дя в небо, один глаз ослеплен статуэткой, а другой залит кровью. Адам говорит: "Ты не можешь оставить меня здесь". Я говорю: Я не собираюсь никуда уходить. Адам говорит: "Ты не можешь позволить им арестовать меня за массовое убийство". Я говорю: Я не тот, кто отправлял людей в Рай. Дыша тяжело и быстро, Адам говорит: "Ты должен отправить меня". Я пойду за помощью. "Ты должен отправить меня!" Я найду ему врача, говорю я. Я найду ему хорошего адвоката. Мы сошлемся на его безумие. Его обучали в церкви столько же, сколько и меня. Он делал лишь то, что он был обучен делать всю свою жизнь. "Ты знаешь, - говорит Адам и сглатывает, - ты знаешь, что делают с людьми в тюрьме? Ты знаешь, что там происходит. Ты не позволишь этому случиться со мной". В журнале рядом написано: Групповуха Через Задний Проход. Я не собираюсь отправлять его в Рай. "Тогда уничтожь то, как я выгляжу, - говорит Адам. - Сделай меня таким безобразным, чтобы никто никогда не захотел меня". В журнале написано: Анальная Фиксация. И я спрашиваю: Как? "Найди камень, - говорит Адам. - Под всем этим мусором найди что-нибудь тяжелое. Камень. Копай". По-прежнему лежа на спине, обеими своими руками Адам тянет за ноги статуэтки, его дыхание сбивается, когда он крутит и тянет. Обеими своими руками я копаю. Сквозь людей, сошедшихся промежностью к промежности, лицом к лицу, промежностью к лицу, промежностью к жопе, жопой к лицу, я докапываюсь до дна. Я вырыл яму размером с могилу, прежде чем добрался до почвы, до земли Правоверческого храма, освященной земли, и поднял камень размером с мой кулак. В одной руке Адам держит статуэтку, обагренную кровью, теперь более дьявольскую, чем когда-либо. Другой рукой Адам хватает открытый журнал на земле рядом с собой и кладет на свое обезображенное лицо. В журнале снимок совокупляющихся мужчины и женщины, и из-под него Адам говорит: "Когда найдешь камень. Ударь меня им по лицу, когда я скажу тебе". Я не могу. "Я не позволю тебе убить себя," - говорит Адам. Я не верю ему. "Ты дашь мне лучшую жизнь. Это в твоей власти, - говорит Адам из-под журнала. - Если ты хочешь спасти мою жизнь, сначала сделай для меня это". Адам говорит: "Если ты не сделаешь, в ту минуту, когда ты пойдешь за помощью, я уползу далеко и спрячусь, и умру прямо здесь". Я прикидываю вес камня у меня в руке. Я спрашиваю: он скажет мне, когда остановиться? "Я скажу тебе, когда будет достаточно". Он обещает? "Я обещаю". Я поднимаю камень так, что его тень падает на людей, занимающихся сексом на лице Адама. Я наношу им удар. Камень уходит глубоко. "Снова! - говорит Адам. - Сильнее". И я бью камнем. Камень уходит еще глубже. "Снова!" И я бью. "Снова!" И я бью камнем. Кровь проступает через страницы, перекрашивая трахающуюся пару в красный, а затем в фиолетовый. "Снова!" - говорит Адам, его речь искажается, его рот и нос уже не той формы. И я бью камнем по рукам пары и их ногам и лицам. "Снова". И я наношу удары до тех пор, пока камень не становится липко-красным от крови, до тех пор, пока журнал не проваливается внутрь. До тех пор, пока мои руки не становятся липко-красными. Затем я останавливаюсь. Я спрашиваю: Адам? Я хочу поднять журнал, но он рвется. Он сильно намок. Рука Адама, держащая статуэтку, слабеет, и окровавленная статуэтка катится в могилу, которую я выкопал, чтобы найти что-нибудь твердое. Я спрашиваю: Адам? Ветер разносит дым над нами двоими. Массивная тень ползет в нашу сторону от основания столба. Одну минуту она всего лишь касается Адама. В следующую минуту тень накрывает его. Дамы и господа, здесь, на борту Рейса 2039, наш третий двигатель только что заглох. У нас остался всего один двигатель до начала нашего падения. 7 Холодная тень Правоверческого церковного монумента падает на меня всЈ утро, пока я хороню Адама Брэнсона. Под слоями непристойности, под Голодными Задницами, под Обаятельными Транссексуалами, я копаю руками грязь храмового двора. Большие камни с вырезанными на них ивами и черепами, захоронены вокруг меня. Эпитафии на них примерно такие, как вы можете себе представить. Ушел, Но Не Забыт. Пусть они живут в Раю, несмотря на их ошибки. Любимый Отец. Дорогая Мать. Запутавшаяся Семья. С каким бы Богом они ни встретились, пусть он дарует им прощение и мир. Неудачливая Соц.работница. Отвратительный Агент. Заблуждавшийся Брат. Может, это инъекция Ботокса, токсина ботулизма, или взаимодействие лекарств, или недостаток сна, или долгосрочные эффекты Синдрома Исчезновения Внимания, но я ничего не чувствую. Во рту вкус горечи. Я нажимаю на лимфатические узлы на своей шее, но чувствую только презрение. Может, после того, как все вокруг меня умерли, у меня только что возникло умение терять людей. Природный талант. Благословение. Так же, как бесплодие Фертилити - отличное качество для ее работы суррогатной матерью, возможно, у меня возникла полезная бесчувственность. Так же, как ты смотрел бы на свою отрезанную от колена ногу и поначалу ничего не чувствовал, может, это всего лишь шок. Но я, надеюсь, что нет. Я не хочу, чтобы это прошло. Я молюсь о том, чтобы больше никогда ничего не чувствовать. Потому что если это пройдет, я буду очень сильно страдать. Это будет страдание на весь отстаток жизни. Тебе не расскажут этого ни на одних курсах, но чтобы собаки не копали в том месте, где ты что-то похоронил, побрызгай могилу аммиаком. Чтобы отпугнуть муравьев, побрызгай бурОй. Против тараканов используй квасцы. Мятное масло отпугнет крыс. Чтобы удалить следы крови из-под своих ногтей, опусти кончики пальцев в половину лимона и пошевели ими. Затем вымой их теплой водой. Врезавшийся автомобиль сгорел, остались лишь тлеющие сиденья. Только эта лента черного дыма дрожит над долиной. Когда я собирался поднять тело Адама, пистолет выпал из кармана его пиджака. Единственный звук издают несколько мух, жужжащих вокруг камня, всЈ ещЈ хранящего кровавый отпечаток моей руки. То, что осталось от лица Адама, по-прежнему скрыто липким красным журналом, и как только я опускаю сначала его ноги, затем плечи в вырытую мной яму, на горизонте показывается желтое такси. Оно трясется и ползет ко мне. Размеры ямы позволяют положить туда Адама согнутым и на боку, и, стоя на коленях на краю, я начинаю засыпать ее грязью. Когда чистая грязь заканчивается, я сыплю туда устаревшую парнографию, непристойные книги со сломанными переплетами, Трэйси Лордз и Джон Холмс, Кэйла Кливадж и Дик Рамбоун, вибраторы с севшими батарейками, игральные карты с загнутыми уголками, презервативы с истекшим сроком годности, ломкие и хрупкие, но не использованные. Мне знакомо это чувство. Ребристые презервативы для экстрачувствительности. Меньше всего мне нужна чувствительность. Здесь есть презервативы, смазанные местным анестетиком для продолжительного акта. Какой парадокс. Ты ничего не чувствуешь, но можешь трахаться часами. Кажется, что смысл совсем теряется. Я хочу, чтобы вся моя жизнь была смазана местным анестетиком. Желтое такси прыгает по колдобинам, приближаясь. Один человек за рулем. Один человек на заднем сидении. Кто это, я не знаю, но могу себе представить. Я поднимаю пистолет и пытаюсь засунуть его в карман моего пиджака. Дуло рвет подкладку кармана, но затем вся вещь исчезает внутри. Есть ли внутри пули, я не знаю. Такси резко тормозит и останавливается на расстоянии крика. Фертилити выходит и машет рукой. Она наклоняется к водительскому окну и бриз доносит мне ее слова: "Пожалуйста, подождите. Это займет всего минуту". Затем она идет ко мне с руками, разведенными в стороны, чтобы сохранять баланс, и она смотрит вниз, делая каждый шаг по скользким глянцевым слоям использованных журналов. Оргии Мальчиков. Глоталы. "Мне кажется, тебе сейчас не помешает компания," - кричит она мне. Я оглядываюсь вокруг в поисках тряпки или трусиков с прорезями, чтобы стереть кровь с рук. Глядя вверх, Фертилити говорит: "Круто. Тень Правоверческого монумента смерти падает на могилу Адама - это так символично". Три часа, которые я хоронил Адама, это самый большой отрезок времени, когда я был без работы. Теперь Фертилити Холлис пришла, чтобы говорить мне, что делать. Моя новая работа - слушаться ее. Фертилити поворачивается, пристально смотрит на горизонт и говорит: "Здесь настоящая Долина Теней Смерти". Она говорит: "Подходящее же место ты нашел, чтобы размозжить череп братцу. Это так похоже на Каина и Авеля, просто невыносимо". Я убил своего брата. Я убил ее брата. Адам Брэнсон. Тревор Холлис. Мне нельзя доверять чьего-нибудь брата, если у меня есть телефон или камень. Фертилити запускает руку в сумку, висящую на плече, и говорит: "Хочешь лакричных конфет Красные Веревки?" Я показываю свои руки, покрытые запекшейся кровью. Она говорит: "Думаю, что нет". Она смотрит назад через плечо на простаивающее такси и машет рукой. Из окна водителя высовывается рука и машет в ответ. Мне она говорит: "Давай я кое-что разъясню. Адам и Тревор в значительной степени сами убили себя". Она говорит мне, что Тревор убил себя, потому что в его жизни не осталось сюрпризов, не осталось приключений. Он был неизлечимо болен. Он подыхал от скуки. Для него осталась всего одна тайна - смерть. Адам хотел умереть, потому что он знал, что при его воспитании он никогда не станет никем, кроме Правоверца. Адам поубивал уцелевших Правоверцев, потому что он знал, что старая культура рабов не может основать новую культуру свободных людей. Как Моисей водивший племена Израиля по пустыне в течение целого поколения, Адам хотел, чтобы выжил я, но не мое рабское сознание. Фертилити говорит: "Ты не убивал моего брата". Фертилити говорит: "И ты не убивал своего брата тоже. То, что ты сделал, было больше похоже на помощь при самоубийстве". Из своей заплечной сумки она достает цветы, настоящие цветы, маленький букетик свежих роз и гвоздик. Красные розы и белые гвоздики собраны вместе. "Погляди," - говорит она и приседает, чтобы положить их на журналы, где Адам похоронен. "Вот еще один большой символ, - говорит она, сидя на корточках и глядя вверх на меня. - Это цветы сгниют через пару часов. Птицы наложат на них. Этот дым сделает их вонючими, а завтра бульдозер, вероятно, проедет по ним, но сейчас они такие красивые". Она такая заботливая и очаровательная. "Да, - говорит она. - Я знаю". Фертилити встает на ноги, хватает меня за чистую часть руки, часть без корки запекшейся крови, и начинает тащить меня к машине. "Мы будем пресыщены и бессердечны позже, когда это не будет стоить мне так много денег," - говорит она. На пути назад к такси, она говорит, что вся страна шумит насчет того, как я испортил Супер Кубок. Мы нигде не сможем сесть на самолет или на автобус. Газеты называют меня Антихристом. Правоверческим массовым убийцей. Цены на продукцию торговой компании Тендера Брэнсона взлетели выше крыши, но по неправильным причинам. Все главные мировые религии, Католики и Иудеи и Баптисты и все остальные, говорят: Мы вас предупреждали. Перед тем, как мы сели в такси, я спрятал свои окровавленные руки в карманы. Пистолет приклеивается к моему указательному пальцу. Фертилити открывает заднюю дверь такси и запускает меня внутрь. Она обходит вокруг и садится с другой стороны. Она улыбается водителю через зеркало заднего вида и говорит: "Назад в Большой Остров, я полагаю". Таксометр говорит: семьсот восемьдесят долларов. Водитель смотрит на меня в зеркало и говорит: "Что, мамаша выкинула твой любимый дрочильный журнал?" Он говорит: "Это место просто огромное. Если ты потерял что-то, то здесь уж точно не найдешь". Фертилити шепчет: "Не дай ему достать тебя". Водитель - хронический алкоголик, шепчет она. Она собирается расплатиться кредитной карточкой, потому что он погибнет через два дня в аварии. У него никогда не будет шанса предъявить счет. По мере того, как приближается полдень, тень бетонного столба становится меньше с каждой минутой. Я спрашиваю: Как там моя рыбка? "О, черт, - говорит она. - Твоя рыбка". Такси прыгает и катится назад во внешний мир. Теперь ничего не должно причинить мне боль, но я не хочу услышать это. "Твоя рыбка, мне очень жаль, - говорит Фертилити. - Она просто умерла". Рыбка номер шестьсот сорок один. Я спрашиваю: Она испытывала боль? Фертилити говорит: "Я так не думаю". Я спрашиваю: Ты забыла покормить ее? "Нет". Я спрашиваю: Тогда что случилось? Фертилити говорит: "Я не знаю. Однажды я нашла ее мертвой". Без всякой причины. Это ничего не значит. Это не было какой-то большой политической акцией. Она просто умерла. Это был просто чертова долбаная рыбка, но это всЈ, что у меня было. Любимая рыбка. И после всего, что произошло, узнать эту новость должно было быть так легко. Дорогая рыбка. Но, сидя здесь, на заднем сидении такси, с пистолетом в руке, с руками в карманах, я начинаю плакать. 6 В Большом Острове у нас был маленький сын, страдающий от волчанки, и мы смогли остановиться на пару дней в местном Доме Рональда МакДональда. После этого мы поймали попутку с половиной Особняка Парквуд, направлявшуюся на запад. Там не было ничего, кроме четырех спален, и мы спали по отдельности, между нами были две свободных спальни. В Денвере у нас была маленькая девочка с полио, поэтому мы смогли остановиться в другом Доме Рональда МакДональда и поесть и не чувствовать, как мир пролетает под нами, пока мы спим ночью. В Доме Рональда МакДональда нам пришлось делить комнату, но в ней было две кровати. При выезде из Денвера мы поймали Поместье от фирмы Топсель Эстейт, направлявшееся в Чейэнн. Мы всего лишь плыли по течению. Это не стоило нам никаких денег. Мы поймали половину Городского Дома Саттон Плэйс, направлявшегося неизвестно куда, и мы сошли в Биллингсе, Монтана. Мы начали играть в домовую рулетку. Мы не ходили по столовым на остановках грузовиков и не спрашивали, какой дом едет куда. Фертилити и я, мы просто прорезали себе вход и запечатывали его изнутри. Мы ехали три дня и три ночи запечатанными в половине Домика Фламинго и проснулись лишь тогда, когда его начали устанавливать на новый фундамент в Гамильтоне, Монтана. Мы вышли через заднюю дверь, такие же счастливые, как семья, которая купила этот дом и входила через переднюю дверь. ВсЈ, что у нас было, это большая хозяйственная сумка Фертилити и пистолет Адама. Мы затерялись в пустыне. На выезде из Миссулы, Монтана, мы поймали треть Поместья Крафтсманов, едущую на запад по 90-му межрегиональному. Мимо пролетел знак, сообщающий: Спокэйн, 480 км. После Спокэйна был знак, сообщающий: Сиэттл, 320 км. В Сиэттле у нас был маленький мальчик с дыркой в сердце. В Такоме у нас была маленькая девочка, не чувствовавшая своих рук и ног. Мы сказали людям, что доктора не знают, в чем тут дело. Люди говорили нам ждать чуда. Люди с их настоящими мертвыми или умирающими от рака детьми говорили нам, что Бог хороший и добрый. Мы жили вместе, как будто мы женаты, но почти никогда не разговаривали друг с другом. Направляясь на юг по 5-му Межрегиональному через Портланд, Орегон, мы ехали в половине Поместья Голливудские Холмы. Не успев подготовиться к этому, мы вернулись домой, назад в город, где мы встретились. Мы стояли на тротуаре, а наш последний дом уезжал, и мы позволили ему уехать. Я до сих пор не сказал Фертилити, что последним желанием Адама было, чтобы мы занялись с ней сексом. Как будто она этого не знает. Она знает. Все те ночи, когда я был в отключке, Адам разговаривал с Фертилити именно об этом. Она и я должны заняться сексом. Чтобы освободить меня и дать мне силу. Чтобы доказать Фертилити, что секс - это нечто большее, чем попытка удачливого консультанта по маркетингу средних лет спустить в нее свою ДНК. Но сейчас здесь нет места, где жил бы кто-нибудь из нас, теперь уже нет. Ее квартира и моя квартира были сданы другим людям. Фертилити знает это. "У меня есть место, где мы можем остановиться на эту ночь, - говорит она, - но сначала я должна позвонить". В таксофонной будке одно из моих объявлений столетней давности. Дай Себе, Своей Жизни, Еще Один Шанс. Позвони, И Мы Поможем. Далее - мой старый номер телефона. Я звоню, и записанный голос сообщает мне, что мой номер отключен. В ответ на это я говорю: Не шутите так. Фертилити звонит туда, куда, как она думает, мы можем завалиться. Она говорит в телефонную трубку: "Меня зовут Фертилити Холлис, мне дал ваш адрес Доктор Вебстер Амброуз". Это ее дьявольская работа. Это закрытый этап моей жизни, связанный с агентом. Для Фертилити быть всезнайкой кажется очень простым делом. Никогда не происходит ничего нового. "Да, у меня есть адрес, - говорит она. - Я извиняюсь за то, что звоню без предупреждения, но у меня только сейчас появилось свободное время. Нет, - говорит она, - это не облагается налогами. Нет, - говорит она, - это на всю ночь, но оплата раздельная за каждую попытку. Нет, - говорит она, - при наличной оплате скидок не бывает". Она говорит: "Мы можем обговорить детали при встрече". Она говорит в телефонную трубку: "Нет, чаевые не обязательны". Она щелкает пальцами и произносит губами слово "ручка". Затем на моем объявлении о кризисной горячей линии она пишет адрес, повторяя номер дома и название улицы в трубку. "Отлично, - говорит она. - Значит, в семь часов. До свидания". В небе над головой то же самое солнце смотрит, как мы делаем те же самые ошибки снова и снова. В таком же синем небе, каким оно было до того, как мы через всЈ это прошли. Ничего нового. Никаких сюрпризов. Место, куда она ведет меня, это дом, в котором я убирался. Пара, которой она будет помогать размножаться сегодня ночью, это мои спикерфоновые работодатели. 5 Путь к кровати Фертилити пролегает мимо полосатых окон и облупившейся краски. Заплесневелых плиток и пятен ржавчины. На пути повсюду засоренные водостоки и протертые ковры. Провисшие занавески и порванная обивка. Полный набор. Это после того, как мужчина и женщина, на которых я работал, уединились наверху с Фертилити, чтобы делать Бог знает что. Это после того, как я пролез через подвальное окно, о котором Фертилити знала, что оно будет не заперто. Это после того, как я спрятался среди искусственных цветов на заднем дворе, все они украдены с могил, и после того, как Фертилити позвонила в дверь точно в семь. Пыль покрывает всЈ на кухне. Раковина полна фарфора со следами полуготовых ужинов из микроволновки. Сама микроволновка изнутри покрыта коркой от взорвавшейся пищи. Вскормленный и обученный и проданный маленький раб, каковым я являюсь, сразу принимается за уборку. Просто спроси меня, как удалить запекшееся дерьмо из микроволновки. Нет, правда, давай. Спроси меня. Секрет в том, чтобы поставить в микроволновку чашку с водой и дать ей покипеть несколько минут. Это размягчит дерьмо, и ты сможешь стереть его. Спроси меня, как удалить пятна крови с рук. Штука в том, чтобы забыть, как быстро подобные вещи происходят. Самоубийства. Несчастные случаи. Преступления в состоянии аффекта. Фертилити наверху делает свою работу. Просто сконцентрируйся на пятне до тех пор, пока твоя память полностью не сотрется. Практика приводит к совершенству. Если это можно так назвать. Не обращай внимания на ощущение, что единственный твой настоящий талант - это сокрытие правды. У тебя есть Богом данная ловкость на совершение ужасного греха. Ты имеешь естественное право не соглашаться. Счастливый дар. Если это можно так назвать. Весь вечер я чищу, но все еще чувствую грязь. Фертилити сказала мне, что процедура закончится до полуночи. Они оставят ее в зеленой спальне с ногами, задранными на подушки. После того, как пара заснет в своей комнате, мне можно будет безопасно прокрасться наверх. Часы микроволновки показывают одиннадцать тридцать. Я решаю рискнуть, и путь к кровати Фертилити пролегает мимо поникших домашних растений и заляпанных дверных ручек, мушиных пятнышек и отпечатков пальцев, испачканных типографской краской. Круглых следов бутылок и сигаретных прожогов, испортивших всю мебель. Паутины в каждом углу. В зеленой спальне темно, и Фертилити говорит из тени: "Разве нам не пора заняться сексом?" Я говорю: Полагаю, что да. Она говорит: "Я надеюсь, ты не против бэушного материала". Нет. Я имею в виду, что это то, чего хотел Адам. Она говорит: "У тебя есть резинка?" Я говорю, что думал, что она бесплодна. "Конечно, я стерильна, - говорит она, - но у меня был незащищенный секс с миллионом парней. У меня может быть какая-нибудь ужасная смертельная болезнь". Я говорю, что это было бы проблемой только если я хотел бы прожить намного дольше. Фертилити говорит: "То же самое я думаю о своем огромном долге по кредитной карточке". И мы занялись сексом. Если это можно так назвать. После ожидания длиною в жизнь, я вошел в нее всего на пол-дюйма, и всЈ заканчивается. "Что ж, - говорит Фертилити, отталкивая меня, - я надеюсь, что это действительно придало тебе сил". Она не дала мне вторую попытку заняться любовью. Если это можно так назвать. Долгое время после того, как она заснула, я смотрел на нее и думал, какие сны она видит, есть ли в этих снах какое-нибудь новое ужасное убийство или самоубийство или катастрофа. И есть ли в этих снах я. 4 На следующее утро Фертилити шепчется с кем-то по телефону. Я просыпаюсь, а она уже встала и оделась и спрашивает: "У вас есть рейс на Сидней в восемь часов утра?" Она говорит: "В один конец, пожалуйста. Место у окна, если у вас есть. Вы принимаете Визу?" К тому времени, когда она замечает, что я смотрю на нее, она уже повесила трубку и надевает туфли. Она собирается положить свой ежедневник в большую хозяйственную сумку, но затем кладет его на комод. Я спрашиваю, куда это она собралась. "В Сидней". Но почему? "Просто так". Я говорю: Скажи мне. Сейчас она тащит большую хозяйственную сумку к двери спальни. "Потому что я получила свой сюрприз, - говорит она. - Я получила чертов сюрприз, который хотела, и, черт побери, я не хочу его. Я не хочу это!" Что? "Я беременна". Но откуда она знает? "Я знаю всЈ! - кричит она мне. - Точнее, я знала всЈ. Я не знала об этом. Я не знала, что мне предстоит принести ребенка в этот жалкий, скучный, ужасный мир. Ребенка, который унаследует мой дар предвидеть будущее и проведет жизнь, сражаясь с невыносимой скукой. Ребенка, который никогда не будет удивляться. Я не смогла предвидеть это". Ну и что теперь? "Теперь я отправляюсь в Сидней, в Австралию". Но почему? "Моя мать убила себя. Мой брат убил себя. Дальше продолжи сам". Но почему Австралия? Сейчас она вышла из спальни и тащит большую хозяйственную сумку к лестнице. Я бы пошел за ней, но я голый. "Думай об этом, - кричит она мне в ответ, - как о радикальном способе совершения аборта". Мужчина выходит из хозяйской спальни в коридор, одетый в синий костюм, который я гладил тысячу раз. Голосом, который я слышал по спикерфону во время тысячи звонков, он спрашивает меня: "Вы Доктор Амброуз?" Пока я впрыгнул в свою одежду, Фертилити уже спустилась по лестнице и вышла из дома. Через окно спальни я вижу, как она идет по газону к такси. Возвращаюсь в коридор, где женщина, одетая в шелковую блузу, которую я стирал вручную тысячу раз, подходит к мужчине в синем костюме. Они застывают в дверях хозяйской спальни. Женщина, на которую я работал, кричит: "Это он! Помнишь? Он работал на нас! Это Антихрист!" Я сую ежедневник Фертилити под мышку и удираю с ним. Продолжаю бежать, через входную дверь, по улице к автобусной остановке, мне требуется еще одна минута, чтобы найти сегодняшний день в тетрадке, и вот он ответ. В 1:25 сегодня днем Рейс 2039, беспосадочный рейс отсюда в Сидней, будет захвачен маньяком и разобьется где-то на австралийской равнине. Дамы и господа, как последний человек на борту Рейса 2039, здесь, над огромной австралийской равниной, я должен вас проинформировать о том, что наш последний двигатель только что заглох. Пожалуйста, пристегните свои ремни, и мы начнем наше финальное падение в забытьЈ. 3 Аэропорт полон агентами ФБР, ищущими Тендера Брэнсона, Массового Убийцу. Тендера Брэнсона, Лжепророка. Тендера Брэнсона, Осквернителя Супер Кубка. Тендера Брэнсона, который бросил свою прекрасную невесту у алтаря. Тендера Брэнсона, Антихриста. Я нагоняю Фертилити у стойки продажи авиабилетов. Она говорит: "Один, пожалуйста. Я бронировала". Черную краску мы использовали недели назад, и показываются светлые корни моих волос. Жирная дорожная пища снова сделала меня толстым. Теперь дело за каким-нибудь охранником, который посмотрит на меня и вытащит пушку. Карман моего пиджака пуст, когда я проверяю его. Пистолет Адама исчез. "Если ты ищешь пистолет своего брата, то он у меня, - говорит Фертилити, наклонив ко мне голову. - Этот самолет будет захвачен, даже если мне придется сделать это самой". Нет пуль, говорю я. Она это знает. "Нет, они есть, - говорит она. - Я лгала тебе, чтобы ты не беспокоился". Значит, Адам мог застрелить меня в любой момент. Из своей большой хозяйственной сумки Фертилити достает блестящую погребальную урну. Билетному агенту Фертилити говорит: "Я возьму с собой в полет прах моего брата. Возникнут ли с этим проблемы?" Билетный агент говорит: нет, никаких проблем. Охрана не сможет просветить урну рентгеновскими лучами, но они возьмут ее на борт. Фертилити платит за билеты, и мы идем к выходу. Она отдает мне хозяйственную сумку и говорит: "Я таскала ее последние пол-часа. Сделай что-нибудь полезное". Охрана так озабочена урной, что не удосуживается посмотреть на меня во второй раз. Это металл, и никто не хочет открывать ее, а тем более совать туда руку. Здесь и вдоль всего пути охранники, похоже, стоят парами, смотрят на нас и говорят по рациям. Урна бьет по моей ноге через хозяйственную сумку. Фертилити смотрит на билет и на номера выходов, мимо которых мы проходим. "Здесь, - говорит она и мы идем к выходу. - Дай мне мою сумку и исчезни отсюда". Вокруг нас люди строятся в очередь, потому что авиакомпания сделала первое объявление о посадке. Пассажиров с билетами от пятидесятого до семьдесят пятого ряда просим пройти на посадку. Кто из этих людей сумасшедший террорист-угонщик, я не знаю. Внизу перед нами на конкорсе пары охранников собрались по-четверо и по-шестеро. "Дай мне сумку," - говорит Фертилити. Она хватается за ручки рядом с моей рукой и тянет из всей силы. То, что она берет Тревора с собой, не имеет никакого смысла. "Мне нужна моя сумка". Пассажиров с билетами от тридцатого до сорок девятого ряда просим пройти на посадку. Охранники окружают нас, семеня по конкорсу, встают на нашем пути с расстегнутыми кобурами и держат руки на пистолетах. И тут до меня доходит. Где находится пистолет Адама. Он в урне, говорю я и пытаюсь выкрутить сумку из рук Фертилити. Пассажиров с билетами от десятого до двадцать девятого ряда просим пройти на посадку. Одна ручка хозяйственной сумки отрывается, и урна глухо ударяется о покрытый ковром пол, а Фертилити и я бросаемся за ней. Фертилити планирует угнать самолет. "Кто-то ведь должен, - говорит она. - Это судьба". Урна в руках у нас обоих. Люди, имеющие билеты с номером ряда с первого по девятый, просим вас занять свои места. Я говорю: Здесь никто не должен умереть. Последнее приглашение на посадку на Рейс 2039. "Этот самолет должен разбиться в Австралии, - говорит Фертилити. - Я никогда не ошибаюсь". Охранник кричит: "Не с места". Повторяем, заканчивается посадка на Рейс 2039 в Сидней. Когда урна раскрылась, охрана уже окружила нас. Останки Тревора Холлиса летят во все стороны. Прах к праху. В глаза каждого. Пыль к пыли. В их легкие. Прах Тревора зависает облаком вокруг нас. Пистолет Адама с глухим стуком выпадает на пол. Раньше Фертилити, раньше службы безопасности, до того, как самолет отъедет от рукава, я хватаю пистолет. Окей, окей, окей, окей, мы сделаем так, как хочет она, говорю я, приставив пистолет к ее голове. Я веду нас назад к выходу. Я кричу: Никому не двигаться. Я останавливаюсь, чтобы дать билетному агенту оторвать ее билет, затем я киваю на открытую урну и на останки Тревора по всему ковру. Пусть кто-нибудь соберет все это назад при помощи совка и отдаст этой женщине здесь, говорю я. Это ее брат. Вся служба охраны приседает с пистолетами, нацеленными на мой лоб, в то время как билетный агент собирает почти всего Тревора назад в урну и отдает его Фертилити. "Спасибо, - говорит Фертилити. - Извините, что пришлось вас побеспокоить". Мы садимся в этот самолет, говорю я, и мы взлетаем. Я веду нас по рукаву, думая о том, кто в этом самолете может оказаться настоящим сумасшедшим угонщиком. Когда я спрашиваю у Фертилити, она смеется. Когда я спрашиваю, почему, она говорит: "Это слишком иронично. Ты очень скоро поймешь, кто угонщик". Я говорю: Скажи мне. Люди в самолете столпились в задней половине, съежившись и опустив головы. Рыдая. В проходе возле кабины - куча из их бумажников и персональных ноутбуков, мобильных телефонов, диктофонов с микрокассетами, плееров для компакт-дисков, и обручальных колец. Люди действительно подготовлены. Как будто это имеет хоть какое-то отношение к ним. Как будто это имеет хоть какое-то отношение к деньгам. Я говорю команде пилотов закрыть входные двери. Как будто я не летал на разных самолетах от стадиона к стадиону. Я говорю: Приготовьте самолет ко взлету. На самых близких к нам сидениях толстый пакистано-выглядящий бизнесс-костюмный парень. Пара белых студенчески-выглядящих парней. Китайско-выглядящий парень. Я спрашиваю у Фертилити: Который из них? Кто настоящий угонщик? Она становится на колени рядом с грудой подношений и просматривает ее, прикарманивая хорошие женские часы и жемчужное ожерелье. "Вычисли это сам, Шерлок," - говорит она. Она говорит: "Я здесь всего лишь невинная жертва". И она надевает бриллиантовый теннисный браслет на свое запястье. Я кричу: Люди, пожалуйста, сохраняйте спокойствие, но вы должны узнать о том, что опасный террорист-убийца находится на борту и собирается разбить самолет. Кто-то вскрикивает. Я говорю: Заткнитесь. Пожалуйста. Я говорю всем: Пока я не выясню, кто этот террорист, всем оставаться на своих местах. Фертилити берет кольцо с бриллиантом из подношений и надевает его себе на палец. Я говорю: Один из вас угонщик. Я не знаю, кто именно, но кто-то планирует разбить этот самолет. Фертилити просто продолжает хихикать. У меня ужасное чувство, что я прозевал какую-то огромную шутку. Я говорю: Прошу всех расслабиться. Я говорю стюарду, чтобы он пошел вперед и поговорил с командиром экипажа. Я не хочу никому причинить боль, но мне действительно нужно выбраться из этой страны. Нам надо взлететь, а затем приземлиться в каком-нибудь безопасном месте, где-нибудь между этим местом и Австралией. Затем все будут высажены. Фертилити, смеющейся рядом со мной, я говорю, что и ее высадят. Мы должны завершить это путешествие, говорю я, но только я и один пилот. Как только мы взлетим во второй раз, говорю я, я позволю пилоту выпрыгнуть с парашютом. Я спрашиваю: Вам ясно? И стюард под дулом пистолета, направленным ему в лицо, говорит: Да. Самолет разобьется в Австралии, говорю я, и ни один человек не погибнет. И до меня начинает доходить. Может, здесь нет другого, настоящего угонщика. Может, это я угонщик. Вокруг нас люди начинают шептаться. Они узнали меня. Я массовый убийца с телевидения. Я Антихрист. Я угонщик. И я начинаю смеяться. Я спрашиваю Фертилити: Ты все это подстроила, не так ли?" И, продолжая смеяться, она говорит: "Отчасти". И, продолжая смеяться, я спрашиваю, действительно ли она беременна. И, продолжая смеяться, она говорит: "Боюсь, что это так, но, ради всего святого, я не предвидела этого. Это до сих пор стопроцентное чудо". Двери самолета захлопываются, и самолет начинает ползти в сторону от терминала. "Вот, - говорит она. - Всю жизнь ты нуждался в том, чтобы другие люди говорили тебе, что делать: твоя семья, твоя церковь, твои боссы, твоя соц.работница, агент, твой брат..." Она говорит: "Ну а в этой ситуации никто не сможет тебе помочь". Она говорит: "ВсЈ, что я знаю, это что ты придумаешь, как выбраться из этого бардака. Ты найдешь, как оставить свою полностью провальную историю жизни позади. Ты будешь мертв для всего мира". Реактивные двигатели начинают выть, а Фертилити дает мне мужское золотое обручальное кольцо. "И после того, как ты расскажешь свою историю жизни и уйдешь из нее, - говорит Фертилити, - после этого мы сможем начать новую жизнь вместе и жить долго и счастливо". 2 Где-то на пути к Порту Вила на Новых Гебридах я в последний раз подавал обед, так, как всегда мечтал. Каждый, кого я застану намазывающим масло на целый кусок хлеба, клянусь, я застрелю его. Каждый, кто выпьет свой напиток, не проглотив еду, также будет застрелен. Каждый, кто будет черпать ложкой по направлению к себе, будет застрелен. Каждый, кто будет пойман без салфетки на коленях - Каждый, кто будет двигать еду пальцами - Каждый, кто начнет есть, прежде чем все будут обслужены - Каждый, кто будет дуть на пищу, чтобы остудить ее - Каждый, кто будет говорить с набитым ртом - Каждый, кто будет пить белое вино, держа бокал за основание, или кто будет пить красное вино, держа бокал за ножку - Каждый из вас получит пулю в голову. Мы на высоте 9100 метров над землей, летим со скоростью 730 километров в час. Мы в самом совершенном транспортном средстве, созданном человеком, и мы съедим этот обед как цивилизованные люди. 1 Итак, вот моя исповедь. Проверка, проверка, раз, два, три. Если верить Фертилити, я мог бы выбраться отсюда. Понять бы только, как это сделать. Я мог бы избежать аварии. Я мог бы перестать быть Тендером Брэнсоном. Я мог бы избежать встречи с полицией. Я мог бы, таким образом, избавиться от своего прошлого, от моей запутанной, нестерпимой, жалкой, беспорядочной истории жизни. Фертилити сказала, что весь трюк в том, чтобы рассказать людям, как я докатился до такого, и я пойму, как отсюда выбраться. Если бы я мог просто уйти и оставить старую историю моей жизни позади. Если я выживу, сказала она, мы могли бы заняться более хорошим сексом. Мы могли бы сотворить нашу новую жизнь вместе. Мы могли бы брать уроки танцев. Она сказала, чтобы я закончил рассказ именно в тот момент, когда самолет врежется в землю. Тогда весь мир будет думать, что я мертв. Она сказала начать с конца. Проверка, проверка. Раз, два, три. Проверка, проверка. Раз, два, три. Возможно, эта штука работает. Я не знаю. Слышите ли вы меня, я не знаю. Но если вы слышите меня - слушайте. И если вы прослушаете эту запись, то узнаете историю о том, как все пошло неправильно. Перед вами бортовой самописец рейса 2039. Черный ящик. Его так называют, несмотря на то, что он оранжевый. Внутри - моток проволоки, постоянная запись обо всЈм, что осталось позади. Вы обнаружили рассказ о том, как все произошло. Продолжайте слушать. Вы можете нагреть эту проволоку до белого каления, и она все равно поведает вам ту же самую историю. Проверка, проверка, раз, два, три. И если вы слушаете, то наверняка сами уже знаете, что пассажиры были высажены из самолета в Порте Вила, в Республике Вануату, в обмен на пол-дюжины парашютов и много крошечных бутылочек с джином. И когда мы вернулись в воздух и взяли курс на Австралию, пилот спрыгнул с парашютом к свободе. Я продолжаю говорить это, и это правда: я не убийца. Я здесь один, на этой высоте. Все четыре двигателя заглохли, и начинается контролируемый спуск, крутое пикирование в направлении земли. Это конечная фаза моего спуска, и я приближаюсь к Австралии со скоростью 9,8 метра в секунду, моя конечная скорость. Проверка, проверка, раз, два, три. Еще раз повторю: вы слушаете запись бортового самописца Рейса 2039. И на этой высоте, слушайте, на этой скорости, в пустом самолете, вот мой рассказ. И мой рассказ не разлетится на миллионы кровавых кусочков, и не сгорит вместе с сотнями тонн обломков. Когда самолет разобьется, люди отыщут бортовой самописец. И мой рассказ уцелеет. И я буду жить вечно. И если бы я понял, что Фертилити имела в виду, я мог бы спастись, но я не могу. Я глуп. Проверка, проверка, раз, два, три. Так что вот моя исповедь. Вот моя молитва. Мой рассказ. Мое заклинание. Слушайте меня. Смотрите на меня. Помните меня. Любимый Подонок. Облажавшийся Мессия. Несостоявшийся Любовник. Отправился к Богу. Я пойман здесь, в этом пике, в моей жизни, в кабине реактивного самолета, а желтая австралийская равнина быстро приближается. Есть так много вещей, которые я хочу изменить, но не могу. Все сделано. Теперь все это лишь история. Здесь жизнь и смерть Тендера Брэнсона, и я могу просто уйти от всего этого. А небо синее и чистое во всех направлениях. Солнце всеобъемлющее, обжигающее, и этот день прекрасен. Проверка, проверка, раз, два - Примечания: 1) В США "преступлениями без жертвы" называются наркомания, алкоголизм, азартные игры. 2) сквоб - откормленный голубь 3) День поминовения - день памяти погибших в войнах, 30 мая 4) Нумерацию библейских стихов Паланик дает по английскому варианту перевода Библии. Она не всегда совпадает с русским Синодальным переводом. 5) Fertility в переводе с английского означает "плодородие, изобилие". 6) передаточная надпись - надпись на ценной бумаге, говорящая о том, что права на нее переходят от одного владельца к другому. В случае с тендерами: журналисты предполагали, что фамилия с самого рождения определяла, куда именно тот или иной тендер будет направлен на работу. То есть, к примеру, все тендеры с фамилией Брэнсон передавались в рабство какой-то одной, строго определенной компании или семье. 7) английское слово tender означает "слуга" 8) Синдром Туретта - невралгическое заболевание, которое проявляется в виде множественных лицевых тиков. 9) Рейтинговая неделя - неделя, во время которой американские телеканалы пытаются поставить в эфир наиболее интересные программы. Подсчитывается доля зрителей, смотрящих тот или иной канал, и на основании этих цифр определяется стоимость рекламного вр