Оцените этот текст:










     Кларжес,  последний  город  планеты,  растянулся  на  30  миль  вдоль
северного берега реки Шант, невдалеке от места ее впадения в Океан.
     Кларжес - древний город. Монументы, здания, таверны возрастом от двух
до трех тысяч лет встречались на каждом шагу. Жители  города  обожали  эти
связи с прошлым, у них возникало мистическое ощущение бесконечности жизни.
Однако они были членами  общества  свободного  предпринимательства  и  это
заставляло их постоянно  вводить  новшества.  В  результате  Кларжес  стал
причудливой смесью древности и модерна.
     Еще никогда не существовало  города,  который  мог  бы  сравниться  с
Кларжесом по величественности и  мрачному  великолепию.  В  районе  Мерсер
возвышались башни, как драгоценные турмалины, такие  высокие,  что  своими
шпилями они вонзались в небо.  Вокруг  располагались  роскошные  магазины,
театры, великолепные дома. А затем начинались предместья, производственные
районы, которые уходили далеко за  горизонт.  Наилучшие  места  -  Балиас,
Эрдистон, Вандун, Подоблачный  Замок  -  находились  на  северных  склонах
холмов. А с юга  их  омывала  река.  Все  тут  кипело  жизнью,  движением.
Миллионы окон отражали солнечный свет, по бульвару проносились  машины,  в
воздухе виднелись аэрокары, авиетки. Мужчины и женщины проходили по улицам
с деловым видом, не теряя времени понапрасну.
     За рекой лежала Глэйд Каунти - обширная территория,  непригодная  для
жизни. Там не росло ничего, кроме приземистых ив и колючих  кустов.  Глэйд
Каунти не имела никакого права на существование. Однако в нее входили  600
акров, которые занимал Карневаль.
     Карневаль!  Это  поистине  драгоценность,  пышный  цветок  на   сером
безжизненном  фоне  Глэйд  Каунти.  Все  600  акров  его  территории  были
расцвечены всеми цветами радуги. Там  находились  все  возможные  средства
развлечения и увеселения.
     Жизнь в Кларжесе определялась деловой  активностью  людей.  Карневаль
жил своей собственной жизнью.  По  утрам  там  царила  тишина.  К  полудню
начинали работать машины по уборке улиц да появлялись редкие  прохожие.  А
вечером Карневаль оживал, трепеща разноцветными крыльями, как  только  что
появившаяся на свет бабочка. К заходу  солнца  весь  Карневаль  был  полон
жизни, веселья, эмоций.
     Вокруг Карневаля проносились кометы-автомобили: Сангрил, Рублон, Голд
Глориана, Мистик Эмеральд, Мелантон Ультра-Лазурь. Каждый из них  на  ходу
распускал хвост в виде волшебного сияния.
     Все   зеркальные   окна   павильонов   Карневаля   отражали   мириады
разноцветных  огней,  украшавших  город.  На  улицах,  аллеях,   бульварах
появлялись праздничные толпы веселых людей. Звуки музыки, песен,  рулеток,
шипенье проносившихся автомобилей-комет, крики зазывал - все это создавало
атмосферу необычности происходящего на улицах.
     Ночь шла и общее опьянение усиливалось. Люди в карнавальных костюмах,
масках и полумасках пели, плясали, играли,  веселились,  забыв  обо  всем.
Празднество близилось к своему  пику.  Все  моральные  заслоны  и  запреты
переставали существовать. Веселый смех  переходил  в  истерический  хохот,
беззаботное пение - в дикий вой. Все это походило на спиритуальный оргазм.
Ночь шла и люди уставали, костюмы  утрачивали  свою  праздничность,  маски
открывали потные лица с воспаленными глазами. Мужчины и женщины -  сонные,
измученные, отправлялись по домам. И те, что жили в фешенебельных районах,
и обитатели рабочих окраин смешивались в вагонах субвея без всякой зависти
друг к другу. Они все приезжали в Карневаль,  чтобы  забыть  о  тяготах  и
заботах обыденной жизни, они приходили сюда тратить деньги - и больше  чем
деньги - они тратили здесь свою жизнь.





     Человек в медной маске стоял возле Дома Жизни и созывал  посетителей.
Вокруг его головы светился ореол из символов бесконечности,  а  на  фасаде
здания сияла идеальная версия ладони. Блестящая линия жизни  проходила  по
ней правильной параболой.
     Человек в маске кричал:
     - Друзья, выслушайте меня! Неужели вам жалко флорина за  свою  жизнь?
Заходите в Дом Жизни! Вы встретитесь с дидактором Монкуром и познакомитесь
с его замечательными методами!
     Он дотронулся до кнопки и низкий рокочущий звук заполнил воздух.  Его
высота и громкость постепенно нарастали.
     -  Слоп!  Слоп!  Приходите  в  Дом  Жизни!  Предоставьте  возможность
дидактору  Монкуру  проанализировать  ваше  будущее!  Ознакомьтесь  с  его
методами! Только один флорин за вход в Дом Жизни!
     Высота звука все увеличивалась, переходя в вой, пронзительный  свист,
и, наконец, звук перешел предел слышимости, оставив  после  себя  ощущение
неуверенности, нестабильности. Но зато  голос  человека  в  медной  маске,
напротив, вселял уверенность, спокойствие.
     - У каждого человека есть мозг и он одинаков у всех людей. Но  почему
есть Бруды, Веджи, Серды, Вержи и Амаранты?
     Он наклонился вперед и заговорил тихо, доверительно:
     - Секрет жизни - техника.  Дидактор  Монкур  обучает  технике  жизни.
Разве бесконечность не стоит флорина?
     Некоторые прохожие отдавали свои флорины и заходили в  Дом.  Наконец,
он наполнился посетителями.
     Человек в медной маске сошел с  возвышения.  Кто-то  схватил  его  за
руку. Человек резко повернулся и схвативший испуганно отскочил.
     - Вэйлок! Ты испугал меня. Это я, Бэзил.
     - Вижу, - кротко ответил Гэвин  Вэйлок.  Бэзил  Тинкоп,  коротенький,
толстый,  разодетый,  как  сказочная  птица:  ярко-желтый  пиджак  отделан
зелеными металлическими полосами, красно-серые  пластины  закрывают  ноги,
черные перья колышутся вокруг лба, как  лепестки.  Если  Бэзил  и  заметил
недружелюбие Вэйлока, то счел возможным проигнорировать его.
     - Я ждал, что услышу о тебе, - сказал Бэзил. - Я был уверен, что наша
последняя беседа...
     Вэйлок покачал головой. - Я не хочу быть замешанным в такое дело.
     - Но твое будущее, - запротестовал Бэзил. - Это же парадокс,  что  ты
уговариваешь других позаботиться о своем будущем, а сам остаешься гларком.
     Вэйлок пожал плечами. - Всему свое время.
     - Всему свое время! А драгоценные годы проходят и твой слоп  остается
плоским.
     - У меня свои планы. Я пока готовлюсь.
     - А другие уходят вперед! Плохая политика.
     - Хочешь, я открою тайну? Ты никому не скажешь ни слова?
     Бэзил обиделся. - Разве я когда-нибудь давал  повод  сомневаться?  За
семь лет..
     - Один месяц короче семи лет... Через месяц я буду регистрироваться в
Бруды.
     - Я рад слышать это. Идем выпьем по стакану вина за твое решение.
     - Мне нужно присматривать здесь.
     Бэзил покачал головой и это движение шатнуло его. Стало ясно, что  он
в подпитии. - Ты удивляешь меня, Гэвин. Семь лет... И вот...
     - Почти семь лет.
     Бэзил удивленно моргнул. - Семью годами больше или меньше...  Ты  все
равно удивляешь меня.
     - Каждый человек загадка. Я стараюсь быть проще.
     Бэзил  пропустил  это  мимо  ушей.  -  Приходи  к  нам  в  Балиасский
Паллиаторий. - Он наклонился к Вэйлоку и перья скользнули по  маске.  -  Я
пытаюсь разработать новый метод лечения, - сказал он доверительно. -  Если
все будет хорошо, то крутой слоп  мне  обеспечен.  Мне  хотелось  с  тобой
расплатиться, хотя бы частично.
     Вэйлок рассмеялся. Маска отозвалась глухим эхом. - Самый маленький из
долгов, Бэзил.
     - Ничего подобного! - вскричал Бэзил. - Если бы не ты, где бы  я  был
сейчас? На борту Ампродекса.
     Вэйлок пренебрежительно махнул рукой. Семь лет назад  они  с  Бэзилом
служили на корабле Ампродекс. Капитан Хеснер Уэлси был огромный мужчина  с
большими черными усами и нравом носорога. Он был Веджем и все  его  усилия
пройти в Серды были тщетными. Целых десять  лет  он  был  Веджем.  Это  не
принесло ему никакого удовлетворения и он постоянно находился в  состоянии
раздражения и недовольства. Когда корабль вошел в устье реки Шант и  перед
матросами  возникла  громада   башен   Мерсер,   Хеснер   Уэлси   впал   в
помешательство. Он схватил топор,  разрубил  пополам  вахтенного  офицера,
разгромил  кают-компанию  и  стал  пробиваться  к  реактору,   намереваясь
уничтожить блок защиты реакции и взорвать корабль. Никто не мог остановить
его. Перепуганная команда попряталась. Вэйлок, преодолев страх,  попытался
подкрасться к капитану сзади, но вид  сверкающего  топора  вселил  в  него
ужас. Он увидел, как из каюты вышел Бэзил, осмотрелся, подошел к капитану,
который занес топор. Бэзил увернулся от первого удара и  стал  говорить  с
капитаном, тихо, доверительно. Уэлси  выронил  топор,  тупо  уставился  на
Бэзила и тут его помешательство перешло из буйной фазы в коллапс.  Капитан
упал на палубу в глубоком обмороке. Вэйлок  вышел  из  укрытия,  глядя  на
капитана.
     - Не знаю, как это удалось тебе, но это чудо. - Он  улыбнулся.  -  Ты
сможешь быстро возвыситься, работая с психическими больными.
     Бэзил с сомнением посмотрел на него. - Ты серьезно?
     - Абсолютно.
     Бэзил вздохнул и покачал головой. - Вряд ли.
     - Тебе нужны только пронырливость и нахальство. И везение.
     Вэйлок ответил :
     - Я попытаюсь.
     Он попытался и через пять лет стал Веджем. Его благодарность  Вэйлоку
была безграничной. И сейчас, стоя перед Домом Жизни, он хлопнул Вэйлока по
спине. - Приходи в  Паллиаторий  посмотреть  на  меня.  Ведь  я  ассистент
психиатра. Мы поможем тебе начать  свой  слоп.  Сначала,  конечно,  ничего
особенного, но затем ты сможешь развить успех.
     Вэйлок сардонически рассмеялся. -  Служить  помешанным?  Это  не  для
меня,  Бэзил.  -  Он  снова  поднялся  на  возвышение  и   снова   символы
бесконечности закружились вокруг его головы. Его голос зазвенел  медью.  -
Повышайте свой слоп! Дидактор  Монкур  держит  ключи  жизни!  Читайте  его
трактаты, пейте его тоники, делайте то, что советует он! Слоп! Слоп! Слоп!





     Слово 'слоп', которое буквально означает 'наклон', имело в те времена
особый смысл. Слоп служил мерой положения  человека  в  обществе.  В  этом
слове отражалось прошлое человека,  предугадывалось  его  будущее.  Короче
говоря, слоп - это угол линии жизни человека, производная от его положения
в обществе в зависимости от возраста.
     Началом этой системы послужил Феэ-Плей-Акт, который  возник  300  лет
назад  во  времена  мальтузианского  хаоса.  ФПА  был  продиктован   ходом
человеческой  истории.  Когда  число  болезней   и   смертей   значительно
сократилось  в  результате  повышения   эффективности   методов   лечения,
население Земли стало удваиваться ежегодно. При такой скорости  через  три
столетия люди покрыли бы Землю слоем в пятьдесят футов толщиной.
     Теоретически  проблема  была  разрешима:  Контроль  за  рождаемостью,
синтетическая пища для стерилизации определенной части населения, освоение
пустынь... Но в  мире,  где  жили  люди,  имеющие  тысячи  национальных  и
религиозных предрассудков, теория была бессильна. Даже когда  объединенный
институт разработал технику,  которая  впоследствии  завоевала  весь  мир,
начались  первые  выступления  недовольных.  Начался  век  Мальтузианского
Хаоса, приближался Большой Голод.
     Вся земля  была  охвачена  этим  хаосом.  Разгорались  небольшие,  но
жестокие войны. Города подвергались грабежам и поджогам, миллионы  бродили
по  земле  в  поисках  пищи,  слабые  не   выживали,   количество   трупов
превосходило количество живых.
     И разгоревшийся пожар погасил сам себя. Население  земли  сократилось
на три четверти. Расы и национальности  смешались,  политические  различия
стерлись, государства исчезли,  чтобы  возродиться  в  виде  экономических
районов.
     Одним из таких районов стал Кларжес  с  окрестностями.  Он  пострадал
сравнительно мало и стал цитаделью цивилизации. Кларжес  предусмотрительно
закрыл свои границы электрическим барьером и сотни тысяч обгорелых  трупов
валялись вдоль границ.
     Это породило легенду о кровожадности жителей Кларжеса. Ни  один  один
ребенок  из  кочевых  народов  не  стал  взрослым,  не  услышав   баллады,
возбуждающей ненависть к Кларжесу.
     В Кларжесе находился объединенный Институт, где  велись  исследования
жизни  человека.   Ходили   слухи,   что   в   Институте   открыли   тайну
долгожительства. Слухи  были  недалеки  от  истины.  Конечным  результатом
исследований института была вечная жизнь.
     Жители  Кларжеса  были  охвачены  гневом,  когда  об  этом   объявили
публично.  Неужели  забыт  Большой  Голод?  Это  был   странный   протест.
Разрабатывались сотни планов, призванных избавить  мир  от  новой  угрозы.
Постепенно был обнародован ФПА, который завоевал  всеобщее  одобрение.  По
этому плану право на повышенную продолжительность жизни имел  только  тот,
кто проявил себя на службе обществу. Были учреждены пять филов,  или  пять
уровней общественной значимости: основной,  второй,  третий,  четвертый  и
пятый. Основной - это Бруды, 2-й - Веджи, 3-й - Серды и 4-й - Вержи. Пятая
группа образовала общество Аморантов.  ФПА  тщательно  разработал  условия
перехода из фила в фил. Ребенок рождался вне фила. В любое время после  16
лет он мог зарегистрироваться как  Бруд  и  таким  образом  он  обязывался
подчиняться правилам ФПА.
     Если он не хотел регистрироваться, то жил обычной жизнью до  среднего
возраста в 82  года.  Это  были  гларки,  имеющие  минимальный  социальный
статус.
     ФПА установил продолжительность жизни Брудов такую же, как у  гларков
- 82 года. Достигшие ступени Веджей имели право на медицинскую  обработку,
предупреждающую старение, и получали лишних 10 лет жизни. Серды - 26  лет,
Вержи  -  46  лет.  Те  же,  кто  достигал  ступени  Аморантов,   получали
неограниченную жизнь.
     К этому времени население Кларжеса достигло 20 миллионов человек  при
установленном максимуме в 50 миллионов. Очень скоро  этот  максимум  будет
достигнут. И тогда возникнет новая проблема  -  что  делать  с  человеком,
достигшим установленного срока жизни? Эмиграция? Это не решение  проблемы.
Кларжес ненавидели во всем мире. Любой, выехавший за его пределы,  рискует
жизнью. Тем не менее,  офицеры  эмиграции  были  приглашены  обсудить  эту
проблему.
     Офицеры сделали свое заявление на сессии Пританеона.
     В мире сейчас существует пять районов, где поддерживается  более  или
менее сносная цивилизация: Кипр, Су-Вентр,  Империя  Гондвана,  Сингали  и
Новый Рим. Но ни один из этих районов не разрешает эмиграцию, разве что  в
приграничные области. Кларжес мог бы расширить свои границы силой  оружия,
а это, теоретически, означало, что  когда-нибудь  настанет  момент,  когда
Кларжес завоюет весь мир и останется лицом к лицу со своей проблемой.
     Пританеон угрюмо выслушал все это, а затем потребовал изложения плана
ФПА. После этого службе эмиграции было вменено в обязанность насильственно
лишать жизни тех, кто достиг разрешенного законом возраста..
     Конечно, такое решение  не  прошло  гладко.  Противники  говорили  об
ненормальности такого решения, но им указывали на опасность перенаселения.
Сторонники  подчеркивали,  что  каждый  имеет  право  выбора  -  или  жить
нормальной жизнью, и умереть своей смертью, или  попытаться  и,  возможно,
выиграть высший фил , обеспечив себе большую продолжительность  жизни.  Но
при этом человек берет на себя  обязательство  добровольно  отказаться  от
жизни, когда истечет срок. В любом случае человек  не  теряет  ничего,  но
зато имеет возможность выиграть самое ценное сокровище.
     ФПА  стал  законом.  Почти  все  люди  зарегистрировались  в   Бруды.
Достигнуть фила Ведж было нетрудно - особенно на первых порах.  Достаточно
было заниматься обычной общественно-полезной деятельностью. Подняться выше
было сложнее, но вполне возможно для тех, кто обладал  способностями  выше
среднего. Новая система послужила стимулом, и таких  людей  стало  больше.
Появились  предпосылки  для  вступления  Кларжеса  в  Золотой  век.  Бурно
развивались науки, искусство...
     Проходили годы и ФПА модифицировался. Теперь награда для каждого фила
варьировалась в  зависимости  от  деятельности  человека  за  каждый  год,
количества людей, имеющих этот фил, количества гларков и множества  других
факторов.
     Для подсчета награды для каждого члена фила по этой  сложной  системе
был сконструирован компьютер -  Актуариан.  Он,  кроме  расчетов,  печатал
карты жизни по требованию человека, где изображался  слоп  его  жизни,  по
наклону  которого  можно  было   судить,   приближается   ли   человек   к
горизонтальной границе  следующего  фила,  или  же  он  быстрее  достигнет
вертикальной линии - терминатора, означающего конец жизни.
     Если слоп пересекает терминатор,  то  офицер  Эмиграции  и  его  люди
выполняют мрачную обязанность, возложенную на них ФПА. Это безжалостно, но
необходимо.
     Система, конечно, не  была  лишена  недостатков.  Все  мыслящие  люди
стремились работать только в тех  областях,  где  было  наиболее  вероятно
получить  ощутимые  результаты.  В  новые,  малоизученные  области  многие
старались не лезть. В искусстве тоже почти все  шли  проторенными  путями,
стараясь  побыстрее  добиться  результата.  Так  что   всем   неизвестным,
необычным занимались только гларки, не думающие о карьере.
     Непрерывная борьба за восхождение по общественной  лестнице  изнурила
нервную систему людей и психбольницы  были  переполнены  теми,  кто  решил
удалиться в нереальный мир.
     Непрерывная борьба за повышение слопа доминировала в Кларжесе. Каждая
минута человека была посвящена  работе  или  изучению  техники  достижения
цели. Хобби и  спорт  были  заброшены,  общественно-полезная  деятельность
отошла на второй план. И без спускного клапана ни один человек не выдержал
бы изнурительной борьбы и сошел бы с ума. И этим клапаном стал  Карневаль.
Сюда каждый приезжал один или два раза в месяц. Здесь затуманенный работой
мозг мог найти отдохновение. Здесь человек давал волю  эмоциям.  Здесь  он
мог не думать об основной цели своей жизни.
     В Карневаль изредка приезжали и Амаранты, одетые в роскошные костюмы.
Неузнаваемые под своими масками,  они  могли  забыть  о  зависти,  которая
владела всеми остальными, когда они видели этих счастливчиков.





     В Карневаль  приехала  и  Джакинт  Мартин,  ставшая  три  года  назад
амарантом и прошедшая обновление три недели назад.
     Джакинт Мартин трижды поднималась из Брудов: сначала  как  специалист
по средневековым инструментам,  затем  как  концертирующая  флейтистка  и,
наконец, как музыкальный критик. Трижды линия ее жизни круто  устремлялась
вверх и трижды она возвращалась обратно к горизонтали.
     В возрасте 48 лет она мужественно расширила сферу своей  деятельности
и стала  заниматься  историей  музыкальной  культуры.  Это  помогло  ей  в
возрасте 54 лет стать  Веджем.  3а  оригинальные  исследования  в  области
музыкальной символики, она перешла в Серды в возрасте 67 лет. Ее назначили
ассистентом в Картербургский Университет, но через четыре  года  она  сама
стала сочинять музыку. 'Древний Грааль' - насыщенная страстью  оркестровая
сюита, полностью отражающая особенности ее незаурядной натуры - подняла ее
в Вержи в возрасте 92 года.
     Затем на 30 лет она отошла от активной деятельности, разыскивая новые
стимулы, которые дали бы ей возможность перейти в Амаранты.
     Она всегда интересовалась загадочной культурой  королевства  Сингали,
и, несмотря на почти неустранимые препятствия, на грозные  опасности,  она
решила провести один год в Сингали.
     Она тщательно готовилась к  этому,  изучила  язык,  обычаи,  ритуалы,
подготовила одежду, выкрасила кожу. Правительство  выделило  ей  воздушный
шар и она вылетела за пределы Кларжеса в варварскую страну, где  ее  жизнь
подвергалась постоянной опасности.
     В Канасте  она  объявила  себя  колдуньей  и,  пользуясь  последнимим
научными достижениями, заработала себе прочную  репутацию.  Знатные  лорды
Гондваны  предлагали  ей  посетить  их  пиратскую   империю,   и   она   с
благодарностью приняла приглашение. Намеченные планы она быстро выполнила,
но, очарованная гондванскими художниками, их своеобразным  видением  мира,
провела там четыре года. Многие аспекты жизни  в  Гондване  показались  ей
неприличными - особенно равнодушие к людским страданиям.  Она  была  очень
эмоциональной женщиной, очень чувствительной, и все  время  пребывания  за
границами Кларжеса она  находилась  в  состоянии  крайнего  отвращения.  В
Торренге она случайно  присутствовала  на  церемонии  Большая  Ступа.  Все
виденное ею внушило ей такой ужас, что она бежала из Гондваны и  вернулась
в Кларжес в состоянии коллапса.
     Шесть месяцев  спокойной  жизни  вернули  ей  душевное  равновесие  и
следующие шесть лет были для нее весьма  продуктивными.  Она  опубликовала
книгу 'Гондванское искусство', много эссе по гондванской музыке, подводным
королевским садам, ритуальным танцам на склоне горы Валакунем.
     И в возрасте 104 лет она стала амарантом.
     После обновления она превратилась в очаровательную 19-летнюю девушку,
более или менее похожую на нее саму в возрасте 19 лет.
     Новая Джакинт действительно была девятнадцатилетней,  но  опыт  ее  и
знания были накоплены за 104 года. В  новой  Джакинт  Мартин  нельзя  было
найти ни одной черты  характера,  не  присущей  старой  Джакинт.  Да,  она
действительно осталась сама собой в новом обличье.
     Джакинт получила  прекрасное  стройное  тело.  Пепельно-серые  волосы
блестящим каскадом спадали на очаровательные плечи. Несмотря на наивность,
открытость взгляда, можно было угадать скрытые  глубины  ее  натуры.  Если
сравнивать красоту женщины с цветком,  то  можно  было  сказать,  что  она
находится в самой поре расцвета.
     Во время борьбы за достижение высшего фила ее  сексуальные  инстинкты
были придавлены. Она еще никогда не выходила замуж и теперь ей  предстояло
открыть для себя новые ощущения.
     В этот вечер она надела серебряное платье, обтягивающее  ее  стройную
фигуру, и поехала в Карневаль без какой-то определенной цели, не  особенно
задумываясь, что она будет делать там.
     Она припарковала свой  кар,  проехала  на  пассажирском  диске  через
прозрачный туннель и очутилась в самом сердце Карневаля.
     Яркие костюмы, веселый  смех  и  возгласы,  музыка,  звучащая  всюду,
разнообразные  запахи,  яркие  глаза,   смотрящие   из-под   масок,   ярко
расцвеченные рты, руки и ноги, проделывающие гротесковые движения в танце,
шелест одежды, сверкание красочных реклам. Карневаль! Он очаровал Джакинт.
Ей оставалось только раствориться в нем, подчиниться его  ритму,  бездумно
плыть по течению...
     Она пересекла Конкур, прошла  через  Фоли  Икредибль  в  Малый  Овал,
спустилась по Аркади Вэй, с интересом осматривая все вокруг.
     Яркие цвета она воспринимала как звон колоколов. Она слышала гармонию
цвета, ее обертоны, мягкие и взрывные, бьющие по нервам, возбуждающие в ее
душе отклик. Она сама не ожидала такого эффекта. Она проходила  мимо  всех
достопримечательностей Карневаля - Замок Истины, Голубой  Грот,  Лабиринт,
Колледж Эроса, где перед  публикой  демонстрировались  технические  приемы
любви.
     Перед нею разворачивалась игра реклам и ярче всех  светилась  реклама
Дома Жизни. Человек в медной маске мощным голосом созывал  публику.  В  ее
мозгу вдруг вспыхнули тревожащие душу  воспоминания  о  церемонии  Большая
Ступа: главный жрец,  демонически  красивый,  таким  же  громовым  голосом
руководил стонущей в религиозном экстазе толпой верующих...
     Джакинт остановилась послушать.
     - Друзья, каков ваш слоп? - кричал Вэйлок. - Заходите  в  Дом  Жизни!
Дидактор Монкур поможет вам! Бруд перейдет в Веджи. Ведж - в Серды. Серд -
в Вержи. Верж - в Амаранта. Зачем жалеть час, если Монкур даст  вам  годы?
Всего флорин, один флорин! Разве это много за вечность? - голос его гудел,
как медный колокол.  -  Увеличивайте  свой  слоп!  Смотрите  в  будущее  с
надеждой! Всего флорин за вход в Дом Жизни!
     Вокруг него собралась толпа. Вэйлок обратился к мужчине:
     - Вот ты, я вижу, Серд. Когда ты станешь Вержем?
     - Я Бруд.
     - Но ты должен быть Сердом! Зайди в Дом Жизни и через десять минут ты
сможешь показать нос своим убийцам. А ты... -  Это  была  женщина  средних
лет. - У тебя есть шанс  пережить  своих  детей.  Не  менее  42  амарантов
обязаны своим возвышением Дидактору Монкуру.
     Вэйлок заметил прекрасную девушку в серебряном платье. О,  прекрасная
леди! Ты хочешь стать амарантом?
     Джакинт рассмеялась. - Меня это не интересует.
     Вэйлок картинно развел руками. - Нет? А почему?
     - Может потому, что я гларк.
     - Сегодняшний день может оказаться поворотным пунктом в твоей  жизни.
Заплати флорин и ты можешь оказаться амарантом. И тогда ты  возблагодаришь
дидактора Монкура и его чудесный метод!
     Облако голубого дыма  вылетело  из  Дома  Жизни  и  повисло  над  его
головой. - Заходи, если хочешь увидеть  дидактора  Монкура.  Войти  -  это
всего лишь минута и всего лишь флорин.  Один  флорин  за  продление  твоей
жизни.
     Вэйлок спрыгнул с возвышения. Теперь он  был  свободен.  Те,  что  не
вошли в Дом Жизни, уже не войдут туда. Он поискал  глазами  в  толпе.  Вот
оно: серебряное платье. Он протолкался через толпу, пристроился к Джакинт.
     Серебряная маска скрыла удивление на лице Джакинт. - Неужели дидактор
Монкур не пользуется популярностью и тебе приходится выискивать клиентов в
толпе? - Тон ее был легким, игривым.
     - В настоящий момент я принадлежу себе. И так  будет  до  завтрашнего
вечера.
     - Но ты столько говорил о Вержах, амарантах... Какой тебе  интерес  к
девушке-гларку?
     - Самый простой. Ты очень красива. Разве этого мало?
     - Что можно увидеть под маской?
     - Ты одна в Карневале?
     Она кивнула и бросила на него взгляд искоса, от души надеясь, что  он
не заметил его.
     - Я буду сопровождать тебя, если позволишь.
     - О, я могу втянуть тебя в неприятности.
     - Я не боюсь риска.
     Они прошли по Аркадии Вэй и вышли на Беллармин Серкус.
     - Сейчас мы на перепутье,  -  сказал Вэйлок. - Колохан выведет нас на
эспланаду. Малый Конкур вернет на Конкур, Рьяченда приведет в Район Тысячи
Воров. Куда ты хочешь?
     - Мне все равно. Я приехала посмотреть.
     - В таком случае, выберу я. Я живу здесь и работаю здесь, но  знаю  о
Карневале немногим больше тебя.
     Джакинт заинтересовалась. - Ты здесь живешь?
     - У меня квартира в районе  Тысячи  Воров.  Многие  из  работающих  в
Карневале живут там.
     Она вопросительно посмотрела на него. - Значит, ты Бербер?
     - О, нет. Берберы - деклассированные элементы. А я  обычный  человек,
гларк, как и ты.
     - И тебе никогда не надоедает  это?  -  Она  показала  на  оживленные
толпы.
     - Иногда до смерти.
     - Тогда почему же ты не живешь в Кларжесе? Это всего несколько  минут
лета.
     Вэйлок посмотрел вдаль. - Я редко выбираюсь в Кларжес. Раз или два  в
неделю. Вот там большая Пиротека. Мы сможем увидеть сразу весь Карневаль.
     Они прошли под аркой, рассыпающей разноцветные искры. Затем эскалатор
привез  их  на  посадочную  площадку.  Один  из  кометных  автомобилей   -
Ультра-Лазурь - стремительно опустился  на  площадку.  Из  него  вышли  30
пассажиров  и  столько  же  вошли.  Двери  захлопнулись  и   Ультра-Лазурь
стремительно взмыл вверх, рассыпая за собой голубые искры.
     Они летели низко, огибая башни и высокие здания. Затем  взлетели  так
высоко, что Карневаль казался им не более снежинки. Стремительный спуск  -
и вот они уже снова на посадочной площадке. Джакинт радовалась и  щебетала
как ребенок, настолько ее восхитило и изумило воздушное путешествие.
     - Ну а сейчас, - сказал Гэвин Вэйлок, - сверху вниз, из  воздуха  под
воду.
     Он провел ее по веренице лестниц в темный холл.  Там  они  встали  на
низкий пьедестал и прозрачный колпак накрыл их. Площадка дрогнула под ними
и они поплыли через темный канал. Вскоре они оказались в  водном  царстве,
царстве голубого и зеленого  цвета.  Они  плыли  между  коралловых  башен,
стоящих в садах из водорослей. Рыбы подплывали взглянуть на них, осьминоги
вытягивали  разноцветные  щупальца.  Вскоре  они  оказались  над   морской
впадиной. Под ними не было ничего, только темная бездна.
     Купол всплыл на поверхность и они снова оказались в царстве людей,  в
царстве света, красок, звуков - в Карневале.
     - Вот это Дом Снов, - сказал Вэйлок. - Опускаешься на диван и  видишь
много чудесного.
     - Боюсь, что мне не нравится видеть сны.
     - Тогда Дом Далеких Миров. Там ты можешь почувствовать себя на Марсе,
Венере, дотронуться до Юпитера, Сатурна, пройтись по далеким мирам. А  вот
Холл Откровения. Там всегда очень интересно.
     Они вошли в холл и очутились в большом  зале,  где  не  было  ничего,
кроме большого количества трибун. За некоторыми из них стояли самые разные
люди: строгие, возбужденные, злые, истеричные... Каждый  из  них  говорил,
обращаясь к кучке своих  слушателей.  Слушатели  тоже  были  разные.  Одни
слушали  с  любопытством,  другие  с  благоговейным  трепетом,  третьи   -
равнодушно. Это были проповедники различных доктрин и религиозных культов.
Один из них объявил себя не более и не менее, как Маниту, второй говорил о
тайнах Диониса, третий требовал  вернуться  к  поклонению  силам  природы,
четвертый доказывал, что он Мессия, и требовал поклонения себе.
     Вэйлок и Джакинт вышли на улицу.
     - Они смешны и трагичны, -  заметила  девушка,  -  Хорошо,  что  есть
место, где они могут высказаться перед слушателями, излить то, что на  них
давит изнутри.
     - Весь Карневаль для этого и создан. Видишь тех людей? - из одного из
домов выходили люди. Мужчины и женщины, по двое, по трое,  покрасневшие  и
возбужденные. Некоторые хихикали, некоторые были бледны, как смерть. - Они
выходят из Дома Ощущений. Жутких ощущений. Ощущения действительно  жуткие.
Это угроза... - Он помолчал, подыскивая подходящее слово для замены  слова
'смерть', не принятого в Карневале. - ...угроза перехода.  Они  платят  за
страх. Они с криком ужаса падают с высоты  200-300  футов,  но  на  мягкие
подушки. В  узком  коридоре  на  них  опрокидывается  ковш  расплавленного
металла. Он падает так близко,  что  искры  прожигают  одежду.  Человек  в
черном - имитация убийцы - заводит  их  в  черную  комнату,  где  их  ждет
гильотина. И смертоносное лезвие останавливается в миллиметре от шеи. Люди
выходит оттуда бледные от страха. Может, это и хорошо для нас - поиграть в
неизбежность. Я не знаю.
     - Этот Дом не для меня, - заявила Джакинт, передернув  плечами.  -  У
меня нет страха перед неизбежностью.
     - Нет? - он взглянул на нее сквозь прорези маски. - Ты так молода?
     Она рассмеялась. - У меня достаточно других страхов.
     - В Карневале много Домов,  способных  принести  забвение  от  любого
страха. Ты боишься бедности?
     - Я не хочу жить, как живут варвары.
     - Может, ты хочешь стать богатой?
     - Заманчивая идея.
     - Тогда идем.
     Заплатив по десять флоринов, они вошли в Дом.  Здесь  на  них  надели
одежду, к которой были подвешены десять бронзовых колец.
     - Каждое кольцо стоит флорин, - сказал служитель.  -  Как  только  вы
войдете в коридор, начинайте воровать кольца друг у друга.  Когда  пробьет
установленное время,  включается  свет  и  вы  идете  получать  деньги  за
украденные вами кольца. Можно выиграть, но можно и проиграть.  Счастливого
воровства.
     Они вошли в полутемный коридор с  зеркальными  стенами,  зашторенными
нишами, альковами. Здесь царила атмосфера недоверия. Откуда-то из-за  угла
вдруг показывалась голова и исчезала, из-за  шторы  протягивалась  рука  и
хватала кольцо. Свет начинал мигать  и  гаснуть.  Тогда  слышались  мягкие
шаги, шорох, вскрики, шелест одежды... Наконец зазвенел  звонок  и  Вэйлок
вышел к кассе. Здесь его уже ждала Джакинт. Вэйлок получил 12 флоринов  за
12 колец.
     - Мне повезло меньше, - сказала Джакинт. - У меня всего три кольца.
     Вэйлок улыбнулся. - Я украл два кольца для тебя.
     Они вышли на улицу, зашли в  маленькое  бистро  и  выпили  по  бокалу
фиолетового шампанского.
     - Ночь началась! - воскликнул Вэйлок  и  широким  жестом  показал  на
город. - Карневаль!
     Они пошли по набережной. На  противоположном  берегу,  реки  высились
башни Мерсера и другие здания Кларжеса. Город был  строг  и  монументален,
полон безумного веселья и страсти.
     Повернув  на  Гранадиллу,  они  прошли  мимо  здания  Астарты  с  его
двадцатью сверкающими куполами, сделанного  в  виде  гигантского  мужского
полового органа, хвастливо упирающегося в небо...
     Сотни людей в масках и красочных костюмах шли по улицам,  где  стояли
запахи цветов, где по сторонам стояли  скульптурные  изображения  демонов,
ведьм и разной нечисти. Вскоре они снова очутились на Конкуре.
     Сознание Джакинт раздвоилось. Одна - меньшая часть ее -  воспринимала
все окружающее с холодной беспристрастностью,  другая  -  большая  -  была
захвачена  ритмом  жизни  в  Карневале.  Она  вся  сконцентрировалась   на
ощущениях: глаза ее  были  широко  раскрыты,  нос  жадно  вдыхал  чудесные
ароматы. Она с готовностью смеялась любой шутке и охотно шла за Вэйлоком.
     Они  посетили   дюжину   Домов,   попробовали   множество   напитков.
Воспоминания Джакинт  стали  путаться,  блекнуть,  как  краски  на  старой
картине.
     На одной из площадок игроки кидали копья  в  живых  лягушек.  Зрители
бурно приветствовали каждый успех и осмеивали неудачников.
     - Это противно, - сказала Джакинт.
     - Зачем же ты смотришь?
     - Мне не оторваться. В игре есть какая-то мрачная притягательность.
     - Игра? Это не игра. Они делают вид, что играют. Им  просто  нравится
убивать.
     Джакинт отвернулась.
     - Должно быть, это Вейрды.
     - Может быть, каждый из нас немного Вейрд.
     - Нет. - Она энергично замотала головой. - Только не я.
     Они прошли до самой границы  района  Тысячи  Воров,  затем  повернули
назад и зашли в кафе Памфилия.
     Механическая кукла принесла им покрытые инеем стаканы с Санг де Диос.
     - Это освежит тебя и ты забудешь усталость.
     - Но я не устала.
     Он вздохнул. - Я устал.
     Джакинт наклонилась к нему. - Но ты же сам говорил, что  ночь  только
началась.
     - Я выпью пару стаканов. - Он приподнял маску и выпил один. Джакинт с
любопытством смотрела на него.
     - Ты не назвал мне своего имени.
     - В Карневале это не принято.
     - О, скажи свое имя.
     - Меня зовут Гэвин.
     - А я Джакинт.
     - Красивое имя.
     - Гэвин, сними маску, - резко сказала девушка. - Дай мне увидеть твое
лицо.
     - В Карневале принято скрывать лицо под масками.
     - Но моя серебряная маска совсем не скрывает меня.
     - Только очень красивая  девушка  рискнет  надеть  такую  маску.  Для
большинства вся прелесть в том, что нужно носить маску. В маске я в  твоем
воображении могу сойти за принца. Но если ее  снять,  то  я  превращусь  в
обыкновенного человека.
     - Мое воображение отказывается принимать тебя за принца. Сними маску.
     - Потом.
     - Ты хочешь, чтобы я подумала, что ты безобразен?
     - Нет. Конечно нет.
     Джакинт рассмеялась.
     - Ты разжигаешь мое любопытство.
     - Нет. Считай меня жертвой обстоятельств.
     - Как древних Туарегов? Вэйлок  удивленно  посмотрел  на  нее.  -  Не
ожидал такой
эрудиции от девушки гларка.
     - Мы оба весьма любопытная парочка, - сказала Джакинт. - А какой твой
фил?
     - Гларк, как и ты.
     - А,  -  она  кивнула.  -  Кое-что  сказанное  тобой  заставило  меня
удивиться.
     - Я что-то сказал? Что именно? - насторожился Вэйлок.
     - Всему свое время, Гэвин. - Она поднялась. - А теперь, если ты выпил
достаточно, чтобы прогнать усталость, идем отсюда.
     - Идем, куда пожелаешь.
     - Куда пожелаю?
     - Да.
     - Хорошо. Идем. - Она повела его по улице.
     Где-то вдали колокол пробил полночь. Воздух стал гуще, цвета -  ярче,
движения людей наполнились тайным смыслом, как будто они на ходу исполняли
ритуальный танец страсти.
     Вэйлок притянул к себе Джакинт. Рука его легла на гибкую талию. -  Ты
чудо, - хрипло прошептал он. - Ты сказочный цветок.
     - Ах, Гэвин, - сказала она. - Какой ты лжец.
     - Я говорю правду.
     - Правду? А что такое правда?
     - Этого никто не знает.
     Она резко остановилась. - Мы можем узнать  правду.  Ведь  здесь  есть
Замок Истины.
     Вэйлок отшатнулся. - Там нет истины. Только злобные  идиоты,  которые
всех пачкают грязью.
     Она взяла его за руку. - Идем, Гэвин. Нам плевать на их мнение.
     - Идем лучше в...
     - Гэвин, ты сказал, что пойдешь туда, куда я пожелаю.
     Вэйлок неохотно вошел с ней в широкие ворота. Их встретил служитель.
     - Обнаженную правду или приукрашенную?
     - Обнаженную, - быстро сказала Джакинт.
     Вэйлок попытался протестовать, но Джакинт искоса посмотрела
     на него и он сказал:
     - Пусть так. Мне стыдиться нечего.
     - Идем, Гэвин. Подумай только - ты узнаешь мое мнение о себе.
     - Но ты увидишь меня без маски.
     - Разумеется. Но разве ты не планировал это с самого начала? Не думал
же ты целовать меня, не снимая маски?
     Служитель провел их в альковы. - Здесь вы можете раздеться.  Повесьте
бирки с номерами на шею. Возьмите микрофоны и  говорите  в  них  все,  что
думаете о тех людях, что будут вам встречаться. Они в свою  очередь  будут
говорить свое мнение о вас. На выходе получите печатный  листок  со  всеми
отзывами о вас.
     Через пять минут Джакинт вышла в центральный холл. На ее  шее  висела
бирка с номером 202, в руках был небольшой микрофон.  Она  была  полностью
обнажена.
     Пол холла был покрыт  толстым  пушистым  ковром,  в  котором  приятно
утопали ноги. Пятьдесят голых мужчин и женщин всех возрастов прогуливались
по холлу, разглядывая друг друга.
     Появился Гэвин Вэйлок с номером  98.  Он  был  скорее  высокого,  чем
среднего роста, моложавый, хорошо сложенный. Волосы у  него  были  густые,
темные, глаза светло-серые, лицо красивое, выразительное.
     Он подошел к Джакинт, смело встретив ее взгляд. - Почему  ты  так  на
меня смотришь? - спросил он.
     Она отвернулась и посмотрела на людей в холле.  -  Теперь  нам  нужно
прохаживаться и демонстрировать себя.
     - Люди всегда чертовски злы, - сказал Вэйлок. - Он осмотрел Джакинт с
головы до ног. - Но ты вне всякой критики.
     Поднеся микрофон ко рту, он  сказал  несколько  слов.  -  Теперь  мое
впечатление о тебе на пленке.
     Почти пятнадцать минут  они  прохаживались  по  холлу,  перекидываясь
короткими репликами. Затем они вернулись в  свои  альковы  и  оделись.  На
выходе они получили сложенные листки с надписью: 'Обнаженная  правда'.  На
листках  были  отпечатаны  отзывы  о  них  тех  людей,  с   которыми   они
встречались.
     Джакинт стала читать. Сначала она нахмурилась, затем хихикнула, затем
густо покраснела и скомкала листок.
     Вэйлок пренебрежительно взглянул в свой листок и тут же впился в него
глазами:
     "Это лицо знакомо  мне.  Но  откуда  я  знаю  его?  Внутренний  голос
называет мне имя: Грэйвен Варлок! Но этот ужасный монстр осужден и передан
убийцам. Кто же тогда этот человек?"
     Вэйлок поднял глаза. Джакинт смотрела на него.
     Глаза их встретились и Джакинт не выдержала - отвернулась.
     Вэйлок аккуратно сложил листок, спрятал его в карман.
     - Ты готова?
     - Да.
     - Тогда идем.







     Гэвин Вэйлок выругал себя. Из-за этого красивого личика  он  забыл  о
своей бдительности, о которой не забывал все семь долгих лет.
     Джакинт могла только предполагать, что происходит в  голове  Вэйлока.
Маска скрывала его лицо, но руки судорожно сжимали листок,  когда  он  его
читал, и пальцы дрожали, когда он его складывал...
     - Твое самолюбие ранено? - спросила Джакинт.
     Глаза Вэйлока сверкнули из прорезей маски.  Но  когда  он  заговорил,
голос его был спокойным. - Легко. Давай посидим немного в Памфилии.
     Они перешли улицу и вошли в  кафе,  прячущееся  в  зарослях  жасмина.
Легкое ощущение у них обоих исчезло. Каждый был погружен в свои мысли. Они
уселись возле баллюстрады в полуметре от  прохожих.  Служитель  принес  им
бокалы с вином и еще некоторое время они сидели молча.
     Джакинт тайком поглядывала на медную маску,  живо  представляя  умное
сардоническое лицо под ней. И в ее мозгу всплывал  другой  образ  -  образ
жреца в Торенге. Он приходил к ней из прошлого прежней  Джакинт  и  внушал
ужас.
     Джакинт содрогнулась. Вэйлок быстро посмотрел на нее. - Замок  Истины
подействовал на тебя угнетающе? - спросила Джакинт.
     - Я немного озадачен. - Вэйлок достал листок. - Послушай. - Он прочел
запись, которая вызвала такую реакцию в его душе.
     Джакинт выслушала без особого интереса. - Ну и что?
     Вэйлок откинулся  на  спинку  кресла.  -  Странно,  что  твоя  память
возвращает тебя в те времена, когда ты могла быть не более, чем ребенком.
     - Я? - воскликнула девушка.
     - Ты одна в Замке знала мой номер. Я  незаметно  от  тебя  перевернул
бирку другой стороной.
     Джакинт ответила звенящим голосом. - Хорошо. Это написала я.
     - Тогда ты обманула меня, -  сказал  Вэйлок.  -  Ты  не  можешь  быть
гларком, так как семь лет назад ты была ребенком. И ты не Бруд. Но девушка
твоего возраста, достигшая  фила  Ведж,  уникальное  явление.  Значит,  ты
амарант.  Твоя  исключительная  красота  подтверждает  мою  мысль.   Такое
совершенство не может быть создано  только  природой.  Значит,  твои  гены
подверглись модификации. Как тебя зовут?
     - Джакинт Мартин.
     - Я был прав в моих предположениях. Ты частично права в своих. У меня
действительно лицо Варлока. Я его реликт.





     После того, как человек вступает в общество  амарантов,  он  подлежит
перевоплощению, ему даруется вечная молодость. Из его тела  экстрагируется
пять  клеток.  После  необходимой  перестройки  генной  структуры   клетки
помещают  в  раствор  нутреинов,  гормонов  и  специальных   стимуляторов,
благодаря  чему   клетки   быстро   проходят   цикл   развития:   эмбрион,
новорожденный,  ребенок,  молодой  человек.  В  результате  получают  пять
идеализированных  копий  прототипа.  А  когда  в  них  вкладывают   память
прототипа, они становятся полными копиями.
     Пока проходит цикл развития суррогатов, Амаранты уязвимы, как обычные
люди, и они  тщательно  оберегают  себя,  не  желая  погибнуть  по  глупой
случайности.  Но  после  перевоплощения  амарант  полностью  независим  от
превратностей жизни. Даже  если  амарант  гибнет  в  катастрофе,  в  жизнь
вступает его следующая копия.
     Однако бывали  случаи,  когда  амаранты  гибли  до  полного  развития
суррогата. Такие суррогаты, внешне копии амарантов, но без вложенной в них
памяти, назывались реликтами. Они выходили в мир и  жили  обычной  жизнью,
отличаясь от остальных только своим бессмертием. Если суррогат  хотел,  то
мог регистрироваться как Бруд, и  бороться  за  повышение  фила,  так  как
несмотря на бессмертие, срок их жизни был ограничен рамками  закона.  Если
они оставались гларками, то могли жить бесконечно, но постоянно  опасаясь,
что их обнаружат и тогда они автоматически становились  Брудами  со  всеми
вытекающими отсюда последствиями.
     Гэвин Вэйлок оказался именно таким человеком - реликтом без памяти  о
прошлом и без опыта жизни своего прототипа. Джакинт Мартин, напротив, была
суррогатом, получившим все от своего прототипа.





     - Реликт... - задумчиво произнесла Джакинт. - Реликт Грэйвена... Семь
лет назад... Для реликта с семилетним стажем ты хорошо развит.
     - Я очень способный, - отпарировал Вэйлок.
     Джакинт отхлебнула из бокала. - Грэйвен Варлок высоко поднялся в свое
время. Чем он занимался?
     - Журналистика. Он основал газету Кларжес Дирекшен.
     - Припоминаю. Его соперником был Абель Мандевиль со своим Кларионом.
     - И его врагом. Они однажды встретились на Порфировой  Башне.  Слова,
оскорбления. Абель ударил Грэйвена. Тот ответил  и  Абель  упал  с  высоты
тысячи футов на Картерхауз-сквер. - В  голосе  Вэйлока  появились  горькие
нотки. - Его объявили монстром, присудили к всеобщему презрению  и  выдали
убийцам, когда суррогаты еще только развивались. - Глаза его сверкнули.  -
Среди амарантов такого не бывает. Смерть для них  исключена.  Если  она  и
случится, то ненадолго. Через несколько недель  новый  суррогат  продолжит
его жизнь. И вот с Грэйвеном случилось такое... Его отдали  убийцам,  хотя
он только что стал амарантом.
     - Ему бы следовало быть осторожнее до перевоплощения. - сухо заметила
Джакинт.
     - Но он был нетерпелив, импульсивен, он  не  мог  долго  находится  в
изоляции. И он не учел мстительности и вероломства своих врагов.
     Джакинт заговорила строгим тоном:
     - Существуют законы государства. То, что они  иногда  беспомощны,  не
умаляет их  значение.  Каждый,  кто  совершает  чудовищный  акт  убийства,
подлежит забвению.
     Вэйлок ответил не стазу. Он поудобнее  устроился  в  кресле,  поиграл
бокалом и пытливо на нее взглянул.
     - Что ты теперь собираешься делать?
     Джакинт допила вино.
     - Мне не хотелось бы узнавать то, что я узнала. А теперь  я  не  могу
скрывать монстра.
     Вэйлок перебил ее. - Монстра нет! Грэйвен уже  семь  лет  как  предан
забвению!
     Джакинт кивнула:
     - Да, конечно!
     Круглое лицо в обрамлении черных перьев появилось над баллюстрадой. -
О, это же Гэвин! Старый, добрый Гэвин!
     Бэзил Тинкоп ввалился на террасу и осторожно опустился в кресло возле
их столика. Его птичий  костюм  был  в  полном  беспорядке.  Черные  перья
печально свешивались на лицо.
     Вэйлок встал. - Прости нас, Бэзил. Мы как раз собирались уходить.
     - Не так скоро! Неужели я не могу увидеть тебя нигде, кроме как перед
входом в Дом Жизни? - Бэзил заказал еще выпивку. - Гэвин, - обратился он к
Джакинт, - мой самый старый друг.
     - Да? Сколько же лет ты знаешь его?
     Вэйлок медленно опустился в кресло.
     - Семь лет  назад  мы  выловили  Гэвина  из  воды.  Это  был  корабль
Ампродекс с капитаном Неснером  Уэлси.  Он  потом  чокнулся.  Ты  помнишь,
Гэвин?
     - Прекрасно помню,  -  напряженно  ответил  Гэвин.  Он  повернулся  к
Джакинт:
     - Идем.
     Она взяла его за руку. - Твой друг Бэзил заинтересовал меня.  Значит,
вы вытащили Гэвина Вэйлока из воды.
     - Он уснул в воздушном шаре, и тот занес его в море.
     - И это случилось семь лет назад?  -  Джакинт  искоса  посмотрела  на
Вэйлока.
     - Что-то вроде этого. Гэвин может сказать точно.  У  него  прекрасная
память.
     - Гэвин мало говорит о себе.
     Бэзил важно кивнул. - Посмотри на него: сидит как  статуя  под  своей
маской.
     Они оба посмотрели на Вэйлока. В глазах Гэвина стоял туман как  после
анестезии. Усилием воли он заставил себя выпить бокал.  Алкоголь  прояснил
его мозги.
     Бэзил тяжело поднялся. - Простите меня. Небольшое  дело.  Умоляю,  не
уходите. - Он пошатываясь побрел по террасе.
     Вэйлок и Джакинт смотрели друг на друга через стол.
     Джакинт мягко заговорила:
     - Семь лет назад Грэйвен Варлок был передан убийцам. Семь  лет  назад
Гэвина Вэйлока выловили  из  воды...  Но  дело  не  в  этом.  Ведь  монстр
уничтожен...
     Вэйлок промолчал.
     Вернулся Бэзил и плюхнулся в кресло:
     - Я уговариваю Гэвина бросить свое  дурацкое  занятие.  У  меня  есть
некоторое влияние. Я мог бы дать ему неплохой старт.
     - Простите, - сказал Вэйлок. Он поднялся и направился в туалет. Но по
дороге он зашел в телефонную будку, дрожащими пальцами нажал
кнопки набора. Вспыхнул экран. На нем появился черный круг.
     - Кто вызывает? - спросил низкий голос.
     Вэйлок показал лицо.
     - А, Гэвин Вэйлок!
     - Мне нужно говорить с Карлеоном.
     - Он занят в музее.
     - Соедините меня с Карлеоном!
     Щелчок.
     На экране появилось круглое лицо. Черные, как агаты глаза смотрели на
Вэйлока с любопытством. Вэйлок изложил свою просьбу. Карлеон задумался.
     - Я сейчас занят выставкой...
     - Это подождет, - резко сказал Вэйлок.
     Лицо на экране не изменило выражения. - Хорошо. Две тысячи флоринов.
     - Хватит и тысячи.
     - Ты же богатый человек, Вэйлок.
     - Хорошо. Две тысячи. Но побыстрее.
     - Задержки не будет.





     Вэйлок вернулся к столу. Бэзил что-то горячо говорил Джакинт:
     - Ты не понимаешь! Каждая индивидуальность - это  круг.  Как  к  нему
может прикоснуться другой разум? Только к одной точке! К  одной  точке  на
окружности. Хотя на ней много точек,  число  их  определяется  количеством
способностей человека, то есть оно равно числу  точек,  из  которых  разум
способен воздействовать на внешний мир.
     - О, - проговорила Джакинт, искоса поглядывая на Бэзила. - По  моему,
ты все упрощаешь.
     - Ха, ха! Ты не хочешь понять всю глубину  моего  метода.  У  каждого
есть любимые точки приложения сил, в которых он действует успешнее  всего.
Я пытаюсь найти эти точки и заставить пациента направить свои силы  именно
в них. Однако сейчас я пошел дальше. У меня возникла новая идея. Если  она
сработает, то я могу воздействовать на сам источник, который не  позволяет
человеку использовать свои  силы  на  максимуме  возможностей.  Это  будет
огромный шаг вперед и  выдающееся  достижение.  -  Он  замолчал,  а  потом
добавил: - Прости, но весь этот разговор здесь не к месту.
     - Напротив, - ответила Джакинт. Она повернулась к Вэйлоку. - А ты как
считаешь, Гэвин?
     - Мы уходим?
     Она улыбнулась, покачала головой, и Гэвин понял,  что  так  и  должно
быть. - Я остаюсь тут, Гэвин. Но ты устал и хочешь спать. Иди  отдыхай.  -
Ее улыбка перешла в смех. - Бэзил Тинкоп позаботится обо мне. Иди...
     Она всмотрелась в проходящую толпу:
     - Альберт! Денис!
     Двое  мужчин  в  роскошных  костюмах  остановились,   посмотрели   на
баллюстраду. - Джакинт! Приятный сюрприз!
     Они поднялись на террасу. Вэйлок нахмурился, сжал пальцы.
     Джакинт представила вновь  пришедших:  -  Альберт  Пондиферри,  Денис
Лестранж, Бэзил Тинкоп, а это... Гэвин Вэйлок.
     Денис Лестранж был стройным и элегантным.  Его  светлые  волосы  были
коротко  пострижены.  Альберт  Пондиферри   был   смуглый,   крепкий,   со
сверкающими черными глазами.  Он  ответил  на  приветствие  со  сдержанной
корректностью.
     Бросив хитрый взгляд на Гэвина, Джакинт сказала: - Друзья,  только  в
Карневале можно встретить поистине интересных людей.
     - Да? - Они с любопытством посмотрели на Бэзила и Гэвина.
     - Бэзил работает психиатром в Балисском Паллиатории.
     - Вероятно, у нас найдется много общих знакомых, - заметил Денис.
     - А Гэвин Вэйлок... Вам никогда не догадаться.
     Вэйлок стиснул зубы.
     - Я не буду и пытаться, - сказал Альберт.
     - О, я попытаюсь, - Денис с любопытством  рассмотрел  Вэйлока.  -  По
телосложению - профессиональный акробат.
     - Нет, - сказала Джакинт, - давай дальше.
     - Ну помоги, сделай хоть намек. Какой у него фил?
     - Если я это скажу, то не будет и тайны, - ответила Джакинт.
     Вэйлок едва сдерживал себя. Эта женщина была невыносима.
     - Бессмысленное развлечение, - заметил  Альберт.  -  Сомневаюсь,  что
Вэйлоку нравится эта игра.
     - Я уверена, что совсем не нравится. Но  игра  имеет  смысл.  Однако,
если вы...
     В воздухе что-то прошелестело. Прошелестело так тихо, что услышал это
только Гэвин. Джакинт вздрогнула, поднесла  руку  к  плечу.  Но  укол  был
настолько мгновенен, что она ни-чего не поняла. Это могло  быть  локальное
раздражение нерва.
     Бэзил Тинкоп положил руки на стол, обвел всех взглядом.
     - Должен сказать, что  у  меня  разыгрался  чудовищный  аппетит.  Кто
разделит со мной омара?
     Все отказались. Немного подумав, Бэзил  поднялся.  -  Я  пройдусь  по
набережной и где-нибудь  поем.  А  вообще-то  пора  идти  домой.  Это  вы,
счастливые амаранты, можете не думать о завтрашнем дне.
     Альберт и  Денис  церемонно  пожелали  ему  спокойной  ночи.  Джакинт
покачнулась в кресле. Она изумленно моргала, раскрыв рот, как будто ей  не
хватало воздуха.
     Вэйлок встал. - Я с тобой, Бэзил. Пора и мне домой.
     Джакинт  наклонила  голову,  с  трудом  дышала.  Альберт  и  Денис  с
удивлением смотрели на нее.
     - Что-нибудь случилось? - спросил Вэйлок.
     Джакинт не ответила.
     - Она слишком перевозбудилась, - заметил Альберт.
     - Ничего страшного, - лениво ответил Денис. - Пусть расслабится.
     Джакинт  медленно  опустила  голову  на  руки.  Ее  пепельные  волосы
рассыпались по столу.
     - Мы позаботимся о ней, можешь не беспокоиться, - ответил Альберт.
     Вэйлок пожал плечами. - Идем, Бэзил.
     Выйдя из  кафе,  он  обернулся.  Джакинт  не  двигалась.  Она  лежала
неподвижно. Альберт и Денис смотрели на нее, ничего не понимая.
     Вэйлок глубоко вздохнул. - Идем, Бэзил. Это не наше дело.







     Вэйлок чувствовал себя очень утомленным. Он расстался с Бэзилом возле
ресторана. - Я не голоден. Я просто устал.
     Бэзил хлопнул его по плечу: - Не забывай о моем предложении. Я всегда
смогу подыскать тебе место в Паллиатории.
     Вэйлок  медленно  пошел  по  набережной.  Уже  занимался  рассвет   и
красочные огни Карневаля стали меркнуть. Редкие запоздавшие прохожие шли с
усталыми глазами и утомленными лицами.
     Горькие мысли теснились в мозгу Вэйлока. Семь лет  назад  его  ярость
оказалась губительной для него. Абель Мандевиль  упал  с  башни.  Сегодня,
чтобы  заставить  замолчать  женщину,  вознамерившуюся  погубить  его,  он
совершил второе убийство. Теперь он дважды монстр.
     Монстр. В те времена это слово означало конец человека. Ведь тот, кто
приносил смерть, а слово смерть  не  было  принято  в  Кларжесе,  считался
кошмарным чудовищем, исчадием ада, монстром.
     Однако Вэйлок никого не лишал жизни. Абель Мандевиль возобновил  свое
существование, когда не прошла и неделя после его  гибели.  Новая  Джакинт
тоже скоро появится. А он сам  должен  был  исчезнуть  насовсем  семь  лет
назад. Ведь к тому  времени  его  суррогаты  еще  не  прошли  полный  цикл
развития. И тогда он не упустил своего шанса. Он захватил воздушный кар  и
сбежал за границу Кларжеса. Убийцы не стали его преследовать. Ведь  житель
Кларжеса, попавший в руки варваров, погибал мучительной смертью.
     Однако Вэйлок не погиб. Он обогнул Кларжес с  юга,  пересек  пустыню,
озеро Хук  и  очутился  над  Южным  Морем.  Там  он  обнаружил  Ампродекс,
имитировал крушение, был подобран и зачислен  в  команду,  чтобы  оплатить
свой проезд. Гэвин Вэйлок начал свое существование.
     Вэйлок тщательно скрывался все эти  годы.  Только  раз  в  неделю  он
покидал Карневаль, и то в маске, своем альтер эго.
     Жил он в районе Тысячи Воров, но даже в таком притоне никто и никогда
не видел его без маски.
     Самое плохое было в том, что оставался всего месяц до  того  момента,
когда по  законам  города  Грэйвен  Варлок  будет  оправдан  за  давностью
преступления. И тогда Гэвин Вэйлок смог бы начать новую карьеру под  новым
именем, не боясь никаких разоблачений.
     Но еще не все потеряно. Он надеялся выпутаться из этой истории.  Ведь
новая Джакинт появится только через неделю или две.
     Вэйлок прошел по темным пустым улицам, вошел в квартиру и лег спать.





     Через шесть часов неспокойного сна Вэйлок проснулся, принял  ванну  и
сел завтракать. Он вспомнил события прошлой ночи, поморщился и выкинул  их
из головы - только будущее стоит того, чтобы о нем думать.
     Цель его была ясна. Он  должен  проложить  себе  путь  наверх,  снова
пробиться в общество амарантов.
     Но как?
     Грэйвен  Варлок  продвинулся  на  поприще  журналистики.  Он  основал
Кларжес Дирекшен и сделал его самым читаемым журналом. Но Абель  Мандевиль
сразу узнает своего старого врага. Нет, журналистику как поле деятельности
следует исключить.
     Наиболее  часто  повышают  свои  филы  люди   искусства:   художники,
музыканты, писатели, артисты. Но из-за этого в области искусства  работает
много людей и пробиться там сложно.
     Космолетчики тоже быстро получают высокие филы, но зато у них высокая
смертность и в количественном отношении число амарантов  космолетчиков  не
выше, чем людей других профессий.
     В  течение  первых  пяти  лет  Вэйлок  разрабатывал  теорию,  способы
достижения успеха. Он понимал, что главное - это правильно  выбрать  точку
приложения силы, поле деятельности. Но теперь  он  стал  сомневаться,  что
этого будет достаточно. Можно всю жизнь стремиться к цели, много  работать
- и погибнуть  в  самом  конце  пути.  Нет,  чтобы  быстрее  добраться  до
заветного фила, гарантирующего бессмертие, нужно полностью освободиться от
моральных ограничений,  стать  холодным  и  безжалостным  по  отношению  к
конкурентам. Общество не  было  милосердно  к  Грэйвену  Варлоку.  Он  был
принесен в жертву общественному мнению. Следовательно, Гэвин Вэйлок  ничем
не обязан обществу и может воспользоваться им для достижения своих  целей.
В соответствии с новым ходом мыслей Вэйлок за  последний  год  переработал
свою теорию, перевел ее в план  практических  действий.  Но  пока  еще  не
окончательный.
     Он открыл записную книжку, стал читать.  Знакомые  мысли,  выношенные
годами...
     Он захлопнул книжку.
     Через месяц в Актуриан. Гэвин Вэйлок, гларк, мог бы жить вечно,  если
бы смог избежать опознания. Но Грэйвен Варлок сумел стать амарантом. Гэвин
Вэйлок тоже должен это сделать.
     Чем скорее он станет  Брудом,  тем  скорее  начнет  путь  в  общество
амарантов.







     Месяц прошел без происшествий.  Вэйлок  как  всегда  работал  в  Доме
Жизни, делая еженедельные визиты  в  Кларжес,по  адресам,  которых  никто,
кроме него, не знал.
     Прошел месяц и с ним семь лет с тех пор, как Грэйвен  Варлок  покинул
пределы Кларжеса. Теперь он по всем законам мертв.
     Теперь Гэвин Вэйлок может свободно ходить по улицам без медной маски,
не опасаясь разоблачения. Грэйвен Варлок мертв. Зато  Гэвин  Вэйлок  полон
жизни и решимости бороться.
     Он бросил работу в Доме  Жизни,  выехал  из  района  Тысячи  Воров  и
поселился в роскошной Квартире на Фариот  Вэй  в  Октагоне,  в  нескольких
сотнях метрах к югу от Мерсера, поблизости от Эстердази Сквер и Актуриана.
     Утром он прошел по Алеманд Авеню,  вышел  на  Олифант  Стрит,  прошел
несколько кварталов и очутился на Эстердази  Сквер.  Далее  он  прошел  по
тенистым дорожкам сквера мимо кафе Далмация и оказался  на  площади  перед
Актурианом. Вэйлок зашел  в  кафе  выпить  чашку  чаю.  На  площади  перед
Актурианом всегда  толпился  народ.  Ведь  это  было  сосредоточение  всех
надежд. Люди жаждали знать, на сколько они преуспели  на  жизненном  пути,
каков их слоп.
     Вэйлок почувствовал  волнение.  Все  семь  лет  он  жил  относительно
спокойно, но регистрация  в  Актуриане  изменит  все.  Он  познает  те  же
волнения и беспокойства, которые обуревали всех жителей Кларжеса.
     Сидя в теплом уютном кафе, он подумал, не бросить  ли  все  это.  Но,
допив чай, он поднялся, решительно пересек площадь и вошел в Актуриан.





     Он подошел к стойке с надписью 'Информатор'. Служитель, бледный юноша
с горящими глазами и тонкими бескровными губами спросил:
     - Чем могу быть полезен?
     - Я хочу зарегистрироваться в Бруды.
     - Заполните, пожалуйста карту.
     Вэйлок взял  карту,  вставил  в  щель  кодирующего  устройства,  стал
нажимать необходимые клавиши. Застрекотала машинка,  отпечатывая  вводимые
данные, закрутилась магнитная лента.
     К стойке подошла женщина средних лет. Лицо ее было  полно  тревоги  и
она не могла встретиться глазами с сияющим взором служителя.
     - Чем могу быть полезен?
     Женщина  стала  говорить,  но  речь  ее  прерывалась.   Наконец   она
справилась с собой:
     - Я относительно своего мужа. Его имя Эган Фортам. Я уезжала  на  три
дня, а когда вернулась домой, мужа там не  было.  -  Голос  ее  дрожал.  -
Может, вы поможете мне отыскать его.
     Голос клерка наполнился участием. Он сам заполнил карту.
     - Ваше имя, мадам?
     - Голд Фортам.
     - Фил?
     - Я Ведж, школьный учитель.
     - Имя вашего мужа?
     - Эган Фортам.
     - Его фил?
     - Бруд.
     - Его код?
     - ИХД-995-ААС.
     - Адрес?
     - 2244, Клеобюри Курт, Уиблсайд.
     - Минуточку.
     Он  опустил  карту  в  щель  машины,  а  сам   занялся   юношей   лет
восемнадцати, который,  видимо,  только  что  закончил  Колледж  и  пришел
регистрироваться в Бруды.
     Защелкала машина. Клерк прочел ленту и повернулся к женщине.
     - Миссис Фортам, вашему мужу Эгану Фортаму нанес визит убийца в  8.39
в прошлый понедельник.
     - Благодарю, - прошептала Голд Фортам и понуро пошла к выходу.
     Клерк печально склонил голову, затем снова поднял ее, приняв  прежний
лучезарный вид. Он взял карту Вэйлока.
     - Прекрасно, сэр. Теперь положите сюда палец правой руки.
     Клерк взял отпечаток пальца, бросил в щель. -  Необходимая  проверка,
сэр. Некоторые умники  снова  приходят  регистрироваться,  когда  их  слоп
приближается к терминальному.
     Вэйлок задумчиво потер подбородок.  Сейчас  он  достанет  его  старую
карту семилетней давности... Он ждал.  Медленно  тянулись  секунды.  Клерк
рассматривал свои ногти.
     Короткий  звонок.  Клерк  с  изумлением  посмотрел  на  экран,  затем
повернулся к Вэйлоку:
     - Дубликат!
     Вэйлок стиснул пальцами стойку. Клерк прочел:
     - Идентично отпечатку Грэйвена Варлока,  переданного  убийцам.  -  Он
посмотрел на Вэйлока, прочел дату. - Семь лет назад.
     - Я его реликт, - сказал Вэйлок. -  Я  ждал  семь  лет,  чтобы  иметь
возможность зарегистрироваться.
     - О, да, - сказал клерк. - Да, да. - Он надул щеки.  -  Тогда  все  в
порядке. Ваш отпечаток не принадлежит ни одному живому человеку, а мертвые
нас не интересуют. Мы редко встречаемся с реликтами.
     - Нас мало.
     - Да. - Клерк подал Вэйлоку металлическую  пластину.  -  Ваш  кодовый
номер КАО-321-ЖСР.  Если  пожелаете  узнать  свою  линию  жизни,  наберите
кодовый номер на ЭВМ и прижмите палец к сенсору.
     Вэйлок кивнул. - Я понял.
     -  А  сейчас  пройдите  в  комнату  С,  там  запишут  ваш  Альфа  для
телевекции.
     В комнате С девушка завела Вэйлока в кабину, усадила в  металлическое
кресло. Сотрудник в белой маске надел на голову Вэйлока металлический шлем
с полусотней электродов.
     Девушка  подкатила  тележку  с  черным  ящиком,  установила  контакты
размером с боксерские перчатки на висках Вэйлока.
     - Мы делаем анестезию, - сказала она. - Тогда излучение вашего  мозга
будет четким и ясным. - Она положила руку на тумблер. - Это не больно,  но
ваш мозг на секунду онемеет.
     Щелкнул тумблер и сознание Вэйлока погасло.  Он  пришел  в  себя,  не
представляя, сколько же прошло времени.
     Девушка сняла шлем, ласково  улыбнулась.  -  Благодарю,  сэр.  Первая
дверь направо.
     - Это все?
     - Все. Теперь вы Бруд.
     Вэйлок вышел из Актуриана, пересек площадь, снова занял место в  кафе
и заказал чай.
     Возле Актуриана стояла железная клетка.  В  ней  скорчилась  какая-то
старуха. Это была Пещера Стыда. Старуху, видимо, бросили туда, пока Вэйлок
был в Актуриане. Она нарушила правила  Актуриана  и  теперь,  по  древнему
обычаю, несла наказание.
     За соседним столиком сидели двое  мужчин  -  толстый  и  тонкий.  Они
обсуждали происходящее.
     - Эта старая ворона, - сказал толстяк, - хотела обдурить Актуриан.
     - Теперь это не редкость, - ответил  его  собеседник.  -  Раньше  эти
клетки использовались не чаще раза в год. -  Он  покачал  головой.  -  Мир
изменился...
     Вэйлок перестал слушать их, когда заметил прекрасную девушку,  идущую
с деловым  видом  по  площади.  Серый  плащ  оттенял  красоту  ее  фигуры,
пепельные волосы развевались по ветру.
     Это была Джакинт Мартин.
     Она прошла совсем близко от кафе. Вэйлок привстал, но тут же  одернул
себя. Что он ей скажет?
     Джакинт взглянула на него, как будто припоминая что-то,  но  ее  мозг
был занят другим. И в своем сером плаще, прижимаемом ветром к ее  стройным
ногам, она исчезла за углом, как прекрасное видение.
     Вэйлок постепенно пришел в себя. Странное ощущение!  Ведь  для  новой
Джакинт он был незнакомец. Она же для него - всего лишь красивая женщина.
     Вэйлок приказал себе не думать о ней. Главная забота сейчас для  него
- будущее.
     Он подумал о предложении Бэзила работать в Паллиатории.
     Взгляд его привлекла  кипа  газет.  Как  и  во  все  времена,  пресса
Кларжеса обсуждала самые горячие темы жизни. Газеты могли  помочь  сделать
ему выбор.
     Вэйлок подошел к столу, просмотрел заголовки. При  виде  Клариона  он
горько усмехнулся.
     Вернувшись к столу, он стал просматривать новости.
     Несмотря  на  технические  достижения,  в  Кларжесе  было  еще  много
недостатков  с  социологической  точки  зрения.  Люди   не   успевали   за
развивающейся техникой. Социологи с тревогой  отмечали  нарастающую  волну
самоиндуцированных переходов, попросту, самоубийств. Вэйлок читал дальше:
     'Веджи вносят наибольший вклад в число таких  исчезновений.  За  ними
идут Серды и затем Бруды. Вержи и гларки наименее всего  подвержены  этому
бичу нашего времени. Амаранты, естественно, не могут уйти из  жизни,  даже
если и захотят'.
     Вэйлок  задумался.  Может  заняться  методом  выявления  и  наказания
потенциальных самоубийц. Это может дать повышение фила...
     Он стал читать дальше. Два амаранта - Блэйд Дюкерман и Фиделия  Бусби
были закиданы гнилым виноградом в одной деревушке. Это случилось во  время
праздника. Толпа гнала их через всю деревню с криками и хохотом. Вмешались
местные власти, но наказания не последовало. Все было объяснено  обильными
возлияниями. Власти извинились и извинения были приняты.
     Интервью  с  дидактором  Тальбертом   Фальконе   Вержем,   выдающимся
психопатологом.
     Дидактор Фальконе был...
     ...крайне обеспокоен нарастающим количеством умственных  расстройств.
92 процента больных в стране - это психические больные.  Один  человек  из
шести находится на учете в психдиспансерах. Серьезнейшая  проблема  нашего
времени, но ею никто не занимается, так как не видно путей ее решения -  а
значит, возможности повышения фила.
     Вэйлок перечитал параграф. Это же  его  собственные  слова!  Он  стал
читать дальше с интересом.
     'Причина  всех  психических  расстройств   очевидна.   Интеллигентный
человек, много работающий, вдруг обнаруживает, что, несмотря  на  все  его
усилия, его слоп неотвратимо приближается к терминатору. Человек впадает в
транс. Временами, при определенных обстоятельствах, он становится буйным и
опасным для окружающих.
     Это самая характерная особенность нашего времени. И количество  таких
больных увеличивается в связи с тем, что  повышение  фила  становится  все
более и более трудным. Разве это не трагедия? Мы, познавшие тайны материи,
покорившие  межзвездное  пространство,  построившие  роскошные  дворцы  до
небес, и, наконец, уничтожившие время, мы, знающие и умеющие так  много  -
все еще беспомощны, когда нам приходится иметь дело с человеческим мозгом!
'
     Вэйлок задумчиво положил газету. Он поднялся, вышел из кафе,  пересек
Эстергази сквер и прошел по Рамбольд Стрит в Мерсер.
     Вот его поле деятельности - и именно тут пролегает путь  в  амаранты,
именно здесь предлагает ему работу Бэзил,  обещая  поддержку.  Разумеется,
ему сначала будет трудно. Придется много учиться. Но  Бэзил  прошел  через
все это и теперь уже приближается к Сердам.
     Вэйлок задумчиво шел  дальше,  дошел  до  башни  Пелагис  Индастри  и
поднялся на лифте на верхнюю площадку.
     Вид был исключительный. Горизонт расширился до  пятидесяти  миль.  Он
видел реку Шант, Глэйд Каунти, Карневаль и даже далекое море. Внизу  лежал
город, извергающий низкие звуки, вверху сиял беззвучный купол неба. Вэйлок
подставил  лицо  ветру  и  волна   энтузиазма   охватила   его.   Кларжес!
Блистательная цитадель цивилизации в море дикости и варварства. Он,  Гэвин
Вэйлок, уже раз вознесся над ним.
     Он сделает это еще раз!







     К северу от Мерсера река огибала Семафор  Хилл  и  втекала  в  долину
Ангелов. Затем она извивалась среди холмов Вандун Хайлед - самая  красивая
местность в Кларжесе. На северном холме расположился Балиас, тоже красивое
место, не менее престижное. Здесь, в основном жили Вержи и Серды, а  также
богатые гларки, которые  компенсировали  отсутствие  фила  экстравагантным
образом жизни.
     Паллиаторий был  расположен  всего  в  нескольких  сотнях  метров  от
Риверсайд Роад. Вэйлок вышел из сабвея  на  станции  Балиас,  поднялся  на
поверхность и очутился перед Паллиаторием. Он прошел в приемную.
     Там он спросил, где ему найти Бэзила  Тинкопа,  и  был  направлен  на
третий этаж в 303 кабинет. Найти его оказалось несложным. На двери  висела
табличка: "БЭЗИЛ ТИНКОП, психиатр" и чуть ниже, более мелким шрифтом: "СЭТ
КАДДИГАН, психотерапевт".
     Вэйлок вошел.
     За столом сидел и работал  человек.  Он  отчеркивал  линии  на  листе
бумаги. Вероятно, это и есть Сэт Каддиган. Он был высоким, но немощным,  с
костистым лицом, растрепанными рыжими волосами и чересчур  длинным  носом.
Он нетерпеливо посмотрел на Вэйлока.
     - Я хотел бы видеть мистера Бэзила Тинкопа.
     - Бэзил на конференции. - Каддиган вернулся к работе. - Садитесь.  Он
скоро вернется.
     Вэйлок не стал садиться, а подошел к стене посмотреть на  фотографии.
Это были групповые съемки, очевидно, персонал Паллиатория. Каддиган искоса
наблюдал за ним. Внезапно он спросил:
     - А зачем вам мистер Тинкоп? Может, я помогу вам? Вам нужно  место  в
Паллиатории?
     Вэйлок рассмеялся. - Разве я похож на сумасшедшего?
     Каддиган наблюдал его с профессиональной беспристрастностью. - Словно
сумасшедший  не  несет  в  себе  научной  информации.  Мы,  врачи,   редко
используем его.
     - Вы ученый? - спросил Вэйлок.
     - Считаю себя таковым.
     На столе лежал  лист,  на  котором  было  что-то  изображено  красным
фломастером. Вэйлок взял лист.
     - И художник к тому же.
     Каддиган взял лист, поднес его  к  носу,  положил  на  стол.  -  Этот
рисунок, - ровно сказал он, - сделан пациентом. Он нужен для диагноза.
     - А я думал - это ваша работа.
     - Почему?
     - В ней чувствуется что-то необычное.
     Каддиган снова посмотрел на рисунок. - Вы действительно так считаете?
     - Да, конечно.
     - Вероятно, у вас те же мании, что и у больного, рисовавшего это.
     Вэйлок рассмеялся. - А что это?
     - Пациента попросили нарисовать его мозг.
     Вэйлок заинтересовался:
     - У вас много таких рисунков?
     - Очень.
     - Вы как-то классифицируете их?
     Каддиган показал на какой-то прибор. - Пытаемся с его помощью.
     - А когда проведете классификацию, что тогда?
     Каддиган явно не хотел отвечать. Наконец он сказал:
     - Вы, конечно, знаете, что психология как наука, развивается  не  так
быстро, как другие науки.
     - Я это предполагаю, - задумчиво сказал  Вэйлок.  -  Психология  мало
привлекает талантливых людей.
     Каддиган поморщился:
     - Трудность и сложность нервной системы человека и отсутствие  точных
методов контроля. Уже набрано громадное количество материала  -  например,
диагностика по рисункам. - Он показал на лист бумаги. - Я надеюсь, что моя
работа внесет небольшой вклад в это дело. Психология бурно развивается, но
всегда наталкивается на основную трудность - сложность мозга и  отсутствие
точных методов. О, кое-что уже сделано. Можно вспомнить амарантов  Аброяна
или Сашевского, Коннели, Меларсона...  Но  несмотря  на  это,  паллиатории
полны больных и наши методы лечения ничем  не  отличаются  от  методов  во
времена Фрейда и Юнга. - Он устремил на Вэйлока пронзительный взгляд:
     - Вы хотели бы стать амарантом?
     - Очень.
     - Решите одну из 20 основных  проблем  психологии  и  вы  на  вершине
славы. - Он склонился над столом, как бы говоря  о  конце  беседы.  Вэйлок
улыбнулся, пожал плечами и пошел по комнате.
     Внезапно раздался пронзительный, леденящий душу вой. Вэйлок посмотрел
на Каддигана. - Старый добрый шизофреник, - сказал тот. - Наш хлеб.
     Дверь открылась. Вэйлок повернулся.  В  дверном  проеме  стоял  Бэзил
Тинкоп в строгой серой униформе.





     Во второй половине дня Гэвин Вэйлок покинул Паллиаторий.  Усевшись  в
воздушный кар, он полетел над городом. Солнце опускалось в оранжевый туман
за Глэйд Каунти. Башни Мерсера горели  в  последних  лучах  солнца,  затем
погасли. В городе  начали  зажигаться  огни.  3а  рекой  веселой  россыпью
засветился Карневаль.
     Вэйлок думал о своем новом деле. Бэзил  был  несказанно  рад,  увидев
его, и сказал, что Вэйлок сделал правильный выбор. - У нас работы столько,
Гэвин, горы работы! Работы и слопа!
     Каддиган с легкой ухмылкой смотрел на восторги Бэзила. Он явно считал
его дилетантом.
     Сейчас  главное,  думал  Вэйлок,  овладеть  терминологией,  жаргоном.
Однако нужно все время стараться избежать рутины, в которой  запутались  и
застряли сотни его предшественников.
     Он  должен  изучить  это  дело  критически,  не  поддаваясь  никакому
влиянию, абсолютно непредвзято.
     Он должен остаться в стороне от всех доктрин и теорий,  однако  четко
понимать, что дает каждая из них.
     А пока не представится возможность для повышения фила - или  пока  он
сам не создаст ее, - он должен приобрести репутацию, которая  поможет  ему
скидывать одного за другим тех, кто стоит  выше  его.  Вверх  к  слопу!  К
дьяволу всякие предрассудки!
     Он очутился в Флориандер Ден, в самом сердце Октагона, всего  в  трех
минутах ходьбы от его квартиры.
     Остановившись возле стенда новинок, он  пробежал  глазами  индексы  и
выбрал две книги по психологии и организации  психиатрических  учреждений.
Вэйлок нажал соответствующие кнопки, опустил в щель флорин и через  минуту
получил микрофильмы в целлофановых пакетах.
     Вскоре он уже шел по Фариот Вэй.  Все  утреннее  возбуждение  у  него
пропало. Он устал и очень хотел есть. Придя домой, он  поужинал  и  поспал
пару часов.
     Проснулся он, чувствуя себя маленьким,  слабым,  ничтожным.  Он  взял
микрофильмы, устройство для просмотра и вышел в ночь.
     Лениво брел он по Эстергази Сквер  и  по  привычке  завернул  в  кафе
Далмация. Площадь, темная и пустая, казалось, хранила эхо шагов  тех,  кто
ходил по ней днем. Клетка Стыда все еще стояла на площади и в  ней  сидела
старуха. В полночь ее освободят.
     Он заказал чай, кексы и стал работать.
     Когда Вэйлок поднял глаза, он удивился, что в  кафе  столько  народу.
Время было 11 часов. Он вернулся к чтению.
     Без четверти 12 все столики были уже заняты. Мужчины и  женщины  были
странно возбуждены и старались не смотреть в лицо друг другу.
     Вэйлок больше не мог работать. Он посмотрел на темную площадь. Пусто.
Но все знали, что Вейрды там.
     Полночь. Голоса в кафе притихли.
     Клетка  заколебалась.  Старуха  стиснула  руками  прутья,  глядя   на
площадь.
     Вот дверь открылась и старуха была свободна. Наказание кончилось.
     Все приникли к окнам, затаив дыхание.
     Старуха осторожно пошла вдоль фасада Актуриана по направлению к Бронз
Стрит.
     Камень упал на тротуар позади нее. Еще и еще. Ее ударило в бедро. Она
побежала. Камни сыпались на нее из тьмы. Один, размером с кулак, попал  ей
в шею. Она пошатнулась, упала. Затем она с трудом  поднялась,  проковыляла
до угла и исчезла в темноте.
     - Она сбежала, - сказал чей-то голос.
     Ему ответил другой:
     - Ты сожалеешь об этом, значит ты такой же, как и Вейрды.
     - Вы заметили, сколько было камней? Настоящий град.
     - Вейрдов становится все больше.
     - Вейрды, Визереры и остальные... Я не знаю, не знаю...







     На следующее утро Вэйлок прибыл в  Паллиаторий  точно  во-время.  Это
принесло ему горькую мысль:
     - Я похож на всех остальных трудолюбивых неудачников.
     Бэзила Тинкопа не было, и Вэйлок представился Сэту Каддигану.
     Каддиган протянул ему бланк:
     - Заполните это, пожалуйста.
     Вэйлок просмотрел бланк, нахмурился. Каддиган рассмеялся:
     - Если хочешь работать здесь, заполни.
     - Но я уже принят на работу.
     Каддиган терпеливо повторил:
     - Бланк нужно заполнить. Таковы правила.
     Вэйлок написал несколько слов, поставив прочерки против тех вопросов,
на которые не хотел отвечать, и вернул бланк. - Вот. Моя история жизни.
     Каддиган  просмотрел  листок.  -  Твоя  жизнь  кажется  мне  сплошным
вопросительным знаком.
     - Какая есть.
     Каддиган пожал плечами. - Здесь у нас  наверху  сидят  люди,  которые
любят строго придерживаться правил. Твоя бумажка будет для них как красная
тряпка для быка.
     - Может, эти люди нуждаются в таком стимуляторе.
     Каддиган строго взглянул на него.
     - Люди твоего положения редко бывают  стимуляторами,  не  пожалев  об
этом.
     - Надеюсь, что я недолго буду в таком положении.
     Каддиган спокойно улыбнулся. - Я уверен, что недолго.
     Последовала короткая пауза, а затем Вэйлок спросил:
     - Ты когда-нибудь был в такой должности, как я?
     - Нет. Я  получил  образование  в  Хорфройдском  колледже.  Два  года
проработал  интерном  в  Мидоу  Груп  Хоум.  Следовательно...  -  Каддиган
посмотрел на свои руки. - Я был сразу  принят  на  более  интеллектуальную
работу.
     Он с сардоническим ожиданием взглянул на Вэйлока:
     - Хочешь познакомиться со своими обязанностями?
     - По крайней мере, мне любопытно.
     - Отлично. Работенка не  очень  приятная.  Иногда  опасная.  Если  ты
причинишь вред пациенту, твой слоп понизится. Мы не имеем права на  эмоции
и жестокости - если, конечно, сами не сходим  с  ума.  -  Глаза  Каддигана
сверкнули. - А теперь, если ты пройдешь со мной...





     - Вот наша маленькая империя, - с иронией сказал Каддиган. Он  прошел
в зал, который чем-то напоминал Вэйлоку  музей.  По  обеим  сторонам  зала
стояли  кровати.  Все  было  выдержано  в  серо-белых  тонах.   Прозрачные
пластиковые перегородки отделяли одну кровать от другой, образуя ряд стойл
вдоль стен.
     Вследствие этого кровати в дальнем  конце  зала  казались  окутанными
туманом. Пациенты лежали на спинах, вытянув руки вдоль тела.  У  некоторых
глаза были открыты. Все пациенты были мужчинами, довольно молодыми.
     - Все тихо и спокойно, - сказал Каддиган. - Они в сильном коллапсе  и
даже не могут шевельнуться. Но иногда в мозгу кого-нибудь  из  них  что-то
происходит, и тогда он начинает извиваться, корчиться...
     - Тогда он опасен?
     -  Это  зависит  от  человека.  Некоторые  просто  корчатся.   Другие
вскакивают на ноги и бегут по залу, уничтожая все  на  своем  пути.  Если,
конечно, позволить им это. - Он  угрюмо  улыбнулся.  -  Посмотри...  -  он
показал на углубление в полу, куда входили ножки кроватей.  -  Как  только
пациент  поднимается  с  постели,  датчики  давления  вырабатывают  сигнал
управления и специальное устройство закрывает  дверь  отсека.  Пациент  не
может  бежать,  и  тогда  он  начинает  рвать  простыни.  Мы   разработали
специальный материал для постельного белья,  который  рвется  со  страшным
треском. Когда пациент истратит свою ярость на них, входим мы, успокаиваем
его и укладываем в постель. - Он помолчал. - Но  такие  больные  не  самое
страшное. Есть гораздо хуже. - Он посмотрел  на  потолок.  -  Там  наверху
крикуны. Они лежат тихо и неподвижно, как статуи, но иногда издают  вопли.
Это трудно выдержать, ведь мы люди, а человеческий мозг очень чувствителен
к звукам определенной частоты. - Он снова замолчал.
     Вэйлок с содроганием смотрел на безжизненные лица  больных.  Каддиган
продолжал:
     - Я часто думаю, что если бы у меня был смертельный враг, я  поместил
бы его в палату крикунов, где он мог бы все слышать и  не  мог  бы  бежать
оттуда. Через шесть часов он стал бы таким же, как они.
     - Вы не используете седдативы?
     Каддиган пожал плечами. - В отдельных случаях без них не обойтись,  а
в остальном мы работаем по указаниям психиатра, ведущего отделение.  Здесь
это дидактор Альфонс Клу. Дидактор Клу разработал курс лечения, в  котором
совершенно не используется телепатия, что, по-моему, неверно. Но я Бруд, а
дидактор Клу за свой метод получил Вержа. Помощником  Клу  является  Бэзил
Тинкоп. Этот зал его домен. У него  тоже  свои  представления  о  лечении.
Очень  необычные.  Он  считает,   что   все   известные   методы   лечения
неправильные. Необходимо делать все  как  раз  наоборот.  Если,  например,
известно, что  в  определенных  случаях  истерии  помогает  массаж,  Бэзил
оборачивает пациента в мокрую простыню. Бэзил - экспериментатор. Он делает
все, что хочет, без сомнений и колебаний.
     - И какие результаты?
     Каддиган поджал губы. - Никому хуже не  стало.  Некоторым  помогло...
Но, конечно, Бэзил сам не знает, что делает.
     Они пошли по центральному проходу: лица, разные лица, но выражение  у
всех одно: глубокая меланхолия и ни проблеска надежды.
     - О, Боже, - прошептал Вэйлок. - Эти лица... Они в  сознании?  Мыслят
они? Знают они, что мы смотрим на них?
     - Они живые. В какой-то мере мозг их функционирует.
     Вэйлок покачал головой.
     - Но ты не думай о них, как о людях, - сказал  Каддиган.  -  Если  ты
будешь так думать, то ты пропал. Ты ляжешь  рядом  с  ними.  Для  нас  они
только объекты, с помощью которых мы повышаем свой слоп. Идем.  Я  покажу,
что тебе нужно сделать.





     Вэйлоку  его  обязанности  показались   отвратительными.   По   своей
должности он должен  был  убирать,  проветривать,  кормить  36  коматозных
пациентов, каждый из которых в любой момент мог стать буйным. Кроме  того,
в его обязанности входило вести записи и помогать Каддигану и Тинкопу.
     Бэзил заглянул в зал в конце дня. Он был в  прекрасном  настроении  и
хлопнул Вэйлока по спине:
     - Ничего, Гэвин. Ты не  слушай  ворчание  Сэта.  Вообще-то  он  умный
мужик.
     Каддиган поджал губы и отвернулся. -  Полагаю,  что  мне  пора  пойти
поесть. - Он коротко поклонился и пошел к выходу. Бэзил взял руку  Гэвина.
- Идем, я покажу тебе кафе. Мы поедим и подумаем, чем тебе заняться.
     Вэйлок взглянул в зал:
     - А как с ними?
     Бэзил усмехнулся. - А что с ними? Куда они денутся. Что с ними  может
случиться? Они лежат, как замороженные. А если вырвутся, то что? Из камеры
не выйти. Разорвут простыни, уляжется пыл и они снова будут спать.


     Кафе размещалось в полусфере, прикрепленной  к  главному  зданию.  Из
окон открывался великолепный вид на залитую солнцем долину. Столы  в  кафе
были расставлены так, что все  посетители  сидели  лицом  к  окнам.  Бэзил
провел Вэйлока к самому дальнему столу, причем выбор  места,  по-видимому,
был сделан без определенного расчета. Посетители холодно  отнеслись  к  их
появлению.
     Когда они сели  за  стол,  Бэзил  кивком  поздоровался  с  кем-то.  -
Заметил, как они бесятся?
     Вэйлок неопределенно хмыкнул.
     - Они знают, что я иду вперед. Я вытащил  приз  прямо  у  них  из-под
носа, и это их злит.
     - Я думаю.
     - Все эти, - Бэзил показал на посетителей, -  погрязли  в  зависти  и
подозрениях. Они мне завидуют и сплетничают обо мне, как деревенские бабы.
Сэт Каддиган тебе высказал свое отношение к моим действиям?
     Вэйлок рассмеялся. - Не совсем так. Он назвал их необычными и сказал,
что они беспокоят его.
     - Разумеется. Мы оба начинали с одного уровня. Но  Сэт  занялся  тем,
что принялся разрабатывать классические методы. Я же плюнул на них.
     Принесли меню. Бэзил заказал леттук и крекеры, объяснив, что он  себя
лучше чувствует, когда легко поест. - Сэт  трудится  очень  много,  но  он
больше   работает   над    совершенствованием    своих    познаний,    чем
совершенствованием психиатрии. Я же... экстравагантен. Так говорят они. Но
в основном, я прав. Наше общество  -  это  самая  стабильная  структура  в
истории, и у него нет тенденции к изменению. Это причина всех  психических
заболеваний. Мы должны сражаться с ними яростно, сняв перчатки. -  Вэйлок,
занятый котлетой и кресс-салатом, кивнул.
     - Они говорят, что я экспериментирую с  пациентами,  как  с  морскими
свинками, - пожаловался Бэзил. -  Это  не  так.  Я  просто  пробую  разные
системы терапии. И это могло бы осуждаться всеми,  если  бы  не  приносило
результатов. Но... ха, ха, ха, - засмеялся он, закрывая рот рукой, - к  их
великому огорчению, моим пациентам  становится  лучше.  Некоторых  я  даже
выписал. Кто больше всех вызывает зависть,  как  не  дерзкий  и  удачливый
выскочка? - Он хлопнул Вэйлока по плечу. - Я так  рад,  что  ты  со  мной,
старина! Кто знает, может, мы вместе пробьемся в амаранты. Неплохая  игра,
да?


     После ленча Бэзил провел Вэйлока в покой 18 и оставил его. Вэйлок без
особого энтузиазма пошел вдоль ряда  кроватей,  впрыскивая  через  кожу  в
кровь витамины и тонизирующее.
     Он думал о больных. 36 мужчин - и всех их сюда привел слоп.  Не  было
никакой тайны в причине их психоза. Здесь они  доживут  до  того  момента,
когда за ними придет черный лимузин.
     Вэйлок шел, всматриваясь в эти  пустые  лица.  У  каждой  кровати  он
спрашивал себя: как лечить этих несчастных?
     Он остановился у постели, где  лежал  щуплый  человечек  с  закрытыми
глазами. Вэйлок прочел на табличке имя и фил. Олаф  Джеремски,  Ведж.  Там
были еще какие-то значки, но он их не понял.
     Вэйлок коснулся щеки человека. - Олаф, - мягко сказал он. - Проснись.
Ты здоров. Олаф, ты здоров, ты можешь идти домой.
     Лицо Олафа Джеремски  оставалось  таким  же  безжизненным.  Ничто  не
шевельнулось в нем.
     - Олаф  Джеремски,  -  строго  сказал  Вэйлок,  -  твоя  линия  жизни
пересекла горизонталь. Теперь вы Серд. Поздравляю, Олаф. Вы - Серд.
     Лицо не изменилось. Глаза не двинулись. Но  Вэйлоку  показалось,  что
какое-то выражение мелькнуло на лице Олафа.
     - Олаф Джеремски! Серд! Олаф  Джеремски!  Серд!  -  громовым  голосом
вскричал Вэйлок. - Олаф Джеремски, теперь вы Серд!
     Но то едва  заметное  проявление  жизни  снова  скрылось  под  маской
бесконечной меланхолии.
     Вэйлок отошел, хмурясь, посмотрел на  безжизненную  маску.  Затем  он
снова наклонился к Олафу. - Жизнь! - прошептал он. - Вечная жизнь!  Жизнь,
жизнь!
     Лицо оставалось меланхолически спокойным. Лишь глубокая печаль пришла
откуда-то изнутри, но вот угасла и она, как последние лучи в небытие.
     Вэйлок наклонился ниже.
     - Смерть! - жестко произнес он.
     Смерть, - самое  страшное  слово,  запрещенное  в  языке.  -  Смерть!
Смерть! Смерть!
     Вэйлок смотрел в лицо Олафа. Оно оставалось спокойным, но из  глубины
на поверхность стало подкатываться что-то жуткое. Вэйлок  отступил  назад,
не отрывая взгляда от лица.
     Глаза Олафа внезапно открылись.  Они  поворачивались  то  вправо,  то
влево, затем зафиксировались на Вэйлоке. Глаза горели  дьявольским  огнем.
Губы растянулись в зловещем оскале. В груди его  что-то  стало  клокотать,
рот открылся, и вот Олаф издал дикий вопль. Казалось, без всяких усилий он
вскочил с кровати. Руки его протянулись к  горлу  Вэйлока,  но  тот  успел
отскочить. Спиной он ощутил металлические прутья клетки. Она автоматически
захлопнулась.
     Джеремски шел вперед, вытянув руки. Вэйлок крикнул, ударил по рукам -
но это было все равно что бить по стальным трубам.
     Вэйлок изо всех сил оттолкнулся от  Джеремски,  схватился  за  прутья
клетки, закричал:
     - На помощь!
     Джеремски снова бросился на него.  Вэйлок  пытался  снова  оттолкнуть
его, но маньяк схватил его за пиджак. Вэйлок упал на пол, увлекая за собой
Джеремски. Тот висел у него на спине, как  клещ.  Вэйлок  перевернулся  на
спину, выскользнул из пиджака, оставив его в руках Олафа,  и  бросился  за
кровать, взывая о помощи. Джеремски, дико хохоча, кинулся  за  ним.  Гэвин
юркнул под кровать. Джеремски остановился, чтобы в момент изодрать  пиджак
в клочья, затем заглянул под кровать. Вэйлок забился подальше,  чтобы  его
было не достать. Джеремски бросился под  кровать,  чтобы  схватить  его  с
другой стороны, но Вэйлок успел  откатиться  на  противоположную  сторону.
Началась смертельная игра. Джеремски, как кузнечик прыгал с одной  стороны
кровати на другую, а Вэйлок перекатывался под кроватью.
     Затем Джеремски  вскочил  на  кровать  и  замер.  Вэйлок  оказался  в
ловушке. Он не знал, куда ему откатываться, а лежа в центре, он был в зоне
досягаемости и с той и с другой стороны.
     Он услышал голоса, звуки шагов. - Помогите! - завопил он.  Он  увидел
ноги Сэта Каддигана. - Я здесь!
     Ноги остановились возле клетки.
     - Этот маньяк хочет задушить меня! - крикнул  Вэйлок.  -  Я  не  могу
сдвинуться с места!
     - Спокойно, - сказал Каддиган.  Появились  еще  чьи-то  ноги.  Клетка
открылась. Джеремски завопил и бросился в коридор, но его тут же схватили,
одели смирительную рубашку, положили в постель.
     Вэйлок выполз из-под кровати. Он встал, поправляя одежду, а  Каддиган
сделал больному впрыскивание.  Тот  вытянул  руки  вдоль  тела  и  впал  в
коллапс. Каддиган повернулся к Вэйлоку, кивнул ему и вышел из зала.
     Вэйлок бросился за  ним,  затем  остановился,  взял  себя  в  руки  и
спокойно вышел. Каддиган сидел в кабинете  и  занимался  бумагами.  Вэйлок
опустился в кресло, пригладил волосы.
     - Довольно неприятное ощущение.
     Каддиган пожал плечами. - Тебе еще повезло, что Джеремски слабак.
     - Слабак! Да у него руки, как железо! Я еще никогда не встречал такой
силищи.
     Каддиган кивнул, усмехнулся. - Возможности  маньяков  чудовищны.  Они
разбивают все наши представления о механике человеческого тела. Но есть  и
другие феномены. - Голос его стал педантично  монотонным.  -  Например,  в
древности и сейчас существуют люди, способные ходить босиком по огню.
     - Да, я знаю.
     - Я сам видел человека, который мог управлять полетом птиц, заставлял
их лететь туда, куда хочет он. Ты можешь в это поверить?
     - А почему нет?
     Каддиган кивнул. - Ясно одно. Такие личности могут  управлять  такими
силами в своем организме,  которых  мы  даже  распознать  не  можем.  Олаф
Джеремски становится в шесть раз сильнее, чем обычно. Но он  еще  довольно
слабенький. У нас есть два силача: Максимилиан Герцог и Фидо  Веделиус.  -
Улыбка искривила губы Каддигана. - Должен предупредить - а именно к  этому
я вел разговор - что очень опасно возбуждать  наших  клиентов,  какими  бы
мирными они ни казались.
     Вэйлок промолчал. Каддиган откинулся на спинку кресла, сжал пальцы.
     - Должен сказать, что на сегодня я блокирую твой лист прогресса и  не
выставлю высокий балл. Я не знаю, как ты попал сюда, да и знать не хочу.
     Вэйлок открыл рот для ответа, но промолчал.
     Каддиган поднял руку. - Может, ты считаешь  Бэзила  Тинкопа  образцом
для подражания? Если так, то получше планируй свои действия. А еще  лучше:
изучи секрет его поразительного везения.
     - Я думаю, ты неправильно понимаешь ситуацию.
     - Возможно, - насмешливо сказал Каддиган. - Но думаю, что ты и  Бэзил
приверженцы того метода в психиатрии, который можно назвать методом Молота
и Наковальни.
     - Твой юмор весьма тонок.
     Бэзил вошел в комнату,  посмотрел  на  обоих.  -  Этот  старый  шакал
Каддиган снова скрипит? - Он прошел вперед. -  Когда  я  впервые  оказался
здесь, то мне постоянно приходилось выслушивать его. Я думаю, что пробился
в Веджи только для того, чтобы избавиться от его нравоучений.
     Каддиган промолчал и Бэзил обратился к Вэйлоку. - Значит у  тебя  уже
было боевое крещение?
     - Чепуха, - ответил Вэйлок. - Теперь я буду осторожнее.
     - Правильно, - сказал Бэзил. - Только  так.  Сэт  Каддиган  встал.  -
Прошу прощения, но у меня сегодня
вечером занятия и я должен подготовиться.
     Он поклонился и вышел.
     Бэзил покачал головой и ехидно улыбнулся. - Бедный Сэт,  он  большими
трудами воздвигает свой слоп. И набивает голову всякой чепухой. Сегодня...
хм... сегодня лекция по  поведению  вирусов  и  хирургия  при  температуре
абсолютного нуля. Завтра он будет изучать развитие эмбрионов.  Послезавтра
еще что-нибудь...
     - Обширная программа.
     Бэзил уселся в кресло, отдуваясь. - Мир большой и  мы  не  можем  все
быть одинаковы. Твоя работа  на  сегодня  кончилась.  Можешь  идти  домой.
Завтра у нас важный день.
     - Я с радостью пойду, - сказал Гэвин. - Мне нужно кое-что почитать.
     - О! Ты серьезно взялся за дело!
     - Я буду наверху. В любом случае!
     Бэзил поморщился. - Только  не  вбивай  это  себе  в  голову  слишком
сильно, а то кончишь как они, -  и  он  выразительно  покрутил  пальцем  у
виска.
     - Нет. Это исключено.







     Вэйлок   вошел   в   прихожую   своей   квартиры   и   осмотрелся   с
неудовольствием. Такая безвкусица! Он с  сожалением  вспомнил  апартаменты
Варлока в Подоблачной Башне. Это  все  его  собственность.  Но  как  можно
предъявить права на нее?
     Ему захотелось есть, но, просмотрев холодильник, он не нашел  ничего,
что соблазнило бы его. Он взял микрофильмы, прибор и вышел на улицу.
     Пообедал он в ресторане, предназначенном для гларков. Он ел и думал о
событиях прошедших дней. Ему припомнилась Джакинт, какой она явилась ему в
Замке  Истины  -  стройной,   как   тополь,   грациозная,   как   котенок,
неестественно прекрасная. И теплое чувство  охватило  его.  Что  он  может
сделать? Вряд ли ему следует говорить, что  он  был  одним  из  последних,
видевших ее живой  в  прежней  ипостаси.  Ведь  тогда  наверняка  начнется
следствие. И хотя его, Гэвина Вэйлока,  трудно  обвинить  в  чем-либо,  но
лучше не касаться этого.
     Чем же тогда  заняться?  Он  подумал  и  отверг  различные  публичные
развлечения. Ему хотелось дружеского общения, беседы. Кафе Далмация?  Нет.
Бэзил Тинкоп? Нет. Сэт Каддиган? Не самая дружелюбная по отношению к  нему
личность, но... почему бы и нет?
     Вэйлок, никогда не  сопротивляющийся  импульсам,  пошел  к  телефону,
нашел код Каддигана, нажал кнопки. На экране появилось лицо Каддигана:
     - О, Вэйлок...
     - Хелло, Каддиган. Как занятия?
     - Как обычно. - Каддиган держался настороженно.
     Вэйлок сымпровизировал предлог для звонка. - Ты не очень  занят?  Мне
нужен твой совет.
     Каддиган не проявил большой любезности, но пригласил Вэйлока к  себе.
Вэйлок сразу  двинулся  в  путь.  Каддиган  жил  в  Воконфорде,  восточном
пригороде, который носил на себе отпечаток богемы. Квартира Каддигана была
выдержана в неопределенных тонах, разностильная мебель оживляла  интерьер.
Освещение исходило из шаров бледно-лимонного цвета, развешаннных в  разных
углах.  На  стенах  висели  картины  художников-дисторционистов,  странные
керамические фигурки стояли на низких книжных шкафах. Вэйлоку  показалось,
что на самом Каддигане появился налет эксцентричности.
     К удивлению Вэйлока, у Каддигана была жена - высокая женщина,  живая,
доброжелательная, внушающая симпатию.
     Каддиган представил ее как Пледж и сказал с нежностью:
     - Пледж  буквально  выбила  меня  в  Веджи.  Сама  она  дизайнер,  и,
вероятно, хороший.
     - Дизайнер? - воскликнул Вэйлок. Для меня это звучит, как...
     Пледж улыбнулась:
     - Как нечто древнее? Не смущайся. Все считают  нас  смешными.  Но  мы
просто любим ощущать  материал,  форму...  кстати,  все  древние  предметы
сделаны гораздо красивее, чем наши.
     - Да, у вас в квартире необычно.
     - Да, есть определенный  стиль.  Но  сейчас  я  должна  извиниться  и
покинуть вас. У меня много работы. Я делаю калейдохром.
     Пледж с  достоинством  вынесла  свое  красивое  тело  из  комнаты,  а
Каддиган проводил ее взглядом, полным гордости.
     Он повернулся к Вэйлоку, рассматривавшему  лист  бумаги,  исчерченный
кривыми слопа. Их было много, и все вместе они создавали довольно красивую
картину.
     - Это, - сардонически заметил Каддиган,  -  запись  наших  взлетов  и
падений. Беспощадно открытая биография. Иногда мне хочется стать  гларком.
Короткая, но счастливая жизнь. - Голос  его  изменился.  -  Ну,  что  тебя
привело ко мне?
     - Я могу надеяться на твою скромность? - спросил Вэйлок.
     Каддиган покачал головой. - Я не очень скромен. И не  хотел  бы  быть
таким.
     - Но если я хочу поговорить конфиденциально?
     - Я ничего не могу гарантировать. Мне жалко, что приходится  говорить
это, но лучше, чтобы между нами не было непонимания.
     Вэйлок кивнул. Его это устраивало, тем более, что у него  и  не  было
настоящего  вопроса  к  Каддигану.  -  Тогда  я,  пожалуй,  воздержусь  от
обсуждения своей проблемы.
     Каддиган  кивнул.  -  Очень  мудро.  Впрочем,  не  требуется  особого
воображения, чтобы разгадать твою тайну.
     - О, Каддиган, ты все время впереди меня на несколько шагов.
     -  И  намереваюсь  оставаться  впереди.  Хочешь  послушать,   как   я
реконструирую твою проблему?
     - Давай, попробуй.
     - Дело касается Бэзила Тинкопа. Кроме меня тебе никто не даст  нужную
информацию. Так вот, ты хочешь получить информацию о Бэзиле от  того,  кто
стоит достаточно близко к нему. Ты же человек с амбицией и, к тому же, без
особых моральных принципов.
     - Сейчас все такие, - сказал Вэйлок, но Каддиган пропустил его  слова
мимо ушей.
     - Должно быть, ты спрашиваешь себя, как тесно ты должен связать  свою
судьбу с Бэзилом? Будет он возвышаться или падать? Ты хочешь возвышаться с
ним, но падать с ним вместе у тебя нет желания.  Ты  хочешь  получить  мою
оценку будущего Бэзила. Когда я предложу тебе ее, ты выслушаешь,  но  свое
мнение сохранишь при себе. Ты знаешь, что я представляю течение,  в  корне
противоположное энергетическому  прагматизму  Бэзила.  Тем  не  менее,  ты
считаешь меня честным человеком и надеешься получить объективную оценку. Я
прав?
     Вэйлок шутливо покачал головой.
     Губы Каддигана искривились в усмешке. - Теперь, - сказал он, -  когда
мы покончили с формальностями, я хочу предложить тебе чашку чаю.
     - Благодарю, - Вэйлок откинулся в кресле. - Каддиган, почему  у  тебя
такая неприязнь, предубеждение ко мне?
     - Неприязнь не то слово. Предубеждение лучше, но  тоже  не  точно.  Я
чувствую, что ты не искренний психиатр. Ты пришел сюда не для того,  чтобы
лечить людей, а для того, чтобы воздвигнуть свою карьеру. Но уверяю  тебя,
в данной области это совсем не просто.
     - А как же Бэзил?
     - Везение.
     Вэйлок сделал вид, что задумался.
     Каддиган заговорил:
     - Хочешь, я скажу тебе то, о чем ты даже не догадываешься?
     - Ради бога.
     - Бэзил легко может ввести в заблуждение. Сейчас он излучает оптимизм
и довольство. Но если бы ты видел его до того, как он стал Веджем! Он  был
погружен в черную меланхолию и чуть сам не стал нашим пациентом.
     - Я понятия не имел об этом.
     - Про Бэзила я могу сказать одно: он вполне искренне  хочет  улучшить
мир.  -  Каддиган  коротко  взглянул  на  Вэйлока.  -  Он  вылечил  девять
пациентов. Это очень неплохо,  но  у  него  наивная  мысль,  что  если  он
интенсифицирует свою терапию, то излечит 900 пациентов. Но его случай  как
перец в пище: немного перца улучшает вкус, а если пищу переперчить, то она
становится несъедобной.
     - Значит, ты считаешь, что его успехи позади?
     - Разумеется, случиться может всякое.
     - А что у него за методы лечения?
     Каддиган пожал плечами:
     - Перец в пище.
     В  комнату  вошла  Пледж.  Она  вошла,  звеня  браслетами,  одетая  в
черно-красно-коричнево-золотое сари и в невообразимо  красные  сандалии  с
изумрудно-зелеными пряжками.
     - А я думал, - сухо заметил Каддиган, - что ты занимаешься  докладом.
Или это и есть калейдохром?
     - Нет, конечно. Но у меня возникла  идея  и  мне  тут  же  захотелось
проверить ее на практике.
     - Бабочка никогда не думает о своем слопе.
     - О, слоп! Плевать на него.
     - Ты заговоришь по-другому, когда я стану Сердом.
     Пледж подняла глаза к небу. - Иногда я жалею,  что  ввязалась  в  эту
гонку. Кому хочется стать амарантом?
     - Мне, - ухмыльнулся Вэйлок. Он заметил, что понравился Пледж. Но еще
более обрадовался, когда увидел, что это бесспокоит Сэта.
     - Мне тоже, - сухо заметил Сэт. - И тебе, что бы ты ни говорила.
     - Я говорю правду. Раньше люди боялись смерти...
     - Пледж! - воскликнул Каддиган и глазами показал на Вэйлока.
     Пледж стиснула руки со звенящими браслетами. - Не будь  идиотом.  Все
мы смертны, за исключением амарантов.
     - Вряд ли хорошо говорить об этом.
     - А почему бы и нет? Почему бы нам не говорить о том, как все обстоит
на самом деле?
     - Обо мне не думайте, - сказал Вэйлок. -  Считайте,  что  меня  здесь
нет.
     Пледж опустилась в кресло. - У меня есть теория. Хотите выслушать ее?
     - Конечно. - Пледж, - предостерегающе проговорил Каддиган, но Пледж
проигнорировала его.
     - Главная причина того,  что  в  паллиаториях  много  пациентов,  это
постоянная необходимость сдерживать себя, придавливать свои эмоции.
     - Чепуха, - заявил Сэт. - Я психиатр и я утверждаю, что это не  имеет
ни малейшего отношения  к  психическим  расстройствам.  Пациенты  являются
жертвами страха и меланхолии.
     - Может быть. Но взгляни, как люди ведут себя в Карневале.
     Сэт кивнул на Вэйлока. - Он специалист по  Карневалю.  Он  проработал
там семь лет.
     Пледж  с  восхищением  посмотрела  на  Вэйлока.  -  Как  должно  быть
прекрасно жить  в  вечно  веселом  мире,  полном  красок,  смеха,  музыки,
встречаться с людьми, полностью раскрепощенными.
     - Да, довольно интересно.
     - Скажи, - чуть дыша проговорила Пледж, -  о  Карневале  ходит  много
слухов. Ты можешь подтвердить или опровергнуть их?
     - Какой именно?
     - В Карневале много нарушителей закона. Верно?
     - В какой-то степени верно. Люди там нередко занимаются тем,  за  что
были бы наказаны в Кларжесе.
     - О, какой стыд, - пробормотал Сэт.
     Пледж не обращала на него внимания:
     - Насколько глубоко распространяется беззаконие? Я имею в  виду...  я
слышала, что там есть Дом, очень дорогой, где можно увидеть смерть. Смерть
молодых юношей и прекрасных девушек!
     - Пледж, - взмолился Сэт. - Что ты говоришь? Ты сошла с ума!
     - Я даже слышала, - продолжала Пледж хриплым шепотом,- что если у вас
есть много денег, тысячи и тысячи флоринов, то вы можете купить человека и
убить его своей рукой любым способом, каким хочешь...
     - Пледж! - крикнул Каддиган. - Ты говоришь страшные вещи! Опомнись!
     Пледж фыркнула. - Сэт, я слышала об этом и теперь хочу услышать,  что
скажет об этом мистер Вэйлок.
     Вэйлок подумал о Карлеоне и его музее, о Рубелле, о Лориоте и  других
Берберах. - Я тоже слышал нечто подобное, - заговорил он, -  но  я  считаю
это просто слухами. Я никогда не встречал людей,  которые  с  уверенностью
могли бы подтвердить этот слух. Как вы знаете, посетители Карневаля платят
за то, что они убивают копьями лягушек или  рыб  электрическим  током.  Но
вряд ли они сами понимают, что делают. Это у них подсознательное желание.
     Сэт с отвращением отвернулся. - Чепуха.
     - Теперь, Сэт, ты сам несешь чепуху. Ты ученый, но  ты  отказываешься
смотреть в лицо фактам, противоречащим твоим теориям.
     Сэт помолчал, затем ответил с шутливой галантностью:
     - Я уверен, что мистер Вэйлок составил  о  тебе  совершенно  неверное
представление.
     - Нет, нет, - возразил Вэйлок. - Мне очень интересно.
     - Видишь? - обрадовалась Пледж. - Я  уверена,  что  мистер  Вэйлок  -
человек без предрассудков.
     - Мистер Вэйлок, - медленно произнес Каддиган, - хищник.  Он  пробьет
себе путь наверх и его совершенно не интересует, чьи ноги он  отдавит  при
этом.
     Вэйлок улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
     - Во всяком случае, - заявила Пледж, -  он  не  Гиппократ  и  он  мне
нравится.
     - Приятное лицо, хорошие манеры...
     - Сэт, ты не боишься оскорбить мистера Вэйлока?
     Сэт улыбнулся. - Мистер Вэйлок реалист и правда его не оскорбляет.
     Чувствуя себя не очень удобно, Вэйлок заставил себя заговорить:
     - Ты наполовину прав, наполовину не прав. У  меня  есть  определенные
амбиции...
     Музыкальный звук прервал его. Вспыхнул  экран,  на  котором  появился
человек, стоящий возле двери дома. Он был одет в черную униформу убийцы.
     - О, боги! - вскричала Пледж. - Он пришел за нами!
     - Неужели ты не можешь быть серьезной? - рявкнул Сэт. -  Спроси,  что
ему нужно?
     Пледж открыла дверь. Убийца вежливо поклонился.
     - Миссис Пледж Каддиган?
     - Да.
     - Согласно нашим данным, вы до сих пор не  зарегистрировались  у  нас
как Ведж.
     - О, я совсем забыла. Но ведь вы и так знаете, что я Ведж?
     - Конечно.
     - Тогда зачем я должна уведомлять  вас  об  этом?  Голос  убийцы  был
холоден. - Таковы правила. И вы значительно
облегчите нашу работу, если будете помогать нам, неукоснительно
соблюдая правила.
     - Ну хорошо. Форма у вас с собой?
     Убийца подал ей конверт. Пледж закрыла за ним дверь, швырнула конверт
на стол.
     - Столько шуму из ничего. Такова наша жизнь. Это две стороны  медали.
Если бы не было убийц, не было бы амарантов. А так как мы все хотим  стать
амарантами, нам приходится помогать убийцам.
     - Точно, - сказал Сэт.
     - Порочный круг. Змея, кусающая свой хвост.
     Каддиган искоса посмотрел на Вэйлока.
     - Пледж стала Визерером.
     - Визерером?
     - Это правда, - сказала Пледж. - Мы  создали  общество  и  мы  вместе
спрашиваем, что нужно сделать, чтобы изменить мир, существующий порядок  в
нем. Вы, мистер Вэйлок, должны прийти на нашу встречу.
     - С удовольствием. А где это происходит?
     - О, здесь, там, где угодно. Иногда в Карневале, в холке Откровений.
     - Вместе с остальными идиотами, - заметил Сэт Каддиган.
     Пледж не приняла  оскорбления.  -  Мы  не  скрываемся  и  делаем  все
открыто.
     Последовала короткая пауза. Вэйлок поднялся. - Думаю, что мне пора.
     - Но ты так и не заговорил о своей проблеме, - сказал Сэт.
     - Я думал о ней, слушая Вас. Многое  мне  теперь  стало  ясно.  -  Он
повернулся к Пледж. - Доброй ночи.
     - Доброй ночи, мистер Вэйлок. Надеюсь, ты позвонишь нам еще.
     Вэйлок взглянул на молчащего Сэта.
     - С удовольствием.





     Утром, когда Вэйлок прибыл  в  паллиаторий,  Каддиган  уже  сидел  за
столом. Он приветствовал Вэйлока неизбежным кивком, и тот сразу  приступил
к выполнению своих обязанностей. Каддиган несколько раз проходил по  залу,
окидывая все критическим взором, но Вэйлок был внимателен и  Каддигану  не
удалось ни к чему придраться.
     Перед  полуднем  торопливо  ворвался  Бэзил.  Он  увидел  Вэйлока   и
остановился. - Трудная работенка, да? - Он  посмотрел  на  часы.  -  Время
ленча. Идем поедим. Я попрошу Каддигана присмотреть здесь.
     В кафе они уселись за тот же стол. Вид из окна  был  впечатляющий.  С
гор  обрушилась  буря,  рваные  облака  неслись  по  небу,  черные   волны
вздымались на реке, деревья в парке едва выдерживали сильные порывы ветра.
     Бэзил отвел глаза от окна, чтобы этот вид не отвлекал  его  от  более
важных дел.
     - Гэвин, - начал он. - Мне трудно говорить это, но ты единственный  в
паллиатории, кому я могу доверять. Я нуждаюсь в твоей помощи.
     - Я потрясен, - сказал Вэйлок. - И  удивлен.  Ты  нуждаешься  в  моей
помощи?
     - Я пришел к  этому  методом  исключения.  Конечно,  я  предпочел  бы
работать с человеком, имеющим опыт в психиатрии. - Он покачал  головой.  -
Но те, что выше меня, считают меня эмпириком, а те, что ниже и должны были
бы уважать меня, предоставили меня самому себе.
     - Сейчас каждый предоставлен самому себе.
     - Ты прав, - Бэзил наклонился к Вэйлоку, хлопнул его по руке.  -  Ну,
так что ты скажешь?
     - О, я рад возможности помочь тебе.
     - Отлично, я хочу попробовать новую терапию. На Максимилиане  Герцоге
- одном из наших любопытнейших пациентов.
     Вэйлок вспомнил, что Каддиган упоминал это имя.
     - Случай интересный, - продолжал Бэзил. - Во  время  коллапса  Герцог
лежит, как мраморная статуя, но в буйном состоянии он страшен.
     - И чем я могу помочь тебе? - осторожно спросил Вэйлок.
     Бэзил посмотрел вокруг, прежде чем ответить.
     - Гэвин, - хрипло сказал он. - На этот раз я получил средство лечения
психозов. Эффективное для девяноста процентов наших пациентов.
     - Хм..
     - В чем дело?
     - Если мы вернем пациентов во внешний  мир,  еще  большее  количество
людей вернется сюда.
     Бэзил задумался. - Ты предлагаешь совсем не лечить их?
     - Да нет. Просто мне кажется, что теперешнее число пациентов при этом
возрастет вдвое.
     - Возможно, - без энтузиазма согласился Бэзил. Он  поджал  губы  и  с
жаром заговорил. - Но зачем  же  тогда  вообще  лечить  их?  Эти  пациенты
вверены нам. Ими могли быть и мы сами... - Он замолчал, и Вэйлок  вспомнил
слова Каддигана о меланхолии Бэзила. - Во всяком  случае,  не  нам  судить
этих несчастных. Это дело Актуриана. Мы просто должны делать свою  работу.
Вот и все.
     Вэйлок пожал плечами. - Ты сам сказал, что это не наша проблема. Наша
проблема - просто лечить. Пританеон устанавливает  общественную  политику,
Актуриан оценивает наши жизни, убийцы поддерживают равновесие...
     - Верно, - сказал Бэзил. - К этому времени я уже  пробежал  несколько
новых тестов и достиг некоторого успеха. Максимилиан Герцог  -  это  яркое
доказательство тому.  Я  уверен,  что  если  смогу  вылечить  Герцога  или
добиться существенного улучшения, я докажу эффективность моего  метода.  -
Бэзил снова сел в кресло.
     - Мне кажется, что если дело у тебя пойдет, ты попадешь в Серды.
     - Да, в Серды. А может, и в Вержи. Это великолепный успех!
     - Могу я узнать принцип твоего метода?
     Бэзил осторожно осмотрелся. - Я еще не готов обсуждать его. Я  только
могу сказать, что, в отличие  от  традиционной  терапии,  основой  которой
является терпение и  выдержка,  мой  метод  сильный  и  быстродействующий.
Разумеется, состояние Герцога может ухудшиться, и тогда... - он улыбнулся,
- у меня будут неприятности. Меня обвинят в страшном грехе: в том,  что  я
использую пациентов как подопытных животных. И  это  правда.  Но  как  еще
можно лечить этих несчастных? - Бэзил стал серьезным.  -  Мне  нужна  твоя
помощь. Если я выиграю, то выиграешь и ты, как помощник.  Но  по  этой  же
причине риск существует и для тебя.
     - Почему?
     Бэзил с презрением посмотрел на коллег в кафе. -  Всем  им  очень  не
нравятся мои идеи.
     - Я помогу тебе, - сказал Вэйлок.





     Бэзил Тинкоп вел Вэйлока по паллиаторию -  из  зала  в  зал  -  вдоль
нескончаемого ряда коек, на каждой из которых  лежал  человек.  Человек  с
безжизненным лицом. Наконец они оказались возле двери. Бэзил сказал что-то
в отверстие, затянутое сеткой, и дверь скользнула в  сторону.  Они  прошли
через короткий туннель в зал 101. Это была высокая пентагональная камера с
пластиковыми  отделениями  для  коек  по  периферии.  Пациенты  лежали  на
подвешенных полотняных матрацах. Над каждым из них  висела  сеть,  готовая
упасть на пациента в тот момент, когда он начнет входить в фазу бешенства.
На пациентах не было ничего, кроме набедренной  повязки  из  металлической
сетки. Чтобы пациент не смог повредить себе во время  буйства,  -  пояснил
Бэзил. Он добавил:
     -  Сети  очень  крепкие  -  с  14-кратным  запасом  прочности,   если
рассчитывать на силу обычного человека. Но Рой Атвен порвал уже три  таких
сети. Максимилиан Герцог - две.
     Вэйлок в изумлении покачал головой. - Кто из них Герцог?
     Бэзил показал. Герцог не был высоким, но зато очень широким и мощным.
Могучие руки его были перевиты канатами мышц.
     - Интересно, -  сказал  Бэзил,  -  что  даже  в  таком  состоянии  он
поддерживает высокий физический тонус! Ведь можно было бы  ожидать  полной
атрофии мышц, а все остальные, хотя и лежат  без  движения,  выглядят  как
хорошо тренированные атлеты.
     - Это возможный предмет исследования, - заметил Вэйлок. - Может, мозг
сумасшедшего производит гормоны - строители мышц.
     Бэзил поджал губы. - Вполне возможно. - Он нахмурился и кивнул.  -  Я
подумаю об этом позже. Интересная мысль... Но скорее всего мышечный  тонус
сохраняется из-за того, что мышцы в  постоянном  напряжении.  Посмотри  на
лица больных.
     Вэйлок взглянул и  увидел,  что  Бэзил  прав.  Маски  нечеловеческого
отчаяния были на каждом лице. Зубы стиснуты,  носы  обтянуты  кожей.  Лицо
Максимилиана было выразительнее всех. - И ты думаешь, что сможешь вылечить
его?
     - Да, да. Сначала переправим его в мой кабинет.
     Вэйлоку казалось, что мощное тело Герцога, зажатое в тиски  неведомых
сил, похоже на паровой котел, в котором нагнетается высокое  давление.  Он
спросил:
     - А это не опасно?
     Бэзил рассмеялся. - Естественно,  мы  примем  меры  предосторожности.
Например, гранулы миорала. Герцог будет слабым, как ребенок.
     Бэзил подошел к Герцогу, прижал сопло распылителя к шее.  Послышалось
шипение и препарат вошел в кровь. Бэзил отошел от постели, махнул рукой.
     Тут же два служителя принесли носилки  и  положили  на  них  Герцога.
Бэзил  подписал  какую-то  бумажку,  поданную  ему   служителем,   и   все
формальности были закончены.
     Носилки покатили к туннелю и затем в лифт.
     - Теперь мы можем идти, - сказал Бэзил.  -  Герцога  доставят  в  мою
личную лабораторию.





     Бэзил и Вэйлок прошли через приемную,  где  сидел  Каддиган,  занятый
своими картами и записями. Он поднял голову  и,  не  произнеся  ни  слова,
вернулся к своей работе.
     Бэзил и Вэйлок вошли в кабинет Бэзила. Там Бэзил набрал кодовый шифр,
стена скользнула в сторону и они оказались в лаборатории Бэзила.
     Она была небольшая, но прекрасно оборудованная. У одной  стены  стоял
диван, у другой - компьютер с различной аппаратурой  измерений,  записи  и
бог знает для чего еще. Тут же стоял шкаф с книгами и лекарствами.
     Бэзил пересек комнату, сдвинул  стенную  панель.  За  нею  находилось
неподвижное тело Максимилиана Герцога.
     Бэзил потер руки. - Ну вот и он, наш инструмент, с  помощью  которого
мы сможем продвинуться. И я надеюсь, что мы заодно и вылечим его.
     Они освободили Герцога от пут.
     - А сейчас, - сказал Бэзил. - начнем процедуру.  В  некотором  смысле
она, - он сделал паузу, - нападение на источник болезни.
     Он выпрямил большое тело Герцога, поправил его руки и ноги.  Находясь
под действием лекарства, Герцог выглядел спокойным и умиротворенным. Бэзил
подошел к ЭВМ, щелкнул тумблерами и положил металлический цилиндр на грудь
больного. На экране дисплея побежали цифры и замелькали вспышки света.
     - Пульс слишком замедленный,  -  сказал  Бэзил.  -  Подождем.  Миорал
быстро рассасывается.
     - А потом что? - спросил Вэйлок. - Он будет в коллапсе или в безумии?
     - Кто знает? Садись, Гэвин. Я постараюсь тебе кое-что объяснить.
     Вэйлок устроился в  кресле,  Бэзил  прислонился  к  постели.  Счетчик
пульса установили на груди Герцога. На экране уже высветилась цифра 41.
     - Мозг наших пациентов, - заговорил Бэзил, - можно сравнить
     с заклинившим мотором.
     Вэйлок кивнул. Частота пульса уже поднялась до 46.
     - Естественно, что существует бесчисленное множество теорий и методов
лечения. Одни из них дают результаты  в  отдельных  случаях,  а  в  других
случаях они бесполезны. Однако все они основаны  на  том,  что  необходимо
приглушить, обесчувствить неверно функционирующую часть мозга, но никак не
излечить его. Есть методы, основанные на применении  шока  -  химического,
электрического, механического,  спиритуального.  Иногда  эти  методы  дают
поразительные результаты, но чаще всего сам шок становится губительным для
мозга.
     Есть хирургические методы замены  поврежденных  частей  мозга,  всего
мозга. И, наконец, система Готвальда  Левишевски,  аналогичная  тому,  как
выращивают суррогаты амарантов. Но этот  процесс  вряд  ли  можно  назвать
лечением. Скорее, это получение нового человека. Я изучил все эти методы и
убедился: ни в одном из них нет нападения на сам источник  болезни.  Чтобы
излечить нашего больного, нужно  убрать  препятствие,  мешающее  вращаться
мотору, который заклинило. Самое простое, но вряд ли приемлемое - изменить
существующую систему жизни. Или же изменить мозг  пациента  так,  что  это
препятствие не будет для него непреодолимым.
     Вэйлок кивнул:
     - Понятно.
     Бэзил горько улыбнулся. - Совсем понятно, да?  Но  как  это  сделать?
Гипноз слишком слаб, хирургия слишком рискованна,  да  и  неизвестно,  что
нужно вырезать. Остается электролечение или лечение препаратами.  Остается
выбрать наиболее эффективное лечение.
     Глаза Вэйлока не отрывались от экрана. Пульс уже 54.
     - Я нашел ключ к решению проблемы в работах  Хельмута  и  Герарда,  -
продолжал Бэзил. - Я имею в виду их работы в области хирургии  синапсов  -
короче, я понял, что происходит, когда импульс проходит от нерва к  нерву.
Результат  Хельмута-Герарда  действительно  интересен.  Оказывается,   при
передаче импульсов имеет место двадцать одна химическая  реакция.  И  если
хоть одна из них запаздывает, или не произойдет,  импульс  возбуждения  не
перескочит от нерва на нерв.
     - Мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, - сказал Вэйлок.
     -  Значит,  мы  теперь  имеем  способ   контролировать   мыслительные
процессы.  Нам  нужно  выключить  из  мозга  нашего  пациента   память   о
препятствии, о неразрешимой проблеме. И очевидный  путь  для  того,  чтобы
сделать это, атаковать синапсы на пути прохождения определенного  импульса
возбуждения. Для этого я выбрал вещество, полученное Хельмутом и Герардом.
- Бэзил подошел к шкафу, достал мензурку с оранжевой жидкостью. - Вот  он,
антигептант. Растворимый в воде,  нетоксичный,  высокоэффективный.  Будучи
введенным в мозг, он действует  как  кнопка  стирания,  воздействующая  на
активные в данный момент цепи, но не трогает бездействующие.
     - Бэзил! - искренне воскликнул Вэйлок. - Это же гениально!
     - Осталась еще одна серьезная проблема, - сказал, улыбаясь, довольный
Бэзил. - Мне совсем не хочется стирать куски памяти у наших пациентов,  но
как это сделать, я не знаю, да меня это не очень интересует сейчас.
     - Ты уже пробовал антигептант?
     - Только на пациенте с легкой формой психоза.  Герцог  будет  пробным
камнем моего метода.
     - Его пульс стал почти нормальным, - заметил Вэйлок. - Нам нужно быть
поосторожнее.
     Бэзил махнул рукой. - Не  беспокойся.  Сэт  у  нас  под  рукой.  Наша
основная цель - перевести его в состояние буйства.
     Вэйлок поднял брови. - А я думал - предотвратить его.
     Бэзил покачал головой. -  В  его  мозгу  нам  нужен  только  источник
болезни. Когда мы его  распознаем,  мы  введем  антигептант.  Мыслительная
цепь, ведущая к источнику, рухнет, и с нею сам источник. Человек здоров!
     - Просто и гениально!
     - Просто и элегантно.  -  Бэзил  всмотрелся  в  лицо  Герцога.  -  Он
возвращается в нормальное состояние. Теперь, Гэвин,  приготовься  измерять
антигептант.
     - Что я должен делать для этого?
     - Нам нужно знать концентрацию антигептанта в мозгу Герцога. Если его
ввести слишком много, то мы отключим большую  часть  его  мозга.  -  Бэзил
прикрепил электроды  к  голове  пациента.  -  Антигептант  слабореактивен,
поэтому мы не можем измерять его количество.  -  Бэзил  воткнул  разъем  в
прибор. На экране вспыхнуло небольшое красное пятно. Бэзил повернул  ручку
настройки,   установил   резкость.   -   Вот   измеритель.   Кон-центрация
антигептанта должна стать такой, чтобы пятно перошло в желтый цвет. Но  ни
в коем случае нельзя допускать перехода в зеленый цвет. Понимаешь?
     - Да.
     - Хорошо. - Бэзил подготовил шприц и без колебаний ввел иглу в сонную
артерию Герцога. Пациент шевельнулся. Пульс сразу подскочил до 70.
     Бэзил подсоединил трубку к резервуару.
     - Видишь кнопку? При прикосновении к ней ты вводишь  в  мозг  Герцога
один миллиграмм антигептанта. Как только я скажу, нажимай на нее. Но  будь
очень внимателен. Понял?
     Вэйлок кивнул.
     Бэзил посмотрел на экран. - Сейчас я введу  стимулятор.  -  Выбрав  в
шкафу нужный шприц, он ввел препарат в кровь Герцога.
     Дыхание пациента стало глубоким и  тяжелым.  На  лице  его  появилось
выражение  крайнего  отчаяния  и  напряжения.  Вэйлок  заметил,   что   он
шевельнулся. - Осторожнее, - сказал он. - Герцог сейчас очнется.
     - Хорошо. Это нам и надо. - Бэзил смотрел на аппаратуру.  -  Действуй
быстро, если потребуется.
     - Я готов.
     - Хорошо. - Бэзил склонился над Герцогом.
     - Герцог! Максимилиан Герцог!
     Пациент, казалось, затаил дыхание.
     - Герцог! - крикнул Бэзил. - Проснись!
     Герцог шевельнулся.
     - Герцог! Ты должен проснуться. У меня есть новости. Хорошие новости.
- Ресницы больного затрепетали. Бэзил быстро сказал:
     - Антигептант!
     Вэйлок нажал кнопку. Препарат проник в мозг  Герцога.  Красное  пятно
дрогнуло, посветлело, перешло в оранжево-желтое.
     Бэзил кивнул.
     - Герцог! Проснись! Хорошие новости!
     Глаза Герцога приоткрылись. Желтый цвет снова превратился в  красный.
- Антигептант! - шепнул Бэзил, и Вэйлок снова нажал
кнопку.
     - Герцог! - тихо, но повелительно заговорил Бэзил. - Ты проиграл.  Ты
не смог стать Сердом. - Антигептант... -  Герцог,  ты  пытался,  ты  много
работал, но сделал много ошибок. Тебе нужно винить только себя за то,  что
ты выброшен из жизни.
     Из горла Герцога вырвался низкий звук, как бы предвещая  бурю.  Бэзил
снова потребовал антигептант. - Максимилиан Герцог, - торопливо  заговорил
он. - Ты человек низшего сорта. Другие смогли стать Сердами, а ты не смог.
Ты проиграл. Ты потерял время. И потеряешь жизнь.
     Вены набухли на лбу Герцога. Клокочущие звуки неслись из его груди. -
Антигептант, Гэвин!
     Вэйлок нажал кнопку. Бэзил снова повернулся к Герцогу. -  Герцог,  ты
помнишь, сколько шансов упустил ты? Люди, которые  ничем  не  лучше  тебя,
стали Сердами и Вержами. А тебя впереди не ждет  ничего,  кроме  последней
поездки в черном автомобиле.
     Максимилиан Герцог медленно сел в постели. Он  посмотрел  на  Бэзила,
затем на Вэйлока.
     Все молчали. Вэйлок не мог отпустить  кнопку,  так  как  пятно  снова
стало красным.
     Наконец Вэйлок спросил:
     - Хватит антигептанта?
     - Хватит, - нервно ответил Бэзил.  -  Я  не  хочу  слишком  обширного
воздействия.
     - Какого еще воздействия? - спросил Герцог. Он пощупал  электроды  на
своей голове, увидел трубки, тянущиеся к его телу. - Что все это значит?
     - Только ничего не трогай, - сказал Бэзил. - Это необходимые  условия
для лечения.
     - Лечения? - Герцог был озадачен. - Разве я болен?  Я  чувствую  себя
прекрасно. Еще никогда я не был в такой хорошей форме. Ты  уверен,  что  я
болен? - Он нахмурился. - Мое имя...
     Бэзил многозначительно  взглянул  на  Вэйлока.  Антигептант  стер  из
памяти больного его имя.
     - Максимилиан Герцог.
     - А, да, конечно, - Герцог осмотрелся. - Где я?
     - Ты в больнице. Мы лечим тебя.
     Максимилиан Герцог подозрительно взглянул на Бэзила. Бэзил продолжал:
     - Тебе лучше лечь. Через несколько дней все будет хорошо и ты сможешь
вернуться к своим делам.
     Герцог лег в постель, переводя взгляд с Бэзила на Вэйлока и обратно.
     - Но где я? Что со мной? -  он  бросил  быстрый  взгляд  на  Вэйлока,
заметил на его униформе слова - Балиасский Паллиаторий.
     - Балиасский Паллиаторий! - прохрипел он. - Так вот  в  чем  дело!  -
Грудь его заходила ходуном, голос стал хриплым. - Выпустите  меня  отсюда.
Со мной все нормально. Я такой же здоровый, как и все!
     Он сорвал с головы электроды, отшвырнул трубку.
     - Нет, нет, лежи спокойно, - обеспокоенно заговорил Бэзил.
     Герцог отшвырнул его в сторону и стал вставать с постели.
     Вэйлок повернул ручку. Сеть опустилась  на  Герцога,  прижала  его  к
кровати. Он стал рычать и рваться. Дикая ярость охватила его.
     Бэзил подошел к нему и ввел в кровь транквилизатор. Герцог постепенно
успокоился.
     Вэйлок перевел дыхание. - Фу!
     Бэзил тяжело опустился в кресло. - Ну, Гэвин, что скажешь?
     - Некоторое время он  был  вполне  рационален,  -  осторожно  ответил
Вэйлок. - Этот метод мне кажется перспективным.
     - Перспективным! - воскликнул Бэзил. - Гэвин, еще  ни  один  метод  в
мире не давал столь поразительных результатов.
     Они освободили Герцога от сети, закатили кровать в бокс.
     - Завтра, - сказал Бэзил, - мы попробуем проникнуть глубже.
     Вернувшись в кабинет, они застали там Каддигана. Тот отложил  работу.
- Ну, джентльмены, как продвинулись исследования?
     Ответ Бэзила был уклончив:
     - Нормально.
     Каддиган скептически посмотрел на него, хотел что-то  сказать,  затем
пожал плечами и отвернулся.





     Бэзил и Вэйлок пересекли Риверсайд Роад и  вошли  в  одну  из  старых
таверн. Они уселись за стол из темного дерева, заказали пиво.
     Вэйлок предложил тост за успех  Бэзила.  Тот  выразил  уверенность  в
хорошем будущем Вэйлока.
     - Кстати, - сказал Бэзил. - Ты помнишь ту  женщину,  Джакинт  Мартин?
Она мне вчера звонила.
     Вэйлок взглянул на него.
     - Не могу представить,  что  ей  нужно,  -  сказал  Бэзил,  опустошив
кружку. -  Мы  немного  поболтали,  затем  она  поблагодарила  меня  и  мы
распрощались. Удивительное создание. Ну, мне пора домой, Гэвин.
     На улице они расстались. Бэзил сел в метро, чтобы добраться до своего
района Семафор Хилл, Вэйлок задумчиво побрел по Риверсайд Роад.
     Джакинт заинтересовалась  своей  смертью.  От  Бэзила  ей  ничего  не
узнать. И от него тоже, если он сам не захочет все рассказать.
     Монстр. Вэйлок презрительно улыбнулся. Так должны  были  бы  называть
его жители Кларжеса. Жуткий человек,  исчадие  ада,  посягающее  на  жизнь
граждан.
     Но разве можно убить амаранта?  Например,  Джакинт  Мартин.  А  Абель
Мандевиль? Вэйлок с горечью вспомнил то, что произошло семь лет назад.
     Он зашел в другую старую прибрежную  таверну  Тузитала,  стоявшую  на
сваях прямо над водой. Там он выпил кружку пива и заказал немного еды.
     На экране телевизора появилось лицо  комментатора.  Вэйлок  прослушал
новости - в основном местного  масштаба.  Комиссия  естественных  ресурсов
разрешила культивацию 100 тысяч акров Глэйд Каунти. Разработчик  плана  Ги
Лэсли принял поздравления по этому  поводу.  Комментатор  предсказал,  что
Лэсли за этот успех несомненно станет амарантом.
     Затем Канулел Клод Имиш по старому  обычаю  объявил  о  начале  новой
сессии Пританеона. Имиш был огромный человек с обаятельной улыбкой. У него
не было  особых  талантов,  да  их  и  не  требовалось,  чтобы  руководить
архаичным и, по сути, формальным органом власти.
     - Домой из космоса, - радостно объявил  комментатор,  -  возвращается
корабль Стар Энтерпрайз. Наши герои посетили Плеяды,  исследовали  десятки
планет и везут домой много любопытного. Хотя пока неизвестно, что именно.
     Затем комментатор провел двухминутное интервью с Каспаром  Джарвисом,
генеральным директором ведомства убийц. Это был высокий человек с  бледным
лицом, густыми черными бровями и горящими глазами.
     Джаpвис говорил о возрастающей активности Вейрдов и Верберов, которые
основались в Карневале. Если дело пойдет так  и  дальше,  то  в  Карневаль
придется ввести специальные подразделения по поддержанию порядка.
     Такого в Карневале еще не было.
     Комментатор  закончил  обзор  сплетнями  о  тех,  кто  собирается   в
ближайшее  время  повысить  свой  слоп,  а   некоторые   даже   собираются
продвинуться в амаранты.
     Когда Вэйлок вышел из Тузиталы, на Кларжес уже опустилась ночь.  Небо
светилось отраженными огнями. Стоя на тротуаре, Вэйлок ощущал  ритм  жизни
города, мозговую деятельность ста миллионов его жителей.
     В нескольких милях к югу лежал Эльгенбург и космический порт.  Вэйлок
с трудом удержался от  желания  посетить  Стар  Энтерпрайз.  Он  пошел  по
Риверсайд Роад по направлению к Дистрикт Мартон. Там он спустился в  метро
и через несколько минут вышел на станции Эстергази возле кафе Далмация.
     Он сел за свой любимый  столик,  где  уже  сидел  молодой  человек  с
совиными глазами. Он представился Гэвину  как  Один  Ласло,  математик  из
Актуриана. Кроме того, Ласло  занимался  хореографией.  Узнав,  что  Гэвин
работает в Паллиатории, он очень возбудился.
     - Расскажи мне о Паллиатории! Я задумал  балет,  уникальный,  даже  в
чем-то зловещий: день жизни сумасшедшего. Я хочу показать  мозг  человека,
как чистый кристалл. Затем нарастает напряжение, все связи в мозгу  рвутся
- и кульминация - человек безумен. Полное отторжение от  жизни,  замыкание
внутри себя!
     Вэйлоку стало не по себе. - Ты хочешь, чтобы я говорил тебе о работе,
хотя я пришел сюда, чтобы забыть о ней.
     Он выпил свой чай, распрощался с новым знакомым и вышел из кафе.
     Он прошел по Алеманд Авеню, свернул на Фариот Вэй, подошел  к  своему
дому. Лифт быстро поднял его на нужный этаж. Он вошел в свою квартиру.
     Когда он открыл дверь в  гостиную,  то  увидел  спокойно  сидящую  на
диване Джакинт Мартин.







     Джакинт встала. - Надеюсь, ты простишь меня. Дверь была открыта, и  я
решила войти.
     Вэйлок знал, что он запирал дверь. - Я  рад,  что  ты  пришла.  -  Он
подошел к ней, обнял, поцеловал. - Я ждал тебя.
     Джакинт освободилась из его объятий,  взглянула  на  него.  Она  была
одета в бледно-голубую тунику, белые сандалии, темно-голубой плащ.  Волосы
ее золотым потоком стекали на плечи,  в  больших  темных  глазах  сузились
зрачки.
     - Ты необыкновенная, - сказал Вэйлок. - Ты могла бы  стать  амарантом
только за свою красоту, если бы зарегистрировалась в Актуриане.
     Он снова хотел ее обнять, но она отступила.
     - Должна тебя разочаровать, - холодно сказала она.  -  Каковы  бы  не
были твои отношения с прежней Джакинт, на меня они не распространяются.  Я
новая Джакинт.
     - Новая Джакинт? Но тебя зовут не Джакинт!
     - Мне лучше судить об этом. - Она отошла еще на шаг осмотрела  его  с
головы до ног. - Ты Гэвин Вэйлок?
     - Да.
     - Ты очень похож на Грэйвена Варлока.
     - Его нет в живых. Я его реликт.
     Джакинт подняла брови. - Да?
     - Да. Но я не пойму, зачем ты здесь?
     - Я объясню, - жестко сказала она. - Я Джакинт  Мартин.  Месяц  назад
моя первая версия была убита в Карневале. Кажется, что большую часть  ночи
ты  сопровождал  меня.  Мы  вместе  пришли  в  Памфилию  и   там   к   нам
присоединились Бэзил Тинкоп, а позже Альберт Пондиферри и Денис  Лестранж.
Вы с Бэзилом ушли непосредственно перед моей смертью. Верно?
     - Сначала я должен привести все в порядок у себя в голове,  -  сказал
Вэйлок. - Значит, ты Джакинт Мартин, но ты не гларк?
     - Я Джакинт Мартин.
     - И ты была убита?
     - Ты не понял этого тогда?
     - Когда ты положила голову на стол, мы решили, что ты пьяна, и  ушли.
Альберт с Денисом обещали позаботиться о тебе. - Он показал  на  диван.  -
Садись. Позволь налить тебе вина.
     - Нет. Я пришла к тебе только за информацией.
     - Отлично. Что ты хочешь узнать еще?
     Глаза ее сверкнули. - Метод убийства!  Кто-то  лишил  меня  жизни.  Я
должна узнать его имя и отомстить.
     - Месть - не то слово, - мягко возразил Вэйлок. - Ты жива, ты дышишь,
кровь течет в твоих жилах, ты полна жизни и красоты.
     - Только монстр может оправдывать этим свое преступление.
     - Значит, ты винишь во всем меня? Ты считаешь, что монстр  -  это  я?
Это я лишил тебя жизни?
     - Я не обвиняю тебя в этом. Я только комментирую ход твоих мыслей.
     - Значит, мне следует воздерживаться от высказывания мыслей, - сказал
Вэйлок.  -   По   правде   говоря,   я   предпочел   бы   более   приятное
времяпрепровождение. - Он снова потянулся к ней.
     Она отступила, вспыхнув гневом. - Каковы бы не были у тебя  отношения
с моей предшественницей, теперь их не будет. Ты для меня чужой.
     - Я был бы рад начать все сначала, - сказал Вэйлок. - Хочешь вина?
     - Я не хочу пить! Я хочу знать! Я должна знать, кто и как меня  убил!
- Она стиснула руки. - Я должна знать и я узнаю. Скажи мне.
     Вэйлок пожал плечами. - Что я могу сказать?
     - Мы с тобой встретились... Где? Когда? Ты  работал  в  Карневале.  У
Дома Жизни.
     - О, ты много узнала у Бэзила Тинкопа.
     - Месяц назад ты покинул Карневаль, ты бросил дело, которым занимался
семь лет, зарегистрировался в Бруды. Ты изменил свою жизнь. Почему?
     Вэйлок подошел к ней. Она отступала, пока не уперлась спиной в стену.
Вэйлок положил свои руки на ее груди. Но девушка даже не обратила  на  это
внимания, видимо, все ее женское естество было придавлено одним  -  жаждой
мести.
     - Ну вот, - тихо сказала она. - Как все просто узнать. Я  вижу,  вижу
все в твоем лице. Вижу правду.
     - Ты просто хочешь увидеть ее там.
     Она взяла его руки за кисти и с силой ответа их от себя. - Я не хочу,
чтобы ты касался меня.
     - Тогда у тебя не будет причины находиться здесь.
     - Ты так и не ответил на мои вопросы.
     - Я не хочу отвечать, раз у тебя уже сложилось определенное мнение.
     - Тогда ты ответишь против воли. Ты будешь говорить перед  теми,  кто
умеет читать мысли.
     Она прошла мимо него к двери. Там она задержалась,  бросила  на  него
взгляд и вышла.





     Вэйлок  прислушивался  к  ее  удаляющимся  шагам.  Подумать   только!
Женщина, способная подарить высшее блаженство,  стала  для  него  страшной
угрозой. Несколько минут он стоял неподвижно, погруженный  в  размышления.
Если у нее были какие-то подозрения  относительно  него,  то  как  же  она
рискнула придти сюда одна ночью?
     И вдруг он понял. Он  быстро  осмотрел  комнату,  начал  поиски.  Под
диваном он нашел маленький передатчик. Значит, кто-то слышал их разговор и
мог вмешаться в нужный момент.
     Теперь все ясно.
     Вэйлок  раздавил   передатчик   каблуком   и   выбросил   обломки   в
мусоропровод. После этого он с бутылкой вина прилег на диван  и  попытался
разобраться в случившемся.
     Джакинт Мартин достаточно высказать подозрения, и тогда его заберут в
камеру для допроса. Там быстро выпотрошат его мозг.
     Если окажется, что он невиновен, то поплатится Джакинт  Мартин.  Если
же его вина подтвердится, мир никогда больше не услышит о Гэвине Вэйлоке.
     Вэйлок с  отвращением  посмотрел  вокруг.  Его  мозг  предаст  своего
хозяина. Обмануть чтецов мыслей невозможно!
     Он вскочил на ноги. Чтецы мыслей! Пусть читают его мысли! Они  ничего
не узнают!
     Он стал расхаживать по комнате, размышляя. Прошло полчаса.  Затем  он
сел к диктофону и продиктовал два длинных текста. Один из них он  завернул
в бумагу, второй вставил в диктофон и оставил записку для себя.
     Затем, заведя будильник на 7 часов, он лег спать.





     Вэйлок прибыл в Паллиаторий рано утром, застав еще служителей  ночной
смены.
     Он прошел мимо дежурного, поднялся на второй этаж.
     Магнитофон на столе Бэзила подмигивал, что означало  наличие  на  нем
телефонного сообщения. Вэйлок нажал кнопку, чтобы прослушать его.
     - Оффис  Суперинтенданта  Бенберри,  -  заговорил  женский  голос.  -
Внимание,  Бэзил   Тинкоп.   -   Затем   вступил   голос   видимо   самого
суперинтенданта. - Бэзил, как придешь, сразу свяжись со мной.  Я  серьезно
встревожен. Нам нужно выработать политику поведения,  которая  сделала  бы
твои исследования менее раздражающими Совет. Твои стихийные работы  должны
прекратиться. Не приступай к работе, пока я не переговорю с тобой.
     Вэйлок прошел в лабораторию. Там он выбрал распылитель и наполнил его
антигептантом. В мензурке осталось совсем немного. Впрочем, Бэзил вряд  ли
приступит к работе сегодня. А ему, Вэйлоку, антигептант крайне необходим.
     В мензурку  он  добавил  воды,  чтобы  не  было  заметно  уменьшения.
Вернувшись в  кабинет,  он  вставил  пленку  в  магнитофон,  затем  поднес
распылитель к шее. Но затем опустил его, написал несколько слов  на  листе
бумаги. Снова поднял распылитель, нажал кнопку.
     Он сразу почувствовал, что память покидает  его.  Он  уже  не  помнил
ничего, даже своего имени. Магнитофон рассказывал,  как  он  убил  Джакинт
Мартин. Но эти  слова  текли  мимо  его  мозга,  не  задерживаясь.  Но  та
информация, которую он занес на пленку, исчезала из его памяти, стиралась.
     Запись кончилась. Вэйлок закрыл глаза, откинулся в  кресле,  усталый,
опустошенный. Антигептант рассосался в его мозгу и потекли мысли, смутные,
неясные, как тени в тумане.
     Он сел прямо. Листок бумаги, написанный им, привлек его внимание.  Он
взял его и прочел:
     - Только что я стер память из своего мозга. Возможно, я стер  слишком
много. Мое имя - Гэвин Вэйлок. Я реликт Грэйвена Варлока. Мой адрес - 414,
Фариот Вэй, квартира 820.
     Там было еще много напоминаний, а в конце было записано:
     - Вероятно, в памяти  будут  еще  провалы.  Не  беспокойся  об  этом.
Возможно, что  Спецслужба  вызовет  тебя  для  чтения  мыслей  по  вопросу
убийства Джакинт Мартин, о которой я  ничего  не  знаю.  Непременно  сотри
магнитную  запись.  Не  прослушивай  ее,  иначе  стирание   памяти   будет
бессмысленным.
     - Не забудь стереть запись!
     Вэйлок дважды прочел текст, затем стер запись на пленке. Значит,  его
зовут Гэвин Вэйлок - в этом есть что-то знакомое.
     Он положил распылитель в шкаф и уничтожил все следы своего пребывания
в лаборатории.
     Вошел Сэт Каддиган. Он был удивлен:
     - Что привело тебя сюда в такую рань?
     - Совесть, - сказал Вэйлок.
     - Удивительно, - Каддиган прошел к столу, просмотрел свои  бумаги.  -
Кажется, ничего не пропало.
     Вэйлок проигнорировал его. Немного погодя Каддиган сказал:
     - В Паллиатории ходят слухи, что дни Бэзила сочтены. Он будет  уволен
из-за профессиональной некомпетентности. Твоя судьба,  конечно,  будет  не
лучше. На твоем месте я бы поискал другое поле деятельности.
     - Благодарю, Каддиган. Твоя открытая неприязнь мне  больше  по  душе,
чем фальшивое дружелюбие.
     Каддиган ухмыльнулся и сел за стол.
     Послышались шаги Бэзила. Он вошел в комнату.
     - Доброе утро, Сэт, доброе утро, Гэвин. Еще один день работы. К делу!
Часы идут вперед. Попусту затраченное время укорачивает жизнь.
     - О, Боже, до чего напыщенно! - воскликнул Каддиган.
     Бэзил ткнул пальцем в его  сторону.  -  Ты  вспомнишь  совет  старого
Бэзила, когда к тебе постучится черный убийца. Гэвин, иди работай.
     Вэйлок неохотно последовал за Бэзилом в его кабинет. Он  стоял  возле
двери, пока Бэзил слушал приказ  Бенберри.  Бэзил  сначала  был  ошарашен,
затем решительно повернулся и пошел в лабораторию. - Я  не  слышал  этого.
Идем, Гэвин.
     Вэйлок колебался. В бутылке уже почти не  было  антигептанта.  Просто
вода. - Мы не можем сейчас останавливаться, - сказал Бэзил. - Мы  почти  у
цели. Если мы позволим остановить себя, мы погибли.
     - Может, лучше... - начал Гэвин, но Бэзил не дал ему договорить.
     - Ты можешь поступать как хочешь. Но я докончу эксперимент даже один.
     Вэйлок кашлянул. Ему было плевать  на  приказ  Бенберри,  но  как  он
объяснит отсутствие антигептанта?
     Бэзил по внутренней связи уже приказал доставить к нему  Максимилиана
Герцога.
     Вэйлок очень неохотно пошел за ним. Инъекция воды в Герцога.  К  чему
это может привести? Может, он даже не выйдет из транса. А  если  выйдет?..
черт побери, в конце концов, ведь есть же сеть!
     Вэйлок сделал слабую попытку отложить эксперимент, но Бэзил был полон
решимости.
     - Если хочешь, уходи, Гэвин. Всего тебе хорошего. Но я должен пробить
эту стену косности и непонимания. Бенберри... глупая обезьяна.
     Прозвенел звонок. Тело Герцога вплыло в лабораторию.
     Бэзил начал подготовку. Вэйлок напряженно  стоял  в  центре  комнаты.
Если он скажет, что использовал  антигептант,  ему  придется  объяснять  и
мотивы. Память у  него  была  пуста,  но  у  него  было  ощущение  чего-то
зловещего. Оно возникло от чтения записки, которую он оставил себе.
     Бэзил спросил его:
     - Ты помнишь свои функции?
     - Да, -  пробормотал  Вэйлок.  Сети  вдруг  показались  ему  чересчур
хлипкими. Он открыл дверь в кладовую.
     - Зачем? - спросил Бэзил.
     - Вдруг сети не выдержат?
     - М-м-м. Сегодня сети нам не  понадобятся.  Если  ты  готов,  начнем.
Антигептант.
     Вэйлок тронул кнопку. Жидкость стала вливаться в кровь Герцога.
     Бэзил смотрел на индикатор. - Еще, еще, - он осмотрел датчик.  -  Что
за дьявольщина.
     - Может, препарат выдохся?
     - Не пойму. Вчера было все  прекрасно.  -  Он  осмотрел  мензурку.  -
Препарат тот же... Черт, надо продолжать. - Он склонился  над  неподвижной
фигурой. - Максимилиан Герцог, проснись! Сегодня мы  освобождаем  тебя  из
Паллиатория. Просыпайся.
     Герцог сел в постели так резко, что Бэзил чуть не упал назад.  Герцог
сорвал с себя электроды, трубки. Клокочущий звук вырвался из его горла. Он
вскочил с постели и стоял, покачиваясь, посреди комнаты. Глаза его  горели
адским пламенем.
     - Сеть! - крикнул Бэзил.
     Герцог протянул к нему руки. Бэзил  отскочил  в  сторону,  как  краб.
Вэйлок швырнул навстречу Герцогу стол, схватил Бэзила за  руку,  втащил  в
кладовую.
     Герцог ударом ноги откинул стол и прыгнул за ними. Дверь захлопнулась
перед его носом. Он ударил плечом в дверь, и вся стена загудела.
     - Мы не можем оставаться здесь. Нам  нужно  как-то  скрутить  его,  -
сказал Бэзил.
     - Как?
     - Не знаю, но мы должны, иначе я пропал.
     Из-за двери послышались шаги. Затем звук шагов стих и тут же раздался
дикий крик ужаса: голос Сэта Каддигана.
     Вэйлоку стало плохо. Вот крик резко оборвался. Послышался  звук,  как
будто  на  пол  упало  что-то  мягкое,  затем  взрыв   дикого   хохота   и
громоподобный рев:
     - Герцог! Максимилиан Герцог! Убийца! Максимилиан Герцог!
     У Бэзила подогнулись колени. Вэйлок смотрел на него,  зная,  что  вся
вина на нем, Вэйлоке. Он открыл дверь, осторожно прошел через  лабораторию
в кабинет.
     Сэт  Каддиган  был  мертв.  Вэйлок  взглянул  на  изувеченное   тело.
Действительно, только монстр мог сделать такое. Слезы показались у него на
глазах.
     В кабинет вошел Бэзил. Он увидел Каддигана и спрятал лицо  в  ладони.
Откуда-то из холла донесся пронзительный крик, затем хриплое рычание.
     Вэйлок заскочил  в  лабораторию,  схватил  распылитель,  зарядил  его
препаратом 'Мгновенный отключатель'. Затем он  присоединил  распылитель  к
пластиковой трубке длиной в  четыре  фута,  взвел  курок.  Теперь  он  был
вооружен.
     Он снова выскочил в кабинет, пробежал  мимо  Бэзила.  В  коридоре  он
осторожно осмотрелся и прислушался.
     Послышалось женское всхлипывание. Значит, Герцог там. Вэйлок пробежал
по коридору, заглянул  в  настежь  распахнутую  дверь.  Герцог  стоял  над
истерзанным телом человека.
     Прижавшись к стене, стояла женщина.  Глаза  ее  были  стеклянными  от
ужаса. Она изредка всхлипывала. Герцог держал ее  за  волосы,  поворачивая
голову женщины из стороны  в  сторону,  как  бы  примериваясь,  как  легче
оторвать ее одним рывком.
     Вэйлок вошел в дверь, заглянул в лицо мертвеца. Дидактор Бенберри!
     Вэйлок сделал глубокий вдох, шагнул вперед, приставил  распылитель  к
шее Герцога, нажал курок.
     Герцог отпустил волосы женщины, повернулся. Он хлопнул себя  по  шее,
посмотрел без всякого выражения на Вэйлока, прыгнул вперед. Вэйлок нажимал
и нажимал на курок.
     - Тебе не  напугать  меня!  -  прорычал  Герцог.  -  Дай  мне  только
добраться до тебя, и я разорву тебя на куски. Я убью весь мир,  начиная  с
тебя.
     Вэйлок отступил назад. - Почему  ты  не  хочешь  договориться  мирно?
Тогда ты будешь свободен.
     Герцог рванулся вперед, вырвал трубку из  рук  Вэйлока.  -  Мы  можем
договориться, - хрипел он. - Но сначала я убью вас всех. - Он уже шатался:
препарат начал действовать на его мозг. И вот он рухнул на пол,  полностью
парализованный.
     Вэйлок подождал, пока прибежали служители. С ними появился и дидактор
Сэм Юдиг, помощник суперинтенданта. Они остановились в  дверях,  с  ужасом
глядя на тела.
     Вэйлок прислонился к стене. Голоса  ушли  куда-то  вдаль.  Он  слышал
только бешеные удары своего сердца. Сэт Каддиган и  дидактор  Руф  Бенберр
и... оба мертвы...
     - Теперь поднимется страшный шум, - сказал кто-то.
     - Не хотел бы я оказаться на месте Тинкопа.





     Тело Каддигана унесли. Бэзил стоял у окна, потирая ладони.  -  Бедный
Каддиган.  -  Он  повернулся  и  посмотрел  на  Вэйлока.  -  Что  же  было
неправильно? Гэвин, что могло произойти?
     - Препарат потерял силу, - медленно сказал Вэйлок.
     Бэзил взглянул на Вэйлока. В глазах  его  загорелась  мысль,  но  она
угасла, не успев разгореться. Он снова отвернулся.
     - Вероятно, жене Каддигана уже сообщили? - спросил Вэйлок.
     - А? - Бэзил нахмурился. - Юдиг должен был позаботиться об этом. - Он
заморгал. - Я думаю, что мне следует подыскать ей новое  жилье.  -  Такова
была традиция: если умирал член семьи, оставшиеся должны были переселиться
в другое место.
     - Если хочешь, я займусь этим. Я с нею немного знаком.
     Бэзил с облегчением согласился.
     Вэйлок набрал номер Пледж  Каддиган.  Она  уже  знала  о  трагедии  и
сотрудник  Паллиатория  снабдил  ее  препаратом  'Не  хнычь',  таблетками,
заставляющими забыть о горе. Видимо, она нашла им хорошее применение: лицо
ее горело, яркие глаза возбужденно светились, голос звенел.
     Вэйлок сказал все,  что  требовалось  в  подобных  случаях.  Пледж  с
готовностью  рассказала  о  своих  планах  повышения   слопа,   пригласила
заходить, и на этом разговор закончился.
     Бэзил и Вэйлок молча сидели несколько минут. Затем к телефону позвали
Бэзила. Это был дидактор Сэм Юдиг, ныне суперинтендант Паллиатория.
     - Тинкоп, собрался Совет. Мы хотели бы выслушать твои показания. Ждем
тебя в кабинете суперинтенданта.
     - Хорошо. Я иду. Бэзил поднялся. -  Я  пошел,  -  тяжело  сказал  он.
Затем,
заметив скорбное лицо Вэйлока, он добавил с деланным оптимизмом:
     - Не беспокойся обо мне, Гэвин. Я выкручусь. - Он хлопнул Вэйлока  по
плечу и вышел.
     Вэйлок прошел в лабораторию. Здесь был  страшный  разгром.  Он  нашел
мензурку с антигептантом, вылил содержимое, уничтожил мензурку.  Затем  он
вернулся в кабинет и сел за стол Каддигана.
     Он чувствовал связь между этой трагедией и каким-то другим, не  менее
ужасным событием. Джакинт Мартин? При чем тут она? Они вместе провели ночь
в Карневале... Больше он не помнит ничего.
     Он ходил взад-вперед,  стараясь  оправдать  себя.  Почему  он  должен
чувствовать себя виновным? Жизнь в Кларжесе построена по  принципу  каждый
за себя. Когда кто-то становится Вержем, он автоматически уменьшает  число
Брудов на несколько десятков человек. Жизнь суровая игра, и если он  хочет
выиграть, нужно выработать свои правила и строго придерживаться их.
     Это было его право. Общество виновато перед ним и должно  платить  за
свою вину. Грэйвен Варлок добился звания амаранта. И  статус  амаранта  по
праву принадлежит ему, Вэйлоку. И он имел право использовать все средства,
чтобы вернуть себе этот статус.
     В коридоре послышались шаги. Вошел  Тинкоп,  поникший,  с  опущенными
плечами. - Я уволен, - сказал  он.  -  Я  больше  не  работаю  здесь.  Они
сказали, что мне еще повезло, что я не встретился с убийцами.





     Смерть дидактора Руфуса Бенберри и Сэта Каддигана произвела  сенсацию
в Кларжесе. Гэвина Вэйлока восхваляли везде за исключительную храбрость  и
хладнокровие. Бэзила Тинкопа характеризовали как карьериста, использующего
несчастных  пациентов  в  качестве  подопытных  животных  для  подъема  по
лестнице карьеры.
     Когда Бэзил прощался с Гэвином, он был в полнейшем расстройстве. Щеки
его обвисли, глаза потухли, в них стояли слезы. - Что же было неправильно?
- спрашивал он время от времени. - Может, судьба,  Гэвин?  Может,  Великий
Принцип нашего общества хочет,  чтобы  люди  страдали  психозами,  как  бы
расплачиваясь за свое благоденствие? - Он улыбнулся через силу.
     - Что ты собираешься делать? - спросил Вэйлок.
     - Найду что-нибудь.  Видишь,  психиатрия  не  моя  область.  Попробую
начать сначала. Но это вопрос будущего.
     - Желаю тебе счастья.
     - И я тебе желаю, Гэвин.







     Новым суперинтендантом Балиасского  Паллиатория  стал  дидактор  Леон
Граделла,  приглашенный  из  какого-то  другого  института.  Выглядел   он
уродливо: тяжелый торс и паучьи конечности. Голова его была очень большая,
взгляд подозрительный.
     Граделла  объявил,  что  будет  беседовать  со   всеми   сотрудниками
Паллиатория и, возможно, сделает внутреннюю перестройку  структуры.  Начал
он с ведущих специалистов. От него никто не выходил улыбающимся и никто не
рассказывал о содержании бесед. На  следующий  день  был  вызван  и  Гэвин
Вэйлок. Он вошел в кабинет и Граделла указал ему на кресло. Не  говоря  ни
слова, он углубился в досье Вэйлока.
     - Гэвин Вэйлок, бруд, - сказал он, подняв глаза на Вэйлока. Маленькие
пронзительные глазки внимательно изучали его. - Вы здесь недавно.
     - Да.
     - Вы приняты на низшую должность.
     - Да. Я хотел начать с самого низу, чтобы мое продвижение  по  службе
было обусловлено моей работой. Я хотел, чтобы моя работа говорила сама  за
себя.
     На Граделлу это не произвело впечатления. -  Люди  могут  имитировать
бурную деятельность, чтобы обеспечить себе путь  наверх.  Здесь  этого  не
будет. Ваша квалификация в области  психиатрии  слишком  низка,  чтобы  на
что-то надеяться.
     - Я не согласен.
     Граделла откинулся на спинку кресла. - Естественно. Но как вы  можете
убедить меня в обратном?
     - Что такое психиатрия? - спросил Вэйлок.  -  Это  изучение  болезней
мозга и лечение их. Когда вы используете термин 'квалификация', вы  имеете
в виду формальное образование в этой области, которое совсем не связано  с
умением лечить больных. Следовательно, квалификация - иллюзорное  понятие.
Истинная  квалификация  доказывается  успехами  в  лечении.  У  вас  какая
квалификация с этой точки зрения?
     Граделла улыбнулся почти с удовольствием. - О, по вашему определению,
я вообще профан. И, значит, вы полагаете, что нам следовало бы  поменяться
местами?
     - А почему нет? Я согласен.
     - Лучше оставайтесь пока на своем месте. Я буду  внимательно  следить
за вашей работой. Вэйлок поклонился и вышел.





     В тот же вечер звонок оторвал Вэйлока от его занятий. У  двери  стоял
высокий человек в черном.
     - Это вы Гэвин Вэйлок, Бруд?
     Вэйлок рассматривал пришельца, не говоря ни слова.  Лицо  у  человека
было длинным,  сосредоточенным,  подбородок  заострялся  в  точку,  голова
покрыта редкими волосами. На  нем  была  одета  черная  униформа.  Эмблема
гласила, что это человек из Специального Отряда Убийц.
     - Я Вэйлок. Что вам нужно?
     -  Я  убийца.  Если  хотите,  можете  проверить  мои  полномочия.   Я
почтительно прошу следовать за мной в Дистрикт Келл для  короткой  беседы.
Если сейчас время, неудобное для  вас,  мы  можем  договориться  на  более
подходящее время.
     - Разговор о чем?
     -  Мы  расследуем  преступление  против  Джакинт   Мартин.   Получена
информация, которая указывает на вас как возможного преступника. Мы  хотим
получить либо доказательство, либо опровержение.
     - Кто источник информации?
     - Наши  источники  конфиденциальны.  Я  советую  идти  сейчас,  хотя,
разумеется, решаете вы.
     Вэйлок поднялся. - Мне скрывать нечего.
     - Внизу нас ждет служебный автомобиль.
     Они подъехали к старому угрюмому зданию на Парментер Стрит, поднялись
по узкой каменной лестнице на второй  этаж,  где  убийца  передал  Вэйлока
молоденькой девушке с глазами, как оловянные пуговицы. Она усадила  его  в
кресло, предложила минеральной воды.
     Вэйлок отказался. - Где трибуны? - спросил он. - Я  не  желаю,  чтобы
кто-нибудь шарил по моим мыслям в отсутствие трибунов.
     - Здесь трое  трибунов,  сэр.  Вы  можете  потребовать  еще  большего
количества, если желаете.
     - Кто эти трибуны?
     Девушка назвала имена. Вэйлок удовлетворился: ни один из них  не  был
замешан в чем-нибудь скандальном.
     - Они будут здесь через минуту. Сейчас заканчивается очередное дело.
     Прошло пять минут. Открылась дверь, вошли  три  трибуна,  а  за  ними
инквизитор, высокий тощий человек с умными, но язвительными глазами.
     Инквизитор сделал формальное заявление:
     - Гэвин Вэйлок, вы  допрашиваетесь  по  делу  об  устранении  Джакинт
Мартин. Мы хотим знать все, что вы делали  в  период  времени,  когда  это
устранение произошло. У вас есть возражения?
     Вэйлок задумался. - Вы сказали: в период, когда произошло устранение.
Это слишком расплывчато. Это может быть и минута, и час, и день, и  месяц.
Я думаю, что для ваших целей достаточно спросить, что  делал  я  в  момент
устранения.
     - Время точно не установлено, сэр. Поэтому  мы  должны  рассматривать
некоторый период.
     - Если я виновен, - заявил Вэйлок, - то я знаю точный момент, если  я
невиновен, то вторжение в мою частную жизнь вам ничем не поможет.
     - Но, сэр, - улыбнулся инквизитор, - мы на службе общества. Неужели в
вашей жизни есть нечто, что нужно скрывать от нас?
     Вэйлок повернулся к трибунам. - Вы слышали мое заявление.  Будете  ли
вы защищать меня?
     Один из трибунов сказал:
     - Мы разрешим задавать вопросы, касающиеся только  трех  минут  до  и
трех минут после устранения Джакинт Мартин.  Я  думаю,  что  такой  период
времени должен устроить всех.
     - Хорошо, - сказал Вэйлок. - Я готов.
     Он сел в кресло. Девушка принесла электроды, закрепила их на  висках.
Послышалось шипение, в шее стало покалывать.  Это  девушка  ввела  в  мозг
препарат.
     Наступила тишина. Инквизитор расхаживал взад-вперед,  трибуны  сидели
неподвижно.
     Прошло   две   минуты.   Инквизитор   коснулся   кнопки.    Электроды
запульсировали, в мозгу Вэйлока  сформировались  спирали,  которые  бешено
крутились, постепенно сжимаясь в точку.
     - Смотрите на свет, - сказал инквизитор. -  Расслабьтесь.  Больше  от
вас ничего не требуется. Расслабьтесь и ждите. Скоро все кончится.
     Вэйлок смотрел на раскаленную добела точку. Сознание стало удаляться,
покидать его. Вокруг слышались неясные голоса,  двигались  какие-то  тени.
Вдруг свет мигнул, яркое пятно стало рассасываться, размазываться - и  вот
он уже в полном сознании.
     Инквизитор стоял рядом, вглядываясь в лицо Вэйлока.
     Было очевидно, что чтение мыслей ничего не дало. Трибуны  смотрели  в
сторону, как бы стесняясь своей необычной роли, позволяющей им выслушивать
сокровенные тайны людей. За ними стояла Джакинт Мартин.
     Вэйлок привстал в кресле и гневно заговорил:
     - Почему эта женщина была здесь? Это  противоречит  всем  законам.  Я
потребую наказания для вас!
     Главный трибун, Джон Фостер, поднял руку:
     -  Присутствие  этой  женщины,  конечно,  нежелательно.  Но  оно   не
противоречит законам.
     - Почему бы тогда не производить чтение мыслей прямо на улице?  Тогда
все прохожие смогут удовлетворить свое любопытство.
     - Ты не понял. Джакинт присутствует здесь по  своему  положению.  Она
сама убийца. Недавно зачислена в штат.
     Вэйлок повернулся к Джакинт. Джакинт улыбнулась холодной  улыбкой.  -
Да.  Я  расследую  собственное  убийство.   Кто-то   совершил   чудовищное
преступление. Я хочу знать, кто это.
     - Хорошенькое занятие для красивой женщины.
     - Что делать. Но я не собираюсь заниматься этим все время.
     - Есть у вас какой-нибудь прогресс?
     - Он был бы, если бы не странные провалы в твоей памяти.
     Инквизитор откашлялся. - Вы не хотите дать нам  информацию  по  своей
воле?
     - Какую? - спросил Вэйлок. - Я ничего не знаю о преступлении.
     Инквизитор кивнул. - Мы это  выяснили.  В  вашем  мозгу  есть  провал
относительно всего, что относится к данному делу.  -  Он  отошел.  Трибуны
поднялись с кресел. - Благодарим, мистер Вэйлок. Вы старались нам помочь.
     Вэйлок повернулся к трибунам:
     - Благодарю вас за помощь.
     - Это наш долг, мистер Вэйлок.
     Вэйлок бросил взгляд на Джакинт, вышел из комнаты и пошел  к  выходу.
Сзади послышались шаги. Это была Джакинт Мартин. Вэйлок остановился и стал
ждать ее. Она подошла с выжидательной улыбкой. -  Я  должна  поговорить  с
тобой, Гэвин Вэйлок.
     - О чем?
     - Разве ты не знаешь?
     - Я не могу сказать ничего, кроме того, что ты уже знаешь.
     Джакинт прикусила губу. - Но ты был со мной в ту ночь! Правда,  я  не
знаю, как долго. Эта часть ночи мне совсем неизвестна. А в ней,  может,  и
содержится ключ.
     Вэйлок пожал плечами.
     Она сделала шаг вперед, вгляделась в его глаза. -  Гэвин  Вэйлок,  ты
будешь говорить со мной?
     - Если хочешь.





     Они  нашли  укромное  место  в  Голубом  Боболинке,  старой  таверне,
деревянные стены которой почернели от древности. На стене висела коллекция
старых фотографий - знаменитости давно ушедших  лет.  Официант  принес  им
заказ и удалился, не сказав ни слова.
     - Ну, Гэвин Вэйлок, - сказала Джакинт, - расскажи мне, что  случилось
в тот вечер.
     - Я мало что могу тебе сказать. Ты все уже  знаешь.  У  нас  возникло
взаимное влечение друг к другу, по крайней мере, мне  так  показалось.  Мы
посещали разные Дома развлечений и под конец пришли в Памфилию.  Остальное
ты знаешь от своих друзей.
     - А где мы были до Памфилии?
     Вэйлок, как помнил, перечислил все их действия. С большим  трудом  он
выуживал сведения из своей памяти и наконец добрался до встречи с Бэзилом.
     Джакинт  запротестовала.  -  Но  ты  многое   пропустил.   -   Вэйлок
нахмурился. - Я не помню. Может, я был сильно пьян?
     - Нет. Денис и Альберт утверждают, что  ты  был  совершенно  трезв  и
насторожен.
     Вэйлок пожал плечами. - Значит, тогда не произошло ничего такого, что
произвело бы на меня впечатление и отложилось в памяти.
     - И еще, - сказала Мартин. - Ты забыл сказать, что мы заходили в  Дом
Истины.
     - Да? И это я не помню.
     - Странно. Служитель хорошо запомнил тебя.
     Вэйлок согласился, что это действительно странно.
     - Хочешь услышать мою теорию? - мягко спросила Джакинт.
     - Пожалуй.
     - Я уверена, что в Доме Истины я узнала о тебе нечто  такое,  что  ты
хотел бы скрыть. И ты решил убить меня. Что ты скажешь на это?
     - Ничего.
     - Ты ничего не сказал  во  время  чтения  мыслей.  -  Голос  ее  стал
горьким. - Самые интересные события почему-то отсутствуют в твоей  памяти.
Не знаю, как ты добился этого. Но я хочу узнать правду. И ты увидишь,  что
не смог извлечь выгоды из своего преступления.
     - Что имеешь в виду?
     - Больше я ничего не скажу.
     - Ты странный человек.
     - Я обычный человек, но с сильными чувствами.
     - И я тоже.
     Джакинт сидела неподвижно. - О чем ты?
     - О том, что распри между нами ни к чему хорошему не приведут.
     Джакинт расхохоталась. - Ты более уязвим, чем я.
     - И соответственно более безжалостен.
     Джакинт поднялась. - Я должна идти. Но думаю, ты не забудешь меня.  -
Она быстро пробежала по ступеням и скрылась из виду.
     На следующее утро Вэйлок направился в Паллиаторий. Примерно через час
его вызвали к дидактору Граделле.
     Он был холоден и суров. - Я рассмотрел ваше дело. У вас  нет  никаких
оснований занимать эту должность, и, следовательно, вы уволены.







     Бэзил Тинкоп позвонил Вэйлоку через день после того, как его  уволили
из Паллиатория. - Гэвин! Я боялся, что не застану тебя дома.
     - Зря боялся. Я больше не работаю в Паллиатории.
     Розовое лицо Бэзила превратилось в лицо обиженного ребенка. -  Плохо,
Гэвин! Какое несчастье!
     Вэйлок пожал плечами. - Работа была  так  себе.  Может,  мне  удастся
найти что-нибудь получше.
     Бэзил с сомнением покачал головой. - Хотел бы я сказать то же самое.
     - Значит, у тебя еще нет планов?
     Бэзил вздохнул. - В молодости я занимался стеклодувным делом.  Я  мог
бы предложить несколько усовершенствований. А может, я вернусь на корабль.
Я все еще не устроен и не уверен ни в чем.
     - Только не бросайся на первую попавшуюся вакансию.
     - Разумеется. Но я должен  подумать  о  своем  слопе,  иначе  надолго
застряну ниже Серда.
     Вэйлок налил себе чаю. - Нужно все хорошо обдумать.
     Бэзил махнул рукой:
     - Обо мне не беспокойся. Я всегда останусь на ногах.
     - Давай думать. Ты утверждал,  что  в  Паллиаторий  необходим  приток
свежих мыслей.
     Бэзил покачал головой. - И какая от этого польза?
     - Другое подобное заведение, - сказал Вэйлок, - это Актуриан.  Может,
мы наладим его работу так, что добьемся всеобщего признания.
     Бэзил с сомнением потер нос. - Любопытно. У тебя очень гибкий ум.
     - Актуриан не какое-нибудь святилище.
     - Это просто основа всей нашей жизни!
     - Точно. Подумаем над этим. Его основные операции установлены лет 300
назад. Можем ввести изменения - ведь основные уравнения те же самые, те же
самые пропорции филов в обществе, тот же самый уровень рождаемости.
     Бэзил задумался. - И что можно получить от изменения?
     - Слушай... чисто гипотетически: предел численности населения основан
на максимальной производительности общества  в  сфере  материальных  благ.
Увеличение производительности может повысить  допустимое  число  Вержей  и
амарантов. Человек, который докажет это, повысит свой слоп.
     Бэзил молчал, глядя в потолок. - Но ведь  такие  вещи  контролируются
кем-то, кто заведует в Актуриане всем.
     - А твой дидактор Бенберри помогал тебе лечить больных?
     Бэзил покачал головой. - Бедный старик Беберри.
     - И еще, - сказал Вэйлок. - Клетка Стыда.
     - Отвратительно, - пробормотал Бэзил.
     - Ужасное наказание, даже в те времена, когда не было Вейрдов.
     Бэзил улыбнулся. - Человек может повысить свой слоп, избавив  Кларжес
от Вейрдов.
     Вэйлок кивнул. -  Несомненно.  Но  тот,  кто  предпримет  действия  в
отношении устранения  такого  наказания,  заслужит  всеобщее  одобрение  и
повысит свой слоп.
     Бэзил покачал головой. - Я не уверен. Кто  протестует  против  такого
наказания?  А  когда  наказанный  выходит  из  клетки  в  полночь,  многие
респектабельные граждане выходят посмотреть.
     - Или смешиваются с Вейрдами.
     Бэзил глубоко вздохнул. -  Может,  ты  наведешь  меня  на  что-нибудь
ценное, важное. - Он посмотрел на Вэйлока. -  Благодарю,  что  ты  теряешь
время на меня.
     - Ничуть не теряю. Дискуссия полезна нам обоим.
     - Что ты собираешься делать?
     -  У  меня  идея:  клиническое  изучение  Вейрдов,  исследование   их
психологии, мотивов, привычек, распределение филов у них, их общее число.
     - Интересно. Однако тема запрещена.
     Вэйлок улыбнулся. - Но зато такая, которая заинтересует многих.
     - Но где ты получишь материал? Никто не признает себя Вейрдом.  Нужно
иметь огромное терпение, изворотливость, смелость...
     - Я  семь  лет  был  резидентом  в  районе  Тысячи  Воров.  Под  моим
управлением была сотня Берберов.
     Бэзил был подавлен. - Мы должны поговорить еще. Я созвонюсь с тобой.
     Экран погас. Вэйлок прошел к столу и стал  набрасывать  план  будущих
исследований.  На  практическую  работу  потребуется  шесть  месяцев,   на
описание - еще три. Результат должен поднять его до Веджа.
     Он позвонил в одно из известных издательств и через  несколько  часов
явился туда.
     Беседа прошла именно так, как он и ждал.  Беррет  Хоскинс,  издатель,
заговорил о  тех  же  трудностях,  о  которых  говорил  Бэзил,  но  Вэйлок
парировал их теми же  доводами,  и  выиграл.  Хоскинс  сказал,  что  такие
исследования наконец-то прояснят проблему Вейрдов, о  которых  ходят  пока
только невообразимые сплетни и слухи. Контракт для подписи будет готов  на
следующий день.
     Вэйлок вернулся домой в радостном возбуждении.  Это  была  именно  та
работа, о которой он мечтал! Какого черта  он  позволил  затащить  себя  в
Паллиаторий? Вероятно, семь лет  выжидания  затмили  его  разум,  погасили
воображение. Теперь он снова в седле и никто не остановит его. Он  откроет
новую область социологических исследований, он поразит население Кларжеса.
     Беррет Хоскинс позвонил Вэйлоку в полдень. На  лице  его  не  было  и
следа вчерашнего энтузиазма. Он прятал глаза от Вэйлока.
     - Я действовал опрометчиво, мистер Вэйлок. Наше издательство не может
опубликовать это исследование.
     - Что!? Что случилось?
     - Выявились некоторые обстоятельства, и главный редактор наложил вето
на эту публикацию.
     Вэйлок бросил трубку в  холодном  бешенстве.  На  следующий  день  он
объехал несколько издательств, но ни в одном из них  его  даже  не  хотели
слушать.
     Вернувшись домой, он стал расхаживать по комнате. Наконец  он  сел  к
телефону, набрал номер Джакинт Мартин.
     На экране появилась Джакинт, холодная и прекрасная.
     Вэйлок не стал тратить слова:
     - Ты вмешиваешься в мои дела.
     Она несколько секунд молча смотрела на него, затем  улыбнулась.  -  У
меня сейчас нет времени говорить с тобой, Гэвин Вэйлок.
     - Выслушай меня.
     - Поговорим в другой раз.
     - Хорошо. Когда?
     Она задумалась. Внезапно у нее вспыхнула идея, которая показалась  ей
забавной:
     - Сегодня вечером я буду в Пан-Арт Юнион. Ты можешь мне все  сообщить
там, если хочешь. - И она загадочно добавила:
     - Может, и я что-нибудь скажу тебе.
     Экран погас. Вэйлок долго сидел, задумавшись. Убийцы следят  за  ним.
Общество  амарантов  делает  все,  чтобы  не  допустить  его  успеха.  Это
очевидно. Все радостные мечты вчерашнего дня оказались иллюзией. Он ощутил
меланхолию, такую глубокую,  что  вся  дальнейшая  борьба  показалась  ему
бессмысленной. Как хорошо было бы сейчас отдохнуть, погрузиться в  сладкое
забытье...
     Он перевел дыхание. Как мог он хоть на секунду подумать о том,  чтобы
сдаться, подчиниться?
     Он поднялся, одел вечерний костюм - серый с темно-голубым. Он  пойдет
в Пан-Арт Юнион и встретится со своим противником на его поле. Но затем он
задумался. Последние  слова  Джакинт...  не  означали  ли  они  что-нибудь
зловещее. Он хмыкнул, стал одеваться дальше, но беспокойство его росло.
     Проверив комнату на  предмет  наличия  шпионских  устройств,  которые
могли быть установлены в его отсутствие, он достал маску - свое альтер эго
- и надел ее. Лицо его теперь стало тяжелым и  длинным,  губы  красными  и
выпуклыми, волосы - темно-коричневыми. Затем он набросил плащ и закрепил в
волосах безвкусную серебряную пряжку.





     Фариот Вэй была пустынной. Несколько  человек  стояли  на  движущемся
тротуаре. Вэйлок некоторое время смотрел на них из окна. Если это  шпионы,
то недостаточно опытные. Лишь бы они не подключили воздушное наблюдение  и
сложную систему связи. Правда, от  этого  тоже  можно  уйти,  но  придется
приложить много труда. Нельзя уйти только от телевекции, но она  запрещена
законом.
     Вэйлок  хотел  уйти  от  слежки  сразу,  чтобы  не  раскрывать   свое
инкогнито. Самая  опасная  область  начиналась  в  холле,  при  выходе  из
квартиры. Он приоткрыл дверь и в щель рассмотрел все, что мог увидеть.  Он
не  заметил  ничего  подозрительного,  хотя  обзор  у  него  был   слишком
маленький.
     Вэйлок снял маску, плащ, свернул их в узел и, неся в руке,  вышел  из
квартиры.
     Он прошел  по  Фариот  Вэй  на  станцию  метро  Алеманд  Авеню.  Там,
убедившись, что за ним никто не идет, и никто не  подходил  близко,  чтобы
незаметно закрепить на его одежде радио-трейсер,  он  вошел  в  капсулу  и
нажал первую попавшуюся кнопку: Гарстенг. Капсула  пришла  в  движение,  и
Вэйлок снова натянул альтер эго и плащ. После этого он направил капсулу на
станцию Флориандер Дек. Он вышел из капсулы, почти уверенный  в  том,  что
скрылся от возможного наблюдения.
     В киоске он  купил  коробочку  Стимос  и  после  минутного  колебания
проглотил желтую, зеленую и пурпурную таблетки.
     Стимос - это таблетки, воздействующие  на  нервную  систему  и  мозг.
Оранжевые  таблетки  вызывают  восторженность   и   веселье,   красные   -
влюбчивость, зеленые - сосредоточенность и усиление воображения, желтые  -
мужество и решительность, пурпурные - остроту ума и способность общаться с
людьми,  темно-голубые  -   сентиментальность,   светло-голубые   улучшают
способность владения мышцами, черные возбуждают визуальные фантазии, белые
минимизируют  эмоциональный  отклик.  Таблетки  можно  комбинировать   для
получения сложного эффекта.


     Впереди возвышались залитые  светом  склоны  холмов.  Там  находились
Подоблачный замок, Вандун Хайленд, Балиас с  Паллиаторием  возле  реки,  а
дальше - Семафор Хилл, Эйнджел Ден,  где  жил  Бэзил,  а  еще  дальше  был
расположен Пан-Арт Юнион.
     Вэйлок поднялся на посадочную площадку и сел  в  воздушный  кэб.  Кэб
взвился в воздух. И внизу и вверху сияли мириады огней. 3а  черной  лентой
реки пылало зарево Карневаля, отражающегося в воде.







     Воздушный кэб доставил Вэйлока на посадочную площадку, где  уже  было
много частных флайеров -  дорогих  игрушек,  наслаждаться  которыми  имели
время лишь амаранты да гларки. Широкий туннель,  покрытый  черным  ковром,
вел в холл. Вэйлок ступил  на  ковер.  Оказалось,  что  все  ворсинки  его
незаметно  вибрируют   и   перемещают   человека.   Вэйлок   проехал   под
стеклянно-золотой портал и оказался в вестибюле. Там он увидел надпись.


                                АКВАФАКТЫ!
                          РЕЙНГОЛЬД БИБУРСОН!!!

     Большая ленивая женщина сидела за столиком, над которым висел плакат:

               Пожертвования принимаются с благодарностью.

     Женщине,  видно,  было  скучно,  и  она  плела  из  проволочной  нити
замысловатый узор. Вэйлок положил на стол  флорин.  Женщина  поблагодарила
его хриплым голосом, не отрываясь от работы. Вэйлок  шагнул  за  бархатные
портьеры и оказался в холле.
     Аквафакты Рейнгольда Бибурсона,  сложные  конфигурации  из  сгущенной
воды, располагались на пьедесталах. Посмотрев на них,  Вэйлок  решил,  что
они  не  представляют   для   него   интереса,   и   стал   наблюдать   за
присутствующими.
     Здесь было около двухсот человек. Они стояли  группами,  беседуя  или
циркулируя вокруг блестящих пьедесталов. Рэйнгольд  Бибурсон  стоял  возле
двери. Высокий худой человек семи футов ростом. Он выглядел скорее не  как
почетный гость, а как жертва, обреченная на страдание. Эта выставка должна
была обеспечить ему успех, признание, финансовую поддержку, но он  походил
на человека,  идущего  по  пустынному  лесу.  И  только  когда  кто-нибудь
обращался непосредственно к нему, он опускал глаза и становился любезен  и
внимателен.
     Джакинт стояла у противоположной  стены  и  разговаривала  с  молодой
женщиной, одетой в платье трагического  серо-зеленого  цвета.  На  Джакинт
было платье того же цвета, что и ее волосы.  Платье  было  сшито  в  стиле
одежды аквитанских уличных танцовщиц. Волосы ее были уложены  в  прическу,
напоминающую пламя свечи. Глаза ее скользнули по Вэйлоку, когда он вошел в
зал, но, видимо, она не узнала его.
     Вэйлок двигался вместе со всеми вокруг зала. Джакинт не узнала его, и
по-прежнему  наблюдала  за  входом.  Ее  подруга,   молодая,   изумительно
сложенная женщина, казалось, тоже внимательно следила  за  входом  в  зал.
Лицо ее сужалось к подбородку и расширялось к скулам.  На  нем  выделялись
большие темные блестящие глаза. Роскошные волосы волнами спадали на плечи.
Это лицо показалось Вэйлоку знакомым. Где-то, когда-то он видел его.
     Он прошел за ними и задержался, чтобы обрывки разговора  долетели  до
него.
     - Он придет? - спросила Джакинт волнующим стакатто.
     - Конечно, - ответила темноволосая, - он ведь без ума от меня.
     Вэйлок поднял брови.  Значит,  ждут  не  его!  Он  был  даже  немного
разочарован. Джакинт нервно рассмеялась. - До такой степени?
     - Винсент, если я попрошу его, он будет жить даже среди кочевников...
А вот и он.
     Вэйлок проследил за ее взглядом и увидел человека, вошедшего  в  зал.
Ему, по всей вероятности, было лет тридцать. И по  его  виду  у  него  был
средний фил. Одежда его  была  слегка  экстравагантна  и  носил  он  ее  с
непринужденным изяществом. Маленькие глаза  цвета  глины,  длинный  острый
нос, маленький подбородок... скорее всего,  учитель-наставник,  строгий  и
придирчивый.
     Джакинт отвернулась, чтобы отойти. - Может, не стоит, чтобы он  видел
нас вместе?
     Темноволосая пожала плечами. - Как хочешь.
     Теперь Джакинт могла видеть Вэйлока,  и  он  решил  отойти.  Так  что
больше он ничего не слышал.
     Темноволосая  девушка  торопливо  направилась  навстречу  тому,  кого
ждала, и столкнулась с двумя пожилыми  джентельменами,  направляющимися  к
Джакинт. Темноволосая сконфуженно улыбнулась и  исчезла.  Пожилые  мужчины
подошли к Джакинт и стали беседовать с нею.
     Вэйлок продолжал движение по залу.  Кажется,  этот  Винсент  каким-то
образом вовлечен в планы Джакинт. С ним полезно познакомиться поближе.
     Винсент  сразу  направился  к  темноволосой  девушке,   но,   заметив
Рейнгольда Бибурсона, подошел поближе.
     - К своему стыду, - говорил юноша, - должен  признаться,  что  совсем
незнаком с вашими работами.
     - Многие незнакомы, - сказал Бибурсон гортанным голосом.
     - Меня очень интересует, мистер Бибурсон, - продолжал юноша, - а  сам
я  техник,  как  вы  переводите  воду  в  такое  сгущенное  стеклообразное
состояние. Как вы получаете из воды такие сложные поверхности и сохраняете
их.
     Бибурсон улыбнулся. - Для меня нет проблем. Я ведь космолетчик,  а  в
космосе нет силы тяжести. Там я  могу  делать  что  угодно,  а  с  помощью
мезонного излучателя сохраняю формы.
     -  Великолепно!  -  воскликнул  юноша.  -  Но  склонен  думать,   что
чудовищные бездонные глубины космоса должны  скорее  повлиять  подавляюще,
чем возбуждать тягу к творчеству.
     Бибурсон снова улыбнулся:
     - Космос - это разинутый рот, который требует, чтобы  его  наполнили,
это голова - требующая мыслей, пустота - требующая формы.
     - А куда вы летали в последний раз? - спросил Вэйлок.
     - Сириус. И планета Дог.
     - А! - воскликнул юноша, - значит, вы были на борту Стар Эндевор.
     - Я главный навигатор.
     К ним присоединился мужчина средних лет. - Позвольте представиться, -
сказал он, - Якоб Мил.
     Вэйлоку  показалось,  что  юноша  насторожился.  -  Мое  имя  Винсент
Роденейв, - сказал он неохотно.
     Вэйлок промолчал. Бибурсон смотрел на них со спокойной отрешенностью.
     Якоб Мил обратился к нему:
     - Еще никогда не разговаривал с космолетчиком. Вы не возражаете, если
я задам несколько вопросов?
     - Конечно нет.
     - Я читал, что во вселенной существует бесчисленное множество миров.
     Бибурсон кивнул.
     - И есть миры, где человек может выйти из корабля и жить.
     - Я видел такие миры.
     - Вы исследуете такие миры, если предоставляется возможность?
     Бибурсон улыбнулся. - Не часто. Я ведь всего лишь пилот, извозчик,  и
делаю только то, что мне приказывают.
     - О, я уверен, что вы можете рассказать больше, - запротестовал Мил.
     Бибурсон кивнул. - Есть  планета,  о  которой  я  редко  рассказываю.
Свежая и прекрасная, как весенний сад. Она моя. Еще никто  не  открыл  ее.
Это девственная планета с ледяными шапками полюсов, континентами,  горами,
океанами, лесами, пустынями... Она моя. Я бродил по берегу реки. Справа  и
слева от меня стояли голубые леса, впереди возвышались  горные  хребты.  И
все это мое. Ни одного человека в пределах пятнадцати световых лет...
     - Да, вы богач, - сказал Мил. - Вам можно позавидовать.
     Бибурсон покачал головой. - Этот мир я видел лишь однажды. И  увидеть
его снова столько же шансов, сколько увидеть знакомое лицо на улице чужого
города. Я потерял свою планету. И, вероятно, никогда ее не найду.
     - Но есть и другие миры. Может,  их  хватит  на  всех?  Стоит  только
отыскать их.
     Бибурсон рассеянно кивнул.
     - Вот такая жизнь мне нравится, - сказал Вэйлок.
     Якоб  Мил  рассмеялся.  -  О,  мы,  люди,  живущие  в  Кларжесе,   не
космолетчики. И Бибурсон не один из нас. Он из прошлого. Или из будущего?
     Бибурсон посмотрел на Мила с меланхолическим интересом, но ничего  не
сказал.
     - Мы живем в крепости, - сказал Мил. - Мы  отгородились  от  варваров
барьером, мы находимся на острове в море дикости.  И  это  определяет  всю
нашу жизнь. Слоп! Слоп!! Слоп!!! - вот все, что можно услышать в Кларжесе.
- Мил воздел руки в сардоническом отчаянии и пошел прочь.
     Роденейв тоже двинулся по  залу,  обходя  аквафакты.  Вэйлок  немного
постоял, затем присоединился к нему. Они вступили в разговор.
     - Меня удивляет, - сказал Роденейв, указывая на причудливые формы,  -
как поддерживаются эти линии? Ведь  поверхностное  натяжение  воды  должно
было бы все перевести в сферы.
     Вэйлок нахмурился. - Может быть, он использует поверхностные  пленки,
усиливающие плотность воды?
     Винсент согласился без  спора.  Они  прошли  мимо  Джакинт,  все  еще
беседующей с двумя стариками.
     - Это Джакинт Мартин, - небрежно бросил Вэйлок. - Ты знаком с нею?
     Роденейв бросил на Вэйлока острый взгляд.
     - Только понаслышке. А ты знаешь ее?
     - Очень мало.
     - Лично я здесь по настоятельному  приглашению  Анастазии  Фанкур,  -
сказал Винсент, и Вэйлок ощутил дрожь в его голосе.
     - Я не знаком с нею.  -  Так  вот  почему  это  лицо  показалось  ему
знакомым! Анастазия Фанкур!
     Знаменитая мим!
     Роденейв  снова  оценивающе  посмотрел  на  Вэйлока.  -  Она  подруга
Джакинт.
     Вэйлок расхохотался. - Между амарантами не бывает дружбы. Они слишком
довольны собой и не нуждаются в дружбе.
     - Ты, вероятно, серьезно изучал психологию амарантов?
     Вэйлок пожал плечами. - Да нет. - Он  посмотрел  вдаль.  -  Рэйнгольд
Бибурсон. Какой у него фил?
     - Верж. Хорошее достижение для космолетчика.
     - А какой фил у тебя? - спросил Вэйлок.
     Роденейв  назвал  свой   статус:   Серд.   Он   работал   техническим
руководителем в Актуриане. Вэйлок спросил, каковы его функции.
     -  Разные  исследования.  В  последний  год  я   ввел   упрощение   в
телевекторную  систему.  Раньше  оператор  интерпретировал  код  и   затем
переводил его в координаты общей карты. Сейчас информация печатается прямо
на лист, который является непосредственной частью карты. За это я  и  стал
Сердом.
     - Поздравляю, - сказал Вэйлок. - Мой друг хочет перейти на  работу  в
Актуриан. Он будет рад услышать, что там есть возможности для повышения.
     Винсент посмотрел на Вэйлока. - В какой области он хочет работать?
     - Вероятно, в области общественных отношений.
     - О, там он ничего не заработает, - фыркнул Роденейв.
     - Разве нет возможности повысить слоп на усовершенствованиях? Я и сам
хотел бы поступить в Актуриан.
     Роденейв смутился. - К чему эта всеобщая миграция в Актуриан?  У  нас
прозаическая работа, ничего необычного.
     - Но ты же существенно повысил свой слоп.
     - В технической области, если у человека есть логический  ум,  точная
память,  работоспособность,  он  всегда  добьется  успеха.  Хотя,   должен
заметить, мой успех больше связан с изобретением.
     Вэйлок посмотрел по сторонам. - Интересно. И что же ты изобрел?
     - Ничего существенного, но это приобрело  большую  популярность.  Ты,
наверное, и сам не раз грелся у очага.
     - Конечно! - воскликнул Вэйлок.
     - Очаг - это встроенный  в  стену  экран.  При  включении  на  экране
возникает изображение огня с углями, с потрескиванием с запахом дыма...  и
с инфракрасным излучением.
     - О, ты со своим изобретением, наверное, повысил не только свой слоп,
но и улучшил материальное положение.
     Роденейв фыркнул. - Кто думает о деньгах, когда  жизнь  так  коротка?
Сейчас я должен был бы быть дома и изучать логарифмы.
     - ?!
     - Я тренирую память. Уже сейчас я умею определять логарифмы числа при
любом основании.
     Вэйлок с сомнением улыбнулся. - Чему равен логарифм сорока двух?
     - При каком основании?
     - 10.
     - 1,62352.
     - 85?
     Роденейв покачал головой. - Я дошел только до 71.
     - Тогда 71?
     - 1,85126.
     - Как ты делаешь это?
     Роденейв махнул  рукой.  -  Мнемоническая  система.  Каждую  цифру  я
представляю как часть  речи.  1  -  неодушевленное  существительное,  2  -
одушевленное существительное, 3 - существительное-растение, 4 - минерал, 5
- глагол, 6 - наречие эмоции, 7 - наречие цвета, 8 - наречие  направления,
9 - размера, 0 - ничто. Для каждого числа я составляю кодовое предложение.
     - Замечательно.
     - Сегодня, - вздохнул Роденейв, - я должен был дойти до  74  или  75.
Если бы не Анастазия. - Он замолчал. - А вот и она.
     Винсент смотрел на Анастазию, как завороженный.
     Анастазия подошла к ним легкими, как у котенка, шагами.
     - Добрый вечер, Винсент,  -  сказала  она  чистым  голосом  и  искоса
бросила на Вэйлока короткий взгляд. Роденейв сразу забыл о Вэйлоке.
     - Я принес то, о чем ты просила. И  позаботился,  чтобы  не  было  ни
малейшего риска.
     - Прекрасно, Винсент. - Она  взяла  его  руки  и  наклонилась  совсем
близко к нему, отчего он весь напрягся и побледнел. - Зайди ко  мне  после
представления.
     Роденейв расплылся в улыбке. Анастазия  тоже  улыбнулась  ему,  снова
бросила косой взгляд на Вэйлока и исчезла. Двое мужчин смотрели ей вслед.
     - Чудесное создание, - пробормотал Винсент.
     Анастазия остановилась возле Джакинт, которая спросила ее  о  чем-то.
Анастазия кивком показала на Винсента  Роденейва.  Джакинт  повернулась  и
увидела стоящих рядом Винсента и Вэйлока.
     Глаза ее расширились от изумления.  Она  нахмурилась  и  отвернулась.
Неужели она узнала меня? - подумал Вэйлок.
     Винсент Роденейв тоже  заметил  взгляд  Джакинт.  Он  с  любопытством
посмотрел на Вэйлока. - Ты не назвал мне своего имени.
     - Я - Гэвин Вэйлок, - грубо и прямо ответил Вэйлок.
     Брови Роденейва взметнулись вверх, рот открылся. - Ты сказал -  Гэвин
Вэйлок?
     - Да.
     Роденейв осмотрелся. - Сюда идет Якоб Мил. Я лучше уйду.
     - Чем он неприятен тебе?
     Роденейв бросил на него короткий взгляд.  -  Разве  ты  не  слышал  о
Визерерах?
     - Я слышал, что они встречаются в Холле Откровения.
     Роденейв кивнул. - Я не желаю слушать его излияния. Он гларк с головы
до ног.
     Роденейв поспешил прочь. Вэйлок взглянул на Джакинт, которая все  еще
была занята беседой.
     Якоб Мил подошел к Вэйлоку и с улыбкой посмотрел вслед  Роденейву.  -
Можно подумать, что юный Роденейв избегает меня.
     - Кажется, он боится твоей философии.
     Якоб Мил начал что-то  говорить,  но  Вэйлок  извинился  и  пошел  за
Роденевом, который остановился возле одной из структур.  Заметив  Вэйлока,
он отвернулся.
     Вэйлок тронул его за плечо, и Винсент повернулся к нему с недовольной
миной.
     - Я хочу поговорить с тобой, Роденейв.
     - Сожалею, не сейчас...
     - Может, нам лучше выйти?
     - У меня нет такого желания.
     - Тогда пройдем в боковой холл.  Там  легче  поговорить  о  делах.  -
Вэйлок взял Роденейва за руку и повел его в один из боковых альковов.
     Там он отпустил Винсента. - Отдай это мне.
     - Что?
     - Ты принес для Анастазии что-то, что касается меня. Я  хочу  увидеть
это.
     - Ты ошибаешься. - Роденейв хотел уйти, но Вэйлок крепко взял его  за
руку. - Отдай это мне.
     Роденейв стал вырываться. Вэйлок распахнул его  пиджак  и  в  кармане
жилета увидел конверт. Он взял  его,  несмотря  на  отчаянные  протесты  и
сопротивление Винсента Роденейва.
     Открыв конверт, Вэйлок увидел три квадратика пленки.  Он  взял  один,
посмотрел на свет. Изображение было слишком мелким, но разобрать метку  он
смог: Грэйвен Варлок.
     - А, - сказал Вэйлок. - Я начинаю понимать.
     Роденейв стоял поникший, но взбешенный.
     На второй пленке стояла метка: Гэвин Вэйлок. На третьэй. - Анастазия.
     - Это же телевекторы, - сказал Вэйлок. - И ты мне скажешь...
     - Я не скажу ничего! - резко оборвал его Роденейв. - Глаза его злобно
сверкнули.
     Вэйлок с любопытством посмотрел на него. - Ты понимаешь,  что  будет,
если я заявлю на тебя?
     - Безвредная шутка, и ничего больше.
     - Безвредная? Шутка? Ведь ты вмешиваешься  в  мою  жизнь.  ведь  даже
убийцы не имеют права пользоваться телевекцией.
     - Ты преувеличиваешь серьезность дела.
     - А ты преувеличиваешь расстояние до клетки Стыда.
     Роденейв махнул рукой. - Отдай мне пленки.
     Вэйлок насмешливо посмотрел на него. - Ты сумасшедший?
     Роденейв стал пытаться свести свою роль к минимуму. -  Я  сделал  это
только по просьбе Анастазии.
     - Зачем ей это?
     - Не знаю.
     - Я уверен, что она хотела передать пленки Джакинт.
     Роденейв пожал плечами. - Не мое дело.
     - Ты сделаешь ей другие? - осторожно поинтересовался Вэйлок.
     Роденейв встретился с ним взглядом, отвернулся. - Нет.
     - Мне бы хотелось, чтобы это было так.
     Роденейв посмотрел на конверт. - А что ты с ними будешь делать?
     - Ничего, что затронуло бы тебя. Благодари бога,  что  удалось  легко
отделаться.
     Винсент повернулся и вышел из алькова.
     Вэйлок некоторое время размышлял, затем снял маску, сунул ее в угол и
вышел в зал.
     Джакинт  сразу  увидела  его.  Глаза   их   встретились,   и   Вейлок
почувствовал в них вызов. Он пошел к ней. Джакинт  ждала  его  с  холодной
усмешкой.





     - Халдеман видел руины в  Бискайской  гавани...  -  говорил  один  из
собеседников Джакинт. - Стены, бронзовые стеллы, обломки  мозаики,  панель
голубого стекла...
     Другой хлопнул в ладоши от энтузиазма. -  О,  это  настоящие  чудеса!
Если бы я не был занят в офисе, я присоединился бы к экспедиции.
     Джакинт  протянула  руку  в  направлении  Вэйлока.  -  Вот   человек,
предназначенный для авантюр! - Она представила всех друг другу:
     - Сидон Сэм... - подтянутый человек с обветренным лицом.
     -  ...  и  его  честь  Канцлер  Пританеона  Клод  Имиш...  -   хорошо
откормленный седовласый старец.
     Вэйлок сделал необходимые формальности.
     Джакинт, ощущая внутреннее напряжение Вэйлока, сказала ему:
     - Мы говорим о последней  экспедиции  Сэма.  Он  подводный  археолог.
Разве это не увлекательно, Гэвин Вэйлок, увидеть  разрушенные  города  под
водой?
     - Очень увлекательно! - воскликнул канцлер Имиш.
     - А что это за город? - спросила Джакинт.
     Сэм покачал головой. -  Кто  знает?  Только  дальнейшие  исследования
могут ответить на это.
     - А вам досаждали пираты
     - До некоторой степени. Но мы научили их остерегаться нас.
     Вэйлок больше не мог сдерживать нетерпение. Он обратился к Джакинт. -
Могу я поговорить с тобой?
     - Конечно. - Она  извинилась  перед  собеседниками  и  они  отошли  в
сторону.
     - Ну, Гэвин Вэйлок, что ты хочешь?
     - Почему ты хотела, чтобы я явился сюда?
     Она изобразила удивление. - Разве ты не хотел встретиться со мной?
     - Я тебе уже сказал: если ты будешь вмешиваться в мою жизнь,  я  буду
вмешиваться в твою.
     - Это звучит как угроза, Гэвин.
     - Нет. Я не угрожаю тебе  в  присутствии  этого...  -  он  указал  на
круглую кнопку, передающее устройство, с помощью которого вся информация о
жизни амаранта поступает к его суррогатам.
     - Если бы я имела это в Карневале, - вздохнула она.  -  Тогда  бы  не
было всего, что произошло. -  Она  посмотрела  мимо  Вэйлока  и  глаза  ее
сузились от возбуждения. - А вот и тот,  с  кем  тебе  нужно  встретиться.
Очередной любовник Анастазии... один из них...
     Вэйлок повернулся. Абель Мандевиль!!! Они смотрели друг на друга.
     - Грэйвен Варлок! - воскликнул Абель.
     Вэйлок холодно ответил:
     - Мое имя Гэвин Вэйлок.
     - Гэвин заявил, что он реликт Грэйвена, - сказала Джакинт.
     - Тогда я извиняюсь, - глаза Абеля сузились. - Реликт? Не суррогат?
     - Реликт.
     Абель  внимательно  смотрел  на  Вэйлока,  изучая  его  движения.   -
Возможно,  возможно.  Но  ты  не  реликт.  Ты  Грэйвен,  каким-то  образом
избежавший уничтожения. - Он повернулся к Джакинт.
     - Что можно сделать с монстром, чтобы привести его в руки правосудия?
     - Не знаю, - задумчиво ответила Джакинт.
     - Почему ты общаешься с ним?
     - Должна признать, он интересует меня. И, может быть, он суррогат...
     Абель махнул большой красной рукой:
     - Где-то произошла ошибка. Когда убийцы хватают человека, они  должны
уничтожать все, даже память о нем.
     - Абель, - сказала Джакинт, глядя на Вэйлока. - К чему  вспоминать  о
прошлых ошибках, когда полно новых?
     Абель хрипло прорычал:
     - Монстеризм становится респектабельным занятием. - Он  повернулся  и
ушел.
     Джакинт и Вэйлок смотрели ему вслед. - Он сегодня более  желчен,  чем
обычно, - сказала Джакинт. - Это из-за Анастазии. Ревность грызет его.
     - Ты пригласила меня сюда встречи с ним?
     - Ты слишком чувствителен. Да, я хотела быть свидетелем этой встречи.
Меня интересует, каковы были  твои  мотивы  для  моего  уничтожения.  И  я
уверена, что ты Грэйвен Варлок.
     - Но мое имя Гэвин Вэйлок.
     Она отмахнулась от этих слов. - Я не уверена в этом. Прежняя  Джакинт
не   могла   бы   заинтересоваться   тобой.   Причина   всему    -    дело
Варлока-Мандевиля.
     - Даже если это и так, почему я должен был убивать тебя?
     - Когда я увидела тебя в  Карневале,  еще  не  прошло  семь  лет.  Ты
боялся, что я передам тебя убийцам.
     - Предположим, что это так. Ты сообщила бы обо мне убийцам?
     - Обязательно. Ты повинен в ужасном преступлении  и  повторил  его  в
Карневале.
     - Ты очень странная. Чтение мыслей доказало, что я ничего не знаю,  а
ты не хочешь поверить в это.
     - Я не дурочка, Гэвин Вэйлок.
     - Даже если я виновен... а я никогда этого не признаю... в чем состав
преступления? Ни  ты,  ни  Абель  не  испытали  ничего,  кроме  маленького
неудобства.
     - Преступление, - мягко сказала Джакинт, - состоит в твоей готовности
отобрать чужую жизнь.
     Вэйлок беспокойно осмотрелся. Мужчины, женщины... они  разговаривали,
смеялись, рассматривали экспонаты... Его беседа с Джакинт казалась  чем-то
нереальным.
     - Сейчас вряд ли подходящее время спорить об этом,  -  сказал  он.  -
Однако  я  должен  сказать,  что,  если  лишение  жизни  преступление,  то
преступники все, кроме гларков.
     Джакинт прошептала в притворном ужасе:
     - Расскажи, в чем заключается мое преступление.
     Вэйлок  кивнул.  -  Один  амарант  на  две  тысячи  человек,   такова
разрешенная пропорция. Когда ты стала амарантом, информацию об этом  ввели
в Актуриан. Две тысячи черных автомобилей выехали  по  приказу  Актуриана.
Две тысячи дверей отворились, две тысячи несчастных  покинули  свои  дома,
поднялись на три ступеньки, две тысячи...
     Голос Джакинт зазвучал как расстроенная скрипка:
     - Но я тут не причем...
     - Да, - ответил Вэйлок. - Это борьба за существование, вечная борьба,
но самая жестокая  и  безжалостная  за  всю  историю  человечества.  И  ты
сочиняешь фальшивые теории, обманываешь себя,  ослепляешь...  Если  бы  ты
честно смотрела в лицо действительности,  в  паллиатории  было  бы  меньше
пациентов.
     -  Браво!  -   воскликнул   канцлер   Имиш,   подошедший   сзади.   -
Неортодоксальный взгляд на вещи, высказанный с большой искренностью.
     Вэйлок поклонился. - Благодарю. - Он поклонился Джакинт и пошел через
толпу.





     Вэйлок сел в тихом углу. Значит, Джакинт  заманила  его  сюда,  чтобы
установить его  личность.  Если  не  с  помощью  Абеля  Мандевиля,  то  по
телевекторным диаграммам, которые,  по  требованию  Анастазии,  достал  ее
поклонник.
     Вэйлок достал пленки, стал рассматривать их. Телевекторные  диаграммы
Гэвина Вэйлока и Грэйвена Варлока совпадали полностью. Вэйлок улыбнулся  и
разорвал их. На диаграмме Анастазии  изображение  было  расплывчатым.  Как
будто два изображения наложились одно на другое. Даже красный крест - знак
совмещения - и тот был двойным. Один четкий и яркий, другой  -  бледный  и
расплывчатый. Почему же такая нечеткость, двойное изображение? Вряд ли это
неполадки в машине. Впечатление такое, как будто наложились диаграммы двух
человек. Но это же невозможно. Альфа-диаграммы каждого мозга уникальны...
     И вдруг у Вэйлока вспыхнула мысль, с первого взгляда абсурдная, но...
Но если это так...
     Возбуждение охватило его. В его мозгу созрел подробный план действий.
     Но вот звуки труб разорвали течение его мыслей. Голоса затихли,  свет
стал меркнуть.





     Часть стены отошла в сторону и открыла сцену с черным  занавесом.  На
сцене появился молодой человек.
     -  Друзья  искусства!  Перед   нами   согласилась   выступить   самая
замечательная актриса. Я, конечно, имею в виду несравненную  Анастазию  де
Фанкур.  Она  поведет  нас  за  кулисы  кажущегося  и   скинет   вуаль   с
действительности. Выступление будет коротким и она просила меня извиниться
за некоторую схематичность представления.  Но  я  не  хочу  этого  делать.
Помогать Анастазии будет музыкант-любитель, иными словами - я.
     Он поклонился и исчез. В холле стало темно.
     Черный занавес задрожал. Вспыхнул свет прожектора, но на сцене  никто
не появился.
     Потом из мрака вышла хрупкая белая фигурка в костюме Пьеро. Казалось,
она вся трепещет в ярком свете. Она нерешительно подошла к занавесу и  как
бы в нерешительности отогнула его. Что-то большое, черное прыгнуло на нее.
Девушка бросила занавес, отскочила, пошла со сцены. Луч света  преследовал
ее. Она повернулась к зрителям. Лицо ее было белое, как снег. На нем четко
выделялись черные губы. Волосы едва  прикрывала  белая  шапочка  с  черным
помпоном. На ней был свободный белый балахон с черными помпонами на  месте
пуговиц. Черные большие глаза, брови, выгнутые  так,  что  придавали  лицу
изумленное выражение, - наполовину клоун, наполовину привидение.
     Она отошла к самому краю сцены и смотрела на занавес, который, дрожа,
отошел в сторону.
     Так началась пантомима, которая длилась 15  минут.  Она  состояла  из
трех эпизодов, в каждом из которых утверждалась победа сердца над разумом,
фантазии над реальностью. Каждый эпизод был обезоруживающе прост,  но  эту
простоту было трудно увидеть за дьявольским очарованием мима,  ее  скорбно
опущенными углами черного рта, ее большими, как чернильные озера, глазами.
Каждый эпизод сопровождался музыкой  и  ритмический  рисунок  начинался  с
простейшего, постепенно усложняясь, переходя в сложные построения, имеющие
глубокий философский смысл.
     Действие  первого  эпизода  происходит  в   лаборатории   парфюмерной
фабрики, где девушка работает  лаборантом.  Она  смешивает  разные  масла,
эссенции,  но  в  результате  получает  только  зловонный   пар,   который
заставляет морщиться зрителей в  зале.  Девушка  в  отчаянии  всплескивает
руками и берет толстую книгу. Затем она бросает  в  чашу  рыбью  голову  и
горсть розовых лепестков. В  чаше  вспыхивает  зеленое  пламя.  Девушка  в
трансе. Она  роняет  в  чашу  свой  платок  и  из  чаши  поднимаетcя  сноп
разноцветных искр - чудо  пиротехники.  Все  это  сопровождается  чарующей
музыкой.
     Во  втором  эпизоде  девушка  ухаживает  за  садом.  Земля  сухая   и
каменистая.  Она  выкапывает  ямки  и  в  каждую  сажает  цветок  -  розу,
подсолнух, лилию... Цветы одни за  другим  сохнут  и  желтеют.  Девушка  в
отчаянии. Она ломает руки, рвет цветы,  бросает  их  на  землю.  В  порыве
отчаяния она втыкает в землю лопату. Тут же  из  черенка  лопаты  начинают
расти ветки, покрытые зелеными листьями. На ветках висят спелые плоды.
     В третьем эпизоде сцена  абсолютно  темная.  Виден  только  циферблат
часов, зеленые стрелки и красная метка на 12  часах.  Девушка  выходит  на
сцену, смотрит на небо и начинает строить дом. Она строит  его  из  совсем
неподходящих  материалов  -  сломанных  досок,  кусков  металла,  осколков
стекла. Несмотря на это, у нее что-то получается. Вырисовывается структура
дома. Девушка снова смотрит на небо и начинает работать  быстрее.  Стрелка
приближается к красной отметке.
     Дом готов. Девушка счастлива. Она открывает  дверь,  чтобы  войти,  и
отгоняет птиц. Пока она этим занята, стрелка  коснулась  красной  отметки:
яркая вспышка света, гром... яростный белый  прибой  расшвыривает  обломки
досок  и  камней,  захлестывает  и   уносит   девушку...   Рев,   скрежет,
нечеловеческий вопль.
     В холле включился свет, занавес опустился,  секция  стены  встала  на
место.





     Анастазия де Фанкур вернулась в свою комнату, закрыла за собой дверь.
Она чувствовала себя так, как будто вынырнула из ледяной воды и  вернулась
на солнечный пляж.
     Спектакль вроде бы получился, хотя и  были  шероховатости.  Возможно,
придется добавить еще один эпизод...
     Она застыла. В комнате был кто-то чужой. Незнакомый. Она заглянула  в
маленькую прихожую. Там сидел мужчина. Большой мужчина с бородой.
     Анастазия прошла вперед, сняв шапочку и распустив волосы.
     - Мистер Рэйнгольд Бибурсон. Большая честь для меня.
     Бибурсон медленно покачал головой. - Нет. Это честь для  меня.  Я  не
буду извиняться за вторжение. Космолетчики выше условностей.
     Анастазия рассмеялась. - Я бы согласилась  с  вами,  если  бы  знала,
какие условности вы имеете в виду.
     Бибурсон отвел глаза в сторону.  Анастазия  подошла  к  столу,  взяла
полотенце и начала вытирать грим с лица.
     - Я не из тех, кто умеет хорошо говорить, -  сказала  Бибурсон.  -  В
моих мыслях рождаются картины, которые мне трудно перевести в  слова.  Мне
приходилось бодрствовать на вахте недели, месяцы, пока остальные спали.
     Анастазия скользнула в кресло. - Вы, должно быть, очень одиноки.
     - У меня есть работа. Есть скульптуры. Есть музыка. Сегодня я  увидел
вас и поразился. До сих пор я только в музыке находил то, что  всколыхнули
во мне вы.
     - Этого следовало  ожидать.  Мое  искусство  как  музыка.  И  я,  как
музыканты, пользуюсь символами, далекими от реальности.
     Бибурсон кивнул. - Я понимаю.
     Анастазия подошла к  нему,  заглянула  в  его  лицо.  -  Вы  странный
человек. Вы чудесный человек. Почему вы здесь?
     - Я пришел просить, чтобы вы пошли со  мной,  -  ответил  Бибурсон  с
величественной прямотой. - В космос. Стар Энтэрпрайз готовится  к  полету.
Скоро мы полетим на Акарнар. Я зову вас  с  собой,  в  черное,  украшенное
звездами небо.
     Анастазия улыбнулась. - Я такая же трусиха, как и все остальные. -  В
это трудно поверить. - Но это правда. - Она подошла к нему, положила  руку
на его плечо. -
Я не могу покинуть свои суррогаты. Тогда распадется связь между нами.  Как
видишь, моя свобода весьма ограничена.
     Сзади послышались шаги и раздался хриплый голос:
     - Должен сказать, что сценка весьма любопытная.
     В дверях стоял Абель Мандевиль  и  рассматривал  комнату.  Он  прошел
вперед.
     - Крутишь шашни с этой бородатой вороной? Обнимаешься с ним?
     Анастазия разозлилась. - Не слишком ли много ты позволяешь себе?
     - Ха! Моя грубость менее тошнотворна, чем твое легкомыслие.
     Бибурсон встал. - Боюсь, что я испортил вам весь  вечер,  -  печально
сказал он.
     Мандевиль хмыкнул:
     - Не обвиняй себя. На твоем месте мог быть любой другой.
     Раздался еще один голос. В  комнату  заглядывал  Винсент.  -  Могу  я
поговорить с тобой, Анастазия?
     - Еще один! - воскликнул Абель.
     Роденейв напрягся. - Это оскорбление, сэр.
     - Не имеет значения. Что тебе здесь нужно?
     - Я не вижу, почему это должно интересовать вас?
     Абель двинулся к нему. Роденейв, ростом чуть ли не вдвое ниже его, не
тронулся  с  места.  Анастазия  очутилась  между  ними.  -   Эй,   петухи!
Остановитесь! Абель, уйдешь ли ты наконец?
     Абель взбесился. - Мне уйти? Мне?
     - Да.
     - Я уйду последним. Я хочу говорить с тобой. - Он  махнул  в  сторону
Роденейва и Бибурсона. - Эй, вы, уходите!
     Бибурсон поклонился и вышел с печальной грацией.
     Винсент нахмурился. -  Может  быть,  мы  увидимся  позже?  Мне  нужно
объяснить...
     Анастазия пошла вперед. Ее лицо выражало  страшную  усталость.  -  Не
сегодня, Винсент. Мне нужно отдохнуть.
     Роденейв заколебался, затем ушел.
     Анастазия  повернулась  к  Абелю.  -  Абель,  пожалуйста.  Мне  нужно
переодеться.
     Но Абель стоял, как бык. - Мне нужно поговорить с тобой.
     - Я не хочу от тебя ничего! - голос ее внезапно сорвался на  крик.  -
Ты понимаешь, Абель? Я с тобой покончила,  навсегда,  насовсем!  Уходи!  -
Анастазия отвернулась от него и стала вытирать грим.
     Сзади послышались тяжелые шаги, затем возглас,  стон,  звук  упавшего
тела и мерное капанье - кап, кап, кап... которое скоро прекратилось.







     Следующий день был воскресенье. Вэйлок проснулся в состоянии  крайней
прострации. Он медленно оделся, вышел на улицу  и  пошел  вдоль  озера  по
направлению к Эстергази Сквер. Выбрав место в небольшом  кафе,  откуда  он
мог бы видеть и озеро и набережную, он заказал крепкий чай  и  рогалики  с
джемом.
     Площадь была залита солнечным светом. Народу было больше, чем обычно.
Дюжина крикливых детей играла в игры "Найди Гларка". Поблизости от Вэйлока
сидели трое юношей и разговаривали, изредка громко смеясь.
     Вэйлок  прислушался.  Юноши  рассказывали  анекдоты,  большей  частью
неприличные.
     Настроение его ухудшилось.  Он  мог  повернуться  к  ним  и  сказать:
"Смотрите на меня, я монстр. Я убил  не  один  раз,  а  два.  А  сейчас  я
обдумываю способ убить много людей." Эти идиоты раскрыли бы от страха рты,
они подавились бы своим кретинским смехом.
     Солнце грело все сильнее, и постепенно к Вэйлоку  стало  возвращаться
присутствие духа.
     События прошлого вечера должны были реабилитировать его.  Это  должна
была  признать  даже  Джакинт.  Если  она   согласится   прекратить   свои
преследования, он может забыть тот ужасный план, что зрел  в  его  голове.
Однако он понимал, что ему будет трудно отказаться от него.
     Вэйлок достал из  кармана  конверт  Роденейва  и  стал  рассматривать
пленку Анастазии. Разделить эти два изображения, наложенные друг на друга,
совсем нетрудно. Обычная фототехника с фазовым анализом.
     Он снова спрятал конверт в карман.  Роденейв  сильно  рисковал  из-за
Анастазии. Если бы все открылось, он потерял бы работу,  и  его  ждала  бы
Клетка Стыда. Он, Вэйлок, однажды рискнул и ничего  не  выиграл.  Кажется,
сейчас ему не остается ничего, кроме как  рискнуть  снова,  но  с  большей
вероятностью выигрыша.
     Вэйлок посмотрел на залитую солнцем площадь,  где  играли  дети,  где
мужчины и женщины шли в Актуриан и выходили оттуда с неподвижными  лицами,
угасшими глазами. Вэйлок взял газету. С первой страницы на  него  смотрело
лицо Анастазии де Фанкур, прекрасное и одухотворенное, как лицо  Сильфиды.
Да, ее выступление было потрясающим. Вэйлок взглянул на  название  газеты.
"Кларион" - газета Абеля.
     Вэйлок быстро пробежал глазами новости. Миллионер гларк предлагал все
свое состояние за то,  чтобы  стать  амарантом.  Автор  жестоко  высмеивал
незадачливого миллионера. Новый суперинтендант Леон Граделла рассказывал о
Баллиасском  Паллиатории.  Лига   Гражданской   Морали   гневно   клеймила
развлечения в Карневале, называя их позорными, грязными, отвратительными.
     Вэйлок зевнул, отложил  газету.  По  набережной  шла  странная  пара:
высокий угрюмый молодой человек и женщина, такая же  высокая,  с  гладкими
рыжими волосами, и лицом, длинным, как скрипка. На  ней  был  ярко-зеленый
жакет, ярко-желтая юбка, на руках звенела дюжина медных браслетов.
     Вэйлок узнал ее: Пледж Каддиган. Они  встретились  глазами.  -  Гэвин
Вэйлок! - воскликнула она и всплеснула  длинными  руками.  Она  подхватила
молодого человека и потащила его к столу, где сидел Вэйлок.
     - Роджер Бисли, Гэвин Вэйлок, - представила она. - Мы можем  посидеть
с тобой?
     - Конечно. - Если Пледж и скорбела о муже,  то  она  хорошо  скрывала
свои эмоции.
     Пледж и Роджер сели за стол Вэйлока.
     - Я надеюсь, Роджер, - сказала Пледж, - что Гэвин Вэйлок станет одним
из наших.
     - Кем же? - спросил Вэйлок.
     - Визерером, конечно. Сейчас все мыслящие люди приходят к нам.
     - А кто такие Визереры?
     Пледж в притворном ужасе закатила глаза:
     - О нас так много  говорят...  Мы  люди  протеста.  Мы  создали  свою
коалицию и теперь организуем центральный комитет.
     - Зачем?
     Пледж удивилась. - Чтобы мы стали социальной  силой  и  могли  что-то
делать с правительством.
     - Что именно?
     Пледж снова всплеснула руками. Браслеты  зазвенели.  -  Если  мы  все
будем заодно, то все будет просто. Нынешние условия жизни  невыносимы.  Мы
все хотим перемен. Все, кроме Бисли.
     Бисли кротко улыбнулся. - Наш мир  несовершенен.  Но  я  уверен,  что
нынешняя система ничем не хуже любой другой.
     Пледж сделала гримасу. - Видишь, насколько он консервативен?
     Вэйлок посмотрел на Бисли. - Почему же тогда он с вами?
     - А почему нет? - воскликнул Бисли. - Я самый настоящий Визерер.  Они
спрашивают друг друга: каким будет мир? А я  конкретизирую  вопрос:  каким
будет мир, если нынешние условия сохранятся?
     - Он не предлагает ничего конструктивного, лишь спорит с нами.
     - Ничего подобного. У меня есть четкая точка  зрения.  Она  настолько
проста, что Пледж и ее горячие друзья не могут понять ее.  Я  считаю  так:
Первое - каждый хочет вечной жизни. Второе - этого нельзя допустить, иначе
мы вступим в новый век Хаоса. И третье - очевидное решение -  дать  вечную
жизнь только тем, кто заслужил ее. А это и есть наша нынешняя система.
     - Но люди! Их постоянное нервное напряжение, страдания, ужас! Что  ты
скажешь о несчастных, заполняющих  Паллиаторий?  Двадцать  пять  процентов
всего населения!!!
     Бисли пожал плечами. - Мир несовершенен. В нем всегда будет  страх  и
боль. Мы стремимся уменьшить их. Именно этим и нужно заниматься.
     - О, Роджер! Ты не можешь серьезно верить в это!
     - При отсутствии доказательств обратного  верю.  -  Он  повернулся  к
Вэйлоку. - Во всяком случае, такова моя точка зрения, за что и подвергаюсь
нападкам со стороны этих горячих голов.
     - Я встречался с Визерером прошлым вечером, - сказал  Вэйлок.  -  Его
звали Якоб Мил...
     - Якоб Мил! - Пледж от возбуждения ущипнула Бисли. - Роджер,  позвони
ему. Он живет рядом. Спроси, не придет ли он сюда.
     Роджер Бисли сделал гримасу и тогда Пледж сказала:
     - Хорошо. Я сама. - Она встала, пошла к телефону.
     - Очень горячая особа. - заметил Бисли.
     - Да, пожалуй.
     Пледж вернулась. - Он выходит. Сейчас будет здесь.
     Вскоре появился Якоб Мил и был представлен Вэйлоку.
     Мил наморщил лоб. - Ваше лицо мне знакомо. Мы уже встречались?
     - Я видел вас вчера в Пан-Арт Юнион.
     - Да? - Мил нахмурился. - Возможно. Я не помню... Ужасное событие.
     - Действительно ужасное.
     - А? Что случилось? -  спросила  Пледж  и  не  успокоилась,  пока  не
получила  полный  отчет  обо  всем.  Снова  заговорили  о  Визерерах.  Мил
посетовал на упадок и дегенерацию  статичного  общества.  Вэйлок  сидел  и
смотрел на озеро.
     Роджер Бисли воскликнул:
     - Якоб, ты витаешь в облаках! Чтобы идти куда-то,  нужно  знать  куда
идти!
     - Человечество уничтожило своего последнего врага. Мы  открыли  тайну
вечной жизни и она должна принадлежать всем!
     - Ха, ха, - рассмеялся Бисли. - Под этой  маской  доброты  скрывается
самая жестокая доктрина. Кларжес,  населенный  амарантами,  плодящимися  и
размножающимися! А потом - спасайся, кто может!
     Вэйлок задумчиво сказал:
     -  Ход  событий  будет  неотвратимым.  Сначала  мы  переполним   свое
государство. Затем перехлестнем границы. Варвары  объявят  нам  войну.  Мы
будем оттеснять их все дальше. Наше население все будет расти.  Мы  оросим
пустыни, воздвигнем острова в океанах, вырубим тайгу - и все это время нам
придется воевать.
     - Это будет империя, - пробормотал Бисли, - воздвигну-тая на  костях,
сцементированная кровью.
     - И что потом? - спросил Вэйлок. - Мы  завоюем  мир.  Через  сто  лет
вечной жизни люди будут стоять на земле плечом к плечу на суше, а те, кому
не нашлось места на суше, будут плавать на плотах.
     Якоб Мил вздохнул. - Именно это я и называю  леностью  мышления.  Все
видят проблему, обсуждают ее возможные решения, а затем  опускают  руки  и
живут по-прежнему, утешая себя мыслью о том, что  хотя  бы  поговорили  об
этом.
     Наступила пауза.
     Снова заговорил Якоб Мил. - Если бы у меня была власть, я  никому  не
сообщил бы своих идей.  Ими  должен  проникнуться  каждый.  Каждый  должен
понять необходимость такого шага.
     - Но Якоб! - сказала Пледж. - Все обеспокоены, все ищут решение,  все
думают, куда идти.
     Якоб пожал плечами. - Я знаю, куда идти мне - но  пойдут  ли  все  за
мной? Я не имею права звать за собой.
     Роджер саркастически заметил:
     - Может, ты нам укажешь направление?
     Мил улыбнулся и показал на небо. - Вот наш путь. К звездам. Вселенная
ждет нас.
     Наступила  тишина,  почти  замешательство.  Якоб  смотрел   на   них,
улыбаясь. - Вы считаете меня сумасшедшим? Может,  я  и  есть  сумасшедший.
Простите меня.
     - Нет, нет, - запротестовала Пледж.
     - Может, это и решение проблемы, - сказал Бисли, - но не для  жителей
Кларжеса. У нас устоявшийся образ жизни, привычки, карьера в конце концов.
     - Цитадель, - сказал Мил с презрением. И указал на Актуриан. - А  это
сердце цитадели.
     Пледж вздохнула. - Ты мне напомнил. Мне нужно проверить свой слоп.  Я
не была там уже две недели. Кто-нибудь идет со мной?
     Бисли согласился сопровождать ее. Все  поднялись,  вышли  из  кафе  и
разошлись.
     Вэйлок купил новости. Заголовок в газете заставил его остановиться.
     Абель Мандевиль совершил второе  по  тяжести  страшное  преступление:
самоуничтожение. Шеф убийц Обри Хорват написал в газете:
     Мы надеемся и настаиваем, чтобы те, кто будет общаться с новым Абелем
Мандевилем, были великодушны и снисходительны. Естественно,  его  поступок
не  скрыть  от  нового  Абеля,  но  не   нужно   рассматривать   его   как
потенциального самоубийцу. Дадим ему шанс снова  построить  свою  жизнь  и
будем обращаться с ним, как с обычным человеком.





     На следующее утро Вэйлок пришел в Актуриан и подал заявление о приеме
на работу.
     Суровая молодая женщина, заполнявшая его карту, не  была  расположена
одобрять его решение. - Естественно, это ваше право -  работать  там,  где
хочется. Но я советую подумать.  Ведь  на  каждую  работу,  обеспечивающую
высокий слоп, претендует много не менее умных,  высокообразованных  людей.
Человек с амбициями поискал бы работу в другом месте.
     Вэйлок отказался последовать совету и был послан в  боковую  комнату,
где подвергся осмотру и десятку различных  тестов.  Когда  он  вернулся  в
оффис, молодая женщина уже кодировала результаты тестов.
     Она с новым интересом посмотрела на него.
     - У вас довольно высокий коэффициент, но я  все  равно  не  могу  вам
предложить многого. Ваше техническое образование не позволит  занять  пост
начальника  отдела  или  лаборатории.  Может  быть,  вам  нужно  в   отдел
Общественных Отношений, тем более там один из инспекторов недавно  ушел  в
отставку. Если хотите, я узнаю.
     Девушка ушла. Вэйлок остался сидеть.
     Шли минуты - десять, двадцать, полчаса. Вэйлок начал злиться.  Прошло
еще десять минут и девушка вернулась. Она прятала глаза от Вэйлока.
     Он подошел к ней. - Ну?
     Она торопливо заговорила. -  Прошу  прощения,  мистер  Вэйлок.  Но  я
ошиблась. Место, о котором я говорила, уже занято. Я могу  предложить  вам
три места: помощник хранителя времени, ученик механика и охранник. Все они
примерно одинаковы по слопу.
     Заметив изменившееся выражение лица Вэйлока, она с участием добавила:
     - Возможно, со временем вы  приобретете  достаточную  квалификацию  и
сможете занять подходящее для вас место.
     Вэйлок смотрел на нее. - Странная ситуация, - наконец сказал он. -  С
кем ты говорила?
     - Ситуация именно такая, как я вам объяснила ее, сэр.
     - Кто проинструктировал тебя?
     Она отвернулась. - Вы должны извинить меня.
     Вэйлок наклонился к ней. Она не могла избежать его взгляда. -  Ответь
- с кем ты консультировалась?
     - Я, как всегда, показала все данные супервизору.
     - И?
     -  Он  сказал,  что  вы  не  подходите  для  той  должности,  которую
предложила я.
     - Я хочу говорить с супервизором.
     - Как желаете, сэр, - с явным облегчением сказала девушка.
     Супервизором был Клеран Тисволд, толстый маленький человечек с грубым
красным лицом и жесткими волосами цвета соломы. При виде Вэйлока глаза его
превратились в щелочки.
     Разговор длился 15 минут. С начала до конца Тисволд  отрицал  наличие
какого-то влияния на него, но голос его звучал странно.  Он  согласился  с
тем, что Вэйлок имеет достаточно высокий  коэффициент,  дающий  ему  право
занять ответственный пост. - Однако, - добавил  Тисволд,  -  я  не  только
ориентируюсь на результаты тестов, но и сам оцениваю претендента.
     - Как же вы могли оценить меня, не повидавшись со мной?
     - У меня нет времени спорить с вами. Принимаете ли  вы  то,  что  вам
предложено?
     - Да, - сказал Вэйлок. - Я принимаю. - Он поднялся. -  Оформляться  я
приду завтра. А сейчас я иду подать на тебя заявление  трибунам.  Надеюсь,
ты проведешь приятный вечер.
     Вэйлок медленными шагами покинул Актуриан. Небо было  затянуто  серой
пеленой. Холодный ветер с дождем загнали его обратно в Актуриан.
     Двадцать минут стоял он в вестибюле и мысли его были такими же серыми
и тусклыми, как небо над Кларжесом.
     Вывод был простым и зловещим. Если Джакинт и ее  дружки  амаранты  не
прекратят травлю, он, Вэйлок, будет вынужден принять контрмеры.
     Нужно объяснить Джакинт, к чему может привести ее тактика.
     Вэйлок прошел в телефонную будку, набрал номер Джакинт.
     Экран засветился, но на экране она не появилась.
     - Гэвин Вэйлок! Какой угрюмый! - она еще издевалась.
     - Я должен поговорить с тобой.
     - Мне нечего узнавать от тебя. Если ты хочешь говорить, иди к Каспару
Джарвису, расскажи, как ты убил меня, как стер память об  этом  из  своего
мозга...
     Вэйлок не успел ответить, как экран погас. Джакинт выключила связь.
     Он почувствовал себя слабым и опустошенным. Кто мог бы защитить  его?
Кто  может  повлиять  на  Джакинт?  Роланд  Зигмонт,  президент   Общества
Амарантов. Вэйлок нашел код и позвонил Роланду.
     Вспыхнул экран. Послышался голос. - Резиденция Роланда Зигмонта.  Кто
говорит и какое дело?
     - Я, Гэвин Вэйлок. Хочу говорить  с  Роландом  по  делу  относительно
Джакинт Мартин.
     - Секунду.
     На экране появился Роланд Зигмонт. Сухое  лицо,  лишенное  эмоций,  и
острый взгляд.
     - Я узнаю лицо из прошлого, - сказал  Роланд.  -  Это  лицо  Грэйвена
Варлока.
     - Может быть, - ответил Вэйлок. - Но я пришел говорить не об этом.
     Роланд заметил:
     - Я знаком с этим делом.
     - Тогда вы должны остановить ее!
     Роланд выразил удивление. - Монстр уничтожил Джакинт. Мы не  потерпим
посягательства на жизнь амарантов. Это должно быть ясно всем.
     - Значит, эта травля - официальная политика Общества Амарантов?
     -  Не  в  таком   выражении.   Наша   политика   -   это   достижение
справедливости. Я советую вам отдать  себя  в  руки  закона.  В  противном
случае ваша карьера не состоится.
     - Вы не признаете результаты чтения мыслей?
     -  Я  смотрел  записи.  Совершенно  очевидно,  что  вы  нашли  способ
блокировать определенные участки памяти. Существование такого способа тоже
является угрозой нашему обществу - еще одна причина, по которой вы  должны
отдаться в руки закона.
     Не говоря больше ни слова, Вэйлок выключил связь. Не обращая внимания
на дождь, он побрел  по  Эстергази  Сквер  и  вернулся  домой.  Он  скинул
промокшую одежду, принял горячий душ, вытерся насухо и бросился на  диван.
Спал он неспокойно, что-то бормоча и ворочаясь.
     Когда он проснулся, уже прошел полдень. Дождь перестал, рваные облака
неслись по небу.
     Вэйлок сварил себе кофе и выпил его без удовольствия. Необходимо  все
же поговорить с Джакинт, объясниться с нею до конца.
     Он надел новый темно-голубой костюм и вышел на улицу.





     Джакинт Мартин жила на Вандунских холмах, откуда  открывался  вид  на
весь Кларжес. Ее дом был небольшой, но элегантный, за домом был  небольшой
сад с прекрасными цветочными клумбами.
     Вэйлок  нажал  на  кнопку  звонка.  Возле  двери  появилась  Джакинт.
Радостное выражение на ее лице сменилось удивлением:
     - Почему ты здесь?
     - Могу я войти?
     Она мгновение молчала. - Хорошо, - коротко сказала она и повела его в
гостиную, украшенную экзотическими вещами из  варварских  стран:  глиняная
посуда из Альтамира, фигурки богов из Хотана, стекло из Дедекана...
     Джакинт выглядела великолепно. Ее золотистые волосы  были  распущены,
глаза сверкали солнечным блеском. Она выжидательно смотрела на него. - Ну,
так зачем ты здесь?
     Вэйлок чувствовал, что ему трудно  сопротивляться  прелести  Джакинт.
Она холодно улыбнулась. - Скоро прибудут мои гости. Если ты еще раз хочешь
уничтожить меня, то учти, незамеченным тебе уйти не  удастся.  А  если  ты
пришел, чтобы признаться мне в любви, то это совершенно бессмысленно.
     - Ни то, ни другое, - хрипло сказал Вэйлок.  -  Хотя  твое  поведение
заставляет меня желать первого, а твоя внешность - второго.
     Джакинт рассмеялась. - Может, ты присядешь, пока мы беседуем?
     Вэйлок сел на низкий диван возле окна. - Я пришел говорить  с  тобой,
убедить, упросить - если это необходимо...- он помолчал, но Джакинт стояла
перед ним, внимательная и настороженная.
     Вэйлок продолжал:
     - По меньшей мере трижды за последние две недели ты вставала на  моем
пути.
     Джакинт хотела что-то сказать, но промолчала.
     Вэйлок  не  обратил  на  это  внимания.  -  Ты  подозреваешь  меня  в
преступлении. Но если ты  ошибаешься,  ты  не  имеешь  права  мешать  моей
карьере. А если ты права в своих подозрениях, то ты должна понимать, что я
человек, способный постоять за себя.
     - А, - тихо проговорила Джакинт. - Ты угрожаешь мне.
     - Я не угрожаю. Если ты прекратишь мешать мне,  наши  жизни  протекут
спокойно. В противном случае, мы будем противниками, и это будет  плохо  и
для меня и для тебя.
     Джакинт посмотрела в окно. На небольшую  площадку  опустился  голубой
Пелестин. - А вот и мои друзья.
     Двое мужчин и женщина вышли из кэба  и  направились  к  дому.  Вэйлок
встал. Но Джакинт внезапно сказала:
     - Оставайся с нами. Заключим перемирие на пару часов.
     - Я был бы рад заключить перемирие навсегда. И  не  отказался  бы  от
более близких отношений.
     - О! - воскликнула Джакинт.  -  До  чего  Монстр  хитер  и  ловок.  И
распутен к тому же. Он желает изучить жертву со всех сторон.
     Прежде чем Вэйлок смог ответить, зазвенел дверной  звонок  и  Джакинт
пошла встречать гостей.
     Это были композитор Рори  Мак-Клачерн,  Малон  Керманец,  реставратор
древних музыкальных инструментов,  темноволосая  девушка-гларк,  известная
под именем Фиминелла.
     Затем пришли и другие гости, среди которых были канцлер Клод  Имиш  и
его секретарь, самоуверенный молодой человек Рольф Авершам.
     Джакинт устроила роскошный обед.  Разговор  был  легким  и  шутливым.
Почему, спрашивал себя Вэйлок, так не может быть всегда?  Он  почувствовал
на себе взгляд Джакинт. Настроение у него поднялось. Он выпил вина больше,
чем обычно, и с большим успехом вступал в беседу.
     В течение вечера Рори Мак-Клачерн  сыграл  свое  новое  произведение,
основанное на древних мелодиях.
     Канцлеру Имишу музыка показалась скучной, и они с Вэйлоком  удалились
от остальных гостей. - Мы где-то недавно встречались, - сказал Имиш.
     Вэйлок напомнил ему обстоятельства встречи.
     - Да, конечно. Я встречаюсь с таким количеством людей, что мне трудно
запомнить всех.
     - Да, конечно, ведь у вас такая работа, - сказал Вэй лок.
     Канцлер рассмеялся. - О, я присутствую  на  празднествах,  поздравляю
новых  амарантов,  читаю  приветственные  адреса  в   Пританеоне,   -   он
презрительно махнул рукой. - Однако  по  Конституции  я  обладаю  большими
полномочиями и если бы я ими воспользовался...
     Вэйлок вежливо согласился,  хотя  он  прекрасно  понимал,  что  через
двадцать четыре часа после того, как канцлер воспользуется даже наименьшей
из своих прерогатив, он будет выведен из состава  Пританеона.  Этот  оффис
был анахронизмом, всего лишь символом власти,  оставшимся  с  тех  далеких
времен, когда требовалось принимать срочные решения.
     - Прочитай внимательно  Великую  Хартию,  -  сказал  канцлер.  -  Это
супертрибун, сторожевой пес.  Мой  долг  -  это  постоянно  инспектировать
общественное  благосостояние  и  общественные  институты.  Я  имею   право
собирать чрезвычайные сессии Пританеона, я верховный суперинтендант убийц.
- Имиш хмыкнул. - В этой работе есть один недостаток. Она не дает слопа. -
Его взгляд упал на темнолицего юношу, пришедшего вместе с ним.  Он  сделал
гримасу. - А вот еще один недостаток в моей работе. Заноза в сиденье.
     - Кто он?
     - Мой секретарь, помощник и козел отпущения. Его титул  Вице-канцлер,
а его должность еще большая синекура, чем  моя.  -  Имиш  с  удовольствием
смотрел на своего помощника. - Однако  Рольф  желает,  чтобы  его  считали
важной персоной. - Он пожал плечами. - А чем ты занимаешься, Вэйлок?
     - Я работаю в Актуриане.
     - Да? - Имиш заинтересовался.  -  Замечательное  место.  Возможно,  я
скоро приду туда с инспекцией.
     Музыка кончилась, и все присутствующие стали поздравлять композитора.
Мак-Клачерн пытался скрыть свою радость недовольным  покачиванием  головы.
Снова началась общая беседа.
     В полночь собрались уходить первые гости. Вэйлок остался и  дождался,
пока разъехались все. И наконец они с Джакинт остались одни.





     Джакинт устроилась рядом с ним на диване,  поджав  под  себя  ноги  и
внимательно глядя на него.
     - Ну а теперь умоляй, упрашивай меня, помнишь?
     - И достигну ли я чего-нибудь?
     - Думаю, нет.
     - Почему ты так неумолима?
     Джакинт резко сменила положение. - Ты  никогда  не  видел  того,  что
видела я, иначе бы ты понял мои чувства. - Она искоса взглянула  на  него,
как бы сравнивая с ним того, кого она видела в своем воображении. - Память
постоянно возвращает меня в Тонпенг. Каждый день там совершается церемония
Большая Ступа, каждый день там пляшут жрецы и  приносят  жертвы...  -  Она
поморщилась при этих воспоминаниях.
     - А, - заметил Вэйлок. - Это может объяснить твою непримиримость.
     - Если демоны существуют, - прошептала Джакинт, - то они собрались  в
Тонпенге. 3а исключением одного. - И она снова бросила взгляд на него.
     Вэйлок решил проигнорировать это обвинение. - Ты преувеличиваешь  зло
этих людей, судишь их слишком сурово. Вспомни, они живут в  совсем  другой
обстановке, в другом культурном слое. Они приносят  жертвы...  Но  история
человечества помнит много зла.  Мы  продукт  эволюции,  потомки  хищников.
Каждый кусок мяса, съедаемый  человеком,  отобран  им  от  другого  живого
существа. Мы все рождены для убийства, мы убиваем, чтобы жить!
     Джакинт побледнела при этих ужасных словах, но он не обратил  на  это
внимания.
     - У нас нет инстинктивного отвращения к убийству, оно продукт  нашего
времени.
     - Правильно! - вскричала Джакинт. - Разве не  в  этом  предназначение
Кларжеса? Мы должны совершенствовать себя. Если мы будем терпеть среди нас
монстров, мы совершим грех перед нашими потомками.
     - И ты считаешь, что общество нужно очистить от меня?
     Она взглянула на него, но ничего не ответила.
     Немного погодя Вэйлок спросил:
     - А что ты скажешь о Вейрдах? Об Абеле Мандевиле?
     - Если бы это зависело от меня, -  сказала  Джакинт  сквозь  зубы,  -
каждый монстр, к какому бы филу он не принадлежал, должен  быть  уничтожен
полностью и окончательно.
     - Значит, ты травишь меня только потому, что это в твоих силах?
     Она наклонилась к нему:
     - Я не могу  остановиться,  я  не  могу  пожалеть  тебя,  я  не  могу
переделать свои идеалы!
     Их глаза встретились.
     - Гэвин Вэйлок, - хрипло сказала она. - Если бы ты  доверился  мне  в
Карневале! Но теперь ты мой личный монстр, и я не могу забыть об этом.
     Вэйлок взял ее за руку. - Насколько любовь лучше ненависти.
     - И насколько жизнь лучше, чем небытие, - сухо ответила она.
     - Я хочу, чтобы ты правильно поняла мое положение, - сказал он.  -  Я
буду бороться за выживание, я буду так жесток и безжалостен, как тебе и не
снилось.
     Рука ее напряглась. - Ты имеешь  в  виду,  что  не  отдашься  в  руки
закона! - Она вырвала свою руку. - Ты бешеный волк, тебя нужно  уничтожить
раньше, чем ты принесешь вред тысячам людей!
     - Подумай, прошу тебя. Я не хочу этой войны.
     - О чем мне думать? Я больше не судья. Я  доложила  обо  всем  Совету
Амарантов и они вынесли решение.
     Вэйлок встал. - Значит, ты решилась?
     Она тоже встала. Ее красивое лицо горело ненавистью. - Конечно.
     - Тогда все, что произойдет дальше, будет определять  не  только  мою
судьбу, но и твою.
     В глазах Джакинт появилась нерешительность, но затем она сказала:
     - Гэвин Вэйлок. Покинь мой дом. Больше нам говорить не о чем.







     В понедельник  утром  Вэйлок  пришел  на  работу  в  Актуриан.  После
необходимых формальностей он был представлен своему шефу  -  технику  Бену
Риву, низенькому темнокожему человеку с задумчивым  взглядом  коровы.  Рив
рассеянно поздоровался с Вэйлоком, затем задумался. - Тебе придется начать
с самого низа. Но я думаю, ты другого и не ждал.
     Вэйлок ответил обычной формулой. - Я здесь для слопа.  Все,  что  мне
нужно, это шанс для возвышения.
     - Ну что ж, шанс у тебя будет. Посмотрим, что можно  предложить  тебе
сейчас.
     Он  повел  Вэйлока  через  вереницу  комнат,  коридоров,  лестниц.  С
удивлением и трепетом Вэйлок смотрел на окружающую его  технику,  жужжащие
машины, крутящиеся ленты, вспыхивающие на пультах огни. Они шли, а  вокруг
них щелкали реле, гудели моторы, пузырился жидкий газ...
     Трижды их останавливали охранники и проверяли их  пропуска.  Все  это
подавило Вэйлока. Он не предполагал такой степени секретности в Актуриане.
     - Видишь, - сказал ему Рив, - если не хочешь неприятностей, не выходи
из своей зоны.
     Когда они наконец пришли к месту работы Вэйлока, Рив  стал  объяснять
его обязанности.  Он  должен  был  заправлять  ленты  в  механизмы,  когда
заканчивалась  предыдущая,  следить  за  показаниями  некоторых  приборов,
смазывать с полдюжины подшипников и поддерживать порядок  в  комнате.  Это
была работа для выпускника средней школы.
     Вэйлок  проглотил  свое  недовольство  и  принялся  за  работу.   Рив
некоторое время смотрел на него и Вэйлоку показалось, что  он  заметил  на
лице Рива улыбку. - Я знаю, что пока не очень справляюсь с этой работой, -
сказал Вэйлок, - но я уверен, немного практики - и все будет в порядке.
     Рив улыбнулся. - Каждый должен начинать, а это твое начало.  Если  ты
захочешь продвигаться вперед, тебе нужно изучить это, -  и  он  перечислил
несколько технических книг. Вскоре он оставил Вэйлока.
     Вэйлок работал без энтузиазма, и когда закончился рабочий день, пошел
домой.
     Его  разговор  с  Джакинт  сейчас  казался  ему  чем-то   нереальным,
гротескным... Вдруг ему показалось, что за ним следят. Да, ему нужно  быть
осторожным  в  своих  действиях.  Лучше,  если  они  будут  происходить  в
Актуриане. Туда доступ шпионам закрыт.
     На следующий день он попытался встретиться с Роденейвом,  но  у  того
был выходной день.  Вместо  этого  он  встретился  с  Бэзилом  Тинкопом  в
небольшом ресторане.
     - Как ты себя  чувствуешь  на  новом  поле  деятельности?  -  спросил
Вэйлок.
     - Прекрасно, - глаза Бэзила засветились. - Мне уже обещали  повышение
и на следующей неделе мы проверяем одну из моих идей.
     - Что за идея?
     - Я  всегда  считал,  что  карты  жизни,  которые  рассылают  жителям
Кларжеса,  какие-то  холодные,  безжизненные.  Я  считал,  что  их   можно
улучшить. Теперь на каждой карте выделяется место для  дружеского  совета,
девиза, может быть даже хорошие стихи...
     -  И  все  это  строго  индивидуально,  все  определяется  человеком,
которому эта карта предназначена, - добавил Вэйлок.
     - Правильно! - воскликнул Бэзил. - Мы хотим,  чтобы  все  понимали  -
Актуриан призван служить людям,  заботиться  об  их  благополучии.  И  все
начинается с этих маленьких посланий. - Он гордо посмотрел на Вэйлока.
     Внезапно раздались звуки  труб,  сирен.  Все  в  кафе  застыли,  лица
побледнели, как будто сигнал тревоги заставил каждого из них почувствовать
свою вину.
     Вэйлок спросил что-то у Бэзила, но его вопрос потонул в звуках сирен.
В кафе вбежал человек.  Он  был  маленький,  тощий,  с  впалыми  щеками  и
растрепанными волосами. Он дышал очень часто, как перепуганная птица.  Все
увидели его и все от него отвернулись.
     Он сел на стул, и было видно, что он хочет  исчезнуть,  раствориться,
укрыться, как черепаха в своем панцире. Он положил руки на стол и  опустил
на них голову.
     Три  человека  в  черной  униформе  ворвались  в  кафе.  Они   быстро
осмотрелись, подошли к беглецу, подхватили под руки и потащили к выходу.
     Сирены умолкли. Тишина была оглушающей. В кафе все сидели молча и  не
двигаясь.  И  только  после  нескольких   минут   все   постепенно   стали
возвращаться к жизни.
     - Бедняга, - сказал Бэзил.
     - Его сразу посадят в Клетку Стыда? - спросил Вэйлок.
     Бэзил пожал плечами. - Может, сначала его будут бить. Кто  знает?  Он
обвиняется не в преступлении, а в святотатстве.
     - Да, - пробормотал Вэйлок. - Актуриан - святилище  Кларжеса.  -  Это
огромная ошибка, - горячо заговорил Бэзил. - Обожествление машины!
     Через двадцать минут возле  их  стола  остановился  Алвар  Визерспок,
работающий вместе с Бэзилом. Он был очень возбужден.
     - Что вы думаете об этом шакале? - спросил он, глядя то на Бэзила, то
на Вэйлока. - Нам нужно быть очень бдительными.
     - Мы ничего не знаем о его проступке, - сказал Бэзил.
     - Он работал здесь. Трюк его был простым,  он  перехватывал  ленту  с
сообщением о его работе и менял  содержимое  записи  с  помощью  магнитных
чернил.
     - Неплохо, - задумчиво сказал Бэзил.
     - Такое уже было. Но виновных всегда обнаруживали и бросали в  Клетку
Стыда.
     - Сигнал тревоги звучит  только  тогда,  когда  трюк  не  удается,  -
задумчиво сказал Вэйлок. - Более  удачливые  умудрялись  обмануть  систему
тревоги.
     Визерепок посмотрел  на  Вэйлока.  -  Во  всяком  случае,  этого  уже
допрашивают убийцы, а потом его ждет Клетка Стыда и  полуночная  прогулка.
Но он слишком слаб и напуган. Хорошей травли не получится.
     - Меня там не будет, - ровным голосом сказал Бэзил.
     - И меня тоже, - сказал Визерспок и отошел от них,  чтобы  подойти  к
другому столу и поделиться своими новостями.
     Перед концом рабочего дня Вэйлок снова позвонил Роденейву и  на  этот
раз ему повезло. Роденейв приветствовал его  без  энтузиазма  и  попытался
уклониться от свидания, на котором настаивал Вэйлок.
     - Боюсь, что сегодня у меня нет времени.
     - Но у меня очень важное и срочное дело.
     - Я извиняюсь, но...
     - Вызови меня к себе сейчас.
     - Это невозможно.
     - Ты помнишь то, что ты сделал по просьбе Анастазии?
     Роденейв поморщился и медленно опустился в кресло. - Хорошо. Я  пошлю
за тобой.
     Через некоторое время к нему пришла девушка:
     - Гэвин Вэйлок, ученик техника?
     - Да.
     - Прошу вас пройти со мной.
     Она провела Вэйлока в кабинет Роденейва. Роденейв коснулся  пластины,
которую протянула  девушка.  Этим  он  брал  на  себя  ответственность  за
присутствие Вэйлока в Пурпурной Зоне.
     Вэйлок сел без приглашения. - Здесь можно говорить свободно?
     - Да. - Роденейв смотрел на него, как домохозяйка смотрит  на  дохлую
крысу. - В моем кабинете нет записывающих и подслушивающих устройств.
     - Дело в том, - сказал Вэйлок, - что сейчас я  хочу  говорить  только
правду,  и  в  частности,  о  твоем  служебном  преступлении  по   просьбе
Анастазии.
     - Довольно, - прервал его Роденейв. - Я же сказал.  Здесь  ничего  не
записывается.
     Вэйлок улыбнулся и Роденейв ответил ему улыбкой обреченной овцы.
     - Я думаю, - сказал Вэйлок,  -  что  твое  влечение  к  Анастазии  не
уменьшилось?
     - Я теперь не круглый идиот, если ты это имеешь в виду.  Я  не  хочу,
чтобы меня закидали камнями Вейрды. - Он выжидательно смотрел на  Вэйлока.
- Но ведь не мои переживания привели тебя ко мне. Почему ты здесь?
     - Мне кое-что нужно от тебя. И чтобы получить это, я дам тебе то, что
ты хочешь.
     Роденейв скептически улыбнулся. - Что же я хочу  такого,  что  можешь
предоставить только ты?
     - Анастазию де Фанкур.
     Глаза Роденейва посерьезнели. - Чепуха.
     - Скажем так: одну из Анастазий. Ведь  их  несколько.  Прошла  неделя
после того, как Анастазия умерла.  Сейчас  клетки  открыты.  Растет  новая
Анастазия. И еще остается несколько Анастазий.
     Взгляд Роденейва был жестким и враждебным. - Ну и что?
     - Я хочу предложить тебе один  из  этих  суррогатов.  Роденейв  пожал
плечами. - Никто не знает, где находятся
эти клетки.
     - Я знаю.
     - Но ты предлагаешь мне ничто. Каждый из суррогатов - Анастазия. Если
один из них отвергает меня, значит, и все остальные тоже.
     - Если не применить аппарат, стирающий память.
     Роденейв посмотрел на Вэйлока. - Это невозможно.
     - Ты до сих нор не спросил меня, что хочу я.
     - Хорошо. Что же ты хочешь?
     - Ты достал одну телевекторную диаграмму. Мне нужны остальные.
     Роденейв  рассмеялся.  -  Теперь  я  вижу,  что  ты  сумасшедший.  Ты
понимаешь, чего просишь? Что будет с моей карьерой?
     - Ты хочешь Анастазию? Вернее, одну из них?
     - Я даже не хочу обсуждать этот вопрос.
     - Но ты сделал это на прошлой неделе.
     Роденейв встал. - Нет. Полностью и окончательно.
     Вэйлок угрюмо сказал:
     - Вспомни - ты достал не одну, а три пленки. Сделав это, ты нанес мне
личный вред. Поэтому жалости у меня не будет.
     Роденейв  упал  в  кресло.  Прошел  час,  в   течение   которого   он
изворачивался,  потел,  спорил,  умолял,  пытаясь  вывернуться   из   этой
ситуации. В конце концов он начал понемногу сдаваться.
     Вэйлок не дал увести себя от основной темы. - Я не прошу тебя  делать
ничего такого, что ты не делал раньше. Если ты поможешь мне,  ты  получишь
то, что не получил в тот раз. Если откажешься помочь, ты  просто  получишь
наказание за тот проступок, что ты уже совершил.
     - Я подумаю.
     - Не возражаю. Я подожду.
     Роденейв посмотрел на Вэйлока и пять минут в комнате стояла тишина.
     Наконец Роденейв шевельнулся и сказал:
     - У меня нет выбора.
     - Когда ты дашь мне пленки?
     - Тебе нужны только пленки амарантов?
     - Да.
     - Я постараюсь сделать побыстрее.
     - Сегодня понедельник. В среду вечером?
     - В среду вряд ли. У нас будет  посетитель.  Канцлер  Имиш  со  своей
свитой.
     - Да? - Вэйлок вспомнил разговор с канцлером. - Хорошо.  Пусть  будет
пятница. Я приду к тебе вечером домой.
     Гнев исказил лицо Роденейва. - Я передам  тебе  в  кафе  Далмация.  И
надеюсь, что увижу тебя в последний раз.
     Вэйлок улыбнулся, встал. - Я тебе буду нужен, чтобы ты  получил  свою
долю.
     Возвращаясь домой, Вэйлок прошел под Клеткой Стыда. 3аключенный сидел
неподвижно, безучастно, изредка глядя отсутствующим взглядом на окружающий
мир. Вэйлок еще не остыл от разговора с Роденейвом и эта картина произвела
на него сильное впечатление.





     Рабочее расписание Вэйлока все еще не было отрегулировано, и в  среду
он освободился днем.
     Он пересек площадь и зашел в кафе Далмация.  Он  лениво  пил  кофе  и
читал "Кларион".
     Вчера в городе Кобек,  расположенном  в  верхней  долине  реки  Шант,
вблизи границы произошли ужасные события. Жители города занимались добычей
и обработкой прекрасного розового мрамора. Они вели спокойную  размеренную
жизнь до прошлого вторника, когда все  были  охвачены  массовой  истерией.
Безумная толпа  вырвалась  из  города  и  бросилась  к  границе.  Там  они
разгромили казармы пограничников и перебили их.
     Электрический  барьер  впервые  за  много  лет  был  отключен.  Толпа
бросилась в страну варваров, где она была тут же  окружена  и  уничтожена.
Варвары перешли границу и углубились на территорию Кларжеса. На своем пути
они сеяли смерть и разрушения. В конце концов они были отброшены  обратно,
граница восстановлена, но материальные и людские потери были огромны.
     Что же случилось с жителями Кобека? Слоп в этом обвинить было трудно.
Жизнь там  текла  медленно  и  монотонно,  но  там  не  было  Карневаля  и
напряжение в нервной системе жителей  накапливалось  годами.  Такова  была
гипотеза... Вэйлок поднял глаза от газеты. На площади, обычно закрытой для
транспорта, появился большой серо-золотой правительственный автомобиль.
     Из него вышел канцлер Имиш, сопровождаемый темнолицим секретарем.  Их
встретили функционеры Актуриана. После обмена приветствиями  все  вошли  в
здание.
     Вэйлок вернулся к чтению...





     Канцлер Имиш в компании с Геметом Гаффенсом, помощником  супервизора,
двух или трех младших сотрудников и Рольфа Авершама  -  своего  секретаря,
стоял на галерее, откуда был виден весь Архив Актуриана. Магнитные ленты в
огромных  шкафах  непрерывно  крутились,   принимая   и   выдавая   кванты
информации. Имиш с содроганием смотрел на сложные механизмы,  производящие
непонятную ему работу. Он покачал головой:
     - Пожалуй, мне никогда не понять всего этого.
     Один из младших сотрудников сказал поучительным голосом:
     - Эта сложная система отражает сложность нашей цивилизации.
     - Да, возможно, - согласился Имиш.
     Гемет Гаффенс фыркнул. - Может, мы продолжим?
     Он прошел вперед и коснулся пластины на двери. Это была граница между
зонами. Дверь  открылась  и  их  встретили  охранники.  После  необходимой
проверки они прошли дальше.
     - У вас здесь большие предосторожности, - сказал Имиш.
     - Необходимая бдительность, - коротко ответил Гаффенс.
     Они прошли в дверь, на которой была надпись:



     Гаффенс вызвал Нормана Неффа, супервизора, и Винсента Роденейва,  его
помощника.
     - Ваше лицо мне  знакомо,  -  сказал  Имиш  Роденейву.  -  Правда,  я
встречаюсь со столькими людьми...
     - Я видел вас на выставке Бибурсона.
     - Да, да. Вы друг нашей Анастазии.
     Норман Нефф быстро распрощался, торопясь вернуться к своей работе. Он
поручил Роденейву заняться гостями.
     -  Я  буду  очень  рад,  -  сказал  Роденейв.  Он  постоял,   потирая
подбородок, затем решился:
     - Может, я покажу вам систему телевекции.
     У  дверей  в  лабораторию  их  снова  остановили   охранники.   После
необходимых формальностей их пропустили.
     - Почему такие предосторожности? - невинным тоном осведомился Имиш. -
Неужели сюда кто-нибудь решит вломиться?
     Гаффенс произнес ровным тоном:
     - В данном случае, канцлер, мы охраняем частную жизнь наших  граждан.
Даже генерал-директор Джарвис не может затребовать отсюда информацию.
     Канцлер кивнул. - Может, вы объясните мне функции этой лаборатории?
     - Роденейв продемонстрирует вам работу системы.
     - Конечно, - пробормотал Роденейв.
     Они прошли по белому полу  к  машине.  Техники,  сидящие  возле  нее,
встали и отошли в сторону. К ним подошел старший техник.  Гаффенс  шепотом
приказал ему что-то и он включил машину.
     Роденейв подвел Имиша и Авершама к пульту.
     - Каждый  человек  имеет  свою  картину  излучения  мозга,  такую  же
уникальную, как отпечатки  пальцев.  Когда  же  человек  регистрируется  в
Бруды, излучение его мозга регистрируется тут.
     Имиш кивнул:
     - Продолжайте.
     - Чтобы обнаружить местонахождение  человека,  радиостанция  излучает
радиоволны  определенной  длины,  а   две   приемные   станции   принимают
интерференционные волны и пеленгуют  человека.  Изображение  появляется  в
виде черной точки на карте. Вот... - Он поискал код,  нажал  кнопку.  -  Я
набрал ваш код, канцлер. Вот здесь на карте Актуриан, а эта черная точка -
вы.
     - Превосходно!
     Роденейв продолжал рассказывать,  нервно  поглядывая  на  Гаффенса  и
старшего техника. Как  бы  случайно,  он  нажал  на  пульте  кнопки  всего
общества амарантов. Защелкала машина и в кассету начали  падать  пленки  -
одна за другой.
     Руки Роденейва дрожали, как пальмовые листья. -  Это,  -  пробормотал
он,  -  телевекторы  амарантов.  Но  они,  конечно,  испорчены.  -   Пакет
выскользнул из его рук и пленки рассыпались на пол.
     Гаффенс с беспокойством воскликнул:
     - Роденейв, что с вами?
     - Ничего, ничего, - добродушно сказал канцлер Имиш. -  Сейчас  мы  их
соберем. - Он опустился на колени и начал собирать пленки.
     - Не нужно, - сказал Роденейв. - Мы их все равно выбросим в корзину.
     - А, тогда... - канцлер поднялся.
     - Если вы удовлетворены, канцлер, мы можем двинуться дальше, - сказал
Гаффенс.
     Группа пошла к выходу. Рольф Авершам задержался. Он  поднял  одну  из
пленок, посмотрел на свет, нахмурился. Он повернулся к  Гаффенсу,  который
уже выходил из лаборатории.
     - Мистер Гаффенс, - позвал он.





     Вэйлок сидел в кафе Далмация, вертя в руках стакан  чаю.  Делать  ему
было нечего, и он не мог придумать, чем бы себя занять.
     Из Актуриана донесся звук тревоги. Вэйлок  повернулся,  чтобы  видеть
здание Актуриана. Но большое здание не сказало ему ничего.  Вскоре  сирена
стихла. Люди, остановившиеся при звуках  сирены,  пошли  дальше  по  своим
делам.
     Прошло полчаса. Распахнулись ставни на верхнем этаже, заскрипели цепи
и над площадью повисла Клетка Стыда.
     Вэйлок привстал со стула. В Клетке Стыда сидел Винсент Роденейв и его
взгляд раскаленной иглой проник в полумрак кафе Далмация и вонзился в мозг
Вэйлока. Вэйлок почти физически ощутил этот  взгляд,  но  в  душе  его  не
шевельнулось ничего, никакого  сочувствия,  лишь  горькое  сожаление,  что
хорошо задуманная идея сорвалась.







     Полночные улицы Кларжеса всегда тихие, только  слышится  приглушенный
гул сабвея. Людей на улицах  почти  не  было.  В  ночных  кафе  и  театрах
веселятся только гларки. Те же, кто решил снять напряжение  и  рассеяться,
уехал в Карневаль.
     Площадь перед Актурианом была пуста. В такое время кафе  Далмация  не
страдает наплывом  посетителей.  Только  несколько  посетителей  сидит  за
столиками: ночные служащие Актуриана,  убийцы,  вернувшиеся  с  очередного
задания, человек, обеспокоенный медленным слопом,  пара  влюбленных...  Но
сегодня все столы заняты людьми, прячущими свои лица.
     Редкий туман с реки окутал площадь. Клетка Стыда висела над площадью,
как нечто страшное, жуткое, пришедшее из глубины веков.
     Откуда-то донесся мрачный  звон.  Полночь.  Цепи  заскрипели,  Клетка
Стыда медленно опустилась.  Открылась  дверца,  и  Винсент  Роденейв  стал
свободным.
     Он посмотрел на площадь и прислушался.  Странные  шорохи.  Он  сделал
первый шаг. Из темноты  вылетел  камень,  ударил  его  в  плечо.  Роденейв
вздрогнул. Леденящий кровь вой раздался в темноте.  Это  было  неожиданно,
так как Вейрды всегда действовали в полной тишине.
     Роденейв бросился бежать по направлению к кафе. Град камней обрушился
на него. Они вылетали из мрака, как метеоры. Сегодня Вейрды были настроены
очень агрессивно.
     В небе появился какой-то предмет. Он быстро опускался  на  площадь  -
неосвещенный воздушный кар. Он мгновенно приземлился, дверь  открылась,  и
Роденейв нырнул туда. Кар взлетел. Камни гулко ударялись в его обшивку, не
принося вреда. Темные фигуры вышли из тени и смотрели на удаляющийся  кар.
Затем они стали смотреть друг на друга. Впервые Вейрды вышли  на  открытое
пространство. Они немного поговорили и затем растворились в темноте.
     Площадь снова была пуста.





     Роденейв сидел, скорчившись, в кабине кара. Глаза его были похожи  на
осколки мутного стекла. Он пробормотал благодарность и затих.
     Вэйлок посадил кар и  провел  Роденейва  в  свою  квартиру.  Роденейв
колебался на пороге, осматривая  комнату,  но  затем  вошел,  бросился  на
диван:
     - О, боже.  Все  кончено.  Обесчещен.  Выброшен.  -  Он  взглянул  на
Вэйлока. - Почему ты молчишь? Тебе стыдно?
     Вэйлок промолчал.
     - Ты спас меня. Но в этом для меня нет ничего  хорошего.  Где  теперь
моя работа? Я встречусь с терминатором как Серд. Это катастрофа для меня.
     - И для меня, - сказал Вэйлок.
     - А тебе-то что? Твои пленки остались.
     - Что?
     - Пока остались.
     - Где они?
     Выражение лица Роденейва внезапно изменилось. - Они теперь - хлыст  в
моей руке.
     Вэйлок задумался. - Если ты сдержишь свое слово и отдашь мне  пленки,
я сдержу свое.
     - Со мной все кончено. Зачем мне теперь женщина?
     Вэйлок ухмыльнулся. - Анастазия излечит  твою  боль.  И  еще  не  все
потеряно. Ты образован и умен. Весь мир перед тобой. Есть  много  работ  с
гораздо большими возможностями продвинуться.
     Роденейв фыркнул.
     - Где пленки? - мягко спросил Вэйлок.
     Они смотрели в глаза друг другу, и Роденейв, не выдержав, отвернулся.
- Они за обшлагом пальто канцлера.
     - Что?
     - Этот идиот секретарь поднял тревогу. Он прошел через пост  проверки
с куском пустой пленки. Тревога отключилась и тогда  я  взял  канцлера  за
руку и сунул ему пленки за обшлага.
     - А потом?
     - Гаффенс увидел пустую пленку. Он сразу заподозрил  меня,  прошел  в
лабораторию  и  просмотрел  остальные  пленки.  Все  пустые.  Но  на  всех
отпечатки моих пальцев. Поэтому меня передали на допрос убийцам,  а  затем
бросили в Клетку Стыда.
     - А Имиш?
     - Ушел с пленками.
     Вэйлок  вскочил.  Час  ночи.  Он  прошел  к  телефону,  набрал  номер
резиденции канцлера в южном пригороде Трайенвуд.
     После долгой паузы на экране появилось лицо Рольфа Авершама:
     - Да?
     - Я должен говорить с канцлером.
     - Это невозможно. Он отдыхает.
     - Всего несколько минут.
     - Мне очень жаль, мистер Вэйлок. Может, вы назовете удобное для  себя
время?
     - Завтра в десять.
     Авершам посмотрел в книжку:
     - В это время канцлер занят.
     - Тогда в любое время, какое назначите вы.
     Авершам нахмурился. - Может быть, я выделю для  вас  десять  минут  в
десять сорок.
     - Прекрасно.
     - Вы скажете, в чем состоит ваше дело?
     - Нет.
     - Как угодно. - Экран погас.
     Вэйлок повернулся к Роденейву.
     - Ты не сказал, для чего тебе нужны эти пленки, - сказал тот.
     - Я не уверен, что тебе нужно это знать, - ответил Вэйлок.





     В своем доме на Вандунских холмах Джакинт Мартин не  могла  отдыхать.
Ночь была душной. Джакинт вышла на  балкон.  Город  лежал  возле  ее  ног.
Какая-то необъяснимая тяжесть навалилась на нее.  Ей  захотелось  плакать.
Великолепный Кларжес не должен  погрязнуть  в  грехе.  Человеческий  гений
создал этот город и он же должен  спасти  его  теперь.  Он  должен  встать
стеной на пути гнусных монстров.
     Утром она позвонит Роланду Зигмонту, председателю Общества Амарантов.
Он человек с головой, он разделит ее беспокойство,  и  он  уже  согласился
действовать с ней против Вэйлока.
     Но она должна настоять на конклаве. Необходимо добиться встречи всего
общества. Встречи и обсуждения проблемы, чтобы выработать один общий  план
действий, призванных защищать Кларжес от разложения.  Золотой  Век  должен
продолжаться...







     Резиденция  канцлера  располагалась  в  большом  парке  с  мраморными
статуями. И дом и сад были выдержаны в стиле старого Бижу. Из  крыши  дома
поднимались шесть башен, стены которых были украшены мозаикой и витринами.
Между башнями  тянулись  балконы  с  причудливой  металлической  решеткой.
Посадочная площадка отделялась от дома воротами, которые охранялись.
     Вэйлок вышел из кэба и к нему тут же подошел охранник.  Он  посмотрел
на Вэйлока с автоматической враждебностью.
     - Да, сэр?
     Вэйлок назвал свое имя. Охранник проверил  книгу,  и  Вэйлок  получил
право войти.
     Он поднялся на большую террасу, пересек  ее  и  перед  ним  открылись
громадные двери высотой в 12 футов. Вэйлок очутился в фойе. Точно в центре
прямо под огромной старой люстрой стоял Рольф Авершам.
     - Доброе утро, мистер Вэйлок.
     Вэйлок произнес вежливое приветствие, на что Рольф  ответил  коротким
кивком. - Я должен информировать вас, мистер Вэйлок, что канцлер не просто
занят, он очень занят. Как вы знаете, я - вице-канцлер. Может, вы изложите
свое дело мне?
     - Я уверен, что вы могли бы мне помочь, но мне в любом случае хочется
увидеть моего друга канцлера Имиша.
     Авершам поджал губы. - Сюда, пожалуйста.
     Он провел Вэйлока по тихому коридору. Лифт поднял их на верхний этаж.
Авершам пригласил Вэйлока в маленькую боковую комнатку.  Он  посмотрел  на
часы, выждал тридцать секунд, затем постучал в дверь.
     - Войдите, - глухо донесся голос Имиша.
     Авершам открыл дверь, отступил в сторону. Вэйлок вошел. Канцлер  Имиш
сидел за столом, лениво листая старый фолиант.
     - Как ваше здоровье? - спросил Вэйлок.
     - Благодарю, ничего, - ответил Имиш.
     Авершам сел в дальнем конце  кабинета.  Вэйлок  не  обращал  на  него
внимания.
     Закрыв фолиант, Имиш откинулся в кресле и ждал, когда Вэйлок  изложит
свое дело. Он был одет в просторную блузу -  явно  не  в  ту  одежду,  где
находились пленки.
     - Канцлер, я пришел к вам не как знакомый, а как  гражданин,  обычный
человек, хотя мне и пришлось оторвать вас на время от своей работы.
     Имиш нахмурился. - В чем же дело?
     - У меня еще  нет  полной  информации  по  делу,  но,  возможно,  оно
представляет угрозу.
     - Что ты имеешь в виду?
     Вэйлок колебался.  -  Вы  полностью  доверяете  своим  служащим?  Они
абсолютно надежны? - Он красноречиво удержался от того, чтобы  не  бросить
взгляд на Авершама. - Может случиться так, что  слово,  даже  неосторожный
взгляд увеличат опасность.
     - Какая-то чепуха.
     Вэйлок пожал плечами. - Может быть. - Затем он рассмеялся. - Пожалуй,
я  не  буду  говорить  больше  ничего,  пока  не  случится  что-либо,  что
подтвердит мои подозрения, сделает их более очевидными.
     - Может, это будет самое лучшее.
     Вэйлок расслабился, поудобнее устроился в кресле. - Мне  очень  жаль,
что ваш визит в Актуриан кончился так неудачно. В некотором смысле в  этом
виноват я.
     - Как это?
     Краем глаза Вэйлок заметил блеск глаз Авершама.
     - В том смысле, что я предупредил о вашем визите.
     Имиш махнул рукой. - Не думай об этом. Просто глупая история.
     - У вас очень интересный дом. Но... не подавляет ли он?
     - Очень. Я бы не жил здесь, если бы того не требовали правила.
     - Сколько ему лет?
     - Он построен лет за сто до Хаоса.
     - Прекрасное здание.
     - Да. - Внезапно канцлер обратился к Авершаму.  -  Рольф,  может,  вы
займетесь рассылкой приглашений на официальный прием?
     Авершам молча поднялся и вышел из кабинета. - Ну, Вэйлок,  о  чем  ты
говорил? - спросил Имиш.
     Вэйлок осмотрелся. - В вашем кабинете нет подслушивающих устройств?
     На лице канцлера появилась смесь сомнения и негодования. - Кому нужно
за мной шпионить? - Он горько усмехнулся. - Я всего лишь канцлер  -  можно
сказать - ничто.
     - Вы глава Пританеона.
     - Ха! Я ничего не могу. Если я воспользуюсь своей  якобы  властью,  я
попаду либо под домашний арест, либо в Паллиаторий!
     - Может быть. Но...
     - Что "но"?
     - Вы знаете, что недавно были волнения среди жителей? Недовольство.
     - Недовольство приходит и уходит.
     - Вам не приходило в голову, что за этим стоит организация?
     Имиш заинтересовался. - К чему ты ведешь?
     - Вы когда-нибудь слышали о Визерерах?
     - Естественно. Банда болтунов.
     - С виду. Но их ведет и организует практический ум.
     - Куда ведет?
     - Кто знает? Мне говорили, что их первая цель - оффис канцлера.
     - Но  это  смешно.  Мне  ничего  не  грозит,  по  закону  срок  моего
пребывания на посту канцлера - шесть лет.
     - А, предположим, переход, - сказал  Вэйлок,  не  рискнув  произнести
слово "смерть".
     - Это уже дурной вкус.
     - Попробуй рассмотреть эту гипотезу: что произойдет в этом случае?
     - Канцлером станет вице-канцлер Авершам. Так что...
     - Совершенно верно, - сказал Вэйлок.
     Канцлер посмотрел на него. - Не хочешь же ты сказать, что Рольф...
     - Я ничего не говорю. Я только излагаю факты, из  которых  ты  можешь
сделать выводы.
     - Почему ты говоришь мне все это?
     Вэйлок уселся поудобнее:
     - Я сделал ставку на будущее. Я верю в стабильность и хочу ее. Я могу
помочь защитить стабильность и при этом повысить слоп.
     - А, - с легкой иронией произнес Имиш. - Теперь ясно.
     - Пропаганда Визереров использует вас как символ  роскошной  жизни  и
автоматического слопа.
     - Автоматического слопа! - Канцлер горько рассмеялся. - Если  бы  они
знали!
     - Прекрасная идея - дать возможность  узнать  всем!  Уничтожить  этот
символ.
     - Как?
     - Самая эффективная  пропаганда  -  это  телепрограмма  -  экскурс  в
историю Пританеона и ваша биография, из которой  ясно,  что  вы  по  праву
занимаете этот пост.
     - Но вряд ли кого это заинтересует. Ведь в наше время канцлер - всего
лишь пешка.
     -  Но  канцлер  становится  истинным  главой  во  времена   смуты   и
беспорядка.
     - Такого в Кларжесе не может быть. Мы цивилизованный народ.
     - Времена меняются. В  воздухе  носится  дух  недовольства.  Одно  из
проявлений этого  -  усиление  деятельности  Визереров.  Телепрограмма,  о
которой я говорил, заткнет основные положения их пропаганды.  И  если  нам
удастся существенно поднять ваш престиж,  мы  оба  можем  рассчитывать  на
повышение слопа.
     Имиш задумался. - Я не имею возражений против этого, но...
     - Я принесу вам материалы для окончательной редакции.
     - Да, это не повредит.
     - Значит, я начинаю работать с сегодняшнего дня.
     - Я хочу подумать, прежде чем принять окончательное решение.
     - Естественно.
     - Я уверен, что  ты  преувеличиваешь  серьезность  положения.  А  что
касается Рольфа... Я не могу в это поверить.
     - Давай не будем сейчас делать выводов, -  согласился  Вэйлок.  -  Но
лучше пока не доверяй ему.
     - Хорошо, - Имиш поерзал  в  кресле.  -  У  тебя  уже  сложился  план
передачи?
     - Главное, - сказал Вэйлок, - показать вас человеком старых традиций,
очень ответственным, но простым и неприхотливым в жизни.
     Имиш хмыкнул. - Это будет трудно.  Все  знают,  что  я  люблю  хорошо
пожить.
     - Неплохо было бы, - задумчиво  продолжал  Вэйлок,  -  показать  свой
гардероб: церемониальные костюмы и прочее...
     Имиш был озадачен.
     - Я думаю, вряд ли...
     - Это будет хорошее вступление к разговору, - сказал Вэйлок.  -  Дань
человеческому любопытству.
     Имиш пожал плечами. - Может, ты и прав.
     Вэйлок встал. - Пожалуй, я прямо  сейчас  посмотрю  твой  гардероб  и
сделаю кое-какие заметки.
     - Как хочешь. Я позову Рольфа.
     Вэйлок перехватил его руку, протянувшуюся к звонку. - Я не  хотел  бы
работать с мистером Авершамом. Вы только скажите, куда идти. Я сам найду.
     Имиш засмеялся.  -  Это  весьма  экстравагантно  -  использовать  мой
гардероб в качестве контрпропаганды!  Впрочем,  твое  дело...  -  Он  стал
подниматься.
     - Нет, нет, - запротестовал Вэйлок. -  Я  не  хочу  нарушать  порядок
вашей жизни больше, чем необходимо. Лучше я схожу один.
     Имиш пожал плечами:
     - Как хочешь.
     Он рассказал Вэйлоку, куда идти.
     - Я скоро вернусь, - сказал Вэйлок.





     Вэйлок пошел по коридору.  У  нужной  двери  он  остановился.  Вокруг
никого не было. Он распахнул дверь и вошел.
     Образ  жизни  Имиша,  как  он  и  предполагал,  трудно  было  назвать
аскетическим. Белый мрамор, зеленый малахит, черное и красное  дерево,  на
высоких окнах шелковые шторы...
     Вокруг него были пальто,  накидки,  туники,  плащи,  пиджаки,  брюки,
бриджи. Сотни видов разнообразной обуви, церемониальные одежды  нескольких
десятков  цветов,  спортивная  одежда,  охотничья  одежда...   маскарадные
костюмы... Вэйлок шарил глазами, стараясь найти  алый  пиджак,  в  котором
канцлер был вчера.
     Он шел вдоль вешалок, внимательно рассматривая все. И вот  во  втором
ряду он нашел этот пиджак и снял его с вешалки. Но тут же замер. В  дверях
стоял Авершам. Он медленно пошел вперед. Глаза его блестели.
     - Я не мог понять интереса к гардеробу канцлера, пока... - он  кивнул
на пиджак. - Я понял, что тебе здесь нужно.
     - Ты знаешь, для чего я здесь? - спросил Вэйлок.
     - Ты  держишь  пиджак,  в  котором  канцлер  ездил  в  Актуриан.  Это
единственное, что я понял. Дай его мне.
     - Зачем?
     - Из любопытства.
     Вэйлок отошел в конец комнаты и, отвернувшись, стал доставать пленки.
Он чувствовал их, но не мог зацепить.  Сзади  послышались  шаги  Авершама.
Руки его схватили пиджак. Вэйлок рванул, но Авершам держал крепко.  Вэйлок
ударил Авершама в лицо, тот пнул его в низ  живота.  Вэйлок  схватил  ногу
Авершама, резко вывернул ее. Авершам упал, покатился к  окну,  вскочил  на
ноги, но Вэйлок уже был рядом и снова ударил  его.  Авершам  схватился  за
шелковые занавески, но не удержался, хрипло вскрикнул  и  упал.  Вэйлок  в
ужасе смотрел на пустой прямоугольник окна. Снизу донесся вопль,  а  затем
послышались странные звенящие звуки.
     Вэйлок выглянул из окна и увидел тело Рольфа Авершама. Он упал  прямо
на металлическую ограду и напоролся  на  одну  из  острых  пик.  Ноги  его
судорожно дергались, задевая о металлическую решетку. -  Вот  откуда  этот
звон, - подумал Вэйлок. - Но и звон скоро прекратился.
     Вэйлок вернулся к пиджаку, быстро вытащил  пленки  и  повесил  пиджак
обратно.
     Через мгновение он уже  ворвался  в  кабинет  Имиша.  Канцлер  быстро
выключил экран,  на  котором  обнаженные  женщины  и  мужчины  разыгрывали
какую-то непристойную сцену. - Что случилось?
     - Я был  прав,  -  задыхаясь,  сказал  Вэйлок.  -  Авершам  пришел  в
гардеробную и напал на меня! Он подслушивал нас!
     - Но... но... - Имиш привстал с кресла. - Где же он?
     Вэйлок сказал ему, где.





     Канцлер Имиш с трясущимися щеками и  кожей  цвета  прокисшего  молока
диктовал рапорт Трайндервудскому шефу убийц.
     - Его работа всегда изобиловала небрежностью. А  затем  я  обнаружил,
что он следит за мной. Я объявил ему, что  увольняю  его  и  взял  мистера
Вэйлока Гэвина на его место. Он ворвался в мой гардероб и напал на меня. К
счастью, рядом был Гэвин Вэйлок. В завязавшейся борьбе  Авершам  выпал  из
окна. Это случайность, чистая случайность.
     Убийца принял рапорт и ушел. Имиш, пошатываясь, прошел в комнату, где
ждал Вэйлок.
     - Все, - сказал он. - Я надеюсь, что ты прав.
     - Это был единственный способ оправдаться. В любом другом случае  вас
ждал бы громкий скандал.
     Имиш покачал головой, все еще ошарашенный тем, что случилось.
     - Кстати, - сказал Вэйлок, - когда мне приступить к выполнению  своих
обязанностей?
     Имиш удивленно посмотрел. -  Ты  действительно  хочешь  занять  место
Рольфа?
     Мне не нравится в Актуриане, и мне хочется помогать вам.
     - Так слоп не сделаешь - прыгая с места на место.
     - Я доволен, - сказал Вэйлок.
     Имиш  покачал  головой.  -  Секретарь  канцлера   -   это   секретарь
ничтожества. А это еще хуже чем быть ничтожеством.
     - Я  всегда  хотел  иметь  титул.  Как  ваш  секретарь  я  становлюсь
вице-канцлером. А кроме того, вы же сами сказали убийцам, что  взяли  меня
на службу.
     Имиш поджал губы. - Ну и что. Ты можешь отказаться.
     - Я боюсь, это вызовет подозрения. А кроме того, нам нужно подумать о
Визерерах.
     Имиш уселся в кресло, бросил на Вэйлока обвиняющий взгляд:
     - Ужасное событие!
     - Я сделаю все, чтобы вытащить вас из неприятностей.
     Долгое время они смотрели друг на друга.
     - Пожалуй, пойду, освобожу комнату от  пожитков  Авершама,  -  сказал
Вэйлок.







     Прошел месяц. В Кларжес пришла осень. Деревья  стали  красно-желтыми,
луга посерели, ветер становился все холоднее.
     В Кларжесе отмечался один из больших ежегодных праздников. Весь народ
вышел на  улицы.  На  Эстергази  Сквер  один  человек  внезапно  пришел  в
неистовство, вскочил на скамейку  и  произнес  гневную  речь,  указывая  в
сторону Актуриана и потрясая кулаками.  Многие  останавливались  послушать
его, и его пылкая речь нашла отклик в их душах. Двое убийц в черной  форме
остановились рядом, и сумасшедший обратил свою ярость  против  них.  Толпа
повернулась к ним, и убийцы пошли прочь. Но они  сделали  ошибку,  удалясь
слишком быстро. Толпа взревела и устремилась  за  ними.  Убийцы  прибавили
шагу и вскоре побежали. Оратор,  истощивший  свои  силы,  упал  на  землю,
закрыв лицо руками.
     Толпа, лишенная руководителя, вскоре пришла в себя и рассеялась. Но в
течение некоторого времени люди ощущали силу и гнев массы, они действовали
как одно целое  против  существующего  порядка.  Газета,  описывающая  это
событие, назвала свою заметку так:



     Вэйлок провел этот день в своей квартире на Фариот  Вэй,  где  теперь
жил и Винсент Роденейв.  Роденейв  исхудал.  Глаза  его  светились  из-под
бровей демоническим блеском.
     Роденейв работал  над  пленками.  Крупномасштабная  карта  висела  на
стене. Она вся была утыкана булавками с алыми головками.  Каждая  отмечала
местонахождение убежищ, где  амаранты  хранят  свои  суррогаты.  Вэйлок  с
большим удовлетворением изучал карту.
     Он сказал Роденейву:
     - Это самый опасный лист в мире.
     - Я понимаю, - ответил Роденейв. Он показал на окно. - На  улице  все
время дежурит убийца. 3а квартирой следят. А что, если они ворвутся сюда?
     Вэйлок нахмурился, сложил карту,  сунул  ее  в  карман.  -  Продолжай
работу с остальными. Если я уеду на неделю...
     - Ты можешь уехать? Ты работаешь?
     Вэйлок улыбнулся. - Я работаю за троих.  Авершам  минимизировал  свои
обязанности. Я хочу сделать себя незаменимым.
     - Как?
     - Во-первых, укрепив положение самого Имиша.  Сам  он  уже  сдался  и
ждет, будучи Сердом, убийц. Теперь он уже надеется стать Вержем. Мы  много
ездим. Он укрепляет свой общественный статус,  как  может.  Он  произносит
речи, дает интервью прессе, ведет себя как человек, обладающий властью.  -
И немного погодя Вэйлок произнес задумчиво:
     - Он еще удивит нас всех.





     Вернувшись в Трайенвуд, Вэйлок прошел прямо к канцлеру. Тот  спал  на
диване. Вэйлок опустился в кресло.
     Имиш проснулся, сел, сонно моргая. - А,  Гэвин.  Ну  как  праздник  в
Кларжесе?
     Вэйлок задумался. - Так себе.
     - Почему?
     - Чувствуется какое-то напряжение. Все  возбуждены.  Свободный  поток
растрачивает свою энергию. Но если поток запрудить, энергия  его  нарастет
до угрожающих размеров.
     Имиш почесал голову и зевнул.
     - Город переполнен, - сказал Вэйлок. - Все вышли на улицу.  Никто  не
знает, почему, но все вышли.
     - Может, для моциона, - зевнул Имиш. - Подышать воздухом,  посмотреть
город...
     - Нет. Люди возбуждены. Их  не  интересует  город,  они  ищут  только
общества друг друга, они собираются в толпы.
     - Это звучит так печально...
     - Я этого и добиваюсь.
     - Чепуха, - сказал Имиш. - Такие люди не создали бы Кларжес.
     - Я согласен. Но великие дни приходят и уходят.
     -  Но...  -  воскликнул  Имиш,  -  еще  никогда  в   нашем   обществе
производительность не  была  такой  большой,  отходы  производства  такими
маленькими...
     - И еще никогда не были так переполнены Паллиатории.
     - В тебе сегодня совершенно отсутствует оптимизм.
     - Иногда я удивляюсь, почему я борюсь за слоп? Зачем стремиться стать
амарантом в мире, который стремительно падает вниз?
     Имиш был наполовину встревожен, наполовину  рассмешен.  -  Сегодня  у
тебя очень желчное настроение.
     - Великий человек, великий канцлер  может  изменить  будущее,  сможет
спасти Кларжес!
     Имиш встал, наклонился над столом:
     - Ты полон интереснейших идей. Наконец, - он засмеялся,  -  теперь  я
понимаю, откуда берутся слухи, которые ходят о тебе.
     - Обо мне?
     - Да. - Имиш смотрел на него сверху вниз. - Я слышал очень любопытную
вещь.
     - Что именно?
     - Говорят, что черная тень тянется за тобой. Куда  бы  ты  ни  пошел,
везде за тобой идет ужас.
     Вэйлок фыркнул:
     - Кто автор этой чепухи?
     - Генерал-директор убийц Каспар Джарвис.
     - Генерал-директор занимается сплетнями, в  то  время  как  Вейрды  и
Визереры нависли как топор палача над нашей цивилизацией.
     Имиш улыбнулся:
     - Сейчас, я думаю, ты не так серьезен, как тогда.
     Вэйлок использовал Визереров как пугало, чтобы проникнуть в  гардероб
канцлера, но теперь он уже трезво относился к ним.
     Имиш продолжал:
     - Вейрды - это неорганизованная масса психопатов, Визереры  витают  в
облаках, они  романтики.  Единственно  опасные  преступники  укрываются  в
районе Тысячи Воров.
     Вэйлок покачал головой. - Мы их знаем. Они изолированы. А эти - часть
нас. Они здесь, там, везде. Если  Визерерам  удастся  распространить  свою
главную идею,  что  Кларжес  болен,  что  Кларжес  нужно  лечить  -  число
Визереров увеличится намного.
     Имиш в замешательстве потер лоб. - Но именно это ты говорил мне  пять
минут назад! Ты сам Архивизерер!
     -  Возможно,  -  сказал  Вэйлок,  -  но  мои  предложения  не   столь
революционны.
     Имиш был непоколебим. - Каждый знает, что мы живем  в  Золотом  Веке.
Генерал-директор говорил мне...
     - Завтра вечером, - сказал Вэйлок, - состоится встреча  Визереров.  Я
возьму вас на эту встречу и вы увидите все своими глазами.
     - Где они встречаются?
     - В Карневале. Холл Откровений.
     - Этот сумасшедший дом? И ты еще принимаешь их всерьез?
     Вэйлок засмеялся. - Сходим и увидим.





     Карневаль, как всегда, был заполнен людьми в ярких  костюмах.  Вэйлок
надел новый костюм ярко-оранжевого цвета, украшенный перьями. На лице  его
была бронзовая маска, в которой отражались  огни  факелов,  свет  фонарей,
вспышки фейерверков. Теперь он сам походил на ходячий сноп пламени.
     Имиш  не  отстал  от  него  по  оригинальности:  на  нем  был  костюм
Матаганского воина.  От  него  исходил  звон  колокольчиков,  яркие  бляхи
отражали свет, голубые и  зеленые  перья  колыхались  в  такт  шагам.  Его
головной убор представлял собой  умопомрачительную  коллекцию  пластин  из
разноцветного стекла, приклеенную к серебряному обручу.
     Всеобщее возбуждение захватило Имиша и Вэйлока. Они громко смеялись и
оживленно разговаривали. Имиш даже высказал желание забыть о деле, которое
привело их в Карневаль, но Вэйлок был  тверд  и  проходил  мимо  различных
увеселительных домов.  Они  прошли  под  роскошным  мостом  Шепота  с  его
пагодообразной крышей и  колоннами  в  форме  сердец.  Теперь  перед  ними
возвышался Холл Откровений. Голубые колонны поддерживали зеленый  фронтон,
на котором красовалась надпись:



     Копия  древней  статуи  -  человек-мыслитель:   локоть   на   колене,
подбородок в ладони - стояла возле  входа.  Вэйлок  и  Имиш  бросили  свои
флорины в ящик и вошли.
     Шум голосов  оглушил  их.  Вдоль  стен  стояли  пустоглазые  античные
богини, держащие зажженные факелы. Высокие потолки терялись во мраке.  Под
каждым факелом было возвышение и на каждом из них стояли или  мужчины  или
женщины. Все они излагали свои доктрины с разной  степенью  горячности,  и
возле каждого из них толпились последователи. У  одних  больше,  у  других
меньше. На одно из  возвышений  забрались  сразу  два  человека  и,  после
напрасных попыток перетянуть к себе  слушателей,  они  бросились  друг  на
друга с кулаками.
     - Кто поплывет со мной? - кричал с одного из возвышений оратор.  -  Я
строю ковчег и мне нужны деньги. На моем острове, клянусь, будет настоящий
рай. Там полно фруктов.
     - Это Кизим, примитивист. Он уже десять лет собирает людей для  своей
колонии, - сказал Вэйлок.
     - А как насчет каннибалов-варваров? - спросил кто-то  ехидно.  -  Нам
придется  съесть  их  раньше,  чем  они  съедят  нас.   -   Толпа   дружно
расхохоталась.
     - Мы будем купаться в теплой воде, спать на горячем песке  -  это  же
натуральная жизнь, спокойная, мирная... - но его уже мало  кто  слушал.  -
При чем здесь каннибалы? - надрывался Кизим. - Остров мой, и  им  придется
уйти!
     - С сотней черепов в качестве трофеев,  -  добавил  кто-то,  и  Кизим
вконец смешался и исчез.
     Имиш и Вэйлок пошли дальше.
     - Лига заката солнца, - сказал Вэйлок. - В основном гларки.
     - ...и затем, в конце, о, братья и сестры, не отворачивайтесь, потому
что я скажу: наступает конец! Мы снова возвращаемся в лоно Великого Друга,
мы будем жить вечно в славе, которая недоступна амарантам!  Но  мы  должны
сейчас верить, должны отречься  от  земных  соблазнов,  отдать  свои  души
Великому Другу!
     - ...десять тысяч сильных мужчин - вот все, что нам нужно! - кричал с
другого возвышения тщедушный мужчина. - Зачем нам потеть и  изнурять  себя
работой в Кларжесе? Я поведу  вас,  поведу  Легион  Света!  Десять  тысяч,
закованные в металл, хорошо вооруженные! Мы  пройдем  через  Таппанию,  мы
освободим Мерсию, Ливернь, Эскобар. И затем - мы сами  станем  амарантами.
Всего только десять тысяч, Легион Света...
     На противоположном возвышении стояла хрупкая женщина с бледным лицом.
Черные волосы развевались вокруг ее головы. Глаза  ее,  большие  и  дикие,
смотрели куда-то вдаль, не видимую другим. Она как будто не знала, что  ее
слушают. - ...страх и  зависть,  они  с  нами,  а  с  кем  справедливость?
Бессмертие принадлежит одинаково  -  и  амарантам,  и  гларкам:  никто  не
умирает.  Как  живет  амарант?  Он  использует  суррогаты,  он   полностью
сливается с ними! Как будет жить гларк? Почти так же. Он  будет  сливаться
не со своими суррогатами, а с Человеком. Все люди будущего его  суррогаты.
Он будет сливаться с человечеством, он будет жить вечно!
     - Кто это? - спросил Имиш.
     - Не знаю. Я ее вижу впервые... А вот и Визереры. Идем, послушаем.
     Женщина исключительной  красоты  стояла  на  возвышении  -  ...сейчас
трудно определить тенденцию, если она, конечно, есть. Однако  ответ  могут
дать  Паллиатории.  Некоторых  пациентов  излечивают  и   выпускают.   Эти
излеченные возвращаются к работе, к борьбе за фил. А человек, как  веревка
- где тонко, там и рвется -  ведь  в  этом  месте  развивается  наибольшее
напряжение. И он уже снова в Паллиатории.
     Чтобы решить проблему, нужно не укреплять  веревку,  нужно  уменьшить
напряжение. Но напряжение не уменьшается,  оно  растет.  Поэтому,  как  мы
согласились на прошлой встрече, нужно к чему-то готовиться.  Здесь  Моркас
Марр, который даст вам дальнейшую информацию.
     Она сошла с помоста. Имиш подтолкнул Вэйлока. - Я знаю  эту  женщину.
Это Иоланда Бенн! - Он был ошарашен. - Иоланда Бенн! Подумать только!
     Моркас Марр уже стоял на возвышении.  Невысокий,  крепкий  человек  с
суровым лицом. Он говорил ровным тоном, заглядывая в записную книжку.
     - По рекомендации комитета мы упрощаем администрирование и  оставляем
только главных по районам. Здесь у меня список главных, который я  оглашу.
Естественно, кандидатуры могут быть одобрены не всеми, но мы полагаем, что
сейчас не до выборов. Сейчас важно как можно быстрее привести  организацию
в действие.
     Имиш прошептал Вэйлоку в ухо. - О чем это он, черт побери?
     - Слушайте!
     - Каждый главный, назовем его лидер, организует свой район, назначает
свою исполнительную группу, вырабатывает план действий.  Сейчас  я  прочту
список лидеров. - Он поднял книжку.
     - Координатор Якоб Мил.
     В стороне по толпе прошло волнение. Вэйлок повернулся и увидел  Мила.
Рядом с ним стояла женщина с длинным нервным лицом, впалыми щеками, рыжими
волосами: Пледж Каддиган.
     Моркас Марр закончил чтение и спросил:
     - Вопросы есть?
     - Конечно есть! - прозвучал голос рядом с Вэйлоком, и он с удивлением
увидел, что это крикнул канцлер Имиш.
     - Я  хочу  знать,  какова  цель  этой  мощной  полузаконспирированной
организации?
     - Мы надеемся защитить человечество и цивилизацию  от  надвигающегося
катаклизма.
     - Катаклизма? - Имиш был удивлен.
     - Разве можно подобрать более подходящее слово для полной анархии?  -
Марр снова обратился ко всем. - Еще вопросы?
     - Мистер Марр, - сказал Мил, выступив вперед. - Мне кажется, я  узнал
крупного политического деятеля. - Тон его был язвительным. -  Это  канцлер
Пританеона Клод Имиш. Может, нам удастся привлечь его в свои ряды?
     Имиш поддержал его иронию. - Я мог бы вступить  в  вашу  организацию,
если бы я зная, чего вы хотите.
     - Ха! - воскликнул Мил. - На этот вопрос никто не может дать  ответа.
Мы не хотим определять свою цель. И в этом  наша  сила.  Каждый  из  наших
уверен, что основная цель организации совпадает с  его  личной  целью.  Мы
связаны только общим вопросом: "Куда катится мир? Как его переделать?"
     Имиш разозлился. - Вместо того, чтобы болтать о катаклизме  и  блеять
"Куда, куда", вы бы лучше спрашивали себя:  "Что  могу  сделать  я,  чтобы
разрешить те проблемы, которые сотрясают Кларжес?"
     Наступила тишина, затем раздался взрыв  негодования.  Вэйлок  оставил
Имиша и подошел к Пледж Каддиган и Якобу Милу.
     - Как ты оказался в столь изысканном обществе? - спросила Пледж.
     - Моя дорогая Пледж, - ответил Вэйлок.  -  Я  сам  теперь  изысканное
общество. Я вице-канцлер.
     Якоб Мил нашел эту ситуацию очень занимательной. - И вы,  номинальные
главы правительства - почему вы здесь, в  такой  подозрительной  компании,
как мы?
     - Мы надеемся  повысить  свой  слоп,  доказав,  что  Визереры  -  это
конспиративная подрывная организация.
     Мил рассмеялся. - Если вам будет нужна помощь, обратитесь ко мне.
     Сердитые возгласы прервали их.  Этот  вечер  превзошел  все  ожидания
Вэйлока.
     - Послушайте этого осла, - прошептал Мил.
     - Если вы не партия  преступных  синдикалистов,  -  кричал  Имиш,  то
почему вы создаете целую организацию?
     Десяток голосов ответил ему, но Имиш не слушал.
     - Вы можете быть уверенными в одном. Я намереваюсь напустить  на  вас
убийц. Я выведу вас на чистую воду!
     - Ха! - вскричал Моракс Марр презрительно. - Давай, давай! Кто  будет
слушать тебя? У самого младшего из нас больше влияния, чем у тебя!
     Имиш махнул рукой. Он не мог найти слов и только плюнул. Вэйлок  взял
его за руку. - Идем.
     Ослепленный  гневом,  Имиш  позволил  увести  себя.  В  Помадре,   на
четвертом  этаже   знаменитого   Кольца   Садов,   они   сели   и   выпили
прохладительное.
     Имиш молчал. Он стыдился того, что ему  пришлось  уйти  так  позорно.
Вэйлок тактично молчал. Они смотрели на  залитый  огнями  Карневаль.  Была
полночь,  и  праздник  был  в  полном  разгаре.  Даже  воздух  вздыхал   и
вибрировал.
     Имиш поставил стакан на стол. - Идем, - проскрипел он. - Пора.
     Они шли по эспланаде, в "Аргонавте" они выпили ликеру и  Имишу  стало
нехорошо.  Они  решили  возвратиться  домой  и  пошли  по   эспланаде   по
направлению к выходу.
     Карневаль был каким-то призрачным, нереальным. Огни  цветных  фонарей
поглощались темной водой реки, сгорбленные мрачные  фигуры  пробирались  в
полумраке. Некоторые из них были ревелерами,  никому  не  известными,  как
клочок бумаги, плывущие в темной воде реки, другие -  берберами,  которые,
как и Вейрды, находили удовольствие в мрачных  преступлениях  и  насилиях.
Группа таких личностей вышла из мрака и направилась к Имишу и Вэйлоку. Они
внезапно набросились на канцлера с его помощником.
     Имиш  сразу  рухнул  на  колени  и  старался  покинуть  поле  боя  на
четвереньках. Вэйлок отступил. Тени наступали на него, нанося удары.  Один
из ударов пришелся по лицу. Вэйлок ответил, но силы были  неравны.  Вскоре
он уже был на земле. Маска свалилась с его лица...
     - Это же Вэйлок! - послышался шепот. - Гэвин Вэйлок.
     Вэйлок выхватил нож, ударил  по  чьей-то  ноге,  услышал  вскрик.  Он
вскочил на ноги и бросился вперед, нанося удары направо и налево.  Берберы
побежали, рассеялись во тьме.
     Вэйлок вернулся к Имишу, который со стонами старался  подняться.  Они
побрели  по  эспланаде.  Одежда  их  была  в  полном  беспорядке,   волосы
растрепаны. Несколько синяков украшали лица.
     В конце набережной они взяли кэб и полетели через реку, в Трайенвуд.





     Канцлер Имиш был в дурном  настроении  несколько  дней.  Вэйлок,  как
обычно, исполнял свои обязанности.
     В одно тусклое утро позднего ноября, когда серая вуаль  осеннего  дня
заволокла Глэйд Каунти, Имиш вошел в кабинет Вэйлока. Он уселся в  кресло.
Ребра  его  все  еще  болели,  синяки  не  полностью  сошли  с   лица.   И
психологическая травма была сильна: он  похудел,  вокруг  рта  прорезались
морщины.
     Вэйлок слушал, как Имиш, путаясь в  словах,  пытается  изложить  свою
идею.
     - Как ты знаешь, Гэвин, я анахронизм.  Золотой  Век  не  нуждается  в
сильном лидере. Но... - Он  промолчал,  задумавшись.  -  При  чрезвычайных
обстоятельствах... - Имиш отошел к окну и стал смотреть в  серое  небо.  -
Странные вещи творятся  в  Кларжесе  -  но  никого  это  не  беспокоит.  Я
намереваюсь заняться этим. Поэтому... - Он повернулся к Вэйлоку. - Позвони
генерал-директору  убийц  Каспару  Джарвису,  попроси  его  быть  здесь  в
одиннадцать часов.
     Вэйлок кивнул:
     - Хорошо, канцлер.







     Вэйлок  позвонил  на  Центральную  Станцию  в  Гарстанге  и  попросил
соединить его с  генерал-директором  Джарвисом.  Этот  процесс  потребовал
много  времени  и  усилий.  Ему  последовательно  пришлось  с  оператором,
чиновником Главной Станции... и, наконец, перед ним на экране  возник  сам
Джарвис - могучий человек, сидящий за  своими  бумагами,  как  собака  над
костью.
     - Какого дьявола вам надо?
     Вэйлок объяснил и Джарвис стал более дружелюбен.  -  Значит,  канцлер
желает видеть меня в одиннадцать часов?
     - Да.
     - А ты вице-канцлер Вэйлок?
     - Да.
     - Интересно. Я надеюсь познакомиться с тобой поближе, вице-канцлер!
     - Значит, в 11, - бесстрастно сказал Вэйлок.
     Джарвис появился за десять минут до одиннадцати с двумя  помощниками.
Он прошел в  приемную,  остановился  возле  стола  Вэйлока,  осмотрел  его
внимательно и улыбнулся, как заговорщик. - Вот мы и  встретились  лицом  к
лицу.
     Вэйлок встал и кивнул.
     - Надеюсь, не в последний раз, - продолжал Джарвис. - Где канцлер?
     - Я провожу вас к нему.
     Вэйлок проводил Джарвиса в кабинет  канцлера.  Возле  дверей  Джарвис
оставил своих помощников.
     В кабинете ждал Имиш. Он сидел в массивном старом кресле. За  ним  на
стене висели портреты его предшественников. Он был полон достоинства. Имиш
приветствовал Джарвиса, затем дал знак Вэйлоку оставить их одних.
     - Ты нам не нужен, Гэвин. Можешь идти.
     Вэйлок с поклоном ушел. Джарвис с развязным дружелюбием сказал:
     - Я занятой человек, канцлер. Полагаю, вы хотите мне  сказать  что-то
важное.
     Имиш кивнул. - Думаю, да.  С  некоторых  пор  меня  стало  беспокоить
положение в Кларжесе.
     Джарвис поднял руку. - Один момент, сэр. Если Вэйлок имеет  отношение
к  делу,  можно  позвать  его  сюда.  Потому  что  он  все   равно   будет
подслушивать.
     Имиш улыбнулся. - Может, он  и  хитрец,  но  тут  нет  подслушивающих
устройств. Мой кабинет тщательно проверяется.
     Джарвис скептически осмотрел комнату. - Вы не будете возражать,  если
я сам проверю кабинет.
     - Ради бога.
     Джарвис достал какой-то прибор в форме трубки и  прошел  по  комнате,
проверяя показания на шкале, прошел во второй раз.
     - Странно. Действительно, ничего нет.
     Он подошел к двери, открыл ее. Возле двери стояли его люди. Все  было
спокойно.
     Джарвис вернулся в свое кресло. - Теперь будем говорить.
     Вэйлок, стоящий в соседней комнате, приложив ухо к отверстию, которое
он предусмотрительно проделал, улыбнулся.
     - В некотором смысле да, здесь замешан  Вэйлок,  -  послышался  голос
Имиша. - Из своих собственных соображений он  показал  мне  ту  опасность,
которую вы не хотите замечать.
     - Мое дело только непосредственная опасность.
     Имиш кивнул.  -  Наверное,  это  мое  дело.  Я  говорю  о  любопытной
организации - Визерерах.
     Джарвис пренебрежительно махнул рукой. - В них  нет  для  нас  ничего
интересного.
     - У вас есть агенты в этой организации?
     - Нет. Их нет и в Лиге Солнечного Заката, и у  Абракадабристов,  и  в
Гильдии Масонов, и в Объединенном Земном Шаре, и у Серебряных Сионистов...
     - Я хочу, чтобы вы немедленно занялись Визерерами.
     Начался спор. Имиш был  неумолим.  Наконец  Джарвис  поднял  руки.  -
Хорошо. Я сделаю,  что  вы  просите.  Времена  неустойчивы,  возможно,  мы
слишком беспечны.
     Имиш кивнул, откинулся в кресле.  Джарвис  наклонился  к  нему  через
стол. - А теперь у меня к  вам  настоятельная  просьба.  Бросьте  Вэйлока.
Избавьтесь от него. Это темная лошадка. Более того,  он  монстр.  Если  вы
заботитесь о репутации Пританеона, вы уволите его до того, как мы  пришлем
за ним.
     Достоинство Имиша поколебалось. - Вы имеете  в  виду  случай  с  моим
предыдущим секретарем?
     - Нет. - Джарвис внимательно посмотрел на Имиша. Тот отвел взгляд.  -
Согласно вашему свидетельству, Вэйлок в этом невиновен.
     - Нет, - поспешно сказал Имиш, - конечно, нет.
     - Я говорю о  преступлении,  которое  совершилось  несколько  месяцев
назад в Карневале, где Вэйлок убил Джакинт Мартин. Мы вошли  в  контакт  с
его сообщником: неким  бербером  по  имени  Карлеон.  Карлеон  может  дать
показания, достаточные для осуждения.
     - Почему вы говорите это мне? - напряженно спросил Имиш.
     - Потому что вы можете помочь нам.
     - Как?
     - Карлеон хочет прощения. Он хочет  покинуть  район  Тысячи  Воров  и
вернуться в Кларжес. У вас есть право дать ему прощение.
     Имиш мигнул. - Моя власть чисто номинальна. Вы это прекрасно знаете.
     - Тем не менее, она есть. Я сам могу пойти в Колледж Трибунов  или  в
Пританеон и  просить  амнистии  для  Карлеона.  Но  тогда  будет  огласка,
дурацкие вопросы.
     - Но этот Карлеон... Разве он не виновен так же, как и Вэйлок? Почему
нужно простить одного, чтобы наказать другого?
     Джарвис молчал. Оказывается, Имиш не так глуп, как он предполагал.  -
Это политическое дело, - наконец сказал он. -  Вэйлок  -  это  специальный
случай. Я получил приказ осудить его любым способом.
     - Вне всякого сомнения, это давит общество амрантов?
     Джарвис кивнул. - Рассмотрите  ситуацию  с  этой  точки  зрения.  Два
преступника - Вэйлок и Карлеон на свободе. Подарив амнистию  Карлеону,  мы
схватим Вэйлока. Очевидный выигрыш.
     - Я понимаю... У вас есть необходимые бумаги?
     Джарвис достал из кармана документ.
     - Нужно только подписать здесь.
     Имиш прочел список преступлений,  за  которые  он  прощает  Карлеона.
Негодование охватило его. - Это же исчадие ада. И вы хотите простить этого
человека, чтобы схватить Вэйлока, святого по сравнению с ним!
     Он бросил документ на стол.
     Со стоическим терпением Джарвис снова начал объяснять ситуацию:
     - Я же говорю,  сэр,  мы  ничего  не  теряем,  простив  Карлеону  его
преступления - он все равно  живет  свободным  в  Карневале.  Но  зато  мы
получаем Вэйлока. И, кроме того, нам  следует  не  забывать  об  интересах
высокопоставленных особ...
     Имиш взял перо, нацарапал свою подпись. - Хорошо. Пусть будет так.
     Джарвис взял документ,  сложил  его,  встал.  -  Спасибо  за  помощь,
канцлер.
     - Я надеюсь, что не буду иметь неприятностей в Пританеоне.
     - В этом я могу вас заверить. Они ничего не узнают.
     Джарвис вернулся к себе и тут же ему позвонил Имиш. - Директор Вэйлок
исчез.
     - Исчез? Как?
     - Не знаю. Он ушел, не сказав мне ни слова.
     - Хорошо. Благодарю за звонок.
     Экран погас. Джарвис глубоко  задумался.  Затем  он  нажал  кнопку  и
проговорил в микрофон:
     - Прощение Карлеона готово. Свяжитесь с ним. Договоритесь о  встрече.
Чем скорее, тем лучше.





     Человек в медной  маске  быстро  шел  по  открытому  тротуару.  Возле
маленькой стальной двери он остановился, осмотрелся, вошел, быстро  сделал
три шага и остановился. Он  ждал  две  секунды,  пока  сработает  ловушка:
огненные молнии ударили в пол перед ним и  позади  него.  После  этого  он
пошел вперед.
     Он поднялся по ступеням и вошел в комнату, где не было ничего,  кроме
деревянных скамеек и грубого стола. За столом сидел человек со  сморщенным
лицом и большими горящими глазами.
     - Где Карлеон? - спросил человек в маске.
     Человек кивнул на дверь:
     - В своем Музее.
     Человек в маске быстро подошел к двери, открыл ее и пошел по  темному
коридору, то прижимаясь к левой стене, то прыгая к правой. В самой  темной
части коридора он нащупал боковую дверь и открыл ее, оказавшись в  длинной
комнате,  обставленной  с  мрачной   роскошью.   Комната   была   освещена
зеленоватым светом, что еще больше усиливало гнетущее впечатление.
     Огромный человек  с  круглым  мертвенно-бледным  лицом  вопросительно
посмотрел на вошедшего:
     - В чем дело?
     Его посетитель снял маску.
     - Вэйлок! - Карлеон схватился за пистолет,  но  оружие  Вэйлока  было
наготове, безжизненное тело Карлеона рухнуло на пол.
     Вэйлок  прошел  по  Музею.  Карлеон  был  некромантом:   он   собирал
экспонаты, показывающие смерть  в  самых  разнообразных  видах  и  формах.
Вэйлок с удивлением смотрел на распростертое тело Карлеона.  Этот  человек
собирался стать свободным  ценой  жизни  Вэйлока.  Да,  Вэйлок  недооценил
решительность своих противников и их неразборчивость в средствах...
     Он вернулся в мрачную приемную. Маленький  человек  сидел  в  той  же
позе. - Я убил Карлеона, - сказал Вэйлок.
     Человек не высказал ни удивления, ни интереса.
     - Карлеон захотел на ту сторону реки. Он договорился  с  убийцами  об
амнистии.
     Человек посмотрел своими лучистыми глазами через стол на Вэйлока. Тот
сказал:
     - Мне нужна сотня человек, Рубель. У меня большие планы и  мне  нужна
помощь. Я буду платить по пятьсот флоринов за ночь.
     Рубель угрюмо кивнул. - Есть опасность?
     - В какой-то степени.
     - Деньги вперед?
     - Половину.
     - А у тебя они есть?
     - Да, Рубель. Грэйвен Варлок, издатель Кларжес Дирекшен, был  богатым
человеком. Ты будешь играть роль нанимателя.
     - Когда тебе нужны люди?
     - Я скажу тебе за четыре часа до начала.  Они  должны  быть  сильные,
быстрые, умные, хитрые и точно выполнять приказы.
     - Сомневаюсь, чтобы в Карневале набралась сотня таких.
     - Тогда бери и женщин. Они тоже подойдут. В некоторых отношениях даже
лучше.
     Рубель кивнул.
     - Еще одно. Убийцы в основном действуют через  тебя,  Рубель.  Ты  их
агент.
     Рубель улыбнулся змеиной улыбкой, которую Вэйлок проигнорировал.
     - Возможно, ты знаешь и  других  информаторов.  Предупреждаю:  полная
тайна. Никакой утечки информации. Ты отвечаешь за это. Понял?
     - Абсолютно.
     - Прекрасно. На следующую нашу встречу я принесу деньги.
     Зазвонил телефон. Рубель искоса взглянул на Вэйлока,  ответил.  Голос
говорил на сленге, не понятном для непосвященных.
     Рубель повернулся к Вэйлоку. - Убийцы хотят Карлеона.
     - Скажи им, что Карлеон мертв.





     Эту новость передали Джарвису. Он действовал решительно:
     - Пошлите Специальный  отряд  в  Карневаль.  Приказ  -  найти  Гэвина
Вэйлока и схватить его.
     Прошло два часа и отряд вернулся ни с чем.
     - Он ускользнул.
     Джарвис сидел в кресле, глядя на черные крыши  города.  -  Мы  найдем
его... Жаль, что нельзя использовать телевекцию... Они связывают нам руки!
     Он встал и отдал сотню приказов...







     Общество  Амарантов  собралось  на  свой  229  конклав.  Каждый  член
Общества сидел в комнате своего дома перед большой  стеной,  сделанной  из
десяти тысяч плиток. На каждой плитке-экране  виднелось  лицо  амаранта  и
лампочка, отражающая его мнение  по  какому-либо  вопросу.  Если  лампочка
светилась красным светом, это означало крайнее  неодобрение.  Оранжевым  -
просто неодобрение, желтым - нейтральное отношение, зеленым - одобрение  и
голубым - полное одобрение.
     В центре мозаики было смонтировано  устройство,  которое  обсчитывало
все данные, и его специальный индикатор отсвечивал мнение большинства, так
сказать, обобщенное мнение общества, групповое решение.
     Сегодня вечером на конклав собралось девяносто два процента всех  его
членов.
     После официальной  церемонии  открытия  Роланд  Зигмонт  занял  экран
оратора.
     - Я не буду терять время на вступление. Мы сегодня встретились, чтобы
обсудить дело, которое каждый из нас старался не замечать:  насильственное
уничтожение амарантов.
     Мы игнорировали эту проблему до сих пор из ложного стыда и не считали
ее серьезной. Действительно, в противном случае - зачем нужны были бы наши
суррогаты?
     Сейчас мы должны выступить за свои принципы: посягательство на  жизнь
есть крайнее зло, и мы должны бороться с любым проявлением этого.
     Вы удивляетесь, почему этот вопрос поднялся только  сейчас.  Основная
причина - это продолжающаяся серия уничтожений. Последнее - это  Анастазия
де Фанкур. Ее убийца покончил с собой, и пока среди нас  не  появились  ни
новая Анастазия, ни новый Абель.
     Но главное - это Гэвин Вэйлок, известный нам как Грэйнен Варлок.
     Я передаю слово Джакинт Мартин, которая занималась этим делом.
     Лицо Джакинт появилось на центральном экране. Глаза ее расширились  и
сияли странным блеском. Видимо, она была перевозбуждена и напряжена.
     - Дело  Гэвина  Вэйлока  -  это  общая  тенденция  отношения  к  нам,
амарантам. Впрочем, может я несправедлива к Вэйлоку, потому что человек он
уникальный!
     Давайте  посмотрим  преступления,  за   которые   он   несет   прямую
ответственность: Абель Мандеваль, я -  Джакинт  Мартин.  Предположительно:
Сет Каддиган, Рольф Авершам; только вчера бербер Карлеон. Все это события,
известные нам. А сколько неизвестных? Зло идет за Вэйлоком.
     Почему? Случайность? Может, Вэйлок невинное орудие зла? А, может,  он
дошел до такой степени эгоизма, что ему ничего не стоит взять человеческую
жизнь для достижения своих целей?
     Голос ее зазвенел, слова запрыгали, как дождевые капли с  крыши.  Она
тяжело дышала.
     - Я изучила Гэвина Вэйлока. Это не невинное орудие зла! Это Монстр! У
него мораль хищника, и она дает ему могущество - могущество,  направленное
против жителей Кларжеса. Это физическая угроза каждому из нас.
     Вся мозаика всполошилась:
     - Почему? Почему? Почему? - неслись крики с каждого экрана.
     Джакинт продолжала:
     - Вэйлок презирает наши законы.  Он  нарушает  их  тогда,  когда  ему
нужно. А успех заразителен. За Вэйлоком могут  последовать  и  другие.  Он
загрязняет наше общество, как вирус заразы!
     Вся мозаика гудела и перешептывалась.
     - Цель Гэвина Вэйлока - стать амарантом, и он изо всех сил  стремится
к этому. - Она посмотрела на мозаику из тысяч маленьких взволнованных лиц.
- Если мы решим, мы можем проигнорировать законы Кларжеса и дать  ему  то,
что он хочет. Какова ваша воля?
     Шум  голосов,  как  звуки  прибоя,  вырвался  из   громкоговорителей.
Индикаторы засветились всеми цветами радуги, но больше всего было красного
и оранжевого. Панель центрального регистра стала розовой.
     Джакинт подняла руку. - Но если мы не сдадимся, я  предупреждаю  вас,
нам придется сражаться с этим человеком. Нам придется не просто  подчинить
его,  этого  будет  недостаточно,   мы   должны...   -   Она   наклонилась
вперед.-...мы должны уничтожить его!
     С мозаики не донеслось ни звука.
     - Некоторые из вас потрясены. Но к этой мысли нужно привыкнуть.  Этот
человек хищник и должен быть уничтожен.
     Она села. Роланд Зигмонт, председатель Общества, снова занял место на
центральной панели. Он тихо заговорил:
     - Джакинт осветила специальный объект общей проблемы.  Без  сомнения,
Грэйвен Варлок умный преступник. Он каким-то образом  перехитрил  убийц  и
скрывался семь лет, после чего  зарегистрировался  в  Бруды  как  свой  же
реликт с намерением снова пробиться в амаранты.
     - Разве это плохо? - спросил кто-то.
     Роланд проигнорировал вопрос. - Однако...
     На экране снова появилась  Джакинт.  Она  обшаривала  глазами  тысячи
людей. - Кто это спросил?
     - Я.
     - А кто ты?
     - Я. Гэвин Вэйлок. Или Грэйвен Варлок, если вам это больше  нравится.
Я - вице-канцлер Пританеона. Дай мне слово, председатель.
     Лицо Вэйлока появилось на центральной панели. Десять тысяч  пар  глаз
рассматривали волевое лицо.
     - Семь лет назад,  -  начал  Вэйлок,  -  я  был  передан  убийцам  за
преступление,  в  котором  виновен  лишь  технически.  Благодаря  большому
везению я сегодня здесь, чтобы выразить протест. Я прошу конклав  отменить
свой ордер на арест, признать свою ошибку и  восстановить  меня  в  членах
Общества со всеми правами.
     Роланд Зигмонт заговорил. В  его  голосе  чувствовалось  волнение.  -
Конклав проголосует, принять или не принять твою просьбу.
     - Ты монстр, - сказал чей-то голос. - Мы никогда не подчинимся твоему
требованию.
     Вэйлок  сказал  голосом,  в  котором  звучала  сталь.   -   Я   прошу
голосования.
     Контрольная панель стала красной.
     - Вы отвергли мою просьбу, - сказал Вэйлок. - Роланд Зигмонт, могу  я
узнать, почему?
     - Я  могу  только  предположить  мотивы,  которыми  руководствовалось
Общество, - проговорил Роланд. - Очевидно, мы чувствуем, что  твои  методы
неприменимы, неприемлемы. Ты обвинен в готовности совершить  преступление.
Нас тревожит твоя агрессивность. Мы не считаем тебя достойным занять место
среди амарантов.
     - Но при чем здесь мой характер? Я Грэйвен Варлок и я уже был признан
амарантом.
     Роланд сослался на слова Джакинт Мартин.  -  Ты  зарегистрировался  в
Актуриане как Гэвин Вэйлок. Так?
     - Верно. Но это всего лишь...
     - Значит, для закона ты и есть Гэвин  Вэйлок.  Грэйвен  исчез.  А  ты
Гэвин Вэйлок. Бруд.
     - Я зарегистрировался как Гэвин Вэйлок,  реликт  Грэйвена.  Однако  я
точная копия Грэйвена и, следовательно, имею право на все то, на что  имел
право сам Грэйвен.
     Джакинт рассмеялась. - Пусть на это ответит Роланд. Он  специалист  в
этих делах.
     Роланд много говорить не стал:
     - Я отвергаю притязания мистера Гэвина Вэйлока. Грэйвен был амарантом
очень мало времени, и его суррогаты не успели развиться.
     - Но вы можете, - сказал Вэйлок,  -  проэкзаменовать  меня  по  всему
прошлому Грэйвена. И когда я отвечу на все вопросы,  вы  сможете  признать
меня суррогатом Грэйвена, и тогда я буду считаться новым Грэйвеном.
     - Я не могу понять это. Вы можете быть реликтом Грэйвена, но никак не
его копией, суррогатом.
     Спор затянулся. На центральном  экране  теперь  были  они  оба.  Спор
продолжался.
     - Но разве это не ваша доктрина относительно  суррогатов?  -  спросил
Вэйлок. - Разве вы не считаете каждый суррогат своей копией?
     - Нет. Каждый суррогат абсолютно индивидуален до тех пор, пока в него
не введут личность прототипа. Только тогда он  становится  копией.  Только
тогда он становится амарантом.
     Вэйлок в первый момент не нашелся что ответить. Он казался на  экране
смущенным и потерявшимся.
     - Значит, суррогаты абсолютно независимые личности?
     - В общем да.
     Вэйлок обратился ко всем. - Вы все согласны?
     На контрольной панели вспыхнул голубой цвет.
     - Признавая это, -  задумчиво  сказал  Вэйлок,  -  вы  признаетесь  в
ужасном преступлении.
     Наступила тишина.
     Вэйлок продолжал окрепнувшим голосом:
     - Как вы знаете, я выполняю общественные функции. Они минимальны,  но
реальны. В отсутствие канцлера я, вице-канцлер, обвиняю Общество Амарантов
в нарушении одного из основных законов.
     Роланд Зигмонт нахмурился. - Что за чепуха?
     - Вы  содержите  в  плену  взрослые  личности,  да.  Моя  обязанность
прекратить это насилие. Вы  должны  немедленно  освободить  личности,  или
понести соответствующее наказание.
     Негодующий шепот постепенно перешел  в  рев.  Сквозь  него  прорвался
голос председателя:
     - Вы сумасшедший.
     Лицо Вэйлока на экране казалось маской из темного камня.  -  Вы  сами
признали, что держите в заключении тех, кто не  является  вашими  копиями.
Теперь вам нужно выбирать. Либо суррогаты - независимые личности, либо они
- копии протоамаранта.
     Председатель отвел глаза. - Я буду  рад  предложить  членам  общества
ответить на это идиотское заявление. Секстон ван Эк?
     - Это обвинение действительно идиотское,  -  сказал  Секстон  ван  Эк
после некоторого колебания. - Более того, оно оскорбительно.
     - Джакинт Мартин? - Ответа не было. Ее экран был пуст.
     - Грандон Плантагенет?
     - Я согласен с Секстоном ван Эк. Это обвинение нужно игнорировать.  И
вообще, что он хочет?
     - Либо  примите  меня  в  Общество  Амарантов,  либо  отпустите  свои
суррогаты, - сказал Вэйлок.
     Тишина. Затем слабые смешки.
     - Вы же знаете, что мы никогда  не  выпустим  суррогаты  в  мир.  Это
идиотизм, - сказал Роланд.
     - Значит, вы признаете мое право войти в Общество Амарантов?
     Панель стала оранжевой, затем красной.
     Вэйлок заметно разозлился. - Вы забываете о разуме, о здравом смысле.
     - Ты не обманешь нас. Мы не пойдем на  твои  условия,  -  послышались
голоса.
     - Я предупреждаю: я не беспомощен. Однажды вы принесли меня в жертву,
и я много лет прожил в страданиях.
     - Как это мы принесли тебя в жертву? - спросил председатель. Разве мы
виновны в преступлении Грэйвена Варлока?
     - Вы  осудили  его  на  тягчайшее  наказание  за  проступок,  который
совершает один из  сотни.  Абель  Мандевиль  убил  сразу  двоих  -  но  он
возродится в одном из своих суррогатов.
     - Я могу только сказать, - проговорил Роланд, -  что  Грэйвен  должен
был быть осторожнее до тех пор, пока не развились его суррогаты.
     - Я не отойду в  сторону,  -  страстно  вскричал  Вэйлок.  -  Я  буду
требовать то, что положено мне по праву. Если вы отвергнете меня,  я  буду
столь же безжалостен, как и вы.
     На всей мозаике отразилось удивление. Роланд с легкой улыбкой сказал:
     - Хорошо. Если хочешь, мы рассмотрим твое дело, но я сомневаюсь...
     - Нет. Я использую свою силу сейчас. Так что выбирайте сейчас...
     - Какую силу? Что ты можешь сделать?
     - Я могу освободить  ваши  суррогаты.  -  Вэйлок  смотрел  на  них  с
улыбкой. - Вообще-то я предполагал исход  моих  переговоров,  так  что  их
освобождают прямо сейчас. И освобождение будет продолжаться  до  тех  пор,
пока вы не признаете мои права или все суррогаты не будут освобождены.
     Амаранты онемели. С экранов не доносилось ни звука.
     Роланд неуверенно засмеялся. - Ну, теперь все ясно.  Этот  человек  -
Гэвин и Грэйвен - понятия  не  имеет,  где  они  находятся.  Он  не  может
выполнить свою угрозу.
     Вэйлок поднял лист бумаги.
     - Вот суррогаты, которые уже выпущены:

           Барбара Венбо         1513 Англеси Плэйс.
           Альберт Пондиферри    20153 Скайхэвен.
           Мэйдел Харди          Клодекс Чендэри, Уиблесайд.
           Карлотта Миппин       32863 Пять Углов.

     Раздались крики ужаса. Амаранты начали обсуждать, нужно ли оставаться
у экрана или бежать в места хранения суррогатов.
     - Покидать конклав бессмысленно, - сказал  Вэйлок.  -  Сегодня  будет
выпущена только часть суррогатов. Около четырехсот. Работа уже  наполовину
сделана  и  будет  закончена  до  вмешательства.  Завтра  будут   выпущены
следующие четыреста суррогатов. И каждый следующий день тоже. А  теперь  -
вернете ли вы мне свои права, или я вас всех сделаю несчастными?
     Лицо Роланда побледнело. - Мы не можем нарушить закон Кларжеса.
     - Я не прошу нарушать законов. Я амарант  и  хочу,  чтобы  вы  просто
подтвердили это.
     - Нам нужно время.
     - Я не могу дать его. Решайте сейчас.
     - Я не могу говорить за всех.
     - Голосуйте.
     Роланд услышал звонок телефона, взял трубку.  Когда  он  положил  ее,
лицо его было окаменевшим.
     - Все верно. Он прав. Суррогаты на свободе!
     - Вы должны признать мои права!
     - Пусть начнется голосование! - крикнул Роланд.
     Замелькали огни... Все цвета... Зеленый... Желтый...  Оранжевый...  И
вот установился зелено-голубой цвет.
     - Ты выиграл, - слабо сказал Роланд.
     - И что теперь?
     - Я поздравляю тебя, брат амарант.
     - Вы снимаете с меня все обвинения и преступные намерения?
     - Они уже сняты.
     Вэйлок испустил глубокий вздох. Он сказал в  микрофон.  -  Прекратить
операцию.
     Затем он снова повернулся к экранам. - Приношу  свои  извинения  тем,
кому я причинил неудобства. Могу  сказать,  что  я  смогу  исправить  все,
восстановить справедливость.
     Раздался хриплый  голос  Роланда.  -  Ты  доказал,  что  можно  стать
амарантом при помощи жестокости и наглости. А теперь...
     Лязгающий звук  прервал  Роланда.  Десять  тысяч  пар  глаз  в  ужасе
смотрели, как безголовое тело Вэйлока отваливается от  экрана.  А  за  ним
появилась  Джакинт  Мартин.  На  ее  лице  играла  жуткая  улыбка,   глаза
расширились и сверкали:
     - Вы  говорили  о  справедливости  -  она  свершилась.  Я  уничтожила
монстра. Теперь я запачкана кровью Гэвина Вэйлока. Вы никогда больше  меня
не увидите.
     - Подожди! - закричал Роланд. - Где ты?
     - В доме Анастазии. Где еще может быть свободный экран для конклава?
     - Тогда подожди. Я сейчас буду там.
     - Давай быстрее. Все равно ты  найдешь  только  тело  обезглавленного
монстра.
     Джакинт Мартин выбежала на посадочную площадку, где ее ждал Старфлаш.
Она вскочила в кабину. Кар взлетел, как ракета, в темное небо.
     Кларжес ярким сиянием горел внизу - и на севере, и на юге, и со  всех
сторон.
     Старфлаш сделал вираж и со свистом устремился вниз, к реке Шант.
     В каре сидела женщина.  Большие  глаза  ее  горели  решимостью,  лицо
превратилось в безжизненную маску. Кларжес, любимый Кларжес, окружал ее со
всех сторон. А впереди ее ждала черная маслянистость реки, на  поверхности
которой играли блики оранжевых огней Кларжеса...







     В городе было  на  удивление  спокойно.  Утренние  газеты  с  большой
осторожностью сообщили о прошедших событиях,  так  как  издатели  не  были
уверены, какой линии им придерживаться. Население пошло на  работу,  почти
не понимая, что же предпринял Гэвин Вэйлок.
     А среди амарантов имя Гэвина Вэйлока вызывало целые взрывы страстей -
ведь Вэйлок сообщил на конклаве, что четыре сотни убежищ  суррогатов  были
открыты. 1762 суррогата были выпущены.
     Амаранты были в шоке. Ведь они теперь стали  уязвимыми,  как  простые
смертные. Вечность для них стала делом случая.
     Четыреста амарантов получили сильнейший нервный шок. Они прятались  в
убежища, в подвалы, боясь выйти на улицы.
     Совет Трибунов собрался на чрезвычайную сессию,  но  так  и  не  смог
найти какое-либо решение.
     Канцлер Имиш выступил по радио и заявил, что  Вэйлок  не  имел  права
использовать свое служебное положение, так как  к  этому  времени  он  был
уволен. И все его действия были незаконными.
     Общественность   понемногу   начала   воспринимать   случившееся    и
реагировать. Некоторые были возмущены посягательством на старые  традиции,
другие  потихоньку  радовались.  Вэйлока  считали  и  жертвой  и  по  всей
справедливости наказанным преступником.  Лишь  немногие  могли  заниматься
работой. Многие тысячи бросили все и проводили  время,  обсуждая  то,  что
произошло. Куда это должно было привести? Проходили часы,  дни...  Кларжес
ждал...





     Винсент Роденейв также  принимал  участие  в  событиях  драматической
ночи. Наняв кар, он полетел в Суверен Аплэнд, которых находился  в  сорока
милях к югу от Кларжеса, и приземлился  возле  одинокой  маленькой  виллы.
После некоторых усилий он проник на виллу и вошел в центральный холл.
     На голубых матрасах там лежали  три  версии  Анастазии  де  Фанкур  -
абсолютные копии протоАнастазии. Глаза их были закрыты. Они  находились  в
трансе - все абсолютные копии друг  друга  -  вплоть  до  завитков  черных
волос.
     Роденейв с  трудом  сдерживал  свои  эмоции.  Он  наклонился  к  ним.
Дрожащие руки ласкали обнаженные тела трех Анастазий.
     Но вот одна из них проснулась. И тут же проснулись остальные две.
     Они воскликнули от удивления. В  смятении  они  старались  чем-нибудь
накрыть себя от жадного взгляда Роденейва. Хорошо, что их было трое:  одна
сгорела бы под таким взглядом.
     - Анастазия умерла, - сказал Роденейв. - Кто из вас старшая?
     - Я, - сказала одна из них. Перед Роденейвом вместо трех копий  вдруг
оказалась Анастазия и две ее копии.
     - Я Анастазия. - Она повернулась к своим копиям. -  Возвращайтесь  ко
сну. Я выйду в мир.
     - Вы выходите все, - сказал Роденейв.
     Анастазия в замешательстве посмотрела на него. - Так нельзя!
     - Но так будет, -  сказал  Роденейв.  -  С  тех  пор,  как  последняя
Анастазия посещала вас, она вышла за меня замуж. Так  что  ты  теперь  моя
жена.
     Новая Анастазия и ее две копии с интересом посмотрели на него.
     - Это трудно понять, - сказала Анастазия. - Твое  лицо  нам  знакомо.
Как твое имя?
     - Винсент Роденейв.
     - А. Теперь я тебя узнала. Я слышала о тебе. - Она пожала  плечами  и
рассмеялась. - Я делала много странного в жизни. Возможно, я вышла за тебя
замуж. Но я не очень уверена в этом.
     Она уже полностью вошла в роль Анастазии.  В  ее  тело  вошел  талант
большого мима...
     - Идем, - сказал Роденейв.
     - Но мы не можем идти все, - запротестовала Анастазия.
     - Вы должны идти все, - сказал Роденейв. - В противном случае я  буду
вынужден применить силу. - Было заметно, что  ему  очень  хочется  сделать
это. Все-таки сразу три Анастазии в его объятиях...
     Все трое попятились,  поглядывая  на  него.  -  Это  неслыханно.  Что
случилось с Анастазией?
     - Ревнивый любовник убил ее.
     - Это, должно быть, Абель.
     Роденейв нетерпеливо махнул рукой. - Нам надо идти.
     - Но тогда же будет три одинаковых Анастазии. И все одинаковые...
     - Одна из вас может быть Анастазией, если  ей  это  нравится.  Другая
будет моей женой. А третья может делать то, что хочет.
     Три  Анастазии  смотрели  на  него  с  недоумением.  Наконец  старшая
заговорила:
     - Мы не собираемся идти к тебе. Если была свадьба, то надо  совершить
развод. Мы выйдем из нашего убежища, но не больше.
     Роденейв посерел. - Одна из вас  пойдет  со  мной.  Выбирайте  -  кто
именно!
     - Не я. Не я. Не я, - три голоса прозвучали с одинаковой интонацией.
     - Но свадьба! Вы не можете игнорировать ее.
     - Можем. И мы так и сделаем.  Ты  не  тот,  кто  может  принести  нам
удовольствие.
     Роденейв заговорил сдавленным тоном:
     - Все суррогаты амарантов должны покинуть свои убежища. Таков приказ.
     - Чепуха.
     - Чепуха.
     - Чепуха.
     Роденейв шагнул вперед,  поднял  руку,  и  щека  одной  из  Анастазий
вспыхнула алой краской. После этого он вышел, уселся в  кар  и  полетел  в
Кларжес один.





     С тех пор, как Джакинт Мартин впервые познакомила Роланда Зигмонта  с
делом Гэвина Вэйлока, он испытывал  постоянное  ощущение  нерешительности,
гнева...
     Роланд был очень старый человек, один из первой группы Большого Союза
Амарантов. Он был высокий, тощий, с тонкими костями. Время смягчило его, и
он совсем не разделял страстной непримиримости и фанатизма Джакинт.  После
той апокалипсической ночи, которая принесла столько волнений, первое,  что
он ощутил - было облегчение, что худшее уже позади.
     Но следующие дни пришлось заниматься  последствиями  той  ночи.  1762
суррогата вышли в мир, и теперь требовалось решить  грандиозную  проблему:
каков статус этих новых граждан? Для каждого из четырехсот амарантов,  чьи
убежища  были  опустошены,  имелось  теперь  четыре  или  пять   абсолютно
одинаковых копий, с одинаковым прошлым, одинаковыми надеждами на  будущее.
Каждый имел право считать  себя  амарантом  со  всеми  вытекающими  отсюда
привилегиями. Так что ситуация сложилась кошмарная.
     Это положение обсуждалось на сессии Директората, и  эта  сессия  была
самая бурная за всю историю общества. Сессия приняла единственное решение,
которое можно было  принять:  все  1762  копии  были  приняты  в  общество
амарантов как отдельные личности.
     После этого неминуемо всплыло имя Гэвина Вэйлока. Карл Фергюс -  один
из тех, кто лишился своих суррогатов, кричал:
     - Недостаточно просто уничтожить этого человека, надо подвергнуть его
ужасным мукам в стиле варваров!
     Роланд вышел из терпения и резко возразил:
     - Ты в истерике. Ты смотришь  на  все  сложившееся  только  со  своей
колокольни.
     - Ты защищаешь монстра? - вспыхнул Карл.
     - Я просто констатирую факт, что Вэйлок был вынужден принять  крайние
меры. Он дрался за то, чтобы вернуться в ряды амарантов тем,  что  было  у
него в руках.
     В комнате установилась  неспокойная  тишина.  Вице-председатель  Олаф
Мэйбу примирительно сказал:
     - Как бы то ни было, все кончилось.
     - Не для меня! - взревел Карл Фергюс.  -  Роланду  легко  разыгрывать
святую простоту: его суррогаты в безопасности.  Если  бы  он  не  был  так
нерешителен, медлителен...
     Нервы Роланда были напряжены до предела, и это обвинение  вывело  его
из себя. Он вскочил, схватил Карла  за  отвороты  пиджака,  прижал  его  к
стене. Карл вырвался и между ними завязалась борьба.  Их  удалось  разнять
лишь через несколько минут.
     На этом встреча и кончилась - нападки, взаимные обвинения, чуть ли не
переходящие в драки.
     После встречи Роланд пошел в свой кабинет. Войдя в него,  он  увидел,
что там находится человек. Роланд остановился, как будто  его  ударили  по
голове:
     - Гэвин Вэйлок! - хрипло прошептал он.
     Вэйлок встал. - Если вам так нравится, то Гэвин.
     - Но... но ты же уничтожен!
     Вэйлок пожал плечами. - Я мало знаю о том, что случилось. Обо всем  я
прочел лишь в газетах.
     - Но...
     - Почему вы удивлены? - Спросил Вэйлок даже с некоторым раздражением.
- Вы забыли, что я Грэйвен Варлок?
     И тут на Роланда снизошло просветление.
     - Ты старший из суррогатов Грэйвена?
     - Естественно. У Гэвина Вэйлока было семь лет, чтобы обеспечить  себя
суррогатами.
     Роланд плюхнулся в кресло. - Почему я не подумал об этом раньше? - Он
потер виски. - О, боже. Что теперь делать?
     Вэйлок удивленно вскинул брови:
     - Разве есть сомнения?
     Роланд вздохнул:
     - Увы, нет. Ты выиграл. Приз твой. Идем.  -  Он  провел  его  в  свой
кабинет, открыл сейф, окунул древнее перо в пурпурные чернила  и  написал:
Грэйвен Варлок.
     Он закрыл сейф. - Ну вот. Ты в списках. Завтра я выдам тебе бронзовый
медальон. Все формальности пройдены. - Он осмотрел  Вэйлока  с  головы  до
ног. - Я не претендую на дружелюбие по отношению к  тебе,  ибо  я  его  не
чувствую. Но я предлагаю тебе стакан бренди.
     - Я приму его с удовольствием.
     Двое мужчин сидели в тишине. Роланд откинулся на спинку кресла. -  Ты
достиг своей цели, - тяжело сказал он. - Ты  амарант.  Жизнь  лежит  перед
тобой. Ты получил сокровище... - он сделал паузу, - ...но как  ты  получил
его? Четыреста амарантов сейчас должны прятаться  по  своим  убежищам.  Им
нужно выращивать новые суррогаты. Некоторые могут за это время  погибнуть,
умереть... и без суррогатов это будет навсегда. Их жизни на твоей совести.
     Вэйлок спокойно выслушал это. - Всего этого можно было избежать  семь
лет назад.
     - Сейчас это не при чем.
     - Возможно. Но нужно помнить, что любое повышение слопа  оплачивается
жизнью других. На моей совести будет лежать жизнь двух или трех амарантов,
о которых вы упомянули. Но каждый  амарант  узурпирует  жизнь  двух  тысяч
человек.
     Роланд Зигмонт горько рассмеялся. - Ты считаешь, что не участвуешь  в
отнимании жизни у этих двух тысяч? То, что ты стал амарантом, отзовется  и
на Вержах, и на тех, кто ниже их. - Он махнул рукой. -  Но  ты  не  думай,
что, став амарантом, ты попал в исключительные условия. Все далеко не так.
     - Почему?
     - Вместе с тобой получили статус амаранта еще 1762 человека.
     - Ну и что? Какие сейчас у амарантов льготы?
     Роланд нахмурился:
     - Амарант может делать только то, что считает правильным.
     Вэйлок встал. - Я хочу пожелать вам спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, - ответил Роланд.
     Вэйлок пошел  на  посадочную  площадку,  где  оставил  свой  кар.  Он
поднялся высоко в небо. Под ним раскинулся Кларжес. Древний город. Богатый
город. Современный город. Город, где было место далеко не всем.
     Что теперь? Пожалуй, нужно отдохнуть  и  подумать.  Самое  подходящее
место для этого старый порт. Он рассмеялся. Он, Гэвин  Вэйлок.  Перед  ним
распростерлось будущее. Будущее без границ и  пределов.  Теперь  не  нужна
борьба, напряжение, хитрости, планирование,  расчеты,  защита...  А  когда
всего этого нет, зачем нужна жизнь?
     Вэйлок ощутил разочарование. Он выиграл, приз у него, но какой ценой?
Что толку в выигрыше, если человек не может воспользоваться  им  так,  как
ему хочется? Амаранты такие же робкие и запуганные, как и гларки.
     Вэйлок подумал о Стар Энтерпрайз, которая сейчас заправляется горючим
и готовится к полету.  Может,  ему  стоит  совершить  путешествие  в  порт
Зельденбург и нанести визит Рейнгольду Бибурсону?

Last-modified: Thu, 26 Dec 2002 11:28:02 GMT

Оцените этот текст: