.)</i>

     Джо: Кто это была?

     Ник: <i>(обращаясь к  Джо, с гордостью и некоторой грустью)</i> Моя мать. <i>(Все
еще смотрит ей вслед.)</i>

     Джо: Что она сказала?

     Ник:  Ничего.  Просто  захотела   меня  увидеть.  <i>(Пауза.)</i>  Зачем  тебе
пистолет?

     Джо: Я изучаю разные разности, Ник.

     <i>(В  бар  важно  входит старик,  сильно  похожий  на  Кита  Карсона.  Он
переходит с места на место и наконец останавливается около столика Джо.)</i>

     Кит  Карсон: Зовут меня Мерфи. Старый охотник. Не  возражаешь,  если  я
сяду?

     Джо: Буду очень рад. Что будете пить?

     Кит Карсон: <i>(садится)</i> Пиво. Как всегда. И спасибо.

     Джо: <i>(обращаясь к Нику)</i> Стакан пива, Ник.

     <i>(Ник приносит старику пиво, Кит Карсон залпом выпивает  его  и вытирает
правой рукой густые седые усы.)</i>

     Кит Карсон: <i>(придвигаясь с Джо)</i> Полагаю, тебе не приходилось влюбляться
в карлицу, весом в тридцать-девять фунтов?

     Джо: <i>(изучает мужчину)</i> Не приходилось, но выпейте еще пива.

     Кит  Карсон:  <i>(интимно)</i>  Спасибо,  спасибо.  Это  было в  Галлапе,  лет
двадцать назад. В город прибыл парень по имени Руффус Дженкинс.  У него было
шесть белых  лошадей и две черные. Он говорил, ему  нужен человек, объезжать
лошадей. Сам он не мог,  у него была деревянная левая нога. Мы встретились в
галлантерейной лавке  у  Паркера и в конце-концов дело дошло до  драки, я  и
Хенри  Уалпал. Я вмазал  ему по  башке медной  плевательницей  и  дал деру в
Мексику, но он не умер. В языке я был ни бум-бум. Познакомился с пастухом по
имени Диего, с калифорнийским образованием. Говорил по английски лучше нас с
тобой.  Грит мне,  ты,  Мерф,  знай корми  вот этих племенных  быков. Я грю,
отлично, а чем их кормить? Он  грит, эй, салатом, солью,  пивом и аспирином.
Через два дня мы сцепились из-за аккордеона, который, по его словам, я спер.
А я его <i>одолжил</i>. Во время драки я разбил  его об  его голову - сломал лучший
аккордеон  в  мире.  Схватил  лошадь  и  поехал  обратно  в Штаты.  В Техас.
Разговорился  с одним  парнем,  рожа  у  него  была честная.  Оказалось,  он
полицейский и разыскивает меня.

     Джо: Ага. Вы упомянули карлицу, весом в тридцать-девять фунтов.

     Кит Карсон:  Разве я могу  забыть эту женщину? Разве могу  я забыть эту
миниатюрную амазонку?

     Джо: Не получается?

     Кит Карсон: Может получится, когда мне стукнет шестьдесят.

     Джо: Шестьдесят? Вы выглядите старше шестидесяти.

     Кит Карсон: Невзгоды оставили  след на моем лице. Невзгоды и трудности.
Три месяца назад мне исполнилось пятьдесят-восемь.

     Джо: Это все объясняет. Продолжайте, рассказывайте еще.

     Кит  Карсон:  Натрепался  полицейскому, что  меня зовут  Рофстин, что я
горный  инженер  из  Пенсильвании и  ищу  интересную  работу. Упомянул  пару
местечек в Хьюстоне. Чуть глаз не потерял рано утром, спускаясь по лестнице.
Налетел  на великана шести футов  ростом, с железным крюком,  вместо  правой
руки. Он грит,  ты разрушил мой дом. А я грю, я никого  в Хьюстоне не  знаю.
Девицы  собрались на лестничной  площадке, посмотреть  на драку. Семь девиц.
Шесть футов и железный крюк. Мне было не по себе. Врезал ему в рот, когда он
замахнулся на мою башку своим крюком. Не  соображай  я быстро -  лишился  бы
глаза. Он  свалился в канаву и выхватил револьвер. Выстрелил семь раз. Я уже
был  наверху. Через  час ушел оттуда, разряженный в  шелка и  перья,  а лицо
закрыл дамской  шляпой. Он  стоял  на  углу  и  ждал.  Я  сказал: не  хочешь
потискаться?  Он  грит: нет.  Я  пошел дальше по дороге и  ушел  из  города.
Полагаю, тебе  не  доводилось  рядиться в женские  шмотки, чтобы спасти свою
шкуру, верно?

     Джо:  Нет  и я ни разу  не влюблялся в карлицу, весом в тридцать-девять
фунтов. Еще пива?

     Кит Карсон: Спасибо. <i>(Проглатывает пиво.)</i>  Когда-нибудь пробовал  пасти
коров верхом на велисапеде?

     Джо: Нет, все руки не доходили.

     Кит Карсон: Уехал из Хьюстона с шестидесятью центами в кармане, подарок
девчонки по  имени Люсинда.  За четырнадцать часов прошел четырнадцать миль.
Огромный домина с  оградой из  колючей  проволоки  и собаками. А  с  ними  я
никогда  не ладил. Все равно, вошел в ворота от голода и жажды. Псы вскочили
и  бросились  на меня.  Пошел прямо на них,  а они  рычали все  злее и злее.
Подошел к  двери и постучал. Открывает огромная негритянка, быстро закрывает
дверь  и грит,  пошел  вон,  белая  рвань. Снова постучал. Грит,  пошел вон.
Снова. Пошел вон. Снова. Тут  дверь открывает  сам старик, лет  девяносто. В
руках  обрез. Грю, я  не безобразничаю, папаша. Я голоден и пить хочу, зовут
меня  Каванов.  Впустил меня и  приготовил нам  обоим  мятные джулепы.  Грю,
живешь один, папаша? Грит, пей и не расспрашивай. Может один, а может и нет.
Ты даму видел. Делай выводы. Я об этом слышал, но деликатности ради и глазом
не моргнул. Если я тебе скажу, что это старик был моим дедушкой, ты ведь мне
не поверишь?

     Джо: Может и поверю.

     Кит Карсон: Ну, так вышло, что  он  им не  был. А  было  бы романтично,
скажи?

     Джо: А где вы пасли коров на велосипеде?

     Кит Карсон: В Толедо, Огайо, в 1918.

     Джо: В Толедо, Огайо? В Толедо не разводят коров.

     Кит Карсон: Больше  не разводят. В 1918 разводили. По крайней мере один
мужик разводил. Бухгалтер, по имени Сэм Голд. Родом с востока, из Нью Йорка.
Сомбреро, лассо, две  коровы  и  два  велисапеда.  Место  называлось Золотое
Ранчо, два акра, сразу за городской чертой. Это был год Войны, помнишь?

     Джо: Ага, помню, но давай насчет тех коров и велосипеда. Как ты их пас?

     Кит Карсон: Легче легкого. Ездил без рук. Приходилось, иначе бы не смог
бросать на них  лассо. Работал  на Сэма Голда, пока коровы  не  убежали. Они
велисапедов боялись. Убежали в Толедо. И больше я их ни в жисть не видел. Он
давал  объявления  во всех  газетах,  но они не  вернулись. Это  разбило ему
сердце. Продал оба велисапеда  и вернулся в Нью Йорк.  Я вытащил четыре туза
из красной  колоды и пошел в город. Покер. Игрок по имени Чак Коллинс, любил
играть. Сказал ему с улыбкой, не  охота ли  поставить сто долларов, что я не
смогу  вытащить  четыре туза в следующей игре. Поспорили. Мои карты  снаружи
были черными. А другие карты были синими. Начисто про это забыл. Показал ему
четыре туза.  Бубновый  туз, червовый туз, трефовый  туз  и  пиковый туз. До
шестидесяти лет буду жить - ни за что этих карт не забуду.  Меня бы на месте
убили, если бы не ураган в том году.

     Джо: Ураган?

     Кит Карсон: Неужели ты забыл ураган в Толедо в 1918?

     Джо: Нет, в Толедо не было урагана, ни в 1918, ни вообще когда-либо.

     Кит Карсон: Господи,  Боже,  а  из-за чего,  по  твоему,  поднялся весь
сыр-бор?  И  каким  образом  я  очнулся  в  Чикаго  и  увидел,  что  иду  по
Стейт-Стрит, как лунатик?

     Джо: Видно, они вас напугали.

     Кит  Карсон: Нет, вовсе нет. Почитай газеты  за ноябрь 1918  и увидишь,
что в Толедо был ураган. Я помню, я сидел на крыше двухэтажного дома  и плыл
на северо-запад.

     Джо: <i>(серьезно)</i> Северо-запад?

     Кит Карсон: Что же, сынок, и <i>ты</i> мне не веришь?

     Джо:  <i>(пауза.  Очень серьезно, энергично и четко</i>)  Конечно, я вам верю.
Жизнь -  это исскуство, а не бухгалтерия. Чтобы быть самим собой, надо много
репетировать.

     Кит Карсон: <i>(задумчиво, удивленно, улыбаясь)</i> Ты первый человек, из всех
кого я знаю, кто мне поверил.

     Джо: <i>(серьезно)</i> Выпейте еще пива.

     <i>(Вбегает Том  с  картой, револьвером и  коробкой пуль.  Кит  отходит  к
бару.)</i>

     Джо: <i>(обращаясь к Тому)</i> Ты отдал ей игрушки?

     Том: Отдал.

     Джо: Перестала она плакать?

     Том: Нет. Наоборот, она зарыдала еще сильнее.

     Джо: Странно. Интересно, почему?

     Том: Джо, приди я на одну  минуту раньше - Френки принял бы нашу ставку
у нас было бы сейчас полторы тысячи долларов. Сколько бы ты дал мне, Джо?

     Джо: Если б она согласилась выйти за тебя - <i>все</i> полторы тысячи.

     Том: Неужели, Джо?

     Джо: <i>(раскрывает пакеты,  сперва  изучает  карту,  потом  револьвер)</i>  А
почему  нет?  В  моем  королевстве только  один подданный  - это ты.  И  моя
обязанность, чтобы мой подданный был счастлив.

     Том:  Джо, как ты  думаешь, у нас еще будет шанс поставить восемьдесять
зеленых на забег  с пятнадцатью  к одному, и  чтобы погода  была  хорошая, и
чистый ипподром, и  они хорошо начнут, и наша лошадь будет сперва плестись в
хвосте, и  мы будем думать, что все, проиграли, а потом она опередит всех на
голову и выиграет.

     Джо: Не понял.

     Том: Все ты понял.

     Джо: Ты просишь о невозможном. Нет, Том, так больше не будет. Мы просто
слегка опоздали.

     Том: А может будет, Джо.

     Джо: Маловероятно.

     Том: Тогда, где я достану денег, чтобы жениться на Китти?

     Джо: Не знаю, Том. Может и не достанешь.

     Том: Джо,  я должен на ней жениться. <i>(Качает головой.)</i> Ты бы  видел эту
ее паршивую комнатенку.

     Джо: А что это за комната?

     Том: Крохотная. Как гроб. Это ужасно, Джо. Китти там не место.

     Джо: Ты хочешь увезти ее оттуда?

     Том: Да. Я хочу, чтобы она жила в  просторном доме. И у нее должен быть
сад и все такое.

     Джо: Ты хочешь заботиться о ней?

     Том: Да,  конечно, Джо.  Я должен  заботиться о ком-то  хорошем, я хоть
<i>человеком</i> себя почувствую.

     Джо: Тогда тебе нужна работа. Что ты умеешь делать?

     Том: Школу я закончил, но не знаю я, что я могу делать.

     Джо: А когда ты думаешь об этом, чем бы тебе хотелось заняться?

     Том:  Просто  сидеть,  вот, как  ты,  Джо, и  посылать  кого-нибудь  по
поручениям,  и  пить  шампанское,  и  не  напрягаться,  и  никогда  не  быть
банкротом, и не волноваться из-за денег.

     Том: Благородное стремление.

     Ник: <i>(обращаясь к Джо)</i> А как это <i>тебе</i> удается?

     Джо: Сам не знаю, но по-моему надо заручиться полной поддержкой Господа
Бога

     Ник: Я твоего языка не понимаю.

     Том: Джо, можно, я пойду, посмотрю, если она успокоилась?

     Джо: Помоги мне, я пойду с тобой.

     Том: <i>(поражен)</i> Что? Ты хочешь встать, вот сейчас?

     Джо: Она плачет или нет?

     Том: Да, плачет. Сейчас еще сильнее, чем раньше.

     Джо: Я думал, игрушки ее успокоят.

     Том:  Я же видел, как ты  сидел на одном месте с четрех утра  и до двух
утра на следующий день.

     Джо: Просто, когда я  в ударе, Том, я пешком не хожу. Вот и все. Давай.
Помоги мне. Я что-нибудь придумаю, чтобы ее успокоить.

     Том:  <i>(помогает  Джо  встать)</i>  Джо,  я  тебе ни  разу  не  говорил.  Ты
необыкновенный человек.

     Джо: <i>(быстро, немного сердито)</i> Не  будь  идиотом.  Я ничего не понимаю.
Пытаюсь понять.

     <i>(Джо слегка пьян. Они  оба выходят. Свет  тихо гаснет, Уэсли играет  на
пианино. Свет медленно загорается и мы видим: )</i>










        Третий Акт

     <i>Бедную кровать - это комната 21 в Гостиннице Нью Йорк, за углом от бара
Ника.  Кровать  может  находится  или  посередине сцены,  или  на  маленькой
дополнительной сцене. В самом баре ничего не изменилось, просто теперь он не
освещен и все  находящиеся там персонажи  молчат и  не двигаются. Все, кроме
Уэсли - он тихо  играет на пианино печальную мелодию. Китти Дюваль сидит  на
кровати. На ней ее старое платьице - оно впервые надела его еще в Огайо. Она
вплетает себе в волосы ленту. Она  смотрится в ручное  зеркальце.  Ей больно
видеть,  как она изменилась. В горе и  гневе,  она срывает  с головы  ленту.
Берет  с  постели книгу и пробует читать. Снова начинает  плакать. Поднимает
свою  старую  фотографию  и  смотрит  на нее.  Плачет еще сильнее, падает на
кровать и зарывается в нее лицом. Раздается стук в дверь.</i>

     Китти: <i>(сквозь плач)</i> Кто там?

     Голос Тома: Китти, это я. Том. Я и Джо.

     <i>(Джо, следом за Томом, тихо подходит к кровати. В руках у него довольно
громоздкая игрушечная карусель. Какое-то мгновение Джо изучает Китти.)</i>

     <i>(Он ставит игрушечную карусель на пол, рядом с кроватью.)</i>

     Том: <i>(стоит над  Китти,  близко  наклоняется к  ней)</i> Не  плачь  больше,
Китти.

     Китти: <i>(не гляда, плачет)</i> Ненавижу эту жизнь.

     <i>(Джо  заводит  карусель  и  раздается  странная,  печальная,  звякающая
музыка.  Она  начинается  медленно,  потом  делается   стремительной,  потом
постепенно замедляется и  замирает.  Джо  сильно  заинтересован  игрушкой  и
внимательно слушает и наблюдает за ней.)</i>

     Том:  <i>(горячо)</i> Китти. Джо  встал из-за своего стола  у Ника специально,
чтобы  принести  тебе  эту карусель. Она музыку играет. Мы за ней  на  такси
ездили. Послушай.

     <i>(Китти медленно садится, слушает, Том наблюдает за ней. Все  происходит
неторопливо  и грустно. Китти замечает свою детскую фотографию.  Поднимает и
изучает ее.)</i>

     Том: <i>(тоже смотрит)</i> Кто эта маленькая девочка, Китти?

     Китти: Это я. Когда мне было семь лет.

     <i>(Китти протягивает фото Тому.)</i>

     Том: <i>(смотрит и улыбается)</i> Господи, какая ты хорошенькая, Китти.

     <i>(Джо протягивает руку к фотографии и Том передает ее ему. Том переносит
все свое  внимание на Китти, которая, и теперешняя, для  него так же хороша,
как и в семь лет. Джо изучает фотографию. Китти поднимает глаза на Тома. Нет
сомнений, они действительно любят друг друга. Джо смотрит на них.)</i>
     Китти: Том?

     Том: <i>(горячо)</i> Да, Китти.

     Китти: Том, когда ты был маленьким мальчиком, кем ты хотел быть?

     Том: <i>(немного озадачен, но очень хочет ей угодить)</i> Что, Китти?

     Китти: Ты помнишь, когда ты был маленьким мальчиком?

     Том: <i>(задумчиво)</i> Ну, иногда помню, Китти.

     Китти: Кем ты хотел быть?

     Том: <i>(смотрит на Джо. Джо взглядом приказывает Тому отвечать.)</i> Иногда я
хотел быть железнодорожным инженером. Иногда -полицейским.

     Китти:  Я  хотела быть великой  актрисой.  <i>(Смотрит на  Тома)</i> Том, а ты
когда-нибудь хотел быть доктором?

     Том: <i>(смотрит  на Джо. Джо опять взглядом  приказывает ему поддерживать
этот  разговор)</i>  Да,  я  помню.  Конечно,  Китти.  <i>Один  раз</i>...я  хотел быть
доктором.

     Китти:  <i>(печально  улыбаясь)</i> Я  так  рада. Потому  что  я  хотела  быть
актрисой и чтобы  в театр пришел молодой доктор, и увидел меня и влюбился, и
прислал мне цветы.

     <i>(Джо жестами просит Тома продолжать разговор.)</i>

     Том: Я бы обязательно сделал это, Китти.

     Китти: Я бы даже знала, кто он, а потом однажды увидела бы его на улице
и влюбилась в  него. И я бы  не знала,  что  это <i>он</i>,  тот, который влюблен в
меня. Я бы думала о  нем днем и ночью. Видела бы его во сне. Мечтала бы быть
рядом  с ним до конца своей жизни. Мечтала бы о детях, похожих на него. Я бы
не все  время была великой актрисой. Только до тех пор,  пока не встретила и
не полюбила бы его. А потом бы мы сели на поезд и поехали в красивые города,
и встречали бы везде замечательных людей, и  давали бы деньги  бедным, и где
бы люди не болели, мы бы ехали туда и лечили их.

     <i>(Том  смотрит  на нее - он  сбит с толку, озадачен и печален. Китти вся
погружена в свои воспоминания, она почти в трансе.)</i>

     Джо: <i>(мягко)</i>  Поговори с ней,  Том.  Стань  этим  молодым  доктором,  о
котором она мечтала и которого так и не нашла. Давай. Исправь ошибку судьбы.

     Том: Джо. <i>(С несчастным видом)</i> Я не знаю, что ей сказать.

     <i>(Из  коридора  доносится  громкое пение.  Молодой  голос  поет что-то о
плавании и кораблях.)</i>

     Голос:  Китти. Эй, Китти! <i>(Китти вздрагивает, в шоке, выходя из транса)</i>
Ты где, черт возьми? Эй, Китти.

     <i>(Том в бешенстве вскакивает на ноги.)</i>

     Женский голос: <i>(в коридоре)</i> Кого ищешь, морячок?

     Голос: Самую красивую женщину в мире.

     Женский голос: Ты ее уже нашел.

     Голос: <i>(с холодным презрением)</i> Тебя что ли? Нет. Только не тебя. Китти.
А ты противная.

     Женский  голос:  <i>(скрепяще,  зло)</i>  Не смей так  со мной  разговаривать.
Воришка.

     Голос: <i>(холодно, громко)</i> Ааа, ясно. Очень  деловая, да? Давай, захлопни
дверь и не высовывайся.

     Женский голос: Воришка. Все вы воришки.

     <i>(Дверь захлопывается.)</i>

     Голос:  <i>(громкий раскат хохота, но это грустный хохот)</i> Эй, Китти. Номер
21. Черт подери, где этот номер?

     Том: Джо, я убью его.

     Китти: <i>(полностью пришла в себя, страшно напугана)</i> Кто там?

     <i>(Она долго и пристально смотрит на Тома и Джо. Том возбужден и зол. Джо
полностью  расслаблен,  его  лицо  выражает лишь  жалость. Китти  зарывается
головой в постель.)</i>

     Джо: <i>(мягко)</i> Том, прогони его.

     Голос: Вооот он. Номер 21. Рай. Голубой рай. <i>(Трагично)</i>  Аааа, к чертям
все.

     <i>(Молодой моряк - симпатичный парень, лет двадцати, не больше, он просто
пьян и одинок, подходит к кровати, мурлыча себе под нос что-то грустое.)</i>

     Моряк:  Приветик,  Китти. <i>(Пауза)</i>  О-о-о.  Тут  гости.  Пардон.  Тысяча
извинений. <i>(обращаясь к Китти)</i> Я попозже загляну.

     Том: <i>(хватает  его за  плечи,  в бешенстве)</i> Только попробуй - и  я тебя
убью.

     <i>(Джо удерживает Тома. Том выталкивает испуганного парня.)</i>

     Джо: <i>(печально)</i> Том. Побудь  здесь  с  Китти.  Я  пойду на Юнион Сквер,
возьму  напрокат машину. Вернусь  через  пару  минут. Мы поедем к  океану  и
полюбуемся на закат. А  потом махнем по шоссе на Полумесячный  залив. Мы там
поужинаем и вы с Китти сможете потанцевать.

     Том: <i>(ошарашен,  не в силах выразить свое  изумление  и  благодарность)</i>
Джо, ты хочешь сказать, ты сделаешь все это сам? Значит, меня ты не пошлешь?
     Джо: Точно.

     <i>(Он  жестом указывает  на  Китти,  приказывая  Тому  поговорить с  ней,
защитить  ее невиность, которую  Том так  глубоко  любит и которой  угрожает
столько опасностей, когда Тома  нет рядом. Джо уходит. Том смотрит на Китти,
на  его  лице  появляется печальное,  наивное  выражение.  Он снова  заводит
карусель,  слушает   ее  мелодию,  наблюдает  за   Китти.   Китти   медленно
поднимается, не сводя глаз  с Тома. Том поднимает с пола вертящуюся карусель
и  медленно подходит к Китти, словно  карусель  -  это  его сердце.  Пианино
теперь  звучит  громко,  свет  тихо  гаснет,  нам  слышно как  Харри  быстро
танцует.)</i>

     <i>Полная Темнота.</i>
































        Четвертый Акт

     <i>Немного  погодя. Уэсли играет на пианино. Харри танцует на эстраде. Ник
стоит за стойкой.  Араб  сидит на  своем  обычном месте. Кит  Карсон заснул,
положив  голову  на руки.  Входит пьяница.  Подходит к  телефону, в  надежде
отыскать в ячейке для сдачи  завалявшийся пятицентовик. Ник подходит к нему,
чтобы выпроводить  его.  Он  жестом  просит  Ника  подождать  минутку. Потом
достает 50 центов. Ник уходит за стойку, чтобы подать пьянице виски.</i>

     Пьяница: За стариков, да благословит их Господь.

     <i>(Пьет еще одну)</i> За молодежь, да возлюбит ее Бог.

     <i>(Пьет еще  одну)</i>  За...детей и  малых  зверюшек,  за  маленьких  собак,
которые не кусаются.

     <i>(Пьет еще одну. Громко.)</i> За <i>лесонасаждение</i>.

     <i>(Рыщет по карманам в  поисках денег. Находит немножко.)</i> За...Президента
Тафта. <i>(Выходит.)</i>

     <i>(Звонит телефон.)</i>

     Кит  Карсон: <i>(вскакивает, принимает  бойцовскую стойку)</i>  Валяйте, гады,
если вам  охота хлебнуть лиха. Я никогда  не протягивал руки и  я всегда при
деньгах.

     Ник: <i>(укоризненно)</i> Эй, Кит Карсон.

     Дадли: <i>(в телефон)</i> Алле. Кто? Ник? Да, он здесь. <i>(Обращаясь к Нику)</i> Это
вас. Кажется, что-то важное.

     Ник: <i>(подходит к телефону)</i> Важное! <i>Какое такое</i> важное?

     Дадли: По голосу, похоже, какая-то большая шишка.

     Ник: Большая  <i>кто</i>?  <i>(Обращаясь к Уэсли и Харри)</i>  Эй, вы. Тихо.  Я  хочу
послушать эти важные новости.

     <i>(Уэсли перестает играть, Харри перестает танцевать. Кит Карсон подходит
к Нику.)</i>

     Кит Карсон:  Если  надо чего - ты только скажи. Я все для тебя  сделаю.
Мне  пятьдесят-восемь  лет, я учавствовал  в  трех  войнах, был  четыре раза
женат, у меня несчетное число детей, и я ни одного из  них не знаю по имени.
Денег у меня нет. Я живу сегодняшним днем. Но если надо чего - только скажи.
Я все сделаю.

     Ник: <i>(устало)</i> Слушай, папаша. Ты пока просто пойди, сядь и снова засни,
ладно? <i>Ради меня</i>.

     Кит Карсон: Можно и так.

     <i>(Он садится, складывает руки и опускает на них голову. Но ненадолго. Он
внимательно прислушивается к  словам  Ника, потом встает и начинает  жестами
комментировать его реплики.)</i>

     Ник: <i>(в телефон)</i> Да? <i>(Пауза.)</i> Кто? А-а, ясно. <i>(Слушает.)</i> Слушай, оставь
их в покое,  а? <i>(Слушает)</i> Церковники? Ну и черт с  этими церковниками. Я сам
католик.  <i>(Слушает.)</i> Ладно.  Я отошлю  их. Я  скажу  им, чтоб  они пару дней
сидели тихо. Ага, я все знаю. <i>(В бар осторожно заходит дочь Ника - Анна. Она
тихо останавливается у пианино, никто ее не замечает.)</i> Что? <i>(Очень сердито.)</i>
Слушай,  не люблю я этого Блика. Он утром приходил и я сказал  ему, чтобы он
здесь больше не появлялся. Я  попрошу девчонок не приходить.  А ты не пускай
сюда  Блика. <i>(Слушает.)</i> Я знаю, у него шурин - важная  шишка, но не желаю я,
чтоб он сюда приходил. Из-за него одни  неприятности. Я законов не нарушаю и
бар мой в  самом паршивом  месте  в городе. Но вот  уже пять лет  - и никого
здесь  не ограбили, и не убили, и не надули. Я оставляю людей в покое.  А  в
этих  ваших шикарных притонах в центре  - каждый день драки и скандалы. <i>(Ник
зажимает  телефон рукой  и жестом показывает Уэсли,  чтобы он  снова начинал
играть.)</i> Давай, играй.  У  меня  в  ухе головная боль. Играй,  играй.  А  ты
танцуй, сынок. <i>(Уэсли  начинает играть, Харри - танцевать. Ник снова говорит
в телефон.)</i> Ага. Я не пущу их. Просто устрой, чтобы Блик не совал сюда нос и
не лез в мои дела. <i>(Пауза.)</i> Окей. <i>(Вешает трубку.)</i>

     Кит Карсон: Будет заварушка?

     Ник: Опять эта вшивая Охрана Нравов. Эта падаль Блик.

     Кит Карсон: Кто бы  ни был. Можешь на меня  расчитывать. А какого сорта
падаль эта падаль Блик?

     Ник: Обожает выпендриваться. С маникюром и все такое.

     Анна:  <i>(обращаясь  к  Киту  Карсону,  с  большой  теплотой,  гордостью,
указывает пальцем на Ника)</i> Это мой папа.

     Кит Карсон: <i>(поражен и встряхиватся  при  звуке  этого нежного  голоса,
этого чудесного лица,  этого прекрасного момента.)</i> Ну, благослови  тебя Бог,
детка. Благослови Бог твое прекрасное сердечко. Однажды моя  маленькая дочка
тоже указала на меня пальчиком в толпе.

     Ник: <i>(удивлен)</i> Анна. Какого черта ты здесь делаешь?  Иди домой и помоги
бабушке готовить мне ужин.

     <i>(Анна улыбается отцу, зная, что за этими  грубыми  словами прячется вся
его любовь. Она  уходит, не сводя с него глаз, словно хочет сказать,  что  с
удовольствием  будет готовить ему ужины до конца своей жизни. Ник смотрит на
вращающиеся двери. Кит  Карсон подходит к ним. Анна снова выглядывает  из-за
дверей,  чтобы  еще  раз взглянуть на своего  отца.  Она  машет  ему  рукой.
Поворачивается и убегает. Нику  очень грустно. Он не  знает,  что делать. Он
достает стакан и бутылку. Наливает себе. Пьет. Этого явно  недостаточно,  он
наливает себе еще и выпивает все до капли.)</i>

     <i>(Сам  себе)</i>  Моя  прелестная, прелестная крошка. Анна,  она -  вылитая,
новая  ты. <i>(Он  достает платок,  вытирает  глаза и  сморкается.  Кит  Карсон
подходит к Нику,  смотрит ему в  лицо. Ник поднимает на него  глаза. Громко,
Кит Карсон аж вздрагивает от этого.)</i> У тебя нет ни цента, так?
     Кит Карсон: Как всегда, как всегда.

     Ник:  Ладно. Иди  на кухню  и помоги там Сэму.  Поешь немного,  а потом
возвращайся сюда, выпьешь пару пива.

     Кит Карсон: <i>(изучает Ника)</i> Все, что угодно. Настоящего человека я сразу
вижу.

     <i>(Выходит.)</i>

     <i>(В бар входит Элси Мандельшпигель. Это красивая, темненькая девушка,  с
печальным, умным,  мечтательным лицом. Кажется, ее переполняет жалость и она
вот-вот расплачется. Она вся  как-бы окутана  дымкой фантазии. Двигается она
медленно и мягко, словно все, что окружает ее -  нереально, призрачно. Дадли
сперва  не замечает ее.  Наконец  он видит ее и настолько поражен, что  не в
силах двинуться или  заговорить.  Ее  присутствие совершенно  меняет его. Он
встает со стула, словно в трансе и подходит к ней с печальной улыбкой.)</i>

     Элси: <i>(глядя на него)</i> Здравствуйте, Дадли.

     Дадли: <i>(упавшим голосом)</i> Элси.

     Элси: Простите. <i>(Пытается объяснить)</i> Столько больных людей. Вчера ночью
умер  маленький мальчик. Я  люблю  вас,  но...<i>(она  жестом  показывает,  как
безнадежна любовь. Они садятся.)</i>

     Дадли: <i>(не может оторвать от нее  взгляд, ошеломлен и усмирен)</i> Элси. Вы
даже не представляете, как я  рад вас  видеть.  Просто <i>видеть</i>. <i>(С несчастным
видом)</i> Я  боялся,  что никогда больше не увижу вас. Это  сводило меня с ума.
Мне  не хотелось жить. Честное  слово.  <i>(Он печально качает  головой, в этом
проявляется  вся его глуповатая, но  прекрасная  любовь.  В бар заходят  два
проститутки, они останавливаются олоко Дадли, рядом с баром.)</i> Я знаю. Вы уже
говорили мне, но я не могу больше, Элси, я люблю вас.

     Элси: <i>(тихо, грустно, мягко, с огромным сочувствием)</i>  Я знаю, вы любите
меня и я  люблю  вас, но  неужели вы не видите, что любовь невозможна в этом
мире?

     Дадли: Может и возможна, Эсли.

     Эсли: Любовь хороша для птичек. Им есть на  чем улететь, когда приходит
пора лететь.  Для тигров в джунглях, потому что  им неизвестен их конец.  Но
<i>нам</i> он известен. Каждую ночь я сижу над бедными, умирающими людьми. Я слышу,
как они дышат, плачут, говорят во  сне. Плачут о воздухе и  воде, и любви, о
матери и полях, и  лучах солнца.  <i>Нам</i> никогда не узнать любви или красоты. А
<i>стоило</i> бы.

     Дадли: <i>(глубоко тронут ее словами)</i> Элси, я люблю вас.

     Эсли: Вы хотите жить. Я тоже хочу жить, но где? Где мы можем спрятаться
от этогого несчастного мира?

     Дадли: Элси, мы найдем местечко.

     Элси:  <i>(улыбается  ему)</i> Ладно.  Попробуем  еще  раз.  Пойдем еще раз  в
дешевый отель и станем мечтать, что мир прекрасен и что  в жизни много любви
и красоты. Но разве  утром мы не вспомним про долги и  обязанности, и о том,
сколько стоит всякая ерунда?

     Дадли: <i>(со слепой уверенностью)</i> Конечно не вспомним, Элси.

     Элси:  Хорошо,  Дадли. Конечно. Пойдемте.  Настала пора для  еще  одной
проклятой войны. Давайте поторопимся,  пока  они не нарядили вас в форму, не
поставили  в шеренгу,  и не  вручили в руки  ружье,  чтобы  убивать или быть
убитым.

     <i>(Элси  мягко смотрит  на  него и берет  его  за  руку. Дадли застенчиво
обнимает  ее,  словно  боиться  причинить ей  боль.  Он уходят,  словно пара
молодых животных. Момент тишины. Одна из проституток разражается хохотом.)</i>

     Красотка: Ник, ну и заведеньице у тебя!

     Ник: Ну, оно не "не от мира сего". Это городская улица и люди  приходят
и уходят. Приходят с тем, что у них есть и говорят то, что должны сказать.

     Вторая проститутка: Вот такие шлюхи, как  эта дамочка и  портят нам всю
игру.

     Ник: <i>(вспоминает)</i> Кстати, звонил Финеган.

     Красотка: Эта овца среди молодцов?

     Вторая проститутка: Какого черта <i>ему</i> понадобилось?

     Ник: Лучше вам денек-другой отсидеться в кино.

     Красотка:  Так  там сейчас  все фильмы поганые.  <i>(С  издевкой.)</i> Все про
любовь.

     Ник: Поганые или  непоганые, но  копы будут  вас  искать, поэтому  сюда
лучше не приходите и сидите тихо.

     Красотка:  Я всегда  питала  слабость  к  мужчинам  в форме, с  бляхой,
дубинкой и пистолетом.

     <i>(В бар заходит Крапп. Девушки ставят на стойку свои стаканы.)</i>

     Ник: Окей, идите.

     <i>(Девушки уходят и сталкиваются с Краппом.)</i>

     Вторая проститутка: Мы как раз уходим.

     Красотка: Мы - бывшие модели Магнина. <i>(Они уходят.)</i>

     Крапп:  <i>(около  стойки)</i>  Как будто одной  забастовки нам  недостаточно,
теперь мы должны еще за девчонками охотиться. Не знаю я. Видит Бог, хотел бы
я сейчас быть на бульваре Сансет и провожать детей из школы домой. Мое место
там. Я не люблю неприятностей. Дай мне пива.
     <i>(Ник ставит перед ним пиво. Он делает несколько глотков.)</i>

     Крапп:  Вот  в  эту  минуту,  МакКарти  -  мой  лучший  друг,  сидит  с
шестидесятью забастовщиками. Они  хотят  помешать  штрейкбрекерам разгрузить
сегодня вечером <i>Мери Лакенбак.</i> Какого черта  МакКарти вообще стал грузчиком,
а не каким-нибудь профессором, не пойму я?

     Ник: Ковбои и индейцы, копы и воры, грузчики и штрейкбрекеры.

     Крапп: Все  эти  парни  хотят быть счастливыми, хотят  зарабатывать  на
жизнь,  содержать  семью,  ростить детей,  спокойно спать.  Ходить  в  кино,
кататься на машине по воскресеньям. Все они - хорошие ребята и вдруг, откуда
ни  возьмись,  приходит беда.  Все,  чего  они хотят  -  это  расплатиться с
долгами, расслабиться около  радио, и послушать  Эймоса и Энди. Какого черта
надо вечно  воду мутить?  Я думаю  обо  всем об  этом, Ник, и знаешь, что  я
думаю?

     Ник: Нет. Что?

     Крапп:  Я думаю, мы все ненормальные. Я понял это, когда шел к двадцать
седьмой пристани. Меня вдруг словно по башке ударили. Такого со мной никогда
не бывало. Вот мы живем в этом чудесном мире, где там много чудесных вещей -
вот мы  -  все мы  -  и  только погляди  на нас. Только погляди  на нас.  Мы
ненормальные. Мы идиоты. У нас есть все, но мы вечно недовольны и бесимся.

     Ник: Конечно, мы ненормальные. Но все равно, приходится жить вместе.

     <i>(Он жестом показывает на посетителей бара.)</i>

     Крапп: Нет никакой надежды. Наверное офицеру полиции  не полагается так
думать,  но  ей  Богу, правильно  это  или неправильно, а  такие уж  у  меня
чувства. Почему  мы  такие паршивые?  Это же хороший мир.  Ведь как  славно:
встать утром и пойти погулять, и услышать запах деревьев, и увидеть детей по
дороге в школу, и облака в небе. Это же так здорово, вообще, уметь двигаться
и насвистывать песенку, если охота, или попробовать спеть ее. У нас же такой
славный мир. Так почему они вечно воду мутят?

     Ник: Не знаю. Почему?

     Крапп: Мы ненормальные, вот почему.  Мы больше ни на  что  не  годимся.
Сколько коррупции  вокруг.  Детишки идут  и  продаются.  А каких-то два года
назад они  были  в начальной школе. Все  хотят побыстрей  заграбастать  кучу
денег. Все ставят на лошадей.  Никто не идет гулять к океану.  Все мечутся и
хотят чего-то или кого-то  убить. Ник,  я  брошу  полицейскую  службу. Пусть
другие  поддерживают  закон и порядок. Чего  я только не слышу в  штабе. Мне
тридцать-семь лет,  а я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Плохо только,
что жена начнет орать.

     Ник: А-а, жена.

     Крапп:  Она прекрасная женщина,  Ник. У нас два замечательных мальчика.
Одному  двенадцать, другому  семь.  <i>(Араб  подходит поближе,  чтобы  слышать
разговор.)</i>

     Ник: Я этого не знал.
     Крапп: О,  да. Но что  мне делать? Я уже семь лет хочу бросить. Я хотел
бросить  с первого дня полицейской  школы. Я не бросил. Что я  буду  делать,
если я брошу? Откуда возьму денег?

     Ник: Вот одна из причин, почему мы  такие  ненормальные.  Мы  не знаем,
откуда  их  взять, кроме  как откуда  мы их  сейчас  берем,  и  обычно  этот
теперешний источник нам совсем не нравится.

     Крапп: Иногда я замечаю, что злюсь и  ненавижу людей, просто потому что
они унижены, обездолены, банкроты или голодны, больны  или пьяны. А потом  я
сижу с этими воображалами в штабе,  лижу  им задницу и  стараюсь  произвести
впечатление. На  кого?  На людей,  которые  мне совсем  не нравятся.  И  мне
противно. <i>(Окончательно.)</i> Я брошу. И все тут. Брошу. Уйду. Швырну им обратно
и  эту форму, и все эти  атрибуты. Не хочу я этого. Это  славный мир.  Зачем
надо вечно воду мутить?

     Араб:  <i>(тихо, мягко, с  глубоким понимание)</i> Никакого фундамента. Нигде.
Ни на грош.

     Крапп: Что?

     Араб: Никакого фундамента. Никакого фундамента.

     Крапп: Точно, никакого фундамента.

     Араб: Нигде. Ни на грош.

     Крапп: <i>(обращаясь к Нику)</i> Он что, больше ничего никогда не говорит?

     Ник: На <i>этой</i> неделе он больше ничего не говорит.

     Крапп: А кто он вообще такой?

     Ник: Араб или что-то в этом роде.

     Крапп: Нет, я имею в виду, чем он на жизнь зарабатывает.

     Ник: <i>(обращаясь к Арабу)</i> Чем ты зарабатываешь на жизнь, браток?

     Араб:  Работаю.  Работаю всю  жизнь. Вся моя жизнь,  работа.  Маленьким
мальчиком и стариком,  работа. На  родине, работа. В новой стране, работа. В
Нью Йорке.  Питсбурге. Детройте. Чикаго. Имперская  Равнина.  Сан Франциско.
Работа. Не  милостыня.  Зачем? Ничего. Трое сыновей на родине. Двадцать лет,
не вижу.  Потерял. Умер. Кто знает? Что.  Ничто. Никакого фундамента. Нигде.
Ни на грош.

     Крапп: А что он на прошлой неделе говорил?

     Ник: Ничего. Он на губной гармошке играл.

     Араб: Песня с Родины. Я играю. <i>(Достает из кармана гармошку.)</i>

     Крапп: Похоже, мировой мужик.

     Ник: Самый мировой мужик на свете.

     Крапп: <i>(с горечью)</i> Но ненормальный. Как и все мы. Буйно помешанный.
     <i>(Уэсли и Харри давно перестали играть и  танцевать. Некоторое время они
сидели за  столом и разговаривали,  потом  начали играть в карты. Когда Араб
заиграл свое соло на губной гармошке, они прекратили игру и стали слушать.)</i>

     Уэсли: Ты слышишь?

     Харри: <i>Вот это да</i>.

     Уэсли: Это плач. Это плач.

     Харри: Я хочу смешить людей.

     Уэсли: Это плач. Горький плач. Это старый плач.  Плач,  которому  более
тысячи лет. Откуда-то в пяти тысячах миль отсюда.

     Харри: Ты можешь ему подыграть?

     Уэсли: Я бы хотел подпеть, но я не умею <i>петь</i>.

     Харри: Ты играй. А я попробую станцевать.

     <i>(Уэсли  подходит  к  пианино  и  внимательно  прислушавшись,  подбирает
аккомпанимент.  Харри поднимается  на  эстраду  и после  нескольких попыток,
начинает танцевать под мелодию. Это продолжается некоторое время.)</i>

     <i>(Крапп и Ник тихо сидят, они глубоко тронуты.)</i>

     Крапп: <i>(мягко)</i> Ну, ладно, Ник.

     Ник: Хмммммм?

     Крапп: То, что я нес. Забудь об этом.

     Ник: Конечно.

     Крапп: На меня иногда находит.

     Ник: Ничего страшного, надо же иногда выговориться.

     Крапп: <i>(теперь он снова полицейский, громко)</i> И не пускай сюда девчонок.

     Ник: <i>(громко и дружественно)</i> Бывай.

     <i>(Музыка и танец в этот момент достигают кульминации.)</i>


        Занавес





        Пятый Акт

     <i>Вечер того же дня. Слышны звуки сирены. В бар заходят мужчина и женщина
в вечерней одежде и шляпах.</i>

     <i>Уилли все еще около игрального автомата. Ник стоит за стойкой.  Джо  за
своим столиком изучает карту Европы. Коробка  с пистолетом и пулями лежит на
столе рядом с его  стаканом. Он умиротворен, его шляпа сдвинута  на затылок,
на лице спокойное выражение. Том облокотился на стойку и мечтает о любви и о
Китти. Араба нет. Уэсли  и Харри тоже отсутствуют. Кит Карсон  наблюдает  за
Уилли около игрального автомата.</i>

     Светская Дама: Ну, прошу тебя.

     <i>(Светский Господин с несчастным видом неохотно следует за ней.)</i>

     <i>(Светская пара садится. Ник предлагает им меню).</i>

     <i>(С улицы доносятся слабые и довольно комичные звуки песни, которую поют
и  играют  члены Армии  Спасения:  громкий  барабан,  бубны,  корнет.  Потом
посетители бара  слышат голос  кающегося грешника. Голос Пьяницы. Его  слова
трудно разобрать, но основная мысль ясна, как  день. Он спасен. Он больше не
хочет грешить. И так далее.)</i>

     Пьяница: <i>(исповедуется, но он определенно  пьян)</i> Братья и сестры. Я был
грешником.  Я жевал  тобак  и волочился  за бабами.  О,  я грешил, братья  и
сестры.  А  потом  меня спасли.  Меня спасла Армия Спасения. Да простит меня
Бог.

     Джо: Посмотрим-посмотрим. Вот  город. Прибор. Чехо-словакия. Маленькая,
прелестная, одинокая Чехо-словакия.  Интересно,  что  это было  за местечко,
Прибор? <i>(Зовет.)</i> Прибор! <i>Прибор</i>! <i>(Том подскакивает к нему.)</i>

     Светская Дама: Что это с ним?

     Светский Господин: <i>(кладет ногу  на ногу, как будто ему позарез нужно в
уборную)</i> Он пьян.

     Том: Кого ты зовешь, Джо?

     Джо: Прибора.

     Том: Какого еще Прибора?

     Джо: Это чех. И словак. Чехословак.

     Светская Дама: Как интересно.

     Светский Господин: <i>(расставляет ноги)</i> Он пьян.

     Джо: Том, Прибор - это город в Чехословакии.

     Том: О. <i>(Пауза.)</i> Ты ей здорово помог, Джо, ничего не скажешь.

     Джо: Кому, Китти Дюваль? Она одна из самых лучших людей на свете.
     Том:  Это было  по-доброму, ничего  не  скажешь,  нанять  автомобиль  и
повезти нас к океану и на Полумесячный залив.

     Джо: Это были самые очаровательные, самые печальные и  самые прекрасные
три часа в моей жизни.

     Том: Почему, Джо?

     Джо:  Почему? Я студент.  <i>(Повышает  голос.)</i> Том. <i>(Тихо.)</i> Я студент.  Я
изучаю все подряд. Все. Все. И когда мои опыты  обнаруживают красоту там или
в тех людях, где, по идее, должны гнездиться уродство  и смерть, я отчетливо
вижу, сколько в жизни добра. А всегда помнить об этом - полезно. Вот истина,
которую я всегда буду наглядно доказывать.

     Светская Дама: Ты <i>уверен</i>, что он пьян?

     Светский  Господин: <i>(снова скрещивает  ноги)</i> Он  или пьян,  или  просто
сумасшедший.

     Том: Джо?

     Джо: Да?

     Том: Ты не рассердишься на меня?

     Джо: В чем дело, Том?

     Том: Джо,  откуда  у  тебя столько  денег? Ты  заплатил  за машину.  Ты
заплатил за ужин и за две бутылки шампанского. А ведь  это  был ресторан  на
Полумесячном  заливе. Ты  переселил Китти  из  Гостинницы  Нью  Йорк в Отель
Святой Фрэнсис на Пауэлл-Стрит. Я видел, как  ты заплатил за ее  комнату.  Я
видел, как ты дал ей деньги на новую одежду. Откуда ты берешь столько денег,
Джо? Я знаю тебя три года и я ни разу не спрашивал.

     Джо: <i>(смотрит  на Тома печально, говорит слегка раздраженно - он сердит
не  на Тома,  а на весь  мир и на самого  себя,  на  свое  превосходство над
окружающими.  Начинает говорить внятно, медленно  и торжественно.)</i>  Не  будь
идиотом,  Том. Слушай внимательно. Если у  человека есть деньги - не  важно,
копит он их или транжирит - будь уверен, он их украл у других. Не у богатых,
которым есть чем поделиться, а у бедных, у которых ничего нет. Он обокрал их
жизни и мечты. И я не исключение. Я  <i>заработал</i> те деньги,  которые  я сейчас
транжирю. Я  их  крал,  как  и  все  остальные.  И  я  делал  людям  больно,
зарабатывая их. И  даже сейчас, швыряясь ими направо и налево, я <i>не перестаю</i>
красть. Количество моих  денег  теперь увеличивается само по себе. И я <i>опять</i>
делаю людям больно.  Я  не знаю, кто  они и  где  они. А  если бы  знал,  то
чувствовал  бы  себя  еще  поганее,  чем  сейчас.  Природа   наделила   меня
христианской  совестью и выпустила  в этот  бессовестный мир. Правда, сейчас
мир  пыжится приобрести  некоторую  <i>социальную</i>  совесть, но дается  ему  это
чертовски нелегко. У меня есть деньги. И у  меня всегда будут деньги, покуда
мир остается таким, как сейчас. Я не работаю. Я ничего не создаю. <i>(Он делает
маленький  глоток.)</i>   Я   пью.  Мальчишкой   я   работал.   <i>Тяжело</i>  работал.
<i>По-настоящему</i>  тяжело,  Том.  Люди должны  наслаждаться жизнью.  А я  только
уставал. <i>(Он поднимает  пистолет и смотрит на него, продолжая говорить.)</i> И я
решил расквитаться  с миром. Но жизнью  нельзя наслаждаться,  не работая. Не
создавая хоть что-то. А  я ничего  не делаю. Я больше <i>не хочу</i> ничего делать.
Что  бы  я ни  делал,  мне все  время стыдно.  Потому  что я не умею  делать
простые,  хорошие вещи. У меня  нет  на  это терпения. И я  слишком  умен. С
деньгами чувствуешь себя виноватым за все  на свете. Как это  мерзко. Вот, и
не лезь ко мне больше с этими вопросами.

     Том: Я не хотел раздражать тебя, Джо.

     Джо: <i>(медленно)</i>  На.  Возьми этот  пистолет и  отдай  его какому-нибудь
достойному уважения грабителю.

     Светская Дама: Что он такое говорит?

     Светский  Господин:   <i>(расставляет  ноги)</i>   Ты  пожелала  заглянуть   в
забегаловку.  И вот мы  в забегаловке. <i>(Обращаясь ко  всему миру)</i> Мы  женаты
двадцать-восемь лет, а она так и не утратила страсти к острым ощущениям.

     Том: А как я узнаю, что передо мной достойный уважения грабитель?

     Джо: Унеси его. Отдай его кому угодно.

     Том: <i>(сбит с толку)</i> А разве <i>обязательно</i> отдавать его кому-то?

     Джо: Разумеется.

     Том: А может вернуть его в магазин и взять назад деньги?

     Джо: Не говори, как бизнесмен. Оглядись по сторонам и если увидишь, что
кому-то нужен пистолет - отдай ему. Это же хороший пистолет, разве нет?

     Том: Ну, продавец так сказал, но откуда я знаю, кому нужен пистоле