о спросил сфинкс с пистолетом. - Я метеозонд, а вовсе не Кубатай! - твердо стоял на своем генерал-сержант. Сфинксы заколебались. - Если он Кубатай, то он врет. Люди умеют, - сказал один. - А если метеозонд, то говорит правду, - заявил другой. Сфинксы были в растерянности. Песочек на них так и сыпался. - Ты Кубатай? - еще раз спросил Сфинкс. - Метеозонд. - Кубатай? - Метеозонд. - Метеозонд? - Кубатай. Ой, я ошибся! - Метеозонды не ошибаются! - радостно заорали сфинксы. - Сейчас мы тебя собьем! И тут, в самый тревожный для Кубатая момент, невдалеке бухнул взрыв. Огромная цистерна, парящая в воздухе, дрогнула, и из нее широкой струей потекла валерьянка. На венерианском воздухе она шипела, кипела и испарялась. - Спасай валерьянку! - заорал сфинкс с пистолетом. Метеозонд-Кубатай был забыт. Упрашивать никого не пришлось, и сфинксы бросились на спасение валерьянки. Поскольку закрыть пробоину телами им не удавалось, напор был слишком сильным, они просто встали в очередь под цистерной и принялись глотать кипящую струю. Чтобы зря не пропадала, как сказал бы папа. Кубатай плавно растворялся в вышине. Мы со Стасом облегченно вздохнули. - Что делать-то будем? - спросил Стас. - Ничего. Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы мылись. Стас кивнул. - Пойдем. Пусть нас побыстрей к машине времени везут, а то уже надоело. Мы оделись и вышли в комнату. Кошки по имени Энтропия там уже не было. Только Мегла лежал на кушетке, мурлыкал и пил чай из блюдечка. О диверсии на складе валерьянки он еще не знал. Наверное, это была тайна всемирной крутизны для сфинксов. ...На выходе из служебного помещения Стас незаметно поднял и сунул в карман скафандра оставленный Кубатаем конверт. А открыть его смог только сидя в антиграве, когда я спиной заслонил его от сфинксов. В конверте была фотография: Кубатай, размахивая шашкой, гарцует верхом на портативном прыгоходе. Стас шмыгнул носом и спрятал фотографию обратно. 8. ШИДЛА ПОДВЕРГАЕТСЯ ПОРУГАНИЮ, ЧТО ЕГО И СПАСАЕТ - Мы на месте, человеческие детеныши, - не поворачивая головы, констатировал Шидла. Антиграв влетел в огромные бронированные двери и, сделав несколько крутых поворотов, остановился в высокой сводчатой пещере. Затем опустился на каменный пол. И без того не слишком дружелюбные сфинксы посуровели. Дважды за время короткого полета по скалистому тоннелю ворота перед нами плавно открывались, а затем закрывались за нами. Я подумал, что это похоже на шлюз и, видимо, не ошибся, потому что Шидла сказал: - Можете снять скафандры. Я был рад этому разрешению, Стас - тем более. Мы огляделись. В центре зала стояли пять капсул разных форм и размеров. Наш хроноскаф я, конечно же, узнал сразу. Вскочил было с места, чтобы кинуться к нему, но Шурла молча положил тяжелую лапу на мое плечо, и я снова сел. - Понимаете ли вы, что от вашего выбора зависит судьба мира? - спросил Шидла значительно. - Посему опознание хроноскафа будет проводиться следующим образом. Я, Мегла и Шурла займем позиции в углах равностороннего треугольника так, чтобы центр вписанной в него окружности пришелся на данную группу аппаратов. По моей команде вы выдвигаетесь к хроноскафам. Поравнявшись с тем, на котором, по вашей версии, вы прибыли, делаете выстрел вверх из сигнальной ракетницы. Затем, не двигаясь с места, ожидаете нашего решения. Закончив эту речь, он вручил мне одноразовую ракетницу. Очень классную, я таких еще не видел. Уже привыкнув к сфинксовским заскокам, я даже не стал спрашивать, к чему такие сложности. Вмешался Мегла: - Люди - хитрые бестии. Боюсь, как бы мы взглядами не выдали истинный хроноскаф. Предлагаю сфинксам встать к аппаратам спиной и обернуться только на выстрел. - Резонно, - немного поразмыслив, согласился Шидла. Я хотел разозлиться, но через минуту, когда сфинксы разошлись по местам, понял, что с моим братцем подобные предосторожности имеют резон. Мы двинулись вдоль капсул, и вдруг он, как вкопанный, остановился возле полупрозрачной сигарообразной конструкции. Сквозь ее матовые стены виднелось просторное внутреннее помещение, а снаружи торчали стволы каких-то мощных орудий. - Эта удобнее, - мечтательно заявил Стас. - Видишь, в ней даже кровати есть, а в нашей - только кресла. И пушки - видишь?! - Стас, кончай, - сказал я, надеясь что он шутит. Но куда там... - Что кончай? - еще и обиделся он. - Давай на этой вернемся. Какая разница? - Стас, - напомнил я, - только одна модель действует, это наш хроноскаф. - Ну и что? - продолжал Стас капризно. Но чтобы придать своему поведению хоть немного логики, пояснил: - Мы им скажем, пусть эту сделают действующей... Слава богу, ракетница была у меня и, прекратив бессмысленный спор, я подошел к нашей, и правда, самой невзрачной, капсуле. Дождавшись, когда к ней приблизился недовольный Стас, я выстрелил вверх. Сфинксы обернулись, затем в несколько прыжков подскочили к антиграву и принялись шептаться, подозрительно поглядывая на нас. Мне стало неудобно, и я отвернулся. И увидел, что Стас наоборот корчит им рожи, демонстративно приложив к уху ладонь. Я не успел его одернуть, потому что Шидла, отделившись от остальных, двинулся к нам, и Стас, слегка струхнув, спрятал руки в карманы. - Итак, - произнес сфинкс чванливо, - свершилось. Ваш выбор подтвердил нашу гениальную прозорливость и правильность нашего пути. Он тронул лапой обшивку хроноскафа, и его крышка поползла вверх. - Будем готовиться к путешествию, - сказал он. - Старший, - кивнул он мне, - коснись стенки, я настрою сенсор на тебя, - и скользнул в капсулу. Я положил руку на стенку аппарата, а Стас зашептал: - Понял?! Все сходится! Тогда, в музее, я стенку потрогал, и капсула открылась! - Умный, - ответил я с иронией, хотя у меня и у самого быстрее забилось сердце от мысли, что все говорит за наше возвращение домой. Шидла выглянул из хроноскафа: - Порядок. Теперь второй. Стас тронул стенку, и, пока он держался за нее, я высказал то, что мучило меня уже давно: - Ты помнишь, что было в капсуле, когда мы ее нашли? Стас кивнул, и я понял, что он сам думает о том же. Хоть и сфинкс, а жалко... Шидла снова высунулся наружу и предложил испытать настройку. Для этого он закрывал хроноскаф изнутри, а мы со Стасом прикосновениями рук открывали его снаружи. - Порядок, - снова сказал Шидла, спрыгивая к нам. - Забирайтесь внутрь, а я еще прихвачу кое-что. - Шидла, - осторожно спросил я, - а тебе обязательно с нами? Может быть, мы сами как-нибудь? - Хотел бы я знать, как вы вернетесь домой, оставив хроноскаф в древнем Египте. - А ты? Как ты вернешься? - Я не вернусь. Вас я высажу в двадцатом веке, а сам двинусь глубже. Такова судьба. - С выражением светлой печали на лице он покачал головой. В этот момент наш разговор прервал Мегла: - Брат, тебя вызывает Земля. С достоинством, подчеркнуто неторопливо, Шидла двинулся к антиграву. Вызов Земли не стоил спешки. Через пару минут он позвал к антиграву и нас: - Эй, детеныши человека, с вами хотят поговорить. Забравшись на платформу, мы увидели на экране бортового видеофона усталое лицо Ережепа. Из-за его плеча, подмигивая нам, выглядывал Смолянин. - Ква-ква, - натянуто улыбнулся генеральный директор. - Рад видеть вас живыми и здоровыми. Насколько мне известно, вы теперь владеете всеземным, но на всякий случай я прихватил с собой переводчика. Вы действительно понимаете меня? - Привет, кенты, - крикнул Смолянин по-русски и помахал перепончатой рукой, - все ништяк? Как это не удивительно, но его вид поднял настроение. Мы помахали ему в ответ. - Вы понимаете меня? - повторил вопрос Ережеп. - Да понимаем мы все, - вылез Стас. - Чего вам надо-то? - Из доклада генерал-сержанта Кубатая я уже знаю, что вернуться на Землю вы отказались, теперь же я, во-первых, хочу знать, как с вами обращаются эти... - он махнул рукой в сторону сфинксов, - во-вторых, хочу убедить вас не содействовать в проведении их гибельного плана. - Обращаются с нами нормально, не хуже чем вы, - сказал я. - А что касается их плана, то правы они, а не вы. - У вас есть веские доказательства? - Да есть, - ответил я и как мог связно рассказал об "очной ставке" с хроноскафами. Выслушав меня, Ережеп задумчиво помолчал, а потом сказал: - Что ж, мне трудно привыкнуть к этой мысли, но похоже, вы правы. На протяжении всей нашей беседы сфинксы тревожно переглядывались, то и дело порываясь перебить меня: я разглашал их секреты. Но логика пересиливала: в том, чтобы люди не мешали их плану, они были заинтересованы не меньше нашего. - Когда вы отправляетесь? - спросил Ережеп. И тут Шидла не выдержал: - А вот это вам знать ни к чему, - опередил он меня. - Это в ваших интересах, - проникновенно сказал ему Ережеп. - Я дам команду хронопатрульному флоту не обстреливать вас. - Мы сами позаботимся о своих интересах, - заявил Шидла и потянулся к выключателю. Но за миг до того как экран погас, я успел крикнуть по-русски: - Сейчас! Смолянин при этом навострил уши и закивал своей шишковатой головой. - Что ты им сказал? - угрожающе оскалился Шидла. - Я сказал "до свидания", - соврал я. - "Сей-час" - это "до свидания"? - обернулся Шидла к Мегле. - "Сейчас" по-русски означает "сию минуту", "немедленно", - ответил тот. - Это по-немецки, - встрял Стас, - ты же немецкий учил. А по-русски это как раз "до свидания". Сфинксы озадаченно переглянулись. - Чего вы боитесь-то? - спросил Стас, чтобы сменить тему. - Люди коварны, - объяснил Шидла печально. - А Ережеп - коварнейший из людей. Мы не верим не единому его слову. Если он соглашается с тобой, жди подвоха. - Ну почему вы никому не верите? - возмутился я. - Потому что нельзя верить тому, кто умеет врать. Я только махнул рукой. Ну как ему объяснишь, что если иногда и соврешь, это еще не преступление. Даже иногда на пользу бывает. - Во избежание вмешательства землян, предлагаю отправиться немедленно, - заявил Шидла. - Шурла, давай браслеты. Тот открыл маленький люк в полу антиграва и извлек оттуда три металлических браслета и три коробочки, похожие на дистанционный пульт телевизора, только раза в два меньше и с единственной кнопкой. Как объяснил Шурла, это и были дистанционные пульты. Они включали и отключали эти самые браслеты, которые по-научному назывались "иммунно-регенераторы", а по-простому - "оживители". По словам Шурлы, эти браслеты в несколько минут излечивают любые болезни, заживляют раны и могут даже воскресить, если только смерть наступила не от старости. В последнем случае браслеты бессильны. - А почему у всех таких нет? - с обличительными нотками в голосе спросил Стас. - Потому что их изобрели совсем недавно, - ответил Шурла, - и они пока что засекречены. Ведь если такой браслет попадет в руки людей, те быстро научатся их делать сами. А мы хотим превратить их в предмет экспорта. Скумбрия, - мечтательно произнес он, - много скумбрии... И валерьянка... Мур-р, для тяжелобольных. Сначала мы сделаем так, чтобы люди не могли разобраться. - А говорите, врать не умеете, - сказал Стас с укором. - Это не вранье, это политика. - Да я не про политику. Я про валерьянку. "Для тяжелобольных", - передразнил он. - Для каких тяжелобольных, если эти браслеты все излечивают? - Да-а, - задумался Шурла, - об этом я как-то... - но тут же встрепенулся: - Все правильно! Если больные будут знать, что им дадут валерьянку, они и лечиться не станут. - Хватит болтать, - вмешался Шидла, - за дело! Шурла помог нам застегнуть браслеты на запястьях. Надел браслет на лапу и Шидла. Приспособив к нему свой дистанционный блок, он пояснил: - Видите, тут специальные пазы. Вставляешь, щелчок и готово. - Он помахал лапой, демонстрируя надежность крепления. - Но я советую вам обменяться блоками. - Зачем? - спросил я. - Если что-то случится с одним, другой всегда сможет его выручить. Только учтите, радиус действия блока - четыре-пять километров, не больше. - Давайте тогда все трое обменяемся, - предложил я Шидле. - Дай мне свой. Сфинксы переглянулись с мрачными улыбками на лицах. - Ты сам не понимаешь, что говоришь, детеныш человека, - произнес Шидла мягко. - Чтобы сфинкс доверил свою жизнь... Ладно. Нам пора в хроноскаф. - Подожди-ка, - остановил я его. - Мы кое-что не говорили вам... И я рассказал о том, как из капсулы, там, в музее, вывалился мертвый сфинкс. - Понимаешь, - мы же тогда еще вас не знали и подумали, что это - металлическая скульптура. - Что ж, - с покорностью судьбе усмехнулся Шидла. - Я был готов к этому. Спасибо, что рассказали, теперь я знаю, что умереть должен в капсуле. Вы же знаете, смерть от голода не доставляет нам неприятных ощущений, - Он помолчал. - Хотел бы я знать, что твои соплеменники сделали с моим трупом. Надеюсь они не подвергли его публичному поруганию... - Наверное, его в музее выставили, - заявил Стас, - ведь, наверное, все как и мы решили, что это - статуя... Я подумал, что это вряд ли понравится Шидле. И не ошибся. - Выставили в музее, - горестно поджал он губы, - на всеобщее обозрение... Хотя, чего еще можно было ожидать от людей? В первый и в последний раз в жизни я увидел слезы на глазах сфинкса. Но тут в разговор вмешался Мегла: - Брат, я скорблю вместе с тобой. Но подумай вот о чем. Если ты умрешь не от старости, то, найдя твой труп сегодня, мы могли бы тебя оживить. - Ага, - подтвердил я, - у него на лапе браслет был. - Это я приврал, чтобы поднять Шидле дух. Браслета мы разглядеть не успели. Мегла значительно покивал головой и снова обратился к Шидле: - Брат, отдай мне свой блок оживителя, а я немедленно отправлюсь в архивы выяснять, где сейчас находится скульптура сфинкса, которая в двадцатом веке была в том музее. - Он кивнул в нашу сторону. - Вероятность минимальна, - сказал Шидла, но все же отстегнул дистанционный блок и протянул его Мегле. - В двадцатом веке могли спутать труп сфинкса со скульптурой, но в наше-то время его бы уже давным-давно опознали. Однако мне о таком случае ничего не известно. - Это так, брат, - согласился Мегла, - но не будем терять надежды. Я немедленно принимаюсь за поиски и сообщу результаты, когда вы будете на пути к Земле. - Вообще-то, я намеревался сначала сделать скачек в двадцатый век и на околовенерианскую орбиту, а уже оттуда на ракетной тяге двигаться к Земле, - сказал Шидла и пояснил нам: - Расстояние между Венерой и Землей слишком велико для того, чтобы преодолеть его одновременно с прыжком во времени. Затраты хроно-гравитационной энергии были бы огромны, поэтому хроноскаф может двигаться и как обыкновенный космический корабль. - А, понятно, - сказал Стас, - а я-то все думал: если он вместе с прыжком во времени прыгает и в космическое пространство, как же потом приземляется? - Как обычная ракета, - кивнул Шидла. - А вообще-то я могу сделать и наоборот - сначала отправиться к Земле. Но тут есть сложность. Мы ведь находимся не на открытой площадке, вытаскивать отсюда хроноскаф - слишком много возни... - Я знаю, как нужно сделать, - вмешался Шурла. - Ты делаешь скачок дня на три в будущее и одновременно - на орбиту спутника Венеры. Тогда и Мегле не нужно спешить. Тебе три дня хватит? - спросил он историка. - Вполне, - кивнул тот. - С избытком. - Что ж, - согласился Шидла, - на один незапланированный временной прыжок, да к тому же с таким коротким сроком, запаса энергии у нас хватит. Пусть будет так. Попрощавшись, Мегла и Шурла впрыгнули в антиграв и умчались прочь. А мы втроем забрались в хроноскаф. - Пристегните ремни, - сказал сфинкс, повозившись с настройкой, - сейчас будем в невесомости. - И нажал кнопку. На этот раз сознания я не потерял, наверное потому, что был готов. Но в глазах все же потемнело. А первым, что я увидел, придя в себя, был требовательно пульсирующий на пульте синий огонек. Шидла ткнул кнопку возле него и, наклонившись к щитку, рявкнул в решетчатое отверстие: - Слушаю! - Наконец-то, - раздался пробивающийся через помехи обрадованный голос Меглы. - Весь день вас вызываю. Я нашел, Шидла! - Ты нашел мой труп? - Да, если это только не подделка. - Хотел бы я знать, кому понадобилось подделывать мой труп. - Видишь ли, брат, в архивах статуя сфинкса из того музея значится бронзовой. Но в описании упомянут браслет на лапе. - Перекрасили, - уверенно заявил Стас. - Перекрасили? - переспросил Шидла. - Что ж. Чего еще ждать от людей. - Он печально поник головой. - Они перекрасили мой труп в разные веселенькие цвета, написали на нем всякие словечки... И выставили напоказ. - Он снова приблизил лицо к переговорнику: - Шурла, есть основания предполагать, что меня перекрасили. Скажи, ты уже видел эту... скульптуру? - Нет. Но смогу увидеть минут через двадцать. Представь, она на Венере. Семьдесят лет назад ее у землян выкупили. Она стоит в игровом зале Храма Великой Матери-Кошки! - Да-а, - протянул Шидла обескураженно. - А я ведь видел... меня. Я неплохо сохранился. - Ну все, - крикнул Мегла, - я мчусь в Храм оживлять тебя! - Не спеши, - охладил его пыл Шидла. - Подожди, пока я не прыгну в прошлое. Зачем нам в одно и то же время сразу два живых Шидлы? И еще, брат, прошу тебя, пожалуйста, смой с меня сначала всю эту мерзость. Не хотел бы я через пятьсот лет после смерти очнуться в шутовской раскраске. Когда Мегла отключился, Шидла склонил голову и удрученно сказал сам себе: - Можно смыть краску. Но можно ли смыть позор?.. Выждав для приличия паузу, мы со Стасом принялись уговаривать его, что все-таки лучше воскреснуть в своем времени, пусть и покрашенным под бронзу, нежели умереть насовсем. - Что могут знать детеныши человека о том, что лучше для гордого сфинкса? - риторически вопрошал Шидла и даже жалобно помяукивал. Но было заметно, что он рисуется: на самом-то деле он слегка повеселел. 9. ШИДЛА НЕ ЗНАЕТ, _К_О_Г_Д_А_ МЫ ПОПАЛИ Мы летели домой! От радостного возбуждения мы со Стасом чуть не подрались. Он отбирал у меня ракетницу, которую я оставил на память, а я, естественно, не отдавал. Но вообще-то баловались мы неискренне. Лично я чувствовал, что за эти несколько дней в будущем стал другим. Повзрослел, что ли. И это подтвердилось хотя бы тем, что я, не стесняясь, сказал об этом Стасу. Тот сразу перестал дурачиться и тоже посерьезнел. - Точно, - сказал он, и мы засмеялись, потому что это было любимое папино словечко. И мы сразу вспомнили его. И маму. И ее кошек... Воспоминания прервала зеленая лампочка вызова, которая снова замигала. Мы очнулись от грез и увидели в иллюминаторе огромную тушу хронопатрульного крейсера. Заволновавшийся Шидла увеличил скорость, перегрузкой вдавив нас в спинки кресел. Но крейсер, не отставая, шел параллельным курсом. Сфинкс включил переговорник и крикнул: - Да?! - Приказываю немедленно остановиться и приготовиться к стыковке, - раздался незнакомый голос. - В случае неповиновения капсула будет уничтожена через тридцать секунд. Время пошло. - Попытаюсь успеть, - пробурчал Шидла и принялся судорожно настраивать временной блок. - Эй, патруль! - закричал Стас в переговорник, - на борту дети! - Так мы вам и поверили, проклятые сфинксы, - хохотнули на том конце. - Вы что, по голосу не слышите? - настаивал Стас. - По голосу? Ну ты сказал! Голос любой автоответчик подделать может. - Соедините нас с генерал-сержантом Кубатаем, - вмешался я. - Кубатай на Земле, и за двадцать секунд с ним не соединить, а через двадцать... нет, через пятнадцать секунд мы атакуем. Я в ужасе глянул на Шидлу. Тот снова на что-то нажал, и крейсер в иллюминаторе стал виден не так четко, расплывшись в голубой дымке. - Защитное поле против мезонной пушки - пшик, - снова хохотнул голос из переговорника. - Патрульный! - крикнул я, - разве Ережеп не дал команду не обстреливать хроноскаф? - Была такая команда, - ответил тот, - противоречащая, между прочим, уставу нашей службы. Но - три дня назад. А сейчас она уже не действительна. И мы работаем строго по уставу. У вас осталось пять секунд. Раз, два, три, четыре... Шидла, закончив, наконец, возиться с настройкой, нажал красную пусковую кнопку. Одновременно с тем, как патрульный произнес слово "пять". Или даже чуть позже, потому что мы успели увидеть вспышку на борту крейсера и почувствовали сокрушительный удар. Знакомое уже ощущение, что я куда-то падаю, пронзительный визг в ушах, мелькание красных цифр на зеленом табло... Я зажмурился. А когда открыл глаза, крейсер из иллюминатора исчез, а в хроноскафе тревожно мигал кроваво-красный свет. - Повреждение! - прорычал Шидла, - мне не хватило совсем чуть-чуть!.. Честно сказать, я даже не уверен, когда мы попали. - В смысле, куда? - уточнил Стас. - Да нет же, мяу! Именно "когда". Неисправность в блоке настройки. Я не знаю, в каком мы сейчас времени. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОЗАВЧЕРА 1. СНАЧАЛА ОХОТИМСЯ МЫ, А ПОТОМ - НА НАС Пульсация аварийных огней продолжала нагнетать тревогу. - А приземлиться мы сможем? - как бы невзначай поинтересовался Стас. - Похоже, - не очень-то определенно ответил Шидла. А потом прибавил еще менее утешительное: - Попробуем. - Может, не будем тогда спешить? - предложил я. - Разберемся сначала получше. Шидла напыжился и, глянув на меня с нескрываемым презрением, изрек: - Человек, тебя спасает лишь возраст. Впредь же помни: сфинксы не нуждаются в советах двуногих. - И вдруг, сразу по окончании этой тирады, он с раздраженным "мя-а-ау!" треснул лапой по приборному щитку. Прямо, как я когда-то. Красный свет мигать перестал. - Наладил?! - обрадовался Стас. - Нет, - признался Шидла, - сломал аварийную сигнализацию. - А-а, - удовлетворенно протянул Стас. Как не странно, и меня эта новая поломка немного успокоила: без тревожного мигания было не так страшно. - Ладно, - сказал Шидла, - будем садиться. - Там все починю. Возможно. - И взялся за управление. Со свистом и подозрительным кудахтанием хроноскаф ворвался в верхние слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ - там, куда мы падаем. - Костя, - спросил Стас по-русски, - ты в Бога совсем-совсем не веришь? - Отстань, без тебя тошно. - Меня и вправду тошнило. И уши закладывало. - А я это... все-таки, пробормотал Стас и принялся неумело креститься. - Бестолку, - охладил я его пыл, - ты же некрещенный. - Не подумал, - согласился он и прекратил осенять себя крестным знаменем. - Слушай, а у египтян было крещение? - Спятил! Они же не христиане. - Тогда, может, это поможет? - предположил он и затянул хвалебную песнь Осирису. - При чем здесь Осирис? - А я больше богов не знаю. Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул под ними. При всей абсурдности стасовых религиозных метаний, я принялся подтягивать хвалебную песнь. - Не скулите, котята, - бросил Шидла почти ласково, - все в порядке. Выпускаю парашют. Выдавливая из моих легких воздух, на грудь навалился груз. Но не успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла, и я почувствовал, что мы уже не падаем, а плавно опускаемся. И все же меня слегка контузило. Застилавшая мне глаза розовая пелена не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы. - Удача, - заявил Шидла, - мы падаем в реку. - Ни фига себе удача! - вскричал Стас. - Я же плавать не умею! - А говорил, что уже умеешь, - уличил я его. - Умею. Но не очень. В большой ванне умею. Как Смолянин. - Плавать не придется, - успокоил Шидла. - Хроноскаф не тонет и не пропускает воду. Зато посадка будет мягкой. - Да? - недоверчиво проворчал Стас. - И что, мы по течению прямо в океан поплывем? А потом что? - Глупый детеныш, - усмехнулся Шидла. - Инженеры Венеры предусмотрительны. - Ты, сфинкс, - вдруг угрожающе сказал Стас, так, словно "сфинкс" было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономию к самому лицу Шидлы. - Если ты еще раз назовешь меня или его, - он указал пальцем в мою сторону, - "глупым", мы своим потомкам оставим легенду, что на Венере живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! - он развел руки, показывая размер. - Понял?! "Фрустрация порождает агрессию", - как-то сказал папа. Это из психологии. А фрустрация, это когда все плохо. Как сейчас. Шидла выдержал мрачную паузу. Потом заявил: - Бесполезно. Не выйдет. Я уже существую. - Существуешь. - Согласился Стас с недоброй ухмылкой. - Пока. А будешь обзываться, будет слон существовать. - Он скорчил противную рожу и сначала сделал движение, словно вытягивает себе нос, затем приставил ладони к ушам и похлопал ими по щекам. - Ясно? - Ладно, - со вздохом сказал сфинкс, - я больше не буду. Это была победа Человека! Но насладиться ею в полной мере нам не позволил удар капсулы о воду. Меня выкинуло из кресла, выдрав из него с мясом концы ремней безопасности. Видимо, капсула пару раз перекувыркнулась в воде, потому что мы трое, сцепившись в клубок, дважды оказывались то на потолке, то на полу. Удивительно, но никто ничего не сломал, и мы со Стасом отделались только ушибами. Наверное от того, что рубка хроноскафа все же очень маленькая. И от того, что Шидла сгреб нас и крепко прижал лапами к брюху. - С приземлением, - проворчал Стас, гордо высвобождаясь из объятий сфинкса и тряся башкой. - Точнее, с приводнением. Хорошо, что в конечном итоге капсула остановилась потолком вверх. Шидла как ни в чем не бывало улегся между нашими креслами перед пультом и, пустив реактивные двигатели на малый ход, подогнал капсулу почти к самой земле. Крышка откинулась. Мы высунули головы наружу. От зеленого буйно поросшего тропической растительностью берега нас отделяло еще метра четыре. Находящаяся над водой часть хроноскафа и окружавшие ее крокодилы сверху, наверное, выглядели как втулка и спицы в велосипедном колесе. Нет, в мотоциклетном; там спицы плотнее набиты. И их в мутно-зеленой прибрежной воде становилось все больше. - Это очень кстати, - заявил Шидла, спустился обратно в капсулу и вернулся с мумми-бластером в лапе. Минут пятнадцать он с остервенением превращал крокодилов в неподвижные болотно-коричневые бревна. Вскоре между капсулой и покрытым красноватым илом краем сухой земли образовался надежный мост, точнее даже настил, из одеревеневших рептилий. Но идти по нему было все-таки боязно. При каждом шаге казалось, что именно этот хищник очнется и обкусает нам жуткой пилообразной пастью лишние, по его мнению, конечности. Но все обошлось. Шидла, двигаясь к берегу, тянул за собой тонкий металлический трос. Выбравшись, он обвязал им ствол ближайшей пальмы, защелкнул карабин и повернул рукоятку на нем. На борту хроноскафа натужно взвыл движок, и капсула стала быстро подтягиваться к берегу. - Зря ты все-таки наорал на него, - сказал я Стасу. - Что ни говори, инженеры у них классные. - Ага! - делано восхитился Стас. - Лебедку придумали! - и глянул на меня презрительно. Оставляя широкую борозду в почве, капсула уже ползла по берегу. Поворотом рукоятки Шидла остановил ее. А Стас нахмурился и тут только ответил мне всерьез: - Ничего не зря. Мало ли что инженеры. Обзываться я ему все-равно не позволю. - А он, между прочим, хоть тип и неприятный, а вот спас же нас обоих. - Нужен ты ему! - скривился Стас. - Ему потомок наш нужен, который сфинкса изобретет. Да еще петлю времени замкнуть надо. А так, стал бы он с нами возиться... Возразить было нечего, но все-таки Шидла вызывал у меня не только отрицательные чувства. А он тем временем с инструментами в руках уже колдовал возле хроноскафа. Мы наконец-то огляделись и прошли несколько шагов вглубь зарослей. Пальмы, тростник, похожий на акацию кустарник, разноцветные птицы, бабочки... - Как ты думаешь, где мы все-таки, а? - спросил Стас. - И в каком времени? - В том-то и дело, что мы не знаем ни того, ни другого. Если бы знали, что мы, например, в Западной Сибири, то было бы ясно, что попали - в доисторическую эпоху. А так... - Не, - махнул рукой Стас, - если времена доисторические, то должны быть динозавры. А крокодилы - наши, исторические. - Балбес ты. Крокодилы и при динозаврах жили, это очень даже древние животные. - И черепахи еще, правильно, - согласился Стас. Я не понял, причем тут черепахи, но возражать не стал. Тем более что он тут же вполне резонно заявил: - Тогда, выходит, сюда в любой момент тиранозавр выскочить может. Пойдем, у Шидлы бластер возьмем. Мы вернулись к хроноскафу. - Починишь? - спросил Стас у сфинкса. - Да, - ответил тот бодро, - завтра будет как новенький. Тогда сможем узнать, в каком мы веке. - А мы уже почти вычислили, - похвастался Стас, но распространяться не стал, потому что на самом-то деле гордиться было нечем: наличие крокодилов еще ни о чем не говорит. Поэтому он сразу сменил тему: - Дай бластер, мы на динозавров поохотимся. Шидла прекратил копаться в рваной дыре на обшивке и внимательно на нас посмотрел. - Это правильно, - согласился он, - бластер возьмите, мало ли что. - И он протянул мумификатор. - Сам-то я, если понадобится, и так отобьюсь. Но - никакой охоты. Мы не должны упускать друг друга из виду. Тем более, солнце уже идет к закату. - Хорошо, - неохотно согласился Стас, - мы тут, поблизости. И все же охота получилась. И славная. И с информационной точки зрения полезная. Стоило нам вновь чуть-чуть углубиться в чащу, как из кустов вышел лохматый и рогатый зверь, похожий на буйвола или зубра, и деловито двинулся прямо на нас. Глаза его были налиты кровью, и настроен он был явно недружелюбно. Я закричал: "Стреляй, Стас, стреляй!" Тот пальнул. Раздался грохот, чаща осветилась молнией, и зверь, как подкошенный, рухнул в двух шагах от нас, - Млекопитающее, - разочарованно промолвил Стас. - Костя, динозавров не будет. Я не разделял его грусти: - Ну и ладно. Зато ужин будет. Мы сбегали за Шидлой. Тот немного поворчал на тему изнеженности человеческой расы и неспособности хоть немного потерпеть голод, но тушу все-таки ловко освежевал и перенес к хроноскафу. За сохранность мяса можно было не беспокоиться: после порции мумми оно просто не могло испортиться. Темнело с южной стремительностью, и мы со Стасом, вновь для безопасности захватив бластер, отправились на поиски хвороста. А примерно через час мы уже сидели у шикарного костра под густо усыпанным звездами небом. И за обе щеки уписывали зажарившиеся на острых деревянных кольях душистые куски. Искры от костра мчались вверх, дразня своей красотой, отражаясь в темных тревожащих водах. Шидла был просто неузнаваем. Венерианская спесь слетела с него, как шелуха. Подобравшись к самому огню и смачно чавкая, он мурлыкал как большой счастливый кот и грубоватым добродушным говором стал походить на какого-то американского негра-раба из "Тома Сойера" или из "Хижины дяди Тома". Не хватало только обращения "масса" - "масса Стас", "масса Костя"... Похоже, атмосфера пикника влияла на него благотворно. Да он и сам признался: - Эх, котята. На Венере-то флоры с фауной вовсе нет. Я свой мир люблю, но хочется порой чего-то такого... Посидеть у живого огня - мечта любого сфинкса. Я-то хоть на Земле бываю. Но это тоже, знаете ли... Тараколли... К каждому их логову проложена стеклопластовая дорожка... Там, в Андах, в заповеднике нет ни одного по-настоящему дикого уголка. Не умеют люди ценить своего счастья! Стас, хоть тоже и размяк у костра, но духа противоречия напрочь не лишился: - Сами виноваты, что у вас ничего нет. Кто вас просил останавливать преобразование Венеры? - Это, котенок, политика, - вздохнул Шидла, - политика, будь она проклята. Если бы мы сделали Венеру пригодной для жизни людей, они бы, или так, или эдак все равно завладели бы ею. Не войной, так миром. Просочились бы. В каждую щелку бы пролезли. Люди... - Он вновь вздохнул. - Если бы не люди, котенок, мы давным-давно превратили бы Венеру в цветущий сад. А если бы... Но что "если бы" мы так и не узнали, потому что плавную речь Шидлы прервал пронзительный вой из чащи леса. Сфинкс резво вскочил и, крикнув: "Я сейчас!", - кинулся на таинственный звук. Вернулся он минуты через три, дрожа от возбуждения: - Кошка, - почти кричал он взволнованно. - Огромная черная самка! Почти такая, как я! Она меня видела! - Пантера, - определил я. - Пантера? - переспросил он. - Что такое пантера? - Дикий зверь из породы кошачьих, - пояснил я, - А бывают еще львицы, тигрицы... - Это что, тоже... кошки? - не веря своим ушам, уточнил сфинкс. Глаза его пылали сумасшедшим огнем. - Ну, не совсем, - сказал я. - А что, в двадцать пятом веке их нет? Шидла уверенно помотал он головой. - Мы бы знали. Есть только кошки и сфинксы... Как ты сказал, они называются? - Пантеры, львицы, тигрицы, - вмешавшись в разговор, принялся перечислять Стас с садистскими интонациями, - леопардихи, гепардихи, рысихи... - У них ведь, наверное, те же хромосомы, - не дослушав, заговорил Шидла с блуждающей сомнамбулической улыбкой. - Мы бы, наверное, даже могли бы э-э-э... - он вдруг смутился, - могли бы... - Нет, - категорически заявил Стас, - все равно не интересно. Это как если бы человек с обезьяной. Хотя, вообще-то, может быть, это и... Ох и прыткий же у меня братец. Откуда что берется? - Стас! - осадил я его. - У зеленой макаки, между прочим, СПИД нашли. Шидла, не понимая, о чем идет речь, переводил взгляд с него на меня. Потом вдруг хитро прищурил глаза и заявил: - Все. Котятам пора спать. И загнал нас в хроноскаф. Да мы и не сопротивлялись. Усталость брала свое, благо кресла, наподобие самолетных, имели откидные спинки. ...Когда на рассвете мы, потягиваясь, выползли из капсулы, Шидла остервенело копошился в ее внутренностях. Вид у него был несвежий. На щеке красовалась обширная царапина. Не видя нас, он разговаривал сам с собой: - Все не так просто, брат сфинкс, не так просто, - бормотал он печально, - они большие, они красивые... но - тупые... - Бывает, - сказал Стас. Шидла вздрогнул и затравленно оглянулся на нас. - Пошли на охоту, - торопливо сменил я тему. - На кой? - удивился мой бестактный брат, - у нас же мяса еще на неделю. - Ну, пойдем фруктов насобираем, - настаивал я, - там финики есть, инжир... - Ну айда, - согласился Стас. Шидла не возражал. Точнее, отвернувшись и излучая безмолвное смущение, он вел себя так, словно нас не существует вовсе. И мы, прихватив в качестве корзинки легкий пластиковый футляр из-под его инструментов, двинули в заросли. Финики, инжир и виноград, которые так и лезли нам в руки с первых шагов, мы поначалу клали не в футляр, а прямо в рот. Так мы углубились в заросли метров на сто, любуясь цветами, наблюдая за потешной игрой обезьян на лианах. - А вот и твои подружки, - ехидно сказал я Стасу. - А вот - твои, - мстительно ответил он, кивнув на парочку неприятных животных, наверное, гиен, которые опасливо высунувшись из кустов, провожали нас трусливыми голодными взглядами. И тут я вдруг вспомнил, что на этот раз мы безоружны. Забыли. Я остановился и поделился своими опасениями с братом. - Да брось ты, динозавров-то нет, - возразил он. - А буйволы, львы?! А если люди?.. - Какие люди?! Дикая природа! - И он дурашливо закричал: - Люди! Люди, ау! Люди не заставили себя долго ждать и вышли из-за стволов пальм. Мы оторопело огляделись. Мы были окружены. Люди явно были воинами. Смуглолицые, низкорослые и худощавые, в набедренных повязках, с амулетами на шеях и с аккуратными прическами из длинных, украшенных цветными перьями волос. В руках они сжимали короткие копья. "Дротики", - вспомнил я название и картинку в учебнике истории. Только не мог вспомнить, к какой главе эта картинка, к какому периоду. - Наконечники-то металлические, - сказал Стас без тени страха в голосе; похоже, он уже потерял способность пугаться и удивляться. - Значит, не дикари. - Говоря это, он протянул руку к дротику воина, стоящего буквально в двух шагах от нас. Тот, дико вскрикнув, отскочил в сторону и залопотал испуганно: - Ымазан лами - дор Апоп умумун! [Имеющий белую кожу - слуга черного Апопа (возм. др. егип.) Апоп - древнеегип. царь тьмы (прим. авторов)] А лопотал-то он на чистейшем древнеегипетском! 2. МЫ УБЕЖДАЕМСЯ, ЧТО НАШ СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ ИМЕЕТ СКВЕРНЫЙ ХАРАКТЕР, ОДНАКО ПРИОБРЕТАЕМ И БОЛЕЕ ДОБРОДУШНЫХ ДРУЗЕЙ Вначале нас тщательно обыскали. У Стаса отобрали фотографию Кубатая и шидлин футляр для инструментов. А у меня предводитель египтян нашел уже использованную ракетницу и нетронутую освежающую пастилку кулинара Толяро. Только ключи от музея, лежавшие в кармашке на "молнии", не нашли. - Ты пожуй, пожуй, - коварно посоветовал Стас. Но предводитель только подозрительно понюхал пастилку и засунул ее за широкий кожаный ремень. Потом он минут пять пытался содрать с наших рук браслеты, но ничего у него не вышло. Думаю, будь браслеты золотыми, он бы не удержался и отрезал бы нам руки. А так лишь вздохнул, на всякий случай дал Стасу подзатыльник и приказал: - Шомба авилли жави! [Быстренько свяжите дикарей! (возм. др. егип.)] Это ж надо - угодить как раз в древний Египет! Подфартило! Стас не выдержал: - Угар тен Сетга, Паз авилла, Зап удаунак! [Оскверненный объятиями Сета, ты - дикарь, я настоящий человек! (возм. др. егип.)] Египтяне от ужаса разинули рты, а двое даже уронили со страху дротики. Первым оправился предводитель. Он спросил (я сразу буду переводить на русский): - Вы умеете говорить на языке настоящих людей, дикари? - Ты - дикарь, - гордо повторил Стас. - Мы - слуги Осириса. И если вы нас немедленно не отпустите, Осирис примет самое жуткое из своих воплощений и покарает вас. Двое слабонервных стражников принялись бормотать хвалебный гимн Осирису, но их начальник прикрикнул на них, и те замолкли. - Откуда нам знать, вдруг вы слуги Сета, а нас обманываете? - подозрительно спросил он. - Я - Доршан, верный слуга фараона, тот, кто подпирает его левую туфлю, когда фараон сходит с колесницы на болотистую землю низовий Нила. Как ты докажешь мне, прославленному Доршану, что вы те, за кого себя выдаете? Мы растерялись. Почему-то мне казалось, что древние египтяне были очень суеверными, и обмануть их не стоило труда. А Доршан, удовлетворенный нашим молчанием, приказал слабонервным стражникам: - Вяжите их крепко. Мы отвезем бледнолицых к фараону, и тот решит, слуги они Осириса, или прислужники Сета.