Юрий Никитин. Трое в Долине --------------------------------------------------------------- Оригинал этой книги расположен на сайте Юрия Никитина http://nikitin.webmaster.com.ru/ Ў http://nikitin.webmaster.com.ru/ Email: frog@elnet.msk.ru Ў mailto:frog@elnet.msk.ru © Copyright (C) Юрий Никитин --------------------------------------------------------------- Предисловие Предисловия бывают только в первом тираже, а его всего пять тысяч экз... Так что тому, кто ненавидит это старческое брюзжание, стоит либо пропустить, не читая, либо подождать до второго тиража, а он, надеюсь, будет. В то же время стараюсь не сообщать кто шпиен, чем книга закончится, и как надо понимать правильно с точки зрения нынешнего классового подхода. Просто журнала фантастики у нас все еще нет, а такому старому крокодилу бывает есть что сказать молодым. Это зовется житейской мудростью, жизненным опытом, хотя молодежь именует обычно иначе... Сейчас сложилась уникальнейшая ситуация: много новых авторов, еще больше книг, а читать нечего. Все дело в том, что наша система писательства была как никогда далека от читателей. В пику официозу, я еще в 70-х годах начал писать книгу "Как стать писателем и заработать свой миллион", ибо бесило высокомерие, с которым дутые пузыри разглагольствуют о музе, озарениях, неком вдохновении, стараясь произвести впечатление на читателей и власти, чтобы их поднимали на особый пьедестал и, естественно, платили больше. Деньгами, льготами, привилегиями, почестями, премиями, орденами... Теперь это высокомерное дурачье расплачивается сполна. Глупейшие романы, но с якобы изысками словотворения, никому не нужны, а писать интересно им гордость не позволяет... Якобы не позволяет, а на самом деле просто не могут. Я уже говорил, что 99% писателей жили только за счет выступлений. Лишь немногие могут на самом деле, они и раньше писали достаточно интересные книги, но им тоже претит рыночная система, да и по своей вальяжности, привыкшие к дотациям, плате за выступления перед читателями, кормушке Литфонда, просто не в состоянии работать... как следует. Они изволят пописывать по страничке в день, а потом изволят не работать недельку-другую, а то и месяц, ибо как-то не пишется, не изволится... О вдохновении эти не говорят, это ведь не дутые, но и настоящие попробовали сладкой жизни при коммунизме, когда книг от тебя никто не ждет, а наоборот, отпихиваются! Но даже эти настоящие как-то забыли, или не знают, что нынешняя классика, которую изучают в школьных и университетских учебниках, в прошлые века были бестселлерами. Нас просто отпугивают академические портреты Достоевского, Толстого, Чехова, Шекспира, но если все-таки прочесть, то это такие боевики, такие боевики!.. Не случайно ими зачитывались, о них говорили все грамотные, от императоров до грузчиков. А в классики попали лишь потому, что были написаны еще и очень хорошо, напичканы умными идеями, мыслями! К примеру вот следовательский боевичок, где сыну является дух отца и рассказывает, что его убил родной брат. Хорошо бы, мол, отомстить. Сыновний долг! Конечно, сын готов, но, будучи человеком интеллигентным, не схватил нож и не помчался резать родного дядю, как сделал бы герой нынешнего боевика, а задумался: дух не человек, может и соврать. К тому же спал, яд влили во сне... а может в самом деле укусила гадюка? К тому же может, дух померещился? Нет, так сразу решать нельзя, надо выяснить... Приглашается труппа бродячих актеров, разыгрывают сцену с отравлением, а герой внимательно следит за лицом дяди. Тот бледнеет, падает в обморок. Герой почти убежден и хватается за меч... В схватках гибнут крутые парни вроде Лаэрта, шпионы вроде Полония, красивые девушки Офелии, кругом кровь и крики, лязг мечей, герой убивает наконец-то злодея, как принято во всех боевиках -- в последней сцене, заодно погибает и невольная-добровольная помощница дяди, мать героя, это тоже стандартно для всех боевиков, если вы все еще смотрите, и герой, сокрушив всех и выяснив правду... погибает от предательского яда. Но это тоже понятно, все-таки зарезал дядю, мать... Другой пример, навязшая в школе "Что делать" Чернышевского. Мог бы написать неплохой умный трактат, прочла бы сотня-другая интеллигентов России. Но Чернышевский хотел познакомить с коммунистическими идеями как можно больше народу, и... С первых же строк окунаемся в зловещую ночь, слышим выстрел на мосту, записка с просьбой никого не винить, брошенная шляпа, а на воде круги... Читатель на крючке. Теперь надо поймать еще и тех, кто к детективам равнодушен, но рыдает над любовными треугольниками. Есть! Все трое героев хорошие и порядочные, мужчины любят ее, а она одного, но замужем за другим... Есть, попался! И наконец крючок для тогдашних качков. Появляется Рахметов, сверхсилач и супермен, не расстается с гирями, спит на гвоздях, а прекрасных дам спасает, ухватив пролетающую на бешеной скорости карету за... заднее колесо! И между этими коммерческими вставками автор всобачил сны Веры Павловны, что так осточертели нам в школе. Результат -- повестушку прочла вся Россия, спорила и дралась! Увы, наши мастера этого не знают. Но место пустым на книжном рынке не бывает. Малограмотные книжки наводнили рынок в таком количестве, что оторопь берет даже грузчика. Современный автор двух слов связать не умеет, элементарных приемов писательства не знает, но если есть спрос, то с готовностью удовлетворит! Уже поэтому как воздух необходим журнал фантастики, журнал с мощным критическим отделом. Сейчас необходима объективная оценка настоящих критиков, а не гопманов. Ведь по первому впечатлению не всякую вещь раскусишь сразу. Помню, был в диком восторге от "Хроник в амбаре" и не мог понять, что же смутно скребет на душе, если книга просто великолепная? И лишь через десяток лет, встретив уже в легальном переводе, увидел, что вся серия романов с точки зрения россиянина, привыкшего все-таки к идеалам, высоким целям, их мышиная возня и кровавые убийства братьев и сестер -- не говоря уже об истреблении целых королевств! -- всего лишь ради выяснения, кто из них сядет на трон -- просто омерзительна. Хотя и приятно-понятна, потому что все мы немножко скоты, а низменные цели нам ближе, чем идеалы, к которым все чаще цепляем прилагательное "абстрактные"... Настоящий критик вовремя бы заметил червоточину, указал бы на разницу в менталитете американца, у которого высоких целей никогда не было, и россиянина, в котором столетиями воспитывали понятия о Высоком. Нет на свете американца, который пролил бы кровь за идею, там только за золото, за высокие посты, там даже любимые женщины легко заменяемы. А вот россиянин привык полагать, что не просто есть нечто выше денег, должностей и т.д., а этого "нечто" много!.. Правда, теперь и в российской фантастике герои -- можно ли их так назвать? -- сражаются и убивают лишь за право сесть на престол, захапать сокровище, плюнуть в суп соседу. Но есть ли критики, способные узреть этот сдвиг?.. Конечно, сказать, что честная критика у нас на точке замерзания -- это сморозить комплимент. Из-за скрытой рекламы и оплаченной ругани сумела опуститься еще ниже, что казалось бы невозможно. Увы, есть еще уровень Гопмана-Гакова. Конечно, старые монстры, постарев и набравшись опыта, стали осторожнее, ругательные статьи не клепают, советская эра безнаказанности прошла, но ведь можно натравливать сопливых мальчиков, как в свое время накусикивали их самих. Те, за счастье увидеть свое имя в печати, продадут не только совесть, трудновато продавать то, чего нет, но и в зад лизнут и свой подставят. Нужен журнал фантастики, а лучше не один, дабы из-за обилия оплаченных авторами или издательствами статей страшились потерять читателей, подписчиков. Конечно же, есть большая разница между тем временем, когда слово в прессе было законом, и нынешним, когда любые разоблачения, откровения, пасквили или компроматы не имеют силы, на них просто не обращают внимания. К примеру, когда надо было остановить вторую книгу Ю. Никитина, то достаточно было В. Гопману опубликовать в "Литературной газете" (1974 г.) статью о его первой книге (это через год и несколько месяцев -- странная оперативность даже для журнала, а уж для газеты, что выходит пять или шесть раз в неделю...), смысл которой сводился к тому, что книга -- дерьмо, а автор -- дурак, как вторая книга Никитина, подготовленная к печати, тут же вылетела из плана. А взамен, естественно, влетел шедевр не то редактора, не то его приятеля, не то друга начальника. Сейчас же всем на все наплевать, никто никому не верит (правда, на рекламу глупейших книг все же покупаемся), и -- Карфаген должен быть разрушен! -- как никогда нужен объективный журнал фантастики!.. вот только издавать бы его, скажем, скотопромышленнику или торговцу нефтяными скважинами. Чтобы сам указывать не лез, а профессионалам сказал: замечу рекламу, пусть даже очень скрытую, выгоню да еще и киллера напущу! Такой журнал вскоре стал бы и рентабельным, и прибыльным. Все уже изголодались по настоящей планке, и осточертела та скрытая реклама, написанная достаточно убедительно, на которую попадаемся все еще по совковой привычке: мол, все, что пишут о светлом будущем -- брехня, а если о книжках -- правда или почти правда. Сегодня книгу какого изд-ва не раскроешь, обязательно наткнешься на заверение, что именно они-то издают самое лучшее, самое талантливое и замечательное! Как в зарубежной, как и отечественной... Мало того, эти заверения подкрепляются дутыми премиями, о которых широко трубят во всей оплаченной прессе. Но, как в советское время, и сегодня действуют все те же факторы, которые не имеют отношения к литературе. Старшее поколение помнит, что партийные чиновники давали премии одним, а народ читал других. Сейчас то же самое. Разве что мерилом для премий служит не идеологическая преданность... а может, и служит?.. а какие-то иные факторы. Но точно, что не литературные. Стоит только посмотреть, что читают, а фантастику читают люди, у которых ай-кью выше среднего, и за что раздают пряники! Будет или не будет такой журнал, но заранее обращаюсь ко всем мерзавцам от критики: будьте осторожны, поливая грязью нынешних молодых! За справедливую критику, став матерым волком, не обидится, еще и поблагодарит, а за лягание копытами в прессе в расчете на безнаказанность, кто-то не простит, припомнит (если доживет, конечно)! Подумайте, стоит ли ваша сегодняшняя статейка, оплаченная некой фирмой, будущих неприятностей? Занимайтесь более безопасным: расхваливайте какую-то дрянь, получив заранее гонорар, расхваливайте, расхваливайте! Это прибыльно сейчас, а в будущем тоже не сулит неприятностей. Все чаще спрашивают, почему автор нигде не поместит свое фото. То, что маленький, толстый и лысый -- понятно, но все же... А в самом деле, последнее фото Юрия Никитина в авторской книге было в 1973-м, в "Человеке, изменившем мир" (Мол. Гв., 100 тыс. тираж, 22 коп.), Но с того времени рожа перекосилась так, что мать родная не узнает! В то же время понятно, сам такой, всем интереснее созерцать красивых женщин, чем просто мужчин, пусть даже мастеров спорта, потому лучше полюбоваться на Лилию Шишикину, генерального директора издательства "Равлик". Она же и генеральный художник, генеральный менеджер, генеральный полиграфист, генеральный грузчик и все остальное, как генеральное и негенеральное, так и генералиссимусное. Проще говоря, автор сдает ей рукопись, а она ее приводит в порядок, верстает, делает оригинал-макет, выводит на бумаге и пленке, сдает в типографию, заключает там все необходимые договора, делает цветоделение, покупает и завозит в типографию бумагу, картон, бумвинил, эфалин, бумагу на форзац и суперобложки, золотую фольгу, следит за прохождением заказов, получает готовый тираж, грузит на вызванный по газете "Из рук в руки" грузовичок, своими ручками таскает пачки книг, благо тиражи не выше пяти тысяч, выгружает на складе, а это глубокий подвал с низким потолком и крутой лестницей, оттуда сама же развозит по магазинам, где вы и покупаете... То-есть, все издательство -- один человек. Ну, а то, что она самая красивая на свете женщина, видно издалека. А вон то, что под ее игом, всего лишь пишет романы для нее. Той ногой, видимо, на которой стоит. Даже грузить помогает совсем редко. Ну, а теперь ждем ваших комментариев. Самые интересные обязательно опубликуем! П.С. Просьба орлов, что деревья клюют, не звонить в издательство с целью поболтать или спросить, почему не издают, скажем, "Рабыню Изауру". Этот телефон исключительно для покупателей-оптовиков. А опт начинается с нераспакованной пачки, а не с десятка разных книг, подобранных до количества в пачке. П.П.С. В любом случае в "Равлике" книг не больше, чем, скажем, "Доме Книги" на Арбате, "Библио-Глобусе" на Мясницкой или "Москве" на Тверской!.. Если там нет, то в "Равлике" нет тем более. П.П.П.С. Неловко такое повторять, но весь "Равлик" -- это в самом деле одна Лилия Шишикина. И когда любитель фантастики вполне чистосердечно звонит по единственному телефону и начинает расспрашивать, что уже вышло, в каком порядке, что ожидается, о чем будет, а в какой серии, а почему не в такой-то, то этот в общем-то милый и хороший человек поступает как редкостная свинья -- мешает действительно деловому звонку. В "Равлике" нет службы информации, нет девочек, которые бы сладкими голосками отвечали на вопросы! По телефону еще может ответить Вадим Кондратьев, который совершенно бескорыстно нарисовал массу обложек и сделал иллюстрации, Лена Каладзе, которая принесла корректуру после работы в Иностранной б-ке, Валерий Полозов, эксперт по оружию, или Медея, которая получает зарплату совсем в другой фирме. Все забегают после или во время своей основной работы, у них времени в обрез, не до ответов по телефону. Единственное, что можно сказать наверняка: в "Равлике" слабых книг пока что не предвидится. К какому бы жанру не относились, покупать стоит. И даже читать. Спасибо, что звоните только по делу! Прим. изд. С нами общаться проще всего по емэйлу. Ответит либо Никитин, по электронной почте он охотно общается со всем светом, либо я, Лилия Шишикина. Но -- в удобное время, т.е., за счет своего личного времени, а не в разгар работы. Повторяю адрес: frog@elnet.msk.ru Ў mailto:frog@elnet.msk.ru http://nikitin.webmaster.com.ru/ Ў http://nikitin.webmaster.com.ru/  * Часть 1 *  Глава 1 Кровь еще проступала из раны на груди Мрака. Вторая, неглубокая, темнела справа над ухом. Крупные тяжелые капли уже застыли коричневыми струпьями. Кора и Лиска уложили оборотня среди разбитых глыб небесного мрамора, Лиска забормотала заговор. Кора с треском оторвала нижний край платья, туго замотала голову оборотня, выставив заостренное ухо, слегка заросшее шерстью. Лиска метнула злобный взгляд, бесстыдница могла бы и не такую широкую полосу, а теперь нетронутое жгучим солнцем белое тело вызывающе бросается в глаза, и глаза трех мужчин, как ни измучены после боя, то и дело поворачиваются в ее сторону. На лбу Мрака набухли крупные, как орехи, мутные капли. Он все еще дышал тяжело, но взгляд прояснился. С недоумением поднял голову, вверху чернота, вроде ясная ночь, но почему нет звезд, осторожно повертел шеей. Поморщился: -- Отпустило... Хороший ты лекарь, Олег. Куда лучше, чем колдун. -- Я не вылечил, -- сказал Олег с отчаянием. -- Я только усыпил яд! Но эта гадость проснется с морозами. Я не знаю даже, увидишь ли первый снег. -- До снега? -- удивился Мрак. -- Так чего ж рыло как у барсука вытянулось? Еще утром не знали, доживем ли до вечера! А тут -- до первого снега! Это же вечность... Он пошевелился, пытаясь сесть. Рука нащупала сверкающее Яйцо, но ладонь соскользнула, едва не упал лицом вниз. Кора и Лиска с готовностью упирались в эту каменную плиту, которой казалась спина оборотня, раскраснелись, ибо поддерживать Мрака не легче, чем настоящую скалу. Мрак прислонился к уцелевшей стене хрустального дворца. По изумительно ровной площади, холодной и неживой, как раскатились, так и застыли блестящие глыбы, похожие на расколотые льдины. Свет искрился на изломах, вспыхивал сотнями крохотных радуг, но даже радуги здесь были не столько цветными, сколько всего лишь яркими и неживыми. -- Или парни, -- выговорил Мрак с трудом, -- с которыми я сталкиваюсь, становятся все крепче... или я слабею. Олег приложил ему к губам баклажку: -- Выпей глоток этого отвару. А завтра, если проснешься, еще глоток. Таргитай, сгорбившись, как старая больная черепаха, сидел на мраморной глыбе. Растерянные глаза дударя смотрели в одну точку. Вышитая петухами рубашка была разорвана до пояса, на боку зияла прожженная дыра с коричневыми краями. Он вздрогнул, когда Олег начал остервенело крушить подхваченным с земли молотом, стену. -- Все равно не понимаю, -- сказал Таргитай убито. -- Вот спасли мы весь белый свет... И сидим здесь, голодные как три волка, озябшие как вороны. А я голодный, как четыре волка зимой. А где-то цари жрут и пьют прямо на теплых печах, как жрали и пили... Перед ними девки пляшут, в бубны бьют... А мы, спасители, получили от хвоста уши. Мрак морщился, рассматривал рану на груди. Края взялись лиловым, медленно чернели. В сторонке раздавался грохот, Олег разбивал мебель, сундуки, скрыни. Золото и драгоценные камни топтал, не глядя, торопливо оглядывался на Мрака, и даже Таргитай понимал, что ищет волхв. Мрак пробурчал: -- Вон Яйцо. -- А что с ним? -- спросил Таргитай безнадежно. Мрак подумал, предложил: -- Продай. Можно такие деньги огрести! -- Мрак... -- проблеял Таргитай несчастным голосом. -- Я о том, что где же справедливость? Мрак скривился от приступа боли: -- Раз спасли, то он враз и справедливым станет?.. Да ты дурнее, чем я думал. Олег услышал, бросил через плечо: -- Мир все тот же. Мы его просто удержали в целости... Не то, что этот сундук!.. Не дали белому свету разлететься на камешки... Ого, сколько камней, что почему-то драгоценные!.. Но с чего бы вдруг мир стал справедливее? -- Я думал, -- сказал Таргитай тоскливо. -- Должно же что-то произойти! Мрак проворчал: -- Оно и произошло. Мир цел, люди пакостничают по-прежнему. А уж как улучшить этот спасенный мир, пусть Олег думает. На то и волхв. Олег двумя страшными ударами разбил другой огромный сундук, окованный золотыми обручами. Раскатились желтые монеты странной чеканки, блестящие камешки. Олег брезгливо переступил, обрушил молот на следующую скрыню, а через плечо буркнул: -- Я знаю лишь, что погубить или спасти мир можно за один день. Но улучшить... тут всей жизни не хватит. Вон у Рода и то руки опустились! И хвост повис. А крылья так и вовсе... А он бессмертный! Мрак посмотрел на опечаленного Таргитая, засмеялся грохочуще: -- Но даже если улучшишь, то все одно получишь разве что затрещину или пинок в зад. Спасители человечества кому нужны? Это даже я понимаю, хоть лягушачьи лапки перед собой не бросаю!.. Ты -- другое дело. Не забывай, что ты теперь бог! Олег с сочувствием оглянулся на Таргитая. Тот как никогда выглядел маленьким и жалким, горбился, пугливо посматривал по сторонам. Пальцы зябко шарили по груди, то ли стягивал края разорванной рубахи, грудь чересчур широка, то ли щупал спасительную дудочку. -- Может не надо, а? -- выговорил он просительно. -- Лучше ты будь им, а? Ты вон какой здоровый! Или Олег, он у нас умный. Мрак непреклонно покачал головой: -- Не-а, мне нельзя. Я теперь герой. А герои иной раз и богов меж ушей... Да не отодвигайся, не отодвигайся! Ты хоть и бог, но какой-то... -- Верно, -- оживился Таргитай, -- какой я бог? -- Бог, бог, -- сказал Мрак веско. -- Мне нельзя, потому что здоровый, а Олегу, потому что умный. Где ты видел, чтобы бог был умным?.. Как и те, кто богу кланяется? Это ж козе понятно: либо умный, либо верующий. Таргитай горбился, и Олег, несмотря на злость и непонимание, все больше жалел недотепу. Род сотворил белый свет нелепым, если такие вот могут становиться богами, но спасибо Роду и за этот мир: смеяться над созданным всяк горазд, ты сотвори лучше! По спине пробегал холодок. Дерзкая мысль пробивалась все выше, но он гасил, заталкивал вовнутрь, сам ужасаясь дерзости. Если Род сотворил мир несовершенным, то не для того ли создал людей, дабы доделали лучше? Продолжили работу Рода? А они трое, спасшие мир, не должны ли стоять во главе этих спасателей? А то и взяться за работу первыми? Он перевел дыхание, потряс головой, отгоняя шибко сложные мысли: -- Мрак, ты не больно-то думай... До снега что-то да успеем. Ведь наконец-то у нас времени прорва!.. Сколько книг непрочитанных... сколько тайн неразгаданных, как много можно узнать и научиться. Наконец-то можно начать жить!.. Мы отыщем противоядие, а затем... затем начнем наконец-то жить. Просто, как все люди. Кора посмотрела на него многообещающим взором: -- Неспешно наслаждаясь просто жизнью. Из желтых глаз Лиски выметнулась крохотная молния. Красные, как пламя, волосы заходили волнами. -- Да, -- сказала она с нажимом, -- с той, с кем был в трудном походе... и не жаловался!.. Теперь он увидит, как еще лучше в покое. Олег старательно отводил взгляд от обеих женщин. Мрак даже раздвинул запекшиеся губы в улыбке, бедному волхву сейчас хоть головой в прорубь. -- А я, -- сказал Олег с усилием, -- забьюсь куда-нибудь в нору. Надо прочесть много книг, неспешно разобраться в магии. А то трясти горами могу, а вот сдвинуть птичье перо еще не умею... Когда научусь всему, тогда и выйду к людям. Женщины помрачнели, переглянулись, а Мрак проворчал: -- И тогда наступит настоящий конец света. -- Почему? -- Сразу начнешь учить жить праведно. А ты такой зануда, что все тут же подохнут, как вот уже подохли мухи вокруг тебя. Олег в недоумении огляделся, но мух в вирии вроде бы нет. Все настолько чисто, хрустально и благородно, что даже ему захотелось найти грязный булыжник и швырнуть в хрустальное окно. Шагах в трех воздух завертелся жгутом. Сквозь вихрь проглянуло нечеловеческое лицо, огромное, злое, сменилось мутью, словно в кувшине размешивали кисель, потом вихрь опал, а на хрустальных плитах возник высокий строгий старик с длинной белой бородой и серебряными волосами, падающими на плечи. Взгляд его был острым, как ножи, желтые глаза полыхали, как два чана кипящего золота. Взгляд сразу же прикипел к сверкающему Яйцу. Мрак крякнул, слабо похлопал ладонью в поисках секиры. Олег отшатнулся, только Таргитай тупо смотрел в пространство. -- Числобог, -- прошептал Олег, бледнея. -- Узнал, -- сказал старик сухо. -- Зрю, прилежен был в учениях! Мрак прохрипел, на миг прикрыв глаза от приступа боли: -- Зело прилежен. Батя, ты на чьей стороне? Старец непонимающе смотрел на него сверху вниз. Олег торопливо воскликнул: -- Не сердись на него, отец!.. Он сильно ранен. -- Вижу, -- кивнул Числобог с неприязнью. -- Мозги вышибло. Так что слушай ты, на третьего не оглядывайся, у того их и вовсе не было. А эти с распущенными волосами, срамницы, не в счет вовсе. Козы не скотина, бабы не люди... Так вот, я не собирался этого говорить, но глядел на вас, глядел... Словом, сейчас начинается Великий Передел. Олег отшатнулся: -- Великий... ага, понятно. Сейчас все, за что беремся, если не великое, то очень великое. А то и величайшее. Но что за Передел? Мрак сопел, недоброжелательно поглядывая на старца. Таргитай мутно посмотрел на них, отвернулся. Ему при любом переделе достанутся только пинки и попреки. -- Передел, -- внятно повторил Числобог. -- Великий Передел Мира. Все знали... я говорю о Знающих, что белый свет вот-вот угаснет, потому и сидели... Но сейчас, когда мир спасен, зашевелились древние упыри, мудрые лешие, степные полканы. Один мир -- один хозяин! -- Один мир -- одна голова, -- пробормотал Мрак. -- Это здорово! Чтобы взять и открутить разом к... И больше не мучиться. Олег чувствовал, как лицо холодеет и вытягивается: -- Это что же... нам опять? Числобог развел руками: -- Это ты сказал. -- Я? -- Почему-то ты сразу решил, что вам троим надо что-то делать. Я только сообщил. Они переглядывались, как-то само собой разумелось, что им до всего есть дело. Олег спросил: -- И как он... состоится? -- Великий бог богов и всего сущего Род решит, кому передать мир. Это состоится через две недели в священной долине, где однажды уже было... Там до сих пор горит земля... Олег воскликнул: -- Долина Битвы Волхвов! Его передернуло, лицо посерело. Числобог кивнул, несколько раздраженный, что перебили: -- Да, так ее называют лешие, боги и даже упыри. Там Род вручит свое Перо тому, чей народ по его воле будет властвовать над всем сущим. Мрак прогудел издали: -- А что ж сам старик?.. Помирать собрался? Числобог стегнул по нему огненным взором: -- Смертный!.. Так о самом Роде?.. Род удалится на тысячелетний покой. Или на больше. Кто мы, чтобы судить или даже понимать Великий Замысел?.. Даже мы, боги, знаем только, что в ту заветную долину люди даже не приглашены! Он отступил на шаг, глаза его уже смотрели поверх голов троих невров и двух замерших женщин. Мрак буркнул: -- Но мы-то что можем? Мне вот осталось только чихнуть и помереть. А эти двое... Числобог ответил медленно: -- В Книге Бытия, где записан предельный срок жизни всяк сущей твари, есть и твоя запись. Тебе отмерено... чудно, этот смертный волхв угадал, что до первого снега... Увы, ты его уже не узришь. Правда, можешь погибнуть и раньше, но это будет случайная смерть. Хотя до своего срока если кто и дотягивает, то на такого сбегаются смотреть даже боги. Мрак скривился, пережидал новый приступ, а Таргитай спросил жалобно: -- И ничего-ничего нельзя? Числобог покачал головой: -- Даже тебе, молодой бог. Молодой, но сильномогучий. Книга Бытия главнее богов, главнее всего на свете. Она и есть само Бытие... Но ты, получеловек, можешь прожить и оставшиеся дни... достойно. А вот тебе, молодой бог, эта дорога заказана. Все, кончилось детство. -- Почему? -- спросил Таргитай жалобно. -- Почему мне нельзя идти с друзьями? -- Потому что опять мечтаешь жить за чьей-то широкой спиной. Чтоб принимали решения, вели, направляли, добивались, обламывая ногти и разбивая в кровь сердца и души, страдали и мучились, а ты лишь помогал... Таргитай вскрикнул, защищаясь: -- Но разве я плохой помощник? Ты ж сам говоришь... ну, и все говорите, что я... ну... я бог... Последнюю фразу он выдавливал долго, а конечное слово почти прошептал, опустив глаза и залившись румянцем. Числобог развел руками: -- Ну вот ты и сказал. Сам сказал! Ты -- бог. Так что же набиваешься в помощники? Конечно, легше быть хвостиком двух львов... но тебе самому пора им стать. Львом, я глаголю! Таргитай опустил голову и поднял плечи. Вид у него был настолько не львовый, что даже Олегу захотелось прижать голову несчастного друга к своей груди и гладить по золотым волосам. Таргитай прошептал несчастливо: -- Как я не хочу сидеть в вирии... Тут везде хрусталь, всюду солнце, всегда пир... А я так люблю рассветы и закаты, запах земли и травы, люблю трогать березы, заглядывать в дупла, заходить в села и веси, петь и плясать с простыми девками, не богинями вовсе и не царскими дочерьми... как вот восхотелось Мраку. Числобог удивился: -- А кто тебя заставляет сидеть в вирии, как пес на цепи? Таргитай смотрел с раскрытым ртом. Числобог засмеялся: -- Тем и сильны могучие боги, что ходят по земле. Но уже не со смертными. Он развел длани, Олег думал, что тот признается в своем бессилии помочь Мраку, но этот жест взвихрил воздух, в вихре потускнели сверкающие серебряные волосы и борода, только глаза еще горели сквозь тускнеющие стены нестерпимым блеском. Мрак что-то показал знаками исчезающему богу. Стенки вихря стали на миг тоньше, оттуда высунулись костлявые руки, потянулись, Мрак ногой пихнул Яйцо. Загрохотав, оно подкатилось к вихрю, все пятеро видели как костлявые пальцы Числобога ухватили массивное Яйцо, с натугой потащили в вихрь, стенки помутнели, там завертелось с бешеной скоростью, послышался шелест, свист, и на высокой комариной ноте вихрь исчез. Глава 2 Все пятеро потерянно и одиноко смотрели вслед исчезнувшему Числобогу. Хоть и не надо думать, куда пристроить Яйцо, но они пятеро так и остались посреди сверкающей равнины этого блистающего враждебного людям мира. Вдалеке вспыхивают золотые искорки, там чертоги других богов, терема с ушедшими из жизни пращурами. Там диковины богов, там райские птицы... Таргитай сказал с великой тоской: -- Это что же... опять мир спасать? Я думал, отлежусь, отосплюсь, отъемся да намечтаюсь без помех и всласть! Что за жизнь? Олег покосился на замерших женщин: -- Боюсь, что другой нет вовсе. -- Как это? -- Я дурак еще больший! Как не понял, что этот нелепый мир все время надо спасать! Но сейчас все же проще. Он уцелеет, даже если мы пальцем не шелохнем... Мрак буркнул, не открывая глаз: -- Фу, а я уж хотел было обуваться. -- ... только ежели Перо перейдет к гномам, они нас, я говорю про людей, с лица земли сотрут, ежели к горынычам -- по стенам размажут, к дивам -- огнем сожгут, а к упырям... -- Не надо, -- прервал Таргитай, он побледнел. -- И про навьев не надо. Чистое небо, что это мы всем дорогу перешли? Меж собой и то не ладим, а уж на нас, на людев, так все кидается!.. Где они бока отлеживали, когда мы и за них махались? -- А это как раз и понятно, -- сказал Олег с горечью. -- После войны появляется много героев... Как еще не говорят, что это именно они спасли! -- Скажут, -- бросил Мрак с насмешливой уверенностью. -- Скажут, -- тоскливо подтвердил Олег. -- Но спасти мало, надо еще и отстоять на него право. Кто жаждет править? Упыри, боги, великаны... Ну, боги не в счет, хоть и самые сильные. Для них лишь бы на жертвенные камни кровь текла. Но упыри, лешие?.. Надо побывать там, посмотреть. Я не смогу подчиниться силе, но мне не трудно признать власть более мудрых. Более того, подчинюсь с охотой! Оборотень скривился, будто перед ним тупым ножом скребли сковороду. Но смолчал, хотя было видно, что уж он-то не согнет шею ни перед сильным, ни перед красивым, а уж перед умным -- что он, совсем спятил? Таргитай прошептал убито: -- А то, что мир спасли, не зачтется? -- Нам? -- Человекам, -- поправился Таргитай несчастно. Мрак горько рассмеялся: -- Не сердись, дружище, но ты, хоть и бог, но все же дурак! Таргитай спросил жалобно: -- Дурак, потому что твой дружище, или я твой дружище, потому что дурак? Несмотря на тяжесть пережитого, Лиска прыснула. Мрак бросил на нее недобрый взор: -- Ишь, почивать на прошлых заслугах!.. Это тебе не в твоих песнях. Жизнь благодарности не ведает. Как и пузо, что не помнит, как до отвала кормил на прошлой неделе! Все равно сейчас аж на ребры кидается, есть просит. Да где там просит -- требует. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой! Заново. Таргитай сидел на расколотой глыбе мрамора, жалобный и несчастный. Плечи опустил, как под дождем лопух, золотые волосы свалялись в жидкие пряди. Руки бессильно свисали с колен, будто дохлые гадюки. Мрак с недоброй улыбкой толкнул Олега: -- Скис наш-то бог, а? -- Мрак, -- сказал Олег тихо, -- Для него самого это боговство, как снег на голову. Не ему бы... Дай привыкнуть. -- Ему? -- Да и нам непросто. Мрак громыхнул: -- А мне и вовсе ни к чему. Олег съежился. Может Мрак имел в виду что-то другое, но он, волхв, все время помнит слова Числобога о первом снеге. -- Надо спускаться, -- сказал он, отводя глаза. -- Здесь слишком мертво. -- Не могу, -- проворчал Мрак. -- Вам с Таргитаем что... Хоть Меч Богов перековал на орало, зато дуда при нем, тебе тоже только губами шлепать и руками махать, а мне лучше без портков, чем без секиры! Я без нее более голый, чем без... эх, волхву ли понять? Олег развел руками: -- Может, пойму. Я тоже привык к Волшебному Посоху. По крайней мере, от собак отбивался. -- Но что-то можешь без него? Лицо волхва дрогнуло: -- Ты же знаешь... -- Что? -- Ну, землю тряхнуть, за Край выглянуть... А остальное... Я ж говорил, мне бы забиться куда-нибудь в нору, поучиться. А еще лучше, пойти к знающему колдуну. Пусть научит. Ладно, ты лежи, отдыхай. Мы с Таргитаем пошарим. Если что найдем стоящее... Мрак, морщась, лег удобнее. Его всегда темное лицо сейчас посерело, надбровные дуги выпятились еще больше, а глаза вовсе спрятались в темные пещеры. -- В хате бога войны да не найти? Олег исчез, только слышен был грохот, лязг, звон, треск разбиваемых сундуков, украшений, даже колонн, если попадались на пути целеустремленного волхва. Кора заботливо подтыкивала Мраку под бок его же волчовку. Шерсть слиплась от крови, но глаза девушки неотрывно следили за Лиской, эта рыжеволосая тоже пошла в ту же сторону, что и Олег, якобы ищет оружие или снадобья... Мрак прогудел сочувствующе: -- Девка, тут ты промахнулась. -- В чем? -- насторожилась Кора. -- Олегу не до тебя. Она вспыхнула: -- Понимаю! Эта рыжая... эта рыжая мелочь, мелочь с желтыми, как спина старой лягушки, глазами... Мрак предостерегающе поднял ладонь: -- Погоди. Не кляни, дело не в ней. Она смотрела дикими злыми глазами: -- А что, есть еще одна? Он вздохнул, не понимая, как объяснить, что они только что спасали мир, а теперь надо еще, оказывается, спасать и людей. Не спасти сейчас, то завтра, может быть, Лиску и саму Кору возьмет какой-нибудь зеленый с бородавками на спине, а то и на пузе. В жены или наложницы, чтобы ему яйца высиживали или икру метали. -- Он из тех, -- пояснил он неуклюже, -- кому важнее сперва дело сделать... Ну, а девки -- потом. Всегда потом. Но, как видим, за каждым делом тут же находится еще что-то... Она заговорила горячо: -- Ты не понимаешь!.. Я пошла за Олегом вовсе не потому, что он такой необыкновенный, не потому, что за него готова броситься в огонь... Но я жила в таком захолустье, где уже давно было расписано, за кого мне идти, что делать, когда рожать... Но когда пришли вы трое, наш Город переменился. Однако я видела, что когда уйдете... а вы уже уходили, все вернется в прежнее болото. И я решилась убежать за вами... не понимаешь?.. не потому, что хотела быть с кем-то из вас, а потому, что не хотела оставаться медленно стареть и умирать в полумертвом городе, что уже умирал, вы это видели!.. Мрак слушал сочувствующе, даже кивал, хотя и такое простое движение давалось с трудом, в глазах темнело. Из внутренних покоев выдвинулся Олег, яркий, как алый мак со своими волосами, вызывающе дикий и грязный в этом сверкающем хрустальном мире. К груди прижимал целую охапку мечей, копий, тускло блестели лезвия топоров и секир. Кора отпрянула, когда он с лязгом высыпал груду булата перед Мраком: -- Выбирай! Глаза Мрака вспыхнули восторгом и сдержанным неодобрением. Оружие, сразу видно, лучшее из лучшего, иного и не могло быть в доме бога воинских дружин, но чересчур богато украшенное, многовато золота, зачем-то драгоценные камешки, да так искусно вделаны, что не сразу и собьешь к лешему... -- Вот это по руке, -- решил он. -- Без причуд. Только ручка коротковата. Олег с сомнением смотрел на простой незатейливый молот. Ковали в древности, заметно, тогда не знали тонкой ковки, но от молота чем-то веет недобрым, что-то слышал в детстве и об этой короткой ручке, молот делал странный горный народ, который никогда не зрит свет, им кто-то мешал, потому ручка получилась короче... -- Может, вот это? Он разгреб кучу оружия, в его руках очутилась секира из простого булата. Ручка тоже из дерева, поверхность отполировали чьи-то шершавые ладони. Мрак вздохнул: -- Ты прав. Это баб можно менять, но не оружие. Беру. -- А я возьму это, -- решил Олег, -- все-таки похож на посох. Он повертел в руках дротик, толстый и с резным древком. Наконечник не слишком острый, а по дороге и вовсе затупит о дорожные камни, ведь служителю Истины не подобает якшаться с оружием. Готовясь к спуску, он рассовывал по карманам горстями золотые монеты, драгоценные камни. На женщин смотреть избегал, но они поняли как указ, навешали на себя сколько смогли золотых цепей, ожерелий, монист, к ушам подвесили целые ящики из золота, даже на головы водрузили такое, на что можно было бы купить половину киммерийского царства. Мрак покачал головой: -- Я не слезу. Руки трясутся. Тарх, ты не можешь спустить нас вниз как-нибудь иначе? Тарх сказал жалобно: -- Я что, колдун? -- Что за народ пошел, -- произнес Мрак с отвращением. -- Один бог, но сам шнурки не завяжет, другой всю землю трясет, но в трех соснах блудит!.. Добро бы среди дубов, те корявые, ветки распустили как Таргитай губы, но сосны ж ровные, как свечки! Олег стоял с несчастным лицом, перебирал пальцы, губы шевелились. Когда поднял взгляд, в глазах была тоска: -- У нас нет времени. Если через две недели все решится... то нам эти две недели только спускаться по Дубу. Или отказываемся даже пытаться, или... -- Что "или"? -- спросил Мрак. -- Или придется рискнуть, -- ответил Олег таким трезвым голосом, что даже Мраку стало не по себе. -- Ты прав, мы должны были давно погибнуть... и теперь каждый день нам идет в подарок. Я попробую запрячь вихрь. Или хотя бы вихрик. Кора сказала заботливо: -- Ты весь выжат, как половая тряпка. Тебе надо отдыхать и хорошо кушать. Я позабочусь... Лиска злобно сверкнула глазами: -- Он герой, а герои отдыхают быстро. Верно, мой величайший? Олег растерянно топтался, смотрел то на одну, то на другую. Тяжко быть героем, вон Таргитай не только героем, даже богом быть не хочет... Промямлил, еще более несчастный, чем Таргитай: -- Я выжат, но вниз легче, чем тащиться наверх... Я попробую, хотя не уверен. Даже Таргитай понял, что волхв, стараясь угодить обеим женщинам, рискует врезаться чересчур умной головой в придорожный столб на развилке дорог. -- Что нам делать? -- спросил Мрак. -- Ты говори, говори. -- Станьте поплотнее друг к другу, -- сказал Олег нетвердо. -- Держитесь друг за друга покрепче. Мрак поднялся, пошатнулся, но тряхнул головой и уже увереннее встал так, чтобы женщины и Олег облепили его, как тонкие вьюнки могучее дерево. Оглянулся, гаркнул: -- Эй, ты чего спишь? Таргитай встрепенулся. Глаза его с отчаянной надеждой впились в суровое лицо Мрака: -- Ты... мне? Мрак прорычал: -- А кто у нас бог? Старик сказал что-то вроде: идите с богом. А старших уважать надо. Таргитай со счастливым визгом кинулся на шею Мраку, обслюнявил заодно и Олега, тот отпрянул и с отвращением вытирался, словно слюни покрыли от макушки и до пят, а Таргитай верещал и подпрыгивал, уверял, что никому не будет в обузу, что и за костром последит -- знаем, рыкнул Мрак, прошлый раз мои сапоги спалил! -- и готовить будет, не всегда же как всегда, когда-то получится... -- Старик прав, -- проворчал Мрак, он отводил глаза и вроде бы сердился на самого себя, что забирает