ое, и сначала он чувствовал себя неуверенно. Но вот он увидел отмель, а на ней что-то черное. Он подрулил хвостом и тотчас же нащупал лапами дно. -- Ну как, порядок? -- негромко окликнул его с берега Снусмумрик. -- Порядок! -- отозвался Муми-тролль и выбрался на отмель. От шляпы вниз по течению тянулась темная струя. Это и была та волшебная красная вода, о которой говорил Снусмумрик. Муми-тролль сунул в нее лапу и осторожно лизнул. -- Это надо же! -- пробормотал он. -- Ведь это фруктовый сок! Подумать только, теперь стоит зачерпнуть шляпой воды, и у нас будет сколько угодно фруктового сока! И, не помня себя от восторга, он издал свой самый радостный воинственный клич: "Пи-хо!" -- Ну что, нашел? -- озабоченно спросил Снусмумрик. -- Плыву обратно! -- ответил Муми-тролль и вновь вошел в воду, крепко обвив шляпу хвостом. Плыть против течения, буксируя за собой тяжелую шляпу, было нелегко, и, достигнув берега, он почувствовал ужасную усталость. -- Вот, -- тяжело переводя дух, гордо промолвил он. -- Молодец, -- сказал Снусмумрик. -- Но где же нам ее спрятать? -- Во всяком случае, не в Муми-доме, -- ответил Муми-тролль. -- Да и в саду вряд ли можно. Ее могут найти. -- А что, если в гроте? -- сказал Снусмумрик. -- Тогда придется посвятить в тайну Сниффа, -- сказал Муми- тролль. -- Ведь грот-то его. -- Место самое подходящее, -- раздумчиво сказал Снусмумрик. -- Но Снифф слишком мал, чтобы доверить ему такую важную тайну. -- Верно, -- серьезно согласился Муми-тролль. -- А знаешь, ведь нам впервые приходится делать что-то втайне от папы и мамы. Снусмумрик взял шляпу в охапку и пустился в обратный путь по берегу реки. Дойдя до моста, он вдруг остановился. -- Что ты? -- встревоженно прошептал Муми-тролль. -- Канарейки! -- ответил Снусмумрик. -- Вон там на перилах три желтых канарейки. Чудно, что они ночуют не дома. -- Никакая я не канарейка, -- пропищала одна, та что была к ним поближе. -- Я плотвичка. -- Мы все самые порядочные рыбы! -- проверещала ее подруга. Снусмумрик сокрушенно покачал головой. -- Вот видишь, каких дел натворила шляпа, -- сказал он. -- Рыбешки, как видно, ничего не подозревая, заплыли в нее и преобразились. Так что давай-ка двинем прямо к гроту и спрячем ее там! Идя лесом, Муми-тролль все теснее жался к Снусмумрику. С обеих сторон тропинки слышались шорохи и шелест крадущихся шагов, веяло жутью. Временами из-за стволов деревьев выглядывали маленькие светящиеся глаза, временами кто-то окликал их с земли или из древесных кущ. -- Ах, какая чудная ночь! -- раздавался голос прямо за спиной Муми-тролля. -- Замечательная! -- набравшись духу, вторил он, и чья-то маленькая тень проскользнула мимо него в полутьме. На побережье было светлее. Море и небо сливались в сплошное бледно-голубое мерцающее пространство. Издали доносились одинокие призывные крики птиц. Близилось утро. Снусмумрик и Муми-тролль забрались в грот и поставили шляпу тульей вверх в самый укромный уголок, чтобы в нее ничто нечаянно не попало. ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой описывается, как Ондатр ушел от мира и пережил нечто неописуемое, как "Приключение" занесло Муми-семейство на остров хатифнаттов, где Хемуль чуть не сгорел, и как над путешественниками разразилась сильная гроза Наутро следующего дня, когда Ондатр по обыкновению вышел полежать с книгой в гамаке, веревка оборвалась, и он рухнул на землю. -- Я этого не прощу! -- сказал Ондатр, выпутываясь из одеяла. -- Ах, какая досада, -- сказал Муми-папа, поливавший саженцы табака. -- Надеюсь, вы не ушиблись? -- Не в том суть, -- мрачно отвечал Ондатр, дергая себя за ус. -- По мне, хоть земля тресни и огонь сойди с небес -- мне дела нет. Это не из тех событий, которые могут смутить мой душевный покой. Но я терпеть не могу, когда меня ставят в смешное положение. Это роняет мое достоинство философа! -- Но ведь только я один и видел, как вы грохнулись, -- сказал Муми-папа. -- Как будто этого мало, -- сказал Ондатр. -- Извольте вспомнить, чего только не натерпелся я в вашем доме! В прошлом году, например, на нас падала комета. Это ничего не значит. Зато вы, наверное, помните, что я уселся тогда на шоколадный торт вашей супруги. Это было чрезвычайно унизительно для моего достоинства. Ваши гости подкладывают щетки в мою постель -- очень глупая шутка. Не говоря уже о вашем сыне Муми-тролле, который... -- Знаю, знаю, -- с виноватым видом упредил его Муми-папа. -- Да, конечно, дом у нас неспокойный. Ну и веревки с годами перетираются... -- Не смеют они этого делать! -- сказал Ондатр. -- Пусть бы я до смерти убился -- это, разумеется, ничего не значит. Ну а если бы меня видели ваши молодые люди? Что тогда? Нет уж, лучше брошу все и снова уйду от мира, буду жить в покое и одиночестве. Это мое твердое решение. -- О! -- с глубоким уважением произнес Муми-папа. -- Где же вы намерены поселиться? -- В гроте, -- ответил Ондатр. -- Там никто не нарушит ход моих мыслей глупыми шутками. Еду будете присылать мне два раза в день. Но не раньше десяти часов. -- Хорошо, -- сказал Муми-папа, склонив голову. -- Поставить вам там какую-нибудь мебель? -- Это можно, -- уже чуточку полюбезнее отвечал Ондатр. -- Только самую простую. Я понимаю, вы желаете мне добра, но так или иначе ваше семейство вывело меня из терпения. Он забрал книгу и одеяло и медленно побрел вверх по склону. Муми-папа повздыхал немножко, а потом снова принялся поливать табак и вскорости обо всем позабыл. Ондатр пришел в грот очень довольный. Он расстелил на песке одеяло, уселся и стал думать. Думал он не переставая не меньше двух часов подряд. В гроте царили тишина и покой, сквозь расщелину в потолке заглядывало солнце, мягко озаряя место его уединения. Время от времени, когда сноп солнечного света уходил от Ондатра, тот тихонько подвигался следом за ним. "Тут я останусь навсегда, навсегда, -- думал он. -- Как все это бессмысленно -- болтаться по разным местам, болтать лишнее, строить дома, заниматься стряпней и обзаводиться собственностью!" Умиротворенный, оглядел он свое новое жилище и увидел шляпу Волшебника, которую спрятали в самом дальнем углу Муми-тролль и Снусмумрик. "Корзина для бумаг, -- отметил он про себя. -- Так, стало быть, она здесь. Ну что ж, на что-нибудь да сгодится". Он подумал еще немного и решил вздремнуть. Завернулся в одеяло, положил в шляпу свои вставные зубы, чтобы не обвалять их в песке, и тихо-мирно заснул. А в Муми-доме тем временем завтракали, и на завтрак были оладьи -- золотистые оладьи с малиновым вареньем. Еще была вчерашняя каша, но на нее никто не польстился, и кашу решили оставить на завтра. -- Сегодня мне хочется чего-то необыкновенного, -- сказала Муми-мама. -- Мы избавились от зловредной шляпы -- это событие надо отпраздновать. Да и надоедает все время сидеть на одном месте. -- Что верно, то верно! -- сказал Муми-папа. -- Прогуляться нам не помешало бы. Как вы на это смотрите? -- Мы уже во всех местах побывали, ни одного нового не найдется! -- сказал Хемуль. -- Должно найтись, -- сказал Муми-папа. -- А нет, так мы его выдумаем. Кончайте есть, малыши, -- еду забираем с собой. -- А можно доесть то, что уже во рту? -- спросил Снифф. -- Не валяй дурака, -- сказала Муми-мама. -- Быстренько соберите все необходимое. Папа хочет немедленно тронуться в путь. Только не берите ничего лишнего. Да, еще вот что: надо написать записку Ондатру, чтобы он знал, где мы. -- Боже мой! -- воскликнул Муми-папа и схватился за голову. -- Совсем забыл! Надо отнести ему в грот что-нибудь из мебели и поесть! -- В грот?! -- разом вскрикнули Муми-тролль и Снусмумрик. -- Ну да, у гамака оборвалась веревка, -- пояснил Муми-папа, -- и Ондатр сказал, что у него нет возмож- ности больше думать и он хочет от всего отказаться. Дескать, вы подкладывали щетки в его постель, и все такое прочее. Вот он и перебрался в грот. Муми-тролль и Снусмумрик побледнели и обменялись взглядами, в которых читалась одна и та же ужасная мысль: "Шляпа!" -- Полагаю, все это не так страшно, -- сказала Муми-мама. -- Мы прогуляемся к морю и заодно принесем Ондатру поесть. -- Мы столько раз бывали у моря, -- захныкал Снифф. -- Неужели нельзя поехать куда-нибудь еще? -- Тихо, малыши! -- твердо сказал Муми-папа. -- Мама хочет купаться. Отправляемся сию минуту! Муми-мама бросилась собирать вещи в дорогу. Она брала с собой одеяла, кастрюли, бересту на растопку, кофейник, массу еды, подсолнечное масло, спички и все то, на чем, в чем и чем едят. Она укладывала зонтик, теплую одежду, порошки от расстройства желудка, подушки, сетки от комаров, плавки, скатерть и свою сумку. Она страшно суетилась, припоминала, не забыла ли чего, и наконец сказала: -- Ну вот, теперь, кажется, все! Ах, как это чудесно -- побывать у моря! Муми-папа взял свою трубку и удочку. -- Ну как, готовы? -- спросил он. -- Ничего не забыли? Выходим! И они тронулись в путь. Последним шел Снифф, таща за собой шесть маленьких игрушечных лодочек. -- Как по-твоему, успел Ондатр натворить дел? -- шепотом спросил Муми-тролль у Снусмумрика. -- Будем надеяться, нет! -- шепотом отвечал Снусмумрик. -- Только у меня все равно душа не на месте. Тут все остановились, да так внезапно, что папа чуть не угодил Хемулю удочкой в глаз. -- Кто это так кричит?.. -- взволнованно воскликнула Муми-мама. Лес сотрясался от дикого крика. Кто-то во весь опор мчался прямо в их сторону, подвывая не то от страха, не то от ярости. -- Прячьтесь! -- крикнул Муми-папа. -- Это какое-то чудовище! Но не успели они броситься наутек, как показался Ондатр с вытаращенными глазами и встопорщенными усами. Он отчаянно размахивал лапами и нес какую-то несусветицу, никто не понимал, что он хочет сказать. Ясно было одно: то ли он рассердился, то ли испугался, то ли рассердился оттого, что испугался. Не останавливаясь, промчался он мимо них по направлению к Муми-долу. -- Что с ним? -- спросила потрясенная Муми-мама. -- Ведь он всегда такой степенный, держится с таким достоинством. -- Так убиваться из-за того, что порвалась веревка у гамака, -- сказал Муми-папа и покачал головой. -- А по-моему, он рассердился оттого, что мы забыли принести ему поесть, -- сказал Снифф, -- и теперь его доля достанется нам. В тревожных догадках пошли они дальше. А Муми-тролль и Снусмумрик незаметно ушли вперед и кратчайшим путем направились к гроту. -- Входить через вход нельзя, -- сказал Снусмумрик. -- Вдруг оно все еще там. Заберемся на скалу и посмотрим через расщелину. В молчании вскарабкались они на скалу и, как индейцы, подползли к расщелине. Затем с величайшей осторожностью заглянули в грот. Шляпа Волшебника стояла на месте -- пустая. В одном углу валялось одеяло, в другом -- книга. В гроте никого не было. Но весь песчаный пол грота был испещрен какимито странными следами, словно в нем кто-то плясал и скакал. -- Это не следы лап Ондатра! -- сказал Муми-тролль. -- Сомневаюсь, лапы ли это вообще, -- сказал Снусмумрик. -- Уж больно странно они выглядят! Приятели спустились со скалы, боязливо озираясь по сторонам. Но ничего страшного они не увидели. Что именно приключилось с Ондатром, осталось навеки покрытым тайной, потому что сам Ондатр решительно отказывался говорить на эту тему. [Если хочешь знать, во что превратились вставные зубы Ондатра, спроси у мамы. Она знает.] Тем временем остальные уже добрались до берега моря и кучкой стояли у воды, оживленно болтая и жестикулируя. -- Они нашли лодку! -- воскликнул Снусмумрик. -- А ну, бежим смотреть! Это была сущая правда. Их взору предстала большая, настоящая парусная лодка, выкрашенная в лиловый и белый, с обшивкой кромка на кромку, с веслами и рыбным садком! -- Чья это? -- еще не отдышавшись, спросил Муми-тролль. -- Ничья! -- торжествующе ответил Муми-папа. -- Ее прибило к нашему берегу, а по закону, кто первый нашел остатки кораблекрушения, тому они и принадлежат. Значит, она наша! -- Ей надо дать имя! -- воскликнула фрекен Снорк. -- Что, если назвать ее "Дорогуля"? Прелесть какое имя! -- "Дорогулю" оставь для себя, -- презрительно отозвался Снорк. -- Предлагаю назвать ее "Орел". -- Нет, тут непременно нужна латынь! -- воскликнул Хемуль. -- "Muminates Maritima"! -- Я первый ее увидел! -- вскричал Снифф. -- Мне и выбирать! Назовем ее "Снифф" -- коротко и ясно. Будет жутко забавно! -- Что жутко, так это точно, -- издевательски заметил Муми-тролль. -- Тихо, дети! -- сказал Муми-папа. -- Тихо. Разве не ясно, что название лодки должна выбрать мама? Ведь это она вытащила нас на прогулку. Муми-мама так вся и зарделась. -- Куда уж мне, -- застенчиво сказала она. -- Вот Снусмумрик -- тот действительно имеет богатое воображение. Уж конечно он придумает название лучше меня. -- Право, не знаю, -- сказал польщенный Снусмумрик. -- По правде говоря, первое, что мне пришло в голову, это "Крадущийся волк" -- исключительно стильно. -- Нет, -- сказал Муми-тролль, -- пусть мама выберет. -- Хорошо, мое золотко, -- сказала Муми-мама. -- Только не говорите потом, что я глупа и старомодна. Мне казалось, имя лодки должно напоминать нам о том, что она нам даст, ну я и подумала, что ее следует назвать "Приключение". -- Здорово! -- сказал Муми-тролль. -- Давайте так и назовем ее и отпразднуем это! Мамочка, есть у тебя что-нибудь, что могло бы сойти за шампанское? Муми-мама обшарила все свои корзины. -- Какая жалость! -- воскликнула она. -- Похоже, я забыла дома фруктовый сок! -- А ведь я спрашивал, не забыла ли ты чего! -- строго сказал Муми-папа. Все ужасно расстроились. Плавание под парусами на новой лодке, не окрещенной по всем правилам, может закончиться плачевно. И тут Муми-тролля осенило. -- Давай мне кастрюли, -- сказал он, наполнил кастрюли морской водой и отправился в грот. Вернувшись, он подал папе кастрюлю и сказал: -- Ну-ка попробуй! Муми-папа отпил глоток и просиял от удовольствия. -- Откуда это у тебя, сынок? -- спросил он. -- Секрет! -- ответил Муми-тролль. Они наполнили волшебной водой банку из-под варенья и разбили ее об нос лодки. Муми-мама гордо продекламировала: "Сим крещу тебя на вечные времена, и имя тебе "Приключение" (такова формула крещения у всех муми-троллей), и все закричали "ура!". Затем корзины, одеяла, зонтики, удочки, подушки, кастрюли и плавки погрузили на борт, и Муми-семейство с друзьями поплыли по пустынному зеленому морю. Погода стояла чудесная, хотя и не совсем ясная, потому что солнце было затянуто легкой золотистой дымкой. С туго натянутым парусом "Приключение" стрелой неслось к горизонту. Волны звучно плескались в его борта, в снастях свистел ветер, а вокруг носа плясали русалки. Снифф связал шнурком свои игрушечные суденышки одно за другим, так что в кильватере у них плыла целая флотилия. Муми-папа рулил, Муми-мама дремала. Ведь очень редко случалось, чтобы вокруг нее было так спокойно. В вышине над ними кружили большие белые птицы. -- Куда мы держим путь? -- спросил Снорк. -- Давайте поплывем на какой-нибудь маленький остров! -- попросила фрекен Снорк. -- Я еще никогда не бывала на острове! -- Ну что ж, теперь ты имеешь такую возможность, -- сказал Муми-папа. -- Высадимся на первом же острове, который увидим. Муми-тролль свесился с носа, пытаясь рассмотреть морское дно. Это было страшно интересно -- глядеть в зеленоватую толщу воды, которую рассекал нос лодки, распуская в стороны белые усы пены. -- Я иду под парусами! -- кричал Муми-тролль. -- Мы плывем на остров! Пи-хо! Далеко в море, окруженный бурунами и подводными мелями, лежал необитаемый остров хатифнаттов. Раз в год хатифнатты собирались на нем, перед тем как вновь отправиться в свои бесконечные странствия вокруг света. Они стекались сюда со всех концов земли, безмолвные и серьезные, с маленькими белыми пустыми лицами. Зачем им эти ежегодные съезды, трудно сказать: хатифнатты не могут ни слышать, ни говорить, а взгляд их всегда направлен на что угодно, только не к той далекой цели, к которой они стремятся. Быть может, им просто хочется иметь место, где можно чувствовать себя как дома, где можно немного отдохнуть, повидаться со знакомыми? Съезды эти всегда происходят в июне, и вот случилось так, что Муми-семейство и хатифнатты прибыли на остров почти одновременно. Пустынный и манящий, возник он из моря в нарядном венце белоснежного прибоя и зеленых кущ. -- Земля! -- крикнул Муми-тролль. Все потянулись через борт посмотреть. -- Тут есть пляж! -- воскликнула фрекен Снорк. -- И отличная гавань! -- сказал Муми-папа. Изящно лавируя между отмелями, он провел лодку к берегу. Ее нос мягко ткнулся в песок. Муми-тролль спрыгнул с фалинем (так называется трос, которым лодка крепится к причалу) на сушу, и вскоре берег ожил, наполнился суетой и бурной деятельностью. Муми-мама сложила из камней очаг, чтобы подогреть оладьи, натаскала дров, расстелила на песке скатерть и на каждый угол положила по камню, чтобы ее не унесло ветром. Затем расставила чашки, закопала банку с маслом в сырой песок в тени от скалы и под конец украсила стол букетом береговых лилий. -- Мы ничем не можем тебе помочь? -- спросил Муми-тролль, когда все приготовления были закончены. -- Вы должны обследовать остров, -- сказала Муми-мама (уж она-то знала, чего им больше всего хочется). -- Очень важно знать, куда мы попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность? -- Верно, -- сказал Муми-тролль, и они втроем -- он, фрекен Снорк и Снифф -- пошли вдоль южного берега, а Снусмумрик, любивший делать открытия в одиночку, -- вдоль северного. Хемуль взял лопату, зеленую коробку для растений, увеличительное стекло и направился прямо в лес в надежде найти там диковинные, еще никем не открытые растения. Муми-папа устроился на камне поудить. Солнце незаметно склонялось к закату, золотистая дымка над морем сгущалась. В самой середине острова расстилалась ровная зеленая лужайка, окруженная цветущим кустарником. Это и было тайное место встреч хатифнаттов, где они собирались раз в год в середине лета. Их явилось уже сотни три, и ожидалось прибытие еще примерно четырехсот пятидесяти. Они молча ходили по траве и церемонно раскланивались друг с другом. Посреди лужайки стоял высокий, выкрашенный в синий цвет столб, а на нем висел большой барометр. Всякий раз, проходя мимо барометра, хатифнатты низко кланялись ему (и это выглядело очень смешно). А Хемуль тем временем бродил по лесу, собирая редкие цветы, пестревшие вокруг. Это были совсем не те цветы, что в Муми-доле, о нет, отнюдь нет! Посмотреть только на эти тяжелые серебристо-белые соцветия, словно отлитые из стекла, на эти двудольные чудо-цветы сумеречных тонов, на эти малиново-черные венчики, похожие на корону! Но Хемуль не видел всей этой красоты; он знай считал лепестки-тычинки и бормотал про себя: "Это будет номер двести девятнадцать в моем гербарии". Так вышел он на поляну хатифнаттов и побрел по ней, рьяно высматривая в траве редкие растения, и поднял глаза только тогда, когда стукнулся головой о столб. Тут только он с изумлением огляделся вокруг. Впервые в жизни он видел столько хатифнаттов зараз. Они кишели повсюду и смотрели на него своими маленькими блеклыми глазками. "Интересно, злые они или нет? -- с беспокойством подумал Хемуль. -- Маленькие-то они маленькие, да уж больно их много!" Хемуль осмотрел столб и висевший на нем большой блестящий барометр красного дерева. Барометр показывал дождь и ветер. "Странно", -- подумал Хемуль, щурясь от блеска солнца, и щелкнул по барометру. Стрелка сильно упала. А хатифнатты угрожающе зашипели и сделали шаг в сторону Хемуля. -- Пожалуйста, не беспокойтесь! -- испуганно сказал Хемуль. -- Я вовсе не собираюсь отнимать у вас барометр! Но хатифнатты не слышали его и сделали еще шаг в его сторону, шеренга за шеренгой, шипя и размахивая лапами. Хемуль страшно перетрусил и огляделся -- как бы убраться восвояси. Враг окружал его стеной и подступал все ближе. А между деревьями мелькали все новые и новые хатифнатты, безмолвные, с неподвижными лицами. -- Пошли прочь! -- крикнул Хемуль. -- Кыш! Кыш! Но хатифнатты продолжали беззвучно приближаться. Тут уж Хемуль подобрал свои юбки и давай карабкаться на столб. Столб был скользкий и грязный, но страх придал Хемулю нехемульскую силу, и вот уж он сидит, дрожа, на верхушке столба и держится за барометр. Хатифнатты подступили к столбу вплотную и ждали. Словно белый ковер, они покрывали собой всю поляну, и Хемуль содрогнулся при мысли, что будет, свались он на землю. -- Караул! -- крикнул он слабым голосом. -- Спасите! Помогите! Лес безмолвствовал. Тогда Хемуль сунул два пальца в рот и засвистел. Три коротких свистка, три длинных и опять три коротких: SOS... Снусмумрик, шедший по северному берегу острова, уловил сигнал бедствия и поднял голову, прислушиваясь. Определив направление, он стремглав бросился на помощь. Слабый вначале, свист становился все явственнее. "Теперь где-то совсем близко", -- подумаал Снусмумрик и стал осторожно красться вперед. Между деревьями открылся просвет, и он увидел поляну, хатифнаттов и Хемуля, уцепившегося за верхушку столба. "Ну и дела", -- пробормотал про себя Снусмумрик и крикнул: -- Эй! Я здесь! Как тебя угораздило настроить незлобивых хатифнаттов на столь воинственный лад? -- Я только щелкнул по их барометру, -- жалобно откликнулся Хемуль. -- Стрелка упала. Попробуй прогнать этих противных тварей, милый Мумрик! -- Сейчас подумаем, -- ответил Снусмумрик. (Хатифнатты не слышали ни слова из их разговора, ведь ушей-то у них нет.) Немного погодя Хемуль крикнул: -- Думай скорее, Мумрик, я, того и гляди, сползу вниз! -- Ну так вот, -- сказал Снусмумрик. -- Помнишь, как у нас в саду завелись полевые мыши? Муми-папа вкопал тогда в землю много столбов и поставил на них пропеллеры-вертушки. Когда пропеллеры завертелись, их дрожание передалось земле, у мышей сдали нервы, и они убрались восвояси! -- Ты всегда так интересно рассказываешь, -- с горечью отозвался Хемуль. -- Только, хоть убей, не пойму, какое это имеет отношение к моему бедственному положению! -- Самое непосредственное! -- ответил Снусмумрик. -- Неужели не понимаешь? У хатифнаттов нет ни дара речи, ни слуха, только зрение, да и то совсем никудышное. Зато у них очень тонкая способность ощущать! Попробуй потряси столб маленькими толчками! Хатифнатты непременно почувствуют дрожание земли и испугаются. Будь спокоен, это проберет их до самых печенок. Они чувствительны, как радиоприемник! Хемуль попробовал пошатать столб. -- Я свалюсь! -- боязливо крикнул он. -- Сильней, сильней! -- крикнул Снусмумрик. -- Маленькими толчками! Хемуль затряс столб, и немного погодя у хатифнаттов появилось неприятное ощущение в ногах. Они еще сильнее зашипели, беспокойно задвигались и наконец побежали все разом очертя голову. Поляна опустела в мгновение ока. Хемуль почувствовал такое облегчение, что, сам того не ведая, разжал руки и мешком плюхнулся на траву. -- О, мое сердце! -- запричитал он. -- Оно опять ушло в пятки! С тех пор как попал я в Муми-семейку, так ничего хорошего и не вижу, кругом беспорядки да опасности! -- Нишкни, -- сказал Снусмумрик. -- Ты еще дешево отделался. -- Ух, негодные твари, -- разорялся Хемуль. -- Ну уж барометр-то я прихвачу с собой, пусть знают наших! -- Лучше не трогай! -- предостерег его Снусмумрик. Но Хемуль уже снял со столба барометр и с ликующим видом сунул его под мышку. -- А теперь -- к нашим, -- сказал он. -- Я страшно проголодался. Когда Снусмумрик и Хемуль вернулись, все сидели и угощались оладьями и щукой, которую Муми-папа выловил из моря. -- Привет! -- крикнул Муми-тролль. -- А мы обошли весь остров. На той стороне есть ужасно дикие скалы, уходят прямо в море! -- А мы видели кучу хатифнаттов! -- поведал Снифф. -- Штук сто, не меньше! -- Не говорите мне о них, -- с чувством произнес Хемуль. -- Это выше моих сил. Лучше вот полюбуйтесь моим боевым трофеем. И он с гордостью выложил на скатерть барометр. -- Ой, какая красивая штука! -- воскликнула фрекен Снорк. -- И какая блестящая! Это часы? -- Нет, это барометр, -- сказал Муми-папа. -- Чтобы определять, какая будет погода -- ясно или гроза. Иногда даже случается, он не врет. Муми-папа щелкнул по барометру и нахмурился. -- Будет буря! -- Сильная буря? -- боязливо спросил Снифф. -- А вот взгляни, -- сказал Муми-папа. -- Стрелка стоит на ноль-ноль -- ниже просто некуда. Разве что он хочет сыграть с нами шутку! Но, судя по всему, барометр не шутил. Золотистая дымка сгустилась в желто-серую мглу, море на горизонте зловеще почернело. -- Надо немедленно возвращаться домой! -- сказал Снорк. -- Не так сразу! -- попросила фрекен Снорк. -- Ведь мы не успели осмотреть толком скалы на той стороне! Мы даже не искупались! -- Пожалуй, и вправду незачем так торопиться, -- сказал Муми- тролль. -- Посмотрим, что будет дальше. Ведь это так глупо -- открыть остров и сразу домой. -- Но ведь если грянет буря, плыть будет нельзя! -- резонно заметил Снорк. -- Вот и хорошо! -- воскликнул Снифф. -- Тогда мы останемся здесь навсегда. -- Тихо, дети! Я должен подумать, -- сказал Муми-папа. Он спустился к воде, потянул носом воздух, повертел во все стороны головой и нахмурился. Вдали глухо прогрохотало. -- Гром! -- сказал Снифф. -- Ой, страшно! Над горизонтом стеною вздымалась грозная черносиняя туча и гнала перед собой клочья светлых облаков. Время от времени море озарялось бледным светом зарниц. -- Остаемся! -- решил Муми-папа. -- На всю ночь? -- обрадовался Снифф. -- Да, пожалуй, -- сказал Муми-папа. -- А теперь живо строить дом, скоро нас накроет дождем! Они вытащили лодку на берег и на опушке леса мигом соорудили дом из паруса и одеял. Муми-мама законопатила мхом все щели. Снорк окопал дом канавой для отвода воды. Все носились между лодкой и домом, перетаскивая вещи в укрытие. По лесу прошел ветерок, листья деревьев тревожно зашелестели. Громовые раскаты слышались все ближе и ближе. -- Схожу на мыс, посмотрю погоду, -- сказал Снусмумрик. Он потуже надвинул шляпу на уши и ушел. Счастливый в своем одиночестве, выбрался он на далеко выдвинутый в море мыс и встал, опершись спиной о скалу. Лик моря изменился. Оно сделалось черно-зеленым, пенилось верхушками волн, подводные отмели отсвечивали желтым фосфорическим светом. Под величественные раскаты грома гроза надвигалась с юга. Она распускала над морем свои черные паруса и вырастала вполнеба, зловеще сверкая молниями. "Идет прямо на остров, -- подумал Снусмумрик, трепеща от радости и тревожного ожидания. Он зажмурился и представил себе, что парит высоко-высоко на гребне тучи-стены: -- Могучий, проносишься ты над морем в шипении молний". Солнца уже не было видно. Дождь серой завесой стремительно набегал с моря. Снусмумрик повернулся и во весь дух припустил обратно. В палатку он юркнул в самый последний момент: тяжелые капли дождя уже барабанили по брезенту, хлопавшему на жестоком ветру. Хотя до вечера было еще далеко, все вокруг погрузилось во мрак. Снифф с головой закутался в одеяло -- так страшно ему было. Остальные, нахохлившись, жались друг к дружке. Чудо-цветы Хемуля благоухали на всю палатку. Теперь буря бушевала совсем близко. Палатка непрестанно озарялась белыми вспышками молний. Гроза с грохотом катала по небу железные вагоны, море сердито бросало на остров свои самые большие валы. -- Слава богу, что мы не вышли в море, -- сказала Муми-мама. -- Ну и погода! Фрекен Снорк, вся дрожа, вложила свою лапу в лапу Муми-тролля, и он чувствовал себя мужественным покровителем. А Снифф лежал под одеялом и ревел. -- Теперь она прямо над нами! -- сказал Муми-папа. И в тот же миг над островом с шипением вспыхнула гигантская молния. За нею последовал оглушительный треск. -- Ударила прямо в остров! -- сказал Снорк. Это уж было действительно чересчур. Хемуль сидел, обхватив лапами голову, и бормотал: -- Беспорядки! Кругом беспорядки! А гроза уходила на север. Все отдаленнее слышались громовые раскаты, молнии сверкали не так ярко, и вот уже только дождь шумит вокруг да море ревет у берегов. -- Вылезай, Снифф, -- сказал Снусмумрик. -- Гроза прошла. Снифф, хлопая глазами, выпутался из одеяла. Ему было чуточку совестно, что он так ужасно ревел, и он зевал и почесывал у себя за ушами. -- Который час? -- спросил он. -- Без малого восемь, -- ответил Снорк. -- Ну так давайте укладываться спать, -- сказала Муми-мама. -- Столько волнений за один день! -- А мне страшно хочется установить, куда ударила молния, -- сказал Муми-тролль. -- Завтра! -- ответила мама. -- Завтра ты все установишь и поплаваешь в море. А сейчас на острове сыро, уныло и неприютно. И она подоткнула всем под ноги одеяла и заснула, положив свою сумку под подушку. А дождь снаружи лил все сильней и сильней, и странные, удивительные звуки вплетались в рев волн: голоса, топот бегущих ног, смех и бой больших часов где-то на море. Снусмумрик лежал неподвижно, слушал, мечтал и вспоминал свои кругосветные путешествия. "Скоро я снова отправлюсь в путь, -- подумал он. -- Только еще чуточку подождать". ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой фрекен Снорк лысеет при ночном набеге хатифнаттов и в которой рассказывается о чрезвычайно странной находке на берегу необитаемого острова Фрекен Снорк проснулась среди ночи от ужасного ощущения: что-то коснулось ее лица. Не смея открыть глаза, она с беспокойством принюхалась. Пахло гарью! Фрекен Снорк натянула на голову одеяло и позвала вполголоса: -- Муми-тролль! Муми-тролль! Муми-тролль тотчас проснулся. -- В чем дело? -- спросил он. -- К нам забрался кто-то страшный, -- сказала из-под одеяла фрекен Снорк. -- Я чувствую, среди нас есть кто-то страшный! Муми-тролль уставился в темноту. В палатке и вправду творилось неладное. Вспыхивали какие-то огоньки, какие-то бледно светящиеся тени сновали между спящими. Муми-тролль потряс Снусмумрика за плечо. -- Посмотри-ка! -- испуганно сказал он. -- Привидения! -- Нет, -- ответил Снусмумрик. -- Это хатифнатты. Их наэлектризовало грозой, и они засветились. Лежи тихо, а то ударит током! Казалось, хатифнатты что-то искали. Они рылись во всех корзинах, запах гари усиливался. Внезапно все хатифнатты сбились в углу, где спал Хемуль. -- Не вздуют они его, как ты думаешь? -- тревожно спросил Муми-тролль. -- Скорее всего они ищут барометр, -- ответил Снусмумрик. -- Я не советовал ему брать барометр. И вот они явились за ним! Хатифнатты сообща принялись вытаскивать барометр. Они переступили через Хемуля, чтобы поудобнее ухватиться за барометр, и теперь уж не гарью пахло, а прямо-таки чадило вовсю. Снифф проснулся и захныкал. И в тот же момент палатка огласилась чьим-то ревом. Это хатифнатты наступил Хемулю на нос. Тут уж все разом проснулись и вскочили на ноги. Поднялся неописуемый переполох. Испуганные вопросы сменялись громкими воплями, когда кто-нибудь, наступив на хатифнатта, обжигался или получал электрический удар. Хемуль ползал по всей палатке и кричал дурным голосом, потом запутался в парусе, и палатка рухнула прямо на всех. Это было что-то ужасное. Впоследствии Снифф утверждал, что им понадобилось не меньше часа, чтобы выбраться из-под паруса. (Если он и преувеличил, то лишь самую малость.) Так или иначе, когда все наконец выпутались из паруса, хатифнаттов с барометром и след простыл. И никто не горел желанием преследовать их. Хемуль с причитаниями уткнулся носом в мокрый песок. -- Это уж слишком! -- сетовал он. -- Неужто бедный, невинный ботаник не может прожить свою жизнь в мире и покое! -- А жизнь вообще неспокойная штука! -- восторженно заметил Снусмумрик. -- Дождь перестал, -- сказал Муми-папа. -- Посмотрите-ка, дети, небо прояснилось! Скоро начнет светать. Муми-мама зябко поеживалась, крепко прижимая к себе свою сумку. Она взглянула на бурное ночное море и спросила: -- Ну как, отстроим заново дом и попробуем еще поспать? -- Не стоит, -- сказал Муми-тролль. -- Закутаемся в одеяла и переждем до восхода солнца. Все уселись рядышком на песке и тесно прижались друг к дружке. Снифф устроился в самой середке -- ему казалось, что так безопасней. -- Вы представить себе не можете, как это жутко, когда в темноте дотрагиваются до твоего лица, -- сказала фрекен Снорк. -- Это хуже любой грозы! Так они сидели и любовались ясной ночью над морем. Ветер понемногу стихал, но волны прибоя все еще с ревом накатывали на берег. Небо на востоке начало светлеть. Было очень свежо. И тут, в этот ранний предрассветный час, показались хатифнатты. Они покидали остров. Их лодки одна за другой словно тени выскальзывали из-за мыса и уходили в открытое море. -- Браво! -- воскликнул Хемуль. -- Надеюсь, мне никогда больше не придется свидеться с хатифнаттами. -- Скорее всего они отыщут себе новый остров, -- сказал Снусмумрик. -- Таинственный остров, где никому не суждено побывать! Тоскующим взором провожал он утлые суденышки Вечно Странствующих По Свету. Фрекен Снорк спала, положив голову на колени Муми-тролля. На восточном горизонте проступила первая золотистая полоска зари. Словно розы, зарделись забытые бурей облачка, и солнце вознесло над морем свою пылающую главу. Муми-тролль нагнулся разбудить фрекен Снорк, и тут ему открылось нечто ужасное: прелестная челка, украшавшая ее лоб, была начисто спалена! Причиной тому вероятнее всего было прикосновение хатифнатта. Что она теперь скажет, как он утешит ее? Это была катастрофа! Фрекен Снорк открыла глаза и улыбнулась. -- Послушай, -- поспешно сказал Муми-тролль. -- Со мною творится что-то странное! С некоторых пор мне куда больше стали нравиться девочки без волос, чем с волосами! -- Вот как! -- удивилась фрекен Снорк. -- Это почему же? -- С волосами они выглядят такими неряхами! Тут фрекен Снорк подняла лапы, чтобы причесаться, но -- увы! -- единственное, что ей удалось нащупать, был малюсенький опаленный пучок волос. В глубоком ужасе она рассматривала его в зеркало. -- Ты стала плешивая, -- сообщил Снифф. -- Нет, тебе и вправду так идет, -- пытался утешить ее Муми- тролль. -- Ну не надо плакать! Но фрекен Снорк, лишившись своего главного украшения, бросилась на песок и горько разрыдалась. Все собрались вокруг и пытались ее развеселить. Не тут-то было! -- Понимаешь, -- втолковывал Хемуль, -- я родлися лысым, и вот ничего, отлично обхожусь без волос! -- Мы смажем тебе голову маслом, и они непременно снова отрастут, -- вторил Муми-папа. -- И даже будут виться, -- добавляла Муми-мама. -- Это правда? -- всхлипывала фрекен Снорк. -- Ну еще бы! -- заверила ее Муми-мама. -- Представляешь, какой милашкой ты будешь с кудрями? Фрекен Снорк перестала рыдать. -- Взгляни-ка на солнце, -- сказал Снусмумрик. Свежевымытое и прекрасное, поднималось оно над морем. А весь остров так и сверкал после дождя. -- А ну давайте-ка я сыграю утреннюю песню! -- сказал Снусмумрик, доставая свою губную гармошку. И все что было сил запели: Солнце всходит, Скрылась ночь. Хатифнатты Смылись прочь. О вчерашнем Не грусти! Лучше кудри Отпусти! Пи-хо! -- А ну, айда купаться! -- крикнул Муми-тролль. Все разом натянули плавки и бросились в волны прибоя (точнее сказать, все, кроме Хемуля, папы и мамы -- им казалось, что для купания еще слишком свежо). Белопенно-зеленые, цвета бутылочного стекла волны накатывали на пляж. О, счастье быть муми-троллем, который только проснулся и уже пляшет среди зеленых волн на восходе солнца! Ночь была забыта, впереди был новый долгий июньский день. Словно дельфины, проскакивали они сквозь волну или плавно неслись на ее гребне к берегу, где Снифф рыл ямки в песке, которые сразу же наполнялись водой. А Снусмумрик заплыл на спине подальше в море и смотрел в золотисто-голубое небо. Тем временем Муми-мама сварила кофе на очаге из камней и стала искать банку с маслом, которую зарыла от солнца в песок. Но проискала она напрасно: банку унесло бурей. -- Как же я сделаю бутерброды! -- сетовала она. -- Надо разведать, не принесла ли буря чего взамен, -- сказал Муми-папа. -- После кофе отправимся в исследовательскую экскурсию и посмотрим, что выброшено морем на берег! Так они и сделали. На другой стороне острова вздымали из моря свои отшлифованные спины первозданные скалы. Там можно было найти песчаную площадку, усеянную ракушками, -- потаенное место плясок морских русалок или таинственные темные расщелины, где прибой бьет гулко, словно в железную дверь. В одних местах среди утесов мог открыться небольшой грот, в других утесы круто обрывались вниз, образуя громадные котлы, в которых, шипя, бурлили водовороты. Они разделились, и каждый отправился своим путем на поиски принесенного морем добра и обломков потерпевших крушение кораблей. Интереснее этого занятия нет на свете, ведь можно найти самые удивительные вещи, а вылавливать их из воды зачастую страшно трудно и опасно. Муми-мама спустилась на песчаную площадку, укрытую за огромной скалой. Тут кучками росли голубые морские гвоздики и дикий овес, и в их тонких стеблях шелестел и посвистывал ветер. Муми-мама прилегла у скалы с подветренной стороны. Ей были видны лишь голубое небо да морские гвоздики, качавшиеся над самой ее головой. "Полежу здесь совсем немножко", -- подумала она и тут же заснула глубоким сном на теплом песке. Ну а Снорк -- тот вскарабкался на вершину самой высокой скалы и огляделся. Остров распахнулся перед ним от побережья до побережья и казался букетом цветов, плывущим по неспокойному морю. Вон виднеется маленькая движущаяся точка -- это Снифф, он ищет обломки кораблекрушения, вон мелькнула шляпа Снусмумрика, а вон Хемуль выкапывает особо редкую разновидность венерина башмачка... А вон там -- это как дважды два четыре -- там ударила молния! Большущая каменная глыба, больше, чем десять Муми-домов, вместе взятых, раскололась, словно яблоко, и обе половины раздались в стороны, образовав ущелье с отвесными стенами. С замиранием сердца вошел Снорк в ущелье и осмотрелся. Вот здесь она прошла! Извилистой черной как уголь линией обозначился ее путь по обнажившемуся нутру камня. А с нею рядом бежала другая полоска, светлая и блестящая! Это было золото, не что иное, как золото! Снорк ковырнул полоску ножом. В лапу ему упала золотая крупинка. Он отколупнул еще и еще. Словно в горячке выковыривал он куски один другого крупнее и скоро забыл обо всем на свете, кроме вскрытых молнией золотых жил. Теперь он уже был не какой-то там собиратель выброшенных морем обломков кораблекрушения, а настоящий золотоискатель! Снифф же тем временем сделал совсем немудреное открытие, но и оно подарило ему немудреную,