еры сели за стол с афганскими коман- дирами. Солдат и сержантов увели к афганским "сарбосам". - "$ Вот так: сыт, пьян и нос в табаке. Хорошо дружить. А еще лучше, если такие встречи будут чаще! В машине я подозрительно посмотрел на раскрасневшегося Томилина. - Степан, ты что это цветешь? В чем дело? - А вы шо думали, товарищ лейтенант, водки тильки вам нальют? В нас, солдатах, афганцы людей увидели, по пол-литра на двоих выделили. Не зря я их перевязывал, отблагодарили, обезьяны бабайские! x x x - Парни, а пойдемте мороженое поедим. Замполит в кафешке недав- но был, знает, где она находится, экскурсию организует. Почти год не лакомился, предложил Острогин. Он уже третий час мучился, заполняя документацию, и заметно утомился. Надоело все это, хочется чего- нибудь такого... Эдакого... - Эх, вспомним детство! восторженно пискнул Ветишин. - Могу вас обрадовать. Сегодня Митрашу везет в штаб армии какие- то бумаги, можем с ним туда доехать, а обратно, кому как повезет, предложил я. - Вот это замполит! Вот это друг! Вник в нужды и чаяния коллекти- ва, воскликнул Острога. - А как быть с бойцами? поинтересовался Игорь. Кто в роте остается? - Бойцов вечером ведет в кино старшина, я с ними договорюсь, а потом Бодунов присмотрит до вечерней проверки. Только как быть с Грымовым? задумчиво начал рассуждать я. - Если не желаешь, чтобы заложили, вовлеки человека в авантюру! философски произнес Марасканов. - Вот голова! Правильно, так и поступим. Он хоть и гнус, но такой же человек, как и мы. Может быть, позже исправится, когда с небес опустят, воскликнул я. - А кто же его вернет в люди-человеки? вздохнул Ветишин. - Сбитнев! Вернется и поставит на место, как миленького! много- обещающе произнес я. x x x Мелентий выгрузил нас возле кафе. - Через час забрать или вы надолго? - Не жди, уезжай, ответил я легкомысленно. - Ну и ладненько. И он умчался дальше на дребезжащем санитар- ном "уазике" по каким-то своим делам. - "% Кафе оказалось переполненным. Мы потолкались у входа, огляделись и перебрались к барной стойке. В помещении не было в форме никого, кроме нас. И женщины, и мужчины все либо в спортивных костюмах, либо в "джинсе". Красивая молоденькая буфетчица поинтересовалась насмешливо: - Ребята, вас каким ветром занесло и откуда? - Мы ваши соседи, из восьмидесятого, заскучали по мирной жизни, захотелось женского тепла и ласки, весело, глядя ей в голубые глаза, произнес Острогин. Решили кутнуть, да и народ, как погляжу, для разгула, разврата собран. - Думаю, что вы сегодня вечер закончите в комендатуре, улыбну- лась девушка. - Это почему же? поинтересовался я. Мы ребята тихие, спокойные. - А потому, что вот-вот придет патруль и вас всех заберет. - А мы не дадимся, усмехнулся Грымов. - Тогда примчится целый взвод из комендантской роты, и все равно будете ночевать на гауптвахте. - А этих вот не заметут? показал в зал рукой Ветишин. - Этих нет, потому что они тут свои, здешние и одеты в "гражданку". - Черт, зря приехали. Но думаю, что по рюмке коньяка и морожено- му мы употребить успеем. Делаем заказ на всю компанию, произнес Острогин. - Коньяк и вино военным не подаем, строго заявила буфетчица. - Но они ведь такие же военные, как и мы, по крайней мере, боль- шинство из них. - Ну и что, у них на лбу это не написано, а кто вы такие, я вижу. - Тогда шампанского! Три бутылки! царственным жестом произ- нес "граф" Острогин. - Никакого спиртного. Кофе, лимонад, сок, чай. Мне из-за вас не- приятности не нужны. - Что ж, раз кутеж не удается, милая девушка, каждому стакан сока, кофе и по две порции мороженого, вздохнул Ветишин. - Всегда так! Штабным и тыловым радости и прелести жизни, а пехоте одно дерьмо и грязь! - Вот-вот, "со свиным рылом и в калашный ряд" полезли. Не в свои сани сесть пытаемся, подвел я итоги. Нам же сказано было полков- ником из штаба армии, что в "воюющей армии выходных не бывает"! А тут не армия, а глубокий тыл. Мы чужие на этом празднике жизни. На нас, действительно, многие косились и бросали хмурые почти презрительные взгляды, никто из женщин нам не улыбался. - Очень хочется драки. Желаю кому-нибудь набить физиономию, еще лучше, чтоб не лицо было, а "морда"! Ох, как я зол! Как я замеча- тельно зол! прорычал Острогин. - "& Да! И чтоб с выбитыми витринами, поломанными столами и стульями, визжащими тетками, восторженно поддержал его Ветишин. Ну просто вестерн! "Дикий запад", усмехнулся Марасканов. Ребята, вы что охренели, у меня замена на носу, дайте уехать спокойно через два месяца. Потом опять приходите и все вокруг крушите. Скушав по четыре порции мороженого, залив его чашечкой кофе, множеством стаканов сока и лимонада, трезвые и злые, мы отправились к выходу, где столкнулись лицом к лицу с патрулем. Здравствуйте, товарищи офицеры! остановил нас майор, началь- ник патруля. Предъявите, пожалуйста, документы. Все машинально похлопали себя по карманам, переглянулись и друж- но засмеялись. Документов ни у кого не оказалось. Как правило, удосто- верения и партбилеты лежали в сейфе у ротного, а служебные загранпас- порта по прибытию в полк сдавали в строевую часть. Могу показать жетон с личным номером, улыбнулся я самой приятной улыбкой. Что ж, покажешь его коменданту. Следуйте за мной. За что? угрюмо спросил Грымов. За нарушение формы одежды, самовольное убытие из своего гар- низона и отсутствие документов. Вы из какого полка сюда прибыли? Да нет, мы не из полка, мы марсиане, усмехнулся Острогин. Вдобавок завербованные ЦРУ, а еще и Ахмад Шахом. Ну-ну. Шутить будете в другом месте. Я же сказал: на выход! строго приказал майор. А мы и так выходим, успокоил его Игорь. Шли себе, не скан- далили, не шумели, скромненько так. Ведь, правда, ребята, хотели по- хорошему? Правда, он нас даже уговаривал, что драки не нужно, кивнул я в сторону Марасканова. Вы это на что намекаете? Высокий лоб майора покрылся легкой испариной. Патрульные, постойте тут, не выпускайте их, я сейчас. И начальник патруля метнулся к телефону у стойки бара. Мы молча вытеснили обоих солдат из кафе, и Эдуард обратился к ним: Ребята, отойдите в сторону и не дергайтесь, а то замолотим. Стойте молча пять минут, ведь ни нам, ни вам лишний шум ни к чему. Солдаты были растеряны и явно напуганы. Два щупленьких бойца против пяти офицеров, среди которых трое выглядели громилами. Силы были явно не равны. Да мы ничего, понимаем, конечно, это все майор. Вот и хорошо, что такие понятливые, челюсти, руки ломать не придется. Счастливо оставаться, привет начальнику. Зайдя за угол, Эдик рявкнул: - "' - Ходу! Бежим, а то облаву устроят и КПП перекроют. А по тропам ночью не пройти: либо часовые подстрелят, либо на минное поле на- ткнемся. Пробежав триста метров, мы приблизились к первому посту. Дне- вальный сидел на камне и задумчиво курил, глядя куда-то вдаль, в сторону Кабула. Спокойно пройдя мимо него, мы побежали вновь. У второго поста маячил дежурный и весь состав наряда. Темнота сгущалась с каждой минутой. Прапорщик- азиат попытался преградить нам дорогу: - Товарищи офицеры, ви куда пошоль? - Не лезь, уйди в сторону, а то опоздаем на трамвай, тогда на твоем топчане спать будем, пообещал ему Острогин, отодвигая его в сторо- ну, и мы вошли в приоткрытые ворота. - А-а-а, задумчиво почесал затылок прапорщик и затем заорал нам вслед: - Какой такой трамвай, тут и рельсы нет. Пошутили, пони- маешь, да? - Нет, не пошутили, сейчас рельсы проложим, и он придет. Только никому не говори, особенно тем, кто нами будет интересоваться. А то как-то нехорошо: выпустил ночью к "духам" за пределы гарнизона неиз- вестных офицеров. Не порядок! ответил Серж. - Стой! Стрелять буду! Мать вашу! - Я те стрельну! И маму не трогай! Гранату сейчас брошу всю жизнь на аптеку работать будешь! Не было никого! Понял? У, ишак бухарский... рявкнул Грымов. - Чего ж не понять? Ясно... притих прапорщик. И мы, весело смеясь, убежали вниз к кишлаку. У поворота дороги сидел торговец с лотком и при свете керосиновой лампы спорил с поку- пателем. Он очень удивленно посмотрел на нас и что-то прокричал. - Что ему надо, чего орет? спросил Ветишин. Хоть бы кто-нибудь их язык понимал. В следующий раз Арамова нужно взять. - В другой раз автомат нужно брать с собой. Тогда и патруль можно пугнуть, и "духов" завалить, если что, резко оборвал его я. У кого- нибудь, кроме меня, есть что-либо с собой? - А что есть у тебя? поинтересовался удивленно Грымов. - У меня две РГО в боковых карманах штанов, по костям очень больно стучат. Сейчас запалы вверну и уже вооружен, и с этими словами я принялся вкручивать запалы. - Вооружен! Только себя и нас подорвать сможешь, усмехнулся Марасканов. - Что-то о возвращении мы не подумали, задумчиво почесал "че- реп" Острогин. Я даже гранату и ту не захватил. Но кто же знал, кто - # мог предположить, что мы досрочно вернемся. Такой огромный штаб, обширный женский контингент, и так бесславно возвращаемся. Мне даже стыдно за себя, а за вас тем более. - Мужики, я вижу, как Острогин, действительно, краснеет, объявил Ветишин. Ему и вправду стыдно. - Хватит болтать, быстрее идите и молчите, накликаете беду, забур- чал Грымов. Как бы "торгаш" этот "духов" за нами не послал. Неожиданно со стены, которая возвышалась вокруг афганского му- зея, кто-то громко окликнул нас. - Тохта (стой)! - Бача, дуст! Салам, шурави командор буру (друг, здравствуй, рус- ские командиры идут), крикнул Острогин. - А, Салам алейкум! Буру-буру (идите). Сигарет? Сигарет? - Нист, нист (нет)! Не курим, ответил я ему. - На, друг, кури. У меня есть, и Ветишин бросил пачку сигарет солдату. - Спасиба, карашо, командор. Весело помахав "сарбосу" руками, вытирая выступивший холодный пот, кинулись мы бежать дальше по дороге к полку. - А ведь, если бы был сволочью, парой очередей нас мог завалить! Самое интересное, что прокричали набор слов, но друг друга поняли! воскликнул Острогин, когда мы отошли подальше. - Мог перестрелять... хороший солдат попался, душевный. Про- сто повезло, согласился я. Нечего по ночам шастать по большой дороге. Почти бегом мы проскочили развилку на торговую базу и направи- лись дальше. - Ребята, а может, завернем к работницам советской торговли. Вдруг нас ждут и скучают, предложил Ветишин. - Тебя ждет твой любимый сейф и матрас, на котором ты время от времени спишь, если в женский модуль не пускают. И твой доблестный взвод, они-то по лейтенанту наверняка соскучились, усмехнулся я. - Ох, и не говори, замполит мой дорогой. Как они мне надоели, этот Исаков толстомордый, этот Алимов хитрожопый, этот Таджибабаев ленивый. А Кайрымов, Керимов, Эргалиев, Тетрадзе, Васинян. Чертов "интернационал". У всех во взводах какой-нибудь "луч света в темном царстве", а моя пехота как на подбор, одни мамбеки и бабуины. - Прекрати жаловаться, я тебе Сомова выделил, отличный парень, возмутился Грымов. - Парень хороший, но не серьезный, будет ли толк с него. Моск- вич он всегда москвич. С ним, правда, весело, не соскучишься: фокусы, шутки, анекдоты, пантомимы. Мимика у парня классная. - # - Что-то вы разболтались, зашипел Острогин. Идите молча, а то пальнет кто-нибудь на звук разговора из Даруламана. - Не только афганцы, но и свои могут, даже более вероятно. Как через КПП-то пойдем? На подходе пулеметчик от перепуга из ДШК очередь даст, вот будет хохма! Потом собирай нас по кускам и сшивай для отправки домой, вздохнул я. Короче молчим и идем. Мы ускорили шаг и миновали полк зенитчиков. У ворот стоял пра- порщик и молча курил. - Дружище, звякни на наше КПП, чтобы не стреляли. Скажи, что свои, родные офицеры идут, домой возвращаются. - Хорошо, позвоню. Опасаетесь? - Еще как! Жить хочется все больше и больше, особенно перед заменой, ответил ему Игорь. - Перед заменой нечего по ночам шататься, нужно чемоданы пако- вать и надеяться на мастерство летчиков, чтоб хорошо долететь. Мы уже подходили к полку, навстречу вышел дежурный Боря Стре- мянов, окликнув нас с опаской издалека: - Кого черти носят? Кто тут своими называется? А-а, первая рота! Ваше счастье, что позвонил дежурный из зенитного полка, а то я бы попрактиковался в стрельбе по движущимся мишеням. - Борис! Тихо в полку, никого не разыскивают? поинтересовался Грымов. - Вроде да. Шагайте быстрее к себе, считаем, что я вас не видел, если что, вернулись по тропе, через минные поля. - А мы никуда и не ходили, улыбнулся Ветишин... Никуда не ходили, как же... Кто-то комбату в уши надул про экскур- сию, буквально через час после нашего возвращения. Утром следующего дня все мы получили по выговору, кроме Эдуарда. Интересно почему? Мне строгий выговор, как организатору похода. А еще говорят, что если пьянка во главе с замполитом, то это уже мероприятие... - Обещаю первой роте, так как энергия в них кипит и выплескива- ется, самую трудную задачу в "зеленке", объявил майор Подорожник. "Зеленка" большая, и дерьма там много, на вас всех хватит! Спасибо, вам, "добрый" товарищ комбат, но Баграмка такая дрянь, что смерть может ждать везде. Там нет ни фронта, ни тыла, нет линии оборо- ны, нет вероятных секторов обстрела. Там есть только сплошная бескрай- няя ненависть к нам, которую ощущаешь, едва приблизишься к любому кишлаку. С каждым разом все труднее выбираться оттуда. Все больше потерь. Боже, помоги нам! Хоть я и не верующий... Комбат наказать наказал, но не сдал полковому начальству, хотя Ошуев после звонка из комендатуры рвал и метал. Дело пахло гауптвах- той: угроза патрулю, нарушение режима комендантского часа... Весна вступила в свои права. Снега на среднегорье растаяли, в долинах все покрылось зеленью. Только высокие вершины еще по-пре- жнему белели ледниками. В армию прибыл новый командующий, а в афганском руководстве сменился президент. Чувствовалось, что грядут большие перемены. Пошли разговоры о возможном выводе войск, сокращении числа боевых операций. Но эти разговоры оставались разговорами, как всегда была сплани- рована операция по легкой зачистке территории вокруг постов у Багра- ма. Летом туда зайти будет практически невозможно, а пока что ранняя весна и редкая зелень позволяли попугать "духов". Заставы изнывали от недостатка продовольствия, топлива и боеприпасов, шла весенняя замена солдат и сержантов. Командир полка предупредил, что намечается что-то очень серьезное возле границы с Пакистаном. Чтобы армии спокойно уйти в рейд, необ- ходимо возле зимних квартир навести порядок. Легкая перестрелка завязалась у первых же дувалов. Танкисты пря- мой наводкой крушили стены заброшенных домов, артиллерия завалива- ла металлом подступы к дороге и окрестные виноградники. Штурмовики и вертолеты, как хищные птицы, высматривали добычу на земле и по очереди сбрасывали смертоносный груз вниз на бесконечную вереницу кишлаков. Столбы дыма поднимались высоко в небо, а пыль клубилась и постепенно застилала всю долину. Редкие группы прикрытия мятежников вели огонь из автоматов, но в основном они предпочитали укрываться в кяризах, уходя по ним в сторону Джабаль-Уссараджа. Мощные глубинные бомбы продавливали почву, и тот, кто не успел убраться побыстрее, находил свою смерть под землей в осыпавшихся ходах-лабиринтах. Наконец-то двинулась и наша пехота. Предстоящая неделя не обещала легкой жизни. Бойцов не хватало. Многие болели. Часть сержантов уволились и уехали домой. Молодежь, как всегда, прибыла из Союза совершенно не обученной и не подготов- ленной ни к войне в горах, ни к боям в "зеленке". Опять они в учебке подметали дорожки, красили бордюры, строили дома туркменам и узбе- кам, работали в полях. Одна и та же история из года в год. Большинству командиров в Союзе глубоко безразлично, как они будут тут воевать. - ## Три мины разорвались за арыком среди толпы местных зевак и возле наших тыловых машин. Какой-то мальчуган схлопотал осколок в живот. Айзенберг и Томи- лин бросились на помощь, но рана была смертельна. Комбат скомандовал по связи срочно входить в кишлак и зачистить развалины. Необходимо было как можно быстрее рассредоточиться, вы- тянуть скопление машин из зоны обстрела. Я бежал вдоль длинной стены, прикрываясь за бортом БМП. Пушки и пулеметы строчили по сторонам, бронетехника с лязгом пробиралась все дальше. В ушах стоял сплошной гул, в горле пересохло, к маскиро- вочному халату налипли острые комочки. Изредка стреляя одиночными и короткими очередями, я расстрелял два магазина, пока добрался до долгожданной заставы. Здесь Ветишина обступили знакомые офицеры, прапорщики и солдаты, обрадованные появлению старого приятеля. Сережка и Бодунов со своими группами остались на подступах к заставе с обеих сторон, Грымов и взвод Острогина заняли большое строе- ние на берегу канала, а я присоединился к третьему взводу. За месяц мы крепко сдружились с Игорем Мараскановым, и поэтому я пошел вместе с ним дальше в глубь кишлака. Постреляв для острастки из пушек, пулеме- тов, автоматов по виноградникам и развалинам, мы заняли круговую оборону между двух дувалов. Сзади кишлак, впереди канал, за которым повстанцев как блох на бродячей собаке. По сторонам сады, руины. Мы в самом центре этой "черной дыры" под названием Баграмская долина. Сюда можно ввести еще целую армию, посадить по взводу в каждый дом и все равно полного контроля над ней не добьешься. Днем мужик крестьянин-дехканин с мотыгой и киркой, а ночью он же достал автомат, гранатомет и уже "моджахед", лупит по заставе из виноградника. Наш участок обороны четыре стены вокруг небольшого сада, зава- лившийся сарай, неглубокий арык. Начинаем обживаться. С криком "кия!", толкнув стенку в прыжке, Игорь неловко призем- лился. Часть стены завалилась, а Марасканов подвернул левую ногу, кото- рая распухла на глазах. - Ну вот, воевать еще толком не приступили, а уже несем не боевые потери, ухмыльнулся я. На хрена тебе был этот сектор обстрела? Даже не знаю докладывать о тяжелой травме, полученной офицером роты, или нет. Нарушение мер безопасности как никак. - Морда ты неблагодарная, воскликнул Игорь. И этого человека я укрывал от холода в своем спальном мешке! Делил кров и стол, отдавал ему последний сухарь, фотографировал. А он издевается. - Ты глубоко заблуждался: не того прикормил. - Не дам больше ни одной фотографии, можешь не просить. - #$ - Никогда и не попрошу. Когда Острогин или Ветишин снимки напеча- тают и обсушат, всегда потихоньку смогу реквизировать самые хорошие, особенно те, на которых меня запечатлели. У тебя таким же путем сопру. - Прикажу Якубову, чтоб не кормил тебя сегодня за это. - Якубов! крикнул я солдату. Гурбон, вот скажи мне такую вещь: командиру взвода до замены месяц, а мне чуть больше года, будешь ты кормить замполита или нет? - Трудная задачка, расплылся в широкой улыбке солдат. Приказ не выполнить нельзя, но и если вы умрете от голода, тоже ничего хоро- шего. Кормить буду тайком, но самыми вкусными, отборными кусками. - Э-эх, Гурбон! Идешь на поводу у лейтенанта. Этих замполитов отстреливать нужно, а ты ему самое лучшее обещаешь. - Зачем отстреливать? Лейтенант Ростовцев очень хороший человек, пулемет помогал нести в горах, разговаривает часто по душам, к медали представил, значком наградил, в гости собирается приехать. Нет, не надо другого, он еще и в партию принять обещал. - Вот видишь, Игорь, как дела обстоят! Не получится. - Гурбонище! За значок продался? - Нет, не продался, а сагитирован! - Ник, ты что творишь? Из "басмачей" коммунистов лепишь? А зачем тебе, Гурбон, в партию нужно? - Как зачем? Денег у меня нет, папы богатого нет, калыма нет. Вер- нусь домой с медалью или орденом, да еще партийным, очень быстро директором ресторана стану, и довольный он заулыбался еще шире. Плотно пообедав и слегка вздремнув, мы принялись усовершенство- вать оборону. Вокруг БМП вырыли ячейки для стрельбы лежа, насыпали брустверы спереди и по бокам, пушки развернули в разные стороны. Я взял Якубова-младшего, и в сумерках мы отправился устанавливать "растяжки". К двум РГО привязал ниточки и протянул их через тропу, идущую к каналу. Хорошая граната для "сюрприза" сразу взрывается при падении, без всякого временного замедления. Такой же "сюрприз" поставил и на тропе, ведущей в сторону кишла- ка, метрах в ста от него. Лишняя предосторожность не помешает. Надо было и в винограднике "сюрпризы" понатыкать, но какой-нибудь наш засранец еще голой задницей зацепится, вот будет неприятность-то! Ночь стояла прекрасная: теплая и тихая. В десанте спать очень душ- но, и я лег под яблоней, разглядывая свои любимые звезды. В темноте кто-то возле самых ног пробежал, шурша листвой, и осторожно подошел к моему лицу, громко фыркая и любопытно принюхиваясь. - Кыш, брысь, зараза! испуганно заорал я, и дремота мгновенно улетучилась. Существо испуганно метнулось в сторону, за ним побежал Свеколь- ников. - #% - Что случилось? продирая глаза, спросил из БМП Игорь. Чего орешь? - Ужас, привидится же такое сквозь сон! Только чуть-чуть задремал, а перед глазами стоит рожа "черта". Большие уши, длинный нос, глазища черными пуговками, и обнюхивает мою физиономию. - У тебя, наверное, "крыша поехала". Скажешь тоже, черт. Наверное, крыса хотела поужинать кусочком твоего длинного носа. - Жаль, что ты свой большой шнобель на траву не положил. Тем временем Витька метался по кустам, с громким шумом и трес- ком ломая ветки. - Поймал, поймал! заорал радостно солдат. - Витька, на кой хрен нам крыса, шашлык из нее делать будешь? поинтересовался Марасканов. - Это не крыса, а ежик, товарищ старший лейтенант. - Какой еще ежик? Я что ежей никогда не видал! Нос у зверя длин- ный, как у дятла, урод какой-то, удивился я. - Это, товарищ лейтенант, пустынный ежик. Я таких зверьков у нас в Самарканде видел. С этими словами солдат протянул мне панаму, в которой лежал колючий комок сантиметров двадцать в диаметре. - Гляди-ка, какой большой! восхитился я. А ну, Витек, давай его выпустим в коробку из-под сухих пайков. Ежик полежал минут пять, осмелел и потихоньку начал разворачи- ваться из клубка, затем встал на ножки, которые оказались довольно длинными. Чудной! Большие уши, длинный нос, тонкий хвост, как у крысы. Вот так еж! Ну и ну, пародия! Как в анекдоте про верблюда: "Это кто так лошадь излупил?" - Свекольников, зачем он тебе, выпусти! простонал, потирая рас- пухшую ногу, взводный. - Пусть в казарме крыс и мышей ловит. Хор-ро-ший! Е-е-ежик! произнес восторженно солдат, протягивая зверьку кусочек сахара, но тот сразу свернулся и угрожающе зашипел. - Ты к нему со всей душой, а он пока не понимает. Дикий, неукро- щенный. Клоун у нас в роте есть, теперь еще дрессировщик ежей будет. Цирк "Шапито", подвел итог Игорь и добавил: Всем спать! Кто не на постах, конечно! x x x Ночью зверек бегал по коробке и пытался найти выход. Чавкал, пережевывая кусочки мяса и каши, сопел, тяжело и грустно вздыхал. Игорь тем временем мучился от сильной боли в ноге. Утром Грымов приехал для осмотра наших позиций в сопровожде- нии саперов. С ним был Томилин, который наложил Игорю тугую по- - #& вязку. Сержант глубоко вздохнул, укладывая свою сумку после оказания помощи. Уеду до дому, кто вас лечить буде? Пропадете зовсим. Степа, свято место пусто не бывает, найдем еще лучше, не бур- чащего и не философствующего, улыбнулся я. Еще попросишься обратно. Ребята-минеры ушли за канал, поколдовали часа два и, избавившись от "сюрпризов", вернулись обратно. Что там, "духов" не видно? Оставили "подарки" врагам? спросил Марасканов. Ага, заминировали выходы из кяризов. Им неприятно, а вам будет спокойнее, ответил сапер, лейтенант Васин. Эдуард попил чайку, почти не разговаривая с нами, и вернулся в машину. И вновь взвод дремлет в тишине и одиночестве. x x x Вечером Витька, вновь ползая в кустарнике, поймал ежика. Но друго- го, обыкновенного, как в России. Этот был с нормальными носом и ушками, короткими ножками и без длинного хвоста. Витька, ты что собрался всех ежиков переловить? Зачем тебе это надо? удивился Игорь. Прикормлю, будут жить у нас в роте. Они хорошие, интересные. Я их люблю. Ежелов! Ты, главное, связь не проспи с командиром роты. А не то ежа, любого из них на выбор, в задницу засуну! Свекольников, грустно и тяжело вздыхая, поправил наушник радио- станции и продолжил наблюдать за зверьками. Вскоре он принес в ко- робку листьев, травы, набросал сухих груш, вишен и айвы. Витька, ты бы лучше так заботился о больном командире. Я ни айву сорвать не могу, ни к костру лишний раз сходить чаю попить. Нога ноет, просто жутко. А ты угощенья несешь ежам. Нужно тебя, наверное, уволить из связистов и отправить часовым к "братьям" Якубовым. Нет, нет. Я буду заботиться о вас. Я и так беспокоюсь о вашем здоровье. Это в чем интересно выражается? спросил Игорь Переживаю. Переживаешь, это уже хорошо. А то я тебя на Гришку Рожкова поменяю, будешь его пулемет носить. Он хотя и "тормоз", но про чай не забудет. Намек понял? Понял, отчего же не понять. Солдат сорвался с места и потрусил в сторону костра. Вскоре Све- кольников вернулся с двумя глубокими мисками плова и голубцами в виноградных листьях. - #' - Кушайте на здоровье, товарищи офицеры! - Черт, а мы совсем про обед забыли. Молодец! Ладно, оставайся при радиостанции, но не расслабляйся. Голубцы были замечательными, но по поводу качества плова Игорь высказал ряд замечаний: - Рис перетомили, не хватает морковочки, и суховат. - Игорек, не гурманствуй. Ешь и радуйся, что это не перловка из банки. - Ем и радуюсь. Но как сын этой восьмой дивизии и коренной "азиат", разбираюсь в этом блюде и сам отменно готовлю его. - Как это понимать сын дивизии? Сын полка знаю, сын диви- зии не слышал. Да и староват ты для этого звания. - Понимаешь, я родился в этой дивизии. Отец был зам.начальника диви- зионной автошколы в Термезе учебке автомобилистов. Вот тогда, в шести- десятых годах, там стояла наша дивизия, оттуда ее в Афган позднее перебро- сили. Так что мы с ней родственники, а я настоящий сын дивизии. - Ну, а я, выходит, пасынок. Довелось два месяца служить на ее руинах, на базе того, что осталось после ее ухода "за речку". В гарнизоне позднее сформировали центр подготовки "пушечного мяса". Находился я там после окончания училища в пехотном полку, в степи, возле "моста дружбы". Офицеров в каждой роте было по два человека на должность, и в течение этих двух месяцев половину выпускников послали воевать, а остальных разбросали по округу. Пришлось почти год еще в Туркменс- кой глуши гнить, "комара-пиндинку" кормить. - Знаю, слышал про эту гадость. Ох, и дрянь! В Кандагаре от этих комариков сам малярию заработал. Такая неприятная вещь, скажу я тебе. - Верно. Прививки не ставил случайно от нее? - Делали и много, но кто его знает от чего. - То-то и оно, ставят уколы, а чего прививают не известно. У меня твердое убеждение, что прививки это основная причина заболевания. Только оно проходит в легких формах. Не делаю уколы и здоров. Тьфу- тьфу-тьфу, и я суеверно сплюнул три раза через левое плечо. Тем временем по связи передали приказ быть готовыми к проходу колонны. На блокпостах БМП и пехота постреляли за канал из всех ство- лов, для морального успокоения руководства и собственного тоже. В от- вет только молчание, слишком много огня, на рожон никто лезть не хочет, это ведь не одинокая застава в центре зеленого моря, тут можно и по шее схлопотать. Мимо прополз, коптя отработанной соляркой, танк с командиром тан- кового батальона на башне, затем в замыкании пять грузовых машин и БМП с Лонгиновым. Бронежилет как всегда в каске и тяжелом "панцире". Все солдаты нашего блока тотчас надели каски на головы и броники на тело. Семен Николаевич притормозил и рявкнул в мою сторону: - $ Почему вы, товарищ лейтенант, без "защиты"? Это что за наруше- ние приказа командира? Так у меня его нет, без этой обузы по канавам и арыкам прыгать легче и от пуль уворачиваться. Опять нарываетесь на взыскание. Разберемся в Баграме, когда вый- дем из кишлака, обещаю. Воля ваша, только железо таскать на себе я не буду все равно. У меня столько здоровья, как у вас, нет. А как же солдаты одевают, а как же личный пример для них? Я еще и всех умирающих, выбившихся из сил подгонять должен и пулеметы за них нести. Поэтому мне нужно быть легким, свободным и мобильным. Вот влепит комбат выговор, будешь и свободным и мобильным, и он уехал на пост. Черт! Все настроение испортил, монстр! рявкнул я. Что ты так на Семена? Хороший мужик, мне он нравится. А что в нем хорошего? Мы с ним учились в ЛенВОКУ, только в разные года, ко мне он не придирается. О! Вот и первый любимчик Бронежилета нашелся! Поздно вечером Витька поставил коробку с ежами в левый десант БМП, предварительно поинтересовавшись, не лягу ли я туда, свободно ли место? Нет, Свекольников, не лягу. Тут свежо, небо, звезды, ветерок. А что там? Броня над головой и запах мазута да пороховой гари, да вонь от портянок Кобылина. А чего это вонь именно от моих портянок? обиженно поинтере- совался стоящий рядом механик-водитель. Может, это Сидорчука? Да нет, дорогой, это твои портянки, твои. Такой специфический запах не спутать ни с чем другим во взводе. Ноги нужно мыть почаще! Когда мыл в последний раз? Я и так их мою. Каждый раз, когда в баню хожу, произнес солдат протяжно, почти нараспев. Стоящие вкруг бойцы дружно рассмеялись над незадачливым быв- шим сельским трактористом. Кобылин, слушай приказ! Умываться каждый день, регулярно чис- тить зубы, портянки стирать! Ноги мыть не только раз в неделю в бане, а каждый вечер. Уф-ф, выдохнул солдат. Постараюсь, очень уж много наговори- ли, главное не забыть. Якубов-большой! Назначаю тебя над ним старшим и закрепляю за этим балбесом. - $ - Есть, быть старшим! Кобылин, каждый день будешь со мной вме- сте в умывальник ходить, я из тебя, неандерталец, цивилизованного чело- века сделаю. - Ну ты, повар, даешь! Какие слова умные знаешь, удивился я. - Обижаете, товарищ лейтенант, я ведь техникум закончил. Еще и не такое заумное могу сказать, улыбнулся Якубов. x x x Таким образом, ежики стали жить в БМП. Но однажды что-то им не понравилось, и зверюшки принялись бегать, прыгать, скакать по всей коробке. Особенно старался длинноухий. Не понятно каким образом может, он забрался на маленького ежа и высоко подпрыгнул но "пус- тынник" выскочил из ящика. Свекольников вернулся с поста и обнару- жил зверька, обнюхивающего край сиденья и испуганно глядевшего вниз. Все-таки было довольно высоко, даже для длинноногого. - Ежик! Ты куда? Иди в коробку, глупенький мой, не бойся. Я тебе "кишмиш" принес, ласково заворковал солдатик. - Свекольников, негодяй! взвыл проснувшийся Игорь. Нога ноет страшно, еле-еле заснул, и тут ты разбудил. Воркуешь все с ежами. Надо- ел! Пойди прочь с глаз долой. Теперь всю ночь мучиться. - Я не виноват, ежик сбежать хотел, а я ему еды принес. - Ты не его, а меня изюмом угости. - А тут на всех хватит: и вам, и лейтенанту Ростовцеву. - Слушай, "студент-недоучка", ты явно готовишься вместо философ- ского факультета перейти на биофак. От гнева взводного тебя может спасти только огромное количество изюма. Где взял-то? поинтересовал- ся я у солдата. - Да Якубов в сарае обнаружил. Целый мешок, соломой присы- панный. - А "Стингер" случайно в сарае не нашли или китайские "ЭрэСы"? За "Стингер" орден Красного Знамени дают, знаешь или нет? спросил Игорь. - Знаю, но там еще только орехи лежали. Больше ничего. - Жалко, ну что ж, неси орехи, будем лечить старшего лейтенанта Марасканова. Ему бы еще водочный компресс и коньяк для смазки сосудов и внутренностей. Свекольников принес "деликатесы" и вытащил из отсека коробку с живностью. Игорь, постанывая, выбрался из машины, и мы занялись орехами и изюмом. Кое-что перепадало зверькам, которые, пугливо и осторожно принюхиваясь, поедали угощения. - Слушай меня, юный натуралист, строго произнес командир взво- да. Можешь хоть спать вместе с ними в коробке, можешь пыхтеть и - $ фыркать дружно с ежами, но только уйди от меня куда-нибудь подаль- ше. Разрешаю лечь рядом с замполитом, но "клубки колючие" эти, бега- ющие, с собой забери и не мешай человеку спокойно болеть. Понял? - Так точно! Ухожу. Центр шума и суеты переместился в мою сторону. Около полутора часов, пока была моя очередь бодрствовать и проверять посты, я терпел этот "зоосад". Но затем пришло время моего отдыха, и я возмутился. Зверюшки вздыхали, пыхтели, чихали... - Витька! Свекольников! Уйми их, ради бога, или уйди с ними. Не надо буквально дословно воспринимать приказ Марасканова. Вокруг БМП места много, отойди под яблоню, что ли. Мучающийся Игорь радостно прокричал из спальника: - Вот теперь понял, как я тут страдал и мучался, а ты еще защищал этого ботаника-биолога. Все издеваются над раненым львом... x x x - Вначале тропы минируешь от нечего делать, ищешь приключения на свой зад, а теперь снимать идешь. Рисковать-то зачем, все-таки грана- та вещь очень опасная, сморщил нос Игорь. - Все будет хорошо! Не писай кипятком! Якубов, за мной! - Ну-ну, посмотрим, как ты ее снимешь, вздохнул взводный. На лице бывшего повара не было заметно никакого желания идти, но, глубоко вздохнув, сержант двинулся следом. Мы пошли вдвоем с Гурбоном в виноградник. Ловушку в саду я снял легко и без проблем, но из второй гранаты при первом же прикосновении вылетела в траву чека из запала. Хорошо, что еще сама граната из руки не выскользнула. Перебросив ее через дувал, я пригнул голову Якубова к земле. Ба-бах! За стеной раздался взрыв, и комочки земли и глины ударили по спине и голове. Что ж неприятно, но не смертельно, осколки застряли в стене. Не успели мы отряхнуться от пыли, как послышался дробный топот ног: пары и еще одной. Из-за угла выскочили Свекольников и, чуть приотстав, Марасканов. Игорь прыгал на одной ноге, опираясь на две палки. - Ну, ты и сволочь! выдохнул, отдышавшись, старший лейтенант. Меня чуть инфаркт не хватил, я думал: вы подорвались. - Игорек! Ну что ты, все в порядке. Гранату бросил через дувал. Чека вылетела куда-то в колючки, я и швырнул ее. А то ведь она оборонитель- ная, чего доброго споткнешься и упадешь на руку и привет, поминай как звали. Проще выкинуть, пусть себе взрывается за арыком. - Конечно, проще. И товарищу нервы заодно пощекотать, да? Гад, совсем не думаешь о других. Я тебе этого не прощу. - $! - Игорюха! С меня в Питере два пузыря шампанского! - Ловлю на слове. Приедешь в Ленинград, с пустыми руками не являйся! - Лови. Когда это еще свершится? Ну что, можно сваливать, где колонна находится? - Уже прошла через блоки, можем сниматься. - Вот и хорошо, главное ежей не упустить, правда, Витька? - Правда, весело улыбнулся солдат. Будет в нашей казарме зоо- сад. Попугайчиков бы еще поймать... - Ага, и старшина на порог тебя не пустит! Ежиковое "сафари" завершено. По машинам! гаркнул я. x x x Спустя три часа мы выбрались наконец-то с территории кишлака и прибыли к полевому лагерю. Тылы, как всегда, развернулись и заняли всю долину. Вот бы их всех в "зеленку" и чтоб они ее прочесали. До чего же повезло батальону, просто чудо! Ни убитых, ни раненых. Ранило танкиста, сапера, водителя из ремроты. А у нас опять никого не зацепило... Я блаженствовал, забравшись в походную резиновую ванну. Утро началось чудесно: вкусный завтрак, отличный компот из айвы, новый анекдот. В довершение всех прелестей жизни "бассейн" оказался сво- боден и был наполнен чистой и теплой водой. Прекрасное утро: все живы, рейд заканчивается. Красота! Сейчас еще немного полежу, покачаюсь на надувном боку "бассейна" и пойду заниматься повседневными делами. Вдалеке клубилась пыль, и вскоре показались шесть БМП. Две "коро- бочки" это машины нашего разведвзвода, а остальные из разведроты. С крайней спрыгнул лейтенант Пыж и направился к комбату, устало загребая ногами пыль. Вокруг стояла относительная тишина, насколько может быть тихо в военно-полевом лагере. Ведь артиллерия не стреляла, авиация не летала, танки не ползали, и в душе уже появилось ощущение покоя. Бойцы лениво ходили между машин. Кто не спали, те трясли матрасы, одеяла, спальники, мыли посуду шла мелкая повседневная суета. Все это происходило как бы помимо меня. В мыслях я уже был на Черном море. Пока же я потихоньку отмокал, смывая пыль и грязь. Вода это жизнь... Отпуск приближался со всей неотвратимостью, я все же сумел дотя- нуть до лета, несмотря на неоднократные попытки начальства отправить меня в другое время. Но я их перехитрил и победил. Сегодня вновь очередная удача! Проснулся пораньше и в результате первый провожу омовение в чистой теплой водичке, и никто не мешает. Жизнь это постоянная череда удач и неудач, главное, чтобы первых было больше. Возле моего "бассейна" остановился заспанный Витя Бугрим. Когда освободишь ванную? Никогда! Витек, скажи лучше откуда разведка вернулась? вопро- сом на вопрос ответил я. К Ниджерабу бегали, что-то случилось у разведчиков капитана Ар- дзинбы, вот Пыж и умчался среди ночи. В эфире у них был режим радиомолчания, сейчас все узнаем. Из штабной машины появился Подорожник и поздоровался с взвод- ным. Николай что-то оживленно рассказывал, размахивал руками, а за- тем пошел в сторону походной кухни. Коля! Пыж! заорал я из ванной. Подойди на пять минут, будь другом. - $% - Ну, чего орешь, валяешься тут сытый и голый в воде, балдеешь, а я устал, измучен и голоден. - Что случилось, куда унеслись ночью по тревоге как сумас- шедшие? - Разведроту спасали. Петро Турецкий погиб по глупости нового ротного. Начальник разведки Коляда вызвал на подмогу. - Твою мать, выдохнул хрипло я и чуть не захлебнулся, соскольз- нув с мокрого края в воду. - Они небольшой кишлак ночью блокировали. Афганская застава и взвод из второго батальона им помогали. Турецкий и еще два солдата шли в дозоре. Получили от информаторов сведения о том, что банда Керима в этом кишлаке ночует. Он ведь половину Баграмской "зеленки" контролирует. Петр застрелил из пистолета с глушителем троих часовых, а четвертый "дух" сквозь дыру в дувале их длинной очередью срезал не заметили гада. Таджика-переводчика сразу насмерть, Турецкий еще мину- ту отстреливался, прикрывая раненого солдата. Раненый Царев. По- мнишь, в вашу роту боксер на неделю попал, а потом его забрали разведчики? Он в какой-то сарай заполз и оттуда отстреливался. Роту прижали на северной окраине, а когда мы примчались с противополож- ной стороны, у них совсем дела были плохи. Мой механик молодец, Васька-"малыш" двух "духов" дувалом задавил, я еще одного из "подствольника" снял, а нескольких из пушки замолотили. Царева быстро погрузили в десант, трупы остальных наших и одного "ца- рандоевца" на "ребристый" лист бросили и ходу! Еле-еле выскочили. Во второй машине дыра в борту от попадания из "безоткатки". "Духи" с окраины кишлака к нам бросились, но нас уже и след простыл одна пыль. По дороге обратно нашу машину подбили, прапорщика ранили. - Что у Царева? спросил Бугрим. - Дыра в груди и пуля в животе. Возможно, выкарабкается. Молодец парень! Лежал на спине, в одной руке граната с выдернутой чекой зажата, а в другой АКМ с последним полупустым магазином... Разведка стоит у медсанбата, мы только оттуда. Опознание тел идет. Жрать хочу и спать.