перед, быстрее", подгоняло нас начальство. Вертушками сразу же перебросили нас на более высокие горы, а воды и продуктов не дали. Просто не успели мы воды набрать. С вертолета выгрузили несколько резиновых двухсотлитровых бурдюков с водичкой, а попить некогда. Миновали кишлак, и через несколько километров новая площадка для взлета. Вновь при нас бурдюки с водой, и вновь нет времени наби- рать воду во фляжки. Крутой спуск, метров на двести, вниз по зыбучей почве. Вокруг падают от усталости солдаты: заплетаются ноги, трясутся руки, земля уходит из-под ног... И тут во мне что-то сломалось. Голова начала отделяться от тела, мозг отключился и прекратил работать, мысли исчезли. Глаза просто фиксируют местность, а ноги двигаются сами по себе. Язык распух как "грелка" и заполнил собою весь рот, губы обметало солью. Шаг, шаг еще шаг. Впереди по дну ущелья протекал мутный ручеек, наполнен- ный глинистой грязной водой. Солдаты и офицеры, добегая до него, падали в него плашмя, почти без чувств, чтобы хоть немного сбить температуру тела. - $ Сбитнев лежал в грязной воде и смачивал голову этой мутью и громко матерился. Я с трудом передвигал заплетающиеся ноги, как смер- тельно пьяный пропойца, и с разбегу плюхнулся рядом без чувств. - Суки! Стратеги хреновы! Самих бы сюда в это пекло и без воды! Вставай, замполит! Поднимайся и подгоняй умирающую толпу! про- рычал Володя. - Ой, худо мне, Вовка, совсем плохо! - Ничем помочь не могу! Ползи, как можешь, сам еле живой. Ошуев по связи орет, что с той стороны высоты, под горкой бой идет. Срочно нужна помощь. Я налегке пойду с "Утесом" и ПК, все мешки тут бро- сим. И ты давай подгоняй остальных. Володя, скрипя оставшимися здоровыми зубами о вставные железные, превозмогая себя, начал карабкаться на вершину. За ним смогли двинуть- ся только семеро: Мандресов, Свекольников с радиостанцией и пулеметчи- ки. Взяли только оружие и боеприпасы. Рота лежала в грязи, тихонько стонала и выла. Я чувствовал, что мучительно умираю. Голову сцепило, словно стальным обручем, сердце то колотилось, то замирало. Все мышцы обмякли, стали дряблыми, как у старца. Превозмогая бессилие, я поднялся и огляделся: жалкие лица солдат. Некоторые пытались процедить эту мут- ную бурду сквозь марлю, но лучше она от этого не становилась. - Царегородцев, хр...х...р... прохрипел я злобно. Ты, что, гад, гепатит хочешь слоновой дозой проглотить? Вылей эту дрянь! Солдат посмотрел затравленно на меня, потом с тоской во взгляде на бурую жидкость и заплакал. Да, тяжело парню, всю жизнь проживше- му где-то за Сыктывкаром, в этом пекле. Лицо его покрылось коростами и струбцинами, запаршивело от грязи и солнечных ожогов. Зимой он при плюс двадцати себя чувствовал хорошо, а сейчас прямо чахнет на глазах от изнурительного зноя. Два солдата лежали совсем без движений: у одного шла пена изо рта, у второго закатились зрачки, и он громко стонал. - Медик! Медик, где ты? Авлеев! Бегом сюда! заорал я на младшего сержанта, бредущего вдоль ручейка. Тот повернул ко мне измученное лицо и, медленно передвигая ноги, начал приближаться. - Давай скорее, промидол коли, что ли? Наверное, сердечный при- ступ у Ткаченко и Кайрымова, помогай быстрее. Я взял у Фадеева радиостанцию и запросил КП полка: - Нужна срочно помощь! В ручье пластом лежат одиннадцать на- ших "карандашей" и шесть "карандашей" Пыжа. - Где Пыж? спросил Ошуев. Где остальное ваше хозяйство? - Остальные поднимаются на задачу, а тут нужно срочно оказать помощь! Воды совсем нет, не иначе сдохнет кто-нибудь, в том числе и я. - $! Ко мне справа, из-за груды камней, подполз Пыж, бледный как по- лотно. Уф, вывернуло только что наизнанку. Какой-то ужас. Бросили в такое пекло без воды! У тебя есть что-нибудь попить? Коля, ни капли! У всей роты пустые фляжки. Медик, спасай скорее народ! прохрипел я Авлееву. Васинян, помоги санинструктору ста- щить этих двоих в ручеек! Мы принялись поливать грязной жижей, лежащих без чувств солдат, и подтягивать к ручью. Сняли с них мешки, гимнастерки, тем временем с КП прибежал медик, прапорщик Сероиван, и еще один солдат-санин- структор. Что тут, товарищ лейтенант, кому плохо? закричал прапорщик. Вот эти двое самые тяжелые. Авлеев, ты почему до сих пор пострадавшим не вколол кровезаме- нитель? возмутился подоспевший Сероиван. Я, у меня, вообщем... начал мекать молодой сержант-медик, блед- нея все больше и больше. Сержант, что случилось? Объясни толком, рявкнул прапорщик. Да вот, разбились бутылки с кровезаменителем, тяжело вздохнул Авлеев. Как разбились? Что обе? охнул Сероиван. Так точно. Ну-ка, покажи, что у тебя там, потребовал прапорщик, а, порыв- шись в медицинской сумке, внимательно и строго посмотрел в глаза медбрата. Почему сумка сухая и осколков нет? Выпил урод, долбаный! П...с, зарычал Муталибов и ударил в че- люсть Авлеева. Муталибов, а ну прекрати, прохрипел я, чуть приподнимаясь от земли на локте. Иди сюда, Авлеев! Присядь! В чем дело, где бутылки? Сержант хлюпал разбитым носом и громко плакал, размазывая сле- зы по грязным щекам. Отвечай, подонок! Чего молчишь? рявкнул я, собрав последние силы. Выпил, пить очень хотел, я не могу в такую жару, мне плохо, принялся лепетать санинструктор. Воды не было, а я чуть не умер от жажды. Сволочь ты, из-за тебя вон те мужики, лежащие без сознания, помереть могут. А разве лучше, чтобы я умер? Ах, ты, подонок, слюнтяй! возмутился я. И, подогнув ногу, лягнул его пяткой в пах. - $" - У-у-у! взвыл сержант. - Ползи отсюда, гнида, помогай Сероивану и молись, чтобы никто не загнулся. Если хотя бы один умрет под суд пойдешь. Пшел вон! Черт, прав был "Бандера" Томилин, что когда он уйдет на дембель, то мы еще наплачемся без его чуткой медицинской заботы. Я тогда еще спросил: "И какой черт тебя, Степан, ярого "западенца", в Афган забро- сил?" А он мне ответил, что не черт, а глупость и жалость. Я, мол, в Ашхабадскую учебку попал с Украины, с группой земляков поездом ехали, хлопцы нажрались, и капитан, старший нашей команды, начал усих усмирять. "Получив пид глаз и по носу, он прямо взбеленился и сломал двоим парубкам челюсти. На капитана того через полгода, по окончанию учебки, эти байстрюки жалобу написали в военную прокура- туру. Дело закрутилось; двое стали пострадавшими, а десять пошли як свидетели. Тильки я и Сэмэн из третьей роты не захотели по судам шататься, клепать на офицера. Нормальный ведь капитан, ребята кура- жились, нас было много, а он не побоялся усих успокоил. Конечно, бить и ломать челюсти не гарно, но и они ему два ребра тоже сломали. Короче говоря, мы с Сэмэном в несознанку ударились, сказали, шо спали, зморило. Ну и нас в Кабул, а парубков в Туркмению дослуживать отправили. Вот так глупость и жалость, доброта, можно сказать, душев- ная привели к этим бесконечным адским мучениям, прохождению шко- лы мужества и выживания. Я туточки з вами балакаю, а хлопчики усе, землячки, те давно горилку пьют во Львиве! Ох, и затоскуете без мене, як до дому уеду! Вот и сбылось предсказание Степана, ему этот медбрат Авлеев сразу не понравился. Угадал в нем гнильцу, как в воду глядел! Мне становилось все хуже и хуже, тошнило, голова кружилась, и я время от времени отключался. Когда приходил в сознание, мозг фикси- ровал суету вокруг лежащих солдат. К Сероивану присоединились полко- вые медики Дормидович и Ярко, с ними спустились два солдата из комендантского взвода, принесшие воду. Вскоре ко мне подошел Муталибов с фляжкой воды. Я сделал три глубоких глотка и спросил: - Гасан, сколько нам водички принесли? - Двадцать литров в бурдюке и еще в двух резиновых сапогах от ОЗК. Хм..., по литру на нос, не густо. Она сейчас быстро разойдется. - Да ее уже почти и нет. Отливали Таджибабаева, Кайрымова, Колес- никова, Уразбаева, да и остальные совсем плохи. Даже Бодунов у камуш- ка лежит, с трудом в себя приходит. - $# Оставь фляжку и ступай, я сам водой с Игорем поделюсь. Полежав еще десять минут и почувствовав, что уже могу немного двигаться, я переползаниями и на четвереньках добрался до командира пулеметного взвода. Ну что, Игорь? Преешь? Почти умер. Ник, даже глубоко под землей в шахте не было так худо. Жара и какие-то непонятные запахи и влажность. Я весь мокрый и липкий, ужасно тошнит, пожаловался я на недомогание. Тепловой удар, прохрипел прапорщик. Мы все получили теп- ловой удар, только разной степени тяжести. Главное, чтоб не помер кто- нибудь. Не знаешь, пулеметы затащили в гору? Да, вроде стреляют и "Утес", и ПК. Попил? Отдай фляжку, пойду к Сережке Ветишину, вон он на склоне валяется вместе с Сомовым. Собрав силы и глотнув воды еще пару раз, я поднялся по хребту метров на пятьдесят и упал рядом с командиром взвода. Ну что, сачок, лежишь, балдеешь? спросил я у лейтенанта, глядя в его зелено-серое лицо. Лежу, но не балдею, а помираю. Ухи прошу! и Серега слабо улыбнулся. Хрен тебе, а не уха! На, пей коктейль, вода с добавлением "аквасеп- та", "пантацида" и лимонной кислоты. Я всегда так делаю, это рецепт Ваньки Кавуна. Бурда, но говорят, что гепатита не будет, заразу убивает, а лимонная кислота, чтоб питье в рот полезло, а то эти пилюли очень уж хлоркой отдают и как будто сдобрены дустом. Ой, а я их никогда не растворяю в воде, так желудок и кишечник угробишь. Это действительно сплошная хлорка, не известно, из чего эти таблетки состоят, жалобно простонал Ветишин. Сил нет совсем ника- ких, скорее бы вечер! Проклятое солнце! Сережка, пойду к ручью, посмотрю, как там дела, а ты попей и Сомова угости. Опираясь на автомат, я спустился к ручью к "стонущему лазарету", вокруг валялись пустые бутыли и ампулы, медики уже использовали весь кровезаменитель и промидол. Очухались не все, Уразбаева понесли на- верх обратно на КП, чтобы отправить в госпиталь. Таджибабаев очень громко стонал, но он был такой большой, что его эвакуировать начмед не захотел. Решили, лучше постараться поставить на ноги на месте, чем всем умереть, неся его в гору. Вкололи промидол и последнюю порцию кровезаменителя, Дормидович хлопал по щекам, давал нюхать нашатырь еще и еще. Солдат, оживай, ты такой огромный, мы тебя не донесем! вос- кликнул Сероиван. - $$ - Плехо, очень нехорошо. Сапсем нехорошо, жалостно ответил солдат. - Ничего страшного, сейчас мы тебя еще водичкой польем, плащ- палатку растянем будет тень, к вечеру будешь в норме, успокоил его начмед. Скрипя пылью на зубах и глотая налипший песок, Сероиван отпил из протянутой фляжки. С вершины вновь спустились два бойца с водой в бурдюках. Солдаты-водоносы принялись заполнять наши фляжки, по две каждому, чтоб на всех хватило. Я прилег на песок и спрятал голову в жалкое подобие тени, отбрасываемой от камня. Накрыл лицо снятым намоченным в ручье маскхалатом. Уф! Чуть не умер! Жизненные силы постепенно возвращались. Мысли восстанавливали свою стройность и ясность. Чуть в стороне лежали и постанывали бойцы минометного расчета. - Радионов! Ты уже ожил? Готов двигаться в гору? спросил я хрипло. - Нет еще. Полчаса или даже час необходимы для отдыха, отклик- нулся слабым голосом лейтенант. - А ты что опять желаешь принять участие в войне? ухмыльнулся лежащий головой на мешке Бодунов. Вовка только из госпиталя: сил много, дай человеку повоевать. И Мандресов очень энергичный, еще не измотанный, слышишь, как хорошо стреляет. Пулеметы почти не смол- кают. Игорек, сам понимаешь, раз стрельба идет без перерыва, то у них скоро патроны кончатся. Нужно поднимать народ, некоторые уже ожи- ли и сачкуют, возразил я. - Если сам очухался, то лезь в гору, а другим не мешай болеть. Какой же ты нудный и тошный, болеть мешаешь! энергично возразил Игорь. - И полезу! Вот минут пятнадцать полежу и двинусь, но и тебя с собой прихвачу. День давно перевалил за полдень. Я закрыл глаза и вновь провалился в забытье. Мерещилась какая-то дрянь, "духи" режут наших на горе. Думал, полежу чуть-чуть, а вышло на сорок минут. Очнулся из-за гром- кой перебранки Бодунова с сержантом Юревичем. - Спустился за боеприпасами? Молодец! Вот, бери мешок и ступай обратно к пулемету. Что ты меня теребишь? Сколько их еще есть? ругался Бодунов. - Ня бильше одной ленты у ПК, а "Утес" выстрялит еще разов во- сям-девять, ответил зам.командира взвода. - Неси патроны, Юрик, сейчас соберем ленты к НСВ и будем выби- раться. Замполит рвется к вам на помощь, но что-то заснул, и вроде как желание пропало, ухмыльнулся взводный. - $% Не пропало, я ожил и чувствую, что полностью готов к движению. Альпинисты, подъем! Все встали, идем, ползем, карабкаемся! принялся я орать, чувствую, что голос полностью восстановился. Ну вот, Бодунов, болван горластый, разбудил замполита, дрыхнул себе лейтенант и нам не мешал. А теперь нас заставит ползти в гору, вздохнул лежащий навзничь Ветишин. Игорь, все, вставай, хорош сачковать, цепляй на спину АГС и пойдем, сказал я, довольный реакцией Ветишина на мое пробужде- ние. И ты, вставай, Радионов! Родимый, мы что зря твои мины несем, пошли стрелять из миномета. Дорогой, поднимай своих "трубочистов", пусть тащат трубу на вершину! Понемногу все пришло в движение. Солдаты, ругаясь и матерясь, собрали вещи и тронулись в путь. Довольно крутой подъем одолели за полчаса и к шести вечера практически все выползли. Взбодрившийся Бодунов даже успел расстрелять запас гранат из АГСа по уходящим из кишлака "духам". Ник, ты чего так хреново себя ведешь? насмешливо спросил Сбитнев. Такой опытный воин и издох! Не ожидал, не ожидал. Пада- ешь в моих глазах! Я тут воюю почти в одиночестве, а взводные у ручья прохлаждаются. Зато с тобой вон какой джигит с Кавказа! Правильно, Сашка? отмахнулся я от упрека и похлопал по плечу взводного. Мандресов криво усмехнулся в ответ и продолжал нервно курить мятую-перемятую сигарету. Руки его сильно дрожали, в первый раз по- пал в горы, и сразу бой с "духами". Понимаешь, Володя, как обухом по башке дало, и словно через центрифугу пропустили. Ломит все кости, перекрутило мне мышцы, думал, помру. Это же надо, сволочи, послали роту без воды в такую адскую жару. У меня лишь на донышке в одной фляжке было грамм сто и все. Хорошо, никто не умер. Как там Уразбаев и Таджибабаев? поинтересовался командир роты. Уразбаев был совсем плох, на КП, когда понесли, был прямо серый, лицо почти землистое. А Таджибабаева в чувство привели, думаю, минут через двадцать подойдет, ему Алимов помогает пулемет нести, ответил я. Только начали операцию, а рота уже редеет, вздохнул Володя. Ну, а как ты тут, какие результаты дневной перестрелки? спросил я ротного. Да вон, у того дувала, ближайшего к дороге, лежит три или четыре тела. Это из своих ПК Мурзаилов с Зибоевым достали. Молодцы братья- мусульмане! Пора сержантами делать, улыбнулся Володя и продолжил рассказ: Арамов и Шерстнев со своими взводами, зажали в ущелье каких-то наемников, негров-арабов, человек десять завалили. Утром раз- - $& ведка спустится, разберется, кто такие и сколько их валяется. Сейчас начнется артобстрел долины, и целую ночь в небе будут "факелы" ве- шать, чтоб "духи" отомстить в темноте к нам не полезли. - Я думаю, они теперь далеко драпанут, пока мы не уйдем, не вер- нутся. Они же не ожидали, что их обложит армия со всех сторон. Тут "край непуганых дураков"! Наверное, оттого они в открытый бой всту- пили с сидящими сверху "шурави", что воевать не привыкли. А только грабить обучены. Обычно опытные "духи" стараются, чтобы было наобо- рот сидеть выше нас. - А в этот раз не получилось! Мы их топтали и с грязью смешива- ли, криво ухмыльнулся Володя. Что ожил или не совсем? Воды при- нес командиру? - Принес, правда, не тебе, а исключительно для себя, но, учитывая твои сегодняшние заслуги, выделю вам с Мандресовым полфляжки на двоих, ответил я. - Почему так мало? возмутился ротный. - А ты как хотел, чтоб я себе половину оставил, а вам полную? Не жирно? размышлял я вслух. Ну ладно, пользуйтесь моей добротой, пейте на здоровье. Солнце быстро опустилось за горный хребет, и воздух из огненной смеси стал вполне "употребим". Голова еще болела, но тело теперь доста- точно хорошо подчинялось командам моего мозга. Я достал три банки с паштетом и стограммовую с яблочным соком. Отпразднуем окончание этого тяжелого дня. - Что, как ты, Ники? Жить будешь? Очень тяжело? участливо спро- сил Володя. - Сейчас уже почти чувствую себя человеком, а часа три назад ощу- щал, что становлюсь шашлыком, суп-набором и бульоном одновремен- но. Мозги почти закипели в кровяном соусе. Веришь, мочи в организме совсем нет, отсутствует, а ведь я недавно две литровые фляжки выпил! В глазах помутилось, ни черта не соображал, думал, скончаюсь. Но окле- мался. Сероиван сказал, это был тепловой удар, но не в самой тяжелой форме. А вот некоторым очень сильно досталось, особенно Уразбаеву. Жалко, хороший узбеченок пришел с пополнением. А что же день завт- рашний нам принесет? - Завтра будет отдых. По плану лежим и балдеем, а разведка пой- дет вниз, прочешет руины. Давай, угощу тебя соком, а то вид у тебя никудышный, болезненный, витамины, может, оживят, хмыкнул Сбит- нев и крикнул: Саня, иди к нам, третьим будешь. Рядом с нами молча присел поужинать Мандресов. Взводный был растерян и задумчив. Он автоматически ковырялся ложкой в банке, про- глатывал еду, жевал, но в мыслях был где-то далеко. - $' - Ну что, Сашек, как тебе первый бой? Как война? спросил Воло- дя. Давай закурим вдвоем хабарик, а то замполит парень не компаней- ский, старовер какой-то, не курит, почти не пьет и баб не - Зря ты так обо мне. Все тобою перечисленное, кроме курения, хорошее занятие, но в меру. А никотин ни уму, ни сердцу, я что паровоз, чтобы дымить? огрызнулся я. - Ни хрена ты не понимаешь в прелестях жизни. Сесть на камень, затянуться сигареткой, вкусной, красота! Выдохнуть несколько колец дыма ртом, пустить красивые клубы через нос это искусство. А как становит- ся легко, нервы успокаиваются, тело расслабляется, нравоучительно принялся выговаривать Сбитнев, а Мандресов кивал головой в поддерж- ку. Был бы хорошим человеком, получал бы сигареты на складе и нам отдавал, уже сердито закончил Володя. - Да пошли вы к черту, "табашники". Я посмотрю на ваш кайф, через пару недель, когда эта зараза у вас закончится. Вот это будет ра- дость для моей души, бальзам сердцу! Все хватит трепаться! Вы можете хоть до утра дымить, а мой ослабевший организм требует восстановле- ния, сонотерапии. x x x Утром мы с Володей сидели у обрыва и пили чай с последними галетами и разговаривали о том о сем: что происходит в ущелье, о бестолковости планов командования, о домашних, о детях. Внизу ды- мился раздолбленный кишлак, а по тропе вдоль горной и бурной речуш- ки шли разведчики. Вначале прошла разведка дивизии, затем наша раз- ведка и в замыкании Пыж со своими тяжело нагруженными "архаровца- ми". Весь его взвод это десять человек. Солдаты медленно и осторожно двигались след в след, вплотную друг к другу. Тропа возвышалась над бурной рекой метра на три и резко обрыва- лась у воды. Внезапно дорога, по которой они шли, казавшаяся надеж- ной, обвалилась в нескольких местах, и в быстрый горный поток посы- пались нагруженные солдаты. Четверых бойцов, цепляющихся за край выступа, успели подхватить за руки товарищи, а трое упали и закувырка- лись в ледяной воде. Пару раз то голова, то ноги появились среди брызг и совсем исчезли. Автомат, бронежилет, каска, мешок, ленты, гранатомет все это навешано на каждого и пристегнуто, сразу не сбросишь. Момен- тально наглотались воды, вот и ушли ко дну. Несколько солдат бежали вдоль берега еще метров сто, но никто не вынырнул, а быстрое течение не оставило ребятам никаких шансов спастись. Оказалось, в этом месте речушка подмыла песчаный берег, дорога метра на полтора зависла над рекой и не выдержала веса идущих. Все могло обрушиться вчера, час - % назад, пять минут назад, через полчаса. Не под этой группой, так под другой. Но гибель выпала именно этим. Погиб один солдат из взвода Пыжа и два разведчика разведроты полка. Поиски по руслу до самого захода солнца, но эти усилия не дали никаких результатов. Командование впало в прострацию, и всех оставили на своих местах на три дня без передвижений, а затем вывезли на вертолетах в Поли- Хумри. x x x Мы шли по тропе, а на изгибе ручья, на мелководье в камнях лежали тела мятежников. Набегающая мелкая волна шевелила их волосы и боро- ды, качала руки и ноги, казалось, что они прилегли отдохнуть, спасаясь от изнурительного зноя. Правда, некоторые "охлаждались" лицом вниз, целиком скрывшись в воде. Вот так же и наших утонувших солдат где-нибудь выбросит на от- мель или прибьет к валунам, и вряд ли кто похоронит по-людски. Начала работать комиссия особого отдела армии. Показания, объяс- нительные, докладные записки, рапорта. Не изъявлял ли кто из утонув- ших желания дезертировать, перейти на сторону "духов". Тела не найде- ны, значит, без вести пропавшие. Закрутилась бюрократическая карусель с всякими домыслами вокруг человеческой трагедии. Появились пробле- мы с похоронами, оповещением родных и донесением в вышестоящие штабы. Погибли и вроде не погибли. По крайней мере, на бумаге "без вести пропавшие" этот ярлык, отдает душком "сталинизма" и перекликается с другим пережитком той эпохи "враг народа" Обзовут "без вести пропавшим" и словно грязью перепачкают твое имя! x x x Вновь горы, опять прочесывание кишлаков, поиски складов с боеп- рипасами и оружием, разминирование, минирование. Два дня работы и новая задача. Володя перенес на свою карту точки десантирования с карты Лонгинова. Затем быстро сложил ее в боковой карман мешка. Планшеты, как в кинофильмах о войне, никто не носит не удобно, без того все висит и болтается. Прилетела первая группа вертолетов и в авангарде отправилась тре- тья рота и разведвзвод. Третьей сам бог велел идти впереди всех, как никак горнострелковая рота, любимчики Лонгинова. Горная новенькая экипировка, полный комплект офицеров обученных скалолазанью. - % Внезапно налетевший порыв ветра быстро покатил полупустой рюк- зак Сбитнева на край площадки. В нем, кроме спального мешка и карты, ничего не было. Паек съели, воду выпили, а запасом гранат и патронов Вовка себя отягощать не стал, все в нагруднике. Рюкзак быстро подка- тился к обрыву, чуть задержался, и новая волна воздушного потока от винтов очередного вертолета швырнула его вниз, в глубокое ущелье. Ротный захлопал глазами, громко и витиевато выругался и, швырнув панаму на землю, в гневе ее растоптал. Я подошел к краю и взглянул вниз: рюкзак летел и подпрыгивал на каменных уступах. Катился, катил- ся, и наконец, остановился. Спуститься за ним пришлось бы метров на триста вниз, а затем нужно еще c ним возвращаться. Присоединившийся ко мне Сбитнев почесал затылок и зло заорал на Сашку Фадеева: - Сержант, ну чего думаешь? Кто мой связист и ординарец, ты или не ты? Почему не подхватил рюкзак? Теперь дуй вниз за ним! Не успе- ешь, улетим без тебя, поэтому торопись! Оружие и шмотки оставь тут. Бегом! Сержант, матерясь на чем свет стоит, принялся спускаться вниз, а подскочивший к нам Лонгинов начал ругаться: - Какого черта Вы туда сержанта отправили? Что из-за Вас десантиро- вание задерживать? На кой хрен этот пустой мешок сдался, Сбитнев? - Мешок, может, и не нужен, но там карта лежит в боковом карма- не, на ней и кодировка и задачи обозначены, ответил хмуро Володя. - Товарищ старший лейтенант! Я просто поражен! Вы что себе по- зволяете? Утрата секретного документа в ходе боевых действий! На терри- тории противника! Как прикажете докладывать? То они "подствольник" прое...ут, то карту! взбеленился Бронежилет. - Чего докладывать, чего шуметь? Полчаса и сержант вернется, он шустрый, ответил за Володю я. - Замполит, тебя никто не спрашивает, не вмешивайтесь. Вы хотя бы видели, куда он упал? продолжал злобствовать Семен Николаевич. - Мы видим, и сержант видит. Сейчас он почти у цели, я сам с ним последним вертолетом вернусь, успокаивающе ответил Володя. - Ну-ну, не успеете, будете с Фадеевым вдвоем пешком по горам возвращаться, высокомерным тоном закончил разнос Лонгинов и уда- лился. - Черт, какая-то невезуха! вздохнул Сбитнев, и мы принялись ждать возвращения Сашки, склонясь над обрывом. Вертолеты кружили над ущельем, выгружая одну за другой группы пехоты. Горная греда была с острыми вершинами, скалистая, с глубоки- ми, крутыми обрывами. Ветер не позволял приземляться винтокрылым - % машинам. Поэтому вертушки зависали на краю узенькой площадки в двух-трех шагах от обрыва, а солдаты с высоты трех метров прыгали вниз и отбегали в сторону подальше от работающих винтов. Я прильнул к иллюминатору и наблюдал высадку второго взвода, следующие мы. Вот "борт" завис над узеньким плато, и солдаты по моей команде принялись десантироваться. Вертолет трясся, словно в горячке, и борттехник всех торопил и выталкивал в люк. Впереди шедший сер- жант с воплем вывалился вниз и еле-еле удержался на краю обрыва, вцепившись растопыренными пальцами в землю. Летчик толкнул меня в спину, я сделал шаг вперед, но, взглянув вниз, вернул ногу обратно в вертолет и отпрянул назад, отталкивая "бортача". - Ты куда, козел долбанный, меня толкаешь? В пропасть? Я тебе что "Карлсон" что ли? У меня что в заднице пропеллер? начал ругаться я на него. - Прыгай, солдат, заорал вертолетчик. Быстрее выпрыгивай, а то мы улетаем. - Пошел ты на х...! Я лейтенант, а не солдат! И посмотри, куда ты меня толкаешь! Борттехник, держась за края люка, взглянул вниз и заматерился. При- жав к горлу ларингофон, по радиосвязи начал давать указания пилоту. - Извини, брат, ветром чуть-чуть отнесло. Прости, что так получи- лось. Не обижайся и не сердись! - Если бы ты меня еще сильнее в спину толкнул, то извинялся бы и говорил свое "прости" моему изуродованному трупу. Я же не олимпий- ский чемпион Валерий Санеев с загруженым мешком и оружием на три метра вперед прыгать! - Виноваты, виноваты, но и метеоусловия неважные, что поделать, сносит в сторону, да и пилот молодой, неопытный. Ну все, уже верну- лись обратно, сейчас над плато, скорее прыгай. Я опять осторожно выглянул площадка прямо подо мной. - Смотри, не загуби кого другого, крикнул я ему, еще раз оглядев- шись. Головой думать надо, прежде чем выталкивать! Летчик больше в спину пихать не стал, поэтому я мягко упал на четвереньки и уполз по булыжникам в сторону, подальше от пыльного вихря, вызываемого винтами. Закрепились, осмотрелись, обстреляли кишлак в долине, "духи" нам ответили тем же. Все, как всегда на войне, обыденно до безобразия: кровь, огонь, смерть. Мы играли в карты, лежа в просторном укрытии: я, Сбитнев и минометчик Радионов. Хорошее "духовское" укрепление с толстыми сте- нами, превратилось на неделю в укромное, комфортабельное жилище век бы в таком сидели и не уходили. Тем временем по радиосвязи - %! творилось что-то странное. Командир дивизии уточнял у разведроты и взвода Пыжа, заходили ли они в такой-то квадрат, а точнее кишлак в этом квадрате согласно кодировке на карте. Разведчики, чувствуя какой-то подвох, мялись и что-то докладывали несвязное. Комдив кипел и негодовал. Эти переговоры то прерывались, то возобновлялись. Командир разведроты капитан-десантник, по фами- лии Ардзинба, только недавно принял должность, но дров уже наломал немало! По его вине погиб и Петя Турецкий и солдаты. Теперь он сильно нервничал и суетился. Расспросы комдива закончились и начались переговоры с разведчика- ми по очереди: на радиосвязь выходили то особисты, то начальник поли- тотдела, то зам. командарма. Ошуев полчаса Ардзинбу расспрашивал, что-то пытался уяснить для себя лично. Что там стряслось? Непонятно... Внезапно операцию по прочесыванию прекратили, можно сказать, оборвали как песню, на полуслове. Всех вернули вертолетами к технике, и возня вокруг разведки продолжилась. Командиров частей собрали на совещание, а когда из кунга Ошуева вернулся Лонгинов, все проясни- лось.Кто-то изнасиловал аборигенку. Совсем молоденькая девчонка, лет шестнадцати, оказалась дочкой то ли вождя, то ли старейшины, то ли представителя местной власти. Да ее и не один "попользовал", а вдвоем. Назревал крупный скандал. В афганских частях забурлило недовольство действиями союзников "шурави". "Зеленые" могли выйти из-под конт- роля, а это срыв спланированной Генштабом грандиозной операции. В широком поле выстроили всех, кто был в кишлачной зоне: развед- чиков, несколько рот десантников, роту спецназа. Вдоль строя прошла женщина в парандже и указала на двоих солдат-насильников. Черт! Один чеченец, другой русский, и оба из нашей разведроты. С демонстрационного показа вернулся бледный и взмокший Пыж. - Мужики, я был в предынфарктном состоянии! Девица минут де- сять разглядывала взвод. Ну, думаю, хана: кто-то из моих. Нет. Нашла обоих парней у Ардзинбы. Вовка, ты с ним подружился, иди, успокаи- вай, посочувствуй капитану. - Что теперь с ними будет? поинтересовался Володя. - А хрен его знает. Обоих забрали на гауптвахту в Кундуз, а самого командира роты полковник Баринов минут пятнадцать колотил. Но его недавно назначили, с него как с гуся вода, взводного Бурова вместо Турецкого тоже недавно прислали. Пострадают старшина и замполит Сурков. Думаю, и Ардзинбу все равно позже снимут или переведут куда- нибудь. - Неприятная история, но Суркову по большому счету давно напле- вать на все, ему в конце июля будет замена, орден уже получил, "старлея" - %" присвоили, а с роты никто не снимет, ниже некуда, задумчиво произ- нес я, шокированный этими новостями. Хороши интернационалисты! - Ну что ж, в Афгане никто его не задержит, в наказание, значит, остается что? Выговор! А выговор это не триппер, это даже совсем безболезненно. Раз и все. Не больно. Выговор получить немного непри- ятно, но не смертельно. Замполитам как всегда везет, ухмыльнулся Сбитнев. Время обеда, и мы двинулись к полевой кухне, рассказывая, друг другу анекдоты и различные байки, но на душе было гадко. В раскрытом десантном отделении БМП разведвзвода на сидении, лежало несколько книжек, они-то и привлекли мое внимание. Что у нас тут есть интересного? Бондарев "Батальоны просят огня" когда-то чи- тал. Симонов "Живые и мертвые" купил в прошлом месяце всю трило- гию. Еще всякий мусор из любимых властью и обласканных партийных писателей в стиле соцреализма, скучища одна. Что-то из ЖЗЛ, книжка о командармах, героях гражданской войны. Ладно, свистну сборник пове- стей Конецкого, будет время в горах, почитаю. За столом сидела теплая компания, состоящая из Мелещенко, Афони, Пыжа, Луки, Шкурдюка и Габулова. Все посмеивались над незадачливым Миколой, который что-то говорил неласковое в наш со Сбитневым адрес. - Ну, шо, Микола, ты тут опять воду на мельницу империализма льешь, всякие козни замышляешь? Какие претензии к первой роте? сразу взял "быка за рога" Володя. Будем продолжать вести интеллекту- альные беседы, возобновим тест на тупость? - Возобновим, но только теперь моя очередь, я буду пытать твоего зама, а то Никифор очень уж умничает. Так и я могу подготовить десяток вопросов и задач, да умным и образованным себя показать, ухмыльнулся Мелещенко. - Начинай, спрашивай, эрудит ты наш. Только уговор: все по гума- нитарному профилю. С чего начнем? решительно ответил я. - Кто написал "Гранатовый браслет" и "Князь Серебряный"? хитро улыбаясь, спросил Мелещенко. - "Гранатовый браслет" Куприн, а "Князя Серебряного" Тол- стой, ответил я. А на засыпку встречный вопрос тебе, Николай, а каторый Толстой автор? - Алексей Николаевич, ухмыльнулся Мелещенко. - А вот и ошибся, Алексей Константинович! поправил я. - Стыдно такому умнику отчество выдающегося советского писателя не знать, язвительно начал Мелещенко, но я его тут же оборвал. - Николаша! Что б ты был в курсе, Алексей Константинович и Алек- сей Николаевич это разные писатели и жили в разные времена. Извес- - %# тный русский писатель Алексей Константинович и есть автор "Князя Серебряного", как и соавтор "Козьмы Пруткова". "Козьма Прутков" это как раз про тебя и для тебя, изучай! Вовка Сбитнев покатывался со смеху, Лука и Афоня откровенно издевательски громко ржали. Колян! С литературой ты не в ладах, я тебе гарантирую разгром. Давай к истории, остановил я Мелещенко. Ну, к истории так к истории. Ответь мне: кто командовал фронта- ми Красной Армии в гражданскую войну? Это легко: Каменев, Вацетис, Тухачевский, Егоров, Сытин, Славен, Гиттис, м-м-м...,Шорин, Смилга, Антонов-Овсеенко. М-м... Может, кого и забыл двух-трех, но вроде бы все. А фронта: Западный, Северный, Юж- ный, Юго-Западный, Украинский, Восточный, Туркестанский, Кавказс- кий. О, еще и Урало-Оренбургский! Я даже догадываюсь, откуда ты это про гражданскую войну вопро- сы задаешь! Вон стоит моя БПМ No 641, в десанте лежит брошюрка, я ее у Ростовцева перед рейдом в ленкомнате слямзил с бойцами политзаня- тия проводить. А сегодня наблюдал, что ты ее листал перед тем, как сюда подойти, ухмыльнулся разведчик Пыж. Все сидящие за столом покатывались от смеха, громко смеяться уже не мог никто. Николай встал, злобно обозвал нас "долбое...", и что-то бурча себе под нос, удалился. Ну, вот и поговорили, ухмыльнулся Ветишин. Закончилось те- стирование Николашки. Больше претензий на интеллектуальность он предъявлять не будет. Раз сельпо, значит сельпо. Вся гигантская колонна постепенно выдвигалась из пригорода Кун- дуза. Тысячи машин взревели моторами и нарушили покой сонного "средневековья". Солнце только недавно взошло, но уже стояла нестерпи- мая жара. Лонгинов назначил взвод Мандресова охранять тыл батальона, и я присоединился к нему, чтобы помочь в случае чего советом. Базовый лагерь армейской группировки стоял чуть в стороне от аэродрома на возвышенности, от него шли две дороги в противоположных направле- ниях. Полк за полком, бригада за бригадой в течение нескольких часов по очереди начинали выдвижение. Техника размещалась огромным та- бором, повернутая в разные стороны, и "комендачам" стоило большого труда распределить и упорядочить начало марша. Нам предстояло сле- довать за бригадой тыла, ее "Уралы" и КАМАЗы дергались взад-вперед, маневрируя, чтобы выстроить колонну, и тем самым поднимали гиган- тские клубы пыли. Мы дергались одновременно с их перемещениями, чтобы не создавать "пробку" и не мешать идущим за нами частям. Стоящему рядом авиационному гарнизону было глубоко наплевать на мучения пехоты и на порядок построения. Мимо, прямо через боевые порядки армии, мчались три машины: две с надписями на цистернах "Вода" и БТР сопровождения. Они пропылили поперек поля и сбили с толку одного из водителей. В пыли он потерял ориентацию и помчался вслед на своем "Урале". Как нитка за иголкой, затем поехала оставшаяся часть колонны. Ког- да машина поднялась на небольшой пригорок, я увидел, что мы мчимся лишь за несколькими впереди идущими "Уралами". А, оглянувшись, раз- глядел, что за нами устремилась целая армада, но другая ее часть, причем гораздо большая, идет совсем в другом направлении. Саня! Мы не туда поехали! прокричал я в ухо Мандресову, пере- крывая шум двигателя. Сашка вскочил на башню, держась за открытый люк, и громко и витиевато заматерился. Что будем делать? вытаращил он на меня черные, как маслины, глаза. Надо попытаться остановить зам. по тылу, а если не получится, то развернем остальную колонну. Черт знает, куда мы так заедем!!! - %' - Я сейчас сяду за рычаги вон там, на изгибе дороге, срежу путь, а ты тормози Головского, крикнул командир взвода и бросился к люку механика водителя. Машина на мгновенье остановилась, а затем, резко рванувшись с места, помчалась еще быстрее через пыльное плато, наперерез, сокра- щая путь. Вскоре мы поравнялись с машиной зам. по тылу, и я при- нялся энергично размахивать руками, призывая капитана остановиться. Головской посмотрел в нашу сторону, протер толстые стекла очков и, ничего не понимая, отмахнулся и еще погрозил кулаком. Самое смеш- ное было то, что он сидел в кабине, надев на голову каску, потный и красный, и в бронежилете на голое тело, а на дверце машины висел еще один броник. Его автомобиль внезапно прибавил скорость и выр- вался вперед. - Бесполезно гнаться, сказал вернувшийся на башню Мандресов. Видел сам: у него шары по семь копеек и мчится, ничего не понимая. Разворачиваемся? - Да, а то голый Головской с каской на голове заведет нас в голую пустыню, засмеялся я каламбуру. - И, по-моему, без мозгов в этой голове, ухмыльнулся Мандресов и крикнул механику: Тормози! - Саша, делай большой разворот и возвращайся на стоянку, откуда уехали. Мандресов присел возле механика, держась за ствол пушки, и при- нялся управлять механиком, указывая направление, а я замахал руками следующим за нами машинам. Пылящая и дымящая техника поползла и медленно разворачивалась. За Головским увязался только "кунг" комбата, а сам он продолжал пого- ню за водовозами. Ну и черт с ним, балбес слеподырый, у скважины развернется, когда поймет, что едет не туда и сзади нет никого. Все увязавшиеся за нами экипажи с удивлением наблюдали за этим странным маневром, но, чертыхаясь и матерясь, проделали то же самое. Вереница машин вытянулась в нужном направлении, и вскоре мы были в недавно покинутом лагере. Кто-то из командиров понял, что двигать- ся нужно в обратном направлении, и поток встречных машин прекра- тился. Возвратившиеся по команде регулировщика пристроились за несколькими последними бензовозами и не спеша поехали в сторону Талукана. - Саша, обратился я на одной из коротких стоянок к Мандресо- ву, давай распределимся по машинам. Я поеду на третьей, зам.комвзво- да Юревич на второй, а ты на первой. На тех двух БМП сержанты совсем молодые, могут растеряться при обстреле. - & Согласен. Юревич, бери оружие и бегом на шестьсот восьмую, замполит идет на шестьсот девятую, скомандовал сержанту старший лейтенант. Юра, если обстрел, не тушуйся, открывай во все стороны огонь из всего, что стреляет. Места для нас новые, незнакомые, "духи" тут наглые, непуганые. Есть стрелять из всего, улыбаясь, ответил маленький сержант. К середине дня мы прошли Талукан, который афганцы и местный разведбат накануне взяли штурмом, и очистили его от "духов". Вновь короткий привал, но уже на обочине прямо в колонне. Лонгинов собрал офицеров и сразу накинулся на меня: Лейтенант, вы почему бросили капитана Головского? Мы его не бросили, он сам убежал от нас, ухмыльнулся я. Что за чушь несешь? возмутился капитан. Где сейчас зам. по тылу? А бог его знает. Может быть, воду набирает, а может быть, ищет дорогу в Кабул. Какую еще воду? Зачем ему вода? Он помчался вслед за водовозками вертолетчиков. Мы его пыта- лись остановить, сигналили, но он ни черта не слушал, а гнался за ними. Половина колонны увязалась следом, машин сто, не срывать же армейс- кую операцию из-за слепого тыловика. Надо было его как-то остановить! Как, очередью из пулемета по колесам? Мы его догнали, я руками махал, чтоб он притормозил, а капитан отмахнулся и, наоборот, ско- рость прибавил. Черт! Вот дурак-то! Куда помчался? Как все произошло? Да эти ослы наперерез к колонне поехали на трех машинах, пыль подняли и запутали двух водителей бригады, а он за ними. Разберутся, часа через два-три догонят. Лишь бы к "духам" не попали! А то будем перед особистами отчитываться, в трибунале разбираться. Зам. по тылу просто так не убивают, товарищ капитан, обычно тыловиками торгуют. Правда, такого толстого могут пустить на шашлык. Глупые шуточки! Молись, если умеешь, чтобы все было в по- рядке! Да нет! С ними БТР сопровождения, а у Головского такой угрожа- ющий вид: сидит в кабине в каске, обвешанный бронежилетам