к компьютерам... - Вы любите компьютеры? - Удивленно спрашивает он. - Странная, по-моему, позиция - любить компьютер. Любить надо людей. Они, по крайней мере, способны это оценить. - Мало кто может похвастаться безграничной любовью ко всему человечеству. - Произносит в ответ Лорд. - Человек по природе своей эгоистичен. - Скорее, все люди в большей степени индивидуалисты. Это нормальное свойство человеческого характера. Без него нам было бы не выжить в этом мире. - В этом? Или - в том? - Глубина - лишь отражение реальности реальной. - Пытаюсь пояснить свою мысль я. - По большому счету, мы перенесли сюда все то, что окружало нас в привычном нам мире, наверное, поэтому мы с такой легкостью адаптируемся к здешним условиям, принимаем правила игры, придуманные нами же самими. Человек не смог бы создать здесь нечто, выходящее за рамки его реального жизненного опыта. Люди везде одинаковы. - Не скажите, - поправляет меня Эдгар, - на мой взгляд, Глубина успешно играет роль некоего интеллектуального фильтра, беспристрастно отсеивающего в человеческом потоке весь мусор. Люди, культурный или умственный уровень которых ниже определенной условной планки, просто не попадут сюда, не смогут этого сделать. Им это не интересно. Не нужно. У них другие устремления. Иные цели в жизни. - Мне кажется, вы не совсем правы. - Осторожно возражаю я. - Безусловно, адаптироваться к виртуальности могут далеко не все. Но интеллектуальный уровень - далеко не единственный критерий. - Вы можете назвать другие? - Существует определенная категория людей, умных, интересных, любознательных, которых виртуальность по не вполне понятным причинам не принимает, "выплевывает" обратно, выталкивает вовне, как вода выталкивает на поверхность легкую пробку из-под шампанского. Те, кто не может прижиться в киберпространстве, признать его, как еще одну альтернативную реальность. Других эта воронка быстро затягивает в электронный мир, в самую его глубину, выбраться из которой бывает порой весьма и весьма сложно. В свое время и я чуть не захлебнулся... - Тоже стали своего рода пленником Сети? - Понимающе улыбается Эдгар. - И это было. И это тоже было. Но я сумел вовремя вынырнуть... - Отвечаю я несколько двусмысленной фразой и тут же резко одергиваю самого себя. По-моему, я слишком много говорю. Но Лорд, кажется, пропустил мою незначительную оплошность мимо ушей, либо просто не воспринял ее буквально. - Сказалось давление реального мира? - Он немного отхлебывает из своего бокала. - Многим помогает удержаться на плаву именно это. Дом, семья, друзья, работа... - Не совсем так. Я думаю, что через какой-то срок, а у каждого он свой, попросту наступает "насыщение" Глубиной, состояние, в котором тебе кажется, будто ты полностью исчерпал все возможные прелести виртуальной реальности и ничего нового она подарить тебе уже не сможет. Ты побывал там, где хотел побывать и увидел то, что мог увидеть. Это приходит само собой. - Сладчайший мед нам от избытка сладости противен... Ого! А ведь это, кажется, Шекспир. - Да. Не могу судить обо всех, но лично я ощущал нечто подобное. - Что же, можно сказать, что вам, в отличие от многих, повезло, - улыбается Эдгар, - к тому же вы, сами того не ведая, изобрели оригинальный метод лечения виртуальной зависимости - передозировкой. - Владислав, время. - Доносится из болтающихся на шее наушников моего плеера спокойный голос Виктора. Время? Да, я же сам просил программу предупредить меня, когда подойдет срок. Я поднимаюсь из-за стола и протягиваю своему собеседнику руку. - Было очень приятно пообщаться с вами, Эдгар, но мне нужно идти. - Взаимно. - Понимающе кивает он. Здесь, в Глубине, не спрашивают, куда ты спешишь и не просят задержаться еще ненадолго, чтобы закончить прерванную беседу. Это не принято. Каждая минута, проведенная здесь, для большинства обывателей стоит денег. И где-то там, в невидимой отсюда дали, электронные таймеры беззвучно отсчитывают мгновения, проведенные ими в киберпространстве. Не будем разрушать стереотипы. Я направляюсь к выходу из бара. Какое-то неприятное, тоскливое чувство щемит сердце, не дает мне покоя. Что-то случится. Что-то должно случиться, не знаю пока что, но что-то неприятное и неотвратимое. Сейчас я выйду отсюда, и... Я открываю дверь, делаю шаг за порог, очутившись на улице. И ничего не происходит. Кажется, предчувствия на сей раз обманули меня. 07 Груда немытой посуды в моей раковине, увеличившаяся было еще на одну тарелку, постепенно тает. Иногда надо заставлять себя выполнять элементарную работу по дому, иначе призрачная опасность зарасти грязью по самые уши превратится в горькую реальность. Два года назад, когда я разошелся со своей женой, меня окунуло в омут домашних хлопот с головой - я ходил по магазинам, готовил, пылесосил, стирал и гладил. Поначалу даже мыл пол в комнате два раза в неделю. Наверное, чтобы отвлечься, забыться, не думать. Потом этот импульс как-то иссяк сам собой, сошел на нет, растворился в каждодневной рутине. Безусловно, я никогда не позволял себе расслабляться настолько, чтобы моя квартира постепенно начинала приобретать черты свинарника, поскольку это было прежде всего противно мне самому. Однако идеалом чистоты ее тоже назвать было нельзя. Скорее, нечто среднее. Дом образцового порядка и высокой культуры быта... Нет, не тот случай. Покончив с посудой, я направился в комнату. Десять минут бесплодных поисков, и из-под шкафа была извлечена пыльная спортивная сумка с наплечным ремнем, откуда в свою очередь мне пришлось вытряхнуть старую газету, отвертку и пару трехдюймовых дискет. Джинсы и свитер обнаружились в шкафу. Бумажник. Ключи. Сигареты. Зажигалка. Кажется, все. На улице моросил дождь - мелкая взвесь из невидимых ледяных капель, серой пеленой застилавших небо. Низкие тучи цеплялись за крыши домов, стараясь улечься поудобнее меж прямоугольными выступами старых печных труб и мокрым металлом редких телевизионных антенн. Короткая и столь щедрая промозглыми пасмурными днями питерская осень кончилась. Зима медленно наползала на город. Спустя пятнадцать минут в раздувшейся до размеров небольшого дорожного тюка сумке многообещающе позвякивало. Остановить машину не составило большого труда: стоило мне поднять руку, как через мгновение рядом притормозил замызганный дряхлый "Москвич". - Мне на Каменноостровский, - сказал я в чуть приоткрывшуюся дверцу. Водитель недоверчиво посмотрел на мой порядком вылинявший свитер и потерявшие свой изначальный цвет джинсы. - Полтинник. Пожалуй, пора обновить гардероб. - Годится. - Отозвался я, усаживаясь на переднее сиденье. - Деньги вперед. Однозначно, пора. Я извлек из бумажника мятую сотенную купюру и протянул водителю. Тот недовольно засопел и принялся отсчитывать сдачу. Затем столь же недовольно выкрутил вмонтированный в "торпедо" радиоприемник на полную громкость и тронулся с места. Я уставился в оплывающее мелкими дождевыми каплями стекло. В гулких коридорах просторного офиса на Каменноостровском было пустынно. Я вежливо постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел в небольшой, ярко освещенный кабинет. Олегатор сидел за компьютером в какой-то неестественно-нервной позе, подобравшись, словно кошка, высматривающая в кустах беззаботную стайку воробьев. Голова в виртуальном шлеме резко поворачивалась из стороны в сторону, кажется, Олегатор непрерывно озирался. Левая рука лежала на клавиатуре, правая лихорадочно теребила мышь. Из стоящих рядом с машиной акустических колонок доносился раскатистый рев монстров, отдаленный грохот выстрелов и металлическое звяканье падающих на каменный пол стреляных гильз. Я мельком взглянул на экран и, расстегнув сумку, принялся выставлять на заваленный какими-то распечатками письменный стол пивные бутылки. Не стоило беспокоить Олегатора сейчас: согласно показаниям его таймера, компьютер сам выведет его из Глубины через восемь минут. Видимо, я просто явился немного раньше условленного времени. Недосуг было посмотреть на часы. Откупорив "Хольстен", я уселся в узкое вращающееся кресло и выхватил из стопки бумаг какой-то пестрый журнал. Ага, "Виртуальный мир" за позапрошлый месяц. Чтиво так себе, но за неимением лучшего, пожалуй, сойдет. Олегатор вынырнул как всегда неожиданно, снял шлем, несколько мгновений смотрел на меня непонимающе хлопающими глазами. После расставания с Глубиной человеку нужно некоторое время, чтобы придти в себя, чтобы сознание успело определиться в зыбкой грани между тем миром и этим. - Доброе утро, страна, - приветствовал я его, откладывая журнал в сторону, - пиво остынет. - Привет. - Коротко бросил он. Поднялся, потирая рукой небритый подбородок, взял со стола бутылку, сковырнул пробку зубами. Было очевидно, что Олегатор чем-то недоволен. Что-то у него пошло наперекосяк. Только вот что? Не связано ли это с недавними событиями на улице Первых Дизайнеров? Да нет, вряд ли. Тогда Олегатор не казался бы столь спокойным. Он был не взволнован, нет, просто раздосадован и расстроен. - Что-то случилось, Олег? - Как бы между прочим поинтересовался я, допивая остатки своего пива и открывая о край столешницы новую бутылку. Не слишком-то интеллигентно. И плевать. - Фигня. - Мрачно отозвался тот. - Устал просто, как собака. Боссы работы навалили - хоть вешайся. У меня еще четыре проги в отладке, а тут старую бету одного нашего халтурщика приволокли, тормозит, говорят, на шестнадцати метрах и критическую ошибку выдает раз в два часа. Что делать, спрашивают. А я отвечаю: да снесите свой мастдай к саксам собачьим и ставьте линукс. Ну, перелаялись, блин, как сявки... Сам-то как? Что-то выглядишь ты не очень... - На себя посмотри, Бельмондо, - отшучиваюсь я в ответ. Олежка саркастически хмыкает и одним глотком осушает чуть ли не половину бутылки. - Слушай, тебе случайно не знаком человек по имени Стрелок? - Неожиданно спрашивает он. Изо всех сил напрягаю извилины, но разнеженная пивом память упорно отказывается выдавать какую-либо полезную информацию. Эта кличка мне просто ни о чем не говорит. - Нет. А что? - Сволочь. - Коротко отзывается о неизвестном Стрелке Олегатор и залпом допивает оставшийся на дне бутылки "Хольстен". - Эта скотина идет сейчас сквозь "Лабиринт", как нож сквозь масло. Ничем его, гада, не достать. - "Лабиринт Смерти"? - Удивленно спрашиваю я. Так вот откуда взялись рев монстров и грохот выстрелов, доносившиеся из динамиков Олежкиной машины, когда я вошел в комнату. Я и сам когда-то был заядлым поклонником "Лабиринта" - широко известного в Диптауне развлекательного игрового центра, в котором игроки самозабвенно расстреливали друг друга из гранатометов и ракетниц, бегая по созданным искусными дизайнерами условным уровням захваченного инопланетными колонизаторами полуразрушенного города. Ностальгический ремейк на тему популярных компьютерных ходилок-стрелялок довиртуальной эпохи. Только вот давно уже я не был в "Лабиринте Смерти". Около года, пожалуй. - Ну. - Кивает Олег. - Решил вот оттянуться после работы, а тут... Эх... Он с досадой машет рукой и вновь принимается за пиво. - Слушай, Олежка, - осторожно, как бы исподволь, начинаю я, - ты никогда не сталкивался с тем, чтобы в Диптауне неожиданно пропадала улица? Не дом, не несколько домов, а целая улица со всеми прилегающими кварталами? - Сталкивался, - откликается он и я весь обращаюсь в слух. - Перебрали мы как-то с приятелями пива в "Гольфстриме", ну, нажрались, в общем, до зеленых чертей, и вот иду я, значит, до дому... - Олежка, я серьезно спрашиваю. С минуту он пристально и внимательно смотрит на меня. Затем ставит бутылку на стол и медленно опускается в соседнее кресло. - Во что ты вляпался, Славка? - Не знаю. - Честно отвечаю я. - Ей богу, не знаю, Олег. - Помощь нужна? - И этого не знаю. Не хочу я никого впутывать в собственные проблемы. Пока сам не разобрался. - Слав... - Олег сосредоточенно трет переносицу, берет в руки бутылку, но тут же, словно передумав, ставит ее обратно. - Я понимаю, конечно, что это не мое собачье дело и далеко не во все следует соваться, но я действительно хочу тебе помочь. Понимаешь, то, что ты постоянно темнишь, постоянно что-то скрываешь, меня нисколько не задевает, в конце концов, у каждого человека могут быть собственные тайны. Но чтобы помочь, надо хотя бы понять... Не могу. Не могу больше врать и изворачиваться. В конце концов, мой моральный долг перед Олежкой уже сейчас настолько велик, что никаким пивом его не залить. А теперь я уже так или иначе втравил его неизвестно во что - ведь половина программ, оставшихся в том чертовом дипломате, писал он. И если что, у него тоже будут неприятности. В конце концов, мне самому не помешал бы сейчас надежный союзник. А играть с ним вслепую... Нет, это не по мне. Не могу я так. Совсем не могу. И я принимаю решение. - ...а понять мне тебя и не удается, как ни стараюсь. Может, я чего-то не так делаю, тогда ты... - Я дайвер, Олег. Олегатор замолкает на полуслове. В комнате повисает мертвая тишина. - Настоящий? - Игрушечный, блин... Несколько утомительно-долгих секунд Олег смотрит на меня расширившимися глазами, затем взъерошивает ладонью волосы и достает из лежащей на столе пачки сигарету. - Первый раз в жизни вижу живого дайвера. - Произносит наконец он. - Где ж ты мертвых-то насмотрелся? Еще мгновение Олегатор сидит, непонимающе уставившись в мою сторону, а затем взрывается оглушительным хохотом. - Может, тебе приснилось? - Недоверчиво спрашивает Олег, стремительно щелкая клавиатурой компьютера. - Ага. И дипломат приснился, и девчонка с пистолетом, и охранник. Триста баксов тоже приснились. И вообще, ты мне кажешься. Я не вдавался в подробности выполненного мною заказа, рассказал все лишь в общих чертах, взяв с Олегатора клятвенное обещание держать язык за зубами. Во имя его же блага. Олег обещал, а я знал, что его словам можно верить. - Ничего. - Говорит он, устало откидываясь на спинку кресла. - Я прошерстил сеть тремя специальными утилитами, даже до индекса двух адресных поисковых систем добрался. Нет такой улицы в Диптауне. Нет и никогда не было. - Что и следовало доказать. - Эхом откликаюсь я. - Чего делать будем? - Пиво пить. - Я встаю на ноги и направляюсь к заставленному бутылками столику, полными и пустыми, половина на половину. - Не пропадать же добру? - Все бы тебе шутки шутить. - Недовольно ворчит Олег но все же присоединяется ко мне. - Не, а серьезно. Что-то же надо предпринять? Может быть, в офф-лайне твою контору поискать, ну, в справочниках там покопаться... "Офф-лайном" Олежка привычно называет мир, расположенный по эту сторону дип-программы. Намертво въевшаяся, словно ржавчина, привычная терминология, прочно сложившаяся еще до появления Глубины. Мы с Олегом успели застать это "до". Но пройдет одно-два поколения и общепринятый жаргон виртуальщиков наверняка изменится. Сможем ли мы тогда понимать наших собственных детей? Ох, сомневаюсь... - Ты хоть знаешь, чем она занимается, в каком городе расположена? - Кажется, Олегатор решил взяться за меня всерьез. - Нет. Как-то, понимаешь ли, не пришло в голову поинтересоваться. - Тогда облом. - Он задумчиво теребит пальцами подбородок. - А может, это... Ну, заказчика твоего потрясти... Аккуратно так, ненавязчиво... А вот это уже идея. Наша схема передачи заказа подразумевала соблюдение полной анонимности с обеих сторон, однако у меня оставался резервный канал связи. На всякий случай. Шанс дохленький - адрес наверняка липовый, арендованный "на раз", но попытаться все равно стоит. - Олежка, ты молодец! - Искренне говорю я. - Я об этом вообще не подумал. - А о чем-нибудь ты вообще думаешь? Временами? - Ага! О бабах. Причем постоянно. Этого достаточно? Мы с Олегатором дружно расхохотались. - Кстати, о бабах. Набрел я тут недавно на один порносайт... Разговор под все усиливающимся влиянием потребляемого нами напитка постепенно переместился в привычное для подобных бесед русло. Давно подмечено, что люди, так или иначе плотно связанные с программной индустрией, могут полноценно общаться только о двух невзаимосвязанных категориях: о компьютерах и о женщинах. О первом - подолгу и конкретно, о втором - изредка и отвлеченно. В полной мере эта философская сентенция относилась и к Олегатору. Ну не клеились у нас разговоры на другую тематику после третьей бутылки, ну никак не клеились. Вместе с тем пиво брало свое: проблемы понемногу отошли на второй план, и мир вокруг стал казаться более прекрасным и приветливым. - Ты, это... Поосторожнее, что ли... - Произнес я, из последних сил стараясь припомнить, что еще я собирался сказать Олегу на прощанье. Что-то ведь собирался? Нет, не помню. В голове была вата, асфальт под моими ногами равномерно покачивало приятным легким прибоем, желудок грела изнутри мягкая теплая печка. Мы стояли возле стеклянных дверей станции метро, за которыми уже маячила уборщица в ситцевом синем халате, возила обмотанной мокрой тряпкой шваброй по гранитному полу, недовольно поглядывала на нас из-под цветастого платка. Дождь кончился, пахло свежестью и мокрой листвой, из-за расступавшихся туч показались бледные на синевато-черном питерском небе звезды. - Иди, а то закроют. - Олег тоже удерживал вертикальное положение тела явными усилиями воли. - И сам, того... Ну в общем, давай. Я крепко пожал протянутую мне руку, посмотрел, как Олег, что-то насвистывая себе под нос, зашагал к дому - ему недалеко, всего две остановки, - и вошел в вестибюль. С трудом нащупал в кармане жетон - под руками все время путалась какая-то мелкая ерунда - со второй попытки попал им в щель турникета и под пристальным, недобрым взглядом постового милиционера ступил на эскалатор. Переход на третью линию уже, разумеется, закрыли. Я вышел на станции "Гостиный Двор" и зашагал к площади Восстания пешком. Невский светился разноцветным маревом реклам, из распахнутых дверей ночных клубов и ресторанов доносилась приятная музыка, создавая неповторимую праздничную атмосферу, благодаря которой мое настроение становилось с каждой минутой все лучше и лучше. И вот это мы променяли на неумело нарисованную картинку? Неужели там, в царстве чужих миражей, нам лучше, чем здесь? Чужие миражи... Как-то странно это звучит. На тротуарах Старо-Невского тут и там встречались небольшие группы девушек, жавшихся к стеклянным витринам троллейбусных остановок. Квартал свободной любви. Низкие цены, высокое качество обслуживания. Вон, светло-серый "Мерседес" прямо по курсу неторопливо скользит вдоль поребрика, наверное, выбирают девчонку посимпатичнее. Ну, флаг вам в руки. И барабан, как говорится, в соответствующее место. Шикарная иномарка ехала действительно не спеша, вскоре я нагнал ее, несмотря на то, что направлялся к дому прогулочным шагом, не особенно торопясь. "Мерс" чуть увеличил скорость и поравнялся со мной, теперь мы двигались параллельными курсами. Неприятный маячок тревоги тонким зуммером запел где-то на уровне затылка. Совпадение? Или - пугают? От этих бритоголовых можно ожидать всего, чего угодно. Когда у молодых парней, и без того считающих себя полными хозяевами жизни, в крови начинает играть алкоголь, они утрачивают над собой всяческий контроль. А в свете последних событий... Нет, лучше показаться посторонним людям полным идиотом и параноиком, чем... Чем что-нибудь другое. Кажется, я начинаю стремительно трезветь. Внутренне напрягшись, сконцентрировавшись, чуть ускоряю шаг и сворачиваю в первую попавшуюся подворотню. Затем рывком ныряю за узкий выступ, к которому крепятся петли тяжелых чугунных ворот, уже много десятилетий назад намертво утонувших в растрескавшемся старом асфальте. И за моей спиной раздается короткое тявканье автоматной очереди. В лицо бьет тугой фонтан извести и цементного крошева. Сердце сковывает липкий, холодный страх. 08 На улице слышен скрипящий шелест прокручивающихся на оборотах шин, машина отъезжает, доносится запоздалый женский визг. Проходные дворы. Я вырос здесь, я знаю их наизусть. Инстинктивно стараясь держаться в тени угрюмых каменных стен, пытаясь не бежать, чтобы не привлекать внимание случайных свидетелей, ныряю из одного "колодца" в другой, тороплюсь оказаться в ближайшем переулке. Подсознательно хочется очутиться как можно дальше отсюда, бежать, бежать, бежать... И что потом? Не знаю. Мысли скачут галопом, скручиваются в неразборчивый вихрь. Откуда они меня пасли? От метро? Маловероятно. Скорее, от Олежкиной конторы. Значит, дела совсем плохи. Значит, меня все-таки вычислили. И его тоже. Не дай Бог. Противник все-таки ударил. Только удар пришелся не с той стороны, откуда я его ждал. Да с чего я вообще решил, что меня попытаются достать в виртуальности? Реальность - вот она, под рукой, близко, рядом. До нее гораздо проще дотянуться. Здесь гораздо легче проследить, найти, поймать в ловушку. Здесь можно убить по-настоящему. Идиот. Долгое пребывание в виртуальном пространстве притупляет чувство опасности, дает фальшивое ощущение надежности, защищенности, покоя. Смерть? До следующего входа в Глубину. Выстрел в упор? Пара вирусов на жестком диске машины. Падение с небоскреба? Несколько синяков на ребрах, да и то если виртуальный костюм не откалиброван как следует. Здесь все по-другому. Здесь падение с небоскреба заканчивается обычно похоронами. И к этому очень трудно привыкнуть. Что дальше? Искать оружие? Где? Я не мафиози, соответствующих связей не имею. И куда я с ним? До первого мента? Детский сад. Захотят - все равно достанут. Одно ясно: муравейник, в который мне посчастливилось по неосторожности наступить, где-то рядом. Иначе они не сумели бы столь быстро отреагировать. Интересный муравейник. С большими возможностями. Осторожно выглянув из-за угла здания и не заметив никакой очевидной опасности, бегом направляюсь к подъезду. Соваться сейчас домой - еще одна глупость. Но ничего другого мне все равно не остается. Друзей, к которым можно было бы безнаказанно вломиться в такой час, у меня попросту нет, а ночевать на улице не хочется. Замок закрыт. Этот замок можно запереть только снаружи, значит, в квартире сейчас никого. Уже лучше. Зажигаю свет в коридоре, на кухне, проверяю обе комнаты, затем на всякий случай ванную и сортир. Пусто. Кажется, это уже психоз. Поплотнее задергиваю толстые шторы и только после этого включаю свет в спальне. Путаясь в кнопках, набираю Олежкин номер. Гудок. Два. Три. Терпеливо отсчитываю десять гудков. Затем еще десять. И только после этого вешаю трубку, окончательно убедившись, что к телефону никто не подойдет. Нехорошее предчувствие обжигает меня изнутри могильным холодом. Может, спит? Да фиг там, он бы услышал. Содержимое ящиков письменного стола летит на пол. Где-то она была. Где-то здесь. Вчера видел. Черт, вот же. Перелистываю истрепанные страницы извлеченной из груды хлама записной книжки со скоростью профессиональной кассирши, перетасовывающей стопку денежных купюр. Обнаружив нужную запись, снова бросаюсь к телефону. Гудок. Два. Три. Нетерпение закипает во мне удушливой горячей волной и вот-вот плеснет через край. Пять. Шесть. Семь. Громкий щелчок. - Да? - Недовольный заспанный голос. - Денис Вениаминович? Пауза. - Охренел? Полвторого ночи! - Денис Вениаминович, в меня стреляли. Снова пауза. - Кто? - Не представились. Только что. Из автомата. На Невском. На том конце провода сонливость куда-то мгновенно исчезает. Голос становится резким, собранным, деловым. - У тебя дверь железная? - Да. - Сиди тихо. Не высовывайся. Никому не открывай. В девять утра. Три звонка: два коротких, один длинный. Повтори. - Два коротких, один длинный. - Молодец. Не проспи, журналист. Гудки отбоя. Запускаю компьютер и бегом направляюсь на кухню ставить чайник. Выпитое пиво напирает изнутри и упорно просится наружу. Позже. Возвращаюсь в комнату, открываю почтовую программу и отыскиваю в списке контактов короткий адрес, оставленный мне моим неведомым заказчиком. Дважды щелкнув по нему мышью, набираю в открывшемся бланке письма одну короткую фразу. "Надо поговорить". Enter. Модем, защелкав, начинает накручивать номер. Не ответит. Не ответит, скотина. И черт с ним. Придумаем что-нибудь другое. Налив себе кофе, возвращаюсь за машину. И, открыв "проводник", начинаю затирать на основном диске информацию, оставляя только системные файлы и псевдоинтеллектуальную оболочку Виктора. Надо бы отформатировать для надежности. Или вообще утопить винчестер в унитазе. Два других логических диска форматировать придется точно... 09 Два коротких, один длинный. Дверь у меня без глазка, придется открывать "на голос", однако с той стороны уже слышен бодрый баритон: - Давай, давай, шевелись, свои. Щелкаю замками. Голова свинцовая, от бессонницы под веки набился колючий песок. - Так, давай тапки, бегом ставь чайник, у меня всего полчаса. Кофе у тебя есть? Отлично. Где тут туалет? Майор ФСБ Денис Вениаминович Денисов, шаркая шлепанцами по полустертому ленолиуму, проходит в кухню. Сегодня он одет в скромные джинсы и вязаную шерстяную жакетку, в форме я его не видел ни разу. И вообще мы виделись крайне редко - я не считал себя вправе без необходимости беспокоить друзей моих покойных родителей. Тогда, в микроавтобусе, суровый, седой и уже полнеющий Денисов положил мне руку на плечо и тихо сказал на ухо: "молодец, держишься...". И добавил после секундной паузы: "Звони если что. Телефон знаешь?". Это не было простым проявлением вежливости или деликатным знаком внимания: с того момента нас связала какая-то незримая, невидимая нить. Похоже, он самостоятельно возложил на себя какую-то непонятную мне ответственность за мою жизнь. Я не звонил - Денисов отзванивался сам, раз в два месяца, иногда чаще. Наши разговоры длились считанные минуты, но удостоверившись, что со мной все в порядке, Денисов как-то успокаивался и вновь пропадал на тридцать - шестьдесят дней, предлагая в случае чего беспокоить в любое время суток. Теперь этот случай настал. - Ну, рассказывай. - Предложил он, отодвинув чашку в сторону и дожидаясь, пока кофе остынет. И я начал рассказывать. Денисов пристально смотрел на меня, внимательно слушал, изредка прерывая мой монолог краткими уточняющими вопросами. Помешал ложечкой в чашке, закурил, бросив сигареты и зажигалку на стол, помолчал с минуту, глядя куда-то в пол. - Значит, дайверы все-таки существуют? - Спросил он, поднимая на меня глаза. - Значит, существуют, Денис Вениаминович. - Согласился я. - Дурак ты, Владик. - Сам знаю, что дурак. Что теперь делать-то? - Разберемся. Некоторое время он беззвучно разглядывал поднимающуюся с черной поверхности остывающего кофе жидкую струйку пара. - Сколько у тебя продуктов? - На день... может быть. - С неохотой признался я. - Что надо? - Не знаю... - Признаться, я немного растерялся. - Ну, супы быстрорастворимые, штук десять, колбасы, булки, масла... Сахар кончается. - Язву заработаешь. - Уже. - Плохо. Сколько тебе? Двадцать пять? - Двадцать три. - Вдвойне плохо. Где тут ближайший магазин? - Налево через дорогу будет супермаркет. Но там дорого. Сейчас, минутку... Я зашел в комнату, взял с трюмо бумажник, вытащил оттуда две сотенные купюры и вернулся на кухню. - Вот... - Я протянул деньги Денисову. - Надеюсь, хватит... - Убери. - Резко сказал он, поднимаясь на ноги. - Вернусь через пятнадцать минут. Два коротких один длинный, помнишь? - Конечно, помню. Да, Денис Вениаминович... - Я отчего-то смутился. - Сигарет бы... - Будут тебе сигареты. - Значит, так, - Денисов деловито выкладывал на стол пельмени, макароны, сгущенку и полуфабрикаты котлет, сверху, гордо сияя желтыми боками, лег блок "Кэмела" - картошку почистить сумеешь? - Обижаете, - отозвался я, оторопело разглядывая неторопливо растущую на столе гору продуктов: к макаронам и котлетам прибавился килограммовый мешок отборного картофеля, сметана и два замороженных куриных окорока. Сам я редко позволял себе такие разносолы, предпочитая пищу, которую не нужно готовить. - Дверь закрой покрепче и никому не отпирай, если мне нужно будет придти, я позвоню. На улицу не высовывайся, в Глубину - тем более. Вот тебе номер моего мобильника, на всякий случай. Все, вечером отзвонюсь. Он протянул мне белый листок картона, на котором значилась только фамилия и номер телефона. - Спасибо, Денис Вениаминович. - Не за что. Закрой за мной. Заперев входную дверь на все возможные засовы, я отправился в комнату. Бессонная ночь сказалась усталостью и головной болью, но спать уже не хотелось. Запустив компьютер, я несколько раз разложил "пасьянс-косынку", затем загрузил "биоконструктор" и принялся рисовать себе новое тело, просто так, от нечего делать. Не рисовалось: на экране медленно появлялся кряжистый сутулый мужик со злым, каким-то осунувшимся и болезненным лицом. Я стер файл не сохраняя. Писать тем более не хотелось. С какой-то отстраненной грустью я подумал о том, что вскоре меня опять ждет неприятный разговор с редактором на повышенных тонах. Ну и пусть. Щелкнув мышью, я запустил почтовую программу, терпеливо дожидаясь писка соединяющегося модема, закурил сигарету. В почтовом ящике оказалось три письма: очередная рекламная ерунда от какой-то "службы информационной рассылки", автоматическое напоминание провайдерского сервера о необходимости вовремя оплачивать доступ в интернет с сообщением о том, что в ближайшее время будут введены в строй четыре новые многоканальные линии... Третье письмо, скромно подписанное "Клиент", заставило меня внутренне напрячься. Даже не взглянув на обратный адрес, я дважды щелкнул курсором по маленькому изображению желтого конверта, разворачивая послание во весь экран. "Хорошо. Ресторан "Заоблачный", Диптаун, проспект Свободы, 23. В 10.30 по Москве. Не опаздывайте". Я мельком взглянул на крошечные часы, неторопливо отсчитывающие секунды в панели задач "Виндоуз Оффис". 10:06. Сомнения длились несколько мгновений. Второго такого случая не представится. Значит, другого выхода нет. Рывком поднявшись со стула, я принялся торопливо натягивать виртуальный костюм. Едва закрепив на подбородке "липучку" виртуального шлема и вставив в укрепленный на его поверхности разъем аудиокабель, я вновь уселся за клавиатуру. - Виктор, погружение. Личность номер два, "Студент". - Выполняю, Владислав. Калейдоскопический водоворот. Стремительное падение в неизвестность. Легкое головокружение. Глубина. 0А Этим входом я не пользовался уже довольно давно. Берег его как резервный вариант, оставлял про запас, на всякий случай. До последнего момента я сомневался, не удалили ли владельцы сервера мою учетную запись, не стерли ли регистрационную информацию из банка данных дешевой и малоизвестной службы публичного доступа в Диптаун. Не стерли. Крошечная комната, зеркало на стене, стол, кровать, компьютер. Все предметы обстановки стандартные, плохо детализированные, серийного производства. Здесь большего и не требуется. Подхожу к зеркалу, придирчиво осматриваю свое отражение в серебристом стекле. На меня смотрит невысокий, узкоплечий парнишка-подросток лет шестнадцати на вид, с симпатичным, хорошо прорисованным, но неброским лицом, пепельные волосы уложены в аккуратный пробор. Джемпер, брюки, светлый пиджак. Студент-первокурсник провинциального университета. Я знаю цену этой худощавой, тонкой фигуре. Тело проектировалось таким образом, что этот хрупкий, сопливый паренек мог легко перебросить через себя стопятидесятикилограммового мускулистого мужика. В описание проекта виртуального образа, который я кропотливо создавал с помощью "биоконстуктора" несколько недель подряд, были заложены макросы высокой подвижности, выносливости и знание нескольких видов боевых единоборств. Банальность, но ничего лучшего в скромном ассортименте программы просто не нашлось. Внешность обманчива: хрупкого мальчишку-подростка вряд ли кто-то станет принимать всерьез. Косность человеческой психики. В свое время я прошел в этом теле двадцать уровней "Лабиринта Смерти": парень исправно тащил на себе тяжелую неудобную броню и легко управлялся с громоздким огнеметом. Стыдно признаться: тогда я создавал это тело специально для "Лабиринта". Сейчас мне это кажется смешным. Будем надеяться, время было потрачено не зря. Выхожу в узкий полутемный коридор и запираю дверь на сам собой обнаружившийся в кармане пиджака ключ. Обшарпанная лестница наводит на невеселые мысли о частичной схожести двух миров, воображение услужливо заставляет меня морщиться от едва ощутимого запаха подвальной сырости и кошачьей мочи. Рывком открываю дверь, в лицо бьет порыв свежего, прохладного ветра. Зажмурившись от слепящего глаза солнца, делаю шаг к тротуару, в надежде поймать такси. Все-таки отсутствие сна и физическая усталость сделали свое дело, мои движения стали вялыми, реакции притупились. Иначе я успел бы отпрыгнуть прочь. Стремительно выруливший на тротуар "Понтиак" боднул меня в живот, голова разбила лобовое стекло напротив темного силуэта водителя, плеснула кровь, чудовищной силы удар отбросил меня на асфальт. Напоследок я услышал хруст ломающихся ребер, когда сверкающее никелем колесо отъезжающей машины переехало мое тело. Глупо. Я смотрю на распростертую в луже крови бесформенную фигуру. На экранчиках виртуального шлема застывшая картинка сделалась условной, контрастной, мультяшной. Более чем глупо. Если они смогли вычислить меня в реальном мире, наверняка они догадываются о моих способностях дайвера. Да и на простого жителя Диптауна такая смерть вряд ли оказала бы более сильное воздействие, нежели простое раздражение. Тогда - зачем? Предупреждение? О чем? Или - все-таки не они? Интересно другое: всем транспортом в виртуальном мегаполисе заведует "дип-проводник" и случаи наездов на пешеходов здесь практически исключены: программы этой компании работают четко и слажено. Неужели кто-то сумел вмешаться в деятельность "дип-проводника"? Что-то не вяжется. Есть в последовательности событий какая-то логическая нестыковка. Одни вопросы. Сплошные вопросы и ни одного ответа. Хотя ответ на один из вопросов я могу попытаться получить прямо сейчас. - Виктор, повторное погружение. - Командую я. Цветная воронка застилает сознание пьянящей пеленой. Смуглый темноволосый мужчина в скромном, но аккуратном деловом костюме, с узким, немного восточным лицом, пристально рассматривает меня с другого конца стола. Я терпеливо выдерживаю взгляд. - Здравствуйте, дайвер. - Здравствуйте... Клиент. Собеседник неторопливо кивает. Называться любым, даже вымышленным именем он явно не намерен. Что же, ладно. - Я представлял вас несколько... другим. - Осторожно говорит он. Пожимаю плечами, давая собеседнику понять, что ему в любом случае придется принимать меня таким, каков я есть. Тот остается невозмутим. - О чем вы хотели говорить? В его подчеркнуто-вежливом тоне звучит тщательно скрываемое, но все же едва заметное легкое превосходство. Подсознательное психологическое превосходство зрелого человека, общающегося с подростком, и вынужденного в силу обстоятельств беседовать с ним на равных. Хорошо это, или плохо, я пока еще не решил. - Об улице Первых Дизайнеров. - Отвечаю я. - С ней что-то не так? - Он вопросительно приподнимает бровь. - Не валяйте дурака. Вы в курсе. Клиент молчит, изучающе разглядывая меня. Я начинаю неторопливо листать меню. За высокими, порядка десяти метров, стеклянными стенами неторопливо проплывают облака: ресторан "Заоблачный" расположен на вершине узкой стрельчатой башни, вздымающейся над поверхностью виртуального города на полукилометровую высоту. Внизу расстилается завораживающей, головокружительной панорамой сверкающий миллиардами разноцветных огней Диптаун, над ним, насколько хватает глаз - нежное, едва тронутое золотистой краской заката небо. Посетителей немного, в это время ресторан почти всегда пустует. - Я полагал, вы знаете об этом инциденте больше меня. - Говорит наконец он. - Это была одна из причин, по которым я согласился на встречу. - Вы ошиблись. Могу я поинтересоваться остальными причинами? - Хотелось взглянуть на живого дайвера. Не могу удержаться от скептической ухмылки. - Иными словами, к упомянутым событиям вы никоим образом не причастны... Человек, называющий себя Клиентом, отрицательно качает головой. - Дайверы всегда старались держаться в тени, - вкрадчиво произносит мой собеседник, - они всеми силами таятся от людей... Интересно. Выходит, дайверы - не люди? - У них есть на то веские причины. - Стараясь скрыть легкое раздражение, отвечаю я. - Понимаю. И тем не менее... Вы любите "кока-колу"? - Нет. - А я люблю. Здесь ее не подают. Понятно. Уважаемый Клиент относится с легким недоверием к щуплому, худосочному мальчишке, объявляющему себя дайвером. Не может поверить до конца в то, что я именно тот, за кого себя выдаю... Облака за окном неторопливо разбиваются о стекло призрачным туманом, белесым миражом, рассеивающимся от соприкосновения с льющимся из-за невидимой преграды мягким желтоватым светом. Чужие миражи моего нарисованного мира. Раз. Этот мир - мираж. Я не в нем. Он - не во мне. Сознание начинает медленно ощущать оставленное за фантомной пеленой тело. Два. Проснуться. Пробудиться. Сбросить калейдоскопические путы дип-программы. Разбить мираж на мелкие, сверкающие всеми цветами радуги осколки. Три. Нащупав мышь, быстро перелистываю на экране страницы каталога всевозможных аксессуаров. Ага, вот оно. "Кока-кола", говоришь? Пусть будет "Кока-кола". - Погружение. Калейдоскопический вихрь, затягивающий в свое голодное чрево неосторожного пловца. Бесконечное падение. Глубина. - Клиент всегда прав. - Я протягиваю ему небольшую пластиковую бутылку с темно-красным напитком. Мужчина чуть улыбается, оценив шутку. - Информация за информацию. - Если это будет в моих силах. - Я в этом уверен. - Хорошо. - Некая организация... - Он замолкает на несколько секунд, тщательно подбирая слова. - Некая организация весьма заинтересована в зарубежных разработках, направленных на обеспечение удаленного контроля за различными вычислительными системами, в том числе - из виртуального пространства. Другая организация крайне заинтересована в том, чтобы эти разработки не попали в руки конкурентов. Это все, что я могу вам сказать. - Не густо. - Этого достаточно. - Хорошо. Насколько могущественна эта организация? - Она обладает достаточным влиянием. - Достаточным для того, чтобы без малейших следов уничтожить целый квартал Диптауна? - Сомневаюсь. - Тогда я ничего не понимаю. - Поверьте, я тоже. - Клиент, улыбаясь, разводит руками. - Мне бы хотелось... - После непродолжительной паузы начинает он, но замолкает, пристально всматриваясь в меня, как бы взвешивая в уме все "за" и "против". - Мне бы хотелось, чтобы вы попытались разобраться с этим вопросом. В меру ваших сил. - Зачем? - Будем считать это любопытством. - Улыбается он. - Любопытством, подкрепленным небольшим вознаграждением. - Вы пытаетесь нанять меня на работу? - Почему бы нет? - И каково же будет вознаграждение? -