и наслаждались покоем. Такого
они еще не знали с тех пор, как начались долгие зимы.
Пронзительный дрожащий звук пульсировал в жарком воздухе. Керрик
радовался углубленному занятию сына. Края шатра были подняты. Малышка спала,
Армун расчесывала волосы гребнем из оленьего рога. Керрик смотрел на нее с
удовольствием.
Вдруг свист оборвался, потом раздался вновь, - но уже не такой
переливистый и приятный. Повернувшись на другой бок, Керрик увидел, что под
деревом возле Арнхвита уселись двое охотников и стали исследовать свисток.
Один из них, Ханат, пытался свистеть. Щеки его покраснели от натуги. Потом
он передал свисток Моргилу. Тот, двинув поршнем, извлек из свистка стон
умирающего мастодонта. Армун расхохоталась. Керрик встал, потянулся, зевая,
и вышел из шатра, жмурясь на солнце.
- Что, у вас других дел нет, как отнимать у детей игрушки?
- Ханат рассказал мне про эту штуку, - пропыхтел Моргил. - Какой шум.
Ты говорил, что свисток сделали парамутаны?
- Да. Они очень искусны и умеют делать из кости и дерева всякие вещи.
Такой же штукой, только побольше, они высасывают воду из лодок.
- Это они живут на льду и охотятся на рыбу в ледяном море? - с
интересом спросил Ханат. - Расскажи о них.
- Я уже все рассказал, больше ничего не знаю.
Только зачем вам парамутаны? Разве приготовление порро не утруждает вас
настолько, что вы уже позабыли об охоте?
- Другие охотятся, И меняют на порро добытое мясо.
- А мы уже его напились, - добавил Моргил. - Хорошее порро всегда
хорошо, но плохое - просто ужасно. Я думаю, мандукто правильно делают, что
позволяют его пить лишь по особым случаям. Ты говорил, что парамутаны
приходят меняться на юг. А сюда они могут добраться?
- Нет, они терпеть не могут жары, здесь они просто умрут. Когда
кончается лето, те из них, кто хочет меняться, отправляются к океанскому
берегу, туда, где огромная река впадает в море. Дальше они не ходят.
- А что они меняют?
- Выделанные шкуры, иногда меха, густой съедобный жир. А взамен берут
кремниевые ножи, наконечники копий и стрел. Они умеют делать из кости
рыболовные крючки, что-то вроде наконечников стрел, но им нужны наши ножи.
- Мне кажется, что лишние шкуры мне просто необходимы, - произнес
Ханат, вытирая пот со лба.
- И мне, - подхватил Моргил. - По-моему, настало время меняться.
Керрик с изумлением поглядел на обоих.
- Кажется, шкуры вам нужны меньше всего. - Свист послышался вновь.
Арнхвит расстарался для внимательной аудитории. Керрик усмехнулся. - Не
шкуры вам нужны, а дорога, охота да морозы.
Хлопнув в ладоши, Моргил поднял глаза к небу, - Саммадар знает все наши
тайные помыслы. Ему бы и быть Фракеном вместо глупого юнца.
- Не нужно быть алладжексом, чтобы сообразить - вы оба тоскуете по
дальней дороге, по запаху северных лесов.
- Да! - хором ответили охотники.
- Скажи нам, где находится то самое место, куда приплывают парамутаны,
- сказал Ханат. - Мы наделаем ножей...
- Другие наделают, а мы сменяем на порро, - возразил Моргил. - Но
придут ли парамутаны на этот раз? Ты говорил, что они перебрались охотиться
за океан, к далеким берегам.
- Придут - они мне говорили. Пересечь океан им нипочем. А кое-что
необходимое они могут выменять только у тану. Придут.
- А мы их встретим. Объясни же, где можно отыскать мохнатолицых людей.
- Спросите Армун. Она лучше знает - там она впервые встретила
парамутанов.
Он позвал жену. Армун вышла из шатра, села возле Арнхвита и откинула
пряди со лба мальчика. Тот самозабвенно свистел, теша собравшихся.
- Это место нетрудно найти, - проговорила она. - Знаете тропу, идущую
от гор к морю?
Слова ее вдруг взбудоражили Керрика. Он словно увидел холодный туман,
наползающий с океана, почувствовал тающие хлопья снега на лице. Он успел
забыть про холод. И теперь ему вдруг захотелось войти в заснеженный темный
ельник, зачерпнуть горсть снега...
Охотники засыпали Армун вопросами. Она разговорилась - о парамутанах,
об их жизни среди льдов, о том, что умеют выделывать их искусные руки, и о
тухлой рыбе, которую они обожали. Охотники слушали ее, открыв рот. Когда она
закончила, Ханат в порыве восторга хлопнул Моргала по плечу, так что тот
повалился на землю.
- Сделаем! - завопил он. - Немедленно выступаем, сейчас как раз время.
Идем на север меняться с шерстоликими.
- Может, и я пойду с вами, - отозвался Керрик, - путь показать.
Глаза Армун округлились от удивления. Но прежде чем она успела
рассердиться, он взял ее за руку.
- А что, пойдем вдвоем, возьмем мастодонта. Он повезет все, что возьмем
на обмен.
- Это будет слишком медленно, - возразила она. - И никуда мы не пойдем,
я не хочу даже слышать об этом. Детям здесь...
- Дети здесь в безопасности. Исель ест жеваное мясо, у Арнхвита
приятели, кругом саммады.
- И я хочу идти! - влез в разговор Арнхвит.
Армун шикнула на него.
- Это дело охотников. А ты мал еще. Как-нибудь в другой раз.
И она увела мальчика к шатру, оставив троих охотников. А те уже строили
планы. Она была озабочена, но не встревожена. Ну что она сможет сделать,
если Керрик все-таки соберется в дорогу? Надо подумать, пока не поздно.
Похоже, он просто рвется туда. Быть может, на острове слишком легко живется.
Или просто чересчур жарко. Армун громко расхохоталась. Да ей и самой туда
хочется. И когда Керрик пришел в шатер, она уже все решила.
- По-моему, эти двое придумали хорошую вещь, - проговорил он, вертя в
руках нож из небесного металла. - Конечно, шкуры нам сейчас не нужны, тем
более в середине лета, но у парамутанов много разных вещей.
- Ну да, свистульки...
- Не только свистульки, - огрызнулся он, но тут заметил, что Армун
улыбается.
- Значит, ты сама хочешь сходить туда?
- Конечно.
- И я тоже. Сейчас здесь слишком тихо, слишком жарко. Малаген-саску
любит возиться с Исель - она приглядит за нею, если мы уйдем вдвоем. У
Арнхвита приятели, он даже не заметит, что нас нет. Действительно, неплохо
бы сходить на север. Там холодные дожди, может, даже снег. А когда вернемся,
здесь уже не будет так жарко.
По полянке перед шатром скользнула чья-то тень.
Керрик вышел из шатра и, прикрывая глаза ладонью, стал вглядываться в
ослепительно бирюзовое небо.
Над головой выписывала медленные круги большая птица - орел, кажется,
ее черный силуэт плыл по голубой эмали. Она была слишком высоко, чтобы можно
было что-то рассмотреть. А потом она улетела, и Керрик вернулся в шатер. Что
если это крылатый соглядатай иилане'? Неважно. Ланефенуу не забудет участи
двух урукето. Битва окончена.
Жаркие дни сменяли друг друга, а урукето медленно скользил вдоль берега
на запад. Волны мерно набегали на песчаный берег, а три иилане' с плавника
внимательно следили за побережьем. Только вблизи крупных устьев и заливов
ход замедлялся - здесь к берегу следовало приглядеться повнимательнее.
Фафнепто моргала, вглядываясь с плавника в прохладную мглу под деревьями.
Когда живой корабль огибал скалистый мыс, она показала Вейнте' на берег.
- Странная форма скалы, запоминающаяся-незабываемая. Я сойду здесь на
берег и поохочусь.
- Оценено всеми. Завершив исследования, мы вернемся за тобой. Доброй
охоты.
- Она у меня всегда добрая, - откликнулась охотница, спускаясь с
плавника в воду.
Они осматривали залив почти весь день. А потом двинулись вверх по реке,
впадавшей в этот залив. Тут впервые Вейнте' ощутила беспокойство: а вдруг их
поиски окажутся тщетными? Она знала, что Гендаси велика, но чтобы настолько,
она не могла себе даже представить. До сих пор она всегда шла по следам
устузоу, куда они - туда и она. Теперь же, следуя собственным путем, она
поняла, что и такое огромное существо, как урукето, трудно найти, если не
знаешь, где его искать. Река была широкой и глубокой. Здесь легко мог
проплыть урукето. Искать ли дальше? С огромным облегчением она заметила, что
русло перекрывают отмели и нужно возвращаться. Дальше этого места урукето не
мог проплыть. Те, кого они ищут, должны быть на берегу океана.
Поздним вечером они вернулись к скалистому мысу.
Фафнепто нигде не было видно.
- Здесь высадилась охотница? - поинтересовалась Гунугул. Вейнте'
ответила утвердительным жестом. - Значит, она еще охотится. Все мы испытаем
удовольствие-удовлетворение от вкуса свежего мяса. Немедленно отправлю на
берег пузыри, чтобы можно было возвращаться сразу, как только она появится.
Вейнте' следила, как члены экипажа берут пузыри и спускаются с ними в
воду. Речной поток казался прохладным, лесной берег манил. Слишком уж. долго
пробыла она в душной камере урукето. И она тоже скользнула в воду и уверенно
поплыла к берегу.
- Волнение открытия! - завопила одна из членов экипажа, указывая на
туши пяти больших оленей, лежавшие в высокой траве.
Налюбовавшись ими, Вейнте' подняла глаза и увидела появившуюся из леса
Фафнепто.
В ответ на комплименты Вейнте' по поводу удачи, встретившей охотницу,
та сделала жест строгой необходимости.
- Вейнте', я хочу тебе что-то показать. Иди сюда.
- Имеет ли это отношение к тем, кого мы ищем?
- Нет. Наверное, это те устузоу, о которых ты мне говорила. Они в лесу.
- Они могут быть опасными!
- Уже нет. Все они мертвы.
На поляне у ручья стоял шатер из шкур. Возле него виднелись неподвижные
фигуры двух больших устузоу и третьего поменьше.
- Я убила их прежде, чем они успели меня заметить, - проговорила
Фафнепто. - Ты сказала, что они могут оказаться опасными.
- Ты осмотрела внутренность этого сооружения?
- Да. Там никого нет. Только много шкур... и хесотсан.
Один из устузоу лежал лицом вверх. Вейнте' с надеждой перевернула
другого когтями ноги, но это был не Керрик.
- Ты права, их следовало убить, - сказала она.
- А это и есть тот самый каменный зуб, о котором ты говорила? спросила
Фафнепто, указывая на копье, которое охотник и мертвым не выпускал из рук.
- Одна из разновидностей. Другие они бросают по воздуху. Словно иглы из
хесотсана. Она не ядовита, но куда тяжелее. Опасные звери, очень опасные.
- Тогда можно не сомневаться, что урукето, которого мы ищем, поблизости
оказаться не может.
- Мудрая мысль. Будем продолжать поиски.
Вейнте' возвращалась к берегу, заставляя себя хранить молчание. Тело ее
так и дергалось от избытка чувств. Она знала, что поиски урукето, Дочерей
Жизни и предательницы ученой должны продолжаться своим чередом. Так она
обещала Саагакель. И Фафнепто будет помогать ей в этом. Но не до
бесконечности. Теперь, подумав, она поняла, что ей в сущности нет дела до
того, жива Энге и ее ученицы или нет. В особенности теперь, когда она
увидела тела на поляне. Вид трупов устузоу прогнал из ее головы все мысли о
продолжении поисков урукето. Важно не это. Куда важней найти Керрика.
Изловить и убить.
- Важная срочная весть для эйстаа! - объявила фарги, трепеща от усердия
и стараясь вспомнить все, как ей говорили, и произносить слова правильно и
отчетливо.
Ланефенуу откинулась назад на резное сиденье, набив рот мясным желе.
Советницы сидели вокруг, позами выражая восхищение чудесным аппетитом
эйстаа. Потом она отбросила кость и жестом велела фарги продолжать речи.
Глупая только озадаченно пялилась.
Муруспе махнула ей.
- Тебе приказывают говорить. Рассказывай, что тебе было ведено
передать.
Уразумев более привычные знаки, фарги вздохнула и быстро заговорила,
чтобы ничего не забыть:
- Укхереб сообщает - нужное обнаружено. Требует присутствия эйстаа для
ознакомления.
Ланефенуу жестом велела фарги скрыться с глаз и тяжело поднялась на
ноги, Приказала принести водяной плод и освежила им руки.
- Требование моего присутствия означает, что дело важное, - проговорила
она. - Идем.
Две советницы заторопились вперед, расчищая дорогу, остальные
потянулись следом. Муруспе, эфенселе и первая советница эйстаа, шла рядом.
- Как по-твоему, Муруспе, что мы услышим? - спросила Ланефенуу.
- Мне известно не более, чем тебе, эйстаа. Правда, я могу предположить,
что иилане' науки обнаружили устузоу-убийц.
- Я тоже. С делом меньшей важности Укхереб сама явилась бы на амбесид.
Издали приветствуя их, возле распахнутого отверстия в стене ждала
Акотолп, выражавшая удовольствие и радостное предвкушение.
- Укхереб просит прощения за требование присутствия. То, что мы хотим
показать, не доставишь на амбесид быстро и легко.
Акотолп ввела их в сумрачную каморку, затем через другую дверь в темное
помещение. Когда дверь за ними закрыли, стало заметным красное свечение
насекомых в небольшой клетке. Укхереб держала в руках какой-то белый лист с
темными пятнами.
- Если сейчас вынести этот лист на свет, изображение исчезнет. Но я
хотела бы, чтобы эйстаа непременно увидела его.
- Объяснений мне, смысл не ясен.
- Изображение получено с воздуха. Вот деревья вокруг поляны. А вот
сооружения из шкур животных, используемые убийцами-устузоу для укрытия. Вот
трое устузоу, а вот еще двое.
- Вижу! Какие уроды! Они принадлежат к тому же виду, что и погибший в
городе устузоу?
- К тому самому. Видишь - на головах светлый мех, животы обернуты в
шкуры.
- Где это?
- К северу от города. Не близко. На небольшом острове у берега. Скоро я
покажу тебе другие изображения, обработка продвигается. На одном из снимков,
по-моему, виден хесотсан.
- Один из наших, - раздраженно откликнулась Ланефенуу. - С этим надо
кончать. Дважды они приходили, убивали иилане', уносили хесотсаны. Третьего
раза быть не должно.
Глава двадцать девятая
Воздух под деревьями словно застоялся, из болот поднимались тучи
кусачей мошкары, но так хорошо было снова оказаться в дороге.
На острове жить приятно, слов нет, но он стал похож на долину саску.
Саммады жили на одном месте и как будто не собирались никуда уходить. В
прошлом остались охота зимняя и летняя, ягоды и грибы осени, весенние свежие
побеги и корешки. Все было забыто. За дичью не нужно было далеко ходить,
плодов было достаточно круглый год - съесть все, что висело на деревьях,
было немыслимо. Но привычный годичный цикл будоражил кровь тану, и все они
успели истомиться на одном месте. И теперь четверо ушли на север.
Ханат и Моргил то убегали вперед на разведку, то отставали, выслеживая
дичь, а потом догоняли попутчиков. Для Керрика и Армун новая дорога стала
сплошным удовольствием. Они были вместе - этого было довольно. Они не
жалели, что дети остались на острове - среди саммадов они были в большей
безопасности.
Если Керрик и сожалел о чем-то, так только о коротком прощании с
Надаске'. Керрик все тянул, откладывал, дни бежали, было полно дел. Но вот
пришло время уходить. Он мог просто уйти - Армун только обрадовалась бы, но
Керрик понял, что так поступить не может. Арнхвита не было: он где-то
носился с мальчишками. Все было готово. Кроме каменных ножей уложили
копченое мясо и эккотац. Взяли даже ткань из харадиса - так хотела Армун.
Можно было уходить. И когда Керрик понял это, он просто повернулся и
направился к берегу. Не отвечая на крики за спиной, он делал так, как
решил...
- Ты уходишь? - спросил Надаске' с жестом мгновенной смерти. - Тогда
прощай навсегда. Едва ты исчезнешь в лесу, острый каменный зуб найдет сердце
Надаске'.
- Я вернусь, скоро вернусь. Мы идем меняться вещами на север. Вот и
все.
- Вот именно - все. Наше эфенбуру становится все меньше. Нет Имехеи. Я
оглядываюсь вокруг и не вижу мягкого-мокрого. И он не придет ко мне, если
тебя не будет. Одиночество, только одиночество ждет меня здесь.
- Но ты жив, ты не умер на пляже.
Надаске' не рассердился. Обернувшись в сторону пустынного океана, он
показал на прибрежный песок.
- Вот пляжи одиночества. Быть может, лучше мне было уйти на смертные
пляжи ханане.
Керрику нечего было ответить. Друг его был в отчаянии. Они молча
посидели. Наконец Керрик поднялся.
Надаске' посмотрел на него одним глазом, но ничего не сказал. И Керрик
просто ушел, оставив на берегу одинокую фигурку, вглядывающуюся в морскую
даль...
Но все это осталось позади, забылось за радостями дороги. Они уже шли
несколько дней - не более половины счета охотника - когда Ханат заметил
впереди на тропе следы.
- Смотрите: вот и вот, обломаны сучки - знак тем, кто пойдет следом.
- Сучья мог сломать и зверь... - предположил Керрик.
- Тоже может быть, но и тану проходили здесь. - Моргил обнюхал землю.
Но сначала они прошли по воде.
Тропа обогнула залив и уперлась в реку. Принюхиваясь, Моргил повел
друзей вдоль реки.
- Дым! - воскликнул он. - Здесь тану.
В сумерках они добрались до стоянки саммадов, которые остались, когда
саммад Херилака ушел на юг.
На зов выбежали охотники; среди них был саммадар Хар-Хавола.
- А мы вас искали и не нашли, - сказал он.
- Наша стоянка южнее, - отвечал Керрик.
- Ну а мы остановились здесь: снега зимой нет, охота хорошая, рыбалка
тоже.
- А стреляющие палки живы?
- Конечно. Правда, на одну наступили, и она сдохла. Ну а с другими все
в порядке.
- А у нас новости. Наши стреляющие палки сдохли.
И теперь у нас другие.
Хар-Хавола забеспокоился.
- Расскажите нам, как это случилось. Пойдем, поедим, попируем. Здесь
столько еды.
Путешественники остались на денек, потом на второй. На третий решили
уходить.
- Наш путь долог, - сказал Керрик. - Надо идти, ведь придется еще
возвращаться.
- Со следующей охотой мы отправимся к югу, - проговорил Хар-Хавола.
Найдем ваши саммады на островке, передадим, что видели вас. И мы будем
держать свои стреляющие палки подальше от ваших, как ты велел. Да будет ваш
путь недолгим, да возвратитесь вы домой с миром.
И они пошли дальше. Дни оставались жаркими, но лето заканчивалось. И
чем дальше они уходили на север, это ощущалось с каждым днем все сильнее.
Перед рассветом становилось холодно, и роса густо ложилась на спальные
шкуры.
Колея привела их к океану, к серой равнине под серым небом.
Выйдя на берег, путешественники всей грудью вдохнули влажный соленый
воздух. Армун громко рассмеялась.
- Холодно, сыро, но как хорошо!
Ханат завопил от радости и высоко запустил свое копье. Оно вонзилось в
песок вдалеке да так и осталось стоять. Сбросив поклажу, охотник побежал к
нему.
Моргил с криком понесся следом. Они вернулись запыхавшиеся и
счастливые.
- Хорошо, что мы пришли сюда, - сказал Керрик. - Даже если парамутаны
не придут.
- Придут. Ведь Калалекв говорил, что они вернутся, что океан им не
преграда.
- Да, еще он говорил, что если у него не будет лодки, то он переберется
через океан вплавь. Парамутаны - великие хвастуны.
- Ну, я надеюсь, что они придут.
Они пошли по берегу на север, и костер этой ночью развели за песчаными
дюнами. Когда стемнело, пошел холодный дождь, а с моря накатил туман
прохладный и влажный. Осень была не за горами.
Утром Керрик раздул костер и подбросил в огонь остатки дров. Покрытый
солью плавник потрескивал, в воздухе плясали желтые и голубые языки пламени.
Армун расстелила перед костром шкуры - сушить.
Охотники тоже проснулись, но не решались выбраться из-под теплых шкур.
Керрик по очереди потыкал их тупым концом копья.
В ответ раздались стоны.
- Подымайтесь! - крикнул он. - Нужны дрова для костра. Вставайте,
великие лежебоки!
- Лучше сходи сам, - сказала Армун.
Он кивнул, натянул на ноги сырые мадрапы и направился к дюнам. Дождь
кончился, туман на глазах таял, яркие лучи солнца играли на морской
поверхности. На берегу лежали водоросли, ракушки, влажный плавник,
принесенные приливом. Вдалеке на берегу стояло сухое дерево. Можно наломать
ветвей. Керрик понюхал морской воздух и взглянул на море. Ему показалось,
что волна подняла вверх что-то черное, через мгновение вновь пропавшее из
виду. Керрик бросился на песок - урукето? Но что иилане' могут делать на
севере? Он попытался вновь отыскать черный предмет среди пенистых гребней.
Темное пятно появилось на прежнем месте, но это был не урукето.
- Парус! - закричал Керрик. - Там парус! Это парамутаны!
Армун понеслась по склону, охотники побежали за ней.
- Парус, - проговорила она. - Но они уходят на юг! Зачем?
- Водорослей! - закричал Керрик. - Ханат, скорее беги за водорослями.
Надо развести костер - может быть, они заметят дым.
Керрик кинулся раздувать костер, и, когда охотники вернулись, он уже
полыхал вовсю. Керрик подбросил в огонь водорослей - над костром заклубился
белый дым.
- Они уходят! - закричала Армун. - Они нас не заметили.
- Несите еще!
Пламя ревело, над костром стоял столб дыма.
- Остановились, поворачивают! Они нас заметили!
С вершины дюны было видно, как на воде качается иккергак, как полощет
его парус. Не сбавляя скорости, кораблик мчался к берегу. Темные фигуры на
нем махали руками и кричали. Когда суденышко уткнулось в прибрежный песок,
одна из фигур спрыгнула в воду и устремилась к берегу. Керрик и Армун дружно
рванулись навстречу.
Волна окатила парамутана с головой. Встряхнувшись, он радостно
закричал:
- Эй, не верю своим глазам - солнцеволосые, старинные друзья!
- Калалекв! - радостно крикнул Керрик.
Мокрый парамутан с хохотом выскочил из воды. Он схватил Керрика за руки
и стал их трясти, потом с радостным криком набросился на Армун. Но она
поспешно высвободилась, поскольку крепкие пальцы парамутана тут же принялись
гладить ей зад.
- Куда же вы плывете? - спросила она.
- На юг. Только здесь так жарко. Видишь, на мне ничего нет, кроме
собственной шерсти.
Заметив, что она взглянула вниз, парамутан быстро опустил кончик
хвоста, прикрывавший его достоинства.
Армун шлепнула его по руке, и он тут же восстановил благопристойность.
Парамутан совсем не изменился.
- Почему на юг? - спросил Керрик, с трудом вспоминая сложную речь.
- Ищем охотников. Мы ждали их на берегу. На севере. Но никто не пришел.
У нас есть шкуры и много всяких разностей. Тогда мы решили поискать
охотников южнее. Но не думали встретить друзей.
Подошли Ханат и Моргил и забормотали неразборчивые приветствия. На
берег выбрались и остальные парамутаны. Они вопили от радости и совали людям
свой деликатес - тухлую сырую рыбу. Выпучив глаза и едва не подавившись,
Моргил проглотил зловонный кусок. Потом все отправились к костру. Керрик
отрезал куски сырого мяса от добытой вчера туши, парамутаны восторженно
вопили. Пачкая лицо, Калалекв глотал кровавые куски, одновременно
рассказывая Армун обо всем, что случилось после их расставания.
- Добыча богатая. Уларуаквов в море - хоть ходи со спины на спину. И у
всех женщин дети - по трое и даже по четверо. Мы узнали, как ловить и
убивать больших огромных птиц. А как вы здесь? Расскажи.
Ангаджоокакв будет отчаянно лупить меня, если я хоть что-то забуду.
- Мы вместе, все хорошо. Есть и дети, но меньше - ведь мы не так хорошо
делаем их, как парамутаны.
Когда мясо было съедено, парамутаны отправились к иккергаку, стали
вытаскивать оттуда связки шкур.
Ханат и Моргил достали кожи и наконечники - и под оживленные вопли
начался торг. Всем была нужна Армун - чтобы понять друг друга.
Керрик уселся на песок неподалеку. К нему подошел Калалекв. Керрик уже
начал вспоминать язык, и разговаривать стало легче.
- А мы перепугались, когда увидели, что охотников на севере нет, сказал
Калалекв.
- Они ушли от снегов и морозов. Наша стоянка теперь на юге. Там хорошая
охота и всегда тепло.
- Я бы там умер. Даже здесь такая жара. - Сидевший в теплой одежде
Керрик ухмыльнулся. - Мы наловили много рыбы, набрали трав для таккуука,
листьев разных деревьев, чтобы делать отвар для питья.
Но нам нужны кожи, и мы уже рыдали от страха, что придется возвращаться
без них. А теперь плачем от радости, потому что встретили вас... Ну, и
наконечники для стрел тоже.
К ним подошла Армун и протянула Калалекву большой квадратный кусок
ткани из харадиса. Калалекв стал его озадаченно рассматривать.
- Что это? Невероятно! Мягкая, как мех на попке младенца. И пахнет
приятно.
- Это для Ангаджоркакв, - сказала Армун. - Пусть носит на голове. Дай
покажу... Вот так. Это ткань из волокон особого растения. Ее делают саску -
охотники, живущие вдали от побережья.
- О, какие искусники. Они, должно быть, днем и ночью рыдают, потому что
не видят каждый день море.
Впрочем, и на суше много чудес - и харадис, и копья, и луки, и ножи, и
эккотац... надо бы съесть побольше.
- Но и у вас чудес хватает, - сказала она, смеясь и отталкивая от себя
ищущие руки. В еде и соитии вся жизнь парамутана. - И твой иккергак, и
гарпуны, и маленькие лодки с парусами, и свистки, и насосы.
- Ты права - мы действительно молодцы! Мы так много умеем, что я даже
припомнить всего не могу.
Керрик улыбался, слушая их. Все, что делают они - тану, саску, даже
парамутаны - так похоже. Нет, различия конечно есть, но все-таки главное
одинаково.
Они делают вещи. А вот иилане' не под силу изготовить предмет. Лишь
самцы иилане' умеют творить. Они художники, умеют делать фигурки из металла,
а двое беглецов из ханане даже научились охотиться и рыбачить. Только самки
ничего не создают своими руками - они выращивают. И справляются с этим
прекрасно. Но они не способны изготовить даже такую простую вещь, как
стрела.
Керрик вдруг понял, что мир не такой, каким ему представлялся. Он был
рожден тану, но вырос среди иилане', и мысли его во многом похожи на мысли
этих ящеров.
Хватит об этом! Внезапно перед ним ясно предстало будущее. И он понял,
что надо сделать.
Глава тридцатая
Eistac'peleghe' eistaan,
yilane' ninkuru yilane' gebgeleb.
У иилане' две эйстаа?
Отвратительно-невозможно-невероятно.
Апофегма иилане'
Фафнепто никогда не видела такой широкой реки. Она была больше любой
реки Энтобана. Из песка, который ее воды несли в море, намывались отмели и
островки вблизи устья.
Несколько дней ушло на то, чтобы отыскать нужное русло. Потом они целый
день плыли по реке, ночью дрейфовали у берега и на рассвете готовы были
продолжать путь.
Заметив на плавнике Гунугул и Вейнте', Фафнепто тоже вскарабкалась
наверх. Неповоротливый урукето с трудом выбирался с мелководья. Чтобы не
упасть, иилане' крепко держались за край плавника. Когда урукето наконец
выбрался на глубокое место, Фафнепто потребовала внимания.
- Большая река, - сказала она. - Ее размер и многие дни, потраченные на
то, чтобы ее разыскать, заставили меня прийти к единому выводу. Я поняла,
что Гендаси не Энтобан и здесь следует действовать иначе.
Земли богатые, но пустынньге. Они лишены не жизни, какой мы ее знаем, а
иилапе'. И мне странно видеть такое устье, как это, без прекрасного города
на его берегах. И тут я вспомнила, что в Энтобане есть города, где
становится все холоднее и холоднее. По возвращении я отправлюсь туда и
скажу, чтобы не боялись. Есть пустой мир, который надлежит наполнить.
Вейнте', ты знаешь, как это делается. Ведь ты сама вырастила первый город на
этих берегах.
- Да. Алпеасак. Ты права как всегда.
- А теперь вновь прислушайтесь к моим словам.
Эйстаа Саагакель доверила мне это дело. Она повелела разыскать
похищенного урукето, найти Амбаласи, которая это сделала. Разве не это я
должна выполнить?
- Так, - согласилась Вейнте', недоумевая, куда гнет охотница.
Речь фафнепто петляла, словно тропа в лесу, хотя действовала она всегда
решительно и целеустремленно.
Быть может, уединенная жизнь была тому причиной.
Вейнте' спрятала нетерпение за позой предельного внимания.
- Тогда вы поймете мою озабоченность, ибо я поняла, что не выполню
приказов эйстаа, обману ее доверие, если мы будем и дальше продвигаться
таким же образом. Я успела убедиться в том, что случайно беглянок мы не
разыщем. Нам нужна помощь.
- И что ты предлагаешь? - спросила Вейнте', уже догадываясь о том, что
она скажет.
- Мы должны возвратиться к городу Алпеасаку и поговорить с его
обитательницами. Они могут знать об урукето, которого мы ищем.
- Не обязательно, - возразила Гунугул.
- В таком случае мы продолжим поиски. Что ты на это скажешь, Вейнте'?
Взглянув на далекие берега, Вейнте' сделала безразличный жест.
- Решать тебе, фафнепто, за тобой последнее слово. В Аллеасаке могли
видеть тех, кого мы ищем.
Только прежде ты должна узнать вот что. Эйстаа там Ланефенуу, она была
эйстаа Икхалменетса, прежде чем он пришел в Алпеасак. Как тебе известно, я
освободила Алпеасак от устузоу, чтобы она могла привести туда свой город. Ее
именем я преследовала устузоу, ее именем прекратила войну с ними. Прежде я
не говорила, но теперь скажу: некогда нас объединяла дружба, теперь ее нет.
Я служила ей прежде, но она отвергла меня. Понимаешь?
Фафнепто шевельнула пальцами, изобразив понимaниe.
- Я служила многим эйстаа во многих городах и знаю их пути. Они правят,
приказывают и никогда не слушают со вниманием. Они слышат лишь то, что хотят
услышать, и говорят только то, что хотят сказать. То, что было между тобой и
Ланефенуу, останется между вами. Я служу Саагакель и отправляюсь в город,
как ее посланница. Нам надо выйти из реки в океан и плыть в Алпеасак.
Сделаешь ли ты это, Гунугул?
- Твоими устами говорит эйстаа. Идем в Алпеасак.
Едва урукето лег на обратный курс, энтиисенаты, не любившие речной
воды, высоко запрыгали, подымая брызги. Выйдя в открытое море, урукето
повернул вдоль берега на восток. Теперь он плыл быстрее.
Они проплывали мимо знакомых устьев и бухт, но теперь уже не старались
держаться ближе к берегу.
Гунугул успела нанести течения на карту, и, когда они увлекали урукето
от берега, она не меняла курса. Однажды они целых три дня не видели берегов.
Вновь берег появился уже впереди, покрытый вечнозелеными тропическими
лесами.
Фафнепто поднялась к Вейнте' на плавник, и у нее на ладонях выступили
цвета, означающие узнавание.
- Я знаю этот берег. Здесь мы повернули на север, когда оставили
острова.
- Я думаю, что ты права, а если так - Алпеасак недалеко.
- Город находится на берегу океана?
- И океана и реки. Пляжи большие, вода теплая, дичь в изобилии. Может,
этот город и не так стар, как другие города иилане', но в его молодости
видится новая поросль - привлекательность, которой нет у других городов.
Впередсмотрящую, стоявшую рядом, позвали вниз.
Никто не мог их услышать, и Фафнепто захотела кое-что выяснить.
- Я никогда не видела окруженный морем Икхалменетс.
- И не увидишь. Там только снег и ни одной иилане'.
- Все теперь в Алпеасаке. И эйстаа в нем Ланегвенуу, как прежде была
ты. - Вейнте' кивнула. - Я буду говорить с Ланефенуу, и она все равно узнает
о твоем присутствии. Поэтому я хочу побольше узнать о том, что произошло
между вами, и о том, что случится, когда вы встретитесь снова.
Вейнте' сделала знак понимания.
- Что касается последнего - я нс знаю. Сама я не собираюсь что-нибудь
говорить или делать. Ты сама сказала, что эйстаа не любят ничьей власти
кроме своей. Эйстаа приказала мне очистить город от заразивших его устузоу.
Я выполнила приказ, Я преследовала их и убивала спасавшихся бегством. Они
были у меня между пальцами - оставалось только убить их всех, но туг эйстаа
остановила меня. Я повиновалась ее приказу, но не выразила удовольствия.
Точнее, она осталась недовольной отсутствием удовольствия.
- Понимаю тонкость взаимоотношений. Отношения между эйстаа - дело
сложное. Не буду более говорить об этом.
Фафнепто собиралась что-то добавить, но из камеры вынырнула
впередсмотрящая и полезла наверх. Разговор прекратился. До Алпеасака было
недалеко, и возобновить его случая не представилось.
Вейнте' не хотела снова видеть Алпеасак, но выбора у нее не было. Она
стояла на плавнике, а мимо проплывал знакомый ландшафт. Песчаный берег,
откуда их увез урукето после пожара. На месте сгоревших деревьев виднелась
новая поросль. Тут она оставила Алпеасак. Тут на ее глазах погибла Сталлан.
Погиб ее город.
Показалась река, деревянные причалы, темные силуэты урукето. Отсюда она
уплывала второй раз, не думая вновь увидеть свой город. Она увидела его, но
не по своей воле. Она стояла окаменев, не давая прорваться чувствам. Стояла,
когда к ней подошла Фафнепто, стояла, пока Гунугул подводила урукето к
причалу. Наконец туша урукето привалилась к деревянной стене, и гигант
потянулся за приготовленным ему кормом,
Впервые фафэнепто не взяла с собой хесотсан, Не в ее обычае было
приходить в чужие города с оружием.
Обычно она обходилась без украшений, но как посланница своей эйстаа
разукрасила руки изображениями металлических мостиков Иибейска.
- Гунугул, подойди на минутку, - позвала она. - Я бы хотела, чтобы ты
осталась на урукето. - Та сделала жест повиновения. Фафнепто обратила один
глаз к Вейнте'. - И ты тоже останешься?
Вейнте' ответила знаком резкого отрицания.
- Я не из тех, кто прячется по темным углам. У меня нет страха. Я пойду
с тобой на амбесид, потому что и я представляю Саагакель.
Фафнепто согласилась.
- Тогда иди первой. Я думаю, тебе известно, куда надо идти.
Они спустились с плавника и ступили на щербатую поверхность причала.
Рядом с каким-то урукето стояла капитан. Вейнте' приходилось с ней плавать.
Выразив потрясение и негодование, она отвернулась, не сделав и жеста в знак
приветствия. Вейнте' с холодным презрением повернулась к ней спиной и
направилась в город.
Фарги, открыв рты, расступались перед гостьями и толпой валили следом.
Вейнте' замечала знакомых иилане', но ни единым жестом не признавала этого.
Зная об ее отношениях с эйстаа, они тоже не выказывали своих чувств. Теперь
следом за ними шли не только фарги, но и иилане'.
Город остался прежним - ведь города не меняются. Вот ханане. Стража
возле дверей, дальше широкий и солнечный переход, оканчивающийся на
амбесиде.
Здесь Ланефенуу позволила себе внести единственную поправку в план
города и оставить память о покинутом Икхалменетсе. Два самца под бдительной
охраной резали ствол городского дерева. На рельефе уже отчетливо проступал
главный пик покинутого острова. Сама Ланефенуу собственной персоной
надзирала над их работой и не обернулась, пока прибывшие не приблизились.
Фафнепто остановилась и самым вежливым образом попыталась обратить на
себя внимание.
- Приветствую тебя, незнакомка... - начала Ланефенуу и замолчала,
заметив возле Фафнепто Вейнте'.
Гребень ее мгновенно налился кровью, а губы сами собой раздвинулись,
точно она хотела съесть непокорную.
- Ты пришла, Вейнте'... осмелилась явиться на мой амбесид.
- Я пришла по приказу Саагакель, эйстаа Йнбейска. Теперь она командует
мной.
- Значит, ты забыла мою волю. Я изгнала тебя из Гендаси и из Алпеасака,
и из своей жизни на вечные времена. И ты смеешь возвращаться!
Гребень ее побледнел, челюсти сомкнулись, холодный гнев чувствовался в
каждом движении тела. Вейнте' не отвечала. Осторожная Фафнепто нарушила
молчание.
- Я - Фафнепто, посланная по делу в Гендаси Саагакель - эйстаа
Йибейска. Я принесла тебе ее приветствия.
Ланефенуу быстро взглянула на нее и отвернулась.
- Сейчас поговорим и обменяемся приветствиями, Фафнепто. Вот только
выгоню отвергнутую-явившуюся.
- Я не из тех, кого можно выгнать. Я хотела, чтобы ты знала о моем
присутствии. А теперь я возвращаюсь на урукето. Я буду ждать там, Фафнепто.
Испуганные холодными голосами и грозными позами противниц, фарги
разбегались в разные стороны. Закончив говорить, Вейнте' ненадолго застыла,
излучая бесстрашие и решимость, потом неторопливо пошла прочь.
Среди собравшихся иилане' она заметила знакомых, но виду не подала.
Изобразив в походке силу и ненависть, она медленно прошествовала до выхода с
амбесида и направилась к пристани.
Все это время Фафнепто стояла неподвижно, наконец Ланефенуу справилась
с душившим ее гневом.
Прежде чем заговорить, эйстаа жестом потребовала водяной плод, осушила
его и отбросила в сторону. И только тогда одним глазом обратилась к
прибывшей, не в силах отвести второй от выхода с амбесида.
- Приветствую тебя, Фафнепто, - наконец проговорила она, - рада видеть
тебя здесь во имя Саагакель, эйстаа Йибейска. Какое же из поручений эйстаа
привело тебя за океан в мой город?
- Важное дело, воровство и предательство, дело тех, кто говорит о
жизни, будучи частью смерти.
Ланефенуу сделала вежливый знак, прося замолчать.
Дело было серьезным, и всякой фарги нe следовало не только слышать о
нем, но даже догадываться об его существовании. Большим пальцем она показала
в сторону Муруспе. Когда эфенселе приблизилась, эйстаа быстро распорядилась:
- Отпускаю всех, кроме высочайших. - Муруспе передала приказ,
сопровождая его резкими движениями неотложности. - Чтоб амбесид был пуст. -
Когда последняя из испуганных фарги оставила амбесид, Ланефенуу заговорила
вновь:
- Те, о ком ты говоришь, зовутся Дочерьми Жизни?
- Да.
- Тогда рассказывай. Только знай - их здесь нет, и никогда ни одной из
них не будет в этом городе.
- Нет их и в Йибейске. Они были там и бежали, а потому я должна
обратиться к тебе за помощью.
Все еще сотрясаясь от ненависти к Вейнте', Ланефенуу внимательно
слушала. Когда Фафнепто закончила, со всех сторон послышались возгласы
ужасавшихся советниц. Шум мгновенно стих, едва Ланефенуу потребовала
молчания.
- Ты говорила об ужасном. Ужасном вдвойне. Потому что я командовала и
командую урукето, и с потерей каждого из этих огромных созданий уходит часть
моей жизни. Я помогу тебе всем, что в моих силах. Чего же хочет от меня твоя
эйстаа?
- Только информации. Знают ли в твоем городе об этом урукето? Не видела
ли одна из твоих капитанов его в море? Мы искали, но не нашли даже следа.
- Не знаю о нем, но можно поинтересоваться.
Муруспе, пошли за всеми капитанами и за Укхереб.
Быть может, изображение этого урукето покажется на снимках. А пока сядь
здесь, Фафнепто, и расскажи мне об Энтобане, о его городах, ведь так давно
оттуда ise прибывали урукето.
Но тут с жестом, свидетельствующим, что хочет говорить о важном, вперед
шагнула Акотолп. Ланефенуу поманила ее пальцем.
- Вот Акотолп, иилане' науки, мудрая во всем. У тебя есть для нас
информация?
- Отрицательная. Я помогала обрабатывать снимки.
И считала, что попадавшиеся на них урукето - наши.
Но сейчас я сама схожу за снимками, чтобы их можно бь<ло разглядеть
внимательнее.
Ланефенуу жестом выразила согласие.
- Я сама посмотрю снимки, мои урукето знакомы мне, как мои эфенселе.
- Будет сделано, эйстаа. Требуется разрешение задать гостье вопрос.
- Разрешаю,
Акотолп повернулась к охотнице, пряча напряженность под складками жира.
- Известно, что я была среди тех, кто бежал из города, когда он был
захвачен устузоу. Ты говоришь, что беглянки знали о Гендаси, и считаешь, что
урукето пересек океан.
- Я так сказала У меня есть причины полагать, что этот урукето сейчас
далеко от Энтобана.
- С нами бежала иилане', которая была у Дочерей Жизни главной,
обладающая обширными знаниями и острым умом. Ее звали Энге. Известно ли тебе
это имя?
- Да. Она была среди них, а бежать им помогла ученая по имени Амбаласи.
Потрясенная Акотолп едва смогла выговорить:
- Амбаласи! Моя учительница!
- Не только твоя учительница, но и недавняя гостья нашего города,
мрачно заметила Ланефенуу. - Только она не говорила об этом, когда была
здесь.
Ступай за снимками, Акотолп, и немедленно неси их сюда. Ты была права,
Фафнепто; ты угадала - информацию о беглянках следует искать здесь и
пропавшего урукето надо искать в Гендаси. Я помогу тебе во всем, потому что,
как и