ски, так я мало понял. Гость что-то назовет, какую-то цифру, а Судир: "Ноу, ноу, ноу..." - и свою цифру называет. Торговались о чем-то... А еще, знаешь, откуда хорошо слышно, что в резиденции делается? Из душевой, оттуда, где шкафчики стоят. Радж успел сказать: "Инте-ересно!.." - и увидел, что с той стороны к бассейну подходят Малу и Пуол, у землячка в руках какой-то газетный сверток. Гуго прошептал: "Тот самый..." - и пошел к дельфинам - докармливать. Радж отстегнул с правой голени ножны с крисом, начал быстро скатывать с себя штаны, присел на скамью. Пока Малу и Пуол перебирались через горбатый мостик, он стоял уже в одних плавках. Малу поднял руку, приветствуя Раджа, и повернул к Гуго. - Здоров был, друг мой! - словно бы обрадовался Раджу Пуол, протягивая руку. - Здравствуй, - сдержанно подал руку и Радж, проницательно заглянув ему в глаза. Пуол сразу отвел взгляд, посмотрел на Гуго. И снова повернулся к Раджу, сделал приветливое выражение лица: - Хорошо у тебя тут. Работка по блату! - А что ты понимаешь в моей работе, что знаешь о ней? Ничего... Так с выводами не спеши. - По блату, по блату... Мне бы такую работку! Ты бы закинул за меня словечко перед мистером... мистером... как его... - Крафтом... Нечего закидывать, брать он никого не собирается. Говори сразу, чего хочешь, а то у меня еще много работы. - Перестань морщиться, как сушеная копра... А может, у тебя зубы болят? Забыл разве, что мы друзьями были? - Не криви душой. Никогда мы друзьями не были. - А я к тебе со всей душой... Всегда! Нам и теперь надо держаться друг друга. Хоть и не на Биргусе мы, пораскидало нас, как ветром... Давай зайдем куда-нибудь, посидим, поговорим про житье-бытье. - Разбогател? - Г-гы... И плохой кузнец может выковать хорошую вещь, - он развернул газету и похлопал бумажником по ладони. - Для друга мне ничего не жалко. - На краденые я не привык. - Фу, слова у тебя какие-то... Просто помог одному толстосуму потратить деньги. Тут у вас такие возможности - у-у-у!.. Так и ты помоги мне от этих денег избавиться, а то у одного силы не хватит. - Мягкая у тебя циновка, а спать - бока намнешь, - Радж не верил в его добрые намерения. - Садись, - показал он на скамью, - и жди. Мне надо еще помыть костюмы, повесить сушить. - Радж пошел со своим гидрокостюмом в душевую. Уже из душевой в дверное окошко увидел, как Пуол тут же кинулся к ножнам с кинжалом. "Аг-га..." - бормотнул Радж. А Пуол вытянул кинжал, взвесил в руке, полюбовался лезвием и, с лязгом загнав на место, осторожно положил на скамью, сел рядом, нога на ногу, раскинул руки по спинке, задрав подбородок вверх... Радж отступил, пропуская австралийцев, которые уже сполоснулись и переоделись: "Пожалуйста! Не стоит благодарности! Надумаете, приходите опять - будем рады!" - проговорил он на прощание. Пуол нетерпеливо вертелся на месте. Время от времени Радж подходил к двери поглядеть, как он себя ведет. И видел, что нервы у земляка на взводе: то стукает пальцами по спинке скамьи, то дрыгает ногой, то похаживает возле скамьи: три шага в одну сторону, три - в другую. Радж прокричал из-за двери: "Ну вот, кончаю!" Радж вышел, костюмы раскинул по кустам. Части механизмов и баллоны перенес в свою кладовку, разложил на полках сохнуть, сменил плавки, надел праздничные штаны. Хотел и рубашку надеть праздничную, все-таки придется идти в ресторан или бар, но вдруг усмехнулся про себя и натянул на плечи старенькую тенниску с эмблемой дельфинария. Тенниска застряла немного на спине, скаталась, вывернулась изнанка с вылинявшими буквами "R.S.". Так и пошел с сандалетами в руках к Пуолу. - Обтяни! - повернулся к нему спиной. - Ага... Сейчас... - Пуол дрожащими руками задергал низ тенниски. Радж усмехнулся и пошел в душ ополоснуть от песка ноги, обуться. На Пуола будто и не глядел, но краем глаза видел, как вытянулось и посерело его лицо. В дверную щель из душевой еще раз взглянул на Пуола. Земляк то садился, то вскакивал на ноги, потом сел, вытер рукою лоб, вздохнул полной грудью - и раз, и другой, будто задыхался. "Вот ты и раскрылся, голубчик... Теперь я знаю, что ты за птица..." Но из душевой Радж вышел спокойно, нарочно подошел к лавке: "Ах, забыл!" - забрал ножны с крисом, отнес в кладовку. Вышел, запер дверь на замок. - Я к вашим услугам, сэр! - и бросил в карман ключ. 3 Они шли рядом. На улице толпилось много народу, было любимое курортниками время вечернего моциона, самый разгар работы ночных торговцев. Поэтому идти рядом было трудно, часто прохожие разъединяли их, словно клиньями, в разные стороны. Ни Раджу, ни Пуолу не хотелось оказаться позади или впереди. Пуол оживленно размахивал руками. Оба были неестественно возбуждены, и никто бы не мог подумать, что это шли уже два смертельных врага. Поединок между ними мог вспыхнуть каждое мгновение, и только он мог положить конец охватившему их напряжению. Пуол говорил и говорил и жестикулировал так, будто отмахивался от москитов, либо показывал кому-то дорогу, или расталкивал людей в стороны. И все для того, чтобы приглушить бдительность Раджа, чтоб тот расслабился, отбросил свои подозрения. А Радж уже успокоился, был в полной готовности нанести молниеносный удар любым способом - ногою, кулаком, ребром ладони, локтем, головой. Следил краем глаза за Пуолом: кажется, в его карманах ничего нет, большой бумажник несет завернутым в рваную газету. А хоть бы и было что, Радж уверен - с Пуолом справится. "Разве только яду какого-либо сыпанет в питье... Придется быть настороже, от стола не отпускать. Место, где сядем, выберу сам. Может, даже в "Летучую рыбу" заведу... Будем сидеть, а тут вдруг Амара: "Здоровы были!" Вот Пуол закрутится..." Сзади послышался свист, гиканье. Оглянулись: посреди улицы мчались двое рикш, у одного коляска двухколесная с оглобельками, у другого трехколесная с педалями. В той и другой коляске качались, размахивая бутылками, солдаты-янки. Тот рикша, что бежал в оглобельках, был в длинных трусах и сандалетах, другой - в белых брюках, он крутил педали стоя, босиком, почти лежа на руле. Американцы вскакивали и падали на сиденье задирая ноги, снова вскакивали, криком и свистом подбадривая своих "коней", и сами гоготали, как мустанги в прериях... "Быстрей! Дохляк, быстрей! Приз! Премия победителю!.." По тротуарам и вслед за колясками бежали люди, забавлялись необычным зрелищем, ждали, чем кончится это соревнование. Пуол и Радж, подхваченные толпой, тоже побежали. Но каждый по-своему выражал свои чувства. Пуол готов был сам гикать и улюлюкать, а Раджа душил гнев: "Потеху устроили... Они просто издеваются над нами!.. Неужели никто не видит в этом унижения?! О, глупые бечи, и как они согласились на это?!" Рикши влетели на площадь, народ сыпанул в стороны, чтоб не попасть под колеса. Коляски помчались вокруг фонтана. В какой-то момент Радж и Пуол оказались как раз напротив них. У того, что бежал, шлепая сандалетами, тело блестело от пота, руки с оглобельками были вывернуты и оттянуты назад, будто его начали поднимать на дыбы, глаза вытаращены, рот раскрыт, казалось даже, в нем мотался язык. У того, кто изо всех сил нажимал на педали, спустились до самых локтей плечики грязной, мокрой от пота майки, щербатый старческий рот тоже был ощерен. Педали визжали так, будто коляска вот-вот рассыплется на части, а рядом с ней рухнет и сам ее хозяин. Рикши сделали почти два круга около фонтана. Тот, что вез коляску за оглобельки, начал уже опережать старика. И тут случилось то, что, видимо, и должно было случиться: быстрота по кругу перешла за критический рубеж, а может, солдат качнулся в сторону. Двуколка перевернулась, американец упал, как мешок с песком, проехав по асфальту ухом. Рикша выскочил из оглобель, точно конь из упряжки, испуганно глядя, как крутится и никак не может остановиться верхнее колесо его коляски. А второй велорикша, чтоб не налететь на оглобельки, свернул к фонтану. Казалось, он тут же крутнул назад, но было поздно: задним колесом задел за борт фонтана. Пассажир плюхнулся в воду... Одни из зрителей хохотали, другие помогали "купальщику" выбраться из бассейна. Вокруг обеих колясок столпились люди. Американец с ободранным ухом бил своего рикшу, кровянил его лицо. Стоявшие ближе уже хватали янки за руку, но он ревел, как бык, отмахивался от всех: "Не подходи-и!" Радж растолкал людей, пробился к американцу. Пуол не заметил из-за чужих спин, какое молниеносное движение он сделал, но янки сразу осел под ноги толпы. - Вяжите!.. Вяжите руки! - кричал Радж. И, видимо, нашлось чем вязать, нашлось кому. Когда подбежали полицейские, пронзительно свистя, янки уже лежал со связанными руками, ободранным ухом вверх. Катался головой по асфальту, скрежетал зубами: - Пекла хочу! Пе-екла! К черту ваш рай! Пе-пекла! Радж сам нашел Пуола, как только выбрался из толпы. - Пойдем... Сейчас тут начнут расспрашивать, записывать, пусть разбираются... Пассажиры, наверно, из тех вояк, что высадились на Биргусе... Думают, что у нас всюду джунгли и все дозволено. У-ух! - Радж с силою сжал зубы, на щеках дернулись желваки. - А я и не вмешивался бы! Пусть хоть поубивают друг друга, - сказал Пуол. - Так они же наших бьют, а не друг друга! Глупые бечи, наперегонки пустились, заработать хотели... Я б их повозил, вояк этих. Десятому заказали бы! - Сколько мы будем ходить? И кабаре было по дороге, и дансинг - прошли... Давай вот сюда, в "Летучую рыбу", - показал Пуол. - Мне все равно, - согласился Радж. Он не узнал бара: когда заходил сюда с Амарой, зал был почти в три раза меньше. Теперь же раздвинули в стороны подвижную, перепончатую, как крыло летучей мыши, черную перегородку, и зал открылся во всей своей величине и красе, в дальнем его конце было сине от сигаретного дыма, множество разноцветных гирлянд китайских фонариков не так светили, как создавали таинственный полумрак. И в этом полумраке возле сцены-подиума дергались-танцевали иностранцы в ярких распашонках. На сцене тряслись и оркестранты, то вынимая, то вставляя в трубы сурдинки. Невероятные коленца с микрофоном у рта выделывал певец-мулат. За стойкой буфета отражались в зеркале многочисленные бутылки. За прилавком ловко взмахивал какой-то посудиной, тряс и опрокидывал ее толстый буфетчик в белой куртке, наливал потом в фужеры коктейль. Слева на прилавке шипел автомат для приготовления кофе, дробненько звенели поставленные на нем маленькие чашечки. Радж понял: в тот раз у оркестра был выходной день или не работала кухня, потому и посетителей было мало, все теснились возле буфета. "Интересно, где Амара, почему не показывается?" Где-то в глубине зала справа был еще один буфет и ход на кухню, ибо туда и оттуда сновали официанты с подносами. Темп у них был такой, что от их спин, казалось, валил пар. Было время собирать "урожай", поэтому и проворство в обслуживании легко было понять. Пока Пуол, разинув рот, разглядывал бутылки за стойкой, Радж прошел дальше в зал, остановил официанта. Просьбу подкрепил долларом, и тот быстро организовал столик и пообещал больше никого к ним не сажать. Сели друг против друга, Радж пододвинул Пуолу меню: если он платит, то пусть и музыку заказывает... И тут короткая передышка и относительная тишина кончились. На сцене снова задергались, заиграли музыканты. Снова целовал микрофон, пританцовывал и хлопал в ладоши мулат. Из-за столов вставали парочки, некоторые мужчины приглашали дам из-за чужих столиков. Все вливались в движущуюся толпу, дергали руками и ногами, изгибались и тряслись. Пуол что-то сказал, пожав плечами, и Радж наклонился к нему через стол. - Разобраться не могу! У тебя больше опыта, давай ты! - Что будешь пить? Я предлагаю вино. - Давай что-нибудь покрепче - душа горит! - Пуол вынул из-за пазухи бумажник, лихо хлопнул им по ладони, потом положил перед собой на стол и еще раз похлопал рукой по нему: "Знай наших!" Когда к ним подошел официант, Радж сказал несколько фраз по-английски, и тот зачастил: "Понял, курите пока что..." - и положил на стол дорогую пачку сигарет, спички. Пуол с любопытством потянулся к ним. Радж не курил и вообще тяжело переносил табачный дым. С прокуренными легкими, кашлем под водой нечего делать. Он страдальчески втягивал носом переполненный дымом воздух. "Почему не включат кондиционеры?" Застучало в висках. Немного одуревший от содома и дыма, он уже равнодушно думал об опасности, медленно обводя взглядом столики. За правым - хоть он и был заставлен питьем и закусками, никого не было - все танцевали. За левым сидели трое мужчин и одна женщина. Все в годах, видимо, вдвое старше Раджа. Женщина сидела к нему лицом. Прическа у нее мудреная, от этой прически лицо ее казалось квадратным и каким-то глуповатым. Женщина еще не загорела, наверное, только что приехала в тропики. Напротив нее сидел худощавый мужчина с высоко подстриженным затылком. "Выправка военная, хоть и в штатском..." - отметил Радж. Справа от него, в профиль к Раджу, сидел громила-боксер, тоже, судя по выправке, военный. Из-за человека с коротко подстриженным затылком время от времени нагибался к женщине еще один, среднего роста крепыш (не муж ли ее?). "Хоть бы окна пооткрывали..." - думал Радж. И тут, словно прекратился горный обвал, умолк оркестр, даже дышать стало легче. Танцоры начали расходиться к своим столикам, некоторые мужчины целовали дамам ручки, церемонно кланялись. Но таких были единицы, большинство с грохотом падали на свои места за столиками, тяжело дыша и обмахиваясь платочками или веерами. Соседи слева как бы обрадовались, что можно договорить недосказанное, стали оживленно перебрасываться фразами, как и прежде, наклоняясь друг к другу и до середины стола, будто им все еще мешал грохот оркестра. Говорили по-английски, упоминая в своей речи Биргус. - Нет, общего мало! Хотя какое-то сходство и можно увидеть. Тысячи атоллов похожи один на другой, - говорил "боксер". - Особенно похожи лагуны. - На Биргусе она меньше... Может, даже вдвое меньше. Но выгода в том, что и Диего-Гарсия и Биргус размещены одинаково: они самые южные в архипелагах, ниже их - открытый океан. Удобно! - А я считаю, что покупка не совсем удачная, - сказал крепыш. - Во-первых, остров намного меньше и лагуна меньше. Во-вторых, очень близко другие острова. Самолетам придется делать развороты над соседними островами, заходя на посадку. Да и таких взлетных полос не построишь, как на Диего. - И не надо! Главное - остров наш, лагуна. Я, когда первый раз приезжал на Диего-Гарсия, тоже не мог поверить, что можно будет столько всего сделать, - с нажимом говорил "боксер". - Диего в плане треугольный, а Биргус - как панцирь черепахи. И лагуна у Диего с севера, а не с юга, как на Биргусе... На Диего в проходе в лагуну три небольших островка. Между ними хорошие проливы. А на Биргусе пришлось взрывать, очищать проход от рифов. И в середине лагуну пришлось почистить. Зато такая стоянка для субмарин будет - люкс! И всего за полмиллиона долларов, для нас это раз плюнуть. Снова заиграл оркестр, теперь нечто мелодичное и спокойное. Но разобрать, что говорилось за соседним столиком, было уже трудно. Толстяк и женщина сблизили головы и зашептались о чем-то своем, время от времени бросая тревожный взгляд на бумажник, лежавший возле Пуола. Певец не пел, сидел на краю сцены и лениво тянул из горлышка бутылки какой-то напиток. Он был бледный, точно болел чахоткой, и казался очень усталым; пил из бутылки и полоскал при этом горло. По всему видно было, что ему страшно надоели эти концерты - одно и то же каждый вечер. Официант принес заказ: два штофа, тарелки. Сам наполнил бокалы: Пуолу - "Рашн водка", Раджу - "Мартини". Пуол точно проснулся от каких-то гнетущих дум, уставился на свой бокал, потом взглянул на Раджа. Хотел запротестовать, что будут пить не на равных условиях, но Радж опередил его: - Не гипнотизируй бокалы... У меня еще дела. Пуол взял свой бокал, рука его дрожала. Понесли бокалы к губам не чокаясь. Пуол отхлебнул и сразу вытаращил глаза, поперхнулся и закашлял... И пока он кашлял, посинев и отвернувшись от стола (водка попала не туда), из-за соседнего столика поднялся взволнованный толстяк с "гаваной" в руках. Уже стоя, откусил кончик, сплюнул на пол и подошел к их столу. - Разрешите воспользоваться вашими спичками, - пробормотал он, не выпуская сигару изо рта, и потянулся к спичкам, не ожидая ответа. Пуол все еще кашлял и сипел, не в силах вымолвить слова, и Радж кивнул сам, разрешая. Радж видел, что такой же коробок спичек лежит и на том столе, из-за которого встал толстяк, там прикуривали от них уже не раз. Радж снова перевел взгляд на толстяка и заметил, что у того дрожат руки, огонек не попадает на кончик сигары. И не удивительно: толстяк смотрел не на огонек, а на бумажник! Будто ощупывал глазами, обследовал его. Прикурил наконец, кивком поблагодарил - и сел за свой стол. Пуол, хотя и перестал кашлять, отворачиваться от стола, не заметил, куда смотрел толстяк, какое выражение лица и какой взгляд были у него. - Ты что мне заказал? - просипел Пуол. - Ты меня отравить хочешь?! - говорил он как бы в шутку, но с угрозой. - А что - понравилось? - сделал невинное лицо Радж. Глядел на переносье Пуола, а боковым зрением видел, что за соседним столом толстяк с женой шепчутся. Женщина встала, быстро пошла к выходу. "Аг-га... Пуол сейчас пожнет то, что посеял. Бумажник опознали..." - Радж даже немного обрадовался: так дураку и надо. "Что делать? Могут принять за соучастника кражи... Ждать развязки или придумать какой-нибудь повод и покинуть Пуола? Но тогда он может подумать, что я испугался его". Встал, направился к окну, сам открыл его, толкнув обе половинки. Возвращаясь, подумал: "Может, поискать Амару или пригласить кого-либо на танец?" Ни сидеть рядом с Пуолом за столом, ни говорить с ним не хотелось. Но оркестр умолк. Пуолу тоже не сиделось. - Брось забавляться "мартини". Хоть разок вот этого... - потянулся он со штофом водки к его бокалу. Плеснул, Радж не успел отставить. - Хо-хо! Коктейль "Белый медведь...". Я и себе так сделаю... - Пуол в обе руки взял по штофу, плеснул в свой бокал из одного, из другого. И не успел поставить штофы на скатерть, как за его спиной выросли двое полицейских - незаметно подошли вдоль стены от окна. Пуол увидел, как чужая рука потянулась к бумажнику, и сам цапнул его. - Вы что?! - вскочил он. Но другой полицейский нажал рукой на его плечо: - Сиди, молодой человек! - Этот бумажник - ваш? - спросил первый полицейский, оттопыривая толстую губу. - А чей же еще! - снова хотел вскочить Пуол, но второй полицейский снова нажал на его плечо. А к столу уже вплотную подошли, чуть животами не налегли толстые мужчина и женщина. - Врет он. Это вор! - Ага. У моего мужа бумажник вытащил! - Перечислите, что было в бумажнике, - обратился к толстяку полицейский. Тот назвал сумму. "Но их может уже и не быть!" - добавил он, спохватившись. Назвал документы, которые были в бумажнике, на чье имя выписаны. "Их тоже может не быть, мог выкинуть где-нибудь!" - Пока толстяк говорил это, женщина протянула руку к Пуолу, вцепилась в волосы: "Ворюга! Мафиози!" Полицейскому, стоявшему позади Пуола, пришлось уже защищать его, разнимать пальцы женщины: "Мада-а-ам! Мадам!" Толстогубый полицейский между тем потрошил бумажник, раскладывая на столе то, что было в нем. Толстяк вскрикивал: "Паспорт цел! И водительские права!.. И билеты на самолет... И страховой полис! И чековая книжка!" Он протягивал руки к тому, что раскладывалось, но сразу отдергивал, будто обжигался или боялся оставить отпечатки пальцев, и все вытирал мокрый лоб и залысину большим клетчатым платком: - Ну вот... И черт с ним! Отпустите! - говорил по лицейскому. - Не отпускайте! - почти визжала женщина. - Это одна шайка! Они заодно! - показала она на Раджа. - Пройдемте, господа, в полицейский участок. И вы тоже с нами! - приказал Раджу первый полицейский. Радж встал, прикидывая, сколько стоит сделанный им заказ, вынул деньги. Полицейский поспешно собрал со стола все, что разложил на нем. И тут от окна послышался звонкий мальчишеский голос: - Не трогайте Раджа! Радж ни в чем не виноват! - Янг прыгнул с подоконника, подбежал к столу. - Ты?! - опешил Радж. - Дядечки, он не виноват! - затормошил Янг полицейских за рукава. - Пуола берите! Он - гад! Вокруг уже собралась толпа. Нервничал, суетясь, администратор, порываясь что-то сказать. Пуол затравленно озирался, втянув голову в плечи: - Сам ты гаденыш!.. Попомнишь еще меня!.. - Янг, ты уходи! Без тебя разберутся... В дельфинарии меня будешь искать... Уходи! - Радж успел обнять Янга и оттолкнуть от стола. Толстогубый полицейский, однако, рассудил иначе. - Мальчик, и ты с нами пойдешь. До выяснения всех обстоятельств. - Правильно! - лезла под руки полицейским толстуха. - Всех! Под корень! Выпустите, а они нас укокошат! Пока выходили, Радж успокаивал Янга, поглаживая по плечам. Когда пытался что-нибудь сказать, толстогубый приказывал молчать. Вслед им гремела веселая музыка. Глава третья 1 Никто не ожидал, что поднимется ураган, потому что время зимних циклонов и беспрестанных штормов окончилось в ноябре. Янг, выпущенный из полицейского участка, шел к отелю, а листья пальм тревожно шелестели, по улицам носился вихрь. Почти не было слышно ночных птиц и цикад. Дышать было трудно, воздух стал таким густым, что его, казалось, можно было щупать пальцами. Шпиль на башне одного дома голубовато светился. В промежутках между домами на горизонте беспрерывно вспыхивали зарницы. И все-таки, несмотря на удушливую атмосферу и все переживания, Янг успел заснуть. Рядом с его диваном в гостиной номера синьоры Терезы лежал Тото. Собачка долго беспокоилась, и Янг поглаживал ее да так и заснул, свесив руку на собачьи космы. Проснулся он от сильного удара грома, даже закрытые глаза слепили молнии. Тото повизгивал и лизал его руку. Сквозь вой и рев ветра, звон стекол в окнах, шум и плеск ливня слышны были рокот водяных валов на пляже, пушечные удары волн в районе пристани, треск деревьев в посадках. - Мадонна миа, матер деи... - громко молилась в спальне донна Тереза. - Янг, мальчик мой, ты тут? - выкрикивала она меж словами молитвы. - Тут, тут, - откликнулся Янг. - Иди ко мне, а то я боюсь. "Вот еще не хватало! Навязалась на мою голову..." - Янг нехотя пошел в спальню. - Включи свет! Янг щелкнул выключателем - свет не загорелся. Вернулся в гостиную и там щелкнул. Нет! То ли испортилось что-то, то ли подстанция отключила ток. - Не горит, - снова вошел, стал у дверей Янг. - Боже, боже... Не иначе, конец света. И часто у вас такой ужас? - Часто. - Ляг со мною, а? Хорошо, что не горел свет. Но и при вспышках молнии Тереза, если бы не закрывала от страха глаза, могла бы увидеть, как покраснел Янг. - Не-а! - крутнул головой. - Может, Тото к вам положить? - Положи! Янг отступил еще на шаг, лег на пластиковый пол - он казался холодным. - Ты тут, Янг?! - испуганно воскликнула синьора. - Тут, не бойтесь. Порывы ветра не слабели, в окне спальни гудело и свистело, даже стонало, в стекла то хлестали потоки воды, то барабанили крупные капли. На пляже в рифах ревели водяные валы. Но молнии и грома, казалось, стало меньше, гроза откатилась дальше, куда-то под Биргус. Задремывал Янг еще раза два или три, и снилось ему что-то страшное. На рассвете заснул крепко, но его разбудил Тото: начал скулить, лизать руки, проситься на улицу. Синьора Тереза спала как убитая. - Ну, пойдем, пойдем... - неохотно встал Янг, открыл дверь. В коридоре под стеклянными крышками горели на потолке необычные, из трубок, лампы, светили голубоватым светом. Возле каждой двери стояла, как на параде, обувь - по нескольку пар. Все туфли сверкали и были повернуты носками к стене. В номерах спали или не спали, а невидимый чистильщик делал свое дело всю ночь. На улице было свежо, дышалось легко. Асфальт около "Морской лилии" был весь ноздреватым: курортницы изрешетили его острыми каблуками. Большие лужи повсюду курились, будто кто-то налил на асфальт кипятка. Мириады солнц вспыхивали на листьях деревьев, густые аллеи были затянуты туманом. У дворников было забот - хоть отбавляй: стягивали в кучи ветви, сгребали обломанные сучья, сбитую листву, грузили все в тачки. Янг помчался наперегонки с собачкой, разбрызгивая лужи, пока не добежал до пляжа. Море было еще беспокойным: по ту сторону рифов поднимались мутно-зеленые валы, гребни их вздымались все выше, кудрявились пеной, обрушивались, разбиваясь о рифы. По эту сторону рифов все было белым от пены, бурлило и клокотало. Янг побежал к дельфинарию. Тото уже осмелел после ночи, развеселился, с лаем носился вокруг него, догнав, старался схватить за голень. Янг по привычке глядел под ноги - может, что подвернется? И подвернулось: с поцарапанными стеклами дымчатые очки, несколько монет - целеньких, не стертых, их можно будет пустить в оборот. Сунул очки за пазуху, огляделся. Эх-ха, если бы полдня побегать по пляжу, можно было бы найти денег до черта! Но, должно быть, уборщики сами обежали уже не раз. ...Малу, видно, только что закончил утренний обход дельфинария, ибо как раз возвращался к проходной. - О, ранняя пташка, - приветливо обратился он к Янгу. - Сейчас открою. Но Раджа нет! Как ушел вечером с дружком, земляком своим, так и не возвращался. А что - ты так и не нашел их? - Не возвращался? - в голосе Янга было столько тревоги, что и Малу забеспокоился. - Значит, ты не видел его... А я думал, загуляли где-то вместе. Янгу ничего не хотелось рассказывать ему. Повернулся и пошел прочь опустив голову. Опять на пляж? К синьоре тоже не хотелось идти. Плелся нога за ногу по пляжу, потом сел на решетчатый лежак, еще влажный после ночи, в пятнах подсохшего песка. Положил на колени руки, оперся на них подбородком. Невидящим взглядом уставился в пенящиеся буруны возле рифов. Как неуютно, каким одиноким почувствовал он себя на белом свете! Что с Раджем? Неужели его долго не выпустят? А все из-за этого трижды проклятого Пуола. А Янга вчера долго не держали. Расспросили, кто он и откуда, как оказался на острове, записали имя синьоры Терезы и номер апартаментов в отеле "Морская лилия" - может, будут проверять? Выходил из участка и встретил в коридоре Раджа, его как раз вели на допрос (Пуол сидел отдельно). Радж бодро улыбнулся Янгу: "Ищи меня там..." - сделал кивок в сторону дельфинария. 2 Сквозь рваные клочья облаков справа поблескивало еще нежаркое и невысокое солнце. Ветер был порывистым, и океан никак не хотел успокаиваться - бушевал с гулким рокотом и шумом. Янгу на Рае не понравилось. Какой же это Рай, если нет такой спокойной, тихой лагуны, как на Биргусе! И песок на Рае не нравится. На Биргусе он белый-белый, даже слепит глаза на солнце, а тут какой-то сероватый и крупный. В шуме волн слышалось Янгу, как шумят кокосы на берегу лагуны Биргуса, улавливал даже мелодию маминой песни. Ее часто пели женщины по вечерам, собравшись на посиделки. Возле Янга отряхнулся мокрый Тото - Янг очнулся от брызг, попавших на него, притянул к себе собачку за ухо, погладил. Тото лизнул колено, руки, улегся на Янговы ступни. - Глупенький... Тебя же могла волна смыть, назад не выбрался бы... Прости, что я немного забыл о тебе. Тот сладко прищурил глаза, и Янг снова задумался. На этот раз мысленно увидел Натачу. Где она сейчас и что делает? Нашел ли Натачин отец хоть какую-нибудь работу? Удалось ли построить свою хибару на Горном - приют от непогоды? Не потеряла ли Натача Янговы вещи? Немного их осталось, совсем немного, самое ценное среди них - урна с прахом предков. Легко сохранять, если есть своя хата, не слоняешься по чужим углам. Удастся ли съездить когда-нибудь на Горный? И ее увидеть хочется, и урну забрать. Как она тогда нежно и ласково, по-матерински смазывала его болячки - следы от пиявок и комариных укусов... Какими чуткими были ее пальчики! И как они тогда стеснялись друг друга, как смущались. Вспоминалось это сейчас, и будто ласковый огонек теплился в груди. "Интересно, а есть ли тут "морские осы"? Надо будет у Раджа спросить... Видимо, нет, иначе столько курортников со всего света не съезжалось бы сюда". Возле Биргуса их тоже нет, этих ядовитых медуз. Но рассказы о них живут. Таких чудовищ, наверное, сам дьявол придумал. Матрос Дуку рассказывал, как возле Австралии однажды купались люди и двое матросов попали на этих "ос-медуз". Совсем близко от берега были, а так и не выбрались, погибли. У этих медуз зонтики большие, а тонких и длинных щупалец около тысячи, и на каждом клетки-присоски с ядом. Одна ужалит, и достаточно - паралич, смерть. Их яд сильнее, чем кобры. В первое время, когда Дуку рассказывал про такие ужасы, боялись лезть в воду, боялись купаться в лагуне. И потом не раз пугали друг друга: "Осы плывут!" А Натача не боялась никаких ос, ныряла и кувыркалась в воде, как бесенок. - Ай глэд ту си ю!* - послышался вдруг над ухом родной голос. - Ты что тут делаешь? ______________ * Я рад тебя видеть (анг.). - Радж! - Янг вскочил, уткнулся лицом брату в грудь, всхлипнул и подавил этот неожиданный всхлип. - Перестань, все же хорошо. Пошли ко мне... У-у, а что это у тебя за зверь такой? Шли обнявшись вдоль прибоя, и Янг рассказывал о своих приключениях на Главном острове. А когда сказал, что у них уже нет не только матери, но и отца, при каких обстоятельствах и где он скончался, то плакали вместе и не стыдились слез. Хорошо, что пляж был почти пустой, лишь кое-где улеглись несколько человек загорать. Потом и про Абдуллу рассказал, и про Пуола, в какую авантюру было втянул его землячок. Рассказал об итальянке с собачкой, о том, как удалось спрятать от пиратов ее драгоценности. - А теперь она просит, чтобы я жил у нее. Собачку на прогулку водил. Обслуживал... - Янг сплюнул под ноги. Они шли быстро, песок шуршал и хрупал под ногами. Тото бегал кругами возле них, мотал розовым языком, с лаем кидался на чаек. - И поживи... А что? На сколько времени она сюда приехала, не знаешь? - спросил Радж. - Наверное, на месяц. - Ну вот, видишь. Месяц поживешь в шикарных апартаментах. В нашем положении надо хвататься за всякую возможность, чтоб прожить. Хорошо было бы тебе постоянную работу подыскать. Или подыскать для Гуго... Парень у нас в дельфинарии есть, Гуго, хочет найти другую работу. Вот если б он устроился, я бы тебя сосватал на его место. Справлялся бы, у него не очень трудные обязанности... - Ой, Радж, это было бы здорово! Я раз увидел дельфинов, погладил их - и полюбил на всю жизнь! Я с ними бы день и ночь занимался... - Ну-у... день и ночь. Никому это не нужно. Да и Судир у нас такой - гоняет всех от дельфинов. Ты, значит, пока с итальянкою побудь, но ко мне прибегай каждый день. Будешь приглядываться к тому, что я делаю. Помогать. Может, когда и меня потребуется заменить на работе. Как называется такая порода собак? - Я думал - пудель. А синьора говорит - терьер шотландский. - Ты с маскою, трубкою и ластами плавал когда-нибудь? - спросил Радж. - Нет! - и Янг с такой радостной надеждой посмотрел на Раджа, что брат усмехнулся, крепче прижал Янга к себе. - Для начала освоишь маску с трубкой. А потом и за акваланг возьмемся. - Ой, Радж... - от внезапно охватившего счастья Янг потерся ухом о его бок. И от волнения ничего не мог больше сказать. Это была самая большая, самая светлая его мечта, которую он лелеял в душе не один год. Сразу вспомнились все Раджевы рассказы о том, что он видел под водой, и даже голова закружилась. Скоро, скоро и он увидит все эти чудеса! - Тебя насовсем отпустили из полиции? - Насовсем. Пуол сказал, что я ни в чем не виноват, просто он пригласил меня как земляка в бар, хотел угостить. За кражу всю вину взял на себя. Не такой он уж и плохой, как оказалось. - Радж, ты не знаешь его, хоть и росли вместе. Он гад и хитрец. Обманщик! У меня деньги выманил... Он что-то опять придумал! - Поживем, увидим. А у него тоже хватит времени подумать, если посадят. Радж чего-то не договаривал, какие-то мысли угнетали его. Некоторое время братья шли молча, у каждого в голове было свое. Сторож Малу топтался возле ворот, ожидая смену. Глаза у него были красные, почти такие же, как у бомо Япа. Пропускал их в дверцы и покачнулся. "Пьяный? - поразился Янг. - Сдурел человек, день впереди, жара, а он... А может, ночью пил и теперь у него только похмелье?" - Радж! Шустрый у тебя брат! У меня тоже такой сорванец есть - справиться не могу! Ты гляди за ним, а то влезет в какую-нибудь беду! - вдогонку братьям проговорил Малу. - Ничего, он уже не маленький, - оглянулся Радж и привлек Янга к себе. У мальчика в груди защемило от волнения. Сейчас Янг беспредельно любил Раджа - ведь он теперь заменял ему отца и мать. - Радж! - снова крикнул Малу. - Только что грузовик повез к главной арене песок. Я пропустил, хотя мне мистер Крафт ничего об этом не говорил... Ты ничего не слышал про песок? - Нет! - ответил Радж, повернувшись к Малу. - Может, Абрахамс надумал что-то ремонтировать. И цемент тоже привезли? - Не видел цемента. Один песок-ракушечник! Вышли по аллее к трибунам и бассейну и сразу услышали короткое "бип-би-ип!" и гудение мотора. Из-за северного торца трибун задом выезжал небольшой грузовичок, он чуть ли не терся сдвоенным задним колесом о бетонный борт бассейна. Янг не видел таких машин - оранжевая, низенькая, кузов треугольный. И не дымит. Шофер, приоткрыв дверцу, смотрел на колеса, следил за тем, чтобы как можно ближе подъехать к борту с перилами. Янг, задержавшись возле перекидного мостика, увидел: из-за машины вышел невысокий человек в белой курте*. Не боясь, что грузовик может на него наехать, прижался к перилам и рукой подавал знаки шоферу: еще немного, еще... ______________ * Индийская мужская рубашка, носится навыпуск. - Стоп! - резко опустил руку вниз этот человек. - Вываливай! Кузов самосвала повернулся на бок. Ш-шух! - Что он - сдурел, этот Судир?! - повернулся к Янгу Радж. - Бассейн чистить надо, а он... Белое облачко пыли плыло мимо кабины, и шофер, помахав рукой возле лица, словно разгоняя табачный дым, сел за руль. Машина проехала метра два вперед, и шофер снова вылез, с усилием держа в руках довольно большой фанерный ящик. Что-то тяжелое было в том ящике, ибо и Судир, взявшись за него, согнулся от тяжести. Хлопнули дверцы, машина крутнула вокруг трибун и вылетела на аллею так, будто участвовала в гонках. Судир, держа ящик перед собой, понес его к своей резиденции. Когда ставил ящик возле дверей, в нем звякнуло что-то металлическое. Открыл поспешно дверь и также поспешно исчез за нею с ящиком. - Ну и ну... - покачал головой Радж. - Но нет ничего тайного, что не стало бы явным... Пошли, покажу свое пристанище. Тото не спешил за ними: стал передними лапами на бортик и игриво лаял на дельфина, склоняя голову то так, то этак, будто слушал его скрип. Кажется, это был малыш Боби. Он тоже высунулся из воды и с любопытством разглядывал собаку. - Пан, бог и воинский начальник, - говорил Радж, отпирая свою дверь. - Никто никогда не знает, что думает сделать Судир. Даже мистер Крафт не отваживается спрашивать его о планах. Янгу понравилось Раджево убежище. Просто чудо, а не жилье! Точно каюта на фантастическом корабле... И чего только нет на стенах, на полках и стеллажах! Год бы глядел и всего не переглядел! О назначении некоторых вещей, очень мудреных, только догадывался. Акваланги! А вот длинная острая стрела-гарпун с зазубринами на конце... Зачем Радж прячет ее на полке? Переводил взгляд туда-сюда и вздыхал. Радж сразу пошел в дальний правый угол, там стояло что-то похожее на мотор и на ту машину на колесах, что Янг видел с ребятами на понтоне, только эта намного меньше. Радж включил ее, она почти бесшумно заработала, лишь где-то посвистывал воздух. - Японский компрессор! Электрический... Мы им воздух накачиваем в баллоны, - объяснял Радж. - Подноси, будем заряжать, - показал он на стеллажи, где лежали спаренные оранжевые баллоны с ремнями. Янг ухватился за одну пару - ого-го! Едва с места стронул. Поглядел на Раджа - насмехается над ним, что ли? Радж улыбнулся, но приветливо, дружески. - Что, кишка тонка? Весь заправленный акваланг почти двадцать килограммов весит... Говорю затем, чтоб сразу понял: с аквалангом плавать - не детское дело. Чтобы не ныл без толку: "Когда с аквалангом?.." Маска с трубкой для тебя - в самый раз пока что. Осваивай и плавай... Акваланг изучишь постепенно, за это время и сам подрастешь, окрепнешь. А знаешь, этого веса акваланга в воде не ощущаешь! Наоборот, еще грузила к поясу привязываешь, иначе выталкивает наверх. Поднес одну пару баллонов к Раджу и услышал, как во дворе жалобно заскулил Тото. Голос он подавал, когда скучал без хозяйки или без него, Янга, или же просился на прогулку. Янг выбежал из кладовки и увидел: Тото бегает возле мостика, принюхивается к их следам, а куда ведут следы, не понимает. Позвал его к себе, но собачка лишь виновато повиляла хвостиком, посмотрела на него из-под нависших косм, брехнула. - Радж, я скоро вернусь! Тото, наверное, есть захотел, надо бежать кормить, - крикнул брату и побежал к мостику. ...Донна Тереза еще спала, и Янг даже чертыхнулся. Если б знал, то не спешил бы так. Спросил бы у Раджа, может, нашлась бы какая-нибудь лепешка для Тото... Но баловень этот вряд ли ел бы простую пищу. Янг играл с собакой в гостиной, пока нечаянно не задел ногой маленький столик. И тут донна Тереза услышала их, вышла в ночной сорочке, нажала, зевая, какую-то кнопку у дверей. Пока пришел кельнер из ресторана, она смотрелась в большое зеркало у стены, массировала веки и морщинки в уголках глаз, горестно вздыхала. Потом, выжимая из тюбиков, мазала лицо чем-то белым и розовым и с таким страшным лицом-маскою сделала заказ на завтрак, не постеснялась молодого официанта. "Эта европейка нас и за людей не считает..." - пришла в голову Янга совсем взрослая мысль. Потом синьора надолго скрылась в ванной. Уже официант вкатил в номер двухэтажный столик на колесиках, сплошь заставленный тарелками, уже Янг и Тото очистили все тарелки, с некоторых даже соус вылизали, а синьора все не показывалась. Крикнув ей, что пойдет с Тото гулять, Янг поспешил к дверям. 3 Возле кассы дельфинария стояла очередь. На стене строеньица, в котором помещались касса и проходная, висело объявление, что сегодня будут три представления, первое - в десять часов по местному времени. Мистер Крафт, наверное, рассчитал: море бурное, купаться туристы не будут, а загорать целый день никто не захочет, значит, станут искать других развлечений. У ворот дельфинария с внутренней стороны похаживал другой сторож, негр. Лицо черное, блестит, нос широкий и плоский. Сторож по виду был злым, высоким и сильным, таким же великаном, как мифический герой Раксаса. Хоть и страшно было к нему обращаться, а пришлось просить, чтоб пропустил к Раджу, объяснять, кто он такой, Янг. - Свой, значит, человек? - широко улыбнулся негр, ослепив Янга белизной зубов, и начал открывать ему кали