земляка, отсыпал немного, еще специй захватил, но мяса нет, тушенки тоже. Как сделать вкуснее? Может, подстрелим кого- нибудь? улыбнулся узбек. - ! - Кого, Гурбон? тяжело вздохнул я. Разве что Зибоева: в нем мяса много, гораздо больше, чем в Свекольникове. - Я предлагаю курицу достать, сказал повар. - Где, в кишлаке? Чтобы через полчаса бушующая демонстрация вокруг нас ходила и камнями забрасывала. Кишлак-то ведь не брошен- ный, отказался я от его авантюрной идеи. - Потихоньку похожу вдоль реки, может, кто и попадется. Гуси, куры бродят всегда без присмотра, где хотят. Потери одной птицы жители не заметят. - Зато я замечу потерю тебя самого. Забыл, как за одну корову было четыре ошкуренных и выпотрошенных трупа? - Нет, не забыл. Но, то же корова, а тут всего курица, продолжал гнуть свою линию Гурбон. - У азиатов воровство страшный грех, камнями забьют! Нет! отказал я в просьбе. - Я тоже азиат и мусульманин, широко улыбнулся Якубов. - Ты не настоящий, ты советский узбек, к тому же глупый город- ской романтик! Прекрати даже мечтать о мясе. Что-нибудь придумаем. Завтра тушенку Берендей привезет. Может быть. - А может и не приехать, произнес с сомнением Гурбон. - Допускаю и такое, вот тогда и пойдем к аборигенам в гости, пусть сами угощают, но без воровства, поддержал меня взводный. Мы с Игорем залегли между поребриком и БМП на расстеленных матрасах и отбивались от вражеских комаров. Ночь, черная и мрачная, спустилась в ущелье, словно демон зла. В миг стало тихо и темно. Ни огонька, ни шевеленья. Армия ушла за перевал так далеко, что ее не могло быть слышно, а местные жители ложились спать слишком рано, сразу с заходом солнца. Наверное, от этого у них так много детей. Да и чем еще можно заняться в кромешной тьме, имея гаремы? Чем хороша ночь, так это прохладой, а ужасна этим липким всюду проникающим страхом. Шорохи, крики птиц, треск веток, шум ветра, завывания собак все это нервирует. Хуже нет ночевать в кишлаке или вблизи него. Но лучше уж в пустом кишлаке. Покинутые дома и закоулки хотя бы заминировать можно, "сюрпризов" наставить, а что сделаешь, когда вокруг снуют люди и живность? Вскоре взошла и осветила окрестно- сти большая и яркая луна. Собаки осмелели и принялись задорно лаять во дворах. Словно переговаривались и одновременно успокаивали друг друга. Внезапно поднялся сильный ветер, и вокруг лунного диска возникло яркое свечение, которое все больше расширялось и, наконец, захватило почти весь видимый небосвод. Замычали коровы, заблеяли овцы, проснулись и подняли галдеж птицы, а собаки словно взбесились: одни оглушительно выли, другие лаяли до хрипоты. - " - Ни х... себе! Это что, конец света? воскликнул испуганно Све- кольников. - Твою мать! П...ц дембелю, крякнул Сидорук. - Спокойно, балбесы! Это "лунная радуга", молодые люди! В про- шлом году такая уже была. Редкое явление, но уже второй раз вижу, попробовал я успокоить бойцов. С пригорка по радиостанции запросили разрешения спуститься Яку- бовы. Перепугались... А Зибоев с Ташметовым от охраняемых ракет сбе- жали безо всякого спроса. Страх парализовал всех. - Сейчас же успокоиться! Раз замполит говорит "лунная радуга", хрен с ней, пусть будет так! Говорит значит знает. Всем по местам, "духи" опаснее! скомандовал Марасканов. А ты, Никифор, откуда знаешь про это явление и что оно так называется? - Да я не знаю точного названия, Ваня Кавун так называл это в про- шлый раз, он где-то читал об этой "радуге". Скоро все закончится. И действительно, свечение прекратилось, зверье успокоилось, никаких всепланетных космических катаклизмов не произошло, и наступила тишина. - Скажу честно, думал "летающая тарелка" объявилась! Я в детстве много фантастики читал, проговорил, волнуясь, с придыханием Све- кольников. - Если связь проспишь, будешь летающей "свеклой", усмехнулся в усы Игорь. - В прошлом году я тоже так подумал, успокоил я солдата. - А все же, как было замечательно! Изумительное по красоте явле- ние, сидя в квартире, такое не увидишь! воскликнул Игорь. Я человек не впечатлительный, но это что-то невероятное! - Да, природа загадочна, особенно когда не знаешь объяснения ка- ких-то явлений. Нужно больше читать, правильно, Витька? спросил я. - Так точно, товарищ лейтенант! ответил солдат. Я люблю узна- вать про все таинственное и необычное, будет о чем дома рассказать. - Тогда слушай занимательную историю, собиратель загадочного! начал я свой рассказ. Это было семь лет назад, на Украине. Волею судеб я заканчивал там школу, на родине Брежнева. Как и ты, солдат, много читал фантастики и приключений. Был уверен в присутствии иноп- ланетян и наблюдении ими за нашей жизнью. Вот однажды поздней осенью, как сейчас помню, двадцать седьмого ноября, послала меня вечером мать в магазин, за хлебом. Иду по тенистой дорожке, листва с вишен и абрикосов еще не совсем опала, вглядываюсь в звездное небо, мелодию насвистываю веселенькую. И вдруг что это? Что в небе среди звезд пронеслось?! Я видел секунду или две, как нечто промелькнуло бесшумно, без малейшего звука, в форме огромного дельтаплана, с се- мью или девятью огнями по периметру силуэта. Таинственный объект был черный, темнее неба, он промелькнул и мгновенно исчез. Ветки - # помешали дальнейшему наблюдению, закрыли обзор. Выскочил я на широкую дорогу, но все исчезло, беззвучно, как будто ничего и не было. Это был не самолет и не ракета, двигатели не шумели, а высота была лишь пару сотен метров. Не дельтаплан, так как промчался объект очень быстро, больше километра за секунду! Тогда что это такое? Таинственно и загадочно! Чудеса! Да? - Ну ты, Ник, даешь, прямо заворожил своим рассказом! улыбнул- ся, переводя дыхание, Игорь. Посмотри, Витька даже рот раскрыл от изумления. Все, басни закончились! Свекольников, закрывай "варежку" и марш на пост! - Товарищ лейтенант! Так вы сейчас-то в пришельцев верите или нет? спросил Гурбон Якубов. - Гурбонище, если скажу, что верю, старший лейтенант Марасканов завтра в психушку упечет, настучит, чтобы должность мою захватить. Скажет, мол, у замполита крыша от войны поехала! - Не упрячет! Он хороший и добрый, улыбнулся Свекольников. - Хороший! Добрый! А ну, марш по пещерам и постам! рявкнул Игорь. Ник, совсем своими фантазиями взвод "разложил". Бойцы, вздохнув, поднялись и ушли в темноту, а я подбросил веток в костерок, подлил в кружку горячего чая и намочил твердокаменный сухарь, чтобы зубы об него не сломать. - Ты байку травил или, правда, что- то видел? Не фантазируешь? Не соврал? спросил взводный. - Игорь! Хочешь верь, хочешь нет, не вру я! Это не плод моей воспаленной фантазии, вызванной прочитанными книгами. Не знаю, что это такое было секретный военный аппарат или все же НЛО, но что- то летело! К тому же я совсем юный был, спиртного не пил, если ты об этом подумал. На пьяные глаза не свалить. Так-то вот. - Да, замполит! Ты меня окончательно с толку сбил. Мало нам этой твоей "лунной радуги", так еще пришельцы! Тьфу, черт! Теперь совсем не заснуть! - Вот и хорошо, не спи, а посты ходи проверяй, пока я буду отды- хать, улыбнулся я. - Сколько в тебя сна лезет? Прямо сонная прорва, удивился Ма- расканов. - Игорек, договорились, сам сказал не уснуть, ну и не спи, а через четыре часа, так и быть, поменяемся ролями. - Ладно, дрыхни, если можешь, согласился Игорь. Я обрадовался, накрылся спальным мешком и моментально засопел. Ни рано утром, ни в обед о нас не вспомнили. Не привезли продуктов и к вечеру. Сухпай давно закончился, рис доели, остались одни сухари и чай с сахаром. Афганцы, догадавшись, что мы над ними подшучиваем, больше интереса к торговле ракетами не проявляли. Не- смотря на постоянную охрану, мальчишки или ополченцы сперли по- душку и старый шлемофон. Жулье... Все же Игорь рассердился на такое отношение к нам и велел через переводчика больше не приближаться к посту: ракеты могут взорваться в любую минуту. Аборигенов как ветром сдуло. Ни женщин, полощущих белье в речке, ни пастухов, ни ребятишек. Все обходили нас стороной. Ну и отлично, так спокойнее. Без "духов" хорошо, а без продуктов плохо. Пролетела еще одна ночь. Только следующим утром пришел из Гардеза кран и тягач под охраной десантников, мы быстренько сверну- лись и помчались догонять свой батальон. Знакомые пуштуны, хитро улыбаясь в усы, помахали нам на проща- ние. Пусть лучше машут руками, чем стреляют вслед из гранатометов. x x x Подорожник встретил нас неласково. Когда же ты подобреешь, Васи- лий Иванович? - Ростовцев! Где вы шлялись так долго? Оперативный дежурный со- общил, что взвод давным-давно сменили! - Как прибыл тягач, так мы и уехали, ни минуты не задержались, даже в Пакистан не заскочили. - Иронизировать и насмехаться будете над своей женой! Марш стро- иться! Через полчаса выдвигаемся в горы. - Мы сутки без еды, поесть бы вначале. Я все ж таки опять испол- няю обязанности замполита батальона, должен беречь личный состав. - Хорошо, быстро есть и строиться! Заместитель непутевый свалился на мою голову! Когда же, наконец, мне попадется нормальный несачку- ющий политработник. Черт бы вас всех побрал, один другого хлеще. Только языком на собраниях болтать горазды! - Не понял последнюю фразу, товарищ майор? Какие ко мне пре- тензии, я что когда-то сачковал и не воевал? - ' Да при чем здесь это? Ты кто мой зам? Политработник? А выгля- дишь, Ростовцев, как анархист и разгильдяй! Приведите себя в порядок, товарищ лейтенант, и в строй! "Махновец"! Подумаешь, тельняшка, кроссовки, маскхалат и легкая четырехднев- ная щетина! Ведь ни черного знамени, ни черепа с костями! Просто так удобно воевать, зачем издеваться над собой. Лучше бы и над солдатами не издеваться: сапоги и ботинки в сорокаградусную жару это бессмыс- ленная пытка. Колонна миновала заставу и спустилась вниз. Грунтовая дорога углублялась все дальше в ущелье. Постепенно деревьев на склонах гор становилось больше и больше. Вдоль ручья, рядом с которым проходи- ла дорога, лежали обгоревшие машины. Видимо, афганская колонна попала в засаду несколько лет назад. Танк без башни, танк без траков и с отпиленным стволом (интересно, кто и зачем его обрезал?), машины, машины, машины. Обломки, остовы, они не поддаются подсчету. Все превратилось в огромную кучу последствие настоящей бойни. Сколь- ко же здесь было пролито крови? Опять БТР, машина, танк... Вот так ловушка! Уничтожено больше восьмидесяти единиц техники. А людей? Вдалеке показалась средневековая крепость: массивные стены, высо- кие башни, бойницы, ров. Современный вид ей придает советская техни- ка: пушки, несколько старых танков Т-54 и БТР-52. На центральной площади стояла пара БТРов, на которых сидели в афганской форме русские ребята, приветливо и радостно махавшие проезжавшей мимо армии. Вот повезло так повезло ребятам, попасть в эту "дыру". Не успели мы и передохнуть, как батальоны с ходу бросили в горы. По оперативной обстановке "духов" в этом районе тысяч тридцать, а нас идет в горы чуть более тысячи. Родимый батальон, смешно сказать, выхо- дит на задание всего сотней штыков! Если бы не поддержка авиации и артиллерии, то нас просто бы тут разметали по лесам. Разбившись на десятки, все двинулись на площадку, где уже сади- лись и откуда взлетали вертолеты. Место выбрано очень неудачно: в песчаном высохшем русле реки при работе винтов пыль поднималась вокруг столбом и ни черта было не видно. Приходилось идти на шум двигателей, но главное не промахнуться мимо бокового люка. Что со мной и произошло. Старшие группы шли во главе, а солдаты двига- лись след в след, держась за мешок впереди идущего, цепочкой. Беспо- щадный ветер бросал в лицо пыль и песок, который набивался в рот, нос и глаза. Бойцы могли нагнуть голову, а командирам нельзя: нужно как-то разглядеть куда идти. Авианаводчик командовал посадкой и распределял группы, предуп- реждая: Осторожно, пригибайтесь, не попадите под большой винт, верто- леты болтает ветром. В ущелье действительно, вдобавок ко всем неудобствам, дул против- ный боковой ветер, раскачивающий борта. Еще раз напоминаю, будь внимательнее! Пригибайся сильнее, вин- ты качает. Вперед, быстрее, быстрее! скомандовал мне капитан. Накинув капюшон маскхалата на лицо и нагнувшись пониже, я на полусогнутых ногах побежал как можно быстрее. Но вскоре впереди шум резко усилился. Что-то тут не так. Я с трудом приподнял голову и, прищуриваясь, обнаружил, что иду на хвостовой винт, до которого оста- валось два-три метра. Ужас! Стой! Стоять! Всем влево! заорал я. Но никто, конечно, ничего не услышал, и солдаты все напирали сзади и напирали, невольно подталкивая меня вперед. Схватив сержанта за руку, я с силой потянул его в сторону. Якубов! Уходим! За мной. Мы под винт лезем, тащи всех за со- бою! заорал я на ухо Гурбону, и мы вдвоем принялись вытягивать всю десятку к десантному люку. Когда группа забралась в вертушку, и мы взлетели, побледневший "бортач" подошел ко мне и прокричал на ухо: Думал все хана, сейчас размажет и разрубит несколько человек. Промахнулся, да? Ты кто по званию? Лейтенант я. Ни черта не видно, чуть не обделался, когда увидел у самых глаз эту огромную вращающуюся мясорубку. Чудом повезло, что не сделал пару шагов, еще немного и затянуло бы. Счастливчик ты, лейтенант! Ведь ничего нельзя было сделать, ветер задувает. Начни подниматься, качнет и рубанет лопастью по всей цепоч- ке, а добежать до вас я не успел бы. Так и стоял, затаив дыхание: орать бесполезно, три вертолета одновременно шумят. Это точно. За то, что повезло и мы выжили, посадите прямо на точку, чтоб меньше по хребтам пришлось бродить. Сейчас, пойду командиру расскажу. Бойцы напряженно вглядывались в иллюминаторы, в основном ник- то ничего не понял. Лишь Гурбон был немного перепуган, сидел с дро- жащими губами, так как видел винты перед глазами. Борттехник вернул- ся и ободряюще улыбнулся: Лейтенант, ты в рубашке родился, повезло, увернулся от смерти, обошла в этот раз стороной костлявая! Можешь нажраться по возвраще- нию в полк. - У нас надерешься, как же! Комбат сожрет с потрохами. Порядки в полку зверские, начальник штаба Ошуев настоящий террор устраива- ет. В прошлом году в батальоне должность ввели зам. по тылу батальо- на. Прибыл капитан Саня Головской. Водку на пересылке выпил, и проставиться перед офицерами оказалось нечем. Он занял двести че- ков, почти всю получку следующего месяца. Набрал водки, купил конь- як, консервы, зелень, овощи, фрукты. Тушенку на складе дали, еще кое- что по мелочам, но в основном свои потратил. Управление батальона пригласил. Стол ломится. Головской ходит, стаканы расставляет, весь в предвкушении праздника душевный подъем и все такое. Ну, сам по- нимаешь. - Ага. Понятно, кивнул летчик. - Так вот, дверь закрыта на замок, потому что приглашенные знают условный стук. Вдруг кто-то барабанит в дверь, Саня, естественно, не открывает, мало ли кто шарахается из халявщиков. Стук повторился, а затем дверь с треском вылетела вместе с выломленным замком: на поро- ге целая комиссия Ошуев, Ломако (зам. по тылу полка) и Цехмиструк (секретарь парткома). Рейд по борьбе с пьянством и алкоголизмом, а кто-то ведь стуканул из своих, приглашенных участников "автопробега". - Какой козел! возмутился борттехник. - Не то слово! В общем, входят в комнату, начинают орать, а Ошуев берет две литрушки водки и разбивает одну об другую. Немая сцена, затем вопль ярости, и Головской, как в кинофильме "Операция- Ы", с криком: "Мою водку бить, да я тебя убью! Я ее за свои кровные деньги купил", хватает за грудки начальника штаба. Зам. по тылу толстый, как хорошо откормленный кабанчик, поэтому плотно прида- вил к стене Султана Рустамовича и бац ему в бок кулаком. Тот ему в ответ. Ломако и Цехмиструк разнимают, стол опрокидывается коме- дия! Начальник штаба вызвал разведвзвод и Головской, видя бесполез- ность дальнейшей борьбы за справедливость, больше не сопротивлялся, ушел на гауптвахту. - И что дальше-то было? - А ничего. Командиру полка вроде бы надо наказать людей, но ведь знает, что палку перегнули, да и все комбаты полка участники мероп- риятия. Сам "кэп" большой любитель "зеленого змия" в отличие от май- ора Ошуева, регулярно пользуется "огненной водой". Пожурил он собу- тыльников слегка, да и все. Но народ в полку месяц при виде Головского смеялся: "Водку? Вдребезги! Разбить? Да я тебя!.." - Да уж, веселый у вас полк. Образцовый! - Образцовее некуда. - Ну, давай, подходим к задаче, вперед, с богом! Удачи вам! поже- лал на мне прощание летчик. x x x Вертолетчики обнаружили небольшую полянку на гребне, куда всех и десантировали. Вокруг нее стоял сплошной стеной хвойный лес. Скло- ны хребтов густо поросли деревьями: соснами, елями, лиственницами, пихтами. Чудеса! В сотне километров отсюда выжженная пустыня, а тут прямо забайкальская тайга! Ну, в некоторых местах она уже благодаря нам прореживалась лесными пожарами. Может, снарядами зажгли, мо- жет, авиабомбами. Ха! Вот хвостовое оперение одной из них, стокилогра- мовочки, торчит из рыхлого склона. Мягко вошла. Скорее всего какой-то заводской брак. Не сработала... Затаившаяся смерть. - Эй, сапер! Взорви ее как-нибудь! А то еще рванет или "духи" для фугаса используют, приказал Грымов. - Нет уж. Я к ней и на пятьдесят метров приближаться не буду. Можно из "подствольника" попасть, но разлет осколков очень большой, не рекомендую, сказал Алексей. Пусть себе лежит, лучше уж "духи" пусть подорвутся, если попробуют забрать ее отсюда. Мы побрели по тропе вдоль склона, все выше и выше. Чуть в стороне двигался огненный вал. Воздух и так раскален, а мы его еще подогреваем и коптим. Огнем были охвачены целые склоны. Главное, чтобы огненный смерч не погнало на пехоту, а то с грузом-то далеко не убежишь. Получится шашлык в бронежилетах. Шашлыком быть не хочется. Ущелье, которое необходимо было прочесать, состояло из несколь- ких ярусов и террас, заросших деревьями и непроходимыми кустарника- ми. Двигаться можно было только по тропкам. Достаточно одного пуле- метчика в засаде и деваться будет некуда. Конечно, у "духов" превосхо- дящие силы, но наше преимущество не в численности, а в наличии авиации и артиллерии. Скорее всего основные силы противника пред- почли спрятаться в Пакистане, до границы несколько километров, а по лесам маскируются разрозненные мелкие группы наблюдателей и дивер- сантов. Обшарив склоны, наша группа ничего не нашла, и мы с Игорем скомандовали солдатам привал. По связи шумел Ветишин, разыскавший в развалинах овечьей кошары несколько "эРСов" и минометных мин, а подоспевший Острогин извлек десяток выстрелов к безоткатному ору- дию. Все же какой-то, но результат. А то третья рота нашла пулеметы, и автоматы, и патроны. Десантники обнаружили огромную базу-склад, с которой вертолеты вывозят большие трофеи. Наши показатели скром- нее. Да и черт с ними. Главное у нас нет потерь. А десантура нарвалась на засаду, кто-то наскочил на мины-"сюрпризы" опять жертвы. Рота проверила все, что можно, но больше ничего не нашла. Наши крохи забирать авиацией командование не захотело, сапер эти находки - ! просто подорвал, и мы спустились к технике. Потом целую неделю шли поисковые операции. Утром забросят, день шарахаемся, вечером спуска- емся. Из найденных боеприпасов что-то взрывали, что-то вывозили вер- толетами. А мы все носили и носили... патроны, мины, гранаты. Сколько же тут заготовлено средств убийства "шурави"?.. x x x Однажды вечером в экстренном порядке построили всю пехоту пол- ка, и майор Ошуев поставил задачу офицерам батальона: - Без мешков, налегке, только с боеприпасами выдвинуться в сторо- ну границы. Как стемнеет, разведвзвод и саперы уходят вперед миниро- вать пограничный кишлак, а первая рота их сопровождает. Взвод АГС и третья рота прикрывают с высоты ваш последующий отход. Вот это да! Главное, не заблудиться и не уйти в Пакистан, не углу- биться слишком, не увлечься "любимым делом" пешей прогулкой. Я вглядывался в темноту и дрожал всем телом. Тельняшка промокла насквозь во время быстрого перехода перебежками, а теперь вот опустив- шаяся ночная прохлада пробирает до костей. Трясутся все мышцы и жилочки, зубы выстукивают морзянку. Окутавший нас густой и липкий туман спутал карты командованию. Не видно ни черта в пятидесяти метрах. Где-то рядом Пыж с разведчика- ми и саперами, но где они не понятно, должны были углубиться до окраины кишлака и расставить "охоту". Эта минная система срабатывает на частоту человеческих шагов, рассчитана на звук, вес и еще черт знает на что. Говорят, на лошадей, ишаков, баранов не действует, а только на человека. Лежать в маскхалате на сырой земле довольно неприятно. Ни поше- велиться, ни поерзать и встать нельзя: вдруг заметят. Мы находились в поле перед небольшим бруствером, у арыка. Впереди в дымке виднелся кишлак хибарок сто, притулившихся у склона лесистой горы. Опустел ли он при нашем появлении в Алихейле, или остались какие-то жители неизвестно. Ясно только то, что это не контролируемая правительством территория. Позади нас стоит выносная застава, передовое охранение крепости, тут отсиживается афганский батальон, человек восемьдесят. Они запуганы так, что практически не высовываются. Дорога к заставе загромождена сгоревшей техникой. Живут под постоянной угрозой штур- ма, Пакистан-то в двух шагах. Я слушал тихо потрескивающую радиостанцию, отмахивался от ко- маров и дрожал. - " - ...Крот, "духи"! Крот, "духи"... Крот, ты слышишь? Крот, "духи". Крот, "духи"... Что за чертовщина?! Вроде бы голос Пыжа, а он впереди нас всего метрах в пятистах. Ну если сейчас начнется стрельба, то тут будет такая бойня! Мы на открытой местности, а мятежники станут бить с возвы- шенности. Не уползти и не убежать, замучаешься раненых выносить. Но почему-то вскоре все стихло. Радиостанция замолчала, а спустя пару то- мительных часов из тумана появились саперы и разведчики. Грязные, мокрые, злые и напуганные. Ну вот и все. Комбат по связи дал команду возвращаться (до этого в эфире было гробовое молчание), и рота тихо снялась с по- зиции, как будто нас тут и не было никогда. А интересно, чей это был кишлак? Афганский или пакистанский?.. Хотя пуштуны везде одина- ковые. Теперь главное вернуться и не наскочить в тумане на какую-нибудь свою или "духовскую" засаду. Возвращаемся очень долго, медленно и осторожно, офицеры всю дорогу шипят на солдат, чтобы не шумели и не гремели оружием и касками. x x x Выбрались под утро, уже на рассвете. Техника подъехала к пересох- шей речушке, и люди быстро разместились по машинам. Нашей роте стало совсем тесно, все же три БМП в Гардезе ремонтируются. Еще одна по дороге к крепости накрылась, и ее утащили обратно. Да, достанется Федаровичу после боевых. Мы вернулись к началу завтрака. Головской со своей командой Берендеем и Соловьем стояли возле полевой кухни и улыбались белозу- быми, сытыми улыбками на широченных физиономиях. - Берендей! Гони жратву, хватит оскаливаться, не видишь: промокли и замерзли, как собаки, окликнул командира хозвзвода Бодунов. - А если бы ты не бросил черпак, как последний дурак, то сидел возле кухни сытым, обогретым. Поперся за приключениями, принял- ся выговаривать толстяк-прапорщик нашему прапорщику, своему быв- шему подчиненному. - Если ты не начнешь шевелиться, я тебя в котел засуну и сам начну проводить раздачу еды! - Пошел ты... В первую очередь кормлю командиров рот и отдель- ных взводов, замполитов им на совещание. А ты постой в стороне, подожди своей очереди. - # - Вот черт, дискриминация! Ну, погоди, Берендей! Будет и на моей улице праздник, назначат охранять взвод обеспечения я тебя погоняю, буду стрелять из пулемета прямо над твоей толстой задницей. - Игорек, ну не суетись! Дай людям покушать, а потом подойдешь отдельно, чайку попьем, поговорим. Не нагоняй волну! и Берендей сыто рыгнул, почесывая волосатый круглый живот, выпирающий из-под тельняшки, и, разгладив усы, начал кормить офицеров. Бодунов уловил тонкий намек на какую-то халяву и отошел в сторону. Я присел рядом с усталым разведчиком, медленно жующим кусок хлеба с маслом и задумчиво катающим хлебный мякиш по столу. Груст- ный, потерянный, рассеянный взгляд. Николай в мыслях был явно где-то очень далеко отсюда. - Коля, что случилось? спросил я, слегка подталкивая лейтенанта. - А? Что? М-м, я сегодня чуть не убил человека. - Ну и что? В первый раз, что ли? Сколько их уже на твоем счету? - Нет, ты, Ника, не понял, почти зарезал человека нашего солда- та. Как он оказался прямо передо мной? Саперы ушли метров на двес- ти вперед, а я с взводом залег и наблюдаю в ночной бинокль за кишла- ком. Вдалеке ковыряются саперы, кишлак спит, и вдруг вижу: прямо метрах в двухстах ползут два "духа". И ползут конкретно, один на меня, а другой в сторону саперов. Я шепчу в радиостанцию: "Сапер "духи", сапер "духи"!" Понимаю: нужно что-то предпринять, стрелять нельзя: близко от кишлака, и не сумеют уйти ребята без потерь. Достал финку и пополз вперед, подрежу, думаю, обоих. Взял чуть правее и подкрады- ваюсь осторожно к ближайшему. А "дух" сидит как-то странно, накло- нившись, спиной ко мне и что-то делает. Я занес над ним нож и потянул руку, чтоб зажать глотку, а он повернулся и поднимает на меня глаза... Свой! Славянин! Меня чуть инфаркт не хватил. Солдат как громко..., в общем, ты понял, вонь пошла. Я бы и сам, наверное, обделался. - Коля, а если бы был не славянин, а какой-нибудь узбек или турк- мен? Х-м, тогда, думаю, не сообразил бы сразу и не удержал руку с ножом. Я и так уже мышцы напряг для удара. Какая-то секунда спасла парня. У меня потом руки всю дорогу тряслись, Айзенберг пятьдесят грамм спирта дал, чтоб успокоиться, и промидол вколол, когда сюда пришли. Вот я такой сейчас сижу заторможенный. Я самый счастливый сегодня человек, не взял грех на душу, отвел кто-то мою руку. Может, есть Бог на свете?.. Вновь комбат построил офицеров и принялся проводить воспита- тельную работу. Подорожник, словно двуликий Янус, был один в обоих - $ лицах и комбат, и замполит. Пока мы ночью ползали вдоль границы, он управлял ротами с КП батальона. Чувствовалось, что надвигается "гроза". Василий Иванович нервно прохаживался вдоль строя, крутил, теребил и разглаживал усы, от чего они стали торчать далеко в стороны, будто искусственные. Чистая, отутюженная форма, начищенные туфли, до синевы выбритые щеки, сиявшие румянцем, и даже запах какого-то одеколона. Мы же представляли собой совсем жалкое зрелище. Лично у меня грязный маскхалат, перепачканный от ночного ползания, разваливающи- еся стоптанные ботинки (я их взял на построение у сержанта), десяти- дневная щетина, пыльные и грязные всклоченные волосы на голове с торчащими во все стороны вихрами, "чернозем" под неподстриженными ногтями. Чистые только лицо, шея и руки. За весь рейд ни разу не попали в полевую баню не повезло. У других вид был не лучше. - Товарищи офицеры! В каком вы виде? Это разве пример для под- чиненных? Всем помыться, побриться, привести форму в порядок. Ник- то не удосужился перед построением ботинки почистить! Даю ровно час, затем снова проверяю. Да и личный состав одновременно привести в порядок. - Чего это он? спросил я у Шведова. Белены что ли объелся? Бриться на боевых самая плохая примета! - Комбат попал под горячую руку Ошуева, тот на совещании орал, что батальон как сброд болтается по лагерю и позорит полк. Мол, полу- чил орден и можно дурака валять? Пригрозил отпуск "бате" задержать, а ты ведь знаешь? какой наш Герой злопамятный. А у Иваныча уже путе- вка приобретена в Крым. А тут еще Артюхина нет, начальник штаба батальона новичок, комбат за всех крутится. Вот вначале меня поимел и приводил в порядок, затем сам брился, а теперь за вас взялся. - Игорь, ты дуралей, мало тебе одной дырки в башке? Знаешь верно не хуже меня, что нельзя брить физиономию, покуда в полк не вернешь- ся, тем более, ты через полгода должен в Союз вернуться. - Слушай, умник, иди-ка бери лезвие и выполняй приказ, а я по- смотрю, как ты откажешься. Шеф злой, словно раненый медведь, дума- ешь, ему было легко. Он, когда брился, почти рыдал, хотел выращенную бороду в Союз увезти. Солдаты принялись бриться и чиститься, в очередь у одной бритвы становилось по десять человек, да им собственно и сбривать-то пока было нечего. Пять волосинок у Свекольникова, три у Колесникова, глад- кие щеки у Тетрадзе. Вот только Зибоев и Мурзаилов мучались по полча- са со своей бурной растительностью. - % Естественно, ни я, ни другие офицеры роты одним общим станком пользоваться не стали, а Ветишин со своей редкой светлой щетинкой был не заметен. Ограничились чисткой ботинок, но покуда дошли по густой пыли к штабной машине, обувь снова запачкалась. Арамов оказался хитрее всех, принес щетку и смахнул пыль, стоя в строю, и на подбородке виднелись свежие порезы. Молодец, прогнулся! - Ну что с вами делать? Сбитнев? Вы можете управлять ротой или нет? В чем дело? взъярился комбат - Да пока дошли, уже не видно, что чистились, а бриться нечем, ответил Володя. - Почему я нашел? Почему у меня х/б чистое всегда в запасе, почему бритва есть? удивился и возмутился Иваныч. Замполит, в чем дело? Ты вроде бы мой первый помощник в рейде, Артюхин тебя назначал, да? - Так точно! Но вам, товарищ майор, значительно проще: цыкну- ли и Берендей примчался и все принес, а как не принести, попробуй не достать, не приготовить и вместо Бодунова АГС понесет, усмех- нулся я. - Разговорчики в строю! оборвал меня Подорожник. - Ну, вы же сами меня спросили. Я и ответил, ну нет в роте коман- дира взвода обеспечения, а старшина, сами знаете, товарищ майор, в полку должность сдает. - Ох, и мальчишки, ох и зеленые! Сейчас некогда, а позже разбе- русь и накажу как-нибудь! Поступила команда выход брони через полчаса. Поэтому быстро собираться и выдвигаться обратно к крепос- ти. Первая рота охраняет тылы полка, взвод Марасканова идет с КП и тылом батальона, вторая рота охрана полка связи, АГС и разведвзвод сопровождают батарею "Ураганов". Выполнять задачу! Проверить еще раз людей, оружие, подствольники прицепить к автоматам. Главное никого и ничего не забыть! Если кого забудем или потеряем, сюда можно вернуться только при проведении армейской операции. Не те- ряйте никого! Вот так, как на пожар, в экстренном порядке. А говорили еще об одном десантировании. Что-то не получилось. Взводы уселись по машинам, Сбитнев вызвал меня и отправил вме- сте с Бодуновым. Тот о чем-то хотел переговорить. - Ну, что скажешь, Игорек? спросил я, усаживаясь на башне. - Такое дело, я полгода пулемет ношу, начал издалека прапорщик. - Носишь! - Веду себя прилично? - В принципе, нормально. - А почему все командиры ГПВ старшие прапорщики, а я про- сто прапорщик? - & - Игорек, честно скажу, пока нет мыслей на эту тему, почесал я задумчиво затылок. - Вот! А я хочу в отпуск поехать с лишней звездочкой. Я на Десне раньше служил, там старшего прапорщика получить это событие все- ленского масштаба, и звание давали только "жополизам". - На Десне? О, я там в восемьдесят втором году на стажировке был. "Дурдом Ромашка" в лесных дебрях. Комдив был Павловский, да? - Точно! Кличка Бандит. Рассказываю анекдот, точнее байку. Но все это чистая правда. Нашего комсомольца батальона Бугрима я хо- рошо помню и знаю, он в соседнем полку служил, может подтвердить достоверность этой истории. Так вот. Полковник Павловский был извес- тная, как бы помягче и поточнее сказать... короче большая сволочь! Просто зверь красномордый. А когда буйствует, злится, то становится красным, как околыш у фуражки пехотинца. В нашем районе снимали какой-то фильм про красных, белых и зеленых, бандитов и чекистов. А у нас ведь глухомань, развлечений никаких, хотя и рядом Киев, восемьде- сят километров всего. Офицеров за пределы гарнизона не выпускают, а членов семей могут выпустить только по письменным разрешениям. Автобус приезжает, а на КПП пропуска проверяют. И никуда не денешь- ся, личного транспорта почти ни у кого нет. И на радость нам, страдаль- цам, лесным сидельцам, приезжает на творческую встречу артист Оля- лин. Рассказ о жизни, отрывки из фильмов, вопросы зрителей, в заверше- нии кино. Все шло гладко и хорошо. Актер у микрофона, на сцене в президиуме комдив и начальник политотдела сидят, улыбаются, голова- ми кивают, культурное мероприятие возглавляют! Начинаются ответы на записки. Вот кто-то и спросил: "Какие твор- ческие планы, где снимаетесь?" Олялин, не задумываясь, отвечает, что, мол, фильм такой-то, играю в нем одну из главных ролей бандита Павловского. Раздался легкий смех. Зал забит до отказа, все проходы заполнены. Атмосфера становится напряженная, народ ждет, что будет дальше. Артист понял, что допустил ляпсус и замялся. Командир диви- зии краснеет и закипает, начальник политотдела растерялся и не знает, что предпринять. Олялин решил уточнить и внести ясность: "Играю в фильме белогвардейца, бандюгу Павловского". Смех еще более усилился. Ну, он опять поправляется: бандита, полковника Павловского! Зритель- ный зал грохнул хохотом. Минут десять гомерический смех не смолкал, народ радовался от души. Павловский резко встал, багровый как закат солнца. Стул упал, стол отлетел далеко вперед. Он громко выругался, не глядя ни на кого, вышел из Дома офицеров. Тут же объявил построение дивизии, рвал и метал, а как орал, как орал! А вся дивизия счастлива! В общем, фильм после выступления артиста смотрели только жены и дети, - ' а мы топтались на плацу. Но после этого самый последний солдат в гарнизоне знал кличку комдива Белобандит. Я смеялся долго и от души, до боли в животе. Комдив был и, правда, отменный хам и грубиян. Нашу группу курсантов-стажеров встретил с ходу матами и угрозами разогнать всех к чертовой матери. Народ в дивизии старался обходить его стороной, и если где-то территория обез- людела, значит, там идет Павловский. - Хорошо, Игорь, что-нибудь, придумаем будешь старшим прапо- ром! пообещал я. x x x После прохождения техники мимо Алихейля я вновь перебрался на машину к Марасканову. БМП была плотно облеплена пропыленными солдатами. Мое любимое место на башне свободно, и я улегся, поло- жив ноги на пушку и накрыв лицо капюшоном. Клубящаяся пыль окутала ущелье, местные племена стояли вдоль дороги и напряженно вглядывались в наш гремящий и рычащий караван. Бронемашина, буд- то маленький корабль, медленно плыла в пыльной дымке, словно в тумане. Ногами на "ребристом" листе лежал и перекатывался с боку на бок Якубов-большой. Дубино дремал позади механика, в башне храпе- ли Савченко и сержант Фадеев. По бортам, держась за автоматы, дрема- ли с одной стороны Тетрадзе и Уразбаев, а с другой Якубов-малень- кий и Свекольников. Марасканов ругался о чем-то с комбатом, но доказать свою правоту никак не мог. - Что он хочет? спросил я, наклоняясь к Игорю. - Возмущается, что я его бросил и не охраняю. - Как бросил, его в этом потоке искать все равно что иголку в стоге сена. Он где-то впереди "Градов" и "Ураганов", а мы сзади, попробуй их обгони, если эти "монстры" всю дорогу занимают. - Подорожник вперед рванул, а я его ждал, не двигался, думал, он где-то рядом стоит. - А зачем ему охрана? Там с ним две БМП связистов, да и он же не один как перст, а рядом идет целая армия, удивился я. - Вот придрался и все тут. Он давно меня невзлюбил. Помнишь, еще на стрельбище я его перестрелял на двенадцать очков, а он себя первым снайпером считает в полку, ответил старший лейтенант. - Это когда на усы стреляли? - Ну да. - Помню, с тех пор уже я месяц усы не имею право носить. Комбату надоели жидкие и жалкие усики отдельных командиров. Мои также попали в этот список. Василий Иванович объявил, что только тот, кто отстреляет из АК-74, как он или лучше, может красоваться с этим предметом мужской гордости. Я и Афоня набрали на двенадцать очков меньше, Ветишин бил еще хуже, Острогину, как безусому, было наплевать, но он показал одинако- вый результат с Иванычем. Грымов на два очка меньше, а Арамов и Пыж на одно. Мелещенко, Луковкин выбили меньше пятидесяти... В итоге с усами остались Марасканов, Чичин и не стрелявший заменщик Айзенберг. Сбрили свои густые усы даже Артюхин и начштаба Шонин, на радость комбату. Откуда "комсомол" так хорошо стреляет? поинтересовался тогда у Игоря майор Подорожник. Разрядник по полевой стрельбе в упражнении "бегущий кабан", ответил Игорь. Ну! То есть, если запустить в поле Соловья или Берендея, результат будет еще выше? Все пули попадут в цель? хмыкнул комбат. Так точно! В нашем училище огневая подготовка была на высоком уровне. Правда, Семен Николаевич? обратился Марасканов за поддер- жкой к Лонгинову. Ты прав, Игорь, самое лучшее училище по стрельбе среди обще- войсковых. Но-но, ленинградцы, не забывайтесь! Вы говорите с выпускником Ташкентского училища, можем поспорить, правда, Арамов? Так точно! ответил Бохадыр, преданно глядя в глаза шефу. Вот так-то, наше училище выпускает только орлов! Даже не пытай- тесь убедить меня в превосходстве вашей болотной столицы над нами, нарветесь на неприятность, товарищ Марасканов. С той поры Подорожник и заимел большой зуб на Игорешу, от зависти, наверное. x x x Ну что вы ругаетесь? Что ему надо? Никак не успокоится! возму- тился я непрекращающейся перепалке. Ник, комбат пытается определить наше местонахождение, где и за кем идем. Говорю, впереди два наливняка, бензовоз, сзади два "кунга". Черт его знает, чья это техника. Орешь, совсем не даешь уснуть. Пойду-ка я в десант кемарить, может, удастся задремать. Не боишься подрыва? задумчиво посмотрел на меня Игорь. Ну какой подрыв, если впереди ползут, как стадо слонов, и "Урага- ны", и танки, и тягачи. Все будет нормально. - А выстрел из гранатомета в борт? - Нет, мне нагадали долгую жизнь. Не будет никакого выстрела. Радуйся, Игорь, что едешь со мной. Это значит, я помощник твоего ангела-хранителя. Довезу до самого Союза. - Ох, сумасшедший! Псих! Если что-то случится, я за тебя отвечай потом, возмутился Марасканов. - Чего? Это ты за меня несешь ответственность? Я работаю на бое- вых за замполита батальона! Следовательно, за меня отвечает майор По- дорожник. Так-то вот. - Если Подорожник, то иди спи. Одна радость будет: от твоего ране- ния вдуют комбата, а не меня. - Вот-вот. Сиди, жди и желай подрыва. В полночь можем поменять- ся местами, предложил я. - Пошел ты к черту. Не хочешь жить рискуй. x x x С трудом заснул я в душной "жестяной коробке", а часа через три проснулся от раздавшегося недалеко взрыва. БМП притормозила, я по- пытался открыть десант изнутри, но ручка не поддавалась. Вот черт! Действительно, стальная ловушка. Сверху ящики и бойцы, верхний люк не открыть, а тут у заднего защелку заклинило. Я покричал, просунул руку сквозь щель между башней и десантным отделением и толкнул наводчика-оператора. - Я вас слушаю, откликнулся Савченко. - Открой дверь, заклинило ручку, изнутри не получается. - Да-да, сейчас, как только остановимся. Мы все не останавливались, и я вновь задремал, да и Савченко, видимо, заснул. Утреннее солнце внезапно брызнуло внутрь машины. Кошмарное неприятное пробуждение. Снилось что-то нехорошее, голова шумела, и меня качало так, что трудно было стоять на ногах. - Черт побери! Оператор! Ты где? Почему раньше не открыл люк? рявкнул я, покачиваясь на ватных ногах. - Почему не открыл, почему не открыл. Ты радуйся, что своими ногами из машины выходишь. Смотри, что впереди творится, закри- чал Игорь Марасканов. Мы осторожно обошли свою "БМПешку", следующий за нами бен- зовоз оказался с оторванным колесом и волочащимся по земле задним мостом. Машину тащил на сцепке тягач, и вырванная ось вспахивала землю, словно плугом. -