- Черт! - воскликнул Фандор. Пустившись во всевозможные догадки, мужчины выстроили тысячи различных гипотез. И порешили на том, что таинственность, опутывающая эти приключения, бесспорно, несомненно - творение злосчастного Фантомаса! - Но в чьем обличье действует бандит? - поинтересовался Фандор. Жюв пустился в перечисления: - Во-первых, в образе Оливье он появлялся на празднике мадам Алисе... - Да, - согласился Фандор, - я тоже так думаю, но только одно не могу понять, зачем Фантомасу это понадобилось? Ведь по сути, это вело к единственному: вынудить меня скинуть маску Жака Бернара... А выгодно это могло быть только неведомому Морису. Получается, Фантомас хотел оказать услугу своей жертве? Странно... - Действительно, - поддержал Жюв. - Но, - продолжал Фандор, - зато я, кажется, догадываюсь, зачем Фантомас представил убийство Мике как убийство новоявленного Оливье. Очевидно, чтобы заставить меня бежать. Жюв поддержал версию Фандора. - Черт побери! - вставил он. - Фантомасу удалось даже большее. Он убедил в виновности Жака Бернара не только полицию и общественное мнение, но даже я попался на его удочку, поэтому так упорно и гонялся за тобой... - А в ходе погони, - подхватил Фандор, - мы оба едва не сломали себе шею... Я чувствовал, что за мной идет охота, - добавил молодой человек. - Но, черт возьми, как я мог догадаться, что это вы! И кстати, Жюв, в следующий раз подумайте хорошенько, прежде чем открывать пальбу по колесам. По вашей милости я очутился во рву! Дикая скорость вкупе со спущенными шинами вывели такси из строя, я потерял управление, поэтому мы с вами и ковырнулись... Еще чудо, что остались живыми и невредимыми. - Действительно, чудо, - с улыбкой согласился Жюв. - К счастью, с тех пор, как мы с тобой гоняемся за Фантомасом, мы уже потеряли счет чудесам, - добавил он насмешливо. - Так ведь, Фандор? - Ваша правда, Жюв! Мужчины снова обнялись, настолько велика была их радость вновь оказаться вместе. Внезапно Жюв нахмурился. Сыщик подумал о княгине, жене князя Владимира. Припомнил вчерашнее таинственное послание. - Кстати, - начал он, - у меня для тебя необыкновенные новости... Знаешь, от кого я вчера вечером получил письмецо? - От кого же? - От супруги князя Владимира! - Чертовщина! И что же она написала? - Что Жак Бернар сегодня будет в Дижоне. - Жак Бернар? Помилуйте, Жюв! Ведь это я... Жюв развел руками, затем продолжал: - Разумеется, княгиня имела в виду не тебя. Нам предстоит догадаться, кого... Несколько минут поразмыслив, Жюв добавил, побледнев: - Фандор, княгиня - жена князя Владимира, а князь Владимир был союзником Фантомаса... Может быть, знатная дама хотела навести меня на след мужа? Но в этот миг вмешался Фандор: - А что если все это задумано с единственной целью - удалить вас от дома Фирмены? В тусклом свете луны мужчины глядели друг на друга. Внезапно почувствовав тревогу, они смертельно побледнели. В их сознании пронеслась одна и та же мысль: ни один из них не явился на свидание, Фирмена была дома одна. Чем был занят Фантомас, пока Жюв с Фандором гонялись друг за другом? Может, мерзавец отяготил свою совесть новым преступлением? Сердца друзей сжались от невыразимого беспокойства. - Мне страшно, - прошептал Жюв. - Страшно!.. - Мне страшно за Фирмену, - поддержал Фандор. Мужчины вопросительно уставились друг на друга. В одну секунду было готово решение. Ах! Невзирая на дающую себя знать усталость, этой ночью им не было дано предаваться отдыху или раздумьям. Возможно, Фирмену подстерегает опасность. Надо спешить к ней на помощь, пока не поздно. Мужчины заторопились к выходу из парка Мюет, где они встретились при столь необычных обстоятельствах. Оставив разбитое такси на дне глубокого рва, они ринулись к ближайшей автомобильной стоянке, которую они знали, сели в машину и назвали водителю адрес: - Улица Пентьевр, и побыстрее! Но там они никого не обнаружили. Фирмены не было дома. Глава 21 ПОХИЩЕНИЕ Тем же вечером, пока Жюв с Фандором тискали друг друга в объятиях, Фирмена уже в двадцатый раз глядела на висевшие в гостиной часы: - Без десяти одиннадцать... Девушка не смогла удержаться от восклицания: - Господи! Как же все надоело... Честно говоря, даже не знаю, что теперь делать... Уже долгое время Фирмену терзало беспокойство. Этим вечером она ожидала у себя двоих посетителей: вернувшегося из Англии Жака Бернара, который звонил ей по телефону, и таинственного незнакомца, заявившегося к ней накануне в тот самый момент, когда она беседовала с Жаком Бернаром, незнакомца, так таинственно расспрашивавшего ее, казавшегося очень заинтересованным ее рассказами о Морисе... Как первый, так и второй должны были быть в десять... и ни один не пришел!.. - Жака Бернара еще можно понять, - рассуждала Фирмена, - у него могут быть всякие осложнения, возможно, он даже не решился вернуться в Париж. Но как понимать отсутствие другого визитера?.. Чем больше молодая женщина ломала над этим голову, тем сильнее ее охватывала тоска, в ней зрела уверенность, что отсутствие ее гостей объясняется одной причиной. Она была почти убеждена, что незнакомец был полицейским Жювом. Мог ли Жюв - в пылу азарта или вполне умышленно - арестовать Жака Бернара? Это было весьма вероятным. Даже правдоподобным... По меньшей мере... В тиши гостиной Фирмена все глубже погружалась в размышления, все сильнее напрягались ее нервы... Выяснить что-либо у нее не было возможности, что делало ожидание еще тягостнее, еще невыносимее неизвестность. Так молодая женщина провела долгие минуты, затем в половине двенадцатого, не выдержав, убедив себя, что гости уже не придут, решила отправиться спать... "Наверняка завтра мне принесут письмо, - думала она, - если не от так называемого Жюва, то хотя бы от Жака Бернара". Фирмена поднялась, бросила на кушетку книжку, которую листала, задула лампу и направилась к дверям гостиной. Чтобы добраться до спальни, ей надо было пересечь темную переднюю. Открыв дверь, молодая женщина сильно вздрогнула. Ей померещилось, - ведь она знала, что в квартире одна, абсолютно одна, - что кто-то прошел рядом с ней, совсем рядом... за ее спиной... Меж тем как Фирмена изнывала от беспокойства в своей гостиной в ожидании Жака Бернара и незнакомца, иными словами - Жюва с Фандором, в ее прихожей творились загадочные вещи, по поводу которых она пребывала в полном неведении! В одиннадцать двадцать входная дверь медленно, беззвучно, так, что смазанные петли даже не скрипнули, отворилась, и в нее прошмыгнули две черные тени, незаметные, неразличимые. - Нас никто не слышал! - шепнул один зловещий призрак другому. - Верно, никто! - откликнулся тот. - Вы ручаетесь за план квартиры? - Голову даю на отсечение... Она обязательно пройдет здесь. - Прекрасно!.. Помните инструкции?.. Главное, не поднимать шума. - Знаю! Наверняка все будет в порядке... Призраки скользнули в глубину прихожей и неподвижно застыли у дверей гостиной, где Фирмена проводила последние свои мгновения. Придерживая открытую дверь, Фирмена резко остановилась - ей почудились чьи-то шаги. - Кто здесь? - прокричала она в тишине квартиры. Но ни звука, ни шороха не донеслось ей в ответ. "Почудилось, - подумала молодая женщина. - Нервы совсем развинтились!.." Убедившись, что ошиблась, и приободрившись, она сделала шаг вперед... Один-единственный шаг, поскольку не успела она выйти из обитых дубовыми панелями дверей, как ее, обезумевшую от страха, не успевшую даже крикнуть, с невиданной грубостью, немыслимой стремительностью сбили с ног, скрутили и заткнули рот. Краем сознания Фирмена чувствовала, как ее хватают за плечи, накидывают на лицо тряпку, вяжут веревками... Ее уши наполнил гул, перешедший в колокольный звон. Ей казалось, что ее сердце останавливается, голова пошла кругом, и она лишилась чувств. Над распростертым посреди прихожей телом склонились таинственные тени. Одна из них почтительно прошептала: - Мадам довольна? Кажется, никто ничего не слышал? Другая тень отвечала странным, глухим, осипшим голосом: - Да!.. Да!.. Хорошо, но ради Бога, давайте же быстрее. Ах, какой ужас! Какой кошмар! Мне страшно, страшно! Затем говорившая продолжала, овладев собой: - Нет! Не слушайте меня! Давайте! Поскорее! Так нужно! - Жашом, хотите я вас порадую? Этот чертов май - самый холодный месяц в Париже. - Ну что вы, бригадир!.. Не питай я уважения к вашим нашивкам и не будь вы выше меня по званию, я не преминул бы заметить, что вы повторяете это из месяца в месяц! Вы постоянно зябните. Вас послушать, все едино, что май, что апрель, что февраль! Черт побери, бригадир, вам когда-нибудь бывает тепло? - Никогда, Жашом!.. Никогда! В этом Богом забытом Париже вечно стоит холодрыга! - Жалеете, что уехали из Пиренеев? - Да, Жашом... - Зачем же вас понесло в Париж? - Черт меня знает! Двое охранников, дежуривших у въезда в Сюресн, беседовали в будке, ставшей им укрытием в эту, кстати говоря, довольно прохладную ночь. Работы у них было немного; в полночь они замкнули решетку, до пяти утра, деревянные ворота в эти поздние часы стояли на запоре. Это были добрые малые: Жашом - бригадир, Парисет - простой охранник, доблестные служаки города Парижа, которые, будучи полными противоположностями, - первому было холодно, когда второму жарко, первому было грустно, когда второму весело, - как никто другой находили общий язык, если в силу обстоятельств им выпадало вместе нести службу. - Бригадир, - заявил Жашом, который, желая доставить другу удовольствие, поворошил угли в потрескивающей печурке, - напрасно вы вернулись в налоговое управление, попросились бы лучше таможенником в Сенегал. Бригадир не отвечал. Поднявшись, он застыл у застекленных дверей, вглядываясь в залитые лунным сиянием одинокие лесные тропинки. Зрелище было феерическим! Лунный свет посеребрил лужайки, рассыпал блестки по молодой листве. Картина напоминала убранство Шатле... - Что вы там разглядываете, бригадир? - спросил Жашом, который, оставаясь равнодушным к красоте весенней ночи, не догадывался о восхищении шефа великолепным зрелищем. - Гляжу, вон машина едет сюда... Наверное, не знает, что ворота ночью закрыты... - И верно, - откликнулся Жашом. - Едут прямиком сюда!.. Действительно, по дороге Каскад двигался автомобиль, роскошный лимузин с зажженными фарами, бьющими по неприступным лесам. Бригадир открыл дверь. - Право, забавно, - сказал он, - сколько людей не знает, что проезд на ночь закрывается. Он дожидался на тротуаре, пока перед ним не притормозила машина. Из нее вылез человек в одежде шофера. - Закрыто? - поинтересовался он. - Да, сударь... Выехать из города вы сможете через Дефанс или Булонь, здесь проезд открывается в пять утра! - А нас пропустить никак нельзя? Бригадир пожал плечами. - Нам приказано никого не пропускать! - Даже нас? - стоял на своем шофер. - Что значит вас? Конечно, вас! Я же сказал: никого! Исключение только для пожарных! - Но наше отделение... Бригадир ошарашенно взглянул на шофера. Какое еще отделение? О чем идет речь? Он проследил за жестом мужчины и моментально все понял. - Черт возьми! Скорая помощь! Вы скорая помощь? У вас в машине больной? - Да, молодая женщина... В очень тяжелом состоянии... Никак нельзя проехать, бригадир? Бригадир смягчился. Помимо того, разве имел он право отказывать скорой помощи, больной? Для очистки совести приблизившись к автомобилю, он заглянул внутрь, дабы удостовериться, что его не разыгрывают. Но нет, все было так, как говорил шофер. В машине стояли носилки, над которыми нежно склонилась шикарного вида дама. Ее бригадир очень плохо разглядел... Доблестный охранник вернулся к шоферу. - Я открою вам, - сказал он, - но только не главные ворота. - Это не имеет значения... - Ладно... Бригадир окликнул коллегу: - Убери цепь, дай проход, это скорая помощь, у них там больная! Несколько секунд спустя, миновав деревянные ворота, машина на всей скорости понеслась вверх по косогору... Фирмена была похищена! Украдена! Было темно, хоть глаз выколи. Но страшнее черной ночи был серый мутный рассвет, медленно, словно нехотя, заполняющий комнату, роняющий зыбкий свет на находившиеся в ней предметы. Они пока еще только угадывались сквозь призрачную муть, бледный свет занимающегося дня придавал им фантастические, загадочные, тревожные очертания. - Где я?.. Что со мной произошло?.. Господи! Господи! Какая мука! Как раскалывается голова... Ах! Какой чудовищный кошмар... А если это не кошмар? Вдруг мне это не снится? Фирмена, к которой постепенно возвращалось сознание, приподнялась единым рывком... Теперь она сидела в постели, вернее, на постели, поскольку была полностью одета, и водила вокруг расширенными от ужаса глазами, ей казалось, что это галлюцинация, мираж. Что же она видела? Это было недоступно ее пониманию. Не соображая, в здравом ли она уме, Фирмена различила почти голую комнату, в которой не было ничего, кроме стула и кровати. Свет проникал через единственное окно, забранное массивной решеткой. Несколько мгновений молодая женщина - с еще замутненным сознанием, оцепеневшей душой - рассматривала это подобие тюремной камеры. Но внезапно разум ее прояснился, она обо всем догадалась, все поняла. О! Вдруг с поразительной ясностью она увидела свое трагическое приключение. Да, на нее набросились при выходе из гостиной, она стала жертвой нападения. Она припомнила, что почувствовала резкий запах, по всей видимости, какого-то наркотического вещества, поскольку чуть не лишилась чувств; последующие события разворачивались как во сне, вот ее подняли, снесли по лестнице... Затем провал. Пустота. Нет, больше она ничего не помнила. И сейчас, даже не сознавая всего ужаса своего положения, она не сомневалась в его серьезности. Фирмена не могла себе представить, куда она попала, но у нее не было ни малейшего сомнения в том, что она находится в лапах похитителей, является их пленницей... Постепенно освобождаясь от сонливости, все отчетливее понимая, что к чему, девушка чувствовала, как ее охватывает смятение. Она встала с кровати, подбежала к окну. За стеклами угадывался густой, непроходимый, незнакомый лес. Фирмена хотела открыть окно, но оно было на запоре. Фирмена ринулась к двери, отчаянно ее затрясла - дверь была на замке... Несчастная девушка содрогнулась. - Конец! - прошептала она. Инстинктивно она снова подбежала к окну. Не может быть, чтобы нельзя было выйти отсюда!.. Она будет кричать. Да! Кричать! Но Фирмена чувствовала, как перехватило ее горло, как пылает гортань, у нее не было сил выдавить из себя ни звука... Почти обезумев от ужаса, молодая женщина прижалась лбом к стеклу, как завороженная, вгляделась в открывшуюся ей панораму. Лес так близко подступал к дому, что деревья, раскачиваясь на ветру, царапали ветвями по фасаду. Лес был дремучим, густым, почти непроницаемым для дневного света, казалось, в нем не было ни единой тропинки, наверняка, ни единой живой души!.. Фирмена задумалась: "Конец! Меня бросили здесь умирать с голоду, заперли и ушли! Боже мой!.. Боже мой!.. Но по чьей вине я страдаю?.." Внезапно ее сомнения рассеялись. Она вспомнила о странном визите таинственного незнакомца, в ком она заподозрила Жюва, но который, возможно, был опасным бандитом Фантомасом. Значит, Фантомас пожелал ей отомстить? Но за что? Об этом она не имела ни малейшего представления. Она вообразила, что ей предстоит чудовищная пытка, и в минутном умопомрачении, раскинув руки, пошатываясь, сделала несколько шагов по комнате и, как подкошенная, в истерике рухнула на пол. Прошли долгие томительные часы. День понемногу прояснился. После глубокого обморока Фирмена очнулась разбитой, но с посвежевшей головой, готовая рассуждать, бороться за жизнь. Нет, в окружающей ее тайне не было ни единой зацепки, ни малейшей подсказки, по которым она могла бы определить, где она оказалась и почему. Подумав о Фантомасе, она приписала фантастический замысел ему, но вряд ли ее похитил легендарный бандит. Тогда кто? Фирмена медленно поднялась, инстинктивно двинулась к окну. - Я разобью стекло, - шептала она, - буду звать на помощь... Но, безусловно, помощи не приходилось ждать ни снаружи, ни изнутри. Достаточно было взглянуть на высоченные деревья, чтобы почувствовать себя оторванной от жизни, вдалеке от всех и всего. Лес поглотит крики, заглушит самые отчаянные призывы. Нет! Если и надеяться на помощь, то совсем не оттуда. С редкой для женщин деловитостью Фирмена пустилась в размышления. Прежде всего надо избавиться от томившей ее тревоги... Она хотела знать! И Фирмена во всю мочь закричала: - На помощь! Спасите!.. Ко мне!.. Никто не отозвался. - Господи! - бормотала молодая женщина. - Господи! Если похитители где-то поблизости и не обращают внимания на мои крики, значит, они уверены в полной своей безнаказанности!.. Тишина и одиночество тюрьмы были хуже любой пытки... "Я хочу знать, - думала Фирмена. - Пусть эти мерзавцы, по крайней мере, скажут, что им надо, почему они напали на меня..." И тут ей на ум пришла уловка, замечательная уловка. Фирмена снова закричала: - На помощь! Горю! Пожар! На помощь! Послышались шаги, дверь резко распахнулась... Ошеломленная, Фирмена попятилась на негнущихся ногах, выбросив руки вперед, объятая ужасом... Перед ней появилась женщина; она надвигалась на девушку, испуганно размахивая руками, казалось, - нет, определенно - в большем ужасе, чем сама Фирмена. Женщина молила: - Замолчите! Замолчите! Эта женщина была виконтессой де Плерматэн!.. - Замолчите! Ради Бога, замолчите! Замолчите, если вам дорога жизнь! Именно этих слов и ждала Фирмена; вняв безумной мольбе вошедшей, она действительно умолкла. При виде виконтессы де Плерматэн Фирмена отступила в глубину комнаты, но внезапно, вновь усомнившись в реальности происходящего, уставилась на молодую женщину, не произнося ни слова. Виконтесса де Плерматэн подошла к Фирмене, осторожно и бережно усадила ее на постель. - Бедное дитя! - сказала она. - Не кричите, ни слова больше. Заклинаю вас; успокойтесь! Он убьет нас! Словно в бреду, Фирмена выдохнула: - Он? Кто он? Ах! Вы... Мадам! Мадам! Где я? Что со мной? Виконтесса де Плерматэн двигалась на нее, моля: - Фирмена! Фирмена! Ради Бога, замолчите! Если хотите, чтобы я вас спасла. - Спасли меня? Виконтесса медленно повторила: - Да, спасла. - Но, мадам, что от меня хотят? Почему на меня напали? Кто он? Кто? Ах! Пожалуйста, помогите мне бежать! Вы же видите, я умираю от страха! И, упав на колени, Фирмена повторила: - Спасите! Спасите! Виконтесса де Плерматэн подняла молодую женщину с пола, опять усадила на кровать. - Успокойтесь, дитя мое! Успокойтесь... Клянусь, я спасу вас, но не сию минуту! Наберитесь терпения! Вы не можете отсюда уйти раньше времени! - Но почему? Господи! Почему? Фирмене показалось, что, собираясь ответить, виконтесса сильно побледнела: - Он здесь!.. Теперь Фирмена чувствовала себя спокойнее. Нежные, баюкающие речи виконтессы разогнали ее страхи. И почти уверенным, твердым голосом она поинтересовалась: - Мадам, прошу вас, скажите мне наконец, чья я пленница? - Виконта де Плерматэна! Моего мужа! - Раймона? Заявление жены вызвало у любовницы бунт. - Вы лжете! - бросила она. Но виконтесса горестно покачала головой: - Увы, это правда, дитя мое... Чистая правда... Жестокая правда! Выслушайте меня... С вами сейчас говорит не жена Плерматэна, а несчастная жертва, такая же, как и вы... Вы мне не верите, Фирмена... Но я же пришла вас спасти!.. Знаете, почему вы здесь? - Почему, мадам? - Чтобы умереть... Вам известно, кто ваш любовник, мой муж? И поскольку Фирмена молчала, виконтесса с рыданием произнесла: - Раймон де Плерматэн в действительности - князь Владимир, а князь Владимир - это приспешник Фантомаса! Для онемевшей, заломившей в отчаянии руки Фирмены это имя прогремело похоронным звоном, имя страшное, ужасающее и кровавое. Фантомас! Виконт де Плерматэн был приспешником Фантомаса! Она была любовницей бандита! Фирмена задохнулась: - Вы лжете! Лжете! Виконтесса де Плерматэн выпрямилась; она стояла перед девушкой надменная и серьезная, с измученным, скорбным лицом. - Фирмена, Раймон де Плерматэн - приспешник Фантомаса! - повторила она. - А я... А я его жена!.. Между женщинами повисла долгая пауза. Фирмена уже не помнила себя от страха, настолько чудовищными были обуревавшие ее мысли. Виконтесса снова подтвердила: - Вы здесь потому, что он хочет вашей смерти, поэтому и похитил вас вчера, привез в этот охотничий домик, в самую чащу леса Шинон... За что? Этого я не знаю. И тогда Фирмена закричала, это был отчаянный крик женщины, не желавшей примиряться с очевидностью: - Раймон хочет моей смерти? Нет! Нет! Не верю! Раймон любит меня! Виконтесса ухмыльнулась: - Любит вас? Бедное дитя, вы сошли с ума! Он не способен любить... - Но он же любил вас? Виконтесса де Плерматэн горестно пожала плечами: - Может, месяца три... Не больше. - Тогда почему вы его ревновали? - Я ревновала? Снова пожав плечами, несчастная женщина поведала: - Ах, Фирмена, не считайте меня своей соперницей, я такая же жертва. Поймите, дитя мое, сделавшись женой этого мерзавца, - так же как вы - его любовницей, - я дала клятву: дабы спасти свое имя, не порывать с ним, а, напротив, стать его тенью, ни на миг не расставаться с ним, проникать в его помыслы, в его коварные планы, чтобы как можно чаще расстраивать их, мешать их осуществлению! Фирмена! Фирмена! Моя ревность была притворством. Любовь - обманом. Виконт де Плерматэн внушает мне ужас. Не дав молодой работнице времени ответить, виконтесса продолжала: - В тот день, когда я пришла к вам, я очень за вас испугалась. Мне показалось, что он замышляет расправиться с вами - немедленно или в самом скором времени... Я явилась вовремя! Он меня увидел. Струсил! Фирмена, с того часа я стала за ним следить, а ревнивицей прикинулась только, чтобы не вызывать у него подозрения, чтобы узнать: вдруг он предпримет новую попытку вас устранить. Вчера вечером, когда я увидела, что он направляется к вам - в маске, изменив до неузнаваемости свою внешность, я догадалась о готовящейся драме... О, мне прекрасно известно, как он действует! Думаю, вас схватили при выходе из комнаты, связали по рукам и ногам, наркотик лишил вас чувств... Вы даже не успели рассмотреть похитителя!.. Фирмена призналась: - Верно! - Но, разгадав его план, я сторожила на улице. Фирмена, слышите? Я проникла в его замысел! Я помнила, что недавно он купил этот заброшенный домик в чаще леса. Видела, как ваше неподвижное тело было погружено в автомобиль, и на другом автомобиле бросилась за вами в погоню! Я прибыла сюда следом за ним, и когда он утром уехал, бросив вас умирать с голода, явилась к вам, дабы сказать: живите! уходите! бегите! Но ради собственного благополучия, никогда больше не встречайтесь с этим человеком, исчезните с его пути! Ради Бога, сохраните в тайне, что это я вас спасла! Он убьет меня, как хотел убить вас! Внезапно виконтесса в отчаянии заломила руки: - Господи! Господи! Вы не верите, Фирмена? С рыданием Фирмена бросилась молодой женщине в объятия: - Ах! Мадам! Я вам верю! Ах! Вы не только спасли мне жизнь! Вы избавили меня от отвратительного любовного кошмара! - Вы его любили? - Я собиралась его полюбить! И потянулись томительные часы... Убедив Фирмену, что муж держит под наблюдением лес, виконтесса после полудня отпустила девушку. Она указала лесную тропинку, ведущую к ближайшей станции. - Нам не стоит вместе возвращаться в Париж! - сказала она. - Фантомас все видит, все слышит, он отомстит нам обеим. Бежим! Но порознь. Мы с вами еще увидимся, Фирмена? Не переставая рыдать, Фирмена в последний раз сжала виконтессу в объятиях: - Мы еще увидимся, мадам! Я вам обязана жизнью! И молодая девушка побежала, как во сне пошла через лес, даже ни разу не обернувшись! Долгое время виконтесса неподвижно простояла на пороге охотничьего домика. Как только Фирмена скрылась из вида, на скорбном лице элегантной дамы появилась саркастическая гримаса. - Ax! - вскричала она. - Вот начало мести! Фирмена никогда не заподозрит, что это я заставила ее пережить этот отвратительный кошмар! Никогда не догадается о моей единственной цели - разлучить ее с любовником, с тем, кого я обожаю и ненавижу! Протянув к горизонту сжатые кулаки, красивое, зловещее и загадочное создание прокричало: - Владимир! Владимир! Твоя жена не боится ни тебя, ни твоего хозяина, ни... Но ветер заглушил последние слова! Глава 22 ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОДНОЙ ДОМ - Кто там? Мадам Беноа услышала, как во входной двери медленно поворачивается ключ. От удивления у нее вырвалось невольное восклицание. Было три часа пополудни. Почтенная женщина вышивала у открытого окна, вдыхая свежий прогретый воздух прекрасного майского дня; она никого не ждала. Дело происходило среди недели, Марго находилась в мастерской - сезон у "Генри" был в самом разгаре, девчонка не только трудилась без выходных, но часто задерживалась на работе допоздна! Раньше вечера мадам Беноа не ждала младшей дочери. Кто же это был, притом явившийся со своим ключом? Мадам Беноа недолго терялась в догадках. Это могла быть только ее старшая дочь, непутевая, по словам одних, ловко вышедшая из игры, по словам других! Это могла быть только Фирмена. В следующую секунду ее элегантная и обворожительная фигурка проскользнула в квартиру. Это и действительно была Фирмена, но в каком состоянии! При виде ее мадам Беноа мгновенно прервала работу, отбросив в сторону вышивание, она двинулась навстречу дочери, раскрыв объятия, с тревогой вглядываясь в ее лицо, безмолвно вопрошая взором, полным тоски: - Что с тобой, Фирмена? Ты заболела? Что случилось? Молодая женщина, которая явно очень торопилась к матери, еще не отдышалась после быстрой ходьбы. Она без передышки взлетела по лестнице. Теперь запыхавшаяся, возбужденная, бросилась к матери на грудь - та слышала, как часто колотится сердце ее ребенка. Мадам Беноа инстинктивно почуяла что-то необычное, вряд ли приход Фирмены был вызван единственным желанием повидать родных. Кроме того, с тех пор как Фирмена, вняв доводам рассудка, перебралась к виконту де Плерматэну, отношения их стали натянутыми. Фирмена должна иметь веские причины, чтобы нагрянуть так неожиданно, средь бела дня. Мадам Беноа предстояло узнать о них в самом скором времени. В крайнем возбуждении девушка вырвалась из объятий матери и в полном измождении рухнула на диван. - Мама, - прошептала она, - все кончено! Я возвращаюсь! Я не хочу его больше видеть! Ах, если бы ты только знала! Сложив на груди руки, мадам Беноа спросила с дрожью в голосе: - Что случилось? При воспоминании о странной ночи, которую ей пришлось пережить, при более отчетливом и мучительном воспоминании о ее пробуждении и разговоре с виконтессой, черты Фирмены исказились. Молодая женщина сжала руками раскалывающуюся голову. - Мне страшно! - прошептала она. - Я боюсь сойти с ума. Ах! Мама! Какой ужас! Если бы ты знала... Она дрожала всем телом от негодования и возмущения. Бедная мадам Беноа растерялась. Она попыталась успокоить дочь, впрочем, не понимая причины ее волнения. - Ну! Ну! - уговаривала она. - Фирменочка, успокойся! Понимаю, тебе плохо, это сразу видно, но будь умницей! И поскольку Фирмена, мыслями бывшая где-то далеко, ее не прерывала, мадам Беноа, сочтя, что проникла в тайну душевной раны, которую Фирмена пришла залечивать к ней, продолжала, уже более определенно и решительно: - Вы повздорили?.. Любовная ссора?.. Достойная женщина собиралась было пуститься в долгие рассуждения, объяснить дочери, что все это сущие пустяки и что ссоры между влюбленными чаще всего заканчиваются нежным примирением. Но осознав, насколько мать далека от истины, Фирмена резко вскочила. - Нет! - оборвала мать любовница виконта де Плерматэна, буравя ее потемневшими глазами. - Любовь тут ни при чем, по крайней мере, уже ни при чем. Все гораздо страшнее. Серьезнее. Даже трудно себе вообразить! Мадам Беноа, в свою очередь, разволновалась. По мере того, как она вглядывалась в дочь, она замечала вытянувшиеся черты, побелевшие губы, побледневшие щеки, черные круги под глазами. Может, Фирмена заболевает? У нее был такой изможденный вид, так лихорадочно блестели глаза, что всякий с уверенностью сказал бы: ее снедает огонь горячки. - Бедная моя деточка! - с нарастающей тревогой прошептала мадам Беноа. - Что же, наконец, случилось? Кажется, ты заболела. Хочешь, я отведу тебя домой? Сквозь стиснутые зубы Фирмена процедила: - У меня больше нет дома! Я одна! У меня больше нет любовника! Мадам Беноа и подозревала нечто подобное: любовная ссора. Размолвка! Но достойная женщина отдавала себе отчет, что, судя по состоянию Фирмены, размолвка должна быть нешуточной. Мадам Беноа попыталась исправить положение. - Может, - предположила она, - ты была с виконтом недостаточно любезной? При имени виконта Фирмена как тигрица бросилась на мать. Тонкими нервными руками она вцепилась в плечи хрупкой мадам Беноа и, глядя прямо в глаза, дрожащим голосом объяснила: - Мама, никогда больше не говори со мной о виконте! Никогда! Я хочу вычеркнуть эту ужасную страницу из жизни, похоронить в своей памяти! Ах! Будь проклят тот день, когда я узнала виконта де Плерматэна, это чудовище! Кошмарное чудовище! Ах, мама, это самое большое несчастье, какое только могло выпасть на мою долю... Мадам Беноа всерьез встревожилась. - Ты что это! - завопила она, сбрасывая с себя руки дочери. - Ты что! Обезумела?.. - Обезумела? - повторила Фирмена, медленно проводя рукой по лбу, сжимая пульсирующие виски. - Обезумела? Пока вроде нет. Как мне кажется! Хотя в какой-то миг я не была в этом твердо уверена... Девушка взяла мать за руку, увлекла ее в глубь комнаты, усадила рядом на диван и наклонилась к ее уху, приготовившись говорить совсем тихо, будто речь шла о вещах столь неслыханных, что она не смела рассказывать о них в полный голос; итак, она заговорила. Мать слушала ее в полном оцепенении. - Так вот, мама, виконт де Плерматэн - это князь Владимир... Приспешник Фантомаса! Я любовница... Фирмена не договорила. Одновременно с матерью она вздрогнула. В дверь громко, сухо и настойчиво постучали. Не получив ответа, постучали снова. Став бледнее смерти, Фирмена прилегла на кушетку. Более храбрая и весьма заинтригованная мадам Беноа поднялась, направилась в переднюю и вступила в переговоры с посетителем, так решительно заявившем о своем приходе. - Кто там? Что вам нужно? - спросила она. Мужской голос ответил: - Фирмена Беноа здесь? У вас? Мне надо ее видеть! Мадам Беноа машинально попыталась скрыть присутствие дочери. На ложь ее толкнуло тягостное предчувствие. Но властный мужской голос, в котором, однако, сквозили просительные интонации, продолжал настаивать: - Я знаю, что она здесь! Откройте, прошу вас! Мне нужно ее видеть! Мадам Беноа отступила на несколько шагов. Встав на пороге комнаты, где находилась Фирмена, она нерешительно взглянула на дочь - та не пошевелилась. Так минуло несколько мгновений. В дверь заколотили с новой силой. С горячей убежденностью в голосе посетитель заклинал, явно начиная терять терпение: - Мадам, я не желаю ей зла. Напротив! Это в ее интересах! Откройте! Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, Фирмена поднялась. Она слышала последнюю просьбу загадочного посетителя, с такой настойчивостью рвавшегося к ним в дом. Фирмена стала белее полотна. Но, собрав всю волю в кулак, сказала матери: - Мама, открой! Затем, отступив в глубь комнаты, молодая женщина замерла в ожидании. Мадам Беноа машинально подчинилась желанию дочери. Перед ней оказался средних лет господин с крепкими плечами, добродушной физиономией и открытым взглядом. Едва извинившись, он прошел мимо ошарашенной мадам Беноа прямо в квартиру, с поклоном приблизился к Фирмене. - Простите за назойливость, мадам, - прошептал он, - но мне необходимо побеседовать с вами. Фирмена озадаченно рассматривала визитера, который, в свою очередь, окинул ее быстрым взглядом и, казалось, облегченно прошептал: - Слава Богу! Это вы! Действительно вы! Не произнося ни слова, Фирмена с любопытством взирала на посетителя. Где-то она уже видела эту физиономию, ей был знаком этот взгляд, эти черты, эта фигура, однако, казалось, прежде они не встречались. Но при первых же его словах все встало на свои места. Словно прочитав девушкины мысли, посетитель сказал: - Мы познакомились позавчера, мадам! Я вам представился страховым агентом, тогда я казался старше - благодаря припудренным волосам. Сегодня я перед вами в истинном виде, более молодой. Мне не следовало бы называть себя, но в данных обстоятельствах непозволительно морочить вам голову. Кроме того, уверен, достаточно одной моей просьбы, чтобы сохранить нашу встречу в секрете. Я Жюв, полицейский Жюв. - Жюв! - отозвалась Фирмена, меж тем как мадам Беноа, стоявшая чуть поодаль, но не упускавшая из беседы ни слова, в свою очередь прошептала: - Жюв! Измученная страхами, почтенная женщина подумала про себя: "Господи! У нас дома полиция! Что ей надо? Что с нами будет?" Однако Фирмена после заявления гостя приободрилась, казалась почти счастливой. Потрясенная трагическими событиями, жертвой которых она оказалась, доведенная до умопомрачения жестокими признаниями виконтессы де Плерматэн, молодая женщина видела в полицейском друга, избавителя. В любом случае, он был ее несомненным союзником. Фирмена, как и все, знала, что имя знаменитого сыщика всплывало всякий раз, когда речь заходила о Фантомасе. До нее долетали слухи о неустанной охоте, которую отважный инспектор вел за зловещим бандитом, бесконечно расстраивая его планы, на корню пресекая замыслы, неотступно сражаясь за победу добра над злом. Тем временем Жюв с трудом оправлялся после волнений, которые терзали его с момента исчезновения Фирмены. Он очень обрадовался, когда, проверяя последнее место, у матери, он увидел, как она поднимается к ней по лестнице. Главное, девушка была цела и невредима! Проникшись этой уверенностью, Жюв подумал, что было бы неплохо выяснить: что с ней случилось. Поэтому он и поднялся в квартиру, упорно добивался встречи, поэтому теперь, заручившись ее доверием, пустился в расспросы. Фирмена не заставила себя долго упрашивать рассказать о необыкновенной западне. Она поведала Жюву об отвратительном похищении, о своей беседе с виконтессой и о том, как неожиданно ей открылось, что виконт де Плерматэн - это князь Владимир, приспешник Фантомаса. При этих словах Жюв спрятал удивление, как, впрочем, и удовлетворение... Теперь он многое понимал. Если виконт де Плерматэн был князем Владимиром, становилось понятным письмо его жены, заманивающей Жюва в Дижон. Княгине, обезумевшей от ревности, хотелось с помощью Жюва вывести на чистую воду приспешника Фантомаса... Сохраняя полное спокойствие, Жюв довольствовался замечанием: - Я это знал! Знал! Фирмена продолжала: - А виконтесса де Плерматэн - не кто иная, как жена князя Владимира... Фирмена оборвала свой рассказ, чтобы польстить знатной даме: - Она была очень добра и ласкова ко мне! Какая великая душа и какая злополучная судьба! Жюв содрогнулся. В самом деле, как надо было относиться к виконтессе? Если она и правда жена князя Владимира, разве, укрывшись под именем Плерматэн, она не согласилась стать пособницей приспешника Фантомаса? Конечно, она хотела выдать негодяя-мужа... Но ведь только мстя за оскорбленное женское самолюбие - отнюдь не ради торжества правосудия. Какова была истинная роль князя Владимира в делах Мориса и Мике? Однако эти мысли Жюв оставил при себе, и поскольку Фирмена сделала слабый жест, будто просила о поддержке, Жюв заверил: - Вы под моей защитой, мадам! Не сомневайтесь, я сумею за вас постоять! Еще понизив голос, Фирмена попросила с умоляющим видом: - Вы отомстите за смерть моего возлюбленного? Вы отомстите за смерть Мориса? Ах, если бы он был жив... Глаза молодой женщины наполнились слезами. Рыдания теснили грудь, подступали к горлу. Однако Жюв, казалось, не замечая мучений, которые причинял несчастной, стал расспрашивать ее о молодом рабочем, так ею когда-то любимом. - Кем он был? Где работал? Откуда появился? Фирмена, ошарашенная, растерявшаяся под градом обрушившихся вопросов, не могла ответить ничего вразумительного. Жюв говорил о Морисе в такой странной манере, что Фирмена спрашивала себя, как ей, впрочем, случалось и прежде, ведь временами она была готова поверить в чудо - не было ли в необычных слухах об Оливье, которого она постоянно путала с Морисом, доли правды. Эти мысли она вложила во вздох. - Ах! - прошептала она. - Если бы преступление оказалось инсценировкой! Но Жюв не оставил ей этой надежды: - Не верьте пустым домыслам, мадам!.. И добавил: - Вы же видели сами... У Фирмены вырвался крик. Нет! Напрасно Жюв напомнил об этом трагическом моменте в ее жизни. Ясно и отчетливо, совсем как в тот страшный вечер, в ее сознании возникло ужасное видение: окровавленное тело Мориса, отчлененная от туловища голова... Глава 23 МОРИС!!! Не прошло и получаса после ухода Жюва, когда, к удивлению мадам Беноа, которая оставила Фирмену наедине с мрачными мыслями, совершенно разбитую последними событиями, ее дочь воспряла духом, надела шляпку, взяла зонтик и приготовилась уходить. - Фирмена, ты куда? - поинтересовалась мадам Беноа. Молодая женщина, казалось, немного оправилась, выглядела отдохнувшей и посвежевшей; она сказала с улыбкой, ласково обвивая шею матери: - Мамочка, понимаешь, мне пора начинать новую жизнь. Раз уж я села тебе на шею, мне нужно участвовать в хозяйстве, я хочу работать. Пойду попытаюсь куда-нибудь устроиться... Не сомневайся, - уверенно добавила она, - меня опять возьмут к "Генри". Мадам Беноа озабоченно возразила: - Дорогая, но нет никакой спешки! Ровно никакой спешки! Передохни немного, подожди. Время еще терпит. Покачав красивой головкой, Фирмена заверила: - Нет, мамочка! Мне надо немедленно найти работу, ты не богачка, я теперь тоже. И потом мне необходимо отвлечься, чем-то себя занять, развеяться. Конечно, мадам Беноа понимала, что Фирмена права. Однако достойная женщина еще находилась под впечатлением фирмениного обстоятельного рассказа о необыкновенных событиях, произошедших с ней. Сердце матери было не на месте. Тем временем Фирмена поспешно спускалась по лестнице. Молодая женщина была слишком озабочена и взволнована, чтобы сидеть сложа руки. Ее н