щ противоестественным образом свисал за спиной и не колыхался, даже когда Исчезающий двигался. Троллоки удивленно зарычали, но быстро пришли в себя. Взметнулись копья с крюками и мечи, похожие на косы. Черный смертоносный клинок Мурддраала был зажат в его кулаке, это оружие наносило раны почти столь же смертельные, как кинжал Фейна. Ранд даже не пытался выхватить висящий на боку меч с выгравированной на нем цаплей. Воплощенная смерть в изодранной красной куртке, он направил Силу, в его руках оказался огненный меч, зловеще пульсирующий в такт с саидин, и Ранд смахнул им безглазую голову с плеч. Было бы проще уничтожить их всех тем способом, которым Аша'маны убивали у Колодцев Дюмай, но изменять плетение сейчас, точнее, пытаться его изменить - слишком долго, а промедление могло привести к фатальному исходу. Мечи троллоков способны убить даже его. Ранд танцевал перед троллоками, молниеносно меняя позиции, во мраке, освещаемом только пламенем в его руках. Тени скользили по нависшим над ним мордам, мордам с волчьими и козлиными рылами, искажавшимися воплем, когда огненный клинок разрубал черную кольчугу и плоть под ней, точно воду. Троллоки полагались на то, что их много, и на свою ошеломляющую свирепость. Оказавшись лицом к лицу с Рандом и его огненным мечом, сплетенным с помощью Силы, они стояли как вкопанные, хотя и были практически безоружны против него. Меч исчез из его рук. Все еще стоя в позиции, называемой "Вихрь", Ранд видел вокруг лишь мертвых. Только что рухнул последний троллок, козлиные рога в агонии скребли развороченную мостовую. Безголовый Мурддраал все еще тянул к нему руки, неистово скребя обутыми в сапоги ногами. Полулюди быстро не умирают, даже обезглавленные. Едва из рук Ранда исчез меч, как с безоблачного, усыпанного звездами неба ударила серебряная молния. Первый удар с оглушительным грохотом обрушился в четырех шагах от него. Мир ослепительно засверкал. Пустота исчезла. Еще молния, и еще, земля заходила под ногами, и Ранд не сразу осознал, что лежит лицом вниз. Воздух потрескивал. Ошеломленный, он заставил себя вскочить, чуть не упал снова, но все же устоял и побежал, спасаясь от града молний, рвавших улицу на части в грохоте рушащихся зданий. Пошатываясь, Ранд несся вперед, неважно куда, только бы подальше отсюда. Потом сознание несколько прояснилось, и он понял, где находится. Он шел, шатаясь, по казавшемуся бескрайним каменному полу, усыпанному беспорядочно разбросанными каменными обломками - иные были величиной с человека. Тут и там в полу зияли зловещие рваные дыры. Вверх уходили высокие стены, широкие балконы вздымались ярус за ярусом. Уцелел лишь кусочек того, что некогда было громадной крышей, только краешек. Звезды ослепительно сверкали над головой. Пошатываясь, Ранд сделал еще шаг, и пол под ним ушел вниз. В отчаянном усилии удержаться он раскинул руки и, ударившись, уцепился правой рукой за шероховатый край. Он висел над темной бездной. Внизу под сапогами могло быть всего несколько спанов до земли или миля, он не знал. Он мог направить потоки Воздуха к зазубренному краю дыры над головой, чтобы вылезти, но... Саммаэль почувствовал даже небольшое количество саидин, которое потребовалось Ранду для меча. Молнии начали бить не сразу, но Ранд теперь был не в силах оценить, как долго он сражался с троллоками. Минуты? Секунды? Он с трудом взмахнул левой рукой, пытаясь ухватиться и ею за край дыры. Боль, которая теперь не была ослаблена исчезнувшей Пустотой, пронзила бок, точно кинжалом. Перед глазами замелькали пятна. Хуже того, правая рука начала соскальзывать с осыпающегося каменного края, он чувствовал, что пальцы слабеют. Надо... Внезапно его правое запястье кто-то схватил. - Глупец, - произнес звучный мужской голос. - Тебе очень повезло, что сегодня у меня нет настроения видеть тебя мертвым. - Ранда потянули вверх. - Ты мне не хочешь помочь? - требовательно спросил голос. - Я не намерен тащить тебя на плечах или ради тебя убивать Саммаэля. Стряхнув остатки оцепенения, Ранд подтянулся повыше, ухватился за край дыры и, превозмогая боль в боку, полез наружу. Он сумел восстановить Пустоту и ухватился за саидин. Он не направлял, но хотел быть наготове. Едва его голова и плечи поднялись над полом, Ранд разглядел своего спасителя, крупного, постарше его самого, с черными, как ночь, волосами и в черной, как у Аша'манов, куртке. Ранд никогда прежде не видел его. По крайней мере, это не один из Отрекшихся - тех он знал в лицо. Или думал, что знает. - Кто ты? - спросил Ранд. По-прежнему продолжая его вытаскивать, человек лающе рассмеялся: - Скажем так, я - странник, случайно оказавшийся здесь. Ты и правда хочешь поговорить сейчас? Сберегая дыхание. Ранд выбирался наверх, упираясь в край дыры сначала грудью, потом животом. Внезапно он осознал, что по полу вокруг разлилось свечение, похожее на то, какое могла бы создавать полная луна. Бросив взгляд через плечо, он увидел Машадара. Не усик, а сияющую серебристо-серую волну, накатывающую с нависшего над головой балкона. Волну, стремительно падающую на него. Не раздумывая, он поднял свободную руку, и из нее вырвался погибельный огонь, луч жидкого белого пламени устремился к падающей волне. Ранд смутно осознал, что из руки его спасителя, которая больше не поддерживала его, вырвался другой луч неяркого плотного огня и понесся навстречу посланному им. Сгустки столкнулись. Голова Ранда, звенела, словно гонг после удара, он судорожно дернулся - саидин и Пустота исчезли. В глазах двоилось - расплывались балконы и лежащие на полу обломки камня. Казалось, перед ним двое совершенно одинаковых мужчин, частично загораживающих друг друга, каждый обхватил голову обеими руками. Заморгав, Ранд поискал взглядом Машадара. Волна сияющей мглы исчезла. Свечение над балконом осталось, но тускнело, удаляясь. Такое зрелище предстало глазам Ранда, когда в глазах у него прояснилось. Даже безмозглый Машадар боялся погибельного огня. Пошатываясь, Ранд поднялся и протянул человеку руку: - Думаю, нам лучше побыстрее убраться отсюда. Что произошло? Мужчина поднялся, скорчив гримасу при виде предложенной руки. Он был почти так же высок, как сам Ранд, - редкое явление среди не айильцев. - Не знаю, что произошло, - проворчал он. - Бежим, если хочешь жить. Он так и сделал, устремившись к ряду открытых арок. Не к стене. Машадар мог появиться из любого проема. Нащупывая Пустоту, Ранд во всю прыть захромал за незнакомцем, но они еще бежали по полу, когда снова начали падать молнии - град серебряных стрел. Ранд и его спаситель промчались под аркой - позади с грохотом рушились стены, вздымая облака пыли и каменные обломки. Втянув голову в плечи, закрыв руками лицо и кашляя. Ранд пронесся через просторную комнату, арочные своды которой сотрясались, а с потолка дождем сыпались камни. Он вырвался на улицу, проковылял еще три шага и остановился. Из-за боли в боку хотелось согнуться, но он боялся, что у него подкосятся ноги. Раненая нога пульсировала; казалось, прошли годы с тех пор, как сплетенная из Огня и Воздуха красная нить вонзилась в пятку. Его спаситель стоял, наблюдая за ним. Даже с ног до головы покрытый пылью, этот человек выглядел королем. - Кто ты? - снова спросил Ранд. - Один из людей Таима? Или ты научился сам? Приходи в Кэймлин, в Черную Башню. Там ты сможешь жить, не опасаясь Айз Седай. - Произнося эти слова. Ранд почувствовал, что сердится. С какой стати? Он и сам не понимал. - Я никогда не опасался Айз Седай, - проворчал незнакомец и глубоко вздохнул. - Пожалуй, тебе лучше поскорее убраться отсюда. Но если все же хочешь остаться и убить Саммаэля, попытайся рассуждать как он. Ты уже доказал, что способен на это. Ему всегда нравилось разделываться с людьми... зрелищно, в духе одного из так любимых людьми триумфов. А если такой возможности нет, как сейчас, то в каком-нибудь памятном для человека месте. - Путевые Врата, - медленно произнес Ранд. Если в Шадар Логоте и существовало памятное для него место, это были Путевые Врата. - Он ожидает около Путевых Врат. И наставил ловушек. - Наверняка там не только ловушки, но и малые стражи, вроде тех, в Иллиане, способных засечь человека, направляющего Силу. Саммаэль несомненно спланировал и это. Незнакомец криво улыбнулся: - Похоже, ты справишься. Если тебя слегка подтолкнуть. Постарайся не оступиться. Ты нарушишь множество планов, если позволишь себя убить. - Повернувшись, незнакомец зашагал к проулку впереди. - Подожди! - окликнул его Ранд. Тот не остановился и не оглянулся. - Кто ты? О каких планах ты говорил? Человек свернул в проулок. Ранд заковылял следом, но, когда он добрался до поворота, узкий проулок был пуст. Чудом уцелевшие стены тянулись на добрую сотню шагов до другой улицы, где свечение указывало, что поблизости находится еще какая-то часть Машадара. Но незнакомец исчез. Невероятно. Конечно, у него хватило бы времени сплести проход, но следы плетения еще были бы видны. Кроме того. Ранд просто не мог не почувствовать такого количества саидин, которое требовалось для этого, да еще так близко. Внезапно до него дошло, что он не почувствовал саидин и когда незнакомец создал погибельный огонь. От одного лишь воспоминания о том, как столкнулись два огненных потока, у Ранда снова начало двоиться в глазах. На мгновение все вокруг точно затянуло дымкой - кроме лица незнакомца, маячившего перед внутренним взором. Ранд тряхнул головой, отгоняя наваждение. - Кто ты такой. Света ради? - прошептал он. И чуть слышно добавил: - Что ты такое? Кем бы или чем бы он ни был, этот человек исчез. Саммаэль же все еще находился в Шадар Логоте. С заметным усилием Ранд уже в который раз восстановил Пустоту. Пятно на саидин тут же завибрировало, все глубже и глубже проникая в его существо; сама Пустота завибрировала. Но кисельная слабость, охватившая мышцы, и боль от ран померкли. Он должен убить одного из Отрекшихся, прежде чем кончится эта ночь Прихрамывая, Ранд призраком заскользил по темным улицам, стараясь двигаться предельно осторожно. Он все-таки создавал шум, хоть и слабый, но сейчас сама ночь была полна звуков. В отдалении слышались пронзительные вопли и гортанные крики. Безмозглый Машадар убивал все, что ему попадалось, и троллоки гибли в Шадар Логоте по ночам точно так же, как много-много лет назад. Время от времени Ранд видел троллоков, то двух, то пятерых, то целую дюжину, иногда вместе с Мурддраалом, но чаще без него. Никто из них не заметил Ранда, а он постарался не привлекать их внимания. И не только потому, что Саммаэль сразу обнаружил бы, направь Ранд Силу. Просто если в городе еще и оставались троллоки и Мурддраалы, до которых пока не добрался Машадар, все равно их уже можно считать мертвецами. Почти наверняка Саммаэль привел их через Врата, но вряд ли он представлял себе, насколько памятны Ранду здешние Путевые Врата. Немного не доходя до площади, где находились Путевые Врата, Ранд остановился и оглянулся. Неподалеку возвышалась башня, похоже, целая. Пониже других, она все же возвышалась над землей более чем на пятьдесят шагов. Темный дверной проем в ее основании зиял пустотой, деревянная дверь давно сгнила, ржавые петли рассыпались в прах. В темноте, разгоняемой лишь слабым светом звезд, проникающим сквозь окна, Ранд начал медленно подниматься по винтовой лестнице, вздымая сапогами облачка пыли и прихрамывая из-за боли в ноге. Это не его боль. Наверху он прислонился к гладкому парапету, переводя дыхание. Мелькнула праздная мысль, что, если Мин узнает, что он пришел сюда, упрекам не будет конца. Мин, или Эмис, или Кадсуане, если уж на то пошло. Скользя взглядом над полуразрушенными крышами, он видел огромную площадь, одну из главных в Аридоле. Когда-то эту часть страны покрывала роща огир, но за тридцать лет, прошедшие после того, как огир, построившие самые старые здания в Аридоле, ушли, жители вырубили деревья, освобождая землю для расширения города. Дворцы и руины дворцов со всех сторон окружали огромную площадь, в глубине некоторых окон сияло свечение Машадара, гигантская насыпь из булыжника высилась в одном конце, но в центре по-прежнему стояли Путевые Врата, имевшие вид высокой и широкой каменной плиты. Издалека Ранд не мог разглядеть высеченные на ней изящные листья и виноградные лозы, но он помнил, что прежде этот камень окружала ограда, которая теперь обвалилась. Куски металла, некогда обработанного с помощью Силы, лежали грудой и заметно светились в ночном мраке. Он видел и ловушку, которую сам сплел вокруг Врат так, чтобы ее могли разглядеть только его глаза. По виду ловушки было не определить, проходили ли сквозь нее троллоки и Полулюди, но если это произошло, они очень скоро будут мертвы. Скверная штука. Если Саммаэль расставил тут собственные ловушки, как предполагал Ранд, то для него они невидимы. Наверно, тоже что-нибудь скверное. Ранд не сразу разглядел Саммаэля, потом что-то шевельнулось среди рифленых, выступающих вперед колонн дворца. Ранд ждал. Он хотел быть уверен; у него был лишь один шанс. Фигура отделилась от колонн и шагнула к площади, вертя головой по сторонам. Саммаэль, с мерцающими во мраке снежно-белыми кружевами у горла, ждал, стараясь не упустить момент, когда Ранд выйдет на площадь и попадет в ловушку. Свечение в окнах дворца позади стало ярче. Саммаэль вглядывался в заливавшую площадь тьму, а Машадар медленно струился из окон - плотные волны серебристо-серого тумана, скользящие отовсюду, сливались воедино, неясно маяча почти над самой головой Саммаэля. Саммаэль шагнул в сторону, и волна начала опускаться, медленно, потом все быстрее. Ранд покачал головой. Саммаэлю не уйти. Потоки для создания погибельного огня, казалось, собрались сами собой, вопреки звучащему у него в голове голосу Кадсуане. Ранд поднял руку. Вопль разорвал мрак. Кричала женщина - так кричит человек, охваченный смертельным ужасом. Саммаэль повернулся и посмотрел в сторону огромной кучи булыжника, туда же, куда устремил взгляд и Ранд. Наверху, четко выделяясь на фоне ночного неба, стояла фигура в куртке и штанах; единственный тонкий усик Машадара прильнул к ее ноге. Раскинув руки, она металась, пытаясь вырваться, но не в силах сдвинуться с места, в ее бессвязном вопле Ранду почудилось его имя. - Лиа, - прошептал он и невольно потянулся вперед, будто его руки могли дотянуться до нее и вытащить оттуда. Но ничто не спасет того, кого коснулся Машадар, как ничто не спасло бы Ранда, если бы кинжал Фейна вонзился ему в сердце. - Лиа, - прошептал он. И погибельный огонь сорвался с его ладони. Только что ее фигура еще была видна, застывшая, кое-где угольно-черная, кое- где ослепительно-белая, а в следующее мгновение она исчезла, умерла до того, как началась агония. Ранд с воплем повел погибельным огнем к площади - гора булыжника исчезла, сметенная прочь из времени, - и позволил саидин уйти, прежде чем полоса белого огня прикоснулась к озеру, в которое сейчас превратился Машадар, затопивший площадь. Обтекая Врата, по этому озеру прокатилась волна и слилась с серыми светящимися потоками, выползающими из дворца на другой стороне площади. Саммаэль погиб. Должен был погибнуть. У него не было времени убежать, не было времени сплести проход, а если бы оно у него было, Ранд почувствовал бы, как он воспользовался саидин. Саммаэль мертв, его убило зло - почти такое же мощное, как он сам. Самые разные чувства беспорядочно метались за пределами Пустоты; Ранду хотелось засмеяться - или заплакать. Он пришел сюда, чтобы убить одного из Отрекшихся, а убил женщину, которую покинул здесь, оставив на милость судьбы. Долго стоял он на вершине башни, пока убывающая луна плыла по небу, стоял, наблюдая, как Машадар полностью затопил площадь, - лишь кусочек Путевых Врат виднелся над туманом. Потом начался медленный отлив - Машадар отправлялся на охоту в другое место. Останься Саммаэль в живых, ему ничего не стоило бы убить в эти мгновения Дракона Возрожденного, но Ранда это почти не волновало. Он открыл проход для Скольжения и соорудил платформу, диск без ограждения, наполовину белый, наполовину черный. Скольжение было медленнее Перемещения. Потребовалось по крайней мере полчаса, чтобы добраться до Иллиана, и всю дорогу в мозгу Ранда снова и снова вспыхивало имя Лиа. Он хотел заплакать, но ему казалось, что он позабыл, как это делается. В Королевском Дворце, в тронном зале, его ждали. Башир, Дашива и остальные Аша'маны. Это был точно такой же зал, как и на другом конце площади, со стоячими светильниками, вырезанными на мраморных стенах морскими пейзажами и длинным белым помостом. Точно такой же, только чуть больше во всех измерениях, и вместо девяти кресел на помосте стоял один-единственный большой позолоченный трон с ручками в виде леопардов. Позолоченные пчелы величиной с кулак украшали навершие спинки трона, возвышаясь над головой. Ранд устало опустился на ступеньки перед помостом. - Полагаю, Саммаэль мертв, - сказал Башир, оглядывая его пыльную, повисшую лохмотьями одежду. - Мертв, - подтвердил Ранд. Дашива издал громкий вздох облегчения. - Город наш, - продолжал Башир. - Точнее, твой. - Он неожиданно рассмеялся. - Сражение продолжалось недолго. Как только люди узнали, что это ты, все сошло на нет. - Засохшая кровь черным пятном застыла внизу рваного рукава его куртки. - Совет с нетерпением ждет твоего возвращения. С тревогой, можно сказать, - добавил он с кривой усмешкой. Восемь покрытых испариной мужчин поднялись со своих мест в дальнем конце тронного зала, едва Ранд вошел. Все они были в темных кафтанах из плотного шелка с золотой или серебряной вышивкой на отворотах и рукавах, кружева водопадом у горла и на запястьях. У некоторых были бороды, но отсутствовали усы. У каждого через плечо - широкая зеленая шелковая лента с девятью золотыми пчелами. По сигналу Башира они вышли вперед, остановились в трех шагах от Ранда и поклонились ему, будто на нем не лохмотья, а великолепнейшие одежды. Главным был высокий круглолицый человек с бородой и тщательно выбритой верхней губой. Он явно обладал врожденным достоинством, но сейчас казался слегка напряженным и обеспокоенным. - Милорд Дракон, - сказал он, еще раз поклонившись и прижав руку к сердцу. - Простите, но лорда Бренда нигде не могут найти и... - Он не придет, - спокойно ответил Ранд. Услышав тон, которым это было сказано, мужчина изменился в лице и сглотнул. - Как скажете, милорд Дракон, - пробормотал он. - Я - лорд Грегорин ден Лушенос, милорд Дракон. В отсутствие лорда Бренда я выступаю от имени Совета Девяти. Мы предлагаем вам... - Он энергично взмахнул рукой, указав на невысокого безбородого мужчину, который вышел вперед, неся покрытую длинным куском зеленого шелка подушку. - ...Мы предлагаем вам Иллиан. - Невысокий мужчина сорвал ткань, и стал виден тяжелый золотой обруч из лавровых листьев, двух дюймов шириной. - Город ваш, - взволнованно продолжал Грегорин. - Мы прекращаем всякое сопротивление и предлагаем вам корону, трон и весь Иллиан. Ранд взглянул на лежащую на подушке корону, ни один мускул не дрогнул на его лице. Люди думали, что он намерен провозгласить себя королем в Тире, того же опасались в Кайриэне и Андоре, но до сих пор никто не предлагал ему корону. - Почему? Маттин Стефанеос отрекается от престола? - Король Маттин исчез два дня назад, - сказал Грегорин. - Кое-кто из нас опасается... Мы опасаемся, что тут замешан лорд Бренд. Бренд имеет... - Он замолчал и сглотнул. - Бренд имел большое влияние на короля, некоторые считали, что даже слишком большое. Но он был очень занят в последние месяцы, и Маттин вновь подал голос Ранд протянул руки - обрывки грязных рукавов свешивались с них - и взял Корону Лавров. Дракон, извивающийся вокруг его предплечья, сверкнул так же ярко, как золотая корона. Ранд повертел ее в руках. - Вы не ответили на мой вопрос. - Почему? Только потому, что я победил вас? Он победил в Тире и в Кайриэне тоже, но в обеих странах кое-кто все еще настроен против него. И все же другого объяснения ему в голову не приходило. - Отчасти, - сухо ответил Грегорин. - Конечно, мы могли выбрать кого-то среди своих; прежде королей выдвигал Совет. Но кое-что заставляет всех с благодарностью повторять ваше имя и возносить хвалу Свету. Это зерно, которое вы приказали послать нам из Тира. Если бы не оно, многие умерли бы от голода. Бренд считал, что прежде всего следует накормить армию. Ранд удивленно взглянул на Грегорина и, отдернув руку от короны, пососал уколотый палец. Почти скрытые лавровыми листьями, корону украшали и остроконечные мечи. Сколько времени прошло с тех пор, как он приказал тайренцам продавать зерно их древнему врагу, продавать под страхом смерти? Он не знал, что они продолжали выполнять его приказ и после того, как он начал подготовку к вторжению в Иллиан. Скорее всего, они просто опасались снова поднимать этот вопрос, но, как бы то ни было, проявить непокорность тоже боялись. Может, он действительно имеет право на эту корону. Ранд очень осторожно опустил золотой обруч из лавровых листьев на голову. Половина мечей смотрели вверх, половина вниз. Эту корону нельзя носить легко или небрежно. Грегорин с достоинством поклонился. - Свет да осияет Ранда ал'Тора, короля Иллиана, - нараспев произнес он, и семеро остальных лордов тоже поклонились и пробормотали: - Свет да осияет Ранда ал'Тора, короля Иллиана. Баширу пришлось сделать над собой заметное усилие, прежде чем он поклонился, - в конце концов, он дядя королевы, - но Дашива закричал: - Слава Ранду ал'Тору, королю всего мира! Флинн и остальные Аша'маны подхватили этот возглас: - Слава Ранду ал'Тору, королю всего мира! - Слава королю всего мира! А что? Звучало неплохо. Слухи не признают ни расстояний, ни границ, но изменяются со временем, удаляясь от места возникновения. Из Иллиана их разносили морские суда, и купеческие караваны, и тайно отправленные голуби. В пути слухи обрастали подробностями, которые переплетались с другими подробностями и порождали новые. Слухи рассказывали, что в Иллиан пришла армия: армия айильцев, армия Айз Седай, появившихся прямо из воздуха, армия мужчин, умеющих направлять и летать на крылатых зверях, даже салдэйская армия, хотя в последнее верили немногие. Некоторые слухи утверждали, что Корона Лавров вручена Возрожденному Дракону Советом Девяти, а другие - что король Маттин Стефанеос сам преклонил перед ним колени. А еще говорили, что Дракон Возрожденный сорвал корону с головы Маттина, а потом насадил его голову на копье. Нет, Дракон Возрожденный сровнял Иллиан с землей и похоронил старого короля под развалинами. Нет, он и его армия Аша'манов сожгли Иллиан дотла. Нет, покончив с Иллианом, он разрушил Эбу Дар. Но одно слухи повторяли снова и снова. Иллианская Корона Лавров получила новое название. Корона Мечей. И вот что странно. Непонятно почему мужчины и женщины, повторявшие эти слухи, всегда добавляли почти одинаковые слова. Надвигается буря, говорили они, тревожно поглядывая на юг. Надвигается буря. Тот, кто господствует над молниями и оседлал бурю, Тот, кто владеет Короной Мечей, тот, кто прядет нити судьбы, возвышаясь над ней. Кто думает, что поворачивает Колесо Времени, Тот постигнет истину слишком поздно. Из фрагментов перевода "Пророчеств о Драконе", приписываемого лорду Мангоре Кирамину, Барду меча из Арамелле и Стражу Караиган Маконар, изложенного языком, который впоследствии получил название народного (приблизительно 300 г. П. Р.) Конец книги седьмой цикла "Колесо Времени"