порядке. Что тогда тебя беспокоит, Пег? -- спросил я. -- Что меня беспокоит?-- -- повторила она, и ее глаза зло сверкнули. Как бы подчеркивая каждое слово постукиванием указательного пальца по столу, она рассказала: -- Весь последний месяц еженедельно, в самый доходный из дней, в пятницу, какой-то сукин сын, который берется неизвестно откуда и непонятно как, выстраивает моих клиентов и девочек у стены и обирает до нитки. И это чертовски неприятно. Мы расхохотались. -- Какого черта, Пег. Парню надо есть, -- сказал я. -- Сам живи и другим давай. -- Вам, мальчики, хорошо хохмить, но мне не до шуток. Ладно бы, если бы такое случилось всего раз. Но три недели подряд -- это уже слишком. И вдобавок очень уж однообразно. Одно и то же каждую чертову пятницу. Это наносит вред моему делу и вдобавок отпугивает клиентов. Девочки так нервничают, что не могут сосредоточиться на том, чем занимаются. -- Это, конечно же, главная причина, -- ровным голосом произнес я. -- Значит, клиенты -- это вдобавок к твоему делу, -- с улыбкой сказал Макс. Пегги с безнадежным видом махнула руками: -- Ладно, мальчики, смейтесь. Вот и все неприятности. Макс, Башка, вы поможете мне разобраться с этим парнем? -- Да, думаю, что мы сможем поправить положение так что не переживай, Пегги, -- ответил я. -- Этот сукин сын знает, что я не могу заявить на него в полицию, и я не желаю замешивать сюда Вайти. Как легко обидеть беззащитную даму, -- грустно произнесла Пегги. -- Не печалься, Пег, -- сказал Простак, касаясь рукой ее белокурых волос. -- После того как мы с ним побеседуем, он поймет, что куда безопасней и полезнее для здоровья заниматься ограблением банков, чем вламываться в твое заведение. Обняв Простака за талию одной рукой, Пегги обольстительно улыбнулась, глядя ему в глаза. -- Только представь себе, Простак, каково приходилось моим клиентам. В самый разгар тет-а-тет с прелестной девочкой вдруг раздается: "Всем стоять! Это налет!" Возмутительно, верно? Что бы ты почувствовал на их месте? -- Если бы тет-а-тет был с тобой, то я просто не обратил бы на это внимания, -- со смехом ответил Простак. Пегги притянула Простака к себе и влюбленно улыбнулась ему. -- Обожаю таких добросовестных работников. Макс оставался серьезным. -- Пегги, как выглядит этот тип? -- спросил он. Пегги встала, автоматическим движением одернула подол и выразительно качнула бедрами. -- Не знаю. Вроде бы высокий парень, такой же комплекции, как Простак. Она призывно улыбнулась Простаку, и тот в ответ расплылся в улыбке до ушей. Я подумал, что сегодня вечером ему суждено стать избранником Пегги. Макс достал авторучку. -- Скажи мне адрес твоего заведения. Пегги сказала. Оно находилось в верхнем Ист-Сайде недалеко от Парк-авеню. С задумчивым видом Макс рассеянно постучал ручкой по столу и спросил: -- Скажи-ка, Пег, как этот урод попадает в твое заведение? Вы ведь не открываете дверь, если видите что пришел не ваш клиент, верно? -- Это-то и непонятно, Макс. Конечно, дверь всегда заперта. Но как раз, когда у моих клиентов наступает самый разгар веселья, неизвестно откуда вдруг появляется этот ублюдок. Макс почесал затылок. -- Ладно, какая, к черту, разница. Не переживай, Пег. Нам, наверное, придется провести в твоем заведении какое-то время. Лицо Простака разрумянилось от предвкушения. -- Мы решим тебе эту загадку, Пег, -- сказал я. Вернулся Косой и вручил Максу конверт. Макс извлек из конверта листок бумаги и прочитал его вслух. Это было благодарственное письмо за пожертвование. -- Я ощущаю себя бойскаутом, совершившим хороший поступок, -- сказал Макс, помахал листком и добавил: -- Так что, Пегги, обещаю тебе полное удовлетворение. -- Вообще-то это мой девиз, -- ответила Пегги. -- Ну ладно, у меня есть еще кое-какие дела. -- Призывно глядя на Простака, она выпила еще одну рюмку и сказала: -- Ладно, пожалуй, мне пора. Простак, может быть, ты подвезешь меня на машине? Я давно понял, что Пегги выбрала Простака на этот вечер, но для него приглашение оказалось приятной неожиданностью. Лицо Простака осветилось такой же радостью, как когда-то давно, в детстве, когда мы впервые в своей жизни забрались в кондитерскую и любовались оказавшимися в нашем полном распоряжении подносами с конфетами и пирожными. -- Я подвезу тебя, куда тебе надо, потом оттуда, а потом еще куда-нибудь, где интересней, Пег, -- сказал он, придвигаясь к ней. -- Полное удовлетворение -- это и мой девиз. С застенчивым видом школьницы она промурлыкала: -- Свеженький мальчик. -- Мы будем в твоем заведении утром в пятницу, -- пообещал им вдогонку Макс, когда они, держась за руки, выходили из комнаты. На следующий день Простак появился только после обеда. Макс окинул его внимательным взглядом и улыбнулся: -- Ты выглядишь мягким, как соленая селедка. Молча упав в кресло, Простак жестом попросил чего-нибудь выпить. Покончив с содержимым рюмки одним глотком, он хриплым шепотом сообщил: -- Мадам лучше любой девочки из своего заведения. Я так и не понял, каким образом он смог прийти к такому заключению. Я был совершенно уверен, что у него не было никакой возможности сравнить, поскольку ни у одного нормального мужчины не хватило бы в течение ночи сил на большее, чем управиться с Пегги. Простак забрался в угол, растянулся на двух стульях и уже через несколько минут спал непробудным сном. Мы весело обсудили состояние, в котором он вернулся, и сели играть в покер. Все было спокойно, и мы провели за игрой вторую половину дня. Вечером мы выполняли для Общества свою дежурную работу: сопровождали фургон с грузом виски от места разгрузки судна на Лонг-Айленде до конечного пункта назначения в Нью-Джерси. В пятницу, рано утром, мы уже были в заведении Пегги. Оно было оборудовано лучше среднего публичного дома и размещалось в шикарном двухэтажном особняке. Из двенадцати комнат особняка десять были с размахом меблированы под спальни. Когда мы прибыли, в доме находилась только Пегги. Для девочек было еще слишком рано. Пегги сообщила нам, что на нее работают десять девочек. Из ее рассказа следовало, что все они ведут напряженную трудовую жизнь. Посещение заведения обходилось клиентам в десятку, обслуживание на дому стоило тридцать долларов. Деньги между ней и девочками делились обычным образом -- пятьдесят на пятьдесят, -- но она была щедрее большинства хозяек подобных заведений, поскольку разрешала девочкам оставлять полученные чаевые. Макс быстро прикинул: -- С учетом доходов от торговли выпивкой и от раскрутки надравшихся клиентов у Пегги должно получаться около пяти тысяч в неделю. Неплохо для маленькой деловой женщины, особенно если учесть, что начинала она с благотворительности на Деланси-стрит. -- Это гораздо больше, чем получает президент Соединенных Штатов, -- отметил я. -- У нас свобода предпринимательства. У всех равные возможности, -- сказал Макс. -- Возможно, и стране, и Гуверу* было бы лучше, если бы он вместо страны управлял публичным домом. -- В этом что-то есть, Макс, -- согласился я. -- Тогда вместо своего девиза "Курица на каждом столе" он мог бы провозгласить другой: "Курочку в каждую постель". -- Интересно, что бы выбрал народ? -- со смехом произнес Макс. Ознакомившись с планировкой особняка и набросав его план, мы вернулись к Пегги. Макс показал комнату и сказал: -- Мы будем здесь. Эта комната ближе всего к центру дома. Никто не должен знать про нас. Никто, включая твоих девочек. Понятно, Пегги? -- Как скажешь, Макс. Может быть, принести вам бутылку виски? Макс кивнул: -- Отличная мысль. Пег. Пегги быстро вернулась с бутылкой и рюмками. Поставив все это на тумбочку, она произнесла: -- Если вы поймаете этого парня, то прощу вас, мальчики, постарайтесь обойтись без шума, ладно? И без стрельбы, хорошо? Макс пожал плечами: -- Мы постараемся сильно не шуметь, но ведь у парня есть пушка, так? Пегги кивнула. -- Но все-таки постарайтесь не поднимать переполоха. Соседи считают, что здесь частная школа танцев. -- Единственная разница заключается в том, что в частных школах танцев этим занимаются в одежде и стоя, а ты обеспечиваешь всех кроватями, ага, Пег? -- сказал я. Она заговорщицки подмигнула мне и вышла из комнаты. Макс послал Косого в закусочную Катца. -- Привезешь двадцать пять сандвичей с разной начинкой. А на обратном пути остановись возле магазина скобяных изделий и купи большой коловорот и перку к нему. Имей в виду, это очень важно. -- Коловорот и перку? -- удивленно переспросил Косой. * Гувер Герберт Кларк -- президент США в 1929-1933 гг 138 Я посмотрел на Макса, стараясь сообразить, на кой черт ему сдался коловорот. Затем меня осенило, и я широко улыбнулся: -- Ребята, у нас. здесь будет пип-шоу! Макс в очередной раз вызвал у меня восхищение. Он, как всегда, подумал обо всем. Когда Косой вернулся, Макс взял коловорот и, встав на стул, просверлил дыры в две соседние спальни. Дверь нашей комнаты выходила прямо в холл, щедро уставленный причудливыми креслами и журнальными столиками, на которых были разложены порнографические картинки и буклеты, описывающие французские изыски в сфере увеселений. Поскольку мы расположились на втором этаже, Макс сгонял Косого вниз посмотреть, что за комната под нами. Косой сообщил, что там спальня, и Макс просверлил дыру в полу, а затем сделал дыру в двери. Так что у нас получилось четыре наблюдательных поста. Вошедшая Пегги застукала Макса за работой. Вначале она немного разозлилась за порчу стен, но потом рассмеялась: -- Вы подали мне хорошую мысль! Я буду сдавать эти дыры на ночь за десять долларов. -- Чтобы удвоить выручку, да, Пег? -- игриво поинтересовался Макс. Начал звонить телефон. Звонки раздавались довольно часто, и Пегги плотно занялась работой, записывая вызовы на вечерние часы. Она жестом подозвала меня к себе и усадила рядом, чтобы я мог послушать разговоры. Она гордилась, что ее девочек заказывают хорошо известные люди. Некоторые из имен удивили и впечатлили даже такого парня, как я. Многие действительно находились на слуху. Среди них были и известный судья, и литературный критик из "Ивнинг Уорлд", и очень крупный промышленник, и весьма солидный банкир, который хотел сразу десять девочек на деловую вечеринку, и знаменитая спортсменка с лесбийскими наклонностями. Изредка звонили заурядные горожане, подуставшие от одиночества повседневной жизни. Мне достаточно быстро надоело такое времяпрепровождение, и я присоединился к ребятам, играющим в покер в нашей комнате. Около двух часов дня прозвенел дверной звонок. Я подошел к отверстию в двери. Через некоторое время появилась Пегги в сопровождении двух девочек. Они были симпатичными, скромно одетыми и совсем не походили на своих уличных коллег. Они сняли плащи, и Пегги вручила каждой по большому банному полотенцу, после чего похлопала их по пухлым попкам и погнала в душевую. Вскоре девочки вышли из душевой, закутанные в полотенца. Я сообщил остальным, что происходит, и они, побросав карты, потребовали своей очереди у отверстия в двери. Макс посмотрел на наши лица и, с улыбкой прижав палец к губам, тихонько прошептал: -- Ребята, смотрите не перевозбудитесь! Косой и Простак схватили стулья и прильнули к отверстиям в стенах комнаты. Девочки разошлись по спальням в дальнем конце холла, и мы с Максом тихонько повеселились над раздосадованными Простаком и Косым. Потом вновь> сели за карты, но никто не мог сосредоточиться на игре. Вскоре вновь прозвенел дверной звонок. Девочки приходили друг за другом, по одной и парами, смеясь и болтая. В уличной одежде они походили на продавщиц из какого-нибудь очень фешенебельного магазина. Они были свежими и симпатичными и обладали фигурками, вполне приличными для того, чтобы их владелицы могли стоять в первом ряду хора из мюзикла на Бродвее. Все они проходили одну и ту же процедуру. Пег вручала каждой по большому полотенцу, и они уходили в душевую, после которой Пегги рассылала их по разным комнатам. Мы с Максом немного побеседовали о них. -- Глупые девки, -- сказал он. -- Да, -- согласился я. -- Если бы только они смогли знать, что с ними станет года через два. Одна из девушек выглядела очень молоденькой. Ей никак не могло быть больше восемнадцати. -- Только что с какой-нибудь фермы из Пенсильвании, -- заметил Макс.-- Да, пара лет такой жизни, и эта малышка будет выглядеть и чувствовать себя пятидесятилетней. Такие выносливые, как Пегги, -- очень большая редкость. Удивительно, насколько быстро они спиваются или становятся наркоманками. -- А как еще можно вынести такое количество мужиков? Их жизнь слишком сурова. Быстро станешь физическим и моральным уродом. -- Эй, Башка, -- ответил Макс. -- Если я увижу еще одну такую, то точно стану физическим и морально ным уродом от мысли, что за ней можно только наблюдать. -- Только не умри от чувства безысходности, ладно, Макс? Мы вместе тихо засмеялись. Чтобы производить меньше шума, мы сняли ботинки и остались в носках. Косой и Простак прилипли к своим отверстиям. Макс лег на пол и пристроился к дыре над спальней под нами. Мне достался самый неинтересный участок наблюдения -- пустой холл. По тому, как ребята льнули к стенам, и по комментариям, которыми они взволнованным шепотом обменивались, я понял, что происходит что-то очень интересное. В конце концов Косой настолько расшумелся, что Макс завязал ему рот носовым платком и пообещал отлучить от отверстия. Косой немного успокоился. В холле ничего не происходило, поэтому я подошел к Косому, отпихнул его в сторону и встал на его место. Увиденное меня удивило, и я с недоумением посмотрел на Косого. Он что-то неразборчиво прошептал через свой кляп. Я вновь заглянул в отверстие. Да, она сидела на стуле, полируя ногти, но была полностью одета. Я передвинулся к Простаку и взглянул в его дыру. -- Какого черта? -- вырвалось у меня. -- На что тут смотреть? Она совершенно одета и сидит, читает журнал. -- Тебе надо было посмотреть чуть раньше, пока она не оделась, -- прошептал Простак -- Ей-Богу, есть на что! Я опустился на колени рядом с Максом. Девчонка на первом этаже тоже была одета. 'Макс шепотом сообщил: -- Ты. немного опоздал. Башка. На это стоило посмотреть. На картинках бывают и лучше, но она тоже что надо. -- И он послал полу воздушный поцелуй. -- Да, -- произнес я, -- Пегги разбирается в мужской психологии. Она знает, что клиент ловит кайф, глядя на медленно раздевающуюся женщину. Около четырех появился первый клиент. Он походил на коммивояжера, решившего развлечься между посещениями покупателей Пегги приняла его чемоданчик, потрепала по щеке и начала показывать ему альбом, где в обнаженном виде были представлены все ее девочки. Коммивояжер не спеша, с видом знатока, разглядывал фотографии, а Пегги сопровождала показ хвалебными комментариями, посвященными различным частям тела своих подопечных. Наконец он сделал свой выбор, и Пегги отвела его к избраннице, которая располагалась в дальней комнате. На обратном пути Пегги постучала в нашу дверь, просунула голову и прошептала: --Еще слишком рано для этого урода. Он обычно появляется в самый разгар, когда здесь полно клиентов. Может быть, вы хотите пока развлечься с парочкой симпатичных девочек? Макс с явным сожалением отказался: -- Мы здесь исключительно по делу, так что как-нибудь в другой раз, Пег. -- Какое тут, к черту, может быть дело... -- возмущенно пробормотал Косой. Часов с шести посетители пошли сплошным потоком. Среди них можно было найти кого угодно. Здесь были смущающиеся мальчишки из колледжей, продавцы и бизнесмены среднего возраста с глупыми улыбками и виноватым видом. Были и нахальные, самоуверенные чи-. новники, быстро и без заминок идущие к своей цели. Все комнаты были заняты, и мужчины расселись по всему холлу, беззаботно читая, куря, обсуждая бейсбольные матчи, как будто ждали своей очереди к парикмахеру. Наблюдая через отверстие за поведением этих мужчин, я пытался угадать, почему они пришли к Пегги. Здесь было что-то такое, чего я никак не мог понять. Не мог понять этого расчетливого, делового поведения мужчин, пришедших на свидание в подобное место. Я рассмеялся над собой: а как насчет меня и той хористки? Интересно, какое семейное положение у этих мужчин? Большинство, похоже, женаты. Что их привело сюда? Отъезд жен? Больные-жены? Жены, полностью лишенные какого-либо влечения? Или поиски разнообразия и экзотических приключений? Поиски чего-то такого, чего они стыдятся с женами или чего жены не дозволяют? На мой взгляд, они выглядели самыми обычными мужиками с заурядными желаниями. "Какого черта, все просто, -- подумал я. -- Мужики всего лишь часть животного мира". Да, если подумать, то самцам обычно требуется большее разнообразие, чем самкам того же вида. Быку нужно стадо коров, петуху -- полный курятник кур. Мужику нужен гарем, чтобы удовлетворить его полностью. Я тихонько усмехнулся. А разве я не болтаюсь по Бродвею почти каждый вечер в поисках чего-нибудь нового? Разве у меня нет собственного гарема? Гарема из миллиона женщин, всегда ждущих меня на Бродвее? У какого-то авторитета я прочитал, что мужчины, не имеющие моральных и эстетических предубеждений против связей с проститутками, реже фигурируют в бракоразводных процессах. Да, это вполне логично. Таким мужчинам легче избежать эмоциональной привязанности к единственной женщина, эмоционально они моногамны, физиологически -- промискуитетны. Я такой же. Все мои чувства направлены на девку, с которой я даже ни разу не встречался, на которую я гляжу только со стороны. Чем, к черту, Долорес все-таки так меня привлекает? Или я извращенец, и мне нравится такая форма любви? С любой другой девкой я ложусь в постель и после сразу ее забываю. К черту их всех. Можно быть и повоздержанней. И я вновь посмеялся над собой. Мне стало интересно, чем заняты остальные, и я оторвался от своего глазка. Они вовсю развлекались. Простак и Косой беззвучно заходились в приступах хохота, рискуя свалиться со стульев. Даже обычно выдержанный Макс катался по полу, уткнувшись лицом в подушку. Я пристроился к Максу так, чтобы мы оба могли видеть происходящее под нами. Клиент только начал одеваться. "Когда он повернулся спиной к девчонке, та тихо открыла окно и жестом посигналила кому-то снаружи. Макс напрягся и пихнул меня рукой. Мы увидели, как в окне появилась вначале нога, а затем и весь человек. Это был здоровенный парень с пистолетом в руке. Он беззвучно приблизился к одевающемуся клиенту и ударил его рукояткой пистолета по голове. Затем налетчик стал обшаривать карманы лежащей без сознания жертвы, а девчонка начала торопливо одеваться. Глава 16 Макс тихонько прищелкнул пальцами: -- Вот он! Он метнулся к дверям, я бросился за ним, Косой и Простак спрыгнули со стульев и устремились вслед за мной. Мы выскочили в холл, шлепая ногами в носках и доставая на ходу револьверы. Испуганные клиенты растерянно провожали нас взглядами. Когда мы спустились вниз, парень еще не вышел из комнаты, и дверь в нее была закрыта. Макс жестом велел нам встать по обе стороны от двери, а сам сорвал портьеру с окна в коридоре и держал ее наготове. Всего через несколько секунд дверь начала осторожно открываться. Здоровенный парень шагнул в коридор, и в тот же миг Макс кинулся к нему и набросил портьеру ему на голову. Косой прыгнул парню под ноги и обхватил его за колени. Мы с Простаком сдавили его с двух сторон, а Макс выпустил портьеру и прямо через нее оглушил парня мощным ударом по голове. Парень выронил пистолет, мы связали его шнуром от портьеры, потом портьерой и замотали в ковровую дорожку. Пегги прошлась по дому, успокаивая девочек и клиентов и уговаривая их продолжить прерванные занятия. Макс попробовал выяснить что-нибудь у девчонки, которая была в сговоре с парнем. Она всхлипывала и умоляюще глядела на Макса. -- Я не хотела. Пожалуйста, не рассказывайте Пегги. Он меня заставлял. Я его почти совсем не знаю. И он заставлял меня отдавать ему все деньги. -- Ладно, малышка, забудь об этом, -- сказал Макс. -- Значит, он к тому же еще и вшивый сутенер, так? Она кивнула. -- Я потерял всяческое уважение к этому уроду,. -- произнес Макс. -- Я считал, что он честный налетчик. Мы с Простаком подняли парня и потащили его на улицу. Вслед нам раздался громкий шепот Пегги: -- Спасибо, мальчики. Обязательно заходите в гости! Мы забросили нашу добычу в "кадиллак". -- Куда едем, Макс? -- спросил Косой. -- Отвезем его в похоронное бюро. Я хочу перепугать его до смерти, прежде чем мы устроим ему проработку. Мы прошли в бюро через черный ход, прямо на склад, где хранились гробы. -- Проваливай, -- сказал Макс ночному сторожу Изе, и тот сразу слинял. Он знал ровно столько, сколько было необходимо, чтобы не отвечать вопросами на краткие распоряжения Макса. Мы размотали парня и развязали его. Он все еще не пришел в себя, но даже в бессознательном состоянии его 144 х лицо было искажено гримасой ужаса. Макс пристально посмотрел на него. -- Здоровый ублюдок, верно? Этот вшивый сутенер, похоже, здорово перепугался. Погодите, я его еще испугаю по-настоящему. Макс махнул мне рукой. Я взял парня за ноги, Макс ухватил за руки, и мы забросили его в дешевый сосновый гроб и закрыли крышкой. Макс засмеялся: -- Для начала пусть придет в себя в этом ящике. Сняв плащ и вытащив из угла роскошный, обитый плюшем гроб, Макс сказал: -- Кстати, я тоже могу немного отдохнуть, пока этот урод набирается сил. И он растянулся в гробу. -- Прекрасно смотришься, Макс, -- заметил Косой. -- Спасибо, -- ответил Макс. -- Вам, кстати, тоже никто не мешает. -- И он указал рукой в сторону груды гробов. Мы расставили гробы полукругом вокруг соснового гроба с парнем и улеглись в них. Рассеянный свет неярких ламп действовал успокаивающе. Похоже, прошло достаточно много времени. Кто-то, кажется, Косой, начал похрапывать. Мои мысли вернулись к заведению Пегги, и перед глазами возникла рыжая девочка, которую я там увидел. Я представлял, как она плавно приближается все ближе .и ближе ко мне, и одновременно погружался в дремотное состояние, похожее на то, которое возникало при курении опиума. 'Затем я услышал странный, сдавленный стон и сел. И все мы сели в своих гробах. Из гроба, стоящего в центре комнаты, доносились приглушенные стоны и рыдания. Мы сидели в тусклом электрическом свете и молча смотрели на гроб. Парень пытался открыть крышку. Мы слышали, как он стучал в нее руками. Наконец защелки не выдержали и крышка с треском отскочила. Из гроба высунулась голова. Мне часто приходилось видеть испуганных людей; но этот парень был не просто испуган, он был охвачен ужасом. Его глаза были выпучены так, что казалось, еще маленько, и они навсегда расстанутся со своим хозяином.--Он уставился на нас, сидящих в своих гробах. Мы безмолвно взирали на него. Задыхаясь от ужаса, он хрипло прошептал: -- Вы кто? Где я? Я умер? Мы не шевелились и молча таращились на него. Его начала колотить дрожь. Он добрых пять минут молча смотрел на Макса, а затем, указав на него рукой, выдавил из себя: -- Я узнал тебя. Я о тебе слышал. Ты Большой Макс, гробовщик, который хоронит людей живьем. Его рука безвольно упала, губы продолжали шевелиться, но из горла, которое перехватило от ужаса, не вырывалось ни звука. "Ну и урод, -- подумал я. -- Где он- наслушался таких бредней?" Макс медленно поднялся, приблизился к парню и зловещим голосом, медленно, по слогам выговаривая каждое слово, произнес: -- Верно, я хороню людей живьем. -- Он пристально посмотрел парню в глава и добавил: -- Я заколочу крышку твоего гроба, затем опущу его на дно могилы. Он замолчал. Тяжелая тишина повисла в похоронном бюро, и я представил себе полуночное кладбище. Мне стало не по себе. Я мог бы поклясться, что ужас наполнил парня так, что перестал вмещаться в нем и начал передаваться нам. Замогильным голосом Макс продолжил свою речь: -- Я буду опускать тебя в могилу медленно, очень медленно. Когда ты окажешься на дне, мы закидаем могилу грязью... Парень в оцепенении таращился на Макса. -- Ты будешь лежать глубоко под землей. Черви начнут заползать внутрь. Скоро ты почувствуешь, что тебе трудно дышать. Ты начнешь задыхаться. Я уже собрался вылезти из своего ящика и произнести комплимент актерскому таланту Макса, когда увидел, что парня колотит крупная дрожь. Его голова откинулась назад, с губ сорвался хриплый булькающий звук, а глаза закатились словно в припадке. Его лицо побелело как мел, и он с глухим стуком упал на дно гроба. Макс засмеялся: -- Эй, а я действительно неплохой актер, верно? Ну ладно, когда он очухается, дайте ему десять долларов и вышвырните прочь. Надеюсь, он хорошо усвоил урок. Мы подождали несколько минут, затем Косой подошел к гробу и начал трясти парня. -- Ну-ка, ты, чертов ублюдок, давай поднимайся. -- Вскоре Косой поднял голову и сообщил: -- Этот урод выглядит так, будто задохнулся. Макс показал на пожарное ведро у стены, и Косой вылил воду парню в --лицо. Простак нагнулся и с ворчанием тряхнул его несколько раз: -- Ну ты, давай поднимайся. Макс подошел к гробу, подержал руку на левой стороне груди парня и сказал: -- Похоже, ублюдок загнулся. Башка, иди-ка сюда, проверь, ладно? Я нагнулся, оттянул его веки, пощупал пульс и объявил: -- Он действительно мертв. -- Черт его возьми, -- зло пробормотал Макс. -- Теперь придется возиться с похоронами. -- Эй, Макс, тебе больше не надо таскать с собой пушку, -- сказал Косой. -- Ты можешь пугать людей до смерти. Макс с раздражением посмотрел на Косого: -- Если бы я обладал таким даром, то я, пожалуй, когда-нибудь испытал бы его на тебе. Посмотри, что у него в карманах. Узнаем, кто он такой, просто от нечего делать. Косой обшарил карманы и извлек из них какие-то ключи, перочинный нож и бумажник. В бумажнике было около пятидесяти долларов мелкими купюрами. Там же находились водительские права с фотографией, выданные на имя Эндрю Мура. В боковом отделении бумажника лежала свадебная фотография. Женихом был Мур, а невестой -- та самая девка, которая запустила его в заведение Пегги. -- Симпатичный парень, -- произнес Макс, глядя на фотографию. -- Они были очень интересной семейной парой. Он достал какие-то бумаги из внутреннего отделения. Сложенная вырезка из газеты выпала на пол, когда Макс начал изучать находившуюся в бумажнике профсоюзную книжку. -- Хотите знать? Этот парень был проходчиком. Членом профсоюза, своевременно делающим членские взносы. Как грустно. Интересно, что их довело до такой совместной жизни и почему он так часто устраивал налеты на Пегги? -- Может быть, им нравилась атмосфера публичного дома? -- предположил Простак. Косой хихикнул. Макс наклонился и, подняв газетную вырезку, пробежал ее глазами. -- Эй, Башка, это объясняет, почему парень так легко испугался. Он прочитал заметку вслух. Речь шла о завале, случившемся полгода назад в каком-то туннеле. Один человек оставался под землей в течение двух дней. Его посчитали погибшим. На второй день его все-таки откопали, и он действительно был скорее мертв, чем жив.