Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Jack Vance. The Brains of Earth (1966) ("Nopalgarth" #1).
   Цикл "Нопалгарт", кн.1. Пер. - Н.Николаева.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 11 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------




   Даже в самые лучшие времена  Айксекс  была  довольно  унылой  планетой.
Ураганные ветры, насквозь  продувая  бесконечные  горные  цепи,  иззубрили
вершины, а  ледяная  крупа  и  проливные  дожди,  которые  они  приносили,
стремились  смыть  последние  остатки  почвы  в  океан.  Скудным   был   и
растительный мир: к склонам гор кое-где лепились рощицы  чахлых  деревьев,
из трещин в горных породах пробивались  пучки  восковой  травы,  за  травы
цеплялись лишайники, окрашивая их в грязно-синие и зеленые тона. Зато  дно
океана   укрывал   роскошный   ковер   водорослей,   которые   вместе    с
микроорганизмами играли решающую роль в процессе фотосинтеза на планете.
   Несмотря на суровость среды обитания, а может  быть,  именно  благодаря
ей, одно из местных животных, относящихся к двоякодыщащим  земноводным,  в
процессе эволюции стало человекоподобным существом.  Интуитивное  ощущение
математической  точности  и  гармонии,  пространственное  восприятие  мира
предопределили создание ксексианами технической цивилизации.
   Через четыре столетия после их выхода в  космическое  пространство  они
обнаружили странных существ - нопалов, из-за которых началась война, самая
страшная в истории Айксекса. Длившаяся более столетия,  эта  война  вконец
опустошила и без того  небогатую  планету.  Поверхность  океана  покрылась
толстым слоем пены, жалкие остатки почвы были отравлены сыпавшимися с неба
желтовато-белыми  хлопьями.   Немногочисленные   города   превратились   в
развалины,   являя   собой   груды   почерневших    камней    и    осколки
красно-коричневой  черепицы,  горы  битого  стекла  и  бесформенные  комья
гниющего мяса.
   Оставшиеся в живых представители воюющих сторон - и  читуми,  и  таупту
(так,  пожалуй,  можно  передать  звуками  человеческой  речи   щелчки   и
дребезжание, с помощью которых общаются между собой ксексиане) - обитали в
подземных жилищах. Жители Айксекса разделились на два непримиримых лагеря:
таупту, которые знали о существовании нопалов и пытались стереть их с лица
планеты, и читуми, которые не признавали самого факта  существования  этих
невероятных существ. Таупту и читуми питали друг к другу чувство,  похожее
на людскую ненависть, но в десятки раз более сильное.
   После первых ста лет войны в ходе боевых действий наступил определенный
перелом в пользу таупту. Читуми оказались заперты в их последней  твердыне
под Северными горами. Вооруженные  отряды  таупту  медленно,  но  уверенно
продвигались вперед, взрывая один за другим выходы на поверхность  планеты
и отправляя в подземные глубины снабженных ядерными  бомбами  механических
кротов.
   Читуми,  понимая  неизбежность  своего   поражения,   все   же   упорно
сопротивлялись. Все  громче  становился  шум,  вызываемый  приближающимися
кротами,  вот  уже  прорвана  передняя  линия  ловушек  и   пришел   черед
внутреннего кольца туннелей, предназначенных для  запутывания  противника.
Описывая одну за другой концентрические спирали, из шурфа, углубленного на
десять миль, в помещение силовой установки  вломился  чудовищных  размеров
крот,  сделав  бессмысленным  дальнейшее  сопротивление  читуми.  Коридоры
твердыни погрузились в непроглядную тьму, но и натыкаясь в темноте друг на
друга, последние читуми были готовы  драться  до  последней  капли  крови.
Кроты таупту тем временем все глубже вгрызались  в  скалы,  и  скрежет  их
буров резонировал в опустевших туннелях. Вот в одной из  стен  образовался
пролом, в который тут же заполз  грохочущий  металлический  хобот  машины.
Через несколько мгновений стены твердыни  рухнули,  и  внутрь  устремились
потоки  анестезирующих  газов...  Так  была  поставлена  точка  в   войне,
длившейся сто лет.
   Освещая себе путь прожекторами, по грудам камней вниз стали  спускаться
таупту.  Раненых  и  больных  читуми  они  добивали  на  месте,  остальных
связывали и отправляли на поверхность, в плен.


   Главнокомандующий Кхб Тэкс возвращался в древнюю столицу Миа.  Пролетая
на небольшой высоте сквозь сплошную завесу дождя, он видел  грязное  море,
сушу,  изрытую  гигантскими  кратерами,  черные  горные  хребты.   Впереди
показались обугленные развалины Миа. Среди них уцелело лишь  одно  здание:
совсем  недавно  возведенная  вытянутая  приземистая  коробка  из   серого
базальта.
   Кхб Тэкс посадил свой летательный аппарат и,  не  обращая  внимания  на
дождь, направился к зданию. Пятьдесят-шестьдесят  читуми,  сгрудившихся  в
тесном загоне, медленно повернули в его сторону головы, учуяв  приближение
врага особыми органами чувств, заменявшими глаза. Кхб Тэкс  отнесся  к  их
импульсам ненависти с тем же безразличием, что и к лившему с  неба  дождю,
не обратил он внимания  и  на  исступленный  скрежет,  который  говорил  о
невыносимых мучениях тех, кто находился внутри здания. На  читуми  же  эти
звуки производили ужасное впечатление: при каждом звуке  они  съеживались,
будто мучения были их собственными.
   Кхб Тэкс, войдя в здание, направился в специально для  него  отведенное
помещение. Здесь он снял шлем, кожаный плащ, устало вытер с лица  капельки
дождя. Освободившись от остальной одежды, он вычистил всего себя щеткой  с
очень жестким ворсом, удаляя с кожи омертвевшие частицы ткани и  крошечные
отслоившиеся чешуйки.
   За дверью послышалось робкое поскребывание связного.
   - Вас ждут.
   - Сейчас иду.
   Привычными   движениями   главнокомандующий    облачился    в    свежее
обмундирование, пристегнул фартук, натянул сапоги, перебросил через  спину
гладкую, как хитин жука, длинную  накидку.  Случайно  оказалось,  что  все
предметы его одежды оказались одинаково черными, хотя  к  цвету  ксексиане
были  абсолютно  равнодушны,  отличая  одну  поверхность  от   другой   по
особенностям ее строения или шероховатости материала. Кхб Тэкс взял в руки
увенчанный медальоном шлем из плотно пригнанных друг к другу металлических
пластин. Углубления на поверхности медальона  составляли  слово  таупту  -
"прошедший очищение". Гребень шлема венчали шесть высоких выступов: три из
них  соответствовали  костным   наростам,   расположенным   вдоль   головы
ксексианина, а три оставшихся  обозначали  его  ранг.  Подумав,  Кхб  Тэкс
отсоединил медальон и снова надел шлем на серый голый череп.
   Степенно прошествовав по коридору к двери из расплавленного кварца,  он
вошел в комнату идеально круглой формы со стеклянными  стенами  и  высоким
параболическим  куполом.  За  круглым  столом  из  полированного  базальта
восседали четверо ксексиан в шлемах  с  шестью  выступами.  Они  сразу  же
заметили отсутствие медальона на шлеме Кхб Тэкса и поняли,  что  он  хотел
этим сказать: с падением Великой Северной Твердыни отпала необходимость  в
различии между читуми и таупту.  Собравшаяся  здесь  пятерка  представляла
собой высшее руководство таупту. Среди  членов  пятерки  не  было  четкого
разграничения  обязанностей,   за   двумя   исключениями:   Кхб   Тэкс   -
главнокомандующий - определял военную стратегию, Птиду Эпиптикс командовал
кораблями, оставшимися в составе космического флота.
   Кхб Тэкс занял свое место за столом и доложил  о  подробностях  падения
твердыни читуми. Его соратники слушали бесстрастно, потому что радость или
волнение были им незнакомы.
   Новое положение дел сухо подытожил Птиду Эпиптикс:
   - Нопалы продолжают существовать, как  и  прежде.  Мы  одержали  победу
чисто местного значения.
   - Тем не менее, победу, - заметил Кхб Тэкс.
   Его поддержал третий ксексианин:
   - Мы уничтожили читуми, а не они нас. Мы начали  борьбу  практически  с
нуля, а в их распоряжении было все, но все-таки победили мы.
   - Мы одержали скорее моральную победу, - продолжал  упорствовать  Птиду
Эпиптикс. - Мы не знаем, что последует дальше. Нопалы продолжают досаждать
нам.
   - Что было, то было, - торжественно провозгласил  Кхб  Тэкс.  -  Сделан
лишь первый шаг, основную борьбу нужно перенести на Нопалгарт.
   Все пятеро погрузились в раздумье: эта мысль уже неоднократно приходила
в голову каждому из них, но ее отвергали, не зная, какие  последствия  она
вызовет.
   В разговор вступил четвертый ксексианин:
   - Мы совершенно обескровлены и больше не в состоянии вести войну.
   - Сейчас кровью будут истекать  другие,  -  возразил  Кхб  Тэкс.  -  Мы
заразим своей ненавистью Нопалгарт, как в  свое  время  Нопалгарт  заразил
нопалами Айксекс, после чего за  нами  останется  лишь  общее  руководство
борьбой.
   - Насколько  осуществим  этот  план?  -  задумчиво  произнес  четвертый
ксексианин. - Любой из нас рискует головой, стоит ему только показаться на
Нопалгарте.
   - За нас там будут действовать наши агенты. Мы должны привлечь на  свою
сторону кого-нибудь такого, в ком не  заподозрят  смертельного  противника
Нопалгарта - например, кого-нибудь из жителей этой планеты.
   - В таком случае совершенно очевидно, кому следует отдать предпочтение,
- заметил Птиду Эпиптикс...





   Голосом, дрожащим то ли от волнения, то ли от страха - от чего  именно,
дежурная в Вашингтоне так и не  смогла  разобрать,  -  неизвестный  просил
связать его с кем-нибудь из  "большого  начальства".  Девушка  спросила  у
неизвестного, по какому вопросу он звонит,  объяснив,  что  учреждение,  в
котором она работает, состоит из множества секторов и отделов.
   - Дело сугубо секретное, - произнес незнакомец. - Мне обязательно нужно
поговорить с кем-нибудь повыше, с  тем,  кто  связан  с  наиболее  важными
научными проблемами.
   "Какой-нибудь псих", - решила девушка, уже собираясь переключить звонок
на сектор связей с общественностью, но как раз в  это  время  в  вестибюле
показался Пол  Бек,  заместитель  заведующего  исследовательским  отделом,
долговязый мужчина лет тридцати  семи,  внешне  ничем  не  примечательный,
успевший уже раз жениться и развестись. Большинство  женщин  находили  его
привлекательным, и  дежурная  не  составляла  исключения,  поэтому  решила
лишний раз обратить на себя внимание.
   - Мистер Бек, - проворковала она, - может быть, вы  поговорите  с  этим
человеком?
   - Кто это?
   - Не знаю. Похоже, он очень взволнован, хочет поговорить  с  кем-нибудь
из руководства.
   - Позвольте узнать, какую вы должность занимаете, мистер Бек?  -  Голос
говорившего на другом  конце  провода  тотчас  же  вызвал  образ  пожилого
человека, искреннего, но знающего себе цену, взволнованно  переминающегося
с ноги на ногу.
   - Заместитель заведующего исследовательским отделом, - сказал Бек.
   - Это должно означать, что вы ученый? - осторожно спросил  неизвестный.
- Дело у меня такое, что я не могу обсуждать его с кем-нибудь  из  рядовых
сотрудников.
   - О чем же вы хотите мне сообщить?
   - Мистер Бек, вы ни за что не поверите, если рассказывать по  телефону.
- Голос говорившего задрожал. - Я и сам не очень-то в это верю.
   Такой поворот событий заинтриговал  Бека,  взволнованность  говорившего
передалась и ему. Тем  не  менее,  интуиция  подсказывала,  что  лучше  не
связываться с неугомонным стариком.
   - Мне обязательно нужно увидеться с вами, мистер Бек, - с  вами  или  с
каким-нибудь другим ученым, специалистом в своем деле. - Голос говорившего
зазвучал несколько тише, будто он на мгновение отвернулся от микрофона.
   - Если вы объясните трудности, с которыми вам пришлось столкнуться,  то
я постараюсь помочь.
   - Нет, - возразил старик. - Вы скажете, что я сошел с  ума.  Вам  нужно
непременно побывать у меня.  Я  покажу  вам  нечто  такое,  что  не  могло
привидеться вам в самых нелепых и страшных снах.
   - Это уж слишком, - возмутился Бек. - Хоть намекните, о чем идет речь!
   - Вы подумаете, что я сумасшедший, хотя  я  уже  не  исключаю  и  такой
версии... - Говоривший неожиданно рассмеялся. - Очень хотелось  бы,  чтобы
именно так и было.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Так вы навестите меня?
   - Пошлю к вам кого-нибудь из помощников.
   - Нет, так дело не пойдет. Вы пошлете ко мне полицию,  и  тогда...  вот
тогда-то и начнутся неприятности! - Последние слова он прошептал буквально
на одном дыхании.
   Бек прикрыл трубку рукой и попросил дежурную проследить, откуда звонят.
   - С вами приключилась какая-нибудь беда? Вам кто-то угрожает?
   - Нет, что вы, мистер Бек! Ничего подобного! Только скажите, вы сможете
навестить меня прямо сейчас? Мне обязательно нужно это знать!
   - Совершенно исключено, пока я хоть что-нибудь не узнаю о  цели  своего
визита.
   Старик тяжело вздохнул.
   - Ладно, тогда слушайте и не говорите потом, что я вас не предупреждал.
Я... - Голос в трубке сменился короткими гудками.
   Бек посмотрел на трубку со смешанным чувством облегчения  и  неприязни,
затем повернулся к дежурной.
   - Чем порадуете?
   - Я не успела выполнить вашу просьбу, мистер  Бек.  Он  слишком  быстро
повесил трубку.
   Бек недоуменно пожал плечами.
   - Скорее всего, какой-то чокнутый... И все же... - Он отвернулся.
   Непонятно отчего вдруг возникшее чувство страха не проходило, в затылке
все так же продолжало покалывать. Он направился в свой кабинет, где к нему
присоединился  доктор  Ральф  Тарберт,  математик  и  физик,   для   своих
пятидесяти лет весьма подтянутый и импозантный, с копной совершенно  белых
волос, чем он очень гордился.  В  противоположность  Беку,  который  любил
носить помятые твидовые пиджаки и широкие фланелевые брюки, Тарберт  носил
элегантные костюмы темно-синего или серого цвета. Он и  не  думал  умерять
свойственный ему снобизм, наоборот, он  выставлял  его  напоказ,  принимая
позу закоренелого циника, что частенько раздражало Бека.
   Неожиданно прервавшийся разговор с неизвестным не шел у Бека из головы,
и он вкратце рассказал о нем Тарберту, который, как и  следовало  ожидать,
лишь отмахнулся.
   - Он был очень напуган, - задумчиво произнес Бек.
   - Скорее всего, на дне его пивной кружки хихикал зеленый чертик.
   - Нет, впечатление было такое, что он трезв как стеклышко.  Вы  знаете,
Ральф, у меня чувство, будто я зря не повидался с этим человеком.
   - Примите что-нибудь успокоительное и давайте-ка лучше  обсудим  вопрос
истечения электронов...
   Вскоре после полудня посыльный занес в кабинет  Бека  небольшой  пакет.
Бек расписался в регистрационной книге и внимательно осмотрел сверток. Имя
и адрес были написаны шариковой ручкой, ниже была приписка: "Не  вскрывать
при посторонних".
   Бек,  развернув   пакет,   обнаружил   внутри   картонную   коробку   с
металлическим диском размером с долларовую монету. Когда он вытряхнул диск
себе на ладонь, тот  показался  ему  и  легким,  и  тяжелым  одновременно,
массивным и в то же время невесомым.  Удивленно  вскрикнув,  Бек  отдернул
руку, но диск не упал, а завис в воздухе, затем начал медленно подыматься.
Бек изумленно уставился на него и потянулся к нему пальцами.
   - Дьявольщина, да и только! На него не действует сила тяжести?
   Зазвонил телефон. Уже знакомый голос встревоженно спросил:
   - Вы получили пакет?
   - Минуту назад.
   - Теперь вы навестите меня?
   Бек сделал глубокий вздох.
   - Как вас зовут?
   - Вы придете один?
   - Да, - ответил Бек. Он принял решение.





   Сэм Гиббонс  был  вдовцом.  Два  года  назад  он  оставил  процветающую
торговлю подержанными автомобилями в городке Бьюэллтон, штат  Виргиния,  в
семидесяти пяти милях от Вашингтона. Двое его сыновей учились в  колледже,
а он жил один в небольшом кирпичном доме на вершине холма в двух милях  от
городка.
   Гиббонс  встретил  Бека  у  ворот  -   представительный   мужчина   лет
шестидесяти с похожим на грушу туловищем и добродушным лицом,  которое  от
волнения покрылось  морщинками  и  слегка  подрагивало.  Прежде  всего  он
удостоверился в том, что Бек прибыл один, а затем признался:
   - Я навел о вас справки. Вы признанный ученый, дока по части космоса  и
всяких там лучей и занимаете достаточно крупную должность в  заведении,  в
котором работаете. Поймите меня правильно, - нервничая, пояснил Гиббонс, -
иначе было нельзя, вы в этом убедитесь через несколько минут. Слава  тебе.
Господи, что я сам-то здесь совсем ни при чем. - Тяжело и часто  дыша,  он
глянул в сторону дома.
   - Что же здесь все-таки происходит? -  спросил  Бек.  -  К  чему  такая
конспирация?
   - Сейчас вы все поймете, - хрипло сказал  Гиббонс.  Только  теперь  Бек
заметил, что старик едва держится на ногах от усталости,  что  вокруг  его
глаз залегли темные круги. - Мне нужно завести вас в дом. Вот и  все,  что
от меня требуется, а дальше разбирайтесь сами.
   Бек посмотрел на дорожку, ведущую к дому.
   - В чем разбираться?
   Гиббонс похлопал его дрожащей ладонью по плечу.
   - Все нормально, вы просто...
   - Я не сдвинусь с места, пока не узнаю, кто меня ждет в доме.
   Гиббонс глянул украдкой через плечо.
   - Это человек с другой планеты, - неожиданно выпалил он.  -  Марсианин,
что ли. Не  знаю  точно,  откуда,  он  велел  мне  позвонить  по  телефону
кому-нибудь, с кем он мог бы переговорить, вот я и связался с вами.
   Бек присмотрелся к фасаду дома: за занавеской  в  одном  из  окон  явно
кто-то скрывался. Беку почему-то даже  в  голову  не  пришло  не  поверить
Гиббонсу, и он только смущенно рассмеялся.
   - Рехнуться можно!
   - А что же тогда говорить обо мне? - закивал Гиббонс.
   Бек почувствовал, как ноги у него стали ватными, и желание зайти в  дом
пропало без следа.
   - Откуда вам известно, что он с другой планеты?
   - Он мне так сказал, и  я  ему  поверил.  Вот  погодите,  вы  сами  его
увидите.
   Бек глубоко вздохнул.
   - Ладно, пойдемте. Он говорит по-английски?
   Некое подобие улыбки на мгновение смягчило лицо Гиббонса.
   - Из коробки. Он  держит  у  себя  на  животе  коробку,  вот  она-то  и
разговаривает.
   Они подошли к дому. Гиббонс распахнул  входную  дверь,  Бек  переступил
через порог и как вкопанный остановился.
   Существо, которое его дожидалось, было человеком, но стало  им,  пройдя
совершенно иной путь эволюции, чем тот, которому  следовали  предки  Бека.
Человек  этот  был  на  четыре  дюйма  выше  Бека;  кожа  серая,   грубая,
напоминающая слоновью шкуру; голова узкая и вытянутая; глаза,  похожие  на
необработанные желтые стекляшки,  ничего  не  выражали  и,  скорее  всего,
ничего не видели. Вдоль всего черепа как продолжение  позвоночного  столба
проходил костяной гребень, увенчанный  тремя  наростами.  Круто  обрываясь
вниз в районе лба, этот  гребень  становился  тонким,  как  лезвие  сабли,
носом.  Грудь  существа  была  узкая,  но  выпуклая,  вдоль  рук   и   ног
обозначались тугие мышцы.
   Совершенно ошарашенный таким зрелищем, Бек долго не мог прийти в  себя.
Его беспокоило, что к пришельцу он  испытывает  неприязнь  и  недоверие  -
чувства, которые он старался в себе подавить всей душой. Но ведь  иначе  и
не может быть, подумалось ему, - существа с различных планет не  могут  не
испытывать  стесненности  в  общении  друг  с  другом.  В  попытке  скрыть
охватившие его  чувства  Бек  заговорил  с  такой  искренностью,  что  она
показалась фальшивой даже ему самому.
   - Меня зовут Бек. Пол Бек. Насколько я  понимаю,  вы  знакомы  с  нашим
языком.
   - Мы изучаем вашу планету вот уже много лет.  -  Аппарат,  висевший  на
груди инопланетянина, выговаривал слова медленно, но  четко,  приглушенная
синтезированная  речь  сопровождалась  щелчками  и  шипением,   вызванными
колебаниями  особых  пластин,  заменяющих  пришельцу   голосовые   связки.
Машина-переводчик, отметил про  себя  Бек,  скорее  всего  осуществляет  и
обратный перевод с английского на тот скрежет и  треск,  которые  являются
речью инопланетянина.
   - Мы давно уже хотели посетить вашу планету, но это сопряжено для нас с
крайней опасностью.
   - С опасностью? - удивленно переспросил Бек. - Не понимаю почему,  ведь
мы не варвары. С какой планеты вы сюда прибыли?
   - Наша планета находится  на  очень  большом  расстоянии  от  Солнечной
системы. Мы называем нашу планету Айксекс. Меня зовут Птиду Эпиптикс. Вы -
один из ученых вашей планеты?
   - Да. Физик и математик. А в  настоящий  момент  я  состою  на  высокой
административной должности.
   - Прекрасно. - Птиду Эпиптикс, вытянув руку вперед, повернул  ладонь  в
направлении Сэма Гиббонса, который стоял, нервно  переминаясь  с  ноги  на
ногу, в  дальнем  конце  комнаты.  Небольшой  угловатый  предмет,  который
пришелец держал в руке, издал звук, похожий  на  удар  бича,  рассекающего
воздух. Гиббонс захрипел и стал оседать на пол бесформенной грудой,  будто
в одно мгновение исчезли все кости, поддерживающие его тело.
   У Бека от ужаса захватило дух.
   - Эй, эй! - ловя ртом воздух, закричал он. - Что вы делаете?
   - Нельзя допустить, чтобы этот человек  что-то  рассказал  кому-нибудь.
Слишком важна выполняемая мной функция. Я должен осуществить свою миссию.
   - Черт побери вашу миссию! Вы нарушаете наши законы! Здесь вам не...
   Птиду Эпиптикс оборвал его на полуслове:
   - Иногда нельзя обойтись без убийства.  Вам  придется  переменить  свою
точку зрения, так как в мои намерения входит привлечение вас к  содействию
в осуществлении моей миссии. Если вы откажетесь, то  я  убью  вас  и  буду
искать другого помощника.
   Бек на мгновение потерял дар речи, потом решительно тряхнул головой.
   - Что вам от меня нужно?
   - Мы отправляемся на Айксекс. Там вы обо всем узнаете.
   Бек попытался было протестовать.
   - Я не могу отправиться на  вашу  планету,  у  меня  по  горло  работы.
Давайте лучше вместе съездим в  Вашингтон...  -  Он  запнулся,  пораженный
злобно-насмешливой терпеливостью инопланетянина.
   - Мне безразличны ваши проблемы и ваша работа.
   Почти доведенный до истерики, Бек задрожал всем телом и подался вперед,
но остановился, увидев в руке пришельца страшное оружие.
   - Не давайте  эмоциям  взять  верх  над  собой.  -  Рот  инопланетянина
исказила гримаса,  по  сторонам  носа  пробежали  складки  -  единственное
изменение выражения лица инопланетянина, которое заметил Бек.  -  Следуйте
за мной, если хотите остаться в живых.  -  Он  попятился  в  дальний  угол
комнаты.
   Бек последовал за ним на одеревеневших ногах. Они  вышли  через  черный
ход на задний двор, где Гиббонс соорудил для себя плавательный  бассейн  и
веранду для гостей.
   - Подождем  здесь,  -  произнес  Эпиптикс  и  застыл  в  неподвижности,
наблюдая за Беком с холодным безразличием насекомого.
   Прошло минут пять. Мрачные предчувствия  и  не  находящий  выхода  гнев
словно парализовали Бека. Десятки раз он подавался телом вперед и  десятки
раз вспоминал страшное оружие в серой руке...
   С неба опустился металлический предмет правильной цилиндрической  формы
размером с  автомобиль.  Эпиптикс  сделал  повелительный  жест  в  сторону
открытой  секции.  Бек  на  негнущихся  ногах  вошел  внутрь  летательного
аппарата, следом за ним шагнул и Эпиптикс,  после  чего  проем  в  корпусе
тотчас же  закрылся.  На  какое-то  мгновение  у  Бека  возникло  ощущение
быстрого движения.
   - Куда вы меня  везете?  -  спросил  Бек,  стараясь,  чтобы  его  голос
прозвучал как можно спокойнее.
   - На Айксекс.
   - Зачем?
   - Чтобы вы узнали, чего мы от вас ждем. Я  вполне  разделяю  ваш  гнев,
прекрасно понимаю, что вы недовольны нашими действиями. Тем  не  менее,  я
хотел бы, чтобы вы поняли, насколько изменилась  ваша  жизнь.  -  Эпиптикс
отложил в сторону оружие. - Теперь для вас не имеет смысла...
   Бек, не в силах более удерживать клокотавшую в нем ярость, бросился  на
ксексианина, но тот крепко схватил его мгновенно  напрягшейся  мускулистой
рукой. Глаза Бека ослепила вспышка ярко-пурпурного света,  и  на  какое-то
мгновение возникло ощущение, будто  череп  его  раскалывается.  Затем  Бек
потерял сознание...





   Очнулся он в совершенно незнакомом месте - в  темном  помещении,  остро
пахнущем влажными камнями. В густой темноте ничего не было видно,  но  под
собой он обнаружил некое подобие эластичного мата  и,  просунув  под  него
пальцы, нащупал холодный твердый пол.
   Приподнявшись на локте, Бек прислушался: ни единого звука, всюду царила
полнейшая тишина. Бек  ощупал  лицо,  пытаясь  по  длине  отросшей  щетины
выяснить, сколько же времени он  тут  находится.  Скулы  покрывала  щетина
длиной по меньшей мере в четверть дюйма -  значит,  он  находится  в  этом
каменном мешке примерно неделю.
   Вдруг Бек почувствовал, что к нему кто-то приближается. Как ему удалось
почувствовать это? Ведь никаких звуков он не услышал...  просто  нахлынуло
ощущение исходящего откуда-то зла.
   Стены внезапно  стали  люминесцировать,  высветив  продолговатую  узкую
камеру с изящным сводчатым потолком. В дверях показался Птиду Эпиптикс или
кто-то на него очень похожий. Шатаясь от голода и усталости, Бек попытался
выпрямиться во весь рост. Страшное напряжение сдавило ему грудь.
   - Где я? - превозмогая застрявший в горле комок, сиплым голосом спросил
он.
   - Мы на Айксексе, - ответила коробка на груди Эпиптикса. - Следуйте  за
мной.
   - Нет. - Колени подкосились, и Бек грузно осел на пол.
   Птиду Эпиптикс исчез в коридоре. Вскоре он  вернулся  с  двумя  другими
ксексианами, катившими металлический шкаф со множеством выдвижных  ящиков.
Они схватили Бека, затолкали ему в горло гибкий шланг и  стали  вливать  в
желудок какую-то теплую жидкость, затем столь же бесцеремонно вынули шланг
и удалились.
   Эпиптикс продолжал стоять,  сохраняя  молчание.  Так  прошло  несколько
минут. Все это время Бек лежал без движения, изредка поглядывая на  своего
мучителя из-под  опущенных  век.  Несмотря  на  жестокость  инопланетянина
невозможно было не признать его сверхъестественного великолепия. Голову  и
часть спины этого существа прикрывал роскошный шлем,  состоящий  из  узких
металлических полосок, с шестью зловещими шипами. Бек  съежился  и  закрыл
глаза, испытывая крайне неприятное чувство собственной немощи и бессилия в
присутствии этого законченного воплощения зла.
   Прошло еще пять минут, в течение которых  тело  Бека  снова  постепенно
наполнилось жизненной силой. Он пошевелился, открыл  глаза  и  раздраженно
спросил:
   - Полагаю, вы наконец расскажете, зачем меня сюда поместили?
   - Когда вы будете готовы, - сказал Птиду Эпиптикс, - мы выведем вас  на
поверхность. Тогда и узнаете, что от вас требуется.
   - Что вам требуется и что удастся  получить  -  разные  вещи,  -  уныло
пробурчал Бек и уткнулся головой в мат.
   Птиду Эпиптикс вышел, а Бек яростно ругал себя за никчемное упорство  и
глупое бездействие - ничего не изменится, пока он будет вот так валяться в
темноте.
   Через час Птиду Эпиптикс вернулся.
   - Вы готовы?
   Бек  ничего  не  ответил,  он   просто   поднялся   и   последовал   за
инопланетянином в коридор, который вел к лифту. В кабине лифта они  стояли
очень близко друг к другу, и у Бека возникло ощущение,  будто  он  сжался,
превратившись  в  комок  обнаженных  нервов.  Ксексианин  по  всем  данным
принадлежал  к  тому  типу  существ,  который  описывается   универсальным
понятием "человек", почему же тогда Бек  испытывал  к  нему  непреодолимое
отвращение? Из-за проявленной ксексианином жестокости? Причина  серьезная,
и все же...
   Ход мыслей Бека неожиданно прервал Эпиптикс:
   - Возможно, вы задаетесь вопросом, почему мы живем глубоко под землей.
   - Меня волнует и ряд других вопросов.
   - Война загнала нас под землю - война такая,  какую  на  вашей  планете
даже трудно представить.
   - Она продолжается и сейчас?
   - Война на Айксексе закончилась, мы завершили очищение  читуми.  Теперь
можно снова выйти на поверхность планеты.
   Кабина лифта остановилась. Бек неохотно последовал  за  ксексианином  в
коридор, лихорадочно перебирая в уме десятки отчаянных, но  неосуществимых
планов своего освобождения. Вряд  ли  можно  было  ожидать  милосердия  со
стороны  Птиду  Эпиптикса,  но  любого  рода  действие  было  бы  все   же
предпочтительнее покорной  уступчивости.  Нужно  найти  хоть  какое-нибудь
средство самозащиты - годится любое, пусть даже придется драться,  бежать,
прятаться, хитрить... Только не сдаваться!
   Эпиптикс неожиданно повернулся лицом к нему и поднял руку.
   - Сюда, - раздалось из переводчика на его груди.
   Бек  всем  телом  подался  вперед.  Ну!  Смелее!..  И  тут   же   уныло
расслабился. Легко сказать - действуй! Как действовать? Пока что ксексиане
не причинили ему вреда, и все  же...  Звуки,  которые  он  вдруг  услышал,
заставили его встрепенуться: ужасный прерывистый  скрежет,  переходящий  в
хрип. Совсем не нужно было напрягаться, чтобы понять природу этих звуков -
язык боли универсален.
   Ноги у Бека подкосились, он схватился рукой за стену.  Громкий  скрежет
распался на отдельные щелчки, звуки задрожали, повисли  в  воздухе,  стали
едва слышными.
   Ксексианин продолжал бесстрастно смотреть на Бека.
   - Сюда, - повторил голос переводчика.
   - Куда это? - прошептал Бек.
   - Сейчас увидите.
   - Я не тронусь с места.
   - Идите - в противном случае вас понесут.
   Бек стоял, не зная, как поступить. Ксексианин сделал шаг в его сторону,
и ему ничего не осталось как подчиниться.
   Металлическая дверь  отъехала  в  сторону,  в  образовавшийся  проем  с
оглушительным воем ворвался холодный сырой ветер. За  всю  жизнь  Беку  не
приходилось видеть более унылого пейзажа. Островерхие вершины, словно зубы
крокодила, обрамляли линию  горизонта,  по  небу  неслись,  сталкиваясь  и
нагромождаясь друг  на  друга,  черные  и  свинцовые  тучи,  проливающиеся
траурными завесами дождя. Равнина внизу -  сплошные  развалины.  Высоко  в
небо вздымались  искореженные,  насквозь  проржавевшие  стальные  фермы  и
балки, обваливавшиеся стены  и  крыши  превратились  в  груды  почерневших
кирпичей и грязной черепицы. Те участки стен, которые  продолжали  стоять,
покрывали уродливые зловещие пятна  плесени.  Во  всей  этой  безрадостной
картине  не  ощущалось  никаких  признаков  жизни,  никакого   намека   на
какие-нибудь перемены к лучшему - всюду царили запустение и безнадежность.
Глядя на это, Бек невольно испытал сострадание к ксексианам, независимо от
грехов, которые они совершили... ведь  ксексиане  тоже  хотели  счастья  и
мира.
   Бек  и  Птиду  Эпиптикс  стояли  на  пороге  единственного   уцелевшего
сооружения и глядели на темные  силуэты  внутри  открывшегося  перед  ними
загона. Кто это? Люди? Ксексиане?
   На этот, еще не произнесенный вслух вопрос, ответил голос переводчика:
   - Это последние из Читуми. Остались только таупту.
   Бек медленно  направился  к  загону.  На  сгрудившихся  в  кучу,  чтобы
защититься  от  холодного  ветра,  читуми  было  невозможно  смотреть  без
сострадания.  Подойдя  вплотную  к  защитному  заграждению,  Бек  заглянул
внутрь.  Читуми,  повернувшие  головы  в  его  сторону,  казалось,  скорее
чувствовали, чем видели его приближение. Вид у них  и  в  самом  деле  был
жалкий:  лохмотья  едва  прикрывали  обтянутые  кожей  скелеты  несчастных
существ. Они принадлежали, безусловно, к той же расе,  что  и  таупту,  но
несходство между ними было разительным: несмотря  на  позор  пребывания  в
загоне, на царившее в  нем  убожество,  эти  существа  буквально  излучали
одухотворенность. Древняя, как  мир,  история:  торжество  варварства  над
цивилизацией. Бек бросил ненавидящий взгляд в сторону Эпиптикса, в котором
видел  средоточие  зла  и  порока.  Приступ  внезапно  вспыхнувшей  ярости
заставил его позабыть обо всем на свете, в исступлении он бросился вперед,
неистово размахивая кулаками. Читуми  одобрительно  загудели,  подбадривая
его, но толку от этого было мало. К Беку бросились находившиеся поблизости
таупту и, прижав его к стене, держали, пока он не прекратил  сопротивления
и не обмяк.
   Все тем же бесстрастным голосом Птиду Эпиптикс произнес:
   - Вот это и есть читуми. Их осталось совсем немного, и скоро они  будут
полностью уничтожены.
   До Бека донесся еще один душераздирающий скрежещущий звук.
   - Пытаете читуми да еще заставляете других слушать?
   - Ничего не делается без особой на  то  причины.  Следуйте  за  мной  и
посмотрите.
   - Я уже достаточно нагляделся.
   Бек посмотрел вдаль, пробежался взглядом вдоль линии горизонта.  Помощи
было ждать неоткуда. Эпиптикс дал знак. Двое таупту поволокли его назад, в
здание. Бек сопротивлялся, брыкался ногами, пытаясь высвободиться, но  все
было тщетно. Таупту внесли его в помещение, залитое  ярко-зеленым  светом.
Бек тяжело и часто дышал, двое таупту стояли рядом с ним.
   - Если вам удастся обуздать ваши агрессивные  устремления,  -  раздался
бесчувственный голос переводчика, - вас освободят.
   Поток бешеных  ругательств  застрял  в  горле  у  Бека.  Бороться  было
бесполезно. Он выпрямился и коротко  кивнул.  Таупту  отступил.  Бек  стал
разглядывать комнату, в которую его затолкали. Вокруг громоздились шкафы с
электроаппаратурой, в дальнем конце комнаты стояла  металлическая  рама  с
решеткой.  У  самой  стены  в  оковах  стояли  четверо  ксексиан.   Что-то
подсказало Беку, что это были читуми. Вперед вышел Эпиптикс, неся в  руках
какой-то предмет, оказавшийся очками без стекол.
   - В данный момент вы еще многого не понимаете, -  сказал,  обращаясь  к
Беку, Эпиптикс. - Здешние условия сильно отличаются от земных. На Айксексе
есть две разновидности людей: таупту и читуми.  Они  различаются  наличием
нопала.
   - Нопала? А что такое нопал?
   - Вот это вам и предстоит узнать. Прежде всего мне необходимо выяснить,
насколько у вас развита так называемая псионическая чувствительность. - Он
показал на очки с почти незаметными для глаза стеклами. -  Этот  несложный
прибор  изготовлен  из  очень  необычного  материала   -   вещества,   вам
неизвестного. Попробуйте посмотреть с его помощью.
   Чувство отвращения ко всему, чего касалась рука таупту, заставило  Бека
непроизвольно отпрянуть назад.
   - Нет.
   Эпиптикс  протянул  Беку  очки.  Лицо  его,  казалось,   исказилось   в
насмешливой гримасе, хотя ни один мускул на нем не дрогнул.
   - Мне снова придется прибегнуть к силе.
   Превозмогая себя, Бек надел очки. Не произошло ничего  такого,  никаких
зрительных искажений.
   - Поглядите внимательно на читуми, - сказал  Эпиптикс.  -  Линзы  очков
добавляют, скажем так, некое новое измерение к вашей способности видеть.
   Бек  взглянул  на  читуми.  На  какое-то  мгновение  перед  ним  что-то
мелькнуло. Что? Этого он уже не мог вспомнить. Он посмотрел  еще  раз,  но
теперь линзы только мешали. Контуры читуми затуманились, верхнюю  половину
их тел прикрывали расплывшиеся черные кляксы,  похожие  на  гусеницу.  Бек
посмотрел на Птиду Эпиптикса и удивленно  заморгал,  увидев  снова  черную
кляксу - или нечто иное? Но что же именно? Пятно было  как  бы  фоном,  на
котором просматривалась голова Эпиптикса, оно состояло из какой-то сложной
субстанции, не поддающейся объяснению, но чем-то безмерно опасной.  И  еще
послышался какой-то странный звук, этакое скрежещущее  гортанное  урчание:
"ггер, ггер". Откуда оно  исходило?  Бек  снял  очки,  быстро  осмотрелся.
Непонятный звук исчез.
   Раздалось щелканье и гудение в гортани Эпиптикса.
   - Что вы увидели? - произнес голос из коробки.
   -  Ничего  такого,  чтобы  можно  было  описать,   сказать   что-нибудь
определенное, - в конце концов был вынужден признаться Бек, хотя в глубине
сознания осталось смутное ощущение, что что-то все-таки не так... - А  что
я должен был увидеть? - спросил он.
   Негромкий ответ, произнесенный переводчиком, захлебнулся  в  клокочущем
скрежете непереносимой боли, раздавшемся  в  дальнем  конце  комнаты.  Бек
обнял ладонями голову и стал раскачиваться из стороны в сторону, чувствуя,
что вот-вот упадет. На читуми это тоже очень подействовало: тела их  стали
оседать, двое упали на колени.
   - Что вы делаете? - хрипло закричал  Бек.  -  Для  чего  вы  меня  сюда
привели? - Он не мог заставить себя посмотреть на страшную решетку в конце
комнаты.
   - В связи с крайней необходимостью. Пройдите туда и посмотрите.
   - Нет! - Бек рванулся к двери, но его  задержали.  -  Не  желаю  больше
ничего видеть!
   - Вы должны.
   Ксексиане бесцеремонно развернули Бека и,  несмотря  на  его  отчаянное
сопротивление,  потащили  через  комнату  к  таинственным  механизмам.  На
металлической решетке лицом вниз лежал ксексианин.  Голову  его  стягивали
два полуобруча замысловатой конструкции, а руки, ноги и туловище  облегали
стальные рукава. Над головой и плечами свободно висела тончайшая пленка из
какого-то материала, прозрачного, как целлофан. К большому удивлению Бека,
жертва была не читуми. На мужчине была одежда  таупту,  на  столике  рядом
покоился такой же шлем, какой венчал голову  самого  Эпиптикса,  только  с
четырьмя зубцами. Удивительный парадокс! В замешательстве Бек наблюдал  за
тем, как продолжается процесс - чем бы он ни был: пыткой,  наказанием  или
испытанием силы духа.
   К решетке подошли двое таупту в белых перчатках и плотно со всех сторон
прикрыли голову жертвы прозрачной пленкой. Тотчас ноги и руки ее судорожно
задергались, повинуясь безусловным рефлексам,  обручи  внезапно  озарились
бледно-голубым сиянием - произошел разряд какой-то энергии. Жертва  издала
скрежещущие звуки, и Бек напрягся в крепких руках ксексиан.
   Мучители поправили пленку на голове у  жертвы,  кое-где  подтянули  ее,
чтобы она плотнее облегала голову, следуя всем  изгибам  черепа.  Еще  раз
вспыхнуло голубое мерцание, снова несчастный издал жалобные  звуки,  затем
тело распростертого ксексианина  совершенно  обмякло.  Один  из  мучителей
сдернул прозрачный мешок с головы жертвы и поспешно унес его  прочь.  Двое
других таупту бесцеремонно сбросили беднягу на пол, затем схватили  одного
из читуми и с размаху швырнули на решетку. Ноги и руки новой  жертвы  были
уже связаны, однако он продолжал извиваться на решетке,  пуская  пену  изо
рта. В комнату внесли едва различимую пленку, которая, казалось, не  имела
веса, затем плотно закрыли этой пленкой голову и  плечи  читуми.  Началась
очередная пытка...
   Через десять минут тело читуми, голова которого  безвольно  свешивалась
вниз, отнесли к одной из боковых стен.
   Эпиптикс вручил дрожащему всем телом Беку очки.
   - Поглядите на очищенного читуми. Что вы сейчас видите?
   - Ничего, - ответил Бек, глянув в сторону решетки. - Абсолютно ничего.
   - А теперь посмотрите вот сюда. Быстро!
   Бек повернул голову и уставился  в  зеркало.  Над  его  головой  витало
нечто. Огромные выпуклые глаза горделиво  и  в  то  же  время  бесстрастно
глядели из-за его затылка. Видение это мелькнуло  лишь  на  какую-то  долю
секунды, затем совершенно исчезло. Зеркало затуманилось. Бек сорвал  очки.
Зеркало было очень чистым, и в нем он увидел только свое бледное лицо.
   - Что это было? Я увидел нечто такое...
   - Это и был нопал, - сказал Эпиптикс. - Вы спугнули его.
   Он забрал у Бека очки, после чего  землянина  схватили  двое  таупту  и
потащили к решетке, не обращая внимания на сопротивление. После  того  как
его руки и ноги просунули в стальные рукава, он  не  мог  шевельнуть  даже
пальцем. Голову ему накрыли таким же  прозрачным  мешком.  Последнее,  что
увидел Бек, - исполненное лютой  ненависти  лицо  Птиду  Эпиптикса.  Затем
острая боль пронзила позвоночник.
   Бек, закусив губу, напрягся, чтобы пошевелить головой. Еще одна вспышка
голубого света, еще один приступ  невыносимой  боли...  Бек  закричал.  Он
никогда не думал, что страдание может быть таким чудовищным.
   Голубое  мерцание  прекратилось,  остались  только  ощущение   упругого
прикосновения пальцев в белых перчатках да сосущая боль под ложечкой.  Еще
один удар голубой энергии уничтожил последние остатки его воли и  душевной
стойкости. Бек ощутил последний, мучительный  рывок,  будто  из  его  тела
вырвали позвоночный столб, затем  последовал  приступ  бессильной  ярости,
после чего Бек потерял сознание.





   Голова  слегка  кружилась,  будто  после  принятия   наркотика.   Через
несколько  мгновений  Бек  обнаружил,  что  лежит  примерно  на  таком  же
эластичном  мате,  на  каком  лежал  раньше.  Ему  вспомнились   последние
мгновения, муки, которые он испытал... Он приподнялся на локте,  терзаемый
воспоминаниями. Дверь помещения, где он сейчас находился, была  открыта  и
не охранялась. Бек лихорадочно стал  обдумывать  планы  побега,  но  вдруг
услышал шаги. Все пропало. Он снова принял прежнюю позу.
   В дверях показался Птиду Эпиптикс,  бесстрастный  и  несокрушимый,  как
всегда. Бек неторопливо поднялся на ноги, готовый к чему угодно.
   Птиду Эпиптикс сделал несколько шагов ему навстречу. Бек не  спускал  с
него глаз, следя за каждым движением с враждебной настороженностью.
   Но неужели это Птиду Эпиптикс? На первый взгляд, все тот же человек, но
что-то изменилось: исчезли злоба и ненависть, исходившие от него раньше.
   - Ступайте за мной, - раздалось из пульта на груди Эпиптикса. - Сначала
мы вас накормим, а затем я многое вам объясню.
   Слова застряли в горле у Бека. Как изменилась личность ксексианина!
   - Вы удивлены? - спросил Эпиптикс. - На это есть своя причина. Следуйте
за мной.
   В полнейшей растерянности Бек прошел в большую комнату,  служившую,  по
всей видимости, столовой. Эпиптикс предложил ему сесть, сам же  направился
к раздаточному  лотку  и  вскоре  вернулся  с  похлебкой  и  лепешками  из
какого-то темного вещества, внешне напоминающими прессованный изюм. Только
вчера этот человек подвергал меня пыткам, подумал Бек, а сегодня выступает
в роли радушного хозяина. Бек внимательно посмотрел на похлебку: он не был
привередлив, но еда, приготовленная из неизвестных продуктов, не  вызывала
у него особого аппетита.
   - Наша пища сплошь синтетическая, - сказал  Эпиптикс.  -  Мы  не  можем
позволить себе употреблять настоящие продукты. Но не бойтесь отравиться  -
у нас совершенно одинаковый обмен веществ.
   Превозмогая тошноту,  Бек  попробовал  содержимое  своей  миски  -  оно
оказалось просто безвкусным. За все время, пока они ели, никто не произнес
ни слова. Бек думал о том, что никакая внешняя  перемена  в  Эпиптиксе  не
заставит его иначе к нему относиться, факты говорили  красноречивее  слов:
он оставался убийцей, похитителем, палачом.
   Эпиптикс разделался с едой очень быстро, вряд ли она и  ему  доставляла
удовольствие. Ксексианин погрузился  в  мрачное  раздумье,  и  Беку  вдруг
вспомнился фотоснимок головы слепня, сделанный под большим увеличением:  у
ксексиан были  точно  такие  же  глаза,  пронизанные  множеством  жилок  и
разделенные тканями на совершенно одинаковые выпуклые  участки,  такие  же
абсолютно ничего не выражающие глаза - даже не глаза, а огромные пузыри.
   - Ваша реакция вполне естественна, - заметил Эпиптикс.  -  Вы  сбиты  с
толку и испытываете неловкость. Вы  не  можете  разобраться,  что  с  вами
произошло,  не  можете  понять,  почему  я  сегодня   воспринимаюсь   вами
совершенно иначе, чем вчера. Разве не так?
   Бек был вынужден признаться, что ксексианин не ошибается.
   - Разница не во мне, она в вас самом. Вот,  взгляните-ка.  -  Он  повел
рукой у них над головами. - Присмотритесь получше.
   Бек пристально уставился в  потолок,  пока  перед  глазами  не  поплыли
какие-то бесформенные пятна. Несколько  раз  закрыв  и  открыв  глаза,  он
попытался освободиться от них. Так ничего и не  увидев,  он  вопросительно
посмотрел на Эпиптикса.
   - Что вы увидели? - спросил Эпиптикс.
   - Ничего.
   - Посмотрите снова, - ксексианин показал рукой, - вот сюда.
   Как ни всматривался Бек в пространство  над  головой,  перед  уставшими
глазами плыли только пятна и ленты.
   - Ничего не вижу... - Он запнулся.  У  него  возникло  ощущение,  будто
смотрят на него самого.
   - Продолжайте смотреть, - сказал Эпиптикс. - У вашего мозга нет должной
подготовки. Пройдет совсем немного времени - и  вы  начнете  различать  их
совершенно отчетливо.
   - Кого? - растерянно спросил Бек.
   - Нопалов.
   - Но здесь совершенно ничего нет.
   - Неужели вы не видите этакие едва различимые силуэты? Зрение у  землян
развито гораздо лучше, чем у ксексиан.
   - Я вижу только пятна, ничего больше...
   - Приглядитесь повнимательнее. Например, вот к этому пятну.
   Удивляясь в душе, как это Эпиптиксу удается видеть пятна  перед  чужими
глазами, Бек  внимательно  вгляделся.  Ему  вдруг  показалось,  что  пятна
начинают собираться вместе, сосредоточиваться, и вот уже на  него  зловеще
глядят два огромных глазных яблока, совершенно ни с чем не связанные,  как
бы вынутые из глазниц. Теперь он даже разглядел  игру  света,  отражаемого
ими.
   - Что это?! Гипноз?
   - Это нопал. Айксекс наводнен нопалами, несмотря на все наши усилия. Вы
закончили еду? Тогда пойдемте,  вам  непременно  нужно  посмотреть  на  не
прошедших очищение читуми.
   Выйдя из здания,  они  сразу  оказались  под  мощными  потоками  ливня,
который, казалось, шел не переставая на этой планете. Всюду среди развалин
светились рассеянным светом лужи, мертвенно-бледные, как ртуть.
   Птиду  Эпиптикс,  не  обращая  внимания  на  дождь,  твердой   походкой
направился к загону,  где  находились  читуми.  Их  там  оставалось  всего
десятка два, не больше, и все с ненавистью смотрели на Птиду Эпиптикса, но
теперь эта ненависть распространилась и на Века.
   - Последние из читуми. Приглядитесь к ним еще раз.
   Бек подошел к самой сетке загона и заглянул  внутрь.  Контуры  голов  и
верхних частей  туловищ  показались  ему  размытыми.  Как  будто...  Он  в
изумлении вскрикнул. Теперь он увидел все  совершенно  четко,  без  помех.
Каждый читуми был словно оседлан ужасным всадником,  прицепившимся  к  его
затылку с помощью студнеобразной присоски. Над головой у каждого из читуми
гордо вздымался роскошный султан,  состоящий  из  множества  продолговатых
щетинок и выраставший из комка  темного  пуха,  напоминающего,  футбольный
мяч, а между человеческими глазами и плечами в воздухе висели  две  сферы,
по-видимому, выполняющие функцию глаз. И эти глаза обдавали Бека такой  же
вызывающей ненавистью и презрением, что и пленные читуми.
   Огромным усилием воли Беку удалось обрести дар речи.
   - Что это за существо? - сиплым голосом спросил он. - Нопал?
   - Да. Это и есть нопал. Один из мерзких паразитов. - Он  показал  рукой
на небо. - Вы еще многих увидите. Они непрерывно  парят  над  нами,  вечно
голодные,  в  надежде  оседлать  кого-нибудь  из  нас.  Все  наши   усилия
направлены на то, чтобы очистить планету от гнусных тварей.
   Бек посмотрел на небо. Если там и парили нопалы, то  в  дождь,  видимо,
они были незаметны. И вдруг ему почудилось, что  он  видит  одну  из  этих
тварей, плывущую в толще воздуха, как медуза в воде. Нопал был небольшой и
не до конца оформившийся, щетинистый гребень был довольно редкий, глаза  -
не больше лимона.
   Бек, прищурившись, потер лоб. Нопал исчез,  над  головой  свистел  лишь
ледяной ветер и проносились рваные тучи.
   - Эти существа материальны?
   - Они существуют - следовательно, природа их материальна.  Если  же  вы
спросите, из какого  вещества  слагается  их  оболочка,  я  не  смогу  вам
ответить. Война настолько поглощала все наши силы в течение ста лет, что у
нас не было возможности заниматься исследованиями.
   Втянув голову в плечи, Бек снова повернулся к пленным читуми.  Как  все
изменилось... Если вчера  он  расценивал  их  открытое  неповиновение  как
проявление благородства, то  теперь  оно  казалось  ему  бессмысленным.  И
таупту, к которым он питал отвращение... Тут было  над  чем  поразмыслить.
Взять, например, Птиду Эпиптикса, который, нарушив нормальное течение  его
жизни, втянул в эту историю, убил ни в чем  не  повинного  Сэма  Гиббонса.
Вряд ли такая личность может вызвать к себе симпатию, и все же отвращение,
которое питал к нему Бек еще вчера, сменилось невольным восхищением.
   Неожиданная мысль пронзила мозг Бека: неужели он стал  жертвой  искусно
проделанной промывки мозгов, которая превратила  ненависть  в  уважение  и
породила в его  сознании  иллюзию  существования  паразитов  материального
свойства?
   Он еще раз обернулся к читуми и поймал точно такой же,  как  и  раньше,
лютый взгляд нопала. Стало даже трудно мыслить под этим взглядом, но,  тем
не менее, что-то прояснилось.
   - Нопалов привлекают не только ксексиане? - спросил он Птиду Эпиптикса.
   - Совершенно верно.
   - Один из них пристроился и ко мне?
   - Да.
   - И вы поместили меня на ту решетку, чтобы соскрести с меня нопала?
   - Да.
   Это признание повергло Бека в  такие  тяжелые  раздумья,  что  он  даже
перестал обращать внимание на  дождь,  на  холодные  струи,  стекающие  по
спине.
   - Уже скоро вы почувствуете, насколько  реже  станут  возникать  у  вас
непроизвольные приступы ярости и неосознанные побуждения. Для  того  чтобы
сотрудничать с вами, нам прежде всего нужно было подвергнуть вас очищению.
   Бек  удержался  от  вопроса  о  будущем  сотрудничестве,  потому   что,
запрокинув голову,  увидел  парящего  над  собой  нопала,  глаза-пузыри  с
вожделением взирали на Бека.
   - Почему нопалы снова не пристраиваются ко мне? - спросил он.
   На лицо Эпиптикса легла тень.
   - Они еще успеют это сделать, и тогда вас  снова  придется  подвергнуть
очищению. Примерно в течение месяца они держатся в стороне.  Возможно,  их
что-то отпугивает. Может быть, мозг не может отгонять их более  длительное
время. Для нас пока это загадка. Однако рано или поздно они спускаются - и
тогда любой из нас снова делается читуми и подлежит очищению.
   В нопале было нечто такое, что вызывало к нему болезненное  влечение  -
Бек никак не мог отвести взгляд от этого существа. И одна из таких  тварей
была его неразлучным спутником! Бек ощутил прилив благодарности  к  таупту
за то, что они освободили его от этой гадости, хотя  им  пришлось  забрать
его с Земли на Айксекс.
   - Идите за мной, - сказал Эпиптикс. - Сейчас вы узнаете о том,  что  от
вас требуется.
   Насквозь промокший и продрогший, хлюпая ногами в мокрых  ботинках,  Бек
понуро поплелся за Эпиптиксом в столовую,  чувствуя  себя  несчастным  как
никогда. Эпиптикс, которому, казалось, ни стужа, ни  дождь  были  нипочем,
пригласил Бека присесть.
   - Я расскажу вам кое-что из  нашей  истории.  Сто  двадцать  лет  назад
Айксекс была совершенно другой. Тогда наша цивилизация по уровню  развития
напоминала вашу, хотя в некоторых  отношениях  мы  продвинулись  несколько
дальше. К тому времени мы давно путешествовали в космосе  и  хорошо  знали
вашу планету. Сто лет назад группа ученых... - Тут  он  заметил,  что  Бек
дрожит. - Вам холодно?
   Не дожидаясь ответа,  он  что-то  протрещал  служителю,  и  тот  принес
массивную стеклянную кружку с горячей синей жидкостью.
   Бек попробовал жидкость, горячую  и  горькую  -  по  всей  вероятности,
алкогольную. Не  прошло  и  несколько  минут,  как  он  почувствовал,  что
взбодрился, даже стал каким-то беспечным, хотя вода по-прежнему стекала  с
него, образуя на полу лужицу.
   - Сто лет назад, - продолжил свой рассказ Птиду  Эпиптикс,  -  один  из
наших  ученых  в  процессе  исследования  явления,  которое  вы  называете
псионической активностью, совершенно случайно напал на след  существования
нопалов. Неизвестно, по какой причине Мауб  Киамкагх  -  так  звали  этого
ученого, - человек с необычайно развитыми телетактильными способностями, в
течение  нескольких  часов  никак  не  мог  выбраться   из   нагромождения
высокочастотной  электронной  аппаратуры,  в  которой   почему-то   что-то
разладилось,  и  все  это  время  его   омывали   и   пронизывали   потоки
высокочастотной энергии. В конце концов его спасли, и  ученые  возобновили
свои   эксперименты,   спеша   выяснить,   каким   образом   повлияла   на
телетактильные способности Киамкагка приключившаяся с ним история.
   Мауб Киамкагх стал первым таупту. Когда коллеги к нему приблизились, он
в ужасе отпрянул. Ученые,  в  свою  очередь,  тоже  почувствовали  к  нему
необоснованную неприязнь. Сам Мауб никак  не  мог  разобраться  со  своими
ощущениями. Он чувствовал вокруг себя  присутствие  нопалов,  но  поначалу
приписывал   их   существование   своему   воображению,   вернее,    своим
телетактильным ощущениям. На самом же деле он был таупту -  очищенным.  Он
описал нопалов ученым, но те ему не поверили. "Почему вы не замечали  этих
ужасных существ раньше?" - говорили они.
   И тогда Мауб Киамкагх выдвинул гипотезу, которая привела нас  к  победе
над  читуми  и   их   нопалами:   "Энергия   силового   генератора   убила
паразитировавшее на мне существо. Таков вывод, к которому я пришел".
   Был поставлен соответствующий эксперимент,  в  ходе  которого  очищению
подвергли преступника.  Мауб  провозгласил  его  таупту.  Ученые,  в  свою
очередь, стали испытывать ненависть уже к  двоим  первоочищенным,  однако,
побуждаемые жаждой понимания  истинного  положения  вещей,  они  подвергли
очищению еще двоих из своей среды. Мауб и их объявил таупту, тогда  прошли
очищение и остальные ученые группы, образовав первоначальное ядро таупту.
   Вскоре вспыхнула война, кровопролитная  и  ожесточенная.  Таупту  стали
жалкой группой беглых преступников, жить  им  пришлось  в  толще  льда,  в
естественных кавернах, ежемесячно подвергая себя энергетическим пыткам,  а
заодно очищая тех читуми, которых удалось взять в плен. Однако со временем
таупту стали выигрывать эту войну, и вот,  всего  лишь  месяц  назад,  она
закончилась.  Последние  читуми  ожидают   своей   очереди   подвергнуться
очищению.
   Такова наша история. Мы победили на этой планете, сломили сопротивление
читуми, но нопалы на ней так и остались, поэтому нам приходится ежемесячно
подвергать себя пытке на энергетической решетке, и мы не  прекратим  войны
до тех пор, пока не будет уничтожен последний нопал. Так что война для нас
не закончена, она просто вступила в новую фазу. Нопалов на Айксексе не так
уж много. Все дело в том, что их родина - не наша  планета.  Их  цитаделью
является Нопалгарт. Именно с Нопалгарта полчища  нопалов  устремляются  на
Айксекс  со  скоростью  мысли,  чтобы  упасть  нам  на  плечи.  Вы  должны
отправиться на Нопалгарт и поднять его обитателей на борьбу  с  тварями  -
такова следующая стадия нашей войны с нопалами, в  которой  мы  непременно
когда-нибудь победим.
   Какое-то время Век молчал, не находя слов.
   - Почему вы сами не отправитесь на Нопалгарт?
   - На Нопалгарте ксексиане сразу же вызовут отвращение и ненависть,  нас
станут убивать и  преследовать,  не  дав  возможности  даже  приступить  к
осуществлению своей миссии.
   - Но почему вы избрали именно меня? Какой от меня прок, если даже  я  и
соглашусь помогать вам?
   - Потому что вы не будете  вызывать  подозрений,  а  значит,  добьетесь
большего.
   Нехорошие предчувствия закрались в душу Бека.
   - Обитатели Нопалгарта такие же люди, как и я?
   - Да. Они - люди, и  это  неудивительно,  поскольку  слово  "Нопалгарт"
употребляется нами для обозначения планеты Земля.
   Бек скептически улыбнулся.
   - Скорее всего, вы заблуждаетесь. На Земле нет нопалов.
   - Вы просто не осознаете, что ваш мир кишмя кишит этими тварями.
   От мрачных предчувствий у Бека похолодело внутри.
   - Для меня это совершенно непостижимо.
   - Такова истина.
   - Значит, нопал был со мной еще до того, как я попал сюда?
   - Он был с вами всю вашу жизнь.





   Бек присел и  затих,  едва  не  захлебнувшись  в  водовороте  сумбурных
мыслей, потоками нахлынувших на него, а тем временем ксексианин продолжал:
   - Земля и есть Нопалгарт. Нопалы кишат в воздухе над вашими больницами,
поднимаясь с покойников, теснясь  над  новорожденными.  С  самого  первого
мгновенья, когда вы вступаете в мир, и до  самой  смерти  нопал  всегда  с
вами.
   - Мы бы, безусловно, узнали об этом, - невнятно бормотал Бек. -  Мы  бы
узнали, так же, как и вы...
   - Наша история на многие тысячи лет старше вашей, и  все  равно  только
благодаря  чистейшей  случайности  нам  стало  известно  о   существовании
нопалов...
   Бек  погрузился  в   угрюмое   молчание,   ощущая,   как   стремительно
разворачиваются трагические события, предотвратить которые он не в  силах.
В столовую вошли несколько ксексиан и расселись  так,  что  Бек  видел  их
чуждые, слепые глаза.
   - Почему вы говорите мне это? - неожиданно спросил он  у  Эпиптикса.  -
Ради чего доставили меня сюда?
   Птиду Эпиптикс устало вздохнул:
   - Мы очистили свою планету, дорого заплатив за  это.  Пока  нопалам  не
найти здесь пристанища. В течение  месяца  мы  свободны,  затем  нопалы  с
Нопалгарта устремляются на  нас,  и  нам  опять  приходиться  претерпевать
ужасные муки, чтобы очиститься.
   Бек задумался.
   - И вы хотите, чтобы мы очистили Землю от нопалов?
   - Вы обязаны это  сделать.  -  Больше  Птиду  Эпиптикс  уже  ничего  не
говорил. Он и его соплеменники молча откинулись на спинки  своих  сидений,
ожидая ответа.
   - Работенка  предстоит  немалая.  Слишком  уж  велика  она  для  одного
человека, даже если он посвятит ей оставшуюся жизнь.
   - А разве может быть легкой такая работа? Нам удалось очистить Айксекс,
но какой ценой? - в процессе выполнения этой миссии была  разрушена  почти
вся планета.
   Бек ничего не ответил.
   - Вас одолевают  сомнения:  не  является  ли  лекарство  опаснее  самой
болезни, - сказал Эпиптикс, предчувствуя реакцию Бека.
   - Да, я подумал об этом.
   - Через месяц нопал снова пристроится к вам. И вы позволите,  чтобы  он
так и остался с вами?
   Беку вспомнился процесс очищения - хоть сколько-нибудь приятным его  не
назовешь. Предположим, он не даст подвергнуть себя очищению. Тогда к  нему
снова возвратится нопал и, благополучно  пристроившись  к  затылку,  опять
станет невидимым, но Бек будет знать, что тот сидит у него на  шее,  гордо
расправив свой султан, как павлиний хвост, и совиные  глаза-пузыри  злобно
выглядывают из-за его плеч. Тончайшие волокна-щупальца,  проникнув  в  его
мозг, будут направлять любые эмоции... Бек тяжело вздохнул.
   - Нет, не допущу, чтобы он остался.
   - Столь же решительно настроены и мы.
   - Вот только как очистить всю Землю от нопалов...
   Бек  запнулся  на  полуслове,  полный   нерешительности,   ошеломленный
масштабом  задачи,  затем  сокрушенно  покачал  головой,   чувствуя   свое
бессилие.
   - Я даже не представляю, как это может быть сделано... на  Земле  живет
очень много самых разных людей: различной национальности, вероисповедания,
расовой принадлежности - миллиарды людей, которые ничего  не  знают  и  не
захотят знать о нопалах, которые  ни  за  что  не  поверят  мне,  когда  я
расскажу об этом!
   - Я вас прекрасно понимаю, - согласился Птиду Эпиптикс. -  Точно  такое
же положение сложилось на Айксексе сто  лет  назад.  Только  миллион  моих
соплеменников пережил ужасную войну, но  мы,  не  задумываясь,  начали  бы
новую. Если народы Земли не очистятся от этой скверны сами,  тогда  мы  за
них это сделаем.
   Наступила гнетущая  тишина.  Когда  Бек  заговорил,  его  голос  звучал
угрюмо, как колокол под водой.
   - Вы угрожаете нам войной.
   - Я угрожаю войной против нопалов.
   - Если нопалов изгнать с Земли, они переберутся на какую-нибудь  другую
планету.
   - Мы будем преследовать их и там, пока не уничтожим всех до единого.
   Бек сокрушенно покачал головой. Такие настроения ксексиан казались  ему
проявлением обыкновенного фанатизма. Да и насколько откровенны были с  ним
ксексиане? Все ли они рассказали ему из того, что им известно?  Не  находя
ответов на эти вопросы, он произнес почти безнадежно:
   - Я не могу брать на себя такие огромные  обязательства!  Я  просто  не
могу принять столь  ответственное  решение,  не  располагая  более  полной
информацией!
   - Что бы вы еще хотели узнать?
   - Намного больше того, чем вы мне рассказали.  Например,  что  из  себя
представляют нопалы? Какова их материальная основа?
   - Эти вопросы не относятся к сути проблемы. Тем не менее, я  постараюсь
удовлетворить  ваше  любопытство.  Нопалы  представляют  собой  совершенно
особый вид жизни, нечто вроде  сгустка  мысленной  энергии  в  ее  чистом,
оторванном от материального содержания виде, в  нашем  понимании  материи.
Кроме этой, чисто умозрительной теории, нам больше ничего  не  известно  о
нопалах...
   - Вы располагаете только умозрительными представлениями? -  ошеломленно
спросил Бек. - В вашем понимании, это материальное воплощение мысли?
   Ксексианин долго  молчал,  с  трудом  подбирая  слова,  чтобы  выразить
непривычные для человеческого ума понятия.
   - Термин "мысль" для нас имеет несколько другое значение,  он  наполнен
другим содержанием, но  я  попытаюсь  объяснить  вам  ситуацию,  пользуясь
термином "мысль"  в  том  смысле,  какой  в  него  вкладываете  вы.  Нопал
перемещается в пространстве со  скоростью  мысли.  Нам  неведома  истинная
сущность и природа мысли, поэтому нам ничего не известно о природе нопала.
   Остальные ксексиане  взирали  на  Бека  с  бесстрастной  сдержанностью,
похожие на ряд античных статуй.
   - В их поведении  есть  определенная  логика?  Они  являются  разумными
существами?
   - Разумными? Вы используете термин "разум" для обозначения такого  рода
мышления, который свойствен вашим соплеменникам. "Разум" -  это  созданная
живущими на Земле людьми концепция. Нопал тоже  мыслит,  но  не  так,  как
люди. Если  вы  подвергнете  нопала  какому-нибудь  тесту  на  определение
"уровня интеллектуального развития", то его коэффициент будет  удивительно
низким, однако ему удается манипулировать вашим сознанием  более  легко  и
умело, чем  вам  самим.  Ваши  мыслительные  процессы  и  ваше  восприятие
зрительных образов гораздо быстрее наших, им свойственна большая  гибкость
и большая податливость к внушению со  стороны  нопалов.  Нопалы  прекрасно
понимают, что вы ужаснетесь, узнав об их существовании, поэтому  стараются
лучше спрятаться. Они понимают, что таупту - враги, поэтому внушают читуми
ненависть к таупту. Это очень  хитрое  существо,  ничем  не  брезгующее  в
борьбе за существование, не обделенное изворотливостью и  инициативностью.
В наиболее общем смысле нопал - вполне разумное существо.
   Несколько  задетый   снисходительным,   как   ему   показалось,   тоном
ксексианина, Бек ответил по возможности лаконичнее:
   - Ваши представления об интеллекте не лишены логики, хотя и  не  все  в
них мне кажется  бесспорным.  Ваши  же  представления  о  природе  нопалов
кажутся  мне  весьма  несуразными,   а   методы   очищения   -   абсолютно
примитивными. Неужели никак нельзя обойтись без пыток?
   - Нам другие способы неизвестны. Вся наша энергия  была  направлена  на
ведение военных действий. У нас не было времени для научных исследований.
   - Ваша система может оказаться несостоятельной на Земле.
   - Вы должны позаботиться о том, чтобы она сработала!
   Бек наигранно рассмеялся.
   - Да стоит мне только прибегнуть к ней, как меня упекут за решетку.
   - В таком случае вам придется  создать  особую  организацию,  чтобы  не
допустить подобного исхода и замаскировать свою деятельность.
   Бек медленно покачал головой.
   - Вас послушать - все так просто,  проще  даже  быть  не  может.  Я  же
один-одинешенек, и даже не знаю, с чего начать.
   Эпиптикс пожал плечами - точно как землянин.
   - Сейчас вы один, а завтра вас должно стать  двое.  Двое  должны  стать
четырьмя, и так далее, пока не будет очищена вся Земля.  Так  мы  очистили
Айксекс от читуми и поэтому  надеемся  на  успех  на  другой  планете.  Со
временем восстановится численность вашего  населения,  отстроятся  города.
Война - всего лишь миг в истории планеты.
   Бека это не очень убедило.
   - Если Земля наводнена нопалами, то ее нужно освободить от них -  здесь
и спорить не о чем. Но мне совсем не хочется поднимать  паники,  всеобщего
брожения умов, а о войне и говорить не приходится.
   - Не хотел этого и Мауб Киамкагх. Война началась  только  тогда,  когда
читуми  обнаружили  таупту.  Нопалы  возбудили  ненависть  в  них,  и  они
принялись  уничтожать  таупту.  Таупту  сопротивлялись,  ловили  читуми  и
очищали их. Такой была война. Такой же оборот события могут принять  и  на
Земле.
   - Надеюсь, что нет, - коротко бросил Бек.
   - Пока нопалы на Нопалгарте будут уничтожаться, и притом быстро, нас не
будут интересовать методы, с помощью которых это делается.
   Вновь воцарилась тишина.  Ксексиане  сидели  неподвижно,  как  каменные
изваяния.  Бек  устало  вздохнул.  Будьте  все  вы  трижды  прокляты  -  и
ксексиане, и нопалы, и вся эта кутерьма, с ними связанная! Но  раз  уж  он
оказался вовлеченным в нее...
   - Я сделаю все, что в моих силах.
   Эпиптикс,  казалось,  ждал  такого  ответа,  поэтому  не   выразил   ни
удивления, ни восхищения.
   - Я поделюсь с вами всем, что знаю о нопалах, - поднявшись, сказал  он.
- Идемте со мной.
   Пройдя по коридору, они  вернулись  в  помещение,  которое  Бек  в  уме
называл камерой денопализации. Работа в ней шла  полным  ходом.  Чувствуя,
что внутри у него сжался комок, Бек  смотрел,  как  на  решетку  поместили
извивающуюся всем телом женщину. Теперь его зрение и  чувства  обострились
настолько, что он явственно  видел  нопала:  залитая  ярким  светом  тварь
тряслась всем своим естеством,  щетинки  султана  в  ужасе  расширились  в
разные стороны, нервно  пульсировали  глаза-пузыри,  беспомощно  трепетала
покрытая пухом грудная клетка.
   Бек повернулся к Эпиптиксу.
   -  Неужели  никак  нельзя  использовать  обезболивающие   средства?   -
недовольно спросил он. - Разве обязательно доставлять такие страдания?
   - До вас так и не дошла суть процесса, - ответил ксексианин. -  Энергия
сама по себе не приносит никакого вреда нопалу, его ослабляет и заставляет
покинуть жертву сумятица, которая творится в ее сознании. В данном  случае
это абсолютная уверенность читуми в тех муках, которые  придется  терпеть,
поэтому их и помешают рядом с камерой, откуда слышны крики  соплеменников.
Это ужасно, но это ослабляет нопала. Возможно, со временем  вам  на  Земле
удастся разработать более совершенную методику денопализации.
   - Очень надеюсь, - пробормотал Бек. - Мне не  под  силу  терпеть  такие
муки.
   -  Вам  никуда  от  них  не  деться,  -   с   обычной   бесстрастностью
констатировал переводчик.
   Бек сделал попытку отвернуться от страшной картины, но она  притягивала
его. Тело женщины  сотрясалось,  как  в  лихорадке,  из  груди  непрерывно
раздавалось  неистовое  клокотание.  Нопал  отчаянно  цеплялся  за   череп
женщины, но в конце концов  его  удалось  отодрать,  и  он  был  унесен  в
прозрачном мешке.
   - А что дальше? - спросил Бек.
   - В конечном счете становится полезным и сам нопал.  Возможно,  вы  уже
задумывались над тем, из чего сделан мешок и как в нем удается  удерживать
совершенно бесплотное существо?
   Это действительно очень интересовало Бека.
   - Вещество мешка - мертвый нопал. Тепло, кислоты, электричество - ничто
из нашего физического мира на него не действует. Это вещество не  обладает
ни массой, ни инерционностью, оно не  сцепляется  ни  с  каким  веществом,
кроме себя. Поэтому-то нопал не может проникнуть через пленку из вещества,
полученного при умерщвлении нопала. Едва отсоединив нопала от  читуми,  мы
сразу же хватаем его и давим, превращая в тончайшую  пленку.  Сделать  это
совсем нетрудно, так как нопал крошится даже от малейшего  соприкосновения
с пленкой из мертвого нопала. - Он посмотрел в сторону решетки, и  к  нему
прямо  по  воздуху  подплыл  обрывок  нопалона  -  пленки,  полученной  из
уничтоженного нопала.
   - Как вам это удалось?
   - Телекинез.
   Бек, не очень удивленный ответом, присмотрелся к нопалону внимательнее.
Материал показался ему  волокнистым,  как  будто  сотканным  из  тончайшей
паутины... Но тут снова заговорил Эпиптикс, прервав ход мыслей Бека.
   - Из нопалона же изготовлены линзы очков, сквозь  которые  вы  смотрели
вчера. Нам непонятно, почему читуми могут иногда чуять присутствие нопала,
когда свет проходит через пленку. Мы много над этим рассуждали, но  законы
природы,  действующие  в  нашем  пространстве,  неприменимы  к  тому  роду
материи, из которого состоит нопал. Возможно, вы добьетесь большего, мы же
- лишь уставшие воины.
   С тоской  вспомнилась  Беку  его  мирная,  безоблачная  жизнь,  которая
безвозвратно канула в прошлое. Вспомнились друзья: доктор  Ральф  Тарберт,
Маргарет - энергичная, жизнерадостная Маргарет Хэвен. Ему представились их
лица - и их нопалы. Получившаяся картина была  одновременно  несуразной  и
трагической. Теперь ему была понятна непреклонная беспощадность таупту, на
их месте он бы действовал так же. На их месте? Да ведь он уже и есть на их
месте.
   Печальную вереницу мыслей прервал Эпиптикс.
   - Смотрите.
   Бек  увидел  отчаянно  сопротивлявшегося  читуми,  которого  волокли  к
денопализационной решетке. Нопал возвышался над  ним,  как  фантастический
боевой шлем.
   - Сейчас вы являетесь свидетелем великого события, - сказал Эпиптикс. -
Это последний из читуми, их не осталось больше ни одного.  Айксекс  очищен
полностью.
   Бек лишь тяжело вздохнул, помня об  огромной  ответственности,  которая
легла на его плечи.
   - Со временем и Земля будет такой же... Со временем, со временем...
   Таупту  прикрепили  последнего  читуми  к  решетке.  Бек  отвернулся  -
смотреть он просто не мог.
   - Сейчас я вам покажу, что станется с нопалом, - сказал Эпиптикс.
   Они вошли в длинное, тускло освещенное помещение,  заставленное  рядами
верстаков. Примерно сотня ксексиан напряженно трудилась, собирая  какой-то
механизм.
   - Крепко сожмите эту сумку, - велел Беку Эпиптикс.
   Бек осторожно сдавил сумку. Нопал  внутри  раскрошился  при  первом  же
прикосновении.
   - Он такой же ломкий, как высушенная яичная скорлупа, - заметил Бек.
   - Не странно ли? - спросил Эпиптикс. -  Не  обманываетесь  ли  вы?  Как
можно ощущать неосязаемое?
   Бек изумленно поглядел на Эпиптикса, затем на сумку. Он уже  больше  не
ощущал сумку в своих пальцах, она проходила сквозь них, как струйка дыма.
   - Она не ощущается, - упавшим голосом признался он.
   - Определенно ощущается, - возразил Эпиптикс. - Она  здесь,  никуда  не
делась, вы можете ее чувствовать, как уже удалось раньше.
   Бек снова протянул  руку.  Поначалу  сумка  показалась  ему  еще  менее
ощутимой, чем раньше, но она была здесь. И по мере роста этой уверенности,
он все более чувствовал ее в своей руке.
   - Может быть, мне все только кажется? - спросил Бек. -  Сумка  в  самом
деле реальна?
   - Это нечто такое, что вы ощущаете не пальцами, а разумом.
   Бек стал так и этак вертеть сумку.
   - Я перемещаю ее руками. Сжимаю ее. Чувствую, как нопал крошится у меня
под пальцами.
   Лицо Эпиптикса стало насмешливо-лукавым.
   - Разве ощущение не  является  реакцией  вашего  мозга  на  поступление
нервных импульсов? Так, насколько я понимаю, действует мозг у землян.
   - Я понимаю различие между ощущением, которое испытывает  моя  рука,  и
чисто мысленным ощущением, - холодно заметил Бек.
   - В самом деле?
   Бек хотел было ответить, но воздержался.
   - Вы заблуждаетесь. Вы ощущаете сумку разумом, а  не  пальцами,  а  вот
руки  ваши  чувствуют  только   чисто   механическое   движение,   которым
сопровождается  ощущение  сумки.  Вы  протягиваете  руку  и   прикасаетесь
пальцами  к  сумке  -  у  вас  создается  впечатление,  будто  вы  к   ней
прикоснулись. Когда  вы  не  протягиваете  руку  к  сумке,  вы  ничего  не
ощущаете, потому что вы _не ожидаете_ получить какое-либо ощущение.
   - В таком случае, - заметил Бек, - я мог бы почувствовать  нопалов  без
помощи рук.
   - Вы чувствовали бы что угодно, не прибегая к помощи рук.
   Телеосязание, отметил про себя Бек. Ощущение прикосновения  без  помощи
чувствительных нервных окончаний. А разве ясновидение не было зрением  без
помощи глаз? Он снова повернулся к сумке. Нопал внутри нее злобно  смотрел
в его сторону. Он мысленно  представил  себе,  как  берет  сумку  в  руку,
сжимает между пальцами. Всего лишь едва различимое ощущение коснулось  его
рассудка, не более того, -  всего  лишь  какой-то  намек  на  хрупкость  и
легкость.
   - Попробуйте переместить сумку с одного места на другое.
   Бек сосредоточил все свое внимание на сумке. Сумка и нопал в  ней  чуть
переместились без всяких усилий с его стороны.
   - Непостижимо! - пробормотал он.  -  У  меня,  выходит,  способности  к
телекинезу?!
   - С этим материалом проявить их довольно несложно, - пояснил  Эпиптикс.
- Нопал представляет  собой  мысль,  сумка  -  мысль,  что  же  еще  можно
передвинуть с помощью разума?
   Считая вопрос риторическим, Бек ничего не ответил и стал смотреть,  как
операторы, швырнув сумку на верстак, разгладили  ее  так,  что  она  стала
совершенно плоской. Нопал, рассыпавшись в мельчайший порошок,  смешался  с
материалом сумки.
   - Здесь больше нечего смотреть, - сказал Эпиптикс. - Пошли.
   Они вернулись в столовую.  Бек  угрюмо  плюхнулся  на  скамью,  от  его
недавнего рвения не осталось и следа.
   - Вас одолевают сомнения, - посочувствовал Эпиптекс. - Спрашивайте.
   Бек задумался.
   - Совсем недавно вы  вскользь  упомянули  о  том,  как  действует  мозг
землян. Не значит ли это, что у ксексиан иной механизм мышления?
   - Да. Ваш мозг проще, а его составляющие более  гибки  и  универсальны.
Наш мозг устроен куда сложнее. В одних случаях это оборачивается  для  нас
преимуществом,  в  других  -  наоборот.  Ваш  мозг  наделен   способностью
создавать мысленные представления, которые вы называете  воображением.  Мы
этого  лишены,  как  лишены  способности  открывать   новое,   сопоставляя
неизмеримые и неисчислимые  величины  между  собой.  Большая  часть  вашей
математики  для  нас  непостижима,   выводы   кажутся   нам   бессвязными,
несуразными  и  даже  бессмысленными.   Но   наш   разум   располагает   и
определенными механизмами,  компенсирующими  эти  недостатки:  встроенными
калькуляторами, которые мгновенно производят вычисления, для вас кажущиеся
сложными и утомительными. Вместо того чтобы создавать мысленный образ,  то
есть воображаемый предмет, мы конструируем подлинную модель этого предмета
в особой полости у себя в черепной коробке. Некоторые из нас  в  состоянии
создавать очень сложные модели. Такой процесс полезен,  но  обременителен.
Мы постигаем мир так: сначала формируем у себя в мозгу модель, а затем  ее
изучаем с помощью своего внутреннего осязания.
   После небольшой паузы Бек спросил:
   - Когда вы приравниваете нопала к сгустку мысли, вы имеете в виду мысль
землянина или мысль ксексианина?
   Птиду Эпиптикс ответил не сразу.
   - Это слишком общее  сравнение,  я  применил  его  в  довольно  широком
смысле. Что такое мысль? Мы не знаем.  Нопалы  невидимы  и  неосязаемы  и,
когда лишены свободы передвижения, могут без  особого  труда  подвергаться
телекинетическим манипуляциям. Они питаются умственной энергией.  Являются
ли они воплощением мысли, мы не знаем.
   - Почему вы не можете просто снимать нопала с мозга? Неужели для  этого
так необходимы мучения?
   - Мы именно так и пытались поступать, - сказал Эпиптикс. - Мы страшимся
физической боли ничуть не меньше, чем вы. Но  это  оказалось  невозможным:
нопал  в  последнем  отчаянном   приступе   злобы   убивает   читуми.   На
денопализационной решетке мы подвергаем его таким  мучениям,  что  он  сам
извлекает из разума жертвы корешки, с помощью которых к ней присосался,  и
только после этого его можно отодрать от жертвы.
   - Хотелось бы мне знать, как можно  денопализировать  Землю,  не  нажив
врагов?
   - Процесс уничтожения нопалов не  может  быть  легким.  Я  передам  вам
чертежи и схемы денопализатора, вы должны будете построить такую установку
и начать очищение своих соплеменников. Почему вы качаете головой?
   - Слишком уж  громоздкое  начинание.  Меня  не  покидает  чувство,  что
существует более простой способ. - Бек задумался, затем произнес:
   - Нопал, безусловно, мерзкое  существо,  но  если  абстрагироваться  от
этого, какой еще от него вред?
   Птиду Эпиптикс  застыл,  устремив  на  Бека  глаза-самоцветы,  формируя
внутри себя, как теперь догадался Бек, модель его головы.
   -  Не  исключено,  что  они  препятствуют  свободному  развитию  у  нас
парапсихических  или,  как  вы  называете,  псионических  способностей,  -
продолжал рассуждать Бек. - Разумеется, мне  ничего  не  известно,  однако
впечатление такое...
   -  Выбросьте  из  головы  все  подобные   опасения.   Существует   один
неоспоримый факт: мы сейчас таупту и ни за что  не  станем  снова  читуми.
Запомните: у нас нет  ни  малейшего  желания  ежемесячно  подвергать  себя
мучительнейшим пыткам; мы хотим, чтобы вы  сотрудничали  с  нами  в  войне
против нопалов, но можем обойтись и без вас, мы сами уничтожим нопалов  на
Нопалгарте, если этого не сделаете вы.
   Бек снова про себя отметил, что питать дружеские чувства по отношению к
ксексианам довольно трудно.
   -  Может  случиться,  что  мне  не  удастся  разобраться   в   чертежах
денопализатора.
   - Они будут  адаптированы  к  вашей  системе  единиц  и  к  возможности
применения стандартных комплектующих  компонентов.  Вы  не  столкнетесь  с
трудностями.
   - Мне понадобятся деньги.
   - В них недостатка не будет. Мы снабдим вас золотом в таком количестве,
в каком сами пожелаете, вам только  придется  позаботиться  о  том,  чтобы
сбыть его. Что еще вы хотите знать?
   - Для отсоединения нопала  вы  пользуетесь  материалом,  полученным  из
мертвого нопала. А откуда к вам попал первый кусок нопалона?
   Слепые  стеклянные  глаза  Эпиптикса  застыли,  из  пульта   на   груди
проклокотало что-то совершенно неразборчивое, после чего Эпиптикс поднялся
во весь рост.
   - Идемте, сейчас вы отправляетесь на Нопалгарт.
   - Но вы так и не ответили на мой вопрос.
   - Я не знаю на него ответа.
   Беку почудилось,  что  последнюю  фразу  его  собеседник  произнес  как
никогда холодно и резко.





   На Землю они возвратились в некомфортабельном черном цилиндре,  изрядно
потрепанном за сто пятьдесят  лет  эксплуатации.  Птиду  Эпиптикс  наотрез
отказался сообщить что-нибудь об устройстве цилиндра, намекнув  только  на
принцип антигравитации.
   Беку вспомнился диск из  антигравитационного  металла,  который  -  как
давно это было! - соблазнил его отправиться к Сэму Гиббонсу,  в  городишко
Бьюэллтон в штате Виргиния. Он пытался затеять разговор с Птиду Эпиптиксом
об антигравитации, но безуспешно. Ксексианин упорно не хотел  говорить  на
эту тему, и у Бека сложилось  впечатление,  что  тот  не  желает  делиться
секретами.
   Пробовал он говорить и на другие темы,  пытаясь  выяснить,  как  далеко
продвинулась  ксексианская  наука,  но  Эпиптикс   не   удовлетворил   его
любопытства. Скрытная, малоразговорчивая,  лишенная  чувства  юмора  раса,
подумал Бек, однако тут же напомнил себе,  что  длившаяся  целое  столетие
война не могла способствовать развитию положительных качеств. И  столь  же
печальная участь могла постигнуть и Землю.
   Прошло несколько дней. Они приближались к Солнечной  системе,  но  Беку
так и не удалось посмотреть на  нее  со  стороны:  в  звездолете  не  было
иллюминаторов, а в командную рубку вход был запрещен.
   Бек сидел, в очередной раз изучая  чертежи  денопализатора,  как  вдруг
рядом с ним возник Эпиптикс. Ксексианин  резким  жестом  дал  понять,  что
настал момент высадки. Он провел Бека  в  кормовой  отсек,  где  находился
посадочный   бот,   такой   же   проржавевший   и   обшарпанный,   как   и
корабль-носитель.
   Бек  крайне  изумился,  обнаружив  закрепленный  в  трюме   бота   свой
собственный автомобиль.
   - Мы неплохо знакомы с вашими телепередачами, - объяснил Эпиптикс, -  и
понимаем,  что  оставленный  без  внимания  автомобиль  привлечет  к  себе
внимание, а это может расстроить наши планы.
   - А как же тогда Сэм Гиббонс, человек, которого вы убили? -  язвительно
спросил Бек. - Неужели вы думаете, что это останется без внимания?
   - Мы уничтожили труп. Обстоятельства его исчезновения так  и  останутся
невыясненными.
   Бек негодующе фыркнул.
   -  Он  исчез  одновременно  со  мной.  Мои  сотрудники  знают,  что  он
разговаривал со мной по телефону.  Мне  придется  давать  показания,  если
кому-нибудь придет в голову сопоставить факты.
   - Вам придется пустить в ход всю  свою  изобретательность.  Советую  по
возможности избегать общения со своими друзьями и сотрудниками. Теперь  вы
таупту среди читуми. Не ждите от них милосердия.
   Бек  усомнился  в  способности   пульта-переводчика   донести   сарказм
замечания, готового уже было сорваться с языка, поэтому промолчал.


   Цилиндр совершил посадку на тихом проселке в  деревенской  глуши.  Бек,
приятно  потягиваясь,  поспешил  выйти  наружу.   Воздух   показался   ему
удивительно сладким - воздух Земли!
   Было примерно девять часов вечера. Вовсю заливались  сверчки  в  густых
зарослях смородины, с ближайшей фермы доносился собачий лай.
   Эпиптикс дал Беку  последние  наставления.  Голос  переводчика  казался
приглушенным после гулких коридоров звездолета.
   - В вашем автомобиле сто килограммов золота, вы должны обратить  его  в
деньги. - Затем он похлопал по черному кейсу, который Бек держал в руке. -
Соорудите денопализатор как можно скорее, не забывайте, что  очень  скоро,
через неделю или две, нопал снова пристроится к вашему  мозгу.  Вы  должны
быть готовы к тому, чтобы очиститься от него. Вот это устройство...  -  он
вручил Беку небольшой черный ящичек, - будет информировать  меня  о  вашем
местонахождении.  Если  вам  потребуется  помощь  или  не  хватит  золота,
взломайте пломбу и нажмите на кнопку - этим вы установите связь со мной.
   Без каких бы то ни было формальностей он зашагал назад к кораблю. Через
несколько мгновений звездолет взмыл в небо и исчез.


   Бек остался один на проселке. Родная старушка Земля! Никогда еще Бек не
ощущал так остро любовь и привязанность к  родной  планете.  А  вдруг  ему
пришлось бы провести остаток дней на Айксексе? У него защемило  сердце  от
одной мысли об этом.  И  все  же  Земля  должна  будет,  да  еще  при  его
пособничестве, истекать потоками  крови...  Если  только  ему  не  удастся
придумать не такой жуткий способ убивать нопалов...
   Вдоль проселка, ведущего к ближайшей усадьбе, запрыгал световой  зайчик
от  карманного  фонарика.  Это  фермер,  разбуженный  лаем  собаки,  решил
посмотреть, что происходит на дороге. Бек забрался в кабину автомобиля, но
тут зайчик его настиг и замер, слепя глаза.
   - Кто здесь? - раздался ворчливый голос. Бек скорее  почувствовал,  чем
увидел, что у человека в руках дробовик. - Что вы здесь делаете, мистер? -
Голос был откровенно враждебным. Нопал, обволакивающий  голову  фермера  и
чуть-чуть светящийся, важно выпятился и негодующе раздулся.
   Бек объяснил, что остановился облегчить мочевой  пузырь.  Любое  другое
объяснение  могло  бы  показаться  неправдоподобным  при  таких   странных
обстоятельствах.
   Фермер, оставив без внимания слова Бека, обвел лучом придорожные кусты,
затем снова направил на Бека.
   - Отправляйтесь-ка дальше своей дорогой. Что-то вы  мне  не  нравитесь,
меня так и подмывает всадить в вас добрую порцию дроби.
   Понимая, что спорить бесполезно,  Бек  постарался  уехать  раньше,  чем
нопал окончательно убедил фермера выстрелить.  В  зеркале  заднего  обзора
зловещий луч фонарика мелькнул еще несколько раз и исчез совсем. "Вот  как
радушно встретил меня на пороге родного дома один из читуми, -  с  грустью
подумал Бек. - Хорошо еще, что обошлось...".
   Грязный проселок в конце концов вывел его на шоссе. В  баке  оставалось
совсем немного бензина, и, проехав по шоссе примерно километров пять,  Бек
подкатил к ближайшей  бензозаправке.  Из-за  стойки  ему  навстречу  вышел
коренастый молодой человек с загорелым  обветренным  лицом  и  выгоревшими
светлыми волосами. Иглы, венчавшие гребень его нопала, переливались  всеми
цветами радуги, глаза-пузыри по-совиному пристально вглядывались  в  Бека.
От  внимания  Бека  не  ускользнуло,  что  иглы  нопала  вдруг  неожиданно
дернулись. Заправщик на мгновение остановился как вкопанный, и с его  лица
с поражающей быстротой исчезла традиционная профессиональная улыбка.
   - Слушаю, сэр, - грубовато проворчал он.
   - Наполните, пожалуйста, бензобак, - попросил Бек.
   Заправщик что-то пробурчал себе  под  нос  и  пошел  к  колонке.  Когда
бензобак наполнился, он, не глядя на  Бека,  принял  от  него  деньги,  не
удосужившись ни проверить смазку, ни протереть  ветровое  стекло.  Вытащив
сдачу, он сунул ее прямо через боковое стекло, невнятно пробормотав:
   - Спасибо, сэр.
   Бек спросил, как побыстрее выехать на дорогу, ведущую  в  Вашингтон.  В
ответ парень ткнул пальцем в небо и хмуро пошел прочь.
   - Следите за знаками, - бросил он через плечо.
   Бек  невесело  рассмеялся  в  душе,  поворачивая  на  шоссе.  Таупту  в
Нопалгарте и снежный ком в пекле имеют много общего, подумалось ему.
   Мимо с грохотом и ревом мчались автомобили... С неожиданно  вспыхнувшей
тревогой  Бек  задумался  о  водителях  и  их  нопалах,   которые   вместе
вглядывались в залитое светом фар шоссе. Насколько сильным может оказаться
влияние нопала  на  человека?  Легкое  движение  руки,  ничтожный  поворот
баранки... Теперь, едва завидев впереди фары встречных машин, Бек втягивал
голову в плечи и наклонялся почти к рулю, едва успевая стирать пот со лба.
   Без особых происшествий Бек добрался до окраины Арлингтона, где  жил  в
ничем не примечательной квартире. Неприятное ощущение в желудке  заставило
его вспомнить, что он ничего не ел уже часов восемь.  Притормозив  у  ярко
освещенной бутербродной, он нерешительно заглянул в окно. В одной из кабин
веселилась стайка подростков, двое молодых рабочих в джинсах расправлялись
с гамбургерами за стойкой. Все, казалось, были полностью поглощены  своими
делами, хотя их нопалы явно занервничали и устремили глаза в сторону Бека.
Он задумался, не зная как поступить, а затем,  повинуясь  скорее  дерзкому
упрямству, чем доводам рассудка, припарковал машину.
   Пройдя к стойке с  прохладительными  напитками,  Бек  присел  у  самого
краешка. К нему подошел, вытирая руки фартуком, хозяин - высокий мужчина с
помятым лицом. Над белой  поварской  шапочкой  гордо  возвышался  огромный
нопал с глазами, похожими на перезревшие  грейпфруты.  Такого  большого  и
величественного нопала Беку еще не доводилось видеть.
   Как  можно  более  спокойным  и  выдержанным  тоном  он  заказал   пару
гамбургеров. Хозяин уже собрался было идти на кухню, как вдруг остановился
и искоса поглядел на Бека.
   - Что с вами, дружище? Хватили лишку? Что-то вы странно себя ведете.
   - Нисколько, - вежливо ответил Бек. - Вот уже несколько недель капли  в
рот не брал.
   - Что-то не похоже.
   - Просто я очень голоден, - чуть улыбнувшись, сказал Бек.
   Хозяин медленно пошел прочь.
   - Только остряков мне еще не хватало. И так всякой шпаны полно.
   Бек до  боли  прикусил  язык.  Хозяин,  раздраженно  швырнув  биток  на
сковородку, то и дело поглядывал через плечо на Бека. Его нопал, казалось,
тоже повернулся, сосредоточив на Беке все свое внимание.
   Бек обвел взглядом помещение: глаза  всех  находившихся  здесь  нопалов
были устремлены на него. Нопалы не  только  сидели  на  головах  у  людей,
три-четыре твари проплывали в воздухе, словно рыбы в аквариуме;  они  были
повсюду - большие  и  маленькие,  розовые  и  бледно-зеленые,  целые  стаи
нопалов, в любом конце помещения и за его пределами...
   Входная дверь распахнулась,  внутрь  зашли  четверо  молодых  парней  и
присели совсем рядом с Беком. Из реплик, которыми они перебрасывались, Бек
понял, что они катались по округе  в  надежде  подцепить  девочек,  но  не
преуспели. Бек сидел тихо, хотя его нестерпимо жгла  мысль,  что  со  всех
сторон прямо ему в лицо смотрят наглые глаза нопалов. Он даже съежился при
этой мысли, и тотчас сидевший рядом парень, повернувшись к  нему,  спросил
неприязненно:
   - Тебя что-нибудь беспокоит, приятель?
   - Нет, нет, ничего, - вежливо ответил Бек.
   - Слишком ты веселый, а с чего?
   Перед ними возник хозяин.
   - Что здесь происходит?
   - Тут среди нас завелся весельчак, -  пояснил  парень,  не  давая  Беку
объясниться.
   Глаза одного из нопалов зависли сантиметрах в тридцати от головы  Бека,
с мрачным вожделением уставившись на него.  Остальные  нопалы  внимательно
следили  за  происходящим.  Бек  почувствовал  себя  всеми   покинутым   и
совершенно одиноким.
   - Прошу меня извинить, - ровным голосом  произнес  он.  -  Я  не  хотел
никого обидеть.
   - Может быть, разберемся, приятель? Был бы рад тебе помочь.
   - Нет, спасибо.
   - Кишка тонка?
   Бек промямлил что-то  невразумительное.  Парень  недовольно  фыркнул  и
повернулся к нему спиной.
   Бек доел гамбургеры, небрежно брошенные хозяином, расплатился  и  вышел
наружу. За дверью его дожидались четверо парней.
   - Послушай, друг, - произнес все тот же задира, - со мной этот номер не
пройдет. Да и рожа твоя мне не очень-то нравится.
   - Мне она не нравится тоже, - сказал Бек, - а вот жить приходится.
   - С таким языком, как у тебя, ты мог  бы  трепаться  по  телеку.  И  уж
больно ты умный.
   Бек промолчал и сделал попытку вернуться к машине. Задира,  прыгнув,  и
заслонил ему дорогу.
   - Может быть, раз уж твоя рожа не нравится мне, не нравится тебе, мы ее
маленько поправим?
   Парень замахнулся на Бека,  но  тот  увернулся,  однако  кто-то  другой
толкнул его сзади. Бек споткнулся, и тут первый  из  хулиганов  нанес  ему
сильнейший удар в лицо. Бек упал на асфальт, и все  четверо  стали  пинать
его ногами.
   - Получай, сукин сын, - цедили они сквозь зубы. - Получай еще!
   Из дверей закусочной выскочил хозяин.
   - Прекратите! Слышите? Хватит! Мне все равно, что тут у вас происходит,
только не занимайтесь  этим  здесь.  -  Он  повернулся  к  Беку:  -  А  вы
поднимайтесь и мотайте отсюда, пока целы.  И  чтоб  ноги  вашей  здесь  не
было...
   Бек, прихрамывая, проковылял к своему автомобилю и забрался  в  кабину,
провожаемый злобными взглядами. Он запустил двигатель и поехал домой.  Все
тело ныло от бесчисленных ссадин и ушибов. "Приятное  возвращение,  ничего
не скажешь", - с горечью отметил он про себя.
   Оставив машину прямо на улице,  Бек,  шатаясь,  поднялся  по  лестнице,
открыл дверь  своей  квартиры  и  устало  ввалился  внутрь.  Стоя  посреди
гостиной, он с любовью глядел на мебель, книги, дорогие сердцу безделушки.
Какими родными и привычными были они ему еще совсем  недавно  -  и  какими
далекими стали теперь.  У  него  возникло  ощущение,  будто  он  забрел  в
комнату, где провел детство и долго не бывал...
   В коридоре послышались шаги миссис  Макриди,  его  квартирной  хозяйки,
женщины  с  безупречными  манерами,  но  при  случае  любящей   поболтать.
Остановившись  возле  двери,  она  легонько  постучала.   Бек   недовольно
скривился: весь в синяках, усталый, взъерошенный, он не испытывал  желания
обмениваться светскими любезностями.
   Стук повторился. Бек не мог проигнорировать ее: хозяйка знала,  что  он
дома. Пришлось проковылять к двери.
   В коридоре действительно стояла миссис Макриди. Она  жила  в  одной  из
квартир первого этажа.  Хрупкая  энергичная  женщина  шестидесяти  лет,  с
тщательно  причесанными  волосами  и  ухоженным  лицом,  она  держалась  с
достоинством, говорила четко и  выразительно.  Беку  она  всегда  казалась
обаятельным реликтом эдвардианской эпохи. Нопал, восседавший на ее плечах,
оказался огромным, гигантский плюмаж надменно поднимался на высоту, равную
росту самой миссис Макриди. Зрелище это потрясло Бека до  глубины  души  -
как могла миниатюрная женщина выдерживать на себе такую громадину?
   Миссис Макриди, в свою очередь, была поражена ужасным видом Бека.
   - Мистер Бек! Что с вами приключилось? Неужели... - Голос ее дрогнул, и
последние слова прозвучали с большими паузами: -  С  вами...  произошел...
какой-то несчастный случай?
   Бек сделал попытку успокоить ее благодушной улыбкой.
   - Ничего серьезного. Просто мне не много досталось от хулиганов.
   Миссис  Макриди  от  удивления  раскрыла  рот,  одновременно  на   Бека
уставились два огромных пузыря -  глаза  нопала.  Лицо  женщины  покрылось
розовыми пятнами.
   - Вы были пьяны, мистер Бек?
   Невесело рассмеявшись, Бек возразил:
   - Нисколько, миссис Макриди. Разве я пьяница и забулдыга?
   Миссис Макриди презрительно фыркнула.
   - Вы бы оставили хоть какую-нибудь записку,  мистер  Бек.  Вам  звонили
несколько раз с работы, а еще приходили какие-то люди - видимо, переодетые
полицейские.
   Бек пробормотал что-то о не зависящих от него обстоятельствах,  но  его
слова не произвели на миссис Макриди никакого впечатления.  Ее  раздражали
беззаботность Бека и отсутствие у него  должной  предупредительности.  Она
никогда не думала, что мистер Бек может быть - да, да - таким грубияном.
   - Звонила также и мисс Хэвен, почти ежедневно. Она ужасно  беспокоится.
Я обещала дать ей знать, как только вы объявитесь.
   Бек аж застонал, скрипнув зубами. Совершенно немыслимо впутывать в свои
дела Маргарет!
   - Может быть, вы заболели,  мистер  Бек?  -  спросила  она,  но  не  из
сочувствия, а повинуясь внутреннему кредо творить всегда  и  везде  добро,
что делало ее непримиримым врагом тех, кто, по ее мнению, дурно обращается
с животными.
   - Нет, миссис Макриди, я совершенно  здоров,  только  не  звоните  мисс
Хэвен, пожалуйста.
   Миссис Макриди откланялась.
   - Спокойной ночи, мистер Бек.
   Она гордо спустилась по лестнице, явно недовольная  поведением  мистера
Бека, которого считала таким воспитанным и заслуживающим  доверия  молодым
человеком. Направившись прямо к телефону, она тут  же  позвонила  Маргарет
Хэвен.
   Бек приготовил себе изрядную порцию  виски  с  содовой  и  без  всякого
удовольствия выпил, затем принял горячий душ, побрился, заполз в постель и
уснул.
   Проснулся он сразу же, как начало светать, и долго лежал, прислушиваясь
к утренним звукам: урчанию случайного автомобиля  на  улице,  неожиданному
звону  далекого  будильника,  бойкому  щебету  воробьев.  Все  было  таким
естественным, что его миссия показалась вдруг нелепой  и  фантастичной.  И
все же нопалы существовали!  Он  видел,  как  они  проплывали  в  утреннем
воздухе, будто огромные пучеглазые фонари. И сколь  ни  фантастичными  они
кажутся, их нельзя выбросить из головы. Если  верить  Птиду  Эпиптиксу,  у
него оставалось не более двух недель, а  потом  нопал  преодолеет  остатки
сопротивления, и он опять станет читуми... Бек задрожал при мысли об  этом
и сел на край кровати. Он будет таким же беспощадным, как ксексиане, он не
станет больше рабом паразита.
   Раздался звонок в дверь. Бек нетвердой  походкой  направился  к  двери,
страшась увидеть  именно  то  лицо,  которое,  он  не  сомневался,  должно
оказаться за дверью.
   Прямо перед ним стояла  Маргарет  Хэвен.  Беку  стало  тошно  при  виде
нопала, присосавшегося к ее голове.
   - Пол, - с придыханием спросила она. - Что с тобой  стряслось?  Где  ты
пропадал?
   Бек взял ее за руку и провел внутрь комнаты.
   - Приготовь кофе, - угрюмо попросил он, - а я пока оденусь.
   Ее голос донесся в спальню:
   - У тебя такой вид, будто ты перенес месячный запой.
   - Нет, -  ответил  он.  -  Со  мной  приключилось,  скажем  так,  некая
удивительная история.
   Через пять минут он присоединился к Маргарет.  Высокая  и  длинноногая,
всеми движениями напоминающая очаровательного мальчишку-сорванца, в  толпе
Маргарет ничем не выделялась, но глядя на нее  сейчас,  Бек  подумал,  что
никогда в жизни не видел более привлекательной девушки. У нее были  темные
непослушные волосы, широкий  рот  с  характерными  кельтскими  ямочками  в
уголках, слегка изогнутый  нос  -  результат  автомобильной  катастрофы  в
детстве. Удивительно  выразительное  и  живое  лицо  отчетливо  передавало
каждое чувство, владевшее ею в данное мгновение. Бек прекрасно  знал,  что
Маргарет удивительно бесхитростна и незлоблива. Ей  было  двадцать  четыре
года, и работала она в каком-то безвестном отделе министерства  внутренних
дел.
   Теперь  она  хмуро  глядела  на  него,  явно  ничего  не  понимая.  Бек
сообразил, что она ждет объяснений по поводу его отсутствия,  хотя  ничего
придумать не успел. Маргарет,  несмотря  на  свою  природную  искренность,
чувствовала малейшие оттенки фальши в других.
   В конце концов все-таки решившись, он произнес:
   - Меня здесь не было почти месяц, но я просто не  могу  объяснить  тебе
все.
   - Не можешь или не хочешь?
   - Того и другого понемножку.  Это  нечто  такое,  что  пока  приходится
держать в тайне.
   - Правительственное задание?
   - Нет.
   - Ты попал... в какую-то беду?
   - Не совсем такую, как ты себе представляешь.
   - Я как раз не думаю ни о чем конкретном.
   Бек уныло плюхнулся в кресло.
   - Поверь мне, я не развлекался с какой-нибудь женщиной и  не  занимался
контрабандой наркотиков.
   Маргарет только пожала плечами и села в другом конце комнаты.
   - Ты сильно изменился.
   - Да, я сильно изменился.
   - Ты собираешься что-нибудь делать?
   - Одно знаю точно: на работу я  больше  не  пойду,  -  ответил  Бек.  -
Сегодня же подаю заявление, если меня и без него  еще  не  уволили...  Что
напомнило мне... - Он запнулся на полуслове, едва не проболтавшись, что  у
него в багажнике лежит центнер золота стоимостью почти в миллион долларов,
если его, конечно, еще не украли.
   - Мне очень хотелось бы знать, что же  все-таки  произошло,  -  сказала
Маргарет. Голос ее был спокоен, но руки дрожали,  и  Бек  понял,  что  она
вот-вот-расплачется. Ее нопал безмятежно  взирал  на  Бека,  не  выказывая
какого-либо возбуждения. - Все стало не таким, как раньше, и  я  никак  не
пойму почему. Мне страшно.
   Бек поднялся и  пересек  комнату,  подойдя  к  девушке  совсем  близко.
Взгляды их встретились.
   - Ты хочешь знать, почему я не могу рассказать тебе все, что произошло?
   - Да.
   - Да потому что, -  медленно  произнес  он,  -  ты  все  равно  мне  не
поверишь. Ты подумаешь, что я  сошел  с  ума,  а  я  не  хочу  провести  в
сумасшедшем доме даже несколько часов.
   Маргарет ничего не ответила, но Бек почувствовал, что  она  и  в  самом
деле подумала, не сошел ли он с ума. Как ни парадоксально, но в нее  такая
мысль вселяла надежду: Пол Бек -  сумасшедший  -  больше  не  являлся  тем
таинственным, малообщительным  и  злобным  Беком,  явившимся  ей  в  новом
обличье, и во взгляде, которым она теперь смотрела на Бека, явно теплилась
искорка этой надежды.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? - робко спросила она.
   Бек взял ее руку в свою.
   - Я прекрасно себя чувствую и нахожусь в здравом уме. Я  получил  новую
работу чрезвычайной важности, поэтому мы больше не можем встречаться  друг
с другом.
   Она выдернула руку из его пальцев, в глазах ее сверкнула ненависть,  но
эта ненависть была лишь зеркальным отражением той  ненависти,  что  теперь
пылала в глазах-пузырях нопала.
   - Что ж, я только рада, что ты решил больше не скрывать  своих  чувств.
Так проще, потому что я ненавижу тебя.
   С этими словами она повернулась и выбежала из квартиры.
   Бек  допил  кофе,  затем,  подойдя  к  телефону,  набрал  номер.  После
нескольких гудков ему стало ясно, что доктор Ральф Тарберт  уже  выехал  в
свою вашингтонскую контору.
   Бек налил себе еще чашку  кофе  и  через  полчаса  позвонил  в  контору
Тарберта.
   Секретарша попросила его назвать имя, и через несколько секунд в трубке
послышался ровный голос Тарберта:
   - Где, черт возьми, носило вас столько времени?
   - Это долгая и неприятная история. Вы сейчас сильно заняты?
   - В общем, нет. А что?
   Неужели тон Тарберта изменился? Возможно ли, чтобы нопал  учуял  таупту
на расстоянии в пятнадцать миль? Бека испугала такая неопределенность,  за
последнее время он стал очень мнительным и больше не  доверял  собственным
суждениям.
   - Мне нужно поговорить с вами. Гарантирую, вас это очень заинтересует.
   - Хорошо, приезжайте ко мне прямо сейчас.
   - Я предпочел бы, чтобы вы ко мне  заглянули.  На  это  есть  серьезные
причины.
   "Главным образом потому, что я не  отваживаюсь  покинуть  квартиру",  -
добавил про себя Бек.
   - Гм, звучит таинственно, даже как-то зловеще.
   - У вас прекрасная интуиция.
   На  несколько  минут  воцарилось  молчание,  затем  Тарберт   осторожно
спросил:
   - Вы, наверное, были больны? Или пострадали в какой-то аварии?
   - Почему вы так решили?
   - У вас как-то странно звучит голос.
   - Вот как, вы заметили даже по телефону? Что ж, я и в самом  деле  стал
весьма странным, даже уникальным. Объясню все при встрече.
   - Я сейчас приеду.
   Сложные чувства овладели Беком:  вешая  трубку,  он  испытал  наряду  с
облегчением и весьма мрачные предчувствия. Тарберт,  как  и  любой  другой
житель  Нопалгарта,  может  так  люто  его  возненавидеть,  что  откажется
помогать.  Складывалась  такая  ситуация,  что  любой  неверный  шаг   мог
провалить все дело, требовался очень тонкий подход. До какой степени можно
посвятить Тарберта в эту историю? Можно ли надеяться, что скептик  Тарберт
примет все за чистую монету? Бек судорожно думал, как лучше поступить,  но
так и не пришел ни к чему...
   За окном, возле которого притаился Бек, шли по своим  делам  мужчины  и
женщины - читуми, не ведающие, с каким грузом за плечами они ходят. И пока
они проходили под его окнами, Бека ни на секунду  не  оставляло  ощущение,
что все нопалы смотрят в его сторону, хотя это могло быть плодом фантазии.
Посмотрев на небо, он увидел, что всюду шныряют туманные силуэты  нопалов,
тоскливо проплывая над людскими толпами,  завидуя  своим  более  удачливым
собратьям. Тогда Бек решил сосчитать, сколько же нопалов у него в комнате:
раз, два, три... нет, четыре! Он подошел к столу и вынул из кейса  обрывок
нопалона. Соорудив из него кулек, он принялся ловить одного из нопалов, но
тот все время уворачивался, как ртутный шарик. Но  даже  если  он  поймает
одного и раздавит, что тогда? Что значит один нопал,  если  они  наводнили
всю планету? С таким же успехом можно бороться с мухами, ловя их по одной.
   Раздался звонок. Бек пересек  комнату  и  осторожно  открыл  дверь.  На
пороге стоял доктор Тарберт в элегантном костюме  и  белоснежной  рубашке,
еще более оттеняемой  черным  галстуком  в  крапинку.  Ни  один  случайный
прохожий  ни  за  что  не  догадался  бы,  чем  занимается  этот  человек.
Преуспевающий делец, телеобозреватель,  архитектор-авангардист,  удачливый
гинеколог - да, один из величайших ученых - никогда! А вот нопал  над  его
головой был самый что ни на есть заурядный, не шедший ни в какое сравнение
с тем, что оседлал миссис Макриди. Видимо, умственные способности человека
никак не влияли на особенности пристроившегося нопала. Однако глаза-пузыри
глядели на Бека с такой же злобностью,  как  глаза  всех  других  нопалов,
которых Беку приходилось видеть вблизи.
   - Здравствуйте,  Ральф,  -  произнес  как  можно  почтительнее  Бек.  -
Заходите, пожалуйста.
   Тарберт осторожно зашел в комнату. Нопал тотчас же вздыбил свой  плюмаж
и затрепетал в ярости.
   - Кофе? - спросил Бек.
   - Спасибо, не надо. - Тарберт обвел комнату любопытным  взглядом.  -  А
впрочем, не возражаю. Черный, хотя, я думаю, вы помните об этом.
   Бек налил Тарберту кофе, наполнив, заодно и свою чашку.
   - Садитесь, разговор предстоит долгий.
   Тарберт сел поудобнее в кресло, Бек устроился на диване.
   - Начну с того, что вы сами пришли к выводу, будто что-то изменило  мою
личность.
   - Да, я заметил перемену в вас, - признался Тарберт.
   - В худшую сторону?
   - Да, если уж вы настаиваете, - вежливо согласился Тарберт. - Хотя я не
в  состоянии  сказать  что-то  определенное  в  отношении  характера  этой
перемены.
   - Тем не менее, вы чувствуете ко мне неприязнь и удивляетесь, как такое
могло случиться, ведь раньше вы хорошо ко мне относились.
   Тарберт недоуменно улыбнулся.
   - О, вы утверждаете очень категорически!
   - Это  лишь  часть  общей  проблемы,  хотя  и  весьма  существенная.  Я
специально с самого начала хочу обратить на нее  ваше  внимание,  чтобы  в
дальнейшем вы попробовали делать скидку на это или даже вовсе не замечать.
   - Понимаю, - кивнул Тарберт. - Продолжайте.
   - Чуть позже я объясню все подробно, а пока вам  придется  мобилизовать
всю свою профессиональную непредубежденность  и  отбросить  в  сторону  ту
непонятную, только что зародившуюся неприязнь ко мне. Она и в  самом  деле
существует, но, уверяю вас, имеет искусственное происхождение - нечто,  не
зависящее от нас обоих.
   - Хорошо, я обуздаю свои эмоции. Продолжайте, я очень  внимательно  вас
слушаю.
   Бек задумался, подбирая слова.
   - В самых общих чертах моя история такова: я  наткнулся  на  совершенно
новую область знания, и мне нужна ваша помощь для  ее  исследования.  Меня
ставит в очень невыгодное положение та атмосфера ненависти,  которая  меня
сейчас окружает. Вчера вечером  хулиганы  набросились  на  меня  прямо  на
улице, теперь я даже не отваживаюсь покинуть квартиру.
   - Область  знания,  на  которую  вы  ссылаетесь,  -  осторожно  спросил
Тарберт, - относится, вероятно, к человеческой психике?
   - В какой-то мере да. Хотя я предпочел бы не употреблять  специфическое
слово "психика"; знание, о котором я говорю, включает в себя слишком много
сопутствующих метафизических построений, я  все  еще  затрудняюсь  выбрать
наиболее подходящий термин для его обозначения. Псионика -  вот,  пожалуй,
самое лучшее из всего, что приходит мне  в  голову.  -  Заметив,  с  каким
трудом Тарберту удается сохранить сдержанность, Бек тут же решил уточнить:
- Я пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать отвлеченные понятия. В
данном случае речь идет о психике как о своего рода системе преобразования
электрических  импульсов.  Мы  не  видим  электрического  тока,  но  можем
наблюдать различные проявления его прохождения. Та неприязнь,  которую  вы
сейчас  ко  мне  испытываете,  является   одним   из   побочных   эффектов
рассматриваемого мною явления.
   - Я ее больше совсем не ощущаю, - задумчиво произнес Тарберт, - теперь,
когда я пытаюсь уловить хотя бы намек на нее...  Могу  отметить  некоторые
чисто телесные ощущения: головную боль, беспокойство в желудке...
   - Не торопитесь с выводами - она никуда не делась. Вам нужно  быть  все
время начеку.
   - Хорошо, начеку так начеку, - сказал Тарберт.
   - Источником всего этого является... - Бек задумался,  подбирая  нужное
слово, - некая сила, воздействию которой я на какое-то время перестал быть
подвержен, но которая и сейчас  продолжает  расценивать  меня  как  угрозу
своему существованию. Эта сила  сейчас  обрабатывает  ваш  разум,  пытаясь
разубедить вас мне помочь. Не знаю, какими рычагами она  в  данном  случае
пользуется, так как не вполне  уверен,  насколько  разумна  эта  сила.  Во
всяком  случае,  она  осведомлена  о  том,  что  я  представляю  для   нее
смертельную опасность.
   Тарберт кивнул.
   - Да, я сейчас как раз это и ощущаю: испытываю желание, как ни странно,
убить вас. - Он улыбнулся. - На чисто эмоциональном, а не интеллектуальном
уровне, рад сказать. Гм, я и в самом деле заинтригован... Никогда даже  не
представлял себе, что такое возможно.
   Бек наигранно рассмеялся.
   - То ли еще будет, когда выслушаете меня  до  конца!  Тогда  вы  будете
более, чем заинтригованы.
   - Источником этого воздействия является кто-то из людей?
   - Нет.
   Тарберт покинул кресло и  сел  на  диване  рядом  с  Беком.  Его  нопал
затрепетал и стал извиваться,  злобно  сверкая  глазами-пузырями.  Тарберт
несколько искоса посмотрел на Бека, взметнув бровь.
   - Вы отодвинулись от меня. Вы ощущаете ко мне такую же неприязнь?
   - Нет, Никоим образом. Посмотрите-ка  вот  сюда,  на  столик.  Обратите
внимание на сложенный кусок ткани.
   - Где?
   - Да вот здесь.
   Тарберт прищурился.
   - Кажется, что-то вижу, но не могу быть уверенным. Что-то очень  смутно
различимое. Что-то, что заставляет меня вздрогнуть, сам не знаю почему,  -
как отпечатки пальцев лектора на доске.
   - Мне следует вас утешить. Если вы в состоянии питать к  куску  материи
чувство такого же рода, как и ко мне, значит, вы должны понять, что  такое
чувство не имеет рациональной подоплеки.
   - Я понимаю, - сказал Тарберт. - Теперь,  когда  я  это  осознаю,  я  в
состоянии контролировать свое чувство. - С  него  в  какой-то  мере  сошел
налет холодной учтивости, обнажив искренность натуры, которую  он  скрывал
под маской напускного  снобизма.  -  Сейчас  я  ощущаю  какое-то  странное
урчание у себя в голове: "грр", "грр", "грр". Как будто лязгают шестеренки
при переключении передач или кто-то прочищает горло... Странно.  "Ггер"  -
так, точнее, гортанное "ггер". Это, случайно, не телепатия? Что за "ггер"?
   Бек покачал головой.
   - Понятия не имею, хотя и мне приходилось слышать то же самое.
   Тарберт посмотрел куда-то вдаль, затем прикрыл глаза.
   - Я вижу какие-то своеобразные, беспорядочно перемещающиеся  силуэты  -
очень странные, в какой-то степени даже  отталкивающие.  Трудно  разобрать
что-нибудь определенное... - Он открыл глаза и потер лоб. - Странно...  Вы
тоже в состоянии воспринимать эти... видения?
   - Нет, - сказал Бек. - Я просто вижу то,  чем  они  являются  на  самом
деле.
   - Вот как? - изумился  Тарберт.  -  Вы  сразили  меня  наповал.  Ну-ка,
расскажите поподробнее.
   - Я хочу соорудить целый комплекс оборудования. Оно громоздкое,  и  мне
нужно большое изолированное помещение, куда  бы  никто  не  входил.  Месяц
назад я мог бы выбирать такое помещение среди доброго десятка лабораторий,
теперь же мне неоткуда ждать помощи: куда бы я  ни  обратился  -  в  любую
точку земного шара, - меня встретят лютой ненавистью.
   - "В любую точку земного шара", -  задумчиво  повторил  Тарберт.  -  Не
означает ли это, что кто-нибудь, кто не живет на нашей планете, не  питает
к вам такой ненависти?
   - В какой-то мере именно так. Вы узнаете обо всем столько  же,  сколько
знаю я, через неделю или две, самое большее, и тогда вам придется  сделать
свой выбор, как пришлось его сделать мне, - ввязываться  в  это  дело  или
нет.
   -  Хорошо,  -  сказал  Тарберт.  -  Я  могу  подыскать  вам   приличную
мастерскую. "Электродин Инжиниринг" будет только рада, так как  фирма,  по
сути, лопнула, завод ее закрыт,  там  никто  не  работает.  Вы,  возможно,
знакомы с Клайдом Джеффри?
   - Даже очень.
   - Я переговорю с  ним.  Уверен,  он  позволит  пользоваться  заводскими
помещениями столько, сколько вам будет необходимо.
   - Хорошо. Вы можете позвонить ему сегодня?
   - Я позвоню ему прямо сейчас.
   - Вот телефон.
   Тарберт  позвонил  и  сразу  же   добился   неофициального   разрешения
пользоваться помещением и оборудованием  "Электродин  Инжиниринг  Компани"
столько времени, сколько Беку понадобится.
   Бек выписал Тарберту чек.
   - За что это? - удивился Тарберт.
   - Мне понадобится множество различных материалов  и  комплектующих.  За
них нужно будет платить.
   - Ну, на две тысячи двести долларов не очень-то разгуляешься.
   - Деньги меня беспокоят меньше  всего.  В  багажнике  моего  автомобиля
лежит сто килограммов золота.
   -  Боже  правый!  -  воскликнул  Тарберт.  -  Это  впечатляет.  Что  вы
собираетесь соорудить на заводе "Электродин"? Машину для синтеза золота из
железа?
   - Нет. Нечто под названием денопализатор.  -  Говоря,  Бек  внимательно
следил за поведением нопала Тарберта. В  состоянии  ли  он  постичь  смысл
сказанного? Разобраться было трудно. Гребень его  заколыхался,  вздыбился,
но это могло означать как очень многое, так и вообще ничего.
   - Что такое денопализатор?
   - Скоро узнаете.
   - Хорошо, - сказал Тарберт. - Подожду, если так надо.





   Двумя днями позже в дверь квартиры  Бека  постучалась  миссис  Макриди.
Сделала она это деликатно, чисто по-женски, но, тем не менее, решительно.
   - Доброе утро, мистер Бек, - подчеркнуто  вежливо  произнесла  она.  Ее
чудовищный нопал при виде Бека надулся, как  индюк.  -  К  сожалению,  мне
придется огорчить вас. Ставлю  вас  в  известность,  что  мне  нужна  ваша
квартира. Я была бы крайне признательна, если бы вы  поскорее  нашли  себе
другое жилье.
   Требование квартирной хозяйки не явилось для  Бека  неожиданностью.  Не
дожидаясь его, он оборудовал уголок в одном из цехов завода, поставив  там
койку и бензиновую плитку.
   - Хорошо, миссис Макриди. Не сегодня-завтра я съеду.
   Миссис Макриди почувствовала  угрызения  совести:  вот  если  бы  жилец
устроил ей сцену или хотя бы выразил недовольство, она могла бы  оправдать
поступок в собственных глазах. Она уже хотела высказаться по этому поводу,
но все же сдержалась и сухо произнесла:
   - Благодарю вас, мистер Бек.


   Этот эпизод  вполне  вписывался  в  схему  событий,  которых  следовало
ожидать Беку.  Чопорная  учтивость  миссис  Макриди  была  проявлением  не
меньшего антагонизма, чем разбойное нападение  хулиганов.  Ральф  Тарберт,
склад характера которого не позволял сомневаться в его объективности,  сам
признавался,   что   ему   все   время   приходится   преодолевать   явную
предубежденность по отношению к Беку. Крайне расстроенной и  встревоженной
показалась ему Маргарет Хэвен, звонившая по телефону. Что с ним стряслось?
То отвращение, которое она почувствовала к  Беку,  не  могло  быть  чем-то
естественным. Может, Бек заболел? Или ее саму поразила  паранойя?  Бек  не
мог дать ей вразумительного ответа, и те  секунды,  что  он  стоял  молча,
сжимая в руке телефонную трубку, были для него настоящей  пыткой.  Что  он
мог  сейчас  предложить  ей,  кроме  огорчений  и  страданий?  Единственно
порядочным поступком по  отношению  к  девушке  было  бы  сейчас  навсегда
порвать с ней  отношения.  Запинающимся  голосом  Бек  попытался  об  этом
сказать, но она и слушать не  хотела;  постигшая  их  беда,  считала  она,
является чем-то внешним, и они справятся с ней, объединив усилия.
   У Бека, удрученного  такой  ответственностью  и  одиночеством,  которое
усугубляло его  душевную  подавленность,  не  было  сил  сопротивляться  и
спорить. Бек сказал, что если она придет на завод "Электродин Инжиниринг",
то он ей все объяснит.
   Дрожащим от волнения голосом Маргарет ответила, что придет сейчас же.
   Через полчаса она уже стучалась в дверь проходной. Бек вышел  из  цеха,
закрыв дверь на засов. Маргарет прошла внутрь медленно, нерешительно,  как
будто заходила в бассейн с холодной водой. Она была напугана не на  шутку,
ее нопал тоже показался Беку изрядно  возбужденным,  его  плюмаж  испускал
переливчатое зелено-красное свечение.
   Бек   попытался   улыбнуться,   но   лицо   Маргарет   было   настолько
встревоженным, что его улыбка получилась изрядно вымученной.
   - Идем со мной, - произнес он наигранно бодрым  тоном.  -  Сейчас  тебе
многое станет ясным.
   В цеховой  мастерской  она  обратила  внимание  на  столик  с  походной
плиткой.
   - Что это? Ты теперь живешь здесь?
   - Да, - ответил Бек. - Миссис Макриди стала  испытывать  ко  мне  точно
такую же неприязнь, как ты.
   - А это что? - совсем уже упавшим голосом спросила Маргарет.
   - Это денопализатор.
   Она  обвела  испуганным  взглядом   странное   сооружение,   ее   нопал
разволновался еще больше.
   - И что он делает?
   - Осуществляет денопализацию.
   - Мне как-то страшно, когда я смотрю на него, он похож на что-то  вроде
дыбы или на какую-то машину для пыток.
   - Не бойся, - сказал Бек. - Этот механизм не таит в себе никакого зла.
   - В таком случае, что это все-таки такое?
   Вот и наступило - сейчас или никогда - время  во  всем  ей  признаться,
однако он не мог заставить  себя  говорить.  Зачем  обременять  ее  своими
бедами, даже если допустить, что она всему поверит? Но поверит ли она? Что
его силком завезли на другую планету, что ее жители  убедили  его  в  том,
будто все люди на Земле поражены мерзкой  пиявкой,  паразитирующей  на  их
рассудке, и что только  он  один  в  состоянии  ощущать  присутствие  этих
тварей... Что на него, Бека, возложена миссия  освободить  Землю  от  этих
паразитов! Что если ему не удастся этого сделать, то пришельцы  вторгнутся
на Землю и уничтожат ее. В реакции  Маргарет  можно  не  сомневаться:  она
поставит диагноз "явная мегаломания" и посчитает  своим  первейшим  долгом
вызвать "скорую помощь".
   - Ты не хочешь рассказать мне?
   - Мне хочется придумать какую-нибудь убедительную ложь, - признался он,
тупо глядя на денопализатор, - но никак не могу. Если я расскажу тебе  всю
правду, ты мне не поверишь.
   - Попробуй.
   Бек отрицательно покачал головой.
   - Одно ты должна знать: ни  я,  ни  ты  нисколько  не  виноваты  в  той
ненависти, которую ты ко мне испытываешь. Это результат внешнего  внушения
со стороны того, кто хочет, чтобы ты меня ненавидела.
   - Как такое может быть? Пол, как ты переменился, ты  совсем  не  такой,
каким был раньше!
   - Да, я изменился. И совсем не обязательно в худшую сторону, хотя  тебе
кажется, что именно так. - Он уныло посмотрел на станину денопализатора. -
Если я и дальше буду сидеть сложа руки, то снова стану таким, как прежде.
   Маргарет непроизвольно схватила его за руку.
   - Как мне этого хочется! - Она отдернула руку, отошла на шаг, продолжая
глядеть на Бека в упор. - Сама не пойму, что со мной... и что с тобой...
   Она повернулась и быстро направилась из цеха в контору.
   Бек  только  тяжело  вздохнул  ей  вслед,  но  остался  в   мастерской.
Сверившись с чертежами, полученными  от  Птиду  Эпиптикса,  он  возобновил
работу. Время летело быстро. И постоянно у него над головой парили два,  а
иногда и три нопала, ожидая загадочного сигнала,  необходимого  им,  чтобы
снова прикрепиться к затылку Бека.
   В дверях снова появилась Маргарет и какое-то время молча  наблюдала  за
Беком, затем взяла кофейник, заглянула в  него,  брезгливо  сморщила  нос.
Вылив остатки кофе  в  туалете,  она  помыла  кофейник  и  заварила  новый
ароматный напиток. Тут появился Ральф Тарберт,  и  они  втроем  сели  пить
кофе. Присутствие Тарберта заметно приободрило Маргарет, и она  попыталась
выудить что-нибудь у него.
   - Ральф, что такое денопализатор? Пол так  и  не  удосужился  объяснить
мне.
   - Денопализатор? -  с  наигранной  веселостью  переспросил  Тарберт.  -
Устройство, которое служит для денопализации, в чем бы она ни заключалась.
   - Значит, и вы толком не знаете.
   - Не знаю. Пол стал таким скрытным.
   - Потерпите немного, - сказал Бек. - Еще дня два -  и  вам  все  станет
ясно. Вот тогда-то и начнется потеха.
   Тарберт окинул каркас будущего устройства критическим взглядом,  особое
внимание  обратив  на  стойки  с  электронными  блоками,  посмотрел  и  на
источники питания.
   - Полагаю, здесь собирается какой-то прибор из области радиотехники,  а
вот служит ли он для приема сигналов или для их передачи - мне  не  совсем
ясно.
   - А меня эта штука просто пугает, - сказала  Маргарет.  -  Всякий  раз,
когда я на нее смотрю, у меня все  холодеет  внутри,  слышатся  непонятные
звуки, чудятся таинственные огни. И почему-то  видятся  консервные  банки,
наполненные червями, какие готовят перед рыбалкой.
   - У меня точно такие же ощущения, - согласился Тарберт. - Странно,  что
вид разрозненных элементов оборудования может так действовать.
   - В этом нет ничего странного, - возразил Бек.
   Маргарет искоса посмотрела на  него.  На  нее  нахлынули  гадливость  и
страх, готовые прорвать плотину самоконтроля в ее сознании.
   - Твои слова звучат зловеще.
   Бек только пожал плечами, но жест этот показался  Маргарет  проявлением
жестокости и бессердечия.
   - Ты неправильно меня поняла. - Он поднял глаза  на  нопала,  парившего
прямо у него над головой, чем-то похожего на португальскую  каравеллу  под
всеми парусами. Этот экземпляр  преследовал  его  днем  и  ночью,  выпучив
глаза, топорща плюмаж и судорожно дергаясь от  неуемной  алчности.  -  Мне
нужно вернуться к работе. У меня осталось совсем мало времени.
   Тарберт поставил на  стол  пустую  чашку.  Наблюдая  за  ним,  Маргарет
поняла, что он тоже начинает находить Бека совершенно невыносимым. Что  же
произошло со стариной Беком, всегда  таким  обходительным,  добродушным  и
немножечко легкомысленным? Маргарет  пришла  в  голову  мысль  о  мозговых
опухолях, иногда  они  бывают  причиной  неожиданных  изменений  характера
человека. Ей даже стало стыдно за  себя:  старина  Пол  такой  же,  как  и
всегда, его нужно лишь понять и пожалеть.
   - Завтра я не приду, - сказал Тарберт, - буду весь день занят.
   - Ничего страшного, - кивнул Бек. - У меня все готово будет во вторник,
вот тогда-то вы мне и понадобитесь. Во вторник вы будете свободны?
   - Да, - ответил Тарберт, - во вторник я свободен, а вы, Маргарет?
   Маргарет хотела что-то сказать, но Бек перебил ее.
   -  Лучше,  если  мы  все  сделаем  вдвоем.  По  крайней  мере,  пробные
испытания.
   - Почему? - удивленно спросил Тарберт. - Это опасно?
   - Нет, - ответил Бек. - Ни для одного из нас. Присутствие  же  третьего
лица может осложнить положение.
   - Хорошо, - довольно безразлично согласилась Маргарет.
   Раньше в подобной ситуации она здорово бы обиделась на Бека, теперь  же
осталась совершенно равнодушной  к  происходящему.  Эта  машина,  по  всей
вероятности,  лишь  плод  его   помрачившегося   рассудка,   бессмысленное
нагромождение деталей... Странно только, что все эти чудачества  принимает
всерьез доктор Тарберт. Может, машина все-таки не бред сумасшедшего?  Если
так, то каково ее предназначение? Почему Бек не хочет, чтобы она пришла на
испытание?
   Она потихоньку прошла в примыкавшее к мастерской  складское  помещение.
Подойдя  к  неприметной  двери,  запертой  на  пружинный  замок,  Маргарет
оттянула задвижку и поставила ее на предохранитель. Теперь сюда можно было
зайти и снаружи.
   Она вернулась в мастерскую.  Тарберт  уже  собрался  уходить.  Маргарет
вышла из цеха вместе с ним.


   Спала она очень плохо. На следующий день все валилось у нее из  рук.  В
понедельник Маргарет попыталась связаться с Ральфом, но его  не  оказалось
дома.  Что-то  подсказывало  ей,  что  завтрашний  день   будет   каким-то
особенным. Маргарет провела еще одну бессонную ночь, но под утро, наконец,
уснула,  а  когда  проснулась,  ее  снова  начали  одолевать   мучительные
сомнения. Она попыталась связаться с Тарбертом - опять безуспешно.
   Побуждаемая ничем не объяснимым беспокойством, Маргарет  направилась  к
гаражу и через некоторое время уже подъезжала к серым  заводским  корпусам
"Электродин  Инжиниринг".  Снедаемая  тревогой,  она  свернула  на  первую
попавшуюся проселочную дорогу  и  остановилась  на  обочине,  собираясь  с
мыслями. Она вела себя  безрассудно,  вопреки  всякой  логике  и  здравому
смыслу.  Почему  она  позволяет,  чтобы  ею  владели  совершенно  безумные
побуждения? И что это за странные звуки у нее в голове,  что  за  странные
видения?
   Развернувшись на  сто  восемьдесят  градусов,  Маргарет  направилась  в
сторону шоссе, у перекрестка  остановилась  в  нерешительности,  а  затем,
заскрипев зубами от непонятного смятения, направилась прямо к  "Электродин
Инжиниринг".
   На стоянке перед проходной виднелись только старый черный "плимут" Бека
с откидным верхом и "феррари" доктора Тарберта. Маргарет припарковалась  и
еще с полминуты сидела  в  нерешительности,  рассуждая,  пройти  ли  через
административный корпус или проникнуть через складскую дверь.
   В конце концов Маргарет обогнула здание завода и направилась к  складу.
Отворив дверь, которая оказалась в том же состоянии, в каком ее  позавчера
оставила Маргарет, девушка вошла в  тускло  освещенное  помещение  склада.
Шаги гулким эхом отдавались в пустом помещении, несмотря на все ее  усилия
подкрасться к мастерской как можно незаметнее.
   Из мастерской послышался приглушенный говор, и вдруг  раздался  хриплый
отчаянный крик - кричал доктор Тарберт. Маргарет, тихонько подбежав ближе,
заглянула внутрь.
   Она была права. Бек и в самом деле сошел с  ума:  привязав  Тарберта  к
прутьям своей дьявольской машины и прикрепив к голове  какие-то  массивные
контакты, он что-то  говорил  своей  жертве  с  искаженным  в  дьявольской
усмешке лицом. До нее доносились обрывки фраз...
   - ...В гораздо менее приятном окружении на  планете  Айксекс...  нопал,
как вы сами убедитесь... а теперь расслабьтесь - и очнетесь уже таупту...
   - Отпустите меня, - ревел Тарберт. - Не хочу! Не надо мне этого!
   Бек, лицо которого стало белым, как снег, не обращая  уже  на  Тарберта
никакого  внимания,  решительно   повернул   ключ   на   пульте.   Сполохи
синевато-лилового света озарили стены комнаты. Изо рта  Тарберта  вырвался
нечеловеческий вопль, все тело напряглось в попытке разорвать  связывавшие
его путы и избавиться от мучительной боли.
   Пораженная ужасом, Маргарет не могла отвести глаз от происходящего. Бек
поднял со стола скомканный лист какой-то прозрачной пленки и набросил  его
на голову и плечи Тарберта. Что-то явно мешало  плотно  прижать  пленку  к
плечам Тарберта, не давало возможности завернуть голову, раздувало  пленку
под пальцами Бека, однако Бек, не  обращая  внимания  на  частые  вспышки,
сопровождаемые громким треском электрических разрядов и отчаянными воплями
Тарберта, энергично орудовал руками, разглаживая пленку  вокруг  головы  и
плеч своей жертвы.
   Постепенно Маргарет пришла в себя. Ггер, ггер, ггер!!! Она стала искать
глазами что-нибудь, что могло бы послужить оружием: стальной прут, гаечный
ключ... Но ничего такого не попадалось на глаза. Она  уже  почти  решилась
наброситься на Бека с голыми руками, как вспомнила,  что  в  конторе  есть
телефон.
   К счастью, он оказался подключен - в трубке  раздались  продолжительные
ровные гудки.
   -  Полиция!  Полиция,  -  взахлеб  кричала  она  в  микрофон.  -  Здесь
сумасшедший! Он убивает доктора Тарберта! Пытает его!
   Ей ответил не очень любезный мужской голос, потребовав сообщить  адрес.
Запинаясь, Маргарет объяснила, куда надо ехать.
   -  Сейчас   пришлем   патрульную   машину.   "Электродин   Инжиниринг",
Леггорн-Роуд, верно?
   - Да. Быстрее, быстрее...
   Слова застряли у нее в горле. Каким-то шестым чувством она ощутила, что
в комнате есть кто-то еще. Ей стало так страшно, что все тело ее  онемело.
Медленно, с большим трудом она повернула голову:
   В дверях стоял Бек. Он сокрушенно покачал головой, затем развернулся  и
медленно пошел  туда,  где  в  страшных  конвульсиях  билось  тело  Ральфа
Тарберта. Снова взяв в руки  пленку,  он  принялся  обтягивать  ею  голову
несчастного.
   Ноги  Маргарет  подкосились.  В  потрясенном  ее  сознании   никак   не
укладывалось, почему Бек не сделал ей ничего плохого, ведь он  маньяк,  он
должен был слышать,  что  она  звонила  в  полицию...  Откуда-то  издалека
раздался вой сирены.  С  каждой  минутой  он  приближался,  становясь  все
громче, все надежнее...
   Бек  выпрямился  во  весь  рост.  Он  тяжело  дышал,  его  и  без  того
изможденное  лицо  теперь  совершенно  осунулось.  Он   казался   Маргарет
воплощением зла, и, окажись у нее в руках пистолет, она выстрелила бы,  не
задумываясь. Более того, не будь она сейчас так слаба,  она  разорвала  бы
его голыми руками... Бек держал в руках пленку, будто  это  был  кулек,  в
который удалось что-то запихнуть.  Внутри  прозрачного  кулька  ничего  не
было, но, тем не менее, он, казалось, трепетал у Бека в руках и  даже  сам
по себе передвигался, что никак не укладывалось в сознании девушки.  Затем
она увидела, как черная дымка окутала кулек... А потом  Бек  стал  топтать
кулек ногами, как бы оскверняя его невидимое  содержимое.  Это  показалось
Маргарет совершенно омерзительным.
   Прибыла полиция. Бек поворотом ключа остановил свою дьявольскую машину.
В немом оцепенении  Маргарет  проводила  взглядом  полицейских,  осторожно
приближавшихся к Беку, который покорно ждал, измученный и побежденный.
   Затем они заметили Маргарет.
   - Все в порядке, барышня?
   Маргарет только кивнула, и вдруг осела на пол, разразившись  рыданиями.
Ее перенесли в кресло  и  попытались  успокоить.  Вскоре  прибыла  "скорая
помощь". Санитары вынесли находящегося без сознания Тарберта, Бека  увезли
в одной патрульной машине, Маргарет - в другой.





   Бека   определили   в   федеральную   психиатрическую   больницу    для
душевнобольных с преступными  наклонностями.  Его  поместили  в  небольшую
палату с побеленными  стенами  и  бледно-голубым  потолком,  с  окнами  из
каленого стекла, зарешеченными снаружи.
   Психиатры считали Бека человеком, способным  четко  формулировать  свои
мысли и хорошо воспитанным, хотя их смущала мрачноватая  насмешливость,  с
которой он относился к  различным  тестам,  картам,  диаграммам  и  играм,
предназначенным для установления точного диагноза.
   С диагнозом у них так ничего и не вышло. Умственное  расстройство  Бека
отказывалось проявляться каким-то объективным образом, поэтому  психиатры,
оказавшись на редкость единодушными, решили отнести заболевание к "крайней
степени паранойи". Они охарактеризовали Бека как  "способного  маскировать
свои навязчивые идеи за вводящей в  заблуждение  ясностью  мышления".  Они
докладывали, что Бек замкнут и апатичен, не проявляет особого интереса  ни
к чему, кроме местонахождения и состояния  своей  жертвы,  доктора  Ральфа
Тарберта,  о  встрече  с  которым  неоднократно  просил,  но  в  чем  ему,
естественно,   было   неоднократно   отказано.   Врачи   затребовали   для
обследования Бека дополнительное время.
   Шли  дни,  и  с  каждым  следующим  днем  состояние  Бека   ухудшалось.
Курировавший его психиатр выявил у него манию преследования: Бек все  чаще
исступленно оглядывался по сторонам, как  бы  провожая  взглядом  какие-то
проплывающие в воздухе предметы,  отказался  от  еды,  похудел,  стал  так
бояться темноты, что у  него  в  палате  перестали  выключать  свет.  Были
отмечены два случая, когда он просто молотил воздух руками.
   Бек страдал не только душевно, но  и  физически,  испытывая  постоянную
болезненную пульсацию в голове и острые спазмы - примерно те же  ощущения,
которыми сопровождается первоначальная денопализация, но,  к  счастью,  не
такие мучительные. Ксексиане предупредили  его  об  этих  болях.  Если  им
приходилось   терпеть   такое   ежемесячно   вдобавок   к   пыткам   самой
денопализации,  то  Бек  теперь   уже   вполне   разделял   их   решимость
ликвидировать нопалов во всей Вселенной.
   Тем  временем  какая-то  непонятная  деятельность  внутри   его   мозга
становилась все более интенсивной. Он все больше  опасался  в  самом  деле
сойти с ума. Психиатры с умным видом задавали Беку  заковыристые  вопросы,
делали большие глаза, выслушивая его ответы, а восседавшие  на  их  плечах
нопалы почти с таким же всепонимающим благодушием взирали на Бека. В конце
концов палатный врач назначил ему  успокоительное,  но  Бек  категорически
отказался  от  укола,  страшась  уснуть.  Один  из   нопалов   уже   завис
непосредственно у него над головой, нагло заглядывая  ему  в  глаза.  Врач
вызвал санитаров, Бека схватили, насильно сделали инъекцию, и, несмотря на
отчаянную решимость не засыпать, он в изнеможении свалился на постель.
   Проснулся он через шестнадцать часов  и  еще  долго  лежал,  вперившись
безразличным взглядом  в  потолок.  Головная  боль  прошла,  но  состояние
оставалось  вялым,  как  при  простуде.  Память   возвращалась   медленно,
фрагментарно. Обведя  взглядом  пространство,  Бек  не  увидел  ни  одного
нопала.
   Дверь  отворилась,  вошел  санитар  и  вкатил  тележку  с   едой.   Бек
приподнялся на  локтях  и  присмотрелся  к  санитару  -  нопала  не  было,
пространство за его плечами не было  заполнено  ничем.  Бек  все  понял...
плечи его обмякли. Медленно подняв руку, он  тщательно  ощупал  затылок  -
ничего, кроме кожи и колючих волос.
   Санитар,  глядя  на  него,  задержался  в  дверях.  Бек  показался  ему
значительно  более  спокойным,  почти  нормальным.  Такое  же  впечатление
сложилось во время обхода и у палатного врача. Перебросившись  несколькими
фразами с Веком, врач пришел к выводу, что пациент выздоровел. Памятуя  об
обещании, данном Маргарет Хэвен несколькими днями раньше, он позвонил ей и
сообщил, что она может посетить Бека в специально отведенные часы.
   Во второй половине дня Беку сообщили, что  его  пришла  навестить  мисс
Маргарет  Хэвен.  В  сопровождении  санитара  Бек  проследовал  в   уютную
приемную, обманчиво похожую на вестибюль провинциальной гостиницы.
   Маргарет кинулась к нему навстречу, схватила за руки, оглядела с ног до
головы, заглянула в глаза, и ее  лицо,  бледное  и  осунувшееся,  радостно
засветилось.
   - Пол! Ты снова такой, как раньше! Поверь мне! Я знаю, что говорю!
   - Да, - сказал Бек. - Я вернулся к своему  прежнему  состоянию.  -  Они
присели. - Где Ральф Тарберт?
   Блеск в глазах Маргарет угас.
   - Не знаю. Он потерялся из виду, как только выписался из больницы.  Она
сжала руки Бека. - Меня просили не говорить с  тобой  на  эту  тему:  врач
опасается, что мое посещение разволнует тебя.
   - Уважим его просьбу. И сколько меня намерены здесь содержать?
   - Не знаю.
   -  Гм.  Они  не  имеют  права  держать  меня  здесь  без   официального
заключения.
   Маргарет отвела глаза.
   - Насколько я понимаю, полиция сняла с тебя всякую вину за случившееся.
Доктор Тарберт отказался выдвинуть обвинение против тебя,  он  утверждает,
что вы с ним проводили совместный эксперимент.  Полиция  считает,  что  он
такой же... - она прикусила язык.
   Бек отрывисто рассмеялся.
   - Такой же сумасшедший, как и я, верно? Так вот, Тарберт -  никакой  не
сумасшедший. В данном случае он говорит чистую правду.
   Маргарет вся подалась вперед, тень сомнений и тревог снова легла на  ее
лицо.
   - Что происходит, Пол? Ты взялся за очень странную работу, это  никакой
не правительственный заказ, я уверена!
   Бек тяжело вздохнул.
   - Не знаю... Все снова переменилось. Возможно, я действительно был не в
своем уме, возможно, я был  жертвой  самых  странных  галлюцинаций...  Мне
трудно разобраться сейчас.
   Маргарет опустила глаза и тихо сказала:
   - Меня все время мучает мысль, правильно ли я сделала, вызвав  полицию.
Я думала, ты убиваешь Тарберта. Но теперь... - Она нервно дернула рукой. -
...Я вообще ничего не понимаю.
   Бек не ответил.
   - Ты не хочешь со мной об этом говорить?
   Бек невесело улыбнулся и покачал головой.
   - Ты сочтешь меня действительно сумасшедшим.
   - Ты на меня сердишься?
   - Конечно же нет.
   Раздался  звонок  -  время  свидания  истекло.  Маргарет  встала,   Бек
поцеловал ее.
   - Когда-нибудь я тебе все расскажу - скорее всего, сразу же, как только
выберусь отсюда.
   - Обещаешь, Пол?
   - Да, обещаю.
   На следующее утро к Беку заглянул  доктор  Корнберг,  главный  психиатр
больницы.
   - Ну, мистер Бек, как вы себя чувствуете? - добродушно спросил он.
   - Очень неплохо, - ответил Бек. - Я подумываю о выписке.
   Как  обычно  при  таких  вопросах,  выражение  лица   психиатра   стало
неопределенно вежливым.
   - О, как только мы доподлинно установим,  что  же  с  вами  происходит.
Честно говоря, ваш случай, мистер Бек,  заставляет  нас  изрядно  поломать
головы.
   - Разве вы не убедились, что я вполне нормален?
   - Мы не можем позволить себе принимать решение, поддаваясь  сиюминутным
впечатлениям. Некоторые из наших  неизлечимых  больных  временами  кажутся
обезоруживающе нормальными. Это, разумеется, не относится к  вам,  хотя  у
вас и сейчас проявляются некоторые озадачивающие симптомы.
   - Какие?
   Психиатр рассмеялся.
   - Какое же я имею право раскрывать профессиональные секреты? "Симптомы"
- это, возможно, слишком громко сказано. - Он задумался. - Что ж, попробую
быть с вами откровенным, как мужчина с мужчиной. Почему вы часто,  да  еще
минут по пять подряд, изучаете себя в зеркале?
   Бек криво улыбнулся.
   - Наверное, мне свойствен нарциссизм.
   Психиатр отрицательно покачал головой.
   - Сомневаюсь. Почему вы пробуете воздух у себя над головой?
   Бек задумчиво потер подбородок.
   - Видимо, вы застали меня, когда я выполнял упражнение йоги.
   - Понятно. - Психиатр поднялся, чтобы уйти.
   - Минуточку, доктор. Вы не верите мне, считаете меня то ли фигляром, то
ли хитрым притворщиком, но в любом случае параноиком. Позвольте мне задать
вам один вопрос: себя вы считаете материалистом?
   - Я не признаю догматов ни одной из основанных на слепой вере  религий,
что подразумевает - или исключает - абсолютно все, насколько мне известно,
религии. Вас устраивает такой ответ?
   - Не  совсем.  Меня  интересует  вот  что:  вы  допускаете  возможность
существования  явлений  и  ощущений,   которые   являются,   скажем   так,
неординарными?
   - Да, - настороженно произнес Корнберг, - до определенной степени.
   - Значит, всякого, кто имеет какое-то  отношение  к  экстранеординарным
явлениям и описывает их, нельзя расценивать как не в своем уме?
   - Безусловно, - сказал Корнберг. - Тем не менее, если вы поведаете мне,
что недавно видели голубого жирафа на роликовых коньках да  еще  играющего
на аккордеоне, я просто вам не поверю.
   - Конечно, не поверите, потому что  это  просто  совершенная  нелепица,
карикатура на действительность. - Бек задумался в  нерешительности.  -  Не
стану  пускаться  в  дальнейшие  подробности,  поскольку   хочу   поскорее
выбраться отсюда.  Но  те  мои  действия,  свидетелем  которых  вы  стали:
изучение себя в зеркале,  прощупывание  воздуха,  -  все  они  обусловлены
обстоятельствами, которые я считаю не совсем, скажем так, обыкновенными.
   Корнберг рассмеялся.
   - Вы явно осторожничаете.
   - Естественно, ведь я разговариваю с психиатром в сумасшедшем доме.
   Корнберг неожиданно поднялся и направился к двери.
   - Пора продолжать обход.
   Бек совершенно прекратил глядеть на себя  в  зеркало,  перестал  щупать
воздух у себя за плечами. Через неделю его выписали  из  больницы.  Отпали
все обвинения против него, он снова стал свободным человеком.
   Перед уходом из больницы доктор Корнберг на прощание пожал ему руку.
   -  Меня  весьма  заинтриговали  те  "обстоятельства",  на  которые   вы
намекнули.
   - Меня они тоже интересуют, - ответил Бек. - Я  намерен  произвести  их
тщательное исследование. Не исключено, что мы скоро здесь встретимся.
   Корнберг сокрушенно покачал головой. Маргарет  взяла  Бека  за  руку  и
повела к автомобилю. В кабине она обняла его и нежно расцеловала.
   - Вот ты и вышел! Ты теперь на свободе, ты совершенно здоров, ты...
   -  Безработный,  -  закончил  за  нее  Бек.  -  А  теперь   мне   нужно
незамедлительно встретиться с Тарбертом.
   На лице Маргарет проступило недовольство.
   - О, давай  не  будем  беспокоить  доктора  Тарберта,  -  с  откровенно
фальшивой беззаботностью произнесла она. - Ему хватит своих неприятностей.
   - Мне нужно повидаться с Ральфом Тарбертом.
   - Т-только не подумай... - заикаясь,  начала  Маргарет,  не  зная,  что
говорить. - Давай лучше поедем в другое место.
   Бек криво ухмыльнулся. Очевидно, Маргарет посоветовали - или  она  сама
решила - держать Бека подальше от Тарберта.
   - Маргарет, - нежно сказал он, - ты многого не понимаешь.
   - Не хочу, чтобы  ты  снова  попал  в  беду,  -  в  отчаянии  вскричала
Маргарет. - Предположим, ты разволнуешься...
   - Я разволнуюсь куда больше, если не встречусь с Тарбертом. Пожалуйста,
Маргарет. Сегодня я тебе все объясню.
   - Дело не в тебе одном, - горестно призналась девушка, - дело в докторе
Тарберте. Он переменился! Раньше он был такой... воспитанный, а  теперь  -
колючий, такой  ожесточившийся.  Пол,  поверь,  я  очень  боюсь  его.  Мне
кажется, что он просто источает зло!
   - Уверен, это совсем не так. Мне нужно с ним встретиться.
   - Ты обещал рассказать, как попал в такое жуткое положение.
   - Вот именно, жуткое, - тяжело вздохнув, сказал Бек.  -  Мне  очень  не
хотелось впутывать сюда и тебя, но я обещал. Однако прежде давай  увидимся
с Тарбертом. Где он?
   - В "Электродин Инжиниринг". Там, где раньше обосновался  ты.  Он  стал
очень странным.
   - Меня нисколько это не удивляет. Если все реально, если я в самом деле
не маньяк...
   - Сам ты не можешь разобраться?
   - Нет. Я выясню это у Тарберта, и надеюсь, что  я  чокнутый.  Будь  оно
так, у меня отлегло бы от души.
   По Леггорн-Роуд они ехали совсем медленно, Маргарет хотелось  отсрочить
развязку, да и сам Бек попытался отыскать любую  причину,  чтобы  отменить
встречу. То и  дело  у  него  в  голове  раздавалось  назойливое  шипение,
переходящее в рокот. "Ггер, ггер" - как тогда, на  Айксексе.  Или  Айксекс
был лишь иллюзией, а сам он помешанным? Все, что с ним произошло, никак не
укладывалось в его сознании. Побуждаемый каким-то нелепым наваждением,  он
привязал беднягу Тарберта к самодельной машине для пыток, едва не  погубил
его... Да, Тарберт пережил мучительные минуты. Теперь у  Бека  определенно
не было никакого желания встречаться с Тарбертом. Чем ближе они подъезжали
к корпусам завода, тем сильнее становилось  его  нежелание  и  тем  громче
раздавался скрежет у него  в  голове:  "Ггер-ггер-ггер".  Мозг  как  будто
взрывался интенсивными вспышками света,  перед  глазами  поплыли  какие-то
видения:  какое-то  огромное  черное   пятно,   очертаниями   напоминающее
утопленницу с развевающимися волосами,  плавающую  в  черно-зеленой  толще
океана... восковые водоросли,  покрытые  цветами-звездами...  что-то  типа
вспушенного спагетти из сине-зеленого  стекла...  Бек  вздохнул  и  протер
глаза тыльной стороной ладони.
   С надеждой Маргарет наблюдала  за  каждым  его  движением,  однако  Бек
только упрямо поджимал губы. Когда он встретится с  Тарбертом,  он  узнает
всю правду. Обязательно узнает.
   Маргарет  заехала  на  стоянку.  Машина  Тарберта  стояла   здесь.   На
одеревеневших ногах Бек подошел к входной двери - урчание  в  мозгу  стало
откровенно угрожающим. Внутри здания таилось нечто  враждебное,  зловещее.
Такие же ощущения, подумалось Беку, испытывал  первобытный  человек  перед
входом в темную пещеру, откуда пахло кровью и мертвечиной...
   Он попробовал открыть дверь в контору, но та оказалась запертой.  Тогда
он постучал...
   Таившееся где-то зло пошевелилось. Беги,  покуда  есть  время!  Еще  не
поздно!
   В дверях появился Тарберт - надменный и способный на любую  подлость  и
злодейство.
   - Привет, Пол, - глумливым голосом сказал Ральф. - Вас в  конце  концов
отпустили?
   - Да... Ральф, я в своем уме или нет?! Вы его видите?
   Так и есть, Тарберт глядит на него, как голодная акула.
   - Вижу.
   Бек задохнулся, словно кто-то железной рукой пережал ему  горло.  Сзади
послышался испуганный голос Маргарет:
   - Что он видит? Скажи мне. Пол! Что?
   - Непала, - проскрежетал Бек. - Он восседает на моей голове,  высасывая
у меня мозг.
   - Нет! - вскричала Маргарет, хватая его за руку. -  Посмотри  на  меня.
Пол. Не верь ему, он лжет! Тут ничего нет, я же вижу!
   - Значит, я не сумасшедший. Ты не видишь его, потому что он  есть  и  у
тебя. Это он не дает тебе  его  увидеть,  это  он  заставляет  нас  питать
отвращение к Тарберту - точно так же, как заставлял тебя ненавидеть меня.
   Лицо Маргарет перекосилось от ужаса, она  никак  не  могла  поверить  в
такое.
   - Я не хотел тебя впутывать в эту историю, но, раз уж так  вышло,  тебе
не помешает узнать, что же все-таки происходит.
   - Что такое нопал? - прошептала Маргарет.
   - Вот именно, - сказал Тарберт, - мне тоже хотелось бы узнать,  кого  я
ношу на собственных плечах.
   Бек взял Маргарет за руку, провел в контору.
   - Присядь. -  Маргарет  робко  села,  Тарберт  прислонился  к  дверному
косяку. - Чем бы ни был нопал на самом деле, от него нельзя ожидать ничего
хорошего. Злой дух, вредный симбионт, паразит сознания - всего лишь жалкие
слова, не передающие сути этих  тварей.  Они  способны  оказывать  на  нас
воздействие. Вот сейчас, Маргарет, они убеждают нас ненавидеть Тарберта. Я
даже сам не предполагал, насколько они могущественны, пока мы не  свернули
на Леггорн-Роуд.
   Маргарет прикоснулась руками к голове.
   - На мне он тоже сейчас есть?
   Тарберт кивнул:
   - Зрелище не из приятных.
   Маргарет плюхнулась в кресло и, дрожащими руками обхватив колени, робко
спросила Бека:
   - Ты шутишь, верно? Ты просто решил напугать меня?
   Бек успокаивающим жестом погладил ее руки.
   - Я бы с радостью, но это, к сожалению, серьезно.
   - Почему же их не видит никто другой? Почему о них не знают ученые?
   - Сейчас все объясню.
   - Давайте, - сухо произнес Тарберт. - Мне  будет  интересно  послушать,
ведь я до сих пор абсолютно ничего не знаю, кроме того, что у каждого есть
свое чудовище, восседающее у него на голове.
   - Простите, Ральф, за нескромность, - улыбнулся Бек, - но  хотелось  бы
знать: вы были поражены, увидев такое?
   Тарберт упрямо мотнул головой.
   - Этого вы никогда не узнаете.
   - Ну что ж, история такова...





   Наступил вечер. Все сидели в мастерской, в кругу света,  поблизости  от
денопализатора. На верстаке булькал кофе в электрическом кофейнике.
   - Положение просто ужасное, - заключил Бек. - Не только для нас  лично,
но для всех и для каждого. Мне нужна была помощь, Ральф, и  не  оставалось
другого выхода, как вовлечь вас в эту историю.
   Тарберт  повернул  голову  в  сторону   денопализатора.   В   помещении
воцарилась тишина. Хотя Тарберт продолжал казаться  воплощением  всяческих
опасностей, но Бек, отчаянно сопротивляясь, убеждал себя,  что  Ральф  его
друг и союзник, однако не решался встретиться с ним взглядом.
   - У вас пока все еще есть выбор, - в конце концов сказал Бек. - Ведь вы
совершенно не обязаны принимать участие в этом деле. Впрочем, как и я сам.
Но теперь вам известно, что происходит, и если вы не захотите иметь с этим
что-нибудь общее, я вас пойму.
   Тарберт грустно улыбнулся.
   - Я нисколько не жалуюсь. Раньше или позже,  но  я  все  равно  окажусь
вовлечен в это, поэтому пусть уж лучше будет в самом начале.
   - Как и я, - с облегчением произнес Бек. - Сколько времени я  провел  в
психушке?
   - Около двух недель.
   - Примерно через две недели вас снова оседлает попал. Спокойно заснете,
а проснувшись, сочтете случившееся ужасным кошмаром,  вот  как  я  сейчас.
Забываешь, однако, обо всем без всякого  труда,  так  как  нопал  помогает
сделать это.
   Тарберт окинул взглядом нопала, сидящего на плечах Бека.
   - Постоянно жить вон с той штукой, которая на меня сейчас смотрит? - Он
отрицательно  покачал  головой.  -  Не  понимаю,  как  вы  можете  терпеть
присутствие паразита...
   Бек скривился.
   - Нопал делает все возможное, чтобы подавить отвращение  к  нему...  Он
заглушает в человеке мысли, которые ему  не  угодны,  тем  самым  достигая
контроля над своим "хозяином", но он может и поощрять  таящуюся  в  каждом
враждебность. Очень опасно быть таупту в мире, населенном читуми.
   - Что-то не пойму, что вы намерены сделать, - робко вмешалась Маргарет.
   - Дело не в том, что мы намерены сделать, а в  том,  что  мы  _обязаны_
сделать. Ксексиане объявили нам ультиматум: или мы сами  очистим  планету,
или они за нас это сделают. Они способны на такое!
   - Я  разделяю  их  решимость:  они  исстрадались,  -  убежденно  сказал
Тарберт.
   - Но ведь они обрекают нас на такие же страдания! - возмутился Бек. - Я
считаю их жестокими, бессердечными и деспотичными.
   - Вы встречались с  ними  в  наихудших  обстоятельствах,  -  подчеркнул
Тарберт. - И все равно у меня сложилось впечатление, что они обходились  с
вами  настолько  любезно,   насколько   могли.   Нужно   воздержаться   от
категорических суждений до тех пор, пока мы не узнаем их лучше.
   - Я знаю их достаточно хорошо, - возразил Бек. - Не забывайте, что  мне
пришлось стать свидетелем... - Он запнулся на полуслове,  поняв,  что  это
нопал  побуждает  его   очернять   ксексиан.   Сдержанность   Тарберта   -
рациональный подход, и все же...
   Тарберт перебил ход его мыслей:
   - Есть еще многое, чего я совершенно не понимаю. Взять  хотя  бы  такой
пример. Они называют Землю  Нопалгартом,  то  есть  считают,  будто  Земля
является очагом этой заразы. Но ведь Вселенная  огромна,  в  конце  концов
бесконечна, и в  ней  должно  быть  множество  других  планет,  пораженных
нопалами. Неужели они рассчитывают перевернуть вверх дном всю  Вселенную?!
Невозможно уничтожить всех комаров, посыпав дустом одну лужу на болоте.
   - Как мне было сказано, это и является их главной целью, - ответил Бек.
- Они объявили крестовый поход против  нопалов,  и  мы  оказались  первыми
неофитами. Они возлагают на нас огромную ответственность,  но  я  не  вижу
возможности отвертеться.
   - Но ведь если такие твари  существуют  на  самом  деле,  -  неуверенно
произнесла Маргарет, - и вы честно признаетесь людям...
   -  А  кто  нам  поверит?  Мы  ведь  не  можем  просто  взять  и  начать
денопализацию с первого встречного. Если же мы отправимся на  какой-нибудь
отдаленный остров и организуем там колонию  таупту,  развяжется  такая  же
война, как и на Айксексе.
   - В таком случае... - начала было Маргарет, но Бек прервал ее.
   - Если мы будем бездействовать, ксексиане уничтожат нас. Они  умертвили
миллионы читуми у себя на планете, что же им помешает здесь сделать то  же
самое?
   - Давайте успокоимся и поразмыслим на трезвую голову, - сказал Тарберт.
- Я один готов выдвинуть  десяток  вопросов,  которые  следует  хорошенько
обдумать. Например, имеется ли какой-нибудь иной способ борьбы с нопалами,
кроме этой страшной машины? Не может ли быть, что  нопал  является  частью
человеческого  организма  -  вроде  так  называемой  души  -  или   просто
отражением мыслительных процессов? Или, может быть, подсознания?
   - Если они являются частью нас самих, - рассудил Бек, - то  почему  они
кажутся такими омерзительными?
   Тарберт рассмеялся.
   - Если я разложу ваши кишки у вас перед носом, вам покажется, что более
мерзкого зрелища просто не существует.
   - Что правда, то правда, - вздохнул Бек, - и снова задумался. -  Отвечу
на первый ваш вопрос: ксексианам неведомы другие способы очищения  читуми,
кроме денопализатора. Это, разумеется,  вовсе  не  означает,  что  другого
способа не существует вообще.  Что  же  касается  того,  могут  ли  нопалы
являться частью человеческого организма, то  они,  определенно,  не  могут
играть никакой роли в процессе его функционирования: они с голодным  видом
парят над  головами  людей,  пересекают  межзвездное  пространство,  чтобы
очутиться  на  других  планетах,  -  словом,  поступают,  как   совершенно
независимые существа. Если даже предположить симбиоз нопала и человека, то
он  явно  только  в  пользу  нопала.  Насколько  мне  известно,   они   не
предоставляют своим "хозяевам" каких-то выгод,  хотя,  должен  признаться,
ничего не могу сказать и о вреде.
   - Почему в таком случае ксексиане столь рьяно решили избавиться от них,
очистить от нопалов всю Вселенную?
   - Потому что они, вероятно, очень уж омерзительны, - пожал плечами Бек.
- Ксексианам достаточно одной этой причины.
   Маргарет вдруг вся задрожала.
   - Со мной, наверное, что-то не так... Если  эти  твари  на  самом  деле
существуют, то я должна питать к ним отвращение, но я его не испытываю.
   - Твой нопал прищемляет соответствующий нерв в нужное время, -  пояснил
Бек.
   - Этот факт, - сказал Тарберт, -  может  означать,  что  нопалу  присущ
определенный разум, отсюда вытекает вопрос: понимает ли  нопал  слова  или
питается сырыми эмоциями? По-видимому, он не меняет "хозяина" до самой его
смерти и в таком случае имеет  возможность  изучить  язык.  Но,  с  другой
стороны, есть ли у него память?
   - Но если нопал остается с человеком до самой его смерти,  то  в  таком
случае в интересах нопала  продлить  жизнь  своего  "хозяина",  -  резонно
заметила Маргарет.
   - Похоже, что так.
   -  Возможно,  именно  этим  и  объясняются   интуитивные   предчувствия
опасности, всякие прозрения...
   - Вполне возможно, - согласился Тарберт.
   Со стороны входной двери раздался повелительный стук. Тарберт поднялся,
а Маргарет резко повернулась к мужчинам, приложив палец к губам.
   Тарберт направился было к двери, но его остановил Бек.
   - Лучше я пойду. Я такой же читуми, как и все остальные.
   Он пересек тускло  освещенный  цех,  превозмогая  трусливое  нежелание,
природа которого показалась ему очень знакомой. Стук повторился.  Взглянув
в ночную тьму через стеклянную панель двери, он увидел тусклый  полумесяц,
прятавшийся за кронами высоких кипарисов, а в тени -  очертания  какого-то
темного массивного предмета.
   Бек медленно отворил дверь. В отблесках фар проезжавших по Леггорн-Роуд
автомобилей  четко  была  видна  грубая  серая  кожа   вошедшего,   далеко
выступающий гребень носа, напоминающий  согнутый  лук,  затянутые  пленкой
слепые глаза. Это был Птиду Эпиптикс. За ним в  темноте  неясно  виднелись
еще четыре  зловещих  силуэта  ксексиан.  На  всех  были  черные  плащи  и
металлические шлемы с высокими шипами вдоль гребней.
   Эпиптикс обдал Бека незрячим взглядом. Вся ненависть и  страх,  которые
ощущал Бек в присутствии таупту  вырвалась  наружу.  Он  отчаянно  пытался
побороть эти чувства.
   Птиду Эпиптикс надменно ступил  внутрь,  но  тут  на  шоссе,  метрах  в
тридцати от них, раздался визг тормозов автомобиля.  Взвыла  сирена,  ярко
замигала красная полицейская вертушка на крыше машины,  в  сторону  завода
качнулся сноп прожектора.
   Бек прыгнул вперед.
   - Прячьтесь за деревьями, быстро! Дорожный патруль!
   Ксексиане нырнули  в  тень,  выстроившись  там,  как  шеренга  античных
статуй. Из патрульной машины послышались звуки переговаривающихся по рации
голосов, дверь машины открылась, и оттуда вышли двое полицейских.
   С замиранием  в  сердце  Бек  двинулся  им  навстречу.  Луч  карманного
фонарика играл на его лице.
   - В чем дело? - спросил Бек.
   - Ничего особенного, обычная проверка. В помещении кто-нибудь есть?
   - Друзья.
   - У вас есть разрешение на использование помещения?
   - Разумеется.
   - Не  возражаете,  если  мы  заглянем  на  минутку?  -  Они  решительно
двинулись вперед.
   - Что вы ищете?
   - Ничего особенного. Просто за этим местом  водится  дурная  слава,  уж
больно оно подозрительное. Совсем недавно тут уже были неприятности.
   Бек, затаив дыхание, следил за каждым их  шагом.  Дважды  он  попытался
предупредить их, и дважды слова застревали  у  него  в  горле.  Да  и  что
сказать? Близость ксексиан действовала на них угнетающе, это чувствовалось
по нервной дрожи их фонариков. Беку четко были видны силуэты  спрятавшихся
в тени деревьев ксексиан. Лучи фонариков подбирались к ним все ближе...  В
дверях показались Тарберт и Маргарет.
   - Кто там? - окликнул Тарберт.
   - Дорожный патруль, - отозвался один из фараонов. - А вы кто?
   Тарберт ответил. Патрульные повернули назад, к  шоссе.  Один  из  лучей
запрыгал  прямо  возле   кипарисов.   Нерешительно   заколебался,   замер.
Патрульный удивленно вскрикнул. В руках у обоих копов мгновенно  появились
пистолеты.
   - Ну-ка, выходите, кто там прячется?
   Вместо ответа ночную тьму прорезали две  вспышки  розового  света,  две
трассирующие очереди. Объятых пламенем полицейских отшвырнуло на несколько
метров, они повалились наземь и сплющились, как пустые мешки.
   Бек что-то крикнул, спотыкаясь, рванулся вперед, но тут же остановился.
Птиду Эпиптикс, на мгновение повернув голову в его сторону,  направился  к
двери.
   - Давайте пройдем внутрь, - произнес переводчик.
   - Но ведь это же люди! - срывающимся голосом закричал Бек. -  Вы  убили
их!
   - Успокойтесь, трупы исчезнут, автомобиль тоже.
   Бек взглянул в сторону полицейской машины, где надрывалась рация.
   - Вы, похоже, не понимаете, что натворили! Нас всех арестуют, казнят...
   Он притих, осознав, какую чушь несет.  Эпиптикс,  не  обращая  на  него
внимания, прошел внутрь. Двое его соплеменников  последовали  за  ним,  не
отставая ни на шаг, оставшиеся двое  занялись  трупами  полицейских.  Бека
бросило в холодный пот, Тарберт  и  Маргарет  попятились  назад  при  виде
приближающихся к ним серых силуэтов.
   Ксексиане остановились у самого края светового круга. Глядя на Тарберта
и Маргарет, Бек с горечью произнес:
   - Если вы раньше сомневались в глубине души...
   Тарберт кивком головы оборвал его.
   - Все предельно ясно.
   Эпиптикс подошел к денопализатору, осмотрел  его,  затем  повернулся  к
Беку.
   - Этот человек, - он указал  на  Тарберта,  -  единственный  таупту  на
Земле. За то время, которым вы располагали, можно было организовать  целый
полк.
   - Почти  все  это  время  меня  продержали  в  сумасшедшем  доме,  -  с
нескрываемой злобой огрызнулся  Бек.  Неужели  та  ненависть,  которую  он
сейчас испытывал к Птиду Эпиптиксу, была целиком внушена  ему  нопалом?  -
Кроме того, я далеко не уверен, что денопализация как можно большего числа
лиц является наилучшим средством для достижения поставленной цели.
   - Вы можете предложить что-нибудь другое?
   - Мы считаем, что необходимо более тщательно  изучить  природу  нопала.
Возможно,  существуют  более   простые   способы   денопализации.   -   Он
вопросительно посмотрел на ксексианина.  -  Сами-то  вы  пробовали  другие
средства?
   - Мы - воины, а не ученые, - равнодушно сказал Эпиптикс. -  На  Айксекс
нопалы перешли с Нопалгарта. Раз в месяц мы выжигаем их из  своего  мозга.
Земля - главный очаг заражения этими паразитами. Вы  должны  принять  меры
для их уничтожения.
   Тарберт кивнул.  Что-то  уж  очень  быстро  согласился  он  с  доводами
ксексианина, с возмущением подумал Бек.
   - Мы понимаем ваше нетерпение.
   - Нам нужно время! - воскликнул Бек. - Вы можете  подождать  еще  месяц
или два?!
   - Зачем вам  столько  времени?  Денопализатор  готов,  остается  только
пустить его в ход.
   - Нужно еще очень многое выяснить! - продолжал возмущаться Бек.  -  Что
из себя представляют нопалы? Да, они кажутся  отвратительными,  но,  может
быть, они благотворно влияют?
   - Совершенно нелепая мысль.  -  В  словах  Птиду  Эпиптикса  прозвучала
ирония. - Нопалы приносят только вред, они  превратили  Айксекс  в  руины,
став причиной войны.
   - Являются ли они разумными существами? - не унимался Бек.  -  Способны
ли они общаться с людьми? Вот что мы хотим выяснить.
   - Откуда у вас возникла такая мысль? - удивился Эпиптикс.
   - Временами мне кажется, что нопал пытается что-то мне сказать.
   - На чем основано ваше впечатление?
   - Трудно сказать что-то определенное, но,  когда  я  близко  подхожу  к
таупту, у меня в голове возникает странный звук: "ггер, ггер, ггер".
   - По правде говоря,  мы  действительно  мало  что  знаем,  -  поддержал
Тарберт. Не забывайте, в наших  традициях  сначала  понять,  а  затем  уже
действовать.
   - Что такое нопалон? - настаивал Бек. Он может быть получен из  чего-то
еще, кроме нопала? И  откуда  взялся  первый  кусок  нопалона?  Даже  если
допустить, что в самом начале какой-то человек сам  себя  денопализировал,
то совершенно непонятно, как он мог собственными силами изготовить  пленку
из нопалона?
   - Это не относится к делу, - сухо передал переводчик.
   - Как сказать, - скептически заметил Бек. -  Нам,  как  и  вам,  многое
непонятно. Все-таки ответьте: вы  знаете,  откуда  взялся  первый  образец
нопалона и каким образом?
   - Не добивайтесь  бесполезного  знания,  оно  не  поможет  вам  в  деле
уничтожения нопалов, поэтому действуйте согласно нашим инструкциям.
   В этих словах, произнесенных ровным,  механическим  голосом,  отчетливо
проступало что-то  зловещее,  однако  Бек,  призвав  на  помощь  всю  свою
храбрость, продолжал упорствовать:
   - Мы просто не можем действовать вслепую. Машина убивает нопалов, а это
не самый лучший способ решения задачи. Ваша планета в руинах - вы  хотите,
чтобы то же  произошло  с  Землей?  Дайте  нам  хоть  немного  времени  на
изучение, и тогда мы доберемся до сути проблемы!
   Какое-то время ксексианин хранил молчание.
   - Землянам свойственна изворотливость. Для нас же уничтожение нопалов -
смысл и цель. Не забывайте, мы можем  обойтись  и  без  вашей  помощи,  мы
уничтожим нопалов вместе с Нопалгартом. Хотите знать, как это  произойдет?
- Не дожидаясь ответа, он подошел к столу и взял кусочек  нопалона.  -  Вы
уже  пользовались  этим  материалом  и  знаете,  что  он  лишен  массы   и
инерционности, что он поддается телекинезу,  что  его  растяжимость  почти
безгранична и что он непроницаем для нопалов.
   - Знаем.
   - В случае необходимости мы обернем всю Землю цельным куском  нопалона.
Нопалы останутся на Земле, как в ловушке, и по мере  движения  планеты  их
будут отделять от мозга  их  "хозяев".  Мозги  будут  кровоточить,  и  все
население Земли погибнет.
   Все молчали.
   - Такое решение жестоко, - продолжал Эпиптикс, -  но  зато  прекратятся
все наши мучения. Я объяснил, что нужно сделать. Или  вы  сами  уничтожите
нопалов, или мы это сделаем вместо вас.  -  Он  развернулся  и  вместе  со
своими спутниками направился к выходу.
   Охваченный смятением, но пытаясь сохранить спокойствие, Бек  бросил  им
вслед:
   - Нельзя требовать от нас чуда! Нам нужно время!
   - Вам дается еще неделя.
   Ксексиане вышли из здания. Бек и Тарберт последовали за ними. Трупов  и
патрульной машины не было. На  глазах  землян  корабль  ксексиан  бесшумно
оторвался от Земли, мгновенно набрал скорость и исчез в пространстве среди
звезд.
   - Как им это удается? - удивился Тарберт.
   - Понятия не  имею.  -  У  Бека  кружилась  голова,  он  в  изнеможении
опустился на ступеньку перед заводской проходной.
   - Какой энергичный народ! - воскликнул Тарберт. -  Мы  по  сравнению  с
ними просто улитки.
   Бек посмотрел на него подозрительно.
   - Энергичный и кровожадный, - буркнул он. - Даже сейчас они впутали нас
в историю. Полиция налетит сюда, как саранча.
   -  Не  думаю,  -  возразил  Тарберт.  -  Трупы  и  автомобиль  исчезли.
Несчастный случай...
   - Особенно для фараонов.
   - Вам  достаточно  неприятностей  принесет  ваш  собственный  нопал,  -
заметил Тарберт.
   Маргарет дожидалась их в конторе.
   - Они ушли?
   Бек коротко кивнул.
   - Никогда мне не было еще так страшно. Как  будто  плаваешь  в  море  и
вдруг видишь, что прямо на тебя плывет акула.
   - Нопал искажает  твои  ощущения,  -  сказал  Бек,  -  мои  мысли  тоже
путаются. - Он посмотрел на денопализатор. - Ничего не  поделаешь.  Видно,
придется помучиться. - Острая боль внезапно сжала голову. - Нопал, однако,
так не считает.
   - Не думаю, что вам следует очищаться. Один  из  нас  должен  вербовать
новобранцев для создания полка - так, кажется, выразился ксексианин?
   - А что потом? - спросил упавшим  голосом  Бек.  -  Пулеметы?  Коктейли
Молотова? Бомбы?
   - Все это мерзко и бессмысленно, - проговорила Маргарет.
   Бек согласился.
   - Положение отвратительное, но у нас нет выбора.
   - Они целое столетие искореняли нопалов, - сказал Тарберт, - они должны
знать о них все!
   - Нет, - возразил Бек. - Они сами ничего толком не знают или  не  хотят
поделиться  опытом.  Они  хотят,  чтобы  мы  потеряли  голову.  А  почему?
Несколькими днями раньше, несколькими позже - не  все  ли  равно?  События
принимают очень странный оборот!
   - Вашими устами сейчас говорит  нопал.  Ксексиане  суровы,  но  кажутся
искренними. Они не такие безжалостные,  как  заставляет  думать  нопал.  В
противном случае, они просто уничтожили бы Землю, даже не предупредив.
   Бек сделал попытку причесать свои мысли.
   - Или это действительно так, или им по какой-то причине выгодно,  чтобы
Земля  осталась  заселенной,  но  денопализированной.  Они  фактически  не
оставили нам времени на исследования.
   - В нашем распоряжении неделя. -  Тарберт  не  собирался  сдаваться.  -
Неделя на то, чтобы создать и развить совершенно новую науку.
   - Вовсе нет, нужно  остановиться  на  каком-то  одном  способе  решения
задачи. Мы просто сосредоточим все усилия в одном определенном направлении
- быстрой денопализации Нопалгарта, а после того как разложим по  полочкам
свои идеи, можно будет использовать оставшуюся часть недели для передышки.
   - Что ж, за работу, - сухо произнес Тарберт.  -  В  качестве  отправной
точки возьмем факт существования нопалов. Начнем с того, что это абсолютно
не укладывается в наши прежние представления о мире, в котором  мы  живем.
Кто они? Призраки? Духи? Демоны? Кем бы они ни были, вещество, из которого
они состоят, не имеет аналогов в окружающем нас мире. Это  какой-то  новый
вид материи, только односторонне различаемый нашим  зрением,  неосязаемый,
не   обладающий   массой   и   инерционностью.   Жизнь   такого   существа
поддерживается мозгом "хозяина", его мыслительными процессами,  а  мертвые
тела нопалов поддаются телекинезу - свойство, более  других  наводящее  на
размышления.
   - Оно предполагает, что мышление является  процессом,  имеющим  гораздо
более существенную материальную подоплеку, чем мы до сих  пор  считали,  -
заметил Бек. - Или, лучше сказать, существуют такие материальные процессы,
которые соотносятся с мышлением, но как это происходит - мы пока не знаем.
   - На то же самое указывают телепатия, ясновидение и другие им  подобные
так называемые псионические явления, - задумчиво продолжил мысль  Тарберт.
- Вполне возможно, что нопалон является промежуточной, как  бы  проводящей
средой. Когда что-нибудь - мысль или яркое  впечатление  -  передается  от
одного разума другому, эти разумы  становятся  физически  связаны  друг  с
другом. Чтобы уяснить, что же из себя представляет нопал, мы должны прежде
всего разобраться с механизмом собственного мышления.
   Бек устало покачал головой.
   - О природе мысли нам известно ничуть не больше, чем  о  нопалах.  Даже
меньше.  Энцефалографы  записывают  побочные  продукты  мышления.  Хирурги
утверждают,  что   определенные   секции   головного   мозга   связаны   с
определенными сферами мышления.  Как  мы  полагаем,  телепатия  передается
мгновенно, если не быстрее...
   - Что может быть быстрее мгновенного? - удивленно спросила Маргарет.
   -  Если  какая-то  информация  принимается  до  того,  как  она  начала
передаваться, такая ее переработка в мозгу называется предвидением.
   - Вот как!
   - В любом случае, похоже, мысль  обладает  определенными  материальными
свойствами, но резко отличается от того, что мы обычно называем  материей.
Мысль подчиняется определенным законам, действует в совершенно иной среде,
в  другой  системе  измерений.  Короче   говоря,   существует   в   особом
пространстве, что подразумевает отличную от нашей Вселенную.
   Тарберт нахмурился.
   -  Вас  занесло.  Вы  несколько  легкомысленно  обращаетесь  с   такими
понятиями, как мысль и мышление. А ведь что  такое  мысль?  Насколько  нам
известно, это  слово  означает  совокупность  электрических  и  химических
процессов в нашем мозге, процессов необыкновенно сложных, но, в  сущности,
не  более  загадочных,  чем  те,  что  происходят  в   электронных   цепях
компьютера. И я не могу понять, как мысль способна творить  метафизические
чудеса.
   - В таком случае, - язвительно  спросил  Бек,  -  что  вы  сами  можете
предложить?
   - Для начала хотя бы некоторые новейшие разработки  в  области  ядерной
физики. Вам, разумеется, известно, как открыли  нейтрино:  энергия  частиц
перед  взаимодействием  друг  с  другом  оказалась   больше,   чем   после
взаимодействия, и объяснить такой феномен можно только  за  счет  какой-то
новой, образовавшейся  в  ходе  проведения  эксперимента  частицы.  Вскоре
выяснились и новые, более трудно уловимые  противоречия.  Осталось  только
предположить, что это результат действия новых и неожиданных "слабых" сил.
   - Какой нам толк от этих умозрительных гипотез? - едва не сорвавшись на
грубость, спросил Бек, но усилием воли взял себя в руки. - Прошу прошения.
   Тарберт взмахом руки дал понять, что не обижается.
   - Мне прекрасно видна реакция вашего нопала... А какой от  всего  этого
толк? Нам известны два так называемых  "сильных"  взаимодействия:  энергия
внутриядерного  сцепления,  а  также  энергия  бета-распада.  Кроме  того,
существует  одно  "слабое"   взаимодействие:   сила   тяготения,   энергия
гравитационного поля. Четвертая сила  значительно  слабее  гравитационной,
еще менее ощутима,  чем  нейтрино.  На  основании  сказанного  выдвигается
предположение, что Вселенная должна или, по меньшей мере, может иметь свою
тень: во всем подобную ей призрачную копию, в  основе  которой  лежит  эта
самая четвертая сила.  Естественно,  в  совокупности  это  одна  и  та  же
Вселенная, тут и речи быть не может о новых измерениях  или  о  чем-нибудь
сверхъестественном. Просто-материальная Вселенная имеет, по крайней  мере,
еще один аспект в виде вещества, или поля, или структуры - называйте,  как
вам заблагорассудится, - неощутимый для наших органов чувств или  датчиков
приборов.
   - Что-то похожее я читал в одном из журналов, - сказал Бек, - но  тогда
не  обратил  особого  внимания...  Уверен,  вы  на  правильном  пути.  Эта
Вселенная  "слабых"  взаимодействий,  или  паракосмос,  скорее  всего,   и
является  средой  обитания  нопалов,  а  также  средой,  где   проявляются
парапсихические феномены.
   - Но вы же сами утверждали, что этот паракосмос  четвертой  силы  никак
нами  не  воспринимается!  -  воскликнула  Маргарет.  -   Если   телепатия
необнаружима, то откуда нам знать, что она существует?
   Тарберт рассмеялся.
   - Очень многие говорят, что она не существует,  однако  мне  доводилось
видеть нопалов. - Он сделал кислую мину, глядя в пространство над головами
Бека и Маргарет. - Факт тот, что этот паракосмос не такой уж  неосязаемый.
Будь он совершено необнаружим, то никогда не были бы  зарегистрированы  те
противоречия, которые привели к открытию четвертой силы.
   - Приняв все это во внимание, - сказал Бек, -  приходим  к  заключению,
что  четвертая  сила,  будучи  должным  образом  сконцентрирована,   может
воздействовать на материю. А если точнее, то четвертая  сила  воздействует
на материю, но только тогда, когда она настолько сконцентрирована, что  мы
замечаем произведенный ею эффект.
   Ничего не поняв из объяснений  Бека,  Маргарет  спросила:  -  Телепатия
является  проекцией  этой  четвертой   силы   или   ее   концентрированным
излучением?
   - Ни то, ни другое, - ответил ей Тарберт. - Не забывайте, наш мозг не в
состоянии быть источником четвертой  силы.  Нам  нет  смысла  отходить  от
традиционной физики для объяснения псионических  явлений,  как  только  мы
допустим, что параллельная Вселенная существует.
   - Все равно ничего не понимаю, - призналась Маргарет. - Телепатия ведь,
как полагают,  распространяется  мгновенно?  Если  параллельная  Вселенная
абсолютно подобна нашей, то, значит,  аналогичные  события  в  ней  должны
протекать с точно такой же скоростью?
   Тарберт на несколько минут задумался.
   -  Существует  еще  одна  интересная  гипотеза,  я  бы  даже  сказал  -
"индуктивное умозаключение". То, что нам известно о телепатии и о нопалах,
наводит на мысль,  что  идентичные  нашим  частицы  в  этой  паравселенной
обладают более существенной степенью свободы -  как,  например,  воздушные
шары в сравнении  с  кирпичами.  Иными  словами,  параллельный  мир  своим
рисунком подобен нашему, но в  пространственном  отношении  он  совершенно
другой. По сути, само понятие пространственной протяженности лишено в  нем
какого-либо смысла.
   - Если так, то и скорость будет бессмысленным понятием в этом  мире,  а
следовательно, и время. На этом принципе, возможно,  основано  перемещение
ксексианских космических  кораблей.  Как  вы  думаете,  не  могут  ли  они
каким-то образом проникать в паравселенную? - Бек поднятием руки остановил
Тарберта, собиравшегося незамедлительно ему ответить. -  Знаю,  знаю,  они
наверняка уже в этой паравселенной. Нас не должны  сбивать  с  толку  наши
собственные  привычные  представления  о  пространственно-временном  мире,
привычные четыре измерения.
   - Верно, - согласился Тарберт. - Но вернемся к  механизму  связи  между
этими Вселенными. Мне нравится аналогия между воздушным шаром и  кирпичом.
К воздушному шару привязан кирпич. Кирпичи существенно влияют  на  свободу
перемещения воздушных шаров, а вот обратное влияние выявить очень нелегко.
Давайте рассмотрим, как такая аналогия может быть применена  к  телепатии.
Импульсы тока в моем мозгу генерируют соответствующий  поток  импульсов  в
имеющемся в паракосмосе  аналоге  моего  мозга  -  в  моем,  так  сказать,
отраженном мозге. Это соответствует случаю, когда кирпичи резко тянут вниз
воздушные шары. Посредством какого-то неизвестного механизма - возможно, с
помощью созданных моим двойником в  паравселенной  аналогичных  колебаний,
которые воспринимаются другим двойником, - воздушные шары дергают кирпичи.
Нервные импульсы  отправляются  назад  -  в  мозг-приемник.  Если  имеются
подходящие для этого условия.
   - Такими условиями, - без особого энтузиазма заметил Бек, - могут  быть
нопалы.
   - Вот именно. Нопалы, по-видимому, являются  существами  паравселенной,
по какой-то причине жизнеспособными в обеих Вселенных.
   -  А  вот  по-моему,  нопалы,  что  ни  говорите,  в  нашей   Вселенной
существовать не могут.
   - Но ведь я вижу их! - воскликнул Тарберт.
   - Возможно, вам только кажется, будто вы видите  их.  Предположим,  что
нопалы живут в другой Вселенной и терзают только наши эквиваленты.  Вы  же
видите их при помощи ясновидения или, что даже  вероятнее,  их  видит  ваш
аналог  -  и  так  ярко  и  четко,  что  вы  считаете  нопалов   реальными
материальными существами.
   - Но моя дорогая юная леди...
   - Вывод Маргарет не лишен смысла. Я тоже видел нопалов, -  перебил  его
Бек, - и знаю, насколько реальными они могут казаться, но они не  отражают
свет и  не  излучают  его.  Будь  иначе,  их  можно  было  бы  увидеть  на
фотографии. Я не убежден в том,  что  они  вообще  связаны  с  реальностью
какой-либо из Вселенных.
   Тарберт пожал плечами.
   - Если они позволяют нам их видеть в естественном состоянии, то они  то
же самое могут сделать, когда мы рассматриваем фотографии.
   -  Во  многих  случаях  фотографии  сканируются   чисто   механическими
способами.
   Тарберт бросил взгляд на плечи Бека.
   - Если так, то почему этого не понимают ксексиане?
   - Ну, они же признаются, что ничего не знают о нопалах.
   - Вряд ли они могли оставить без внимания такие основополагающие факты,
- возразил Тарберт. - Едва ли можно сказать, что ксексиане простодушны.
   - Я не очень-то с вами согласен. Сегодня Птиду Эпиптикс вел себя просто
неблагоразумно. Если только не...
   - Если только что? - спросил  Тарберт,  как  показалось  Беку,  слишком
резко.
   -  Если  только  ксексиане  не  руководствовались  какими-то   скрытыми
побуждениями. Я понимаю, что это нелепо, потому что  видел  их  планету  и
знаю, как они страдают, и все же...
   - Мы в самом деле еще многого не понимаем, - признался Тарберт.
   - Мне бы дышалось гораздо легче, если бы  на  моей  шее  не  рассиживал
нопал, - сказала Маргарет. - Если бы в действительности он докучал  только
моему аналогу...
   Тарберт быстро подался вперед всем телом.
   - Не забывайте, ваш аналог -  часть  вас  самой.  Вы  не  видите  своей
печени, но она там, где ей положено быть, и она функционирует. Вот  так  и
ваш аналог.
   - И все-таки Маргарет, возможно, права, - осторожно сказал Бек. -  Что,
если нопалы существуют только в паракосмосе?
   - Это предположение  ничуть  не  лучше  других,  -  недовольно  ответил
Тарберт. - Взять хотя бы вот эти два  контраргумента:  во-первых,  имеется
нопалон, который я могу перемещать своими собственными руками;  во-вторых,
налицо  контроль,  который  нопалы  осуществляют  над  нашими  эмоциями  и
восприятиями.
   Бек, сорвавшись с места, размашистыми шагами забегал по комнате.
   - Нопалы могут оказывать свое влияние через аналогов, так что,  считая,
что притрагиваюсь к нопалону, я лишь хватаю пальцами воздух,  то  есть  на
самом деле это за меня делает мой аналог в  паравселенной.  По  сути,  это
укладывается в гипотезу Маргарет.
   - В таком случае почему я не в состоянии с помощью создаваемых  в  моем
сознании образов изрубить нопала воображаемым топором?
   Беку вдруг стало до боли тревожно.
   - Это мне кажется совершенно бессмысленным.
   Тарберт смерил оценивающим взглядом обрывок нопалона.
   - Ни массы, ни инерционности - по  крайней  мере,  в  базовой  для  нас
Вселенной.  Если  мои  телекинетические  способности  приложимы  к   этому
материалу, то я бы имел возможность воздействовать на него.  -  Пленка  из
нопалона медленно поднялась в воздух. Бек с  нескрываемым  отвращением  не
отрывал  от  нее  глаз,  материал  вызывал  у  него  особую  брезгливость:
заставлял думать о смерти...
   Тарберт резко повернулся в его сторону.
   - Вы сейчас противодействуете мне?
   Он становился совершенно  невыносимым.  Бек  посмотрел  на  Маргарет  и
обнаружил, что та смотрит на Тарберта с ненавистью, не  меньшей,  чем  его
собственная. Вдвоем они, пожалуй, могли бы...
   Бек испугался самого себя. Это нопал направляет  его  мысли  по  своему
усмотрению, теперь у него не осталось ни малейшего сомнения. Но, с  другой
стороны, Тарберт и ксексиане - злостные  враги  Земли!  Надо  нарушить  их
планы,  иначе  все   будут   уничтожены.   Бек   неотрывно   следил,   как
сосредоточивает свою волю Тарберт на обрывке нопалона.
   - Работенка не из легких... В паравселенной  этот  материал,  наверное,
очень жесткий. Не угодно ли попробовать?
   - Нет, - хрипло ответил Бек.
   - Нопал досаждает? Он крайне возбужден, - произнес Тарберт.
   - Что вы придрались к моему нопалу, - как бы  со  стороны  услышал  Бек
свои слова. - Неужели нет других поводов для беспокойства?
   Тарберт поглядел на него искоса.
   - Да, весьма забавно такое слышать.
   Бек перестал шагать, потер пальцем подбородок.
   - Вот, вот, теперь, когда вы об этом сказали...
   - Так, значит, нопал руководит вами, это он говорил за вас?
   - Да нет... - Бек и сам не очень  был  уверен:  -  Но  что-то  на  меня
действительно нашло, какое-то интуитивное прозрение. Благодаря нопалу  мне
открылось нечто неожиданное...
   - Что именно?
   - Не знаю, не успел ухватить, промелькнуло и исчезло.
   Тарберт, пробурчал что-то невнятное,  снова  сосредоточил  внимание  на
куске нопалона, заставляя его подниматься и падать, изгибаться и вращаться
в воздухе. Вдруг он неожиданно метнул ткань стрелой через комнату и мерзко
расхохотался.
   - Ну и досталось же нопалу от меня! - Тарберт резко повернул  голову  в
сторону Бека, глядя в пространство над его головой.
   Бек неожиданно для себя самого вскочил с места и, шатаясь из стороны  в
сторону, стал медленно надвигаться на Тарберта, а в голове у него  звучало
теперь уже такое привычное утробное "ггер, ггер, ггер"...
   Тарберт попятился назад.
   - Не позволяйте этой дряни командовать вами, Бек. Она охвачена  ужасом,
она в отчаянии.
   Бек остановился.
   - Если вам не удастся ее одолеть,  мы  потерпим  поражение  в  битве  с
нопалами еще до того, как она начнется.
   Бек тяжело вздохнул.
   - Вы правы, - севшим голосом произнес он. - Я должен сдерживаться. Ваши
манипуляции с нопалоном как-то странно повлияли на меня.  Вам  ни  за  что
этого не понять.
   Тарберт ухмыльнулся и снова сосредоточил внимание на куске нопалона.
   - Это весьма интересный процесс. Если хорошо поработать, то  я  научусь
мысленно сворачивать непроницаемые для нопалов оболочки из  нопалона...  А
теперь попробую образовать две половинки  мешка  из  нопалона.  Вот  ловлю
между  ними  нопала.  Прижимаю  половинки   друг   к   другу...   Чувствую
сопротивление. И вот тварь обмякла, перестала  биться...  Ощущение  такое,
будто раздавил орех.
   Бек поморщился. Тарберт с интересом на него поглядел.
   - Вы, разумеется, ничего не почувствовали?
   - Непосредственно? Нет.
   - Ведь все происходило не с  вашим  собственным  нопалом,  -  размышляя
вслух, произнес Тарберт.
   - Верно, всего лишь на мгновение я ощутил какую-то боль, страх. Который
час?
   - Почти три часа, - ответила Маргарет и с тоской посмотрела  на  дверь.
Она, как и Бек, чувствовала себя усталой и опустошенной.
   Тарберт же, всецело поглощенный уничтожением нопалов, выглядел  свежим,
будто только что прекрасно выспался.  Отвратительнейшее  занятие  он  себе
нашел, подумалось Беку. Сейчас  он  был  похож  на  противного  мальчишку,
получающего удовольствие  от  ловли  мух.  Тарберт  бросил  взгляд  в  его
сторону, нахмурился, и Бек выпрямился в своем кресле, чувствуя, как  снова
все в нем напряглось. Он  постепенно  выходил  из  состояния  безучастного
неодобрения, проявляя все растущий интерес к игре, пока не обнаружил,  что
его сила воли мобилизована для  противодействия  манипуляциям  Тарберта  с
нопалоном.  Он  сделал  свой  выбор,  и  враждебность,   которую   мужчины
испытывали друг к другу, стала очевидной. Оба  были  крайне  напряжены,  а
кусок нопалона метался в воздухе...
   И тут Беку пришло в голову, что это вовсе не праздное  состязание  двух
умов, а нечто  большее!  Постепенно  первоначальная  догадка  переросла  в
убеждение, что счастье, мир,  сама  возможность  жить  дальше  зависят  от
исхода этой борьбы. Просто удерживать нопалон в неподвижном состоянии было
уже  недостаточно,  он  должен  полностью  овладеть  им,  хлестать  им  по
Тарберту, перерубить ту незримую нить, что их связывала.  Нопалон  метался
из стороны в сторону под напором воли Бека, но, тем  не  менее,  неумолимо
приближался к Тарберту. И вдруг случилось нечто непредвиденное и страшное:
Тарберт  как  бы  взорвался  ментальной  энергией,  нопалон  вырвался   из
мысленной хватки Бека и больше уже ему не подчинялся.
   Игра подошла  к  завершению.  То  же  самое  можно  было  сказать  и  о
состязании двух умов. Бек и Тарберт смущенно переглянулись, но оба были  в
равной степени ошеломлены.
   - Что случилось? - устало спросил Бек.
   - Не знаю. - Тарберт стал растирать лоб. - Что-то нашло  на  меня...  Я
почувствовал себя несокрушимым великаном.  -  Он  невесело  рассмеялся.  -
Ощущение было такое...
   На какое-то время воцарилось молчание. Затем Бек произнес  с  дрожью  в
голосе:
   - Ральф, я больше не могу доверять самому себе. Мне нужно  освободиться
от нопала, прежде чем он сделает что-то совершенно невероятное.
   Тарберт надолго задумался.
   - По всей вероятности, вы правы, - сказал он в конце концов. - Если  мы
и дальше будем  пикироваться,  то  ничего  не  достигнем.  -  Он  медленно
выпрямился. - Ладно, денопализирую вас. Если Маргарет сможет стерпеть  два
воплощения дьявола вместо одного.
   - Я сумею выдержать, если надо.
   - Вот  и  не  будем  дольше  мешкать.  -  Бек  встал  и  заставил  себя
направиться к денопализатору. Тарберт посмотрел на Маргарет.
   - Вам лучше бы выйти.
   Она отрицательно мотнула головой.
   - Позвольте мне остаться.
   Тарберт пожал плечами, а Бек был  настолько  взволнован,  что  не  стал
настаивать. С каждым шагом к денопализатору неистовство нопала возрастало,
перед глазами Бека поплыли огненные круги, затем гулким набатом  в  голове
загремело: "ггер, ггер, ггер".
   Бек остановился, чтобы отдышаться. Цветные узоры перед  глазами  начали
принимать причудливые очертания. О, если б он мог разобраться...
   Тарберт, наблюдая за ним, нахмурился:
   - Что-то стряслось?
   - Нопал пытается  показать  мне  что-то  или  дать  возможность  что-то
разглядеть... У меня все смешалось... - Он прикрыл веки, пытаясь успокоить
беспорядочное движение темных бесформенных пятен, золотистых колец, мотков
синей и зеленой пряжи.
   Откуда-то донесся раздраженный голос Тарберта:
   - Давайте, Пол, смелее! Давайте разделаемся с этим.
   - Погодите, - попросил Бек. - Я сейчас  приноровлюсь...  Весь  фокус  в
том, чтобы научиться видеть с помощью мысленного зрения -  глазами  своего
разума. Глазами своего аналога в паравселенной. Тогда становится видно...
   Голос Бека звучал  все  тише,  пока  не  угас,  перейдя  в  размеренное
дыхание. Пляска пятен прекратилась, и его мысленному  взору  представилась
упорядоченная  картина.  Перед  ним  развернулась   совершенно   необычная
панорама из налагающихся друг на друга черных и  золотистых  пейзажей,  и,
как картина в стереоскопе, она было отчетливой и  двоящейся,  привычной  и
фантастической. Он увидел звезды и космическое пространство, черные  горы,
зеленые  и  синие  сполохи,  бесцветное  дно  какого-то  моря,  движущиеся
молекулы, переплетение  нервных  волокон.  Он  увидел  нопалов,  здесь  их
вещественная основа проявлялась гораздо  отчетливее,  здесь  они  не  были
созданиями из эфирной пены, как казалось ему  раньше.  Но  здесь,  в  этом
паракосмосе, они были явлением несущественным,  вторичным  в  сравнении  с
чем-то  поистине  огромным  и  бесформенным,  занимающим  добрую  половину
обозримого космоса, они  плавали,  наполовину  невидимые,  как  золотистые
ядра, подобно луне за облаками. Из темной бесформенной массы,  затмевающей
нопалов, произрастало неисчислимое количество длинных и  тонких  ресничек,
которые,  струясь  и  колеблясь,  протягивались  во   все   уголки   этого
замысловатого мира. На кончиках ресничек Бек различил  какие-то  предметы,
свободно болтающиеся, как куклы на шнурках, как  повешенные  на  виселице.
Тончайшие волоконца проникали во все, самые отдаленные места. Одно из  них
шло внутрь заводского корпуса "Электродин  Инжиниринг",  где  крепилось  к
голове Тарберта с помощью чувствительного пальца, как резиновая  присоска.
Вдоль всей  этой  нити  гроздьями  теснились  нопалы,  которые,  казалось,
пытались перегрызть эту  нить.  Бек  понял,  что,  если  им  это  удастся,
щупальце отодвинется, оставив череп открытым.  Непосредственно  над  своей
головой   он   увидел   такой   же   предмет,    заканчивающийся    пустым
колпачком-присоской. Бек проследил  взглядом  начало  волоконца  и  увидел
место, откуда оно исходило, - место, которое было столь же отдаленным, как
край Вселенной, и столь же близким, как стена. Вот здесь-то  он  и  увидел
самое сердце ггера. Стекловидное желтое ядро изучающе разглядывало  его  с
такой алчной, такой решительной и коварной злобой,  что  Бек  стал  что-то
лепетать и запинаться.
   - Тебе нехорошо, Пол? - услышал он встревоженный голос Маргарет.
   Ее он тоже видел. Да, ошибиться он не мог, это была она, хотя черты  ее
были размытыми, колеблющимися. Вот он видит уже очень многих. При  желании
Бек мог бы даже поговорить с каждым из них,  но  они  были  так  близко  и
одновременно так далеко...
   - С тобой ничего не случилось? - спросил зрительный образ Маргарет,  не
издав ни звука.
   Бек открыл глаза.
   - Все нормально, - поспешил успокоить Маргарет Пол.
   Видение длилось лишь секунду-две. Бек взглянул на Тарберта, и их  глаза
встретились. Вот оно что: ггер осуществлял контроль  над  Тарбертом,  ггер
осуществлял контроль над ксексианами. Он осуществлял контроль и над Беком,
пока нопал не перегрыз щупальце. Нопалы - маленькие надоедливые паразиты -
в  борьбе  за  существование  раз  за  разом  одолевали  своего   грозного
противника!
   - Начнем, пожалуй, - предложил  Тарберт,  посмотрев  на  Бека  приторно
ласково, и от этого взгляда у Бека пошел мороз  по  коже  -  ггер  как  бы
наставлял исполнителя своей воли. Глаза его, как показалось Беку, источали
едва уловимый золотистый блеск.
   Бек  встал  и   направился   к   Тарберту,   ему   хотелось   сохранить
объективность, но он лишь испытывал ненависть и страх.
   - Ральф, - произнес он как можно спокойнее, - нам придется еще  здорово
попотеть. Я знаю, что такое ггер. Он управляет вашими эмоциями так же, как
нопал - моими.
   Тарберт покачал головой и осклабился.
   - Вашими устами говорит нопал.
   - А вами управляет ггер.
   - Я в это не верю. - Тарберт и сам всей душой стремился быть как  можно
объективнее. - Пол, вы недооцениваете коварства нопалов!
   Бек невесело рассмеялся.
   - Мне это напоминает спор между христианством и мусульманством:  каждый
считает своего соперника заблудшим язычником. Ни один из нас не переубедит
другого. Что же делать?
   - По-моему, нужно срочно денопализировать вас.
   - Ради пользы ггера?
   - Что вы предлагаете?
   - Сам не знаю. Нужно во всем разобраться.
   - Давайте посмотрим, к какому же общему знаменателю мы  сможем  прийти,
каким бы он малым ни оказался, - предложил Тарберт. - Насколько я понимаю,
нашей главной задачей является денопализация Земли.
   Бек отрицательно покачал головой.
   - Наш первейший долг...
   - Вот что!
   Тарберт не стал мешкать. Кусок нопалона рванулся,  изогнулся  и  накрыл
голову Бека. Высокие иглы султана нопала встопорщились, как  парус,  затем
обмякли. Голову Бека ощутимо сдавило, он почувствовал, что ему стало нечем
дышать, и сделал попытку отодрать ненавистную  материю  от  головы,  но  у
Тарберта  было  преимущество  в  стремительности  нападения.  Нопал  вдруг
затрепетал, затем раскрошился, как яичная скорлупа. Встряска, которую  при
этом испытал Век, была так велика, что он чуть не потерял  сознание.  Сноп
ярко-синих молний резанул по глазам, рассыпался мириадами  огненных  искр,
но уже через мгновение исчезла сила, сдавливающая голову, потухли  угольки
в глазах. Несмотря на  всю  ярость,  которую  в  нем  вызвало  вероломство
Тарберта, несмотря на боль, Бек сразу почувствовал невыразимое облегчение,
как будто после удушья его легкие снова наполнились воздухом.
   Однако сейчас не время заниматься самоанализом -  нопал  уничтожен,  но
что теперь делать с ггером? Бек  сконцентрировал  свое  мысленное  зрение.
Повсюду кишели нопалы, возбужденно  раздувая  плюмажи,  а  щупальце  ггера
зависло у него над головой. Почему  же  оно  мешкает?  Но  вот  оно  стало
медленно опускаться... Бек пригнул голову, схватил клочья,  оставшиеся  от
уничтоженного  нопала,  и  натянул  их  себе  на  голову.  Присоска  снова
опустилась, ощупывая пространство вокруг  себя.  Бек  еще  раз  увернулся,
поправив защитную оболочку вокруг черепа. Маргарет и Тарберт  в  изумлении
наблюдали за его действиями. Нопал по соседству задергался и  взволнованно
затрепетал. Где-то угрожающе маячил ггер -  как  огромная  гора,  закрывая
ночное небо.
   Бек пришел в бешенство: он был свободен - так  почему  же  теперь  надо
подчиняться ггеру?! Он схватил обрывок нопалона,  мысленно  вложил  его  в
руку своего аналога и стал хлестать по  присоске,  по  щупальцу.  Щупальце
подалось  назад,  как  губа  рычащего  пса,  качнулось  несколько  раз   и
раздосадованно убралось.
   Бек разразился хохотом.
   - Что, не нравится? А ведь я только начал!
   - Пол, - вскричала Маргарет, - Пол!!!
   - Минутку, - ответил Бек, не переставая хлестать по щупальцу.
   Вдруг он почувствовал, что  ему  мешают.  Оказалось,  что  рядом  стоит
Тарберт, вцепившись в кусок нопалона, зажатый в руке Бека, и не давая  тем
самым отгонять чудовищную  присоску.  Бек  потянул  нопалон  на  себя,  но
безрезультатно. Стоп... Тарберт ли это?  Бек  прищурился.  Тарберт  сидел,
развалясь в кресле и полуприкрыв глаза... Два Тарберта? Нет, один из  них,
естественно, аналог, повинующийся  сознанию  Тарберта.  Но  каким  образом
аналогу удалось отделиться от оригинала? Или он самостоятельное  существо?
А  может  быть,  это  разобщение  -  результат  искажения   восприятии   в
паракосмосе? Бек пристально всмотрелся в осунувшееся лицо друга.
   - Ральф, вы меня слышите?
   Тарберт пошевелился.
   - Да, слышу.
   - Вы верите тому, что я вам рассказывал о ггере?
   Ответ он услышал не сразу.
   - Да, верю. Только вот что-то - сам не пойму что - владеет мной.
   - Я мог бы справиться с ггером, но вы мне помещали.
   - И что тогда? Снова нопал? Или хуже?
   - Ггер.
   Тарберт закрыл глаза.
   - Я не могу ничего обещать, но попытаюсь.
   Бек снова заглянул в паракосмос. Где-то  вдалеке  -  а  может  быть,  и
совсем рядом - в огромном глазном яблоке  ггера  мелькнула  тревога.  Бек,
взяв кусок нопалона, попытался сделать из него нечто похожее на дубину, но
в руках аналога нопалон был жестким и непокорным материалом. Только  после
невероятных усилий Беку удалось соорудить довольно  корявую  дубину,  и  с
этим оружием он  попытался  противостоять  огромной  черной  массе.  Чтобы
напасть, надо было перекрыть огромное пространство,  разделяющее  их.  Бек
прищурился. В самом ли деле так далеко? И так ли огромен ггер? Перспектива
стала совсем иной, и ггер неожиданно стал просматриваться как бы  зависшим
в воздухе всего метрах в тридцати от Бека. А может, и того меньше - метрах
в трех... Бек даже отпрянул в изумлении, но тут же  замахнулся  дубиной  и
ударил по черной бесформенной массе, которая сразу опала, как пена. Однако
ггер  никак  не  прореагировал,  и  это  безразличие   было   куда   более
оскорбительным, чем враждебность. Бек с ненавистью взглянул  на  чудовище.
Из черных глубин всплыл на поверхность огромный глаз, и Бек увидел, как  в
нем   серебристым   блеском   отсвечивались   мириады   тянувшихся   через
пространство капилляров.  Бек  нашел  волоконце,  присосавшееся  к  голове
Тарберта, протянул к нему руку, обхватил пальцами и изо всех  сил  дернул.
Щупальце явно не собиралось отделяться  от  головы  ученого,  но  в  конце
концов не выдержало, и присоска, судорожно извиваясь,  отскочила.  Значит,
это существо  уязвимо!  Теперь  к  ничем  не  защищенной  голове  Тарберта
устремилось целое полчище нопалов,  но  Бек  преградил  им  путь  обрывком
нопалона, которым тут же  обернул  голову  Тарберта.  Нопал  разочарованно
отпрянул, выпучив глаза. Да и ггер не благодушествовал: его  золотой  глаз
полностью выкатился на поверхность массы и теперь разъяренно барахтался.
   Внимание Бека переключилось на Маргарет. Ее нопал с нескрываемой злобой
глядел на него, сознавая грозившую ему  опасность.  Тарберт  поднял  руку,
чтобы предостеречь Бека от поспешных действий.
   - Лучше подождать  -  нам  может  кто-нибудь  понадобиться  в  качестве
прикрытия. Ведь она все еще читуми.
   Маргарет облегченно вздохнула, и ее нопал успокоился. Бек сел в  кресло
и налил себе чашку кофе. Сейчас  его  больше  всего  интересовал  Тарберт,
который смотрел отрешенным взглядом куда-то вдаль.
   - Вы его видите?
   - Да. Значит, вот он каков, этот ггер.
   - А кто это? - встрепенувшись, спросила Маргарет.
   Бек описал ей чудовище и то загадочное окружение, в котором он обитает.
   - Нопалы - враги ггера. Они обладают зачаточным разумом, а вот у  ггера
обнаруживается то, что я бы назвал мудростью зла. Нопалы более активны,  у
них, похоже, месяц уходит, чтобы перегрызть волоконце и отбросить присоску
ггера. Я попытался его убить, но безуспешно: он очень стоек к воздействиям
- по-видимому, из-за огромного количества энергии, к которой имеет доступ.
   Маргарет, потягивая кофе, критически посмотрела на Бека.
   - Я считала, что освободиться от нопала можно  только  с  помощью  этой
машины. А вот теперь...
   - Теперь, когда у меня нет нопала, ты снова ненавидишь меня.
   - Несильно, - сказала Маргарет. - Я в состоянии обуздать  свои  эмоции.
Но как тебе удалось...
   - Ксексиане были со мной откровенны. Они  сказали,  что  нопала  нельзя
оторвать от мозга. Это им внушил ггер.  А  вот  Тарберт  оказался  слишком
проворным даже для ггера.
   - Чистая случайность, - скромно произнес Тарберт.
   - Почему ксексианам ничего не известно о ггере? - спросила Маргарет.  -
Почему нопалы не позволили им увидеть его или не  показали,  как  они  это
сделали для вас?
   -  Не   знаю.   Возможно,   ксексиане   невосприимчивы   к   оптическим
раздражителям, так как у них отсутствует зрение  в  том  смысле,  в  каком
понимаем его мы. Они образуют трехмерные модели у себя  в  мозге,  которые
обследуют с помощью тактильных нервных окончаний. Нопалы, не забывайте,  -
эфирные создания и не в состоянии манипулировать тяжеловесными ментальными
процессами  ксексиан.  Ггер   допустил   ошибку,   послав   ксексиан   для
денопализации Земли.  Он  не  учел  нашей  восприимчивости  к  видениям  и
галлюцинациям, поэтому нам и повезло, по крайней мере, временно. В  первом
раунде преимущества не добились ни ггер, ни нопалы. Они только привели нас
в состояние боевой готовности.
   - Вот-вот начнется второй раунд, - заметил Тарберт. - Троих людей убить
нетрудно.
   Бек поднялся.
   - Если бы нас было больше... - Он скосил глаза на денопализатор.  -  По
крайней мере, можно оставить без внимания эту зверскую машину.
   Маргарет в тревоге посмотрела на дверь.
   - Нам бы лучше куда-нибудь уйти, где ксексиане нас не найдут.
   - Я не прочь затаиться, - согласился Бек. - Вопрос  только  -  где?  От
ггера нигде не спрятаться.
   Тарберт снова устремил взгляд куда-то вдаль.
   - Довольно жуткое создание, - произнес он.
   - И что оно нам может сделать? - дрожащим голосом спросила Маргарет.
   - Он не может причинить особого вреда из паракосмоса, - ответил Бек.  -
Каким бы он ни был, воздействие его чисто мысленное.
   - Размеров он прямо-таки ужасающих, - сказал Тарберт.
   - Дело не в размерах, они относительны. Дело в том, сколько энергии  он
сможет на нас обрушить.
   Маргарет вдруг заерзала на кресле, подняв руку.
   - Чш...
   Бек и Тарберт удивленно посмотрели на нее и прислушались, но ничего  не
услышали.
   - Что ты там обнаружила? - спросил Бек.
   - Ничего, но мне вдруг стало  как-то  непривычно  холодно...  По-моему,
возвращаются ксексиане.
   Ни Бек, ни Тарберт не усомнились в  достоверности  ее  ощущений  ни  на
секунду.
   - Давайте выйдем через черный ход, - предложил Бек. - Вряд  ли  от  них
можно ожидать чего-нибудь хорошего.
   - По правде говоря, я думаю, они придут сюда, чтобы нас убить, - сказал
Тарберт.
   - Пойду взгляну наружу, - прошептал Тарберт. - Они могут подкарауливать
нас у выхода.
   Тарберт растворился во тьме. Бек приложил глаза к щелке. Входная  дверь
в дальнем конце мастерской медленно приоткрылась. Бек увидел еще  какое-то
движение, затем все помещение озарила беззвучная фиолетовая вспышка.
   Бек, шатаясь, отпрянул от щелки. Фиолетовые языки последовали за ним.
   Маргарет схватила его под руки, не давая упасть.
   - Пол! Что с тобой?
   - Я ничего не вижу, - еле слышно прошептал Бек, растирая  лоб,  -  а  в
остальном все в порядке.
   Он решил прибегнуть к зрению своего  аналога.  Понемногу  сцена  начала
проясняться: стали видны здание, заслон из кипарисов,  зловещие  очертания
четырех ксексиан. Двое из них стояли  в  конторе,  один  караулил  снаружи
проходной, еще один кружил у входа на склад. От каждого тянулось  щупальце
к ггеру. Тарберт стоял у двери, что вела со  склада  наружу.  Если  бы  он
открыл ее, то напоролся бы на ксексианина.
   - Ральф! - прошипел Бек.
   - Я его вижу, - услышал он голос Тарберта. - Я закрыл дверь на засов.
   Со стороны двери донесся негромкий звук - кто-то  пробовал  открыть  ее
снаружи. Пульс Бека грохотал, как отбойный молоток.
   - Может, они уйдут, - прошептала Маргарет.
   - Вряд ли, - произнес Бек.
   - Но ведь они...
   - Они убьют нас, если мы не помешаем им сделать это с нами.
   - А как мы можем им помешать?
   - Нарушить их связь с ггером. Это  может  заставить  их  отказаться  от
первоначального решения.
   Скрипнула дверь.
   - Они знают, что мы здесь, - прошептал Бек и снова  устремил  взгляд  в
пустоту, принуждая себя смотреть глазами своего аналога.
   В мастерскую вошли двое ксексиан. Один из них, Птиду Эпиптикс, сразу же
направился  к  двери,  ведущей  на  склад.   Пристально   всматриваясь   в
паракосмос,  Бек  отыскал  нить,  связывающую  мозг  Эпиптикса  с  ггером.
Выставив вперед руку аналога, он схватился за нить и резко дернул. На этот
раз  борьба  была  более  ожесточенной.  Ггеру  удалось   уплотнить   свое
волоконце, заставить его вибрировать, в результате чего Бек ощутил приступ
страшной боли, но нить не отпускал и дергал все сильнее.  Птиду  Эпиптикс,
хватаясь руками за голову, в  бешенстве  изрыгал  потоки  проклятий.  Нить
оборвалась,  щупальце  соскочило,  однако  на  увенчанную  гребнем  голову
ксексианина тут же шлепнулся  нопал,  самодовольно  растопырив  плюмаж,  а
Эпиптикс только горько застонал в отвращении.
   Громко задребезжала наружная дверь  склада.  Бек  отвернулся  и  увидел
Тарберта, с силой выкручивающего другую нить. Она оборвалась - и еще  один
ксексианин потерял связь с ггером.
   Бек снова прильнул к щелке  двери.  Эпиптикс  застыл  недвижимо,  будто
пораженный молнией. В мастерскую вошли еще  двое  ксексиан,  в  недоумении
остановились. Бек вытянул руки своего аналога  и  оборвал  одно  щупальце,
Тарберт  другое.  Теперь  все  ксексиане  застыли  как  вкопанные.  Нопалы
незамедлительно опустились им на головы.
   У Бека в голове все перепуталось. Ксексиане не повинуются больше ггеру,
но теперь они читуми, а он таупту, значит, желания убить не убавилось.
   Маргарет потянула Бека за рукав.
   - Выпусти меня отсюда.
   - Нет, мы не должны им доверять.
   - Они ничего плохого мне не сделают. Я чувствую.
   Не дожидаясь ответа, Маргарет вышла вперед.
   - Почему вы хотели убить нас?
   -  Потому  что  вы  не  выполнили  наших  наставлений,  -  проскрежетал
переводчик на груди у Эпиптикса.
   - Неправда! Вы дали нам неделю на приготовление, а  прошло  всего  лишь
несколько часов.
   Птиду Эпиптикс в явном замешательстве повернулся к двери.
   - Мы уходим.
   - Вы все еще намерены нас уничтожить?
   - Я  стал  читуми.  Мы  теперь  все  читуми.  Нам  нужно  подвергнуться
очищению.
   Бек, покинув свое  убежище,  прошел  в  мастерскую.  Примостившийся  на
голове Птиду Эпиптикса нопал рассерженно вздыбил плюмаж. Эпиптикс вздернул
руку вверх, но Бек оказался быстрее.  Держа  в  руке  кусок  нопалона,  он
накрыл им голову ксексианина. Нопал хрустнул в пальцах Бека и  скатился  с
увенчанной гребнем серой головы. Эпиптикса затрясло от боли,  пошатываясь,
как пьяный, он воззрился на Бека.
   - Вы больше не читуми, - пояснил Бек. -  И  больше  уже  не  подвластны
ггеру.
   - Ггеру? - повторил механический голос переводчика.  -  Мне  непонятно,
что такое ггер.
   - Всмотритесь в другой мир, мир мысли, - и вы увидите ггера,  -  сказал
Бек.
   Птиду непонимающе уставился на Бека. Когда тот рассказал ему обо  всем,
ксексианин прикрыл глаза чешуйчатыми перепонками, заменяющими ему веки.
   - Ощущаю какие-то странные контуры. В них не  чувствуется  вещественной
основы. Только какая-то податливость...
   На какое-то время в мастерской воцарилась тишина. Ее  нарушил  вошедший
Тарберт.
   Нагрудные пластины ксексианина вдруг задребезжали,  как  будто  на  них
посыпался град. В пульте-переводчике что-то забулькало,  заклокотало  -  в
его словаре, очевидно, не хватало нужных понятий.
   Затем все-таки голос зазвучал снова:
   - Вижу ггера. Вижу нопалов. Они живут в пространстве, которое мой  мозг
не может смоделировать... Что они из себя представляют?
   Бек  устало  плюхнулся  в  кресло,  налил  себе  кофе,  оставив  пустым
кофейник, и, Вздохнув  поглубже,  принялся  обсуждать  с  ксексианином  то
немногое, что знал о паракосмосе, включая и чисто умозрительные заключения
- свои и Тарберта.
   - Ггер для таупту то же, что нопалы для читуми. Сто двадцать  лет  тому
назад ггеру удалось удалить нопала с одного из ксексиан...
   - Ставшего первым таупту.
   - Ставшего первым таупту на Айксексе. Ггер и  дал  ему  первый  образец
нопалона - откуда ему еще  взяться?  Таупту  ггер  уготовил  роль  воинов,
которые, сражаясь за торжество его дела, крестовым походом должны пройтись
по планетам Галактики.
   - Именно ггер дослал вас  сюда,  на  Землю,  чтобы  изгнать  нопалов  и
сделать беззащитным мозг землян. Со временем все нопалы должны  были  быть
уничтожены, ггер стал бы владыкой паракосмоса.
   - Я  должен  вернуться  на  Айксекс,  -  сказал  Птиду  Эпиптикс.  Даже
механическому голосу переводчика не удалось  скрыть,  как  сильно  он  пал
духом.
   Бек невесело рассмеялся.
   - Вас схватят и возьмут под стражу, как только вы там появитесь.
   - На моей голове шестизубый шлем.  Я  -  повелитель  космоса,  -  гордо
произнес Эпиптикс.
   - Для ггера это не имеет никакого значения.
   - Значит, война разгорится с новой силой? Мы снова разделимся на таупту
и читуми... - голос задрожал.
   Бек пожал плечами.
   - Куда более вероятно, что или нопалы, или ггер уничтожат вас до  того,
как вы начнете такую войну.
   - Тогда давайте убьем их первыми.
   Бек издал язвительный смешок.
   - Очень хотел бы знать - как!
   Ральф уже приготовился было  что-то  сказать,  но  снова  погрузился  в
состояние отрешенности.
   - Ральф, что вы там видите?
   - Ггера. Похоже, он очень возбудился.
   Бек перенесся в пара-космос.  Ггер,  дрожа  и  дергаясь  из  стороны  в
сторону, висел в  воздухе  на  фоне  неба-аналога,  в  окружении  огромных
пляшущих  звезд.  Центральное  глазное  яблоко  выкатилось   наружу.   Бек
завороженно всматривался в паракосмос, ему даже показалось, что где-то  на
заднем плане виднеется необычный пейзаж.
   - Все, что есть во Вселенной, имеет аналог в  паракосмосе  и  наоборот:
все, что есть в паракосмосе, имеет  свою  копию  в  базовой  Вселенной,  -
размышлял вслух Тарберт. - Какой предмет или существо  в  нашей  Вселенной
представляет собой оригинал, копией которого является ггер?
   Тарберт продолжал рассуждать. Бек, встрепенувшись, внимательно слушал.
   - Если б нам удалось отыскать оригинал ггера...
   - Вот именно.
   - Если это окажется верным в отношении ггера, то будет справедливым и в
отношении нопалов, - забыв про усталость, закричал Бек.
   - Да.
   - Денопализируйте моих спутников, - вдруг  вмешался  в  разговор  Птиду
Эпиптикс. - Мне хотелось бы увидеть вашу методику.
   Даже в самой приятнейшей обстановке  от  ксексиан  исходило  не  больше
душевного тепла, чем от ящериц, подумалось Беку. Не произнося ни слова, он
схватил кусок нопалона и одного за другим искрошил  трех  нопалов,  покрыв
пудрой из их субстанции увенчанные  гребнем  черепа  ксексиан,  затем  без
всякого предупреждения проделал то же с Маргарет. Та удивленно  вскрикнула
и рухнула в кресло.
   Эпиптикс не обратил на нее никакого внимания.
   - Эти люди ограждены от дальнейших неприятностей?
   - По-моему, да. Ни нопалы, ни  ггер  не  могут  проникнуть  сквозь  эту
оболочку.
   Птиду снова замер, очевидно, всматриваясь в паракосмос. Через некоторое
время скрежет грудных пластин дал знать, что он раздосадован.
   - Мне не дано увидеть ггера достаточно четко. Вам он хорошо виден?
   - Да, - ответил Бек. - Когда я концентрирую свою  волю  в  желании  его
увидеть.
   - И вы можете определить направление, откуда он вам видится?
   Бек показал вверх и чуть в сторону.
   Птиду повернулся к Тарберту:
   - Вы согласны с этим?
   Тарберт кивнул.
   - Я тоже вижу его в этом направлении.
   Снова заскрипели пластины на груди ксексианина.
   - Ваша система восприятия в корне отличается от моей. Мне кажется,  что
он...  -  Здесь  переводчик   сбился   на   нечленораздельный   лепет.   -
...Просматривается со всех направлений. - Помолчав немного, Птиду добавил:
- Ггер обрек мой народ на тягчайшие испытания.
   Весьма сдержанное высказывание, отметил про себя Бек.
   Эпиптикс повернулся к Тарберту.
   - Вы что-то сказали по поводу ггера, смысла чего я  не  уловил.  Вы  не
могли бы повторить?
   Тарберт снова изложил свою версию  об  обязательном  наличии  аналогов.
Эпиптикс стоял недвижно, как бы постигая смысл сказанного.
   - Я согласен с вами. Мы должны  отыскать  чудовище  и  уничтожить  его.
Затем то же самое сделаем с нопалами.
   Бек отвернулся от окна.
   - Не думаю, что это будет благодеянием для  жителей  Земли.  Подумайте,
что произойдет, если все будут ясновидцами и телепатами?
   - Хаос и разводы, - подытожил Тарберт.
   - Все это несущественно, - сказал Эпиптикс. - Пройдемте.
   - "Пройдемте?" - ошеломленно спросил Бек. - Куда?
   - В наш космический корабль. Быстрее. Уже светло, как днем.
   - Мы не хотим, - сказал Тарберт, - и зачем это нужно?
   - Так как своим мозгом вы в состоянии видеть в сверхмире,  вы  поведете
нас к ггеру.
   - Но мы...
   - Идемте, иначе вы будете убиты.
   Бек, Тарберт и Маргарет поспешили покинуть здание.





   Троим землянам отвели такие же каюты, как и остальным  членам  экипажа.
За все время полета Эпиптикс только раз заговорил с ними:
   - В каком направлении расположен ггер?
   Тарберт, Бек  и  Маргарет  сошлись  во  мнении,  что  его  надо  искать
где-нибудь в направлении созвездия Персея.
   - И на каком удалении?
   Никто не осмелился  назвать  что-то  определенное,  ограничившись  лишь
предположением.
   -  В  таком  случае  мы  будем   двигаться,   пока   ггер   не   станет
просматриваться отчетливее.
   С этими словами ксексианин удалился.
   - Увидим ли мы когда-нибудь Землю? - с горечью заметил Тарберт.
   - Самому хотелось бы знать.
   - Не дали взять даже зубной щетки, даже смены белья!  -  запротестовала
Маргарет.
   - Можешь позаимствовать что-нибудь у ксексиан. Вот Эпиптикс,  например,
одалживает Тарберту свою электробритву.
   - Твой юмор неуместен, - кисло улыбнулась Маргарет.
   - Хотелось  бы  знать,  как  работает  эта  штука,  -  сказал  Тарберт,
разглядывая силовую установку. Он жестом подозвал Эпиптикса.  -  Объясните
нам, пожалуйста, принцип действия двигателей.
   - Мне ничего не известно, -  категорично  заявил  Эпиптикс.  -  Корабль
очень стар, он был сооружен до начала великих войн. Что же касается  того,
чтобы мы поделились с вами нашими технологическими достижениями,  об  этом
не может быть и речи. Ваша раса переменчива  и  склонна  к  удовлетворению
собственных  капризов.  Не  в  наших  интересах  предоставлять  вам   шанс
расселиться по всей Галактике.
   - Грубые варвары, - пробурчал Тарберт, когда ушел Эпиптикс.
   - Да, обаятельными их не назовешь, - согласился  Бек,  -  зато  они  не
ведают о некоторых свойственных людям пороках.
   - Очень утешает, - хмыкнул Тарберт. - Вы хотели бы, чтобы  ваша  сестра
вышла замуж за кого-нибудь из них?
   Разговор прекратился.
   Бек попробовал заглянуть в паракосмос, но увидел лишь размытые  контуры
корабля, ничего более.
   А  путешествие  продолжалось.  Дважды  ксексиане  выводили  корабль   в
нормальное межзвездное пространство и предоставляли  землянам  возможность
уточнить расположение ггера, после чего производилась корректировка  курса
и корабль снова устремлялся вперед. Во время этих  остановок  складывалось
впечатление, что ггер как бы расслаблялся после злобной настороженности, в
которой пребывал. Желтый глаз плавал на  поверхности  бесформенной  массы,
как яичный желток в чаше с молоком. Что касается расстояния  до  него,  то
определить его было все так же невозможно.  В  паракосмосе  расстояние  не
поддавалось точному измерению, и Бек с Тарбертом тревожно  задумывались  о
том, не обитает ли он в какой-нибудь  удаленной  Галактике.  Но  во  время
третьей остановки ггер больше не висел прямо перед  ними,  а  сдвинулся  в
направлении кормы и располагался на том же азимуте, что и одинокая тусклая
красная звезда. Теперь он был огромен и выглядел угрожающе, желтое глазное
яблоко неуклюже ворочалось в студенистой массе, будто  бы  пытаясь  занять
наиболее удобное положение. Трудно было отделаться от  ощущения,  что  оно
является неким органом восприятия.
   Ксексиане развернули корабль, и когда он в следующий  раз  вынырнул  из
квазикосмоса,  красная  звезда  висела  точно  под  ним  в   сопровождении
единственной холодной планеты.
   Сконцентрировав органы чувств. Век  различил  размытые  контуры  ггера,
наложенные на диск планеты. Она-то и была родным домом  ггера.  На  заднем
плане  просматривался  пейзаж:  темная  причудливая  равнина,  испещренная
фосфоресцирующими  топями,  с  обширными  участками,  покрытыми   засохшей
грязью. Ггер занимал центральное место на планете,  раскинув  щупальца  во
всех направлениях.
   Корабль  вышел  на  околопланетную  орбиту.  Поверхность  планеты   при
наблюдении в телескоп оказалась ровной, лишенной  каких-либо  образований,
покрытой коркой черных маслянистых болот. Ничто не указывало на наличие на
планете разумной жизни, и на ней не было  искусственных  сооружений,  руин
или источников света. Единственно достойной внимания оказалась  трещина  в
высоких широтах - борозда, похожая на трещину в старом  шаре  для  игры  в
крокет.
   Бек, Тарберт, Птиду Эпиптикс и еще трое ксексиан, облачась в скафандры,
заняли места в  корабельной  шлюпке.  Бек  и  Тарберт,  медленно  сканируя
равнину, в конце концов пришли к убеждению, что ггер находится  в  озерке,
расположенном в центральной части планеты. Шлюпка с воем пронзила  верхние
слои атмосферы и совершила посадку на невысоком бугре в полумиле от озера.
   Все шестеро вышли наружу. В нескольких метрах от них виднелась  черного
цвета поросль, напоминающая какой-то  чудовищный  лишайник  из  мельчайших
кристалликов, похожих на  обугленную  капусту.  Над  головой  простиралось
пурпурное небо, постепенно меняющее цвет до грязно-зеленого  у  горизонта.
Озеро  казалось  угрюмым  пространством,  окрашенным   лучами   звезды   в
темно-лиловый цвет. Почва до  самого  горизонта  была  влажной  и  черной,
постепенно переходя в болотную слизь и  в  центре  превращаясь  в  большую
лужу. Над поверхностью жидкости торчал невысокий" бурдюк из черной кожи.
   - Вот это и есть ггер, - сказал Тарберт, показывая на бурдюк.
   - Не очень-то смотрится в сравнении со своим аналогом, - заметил Бек.
   Эпиптикс сморщился, пытаясь проникнуть в паракосмос.
   - Он знает, что мы здесь.
   - Да, поэтому так и встревожен.
   Эпиптикс приготовил оружие и зашагал вниз  по  склону.  Бек  и  Тарберт
последовали за ним, но вдруг остановились в изумлении. В паракосмосе  ггер
вздулся и задергался в судорогах, затем из всех его пор повалил пар, и  он
превратился в  огромную  тень,  принявшую  почти  человеческие  очертания.
Реальный ггер при этом как будто обмяк, в  то  время  как  субстанция  все
больше сгущалась, контуры тени становились все более четкими, а  она  сама
обрела жесткость материального мира. Бек и  Тарберт  окликнули  Эпиптикса.
Тот обернулся.
   - В чем дело?
   Бек показал рукой на небо.
   - Ггер сооружает какое-то орудие нападения.
   - В паракосмосе? Разве оно может нас поразить?
   - Не знаю, если ему  удастся  сконцентрировать  достаточное  количество
пусть самой слабой энергии...
   - Именно это он сейчас и делает, - вскричал Тарберт. - Смотрите!
   В ста метрах от них возникло  мощное  двуногое  существо,  напоминающее
безголовую гориллу двух с половиной  метров.  Ее  огромные  передние  лапы
заканчивались клешнями, пальцы ног - острыми когтями.  Огромными  прыжками
чудовище двинулось  вперед.  Ксексиане,  прицелившись  из  своего  оружия,
открыли огонь. Багровая вспышка озарила созданное ггером чудище, но оно не
только не пострадало, но, совершив очередной огромный  прыжок,  обрушилось
на стоявшего впереди ксексианина. То ли в приступе ярости, то  ли  в  силу
безрассудной  смелости,  ксексианин  храбро   встретил   атаку   чудовища,
схватившись с ним  в  рукопашном  бою.  Результат  был  ужасным:  чудовище
разорвало ксексианина на куски, разбросав внутренности по черной  болотной
грязи. Тарберт подхватил валявшееся оружие ксексианина и, прокричав  прямо
в ухо Беку "Ггер!!!", побежал, спотыкаясь, к воде.
   Чудовище стояло, раскачиваясь на черных ногах;  его  торс  ярко  пылал,
поливаемый  пламенем  излучателей  ксексиан.  Затем  оно  развернулось   и
бросилось за Тарбертом и Беком, которые, скользя по липкой грязи, бежали к
воде.
   Окутанное клубами дыма, продырявленное, как  решето,  чудовище  догнало
Бека и обрушило на него  удар  такой  силы,  что  он  кувырком  отлетел  в
сторону, а затем пустилось  в  погоню  за  Тарбертом,  с  огромным  трудом
преодолевающим цепкую трясину. Чудовище, хотя  тяжелое  и  неповоротливое,
барахтаясь в болотной  жиже,  все-таки  продолжало  сокращать  расстояние,
отделяющее его от Тарберта. Оправившись после удара,  Бек  приподнялся  и,
как безумный, обшаривал взглядом почву вокруг себя.
   Тем временем Тарберт,  теперь  уже  находящийся  достаточно  близко  от
настоящего ггера, целился в него из непривычного оружия, а черная  горилла
приближалась к человеку сзади. Тарберт, продолжающий возиться  с  оружием,
сделал попытку увернуться, но его ноги разъехались в скользкой грязи, и он
упал.  Горилла,  прыгнув  вперед,  подмяла  под  себя  Тарберта,  а  затем
потянулась к нему клешнями.  Бек,  успевший  подбежать  к  месту  схватки,
вцепился в чудовище сзади, изо всех сил толкнул  твердое  и  тяжелое,  как
камень, тело, и, потеряв равновесие, горилла тоже  повалилась  в  болотную
грязь. Подняв оружие, Бек судорожно  стал  искать  спусковой  механизм,  а
чудовище, тем временем снова вставшее на ноги,  уже  тянуло  к  Беку  свои
отвратительные  клешни.  Прямо  над  ухом  Бека  с  оглушительным  треском
вырвался сноп ярко-красного пламени, и реальный  ггер,  торчащий  из  лужи
посреди болота, перестал существовать. В  тот  же  миг  безголовое  черное
чудовище, казалось, стало ноздреватым, затем  расползлось,  как  туча,  на
рваные клочья. Паракосмос  беззвучно  взорвался,  выбросив  мощные  потоки
энергии. Когда Беку удалось  восстановить  свое  экстрасенсорное  видение,
ггер бесследно исчез.
   Подойдя к Тарберту, Бек помог подняться ему на ноги, и  они  заковыляли
по направлению к более твердой почве.
   - Крайне своеобразное существо, - тяжело  дыша,  сказал  Тарберт,  -  и
далеко не из приятных.
   Они обернулись, чтобы посмотреть на озерцо, которое без ггера  потеряло
всю свою значительность, стало пустым и ненужным.
   - Похоже, он был очень старым. Прожил, наверное, добрый миллион лет,  -
заметил Бек.
   - Миллион? Гораздо больше.
   - Мне кажется, в далеком  прошлом  наступил  такой  период,  когда  это
существо больше  не  могло  поддерживать  свою  жизнедеятельность,  и  оно
создало паракосмос, став там паразитом.
   - Весьма странный тип эволюции, - заметил Тарберт. - Развитие  нопалов,
возможно, происходит подобным же образом.
   - Нопалы... На первый взгляд такие ничтожные  создания...  -  Пока  Бек
рассматривал нопалов, пытаясь разгадать их структуру и  происхождение,  он
вдруг услышал голос Тарберта:
   - У вас не сложилось впечатления, что где-то здесь есть пещера?
   Бек вгляделся в паракосмос.
   - Вижу отвесные скалы... нагромождения камней... Расщелина?  Та  самая,
на которую мы обратили внимание при посадке?
   Тут их окликнул Эпиптикс.
   - Пошли. Мы возвращаемся на корабль. - Настроение  у  него  было  самое
мрачное. - Ггер уничтожен. Таупту больше нет. Одни читуми.  Они  победили,
но мы изменим это.
   Бек повернулся к Тарберту.
   - Сейчас или никогда. Они готовы взяться за уничтожение нопалов,  и  мы
их должны удержать.
   Тарберт задумался в нерешительности.
   - Мы можем предложить что-нибудь другое?
   - Несомненно. Без нас ксексиане не  отыскали  бы  ггера,  не  найдут  и
нопалов. Вот нам и карты в руки. Если не  удастся  убедить  их  с  помощью
логики, придется прибегнуть кое к чему другому.
   - К чему же именно?
   - Пока еще не знаю.
   Они последовали за ксексианами к шлюпке.
   - Есть идея. - Бек, наклонясь к Тарберту, что-то сказал ему.
   - А что, если сценические эффекты не произведут впечатления? - возразил
Тарберт.
   - Должны оказать, а аргументацию я беру на себя.
   Тарберт мрачно усмехнулся.
   - Я постараюсь придать ей максимальную убедительность.
   Птиду Эпиптикс взмахнул рукой в их сторону.
   - Пошли. Нас ждет главная задача - уничтожение нопалов.
   - Ее не так-то просто осуществить, - уклончиво сказал Бек.
   Ксексианин, сжав кулаки, поднял руки до уровня плеч - это был, как  уже
знали земляне, ликующий жест, жест триумфа, однако голос, прозвучавший  из
пульта, был ровным и спокойным:
   - Как и у ггера, у нопалов должен быть материальный носитель в  базовой
Вселенной. Ггера вы отыскали без труда, теперь  то  же  самое  сделаете  в
отношении нопалов.
   Бек покачал головой.
   - Ничего не выйдет. Придется придумать что-нибудь другое.
   Эпиптикс уронил кулаки, и его незрячие глаза вперились в Бека.
   - Я вас не понимаю. Мы должны победить в этой войне.
   - Здесь замешаны  интересы  двух  планет,  и  ни  одна  не  может  быть
ущемлена. Для Земли внезапное  уничтожение  нопалов  обернется  бедствием.
Наше общество  построено  на  уважении  к  личности,  на  тайне  мыслей  и
намерений. Если каждый обнаружит у  себя  псионические  способности,  наша
цивилизация погибнет, а у нас нет ни малейшего  желания  навлечь  беду  на
родную планету.
   - Нас не интересуют ваши желания! Не вы, а мы терпели страдания,  и  вы
должны следовать нашим наставлениям.
   - Но не тогда, когда они нелогичны и безответственны.
   - Вы ведете себя дерзко, хотя должны понимать, что я могу вас заставить
подчиняться своей воле.
   Бек пожал плечами.
   - Возможно.
   - И вы согласны терпеть этих паразитов?
   - Какое-то время. Через несколько лет  мы  уничтожим  их  или  научимся
извлекать пользу для себя из сосуществования с ними.  Но  прежде  чем  это
произойдет,  у  нас  будет  время,  чтобы  приспособиться  к  псионическим
реалиям.
   - Но, как  вы  старались  подчеркнуть,  здесь  замешаны  интересы  двух
планет, - в голосе слышалась издевка. - Как же быть с Айксексом?
   - Уничтожение нопалов вашей планете  принесет  не  меньший  ущерб,  чем
нашей.
   Эпиптикс с удивлением дернул головой.
   - Чушь! Вы хотите заставить нас отказаться  от  борьбы,  когда  мы  уже
практически у цели?
   - Вы одержимы идеей уничтожения нопалов, -  сказал  Бек,  -  все  время
забывая, что втянул вас в эту войну ггер.
   - Ггер мертв, нопалы же существуют.
   - И очень хорошо, потому что их можно использовать в  качестве  защиты.
Измельченный нопал  служит  защитой  от  себя  самого  и  от  всех  других
паразитов паракосмоса.
   - Ггер мертв. Мы уничтожим нопалов, и тогда нам не нужна будет  никакая
защита.
   Бек издал язвительный смешок.
   - Не знаю, кто сейчас говорит чушь. - Он показал рукой на небо. - Таких
планет, как эта,  миллионы.  Неужели  вы  полагаете,  что  ггер  и  нопалы
уникальны в своем роде и что в паракосмосе нет других паразитов?
   Эпиптикс втянул голову в плечи, как встревоженная черепаха.
   - В самом деле?
   - Взгляните сами.
   Эпиптикс вытянулся и напрягся, пытаясь проникнуть разумом в паракосмос.
   - Действительно, какие-то образы формируются. Каких-то существ...  Одно
из них явно злонамеренное. - Эпиптикс посмотрел на Тарберта,  затем  снова
обернулся к Беку. - А вы видите это существо?
   Бек тоже стал всматриваться в небо.
   - Вижу что-то очень напоминающее ггера... Раздутое  бесформенное  тело,
два огромных глаза, хищный клюв, длинные щупальца...
   - Да, именно это я и вижу. Вы правы, нопалы нужны нам  для  защиты.  По
крайней мере, на какое-то время. Идемте. Мы возвращаемся.
   Он решительно двинулся вверх  по  склону.  Век  и  Тарберт  шли  слегка
позади.
   - Спроецированный вами осьминог был как живой, - признался Бек.  -  Мне
самому стало как-то не по себе.
   - Я пытался создать китайского дракона, - обиженно возразил Тарберт.  -
А осьминог был бы в самом деле уместнее.
   Бек остановился и опять посмотрел в паракосмос.
   - А ведь мы не очень-то погрешили против истины. Почему  бы  нопалам  и
ггеру не иметь родственников? Мне кажется, что я их даже вижу, очень-очень
далеко, - вроде клубка дождевых червей.
   - На сегодня с нас, пожалуй, довольно злоключений, - неожиданно  весело
отозвался Тарберт.
   - Не забывайте, - засмеялся Бек, - что у нас в багажнике  машины  лежит
сто килограммов золота.
   -  Зачем  нам  теперь  золото?  Все,  что  отныне  потребуется,  -  это
ясновидение и дубовые столы Лас-Вегаса. Никому  не  устоять  против  нашей
системы.
   Они сели в шлюпку, которая, оторвавшись от поверхности старой  планеты,
быстро пошла вверх, наискосок пересекая грандиозную  расселину,  уходившую
вниз  неизвестно  на  какую  глубину.  Заглянув  туда,  Бек   различил   в
поднимающихся воздушных потоках знакомые  силуэты,  увенчанные  плюмажами.
Один за другим устремлялись они в межзвездное пространство к тому месту  в
паракосмосе, где ярко светился зеленовато-голубой, пусть искаженной формы,
но такой родной шарик.
   - Дорогая  старушка  Нопалгарт,  -  тихо  произнес  Бек.  -  Вот  мы  и
возвращаемся.

Last-modified: Tue, 19 Sep 2000 11:18:15 GMT

Оцените этот текст: