- рить подарки здесь абсолютно некому". И хоть я с трудом удерживал в руках три пакета со своими призами, но как-то, сам того не замечая, потянулся еще и к мешку. - Нет, - остановил меня Дед-Мороз, - призы ты уже получил... А пода- рок я могу дать тебе только один: бухгалтерия выписывает подарки по чис- лу зрителей. И тут даже волшебная сила бессильна! В бухгалтерские дела и расчеты мы, честные волшебники, не вмешиваемся. Так что, хоть ты и заме- нял сегодня целый зрительный зал, получай всего-навсего одну коробку. Я взял жестяную коробку, мельком заглянул в нее. Так и есть: пастила, шоколадная медаль и тульские пряники. Сбывались мои самые заветные жела- ния и мечты! Я протянул Деду-Морозу пригласительный билет, чтоб он, как всегда, оторвал корешок со словом "Подарок". Он оторвал. Потом положил билет на одну рукавицу, накрыл сверху другой, на миг крепко зажал его между рука- вицами - и корешки со словами "Подарок" и "Контроль" снова оказались на своих местах, будто никто их и не отрывал. - Это чтобы ты завтра снова мог прийти сюда и опять получить свой по- дарок, - объяснил Дед-Мороз. - И сколько еще раз будут эта утренники? - спросил я. - О, сколько захочешь! Ведь ты прописан в Стране Вечных Каникул на- вечно! А если пожелаешь развлекаться как-нибудь еще - только обратись, только сообщи, и твое желание будет исполнено! Слово каникуляра для нас - закон! - Но куда же я обращусь? - В старых сказках обращались к разным неодушевленным предметам, ко- торые назывались талисманами. Или, например, брали в руки зеркальце и просили его: "Ты мне, зеркальце, скажи да всю правду доложи!.." Этот способ давно устарел. Теперь для получения заявок на исполнение желаний мы, волшебники, используем новейшие средства связи. Лучше всего - теле- фон. Ты наберешь две двойки - и тебе сразу ответит "Стол заказов"... Я поморщится: - Странный немного... телефонный номер. Одна двойка - и то как-то неприятно, а тут целых две! - О, ты не прав! - воскликнул Дед-Мороз. - Мы специально подобрали именно такой номер: чтобы он был привычен и близок сердцу каникуляра. Наберешь - и сразу ответит "Стол заказов"! - Как в магазине? - О нет, это совсем другое дело. Там принимают заказы на продукты, а тут на исполнение желаний. Так что звони, не стесняйся! Но только по по- воду развлечений! Других желаний мы выполнять не можем. А отвечать тебе будет Снегурочка. Она заведет этим "Столом". - Но ведь она - паспортистка... - А там работает по совместительству. Страна Вечных Каникул была в вынужденном простое... Из-за отсутствия каникуляров. И у нас произвели сокращение штатов. Теперь благодаря тебе мы опять заработали! Подавай заявки на любые развлечения... Будем удовлетворять! - А как же школа? - спросят я. - О, об этом ты не волнуйся, - авторитетно заверил меня Дед-Мороз. - Учителя будут только довольны. - А папа с мамой? - И они тоже! Я, конечно, не мог усомниться в его словах: ведь он уже на деле дока- зал мне, что может запросто совершать чудеса! "Как это замечательно! - размышлял я. - Если пожелаю, каждый день бу- ду веселиться, получать призы и подарки! Ходить куда захочу и смотреть что захочу!.." - Значит, Страна Вечных Каникул - не только здесь, не только в этом доме? - на всякий случай еще раз решил удостовериться я. - Нет, здесь только столица этого государства. Она называется Докме- раб, что в расшифрованном виде обозначает: Дом культуры медицинских ра- ботников. Запомни на всякий случай: Докмераб! А сама Страна Вечных Кани- кул отныне будет для тебя всюду: и дома и на улице... - И во дворе? - Во дворе тоже! И я отправился во двор. Я шел по улице, жуя попеременно то пастилу, то шоколад, то пряник. Я был горд тем, что стал единственным в нашем го- роде каникуляром. И что теперь, если захочу, каждый день буду "всех быстрее" и "всех ловчее". Но главное - "всех умнее"! Хорошо было бы, ко- нечно, чтобы это заметили мама и папа. И все мои приятели тоже. И Вале- рик... Ведь когда наших успехов никто не замечает, это очень обидно. Тем более, что самому рассказывать о них как-то неудобно. Я шел во двор, чувствуя себя чемпионом, рекордсменом и победителем! ПЕЧАЛИ И РАДОСТИ КАНИКУЛЯРА У нас был большой двор. Конечно, он остался таким и сейчас, но я те- перь старше - и то, что в детстве казалось мне огромным, стало большим, а то, что казалось большим, стало просто немалым. В доме у нас, сколько я себя помню, всегда была "комиссия по работе среди детей". Председателем ее был сам управдом. Комиссия заботилась о нас: устраивала разные экскурсии и даже путешествия на пароходе. А еще она любила заседать и издавать распоряжения, которые тут же расклеива- лись на столбах: "Категорически запрещается звонить в чужие квартиры и убегать, не дождавшись, пока откроют!", "Запрещается становиться ногами на скамейки, где люди должны сидеть!", "Запрещается переговариваться друг с другом через двор в форме крика: это мешает жильцам отдыхать! " Валерик не входил в "комиссию по работе", по он придумал устроить во дворе крокетную площадку и футбольное поле, которое зимой становилось хоккейным. Валерки уже давно здесь нет... А то футбольное поле есть и сейчас. И крокетная площадка тоже. И в красном уголке по-прежнему показывает спек- такли наш теневой театр, который открыл свой первый сезон еще тогда, много лет назад, пьесой Валерика "Ах вы, тени, мои тени!". Управдом называл Валерика "фантазером", и это слово звучало в его ус- тах осуждающе. А он и правда был фантазером. В пионерлагере по вечерам, когда, согласно распорядку, уже должен был наступить глубокий сон, он рассказывал нам страшные истории "с продолжением". Это были сюжеты фильмов и книг, которых мы с ребятами не видели и не читали. Валерик всегда обрывал на самом интересном месте, и мы на следующий день просто не могли дождаться вечернего лагерного отбоя. От страха я с головой за- рывался под одеяло и слушал оттуда, сквозь узкую щелочку. А потом как-то Валерик признался мне, что никаких таких фильмов он тоже не видел и книг не читал, а просто все придумывал сам, чтобы нам не было скучно. Помню, "комиссия по работе" приобрела для ребят бильярд, который ус- тановили в красном уголке, а рядом на стене повесили объявление: "Сукно не рвать! Киями не драться! Металлическими шарами друг в друга не ки- дать!" Все стали сражаться за звание лучшего бильярдисга. И тогда однаж- ды Валерик сказал: - Знаете, как называют теннисиста-чемпиона? "Первой ракеткой"! А луч- шего боксера? "Первой перчаткой". У нас во дворе теперь есть хоккей, футбол, бильярд и крокет... Давайте установим почетные звания: "Первая клюшка", "Первая бутса", "Первый кий", "Первый молоток"! И будем бо- роться за эти звания. Мы стали бороться! Я умел играть только в крокет. Так получилось, что на даче, где я несколько лет подряд жил летом, все очень увлекались крокетом. И я тоже, не разгибаясь по целым дням, гонял молотком большие деревянные шары. Ни у кого из моих соседей по дому не было такого богатого крокетного опыта, и я вскоре завоевал почетное звание "Первого молотка". Но мне, конечно, очень хотелось стать одновременно "Первой клюшкой", "Первой бутсой" и "Первым кием"! Я пытался участвовать во всех матчах и состязаниях, но меня не принимали. - Норовишь проскочить через все дужки сразу! Хватит с тебя одного крокета. Совершенствуйся! - говорил мне самый длинный парень во дворе - Жора, у которого было целых два почетных звания: "Первая клюшка" и "Жо- ра, достань воробушка!". Жоре, единственному среди нас, беспрепятственно продавали билеты на любую кинокартину и на любой сеанс, даже на самый поздний. За это его потом стали звать "Жора, достань билетик!". Жора был лучшим спортсменом у нас во дворе: спорить с ним я не решал- ся. Но в тот день и во дворе тоже произошло чудо! Когда я появился со своими пакетами и жестяной коробкой, все ребята бросились мне навстречу так, будто только меня и ждали. - Хотите? - протянул я им свои призы и подарок. - Что ты, Петенька? Что ты? - в ужасе шарахнулись от меня ребята. - Все это должен съесть ты сам. Только ты! И больше никто! Вдруг тебе са- мому не хватит? Подумать страшно! Чтобы мои друзья-приятели отказывались от пряников и конфет? Такого еще не бывало! И почему они называют меня Петенькой? Всю жизнь звали Петькой, а тут... Конечно, все они были крепко-накрепко, просто наповал, заколдованы Дедом-Морозом. - Очень хорошо, что ты пришел, - ласково сказал Жора. В обычные дни он вообще не замечал, есть я во дворе или меня там нету. - Пойди в крас- ный уголок и поскорей переоденься, - продолжал он. - Ты будешь у нас вратарем. Я? Вратарем? Да меня раньше и болельщиком-то не признавали - Жора го- ворил, что у меня нет еще ярко выраженных симпатий: то я болел за первый корпус нашего дома, то за второй, а чаще всего за тех, кто выигрывал. И вдруг: вратарем! Я вопросительно взглянул на Валерика: уж он-то не ста- нет меня разыгрывать. Бледное лицо Валерика на холоде побелело еще сильнее. - Видишь, я совсем замерз, ожидая тебя... Тут уж я не мог сомневаться! "Ага! Узнали силу Деда-Мороза? - мысленно возликовал я. - Он вас еще и не то заставит сделать! Вы еще меня капитаном своим изберете, а может быть, и тренером!.." Я сделал вид, что ничуть не удивился Жориному решению: приглашение в команду мастеров первого корпуса я принял как должное. И не спеша отпра- вился в красный уголок. Там меня поджидали самодельные наколенники из старой стеганки, которые Валерик и Жора смастерили для того, чтобы вра- тарь не расшибал себе коленки. На скамейке лежали клюшка и свитер с циф- рой "1" на груди - это значило, что я буду защищать хоккейную честь пер- вого корпуса. Потом профессиональной спортивной походочкой, которую я перенял у Жо- ры, я вышел во двор и встал у заветных ворот. Валерик, как самый спра- ведливый во всех трех корпусах нашего дома, был судьей. Да, его все ува- жали... Жора мог "достать воробушка", а Валерик едва доставал Жоре до плеча, но, когда они разговаривали, Валерик не тянулся на цыпочках вверх, а, наоборот, длинный Жора всегда наклонялся, чтобы маленькому и худенькому Валерику было удобней его слушать. Валерик дал свисток - и игра началась. Я бы не сказал, что она, как пишут в спортивных обозрениях, "шла с переменным успехом. Нет, даже переменного успеха у нашей команды не бы- ло, потому что за два тайма я пропустил в ворота максимально возможное количество" шайб. И еще две шайбы загнал в свои ворота сам. Но моя команда меня не ругала. Наоборот, все старались доказать, что я ровным счетом ни в чем не виноват. И все меня успокаивали, словно я был каким-то нервнобольным. - Не расстраивайся! - говорил Жора. - Первый блин комом, а первый матч голом! Я представлял себе, что бы сказал мне Жора, если б за его спиной не маячила незримо борода моего покровителя Деда-Мороза. - Даже про иного гроссмейстера, знаешь ли, пишут: "Сыграл не лучшим образом!" - утешал меня Мишка Парфенов, который то- же жил в нашем доме. - Не огорчайся! Ну, что для тебя сделать? Хочешь, я скажу тебе, сколько сейчас време- ни?.. Я подошел к Валерику и спросил: - Ужасно, да? Ты меня презираешь, да? - Почему же? - ответил Валерик. - Ты ведь давно хотел поиграть в хок- кей. И не как-нибудь, а в сборной команде. Вот ребята и доставили тебе удовольствие. Как говорят, исполнение желаний! Я видел, как прыгала от счастья команда второго корпуса. "Ну ничего, недолго вам прыгать! - думал я, повторяя про себя номер "Стола заказов". - Вот сейчас приду домой, наберу две двойки - и ни одна шайба больше никогда не залетит ко мне в ворота!.." Мишка Парфенов предложил мне: - Хочешь сыграть на бильярде? Сейчас как раз моя очередь. Я тебе ус- тупаю! - Нет... я уже наигрался... Дед-Мороз продолжал действовать: развлечения наступали на меня со всех сторон. Даже Мишка Парфенов, довольно-таки жадный и завистливый паренек, ко- торый и на пять минут не давал никому поносить на руке свой знаменитый "будильник", - даже Мишка уступал мне сейчас очередь. - Слушай, Мишка, а учительница заметила, что меня сегодня не было в школе? - спросил я тихо, предварительно оглядевшись по сторонам. - Или не заметила? - Ну как же! Заметила!.. И знаешь, что нам сказала? - Что я прогуливаю! - Нет... - А что же? - Она сказала, что ты отсутствуешь по вполне уважительной причине! - По уважительной? - Ну да. Она сказала, что ты проходишь какой-то "курс лечения". - Как? Как?! - Курс лечения! Что-то она, наверно, перепутала. Мишкино сообщение так поразило меня, что я сразу пошел в красный уго- лок переодеваться. "Почему курс лечения? - недоумевал я. - Какой же та- кой курс лечения? А может быть, Дед-Мороз внушил ей, что я тяжело бо- лен?" Я стянул с себя свитер с цифрой "1" на груди, накинул на плечи пальто и задумчиво поплелся домой. Уже в парадном, на лестнице, меня догнал Мишка Парфенов: - Ты забыл, Петя... там, в красном уголке... И он вновь нагрузил меня тремя моими пакетами и жестяной коробкой. - Хочешь шоколадку? - ласково спросил я у Мишки. - Что ты, Петя! Тебе самому не хватит! Дед-Мороз был на страже моих интересов! И я уверенно зашагал по лест- нице, радостно размышляя: "Все ребята сейчас пойдут делать уроки, а я буду делать что захочу: мои каникулы продолжаются! Позвоню вот сейчас Снегурочке!.." И позвонил. - "Стоя заказов"! - ответила мне Снегурочка. - Я бы очень хотел стать лучшим вратарем у нас во дворе... - Принимаем заказы только на развлечения. Игре в футбол не обучаем! - А в хоккей? - И в хоккей тоже. - А справки вы даете? - Какие? - Я бы вот очень хотел узнать... Почему наша учительница сказала, что я прохожу курс лечения? - Твоя бывшая учительница просто оговорилась... "Бывшая? - удивился я. - Ах, да! Я же навек распрощался со школой!.." - Она хотела сказать: курс развлечения, - продолжала Снегурочка, - а случайно сказала: курс лечения. Вот и все. Заявок на развлечения нету? - Нету... - ответил я. И повесил трубку. То, что я не хотел развлекаться, видимо, огорчило моего покровителя Деда-Мороза, и он решил доставить мне удовольствие сам, по собственной инициативе, чтобы я позабыл о своих хоккейных неприятностях. Правда, преподнесен был подарок волшебника в несколько необычной фор- ме, - папа торжественно усадил меня на диван и сказал: - Слушай! Мама сообщит тебе от нашего общего имени нечто очень и очень важное. - Безобразие! - начала мама. - Ты не съел еще всех пряников и кон- фет?! Чтобы навести порядок в этом деле, мы решили, что я не буду отныне готовить завтраки, обеды и ужины: нельзя отвлекать тебя от основной пи- щи! - Она указала на мои пакеты. - Нельзя портить тебе аппетит! Мы с па- пой будем питаться в столовой или в кафе, которое у нас на первом этаже. А для тебя мы разработали особое меню. Я отпечатала его у себя на работе на пишущей машинке... Слушай внимательно! На завтрак у тебя теперь будут мятные пряники с кофе. Обед будет, конечно, из трех блюд: на первое - пастила, на второе - тульские пряники, а на третье - медальки из шоколада. На ужин - медо- вые пряники с чаем!.. И не вздумай нарушить или хоть чутьчуть изменить это меню! Слышишь, Петр? И тут я понял, что ни один волшебник на всем белом свете не сможет сделать так, чтобы я повелевал своими родителями, - всегда и всюду они будут командовать мной. "Но пусть их команды и повеления всегда будут такими, как сейчас", - мечтал я. Все шло прекрасно! "Буду есть что захочу! - торжествовал я. - Буду ходить куда захочу!" На радостях мне вдруг очень захотелось пойти в цирк, и я снова набрал две двойки. - Заказ принят! - ответила внучка Деда-Мороза. - Номер заказа: один дробь семь. Приняла и оформила Снегурочка. СЕГОДНЯ В ЦИРК МЫ ПРИШЛИ НЕ ЗРЯ!.. Я уже привык поздно вставать. Сквозь сон я слышал, как мама упрекала папу: - Топаешь своими ножищами! А он не должен слышать, что мы так рано поднимаемся: нельзя подавать ему дурных примеров! Папа снимал ботинки и ходил по комнате в носках и на цыпочках. Будильник в нашем доме по приказу мамы онемел и просто молча показы- вал время, как самые обыкновенные безголосые часы. Но в то утро мама сама разбудила меня. - Петр, - шепотом сказала мама, - ты окончательно не просыпайся: тебе еще спать да спать! Но я не могу уйти на работу, не предупредив тебя о том, что в цирке бывает несколько представлений в день... Если понравит- ся, можешь остаться и на второе и на третье. Когда Дед-Мороз успел сообщить маме, что я собираюсь в цирк? И почему она не спрашивает, на какие деньги я туда пойду? И не волнуется, как я туда доберусь, хотя цирк находится совсем в другом конце города? Никто, конечно, не смог бы ответить мне на эти вопросы. Да и вообще, когда дело касается сказки, лишних вопросов лучше не задавать. Днем, выйдя на улицу, я не успел даже подумать, на чем бы мне доб- раться до цирка... Я не успел об этом подумать, потому что прямо к подъезду подкатил тот самый пустой троллейбус с дощечкой "В ремонт!" на заднем стекле. В нашем доме, на третьем этаже, жил один большой начальник, директор завода. За ним каждый день приезжала машина, которую в доме называли "персональной". Это слово почему-то произносили негромко, вполголоса. Тот легковой автомобиль марки "эмка", высокий и прямой, точно карета с мотором, сейчас не пустили бы на центральные улицы нашего города, как не пустили бы какую-нибудь старую телегу. Но в то время "эмка" казалась мне роскошным автомобилем. Иногда большой начальник катал ребят в своей пер- сональной машине: взрослых людей в ней, кроме шофера, помещалось не больше четырех, а нас, ребят, набивалось по семь или даже по восемь че- ловек. Ну, а в моем персональном троллейбусе могли бы уместиться десятки пассажиров, но ехал я в нем один-одинешенек. Мне очень хотелось, чтобы ребята или хотя бы взрослые соседи увидели, как я сажусь в свой персональный троллейбус. Но уж так всегда получает- ся: если хочешь, чтоб тебя увидели, то как раз в эту минуту рядом никого не оказывается. Только один незнакомый пешеход сказал другому: - Посмотри-ка, здесь теперь сделали остановку троллейбуса! Я повернулся и гордо сообщил: - Здесь нет остановки. Это за мной приехали!.. И поднялся по ступенькам навстречу той же самой приветливой кондук- торше. Как и в первый раз, кондукторша стала предлагать мне: - А не пересядешь ли ты лучше вперед, поближе к водителю? Там меньше трясет. А не перейдешь ли ты лучше на другую сторону? Там солнце не бьет в глаза. А может быть, ты хочешь посидеть на моем, на кондукторском мес- те? Я уже не стеснялся доброй кондукторши. К тому же путь был более дол- гим, чем в первый раз, и я успел прогуляться по всему троллейбусу: поси- дел возле кабины шофера, и на кондукторском месте, спиной к окну, и под белой табличкой "Для пассажиров с детьми и инвалидов". А троллейбус ка- тил вперся без всяких остановок, и даже светофоры светили ему всюду сво- им самым нижним, зеленым, глазом: наверно, Дед-Мороз считал, что на моем пути к развлечениям не должно быть никаких препятствий! Никаких!.. - До скорой встречи, - прощаясь, сказала кондукторша. "Ага, значит, она приедет сюда за мной после представления", - сооб- разил я. Спрыгнул на тротуар, побежал к цирку, и тут услышал за спиной голос какого-то гражданина: - Когда это здесь пустили троллейбус? - Не знаю, - ответил другой. - Должно быть, поставили столбы, провели провода и пустили. - В том-то и дело, что никаких проводов нету! Посмотрите-ка вверх! Посмотрите! На тротуаре уже собрались любопытные. Я вместе с ними задрал голову вверх: никаких проводов действительно не было. - А теперь взгляните туда, взгляните! - не успокаивался все тот же гражданин. Я вместе с другими повернулся в ту сторону, куда он изумленно тыкал пальцем, и увидел вдали свой персональный троллейбус, длинные "усы" ко- торого свободно болтались, словно плясали в воздухе над крышей. - Никогда не видел ничего подобного, - протирая глаза, сказал ка- кой-то старичок. - Чтобы троллейбус ездил без проводов, как автобус... - И не грузовой троллейбус (тот и без проводов может на одном мото- ре), а самый обыкновенный, пассажирский... Не-во-о-бра-зи-мо! - медленно произнес гражданин в шляпе. И надел на нос очки, чтобы получше разгля- деть это чудо. "И не то еще увидите, если я захочу вас удивить! Стоит только мне зайти хотя бы вон в ту автоматную будку, набрать две двойки и попросить Деда-Мороза..." - с этими мыслями, счастливый и гордый, я покинул прохо- жих, не привыкших вот так запросто, прямо на тротуаре, встречаться со сказкой. По вечерам здание цирка выглядело наряднее, чем в дневное время: ве- чером фамилии акробатов, укротителей и клоунов были написаны разноцвет- ными огнями. А сейчас, днем, кое-какие фамилии даже трудно было разоб- рать: утром на буквах налипли снежинки, а потом потеплело - и буквы вы- тянулись, потекли вниз. Но я все же сумел прочитать, что в представлении участвует знаменитый клоун-богатырь. Остальные фамилии я прочитать не успел, потому что на меня наскочила какая-то дама, державшая за руку маленькую девочку: - У тебя нет лишнего билета? - У меня нету... - ответил я. Маленькая девочка, которая совсем уже приготовилась попасть в цирк (я видел это по ее празднично заплетенным косичкам), скривила губы, еле-еле удерживаясь от плача. И меня тоже стала тревожить мысль: "Как же пройти мимо контролеров туда, где скоро загремит музыка, и забегают по арене светящиеся круги, и будет показывать свои номера знаменитый клоун-бога- тырь? Тут ведь не Докмераб, не столищ Страны Вечных Каникул. И дядя Гоша не встречает меня у входа..." Так думал я, потихоньку, боязливо приближаясь к тому месту, где широ- кий поток зрителей словно бы входил в искусственный шлюз - в узкий про- ход, по обеим сторонам которого стояли контролерши в форменных костюмах с серебряными полосками на рукавах. Неужели Дед-Мороз забыл обо мне?.. Когда до опасного шлюза оставалось всего несколько шагов, я услышал осторожный шепот: - Вниз, направо, вторая дверь... Не оглядывайся! Мы с тобой не знако- мы! Выбравшись из общего потока, я все-таки обернулся и увидел того чело- века, который шепнул мне на ухо: "вниз, направо, вторая дверь..." Он то- же был в форменном костюме с серебряной полоской на рукаве и, стало быть, тоже работал в цирке. Но ведь он, значит, мог бы просто так, без билета пропустить меня в зал! И почему я не должен смотреть в его сторо- ну? Почему должен подчеркивать, что мы не знакомы? "Вниз, направо, вторая дверь!" - повторил я про себя. Вниз?.. Может быть, Дед-Мороз хочет, чтобы я проник в здание цирка подземным ходом? Но на той самой второй двери справа не было напитано "Подземный ход", а бы- ло написано "Служебный вход". Я вошел... И ко мне сразу кинулось трое или четверо людей в форменных костюмах с серебряными полосками. - Никто не видел, как ты сюда зашел? Никто не слышал, как тебя сюда послали? - Никто, - ответил я. - А что такого особенного, если б кто-нибудь и услышал? - Это невозможно! - раздался громовой голос. - Тогда бы все погибло. - Что погибло? - тихо спросил я, отступая назад перед огромным чело- веком в ярком и нелепом клоунском костюме. - Что бы тогда погибло? - Тогда бы весь мой номер сегодня в зале помер! Эти стихи почему-то очень напомнили мне стихи дяди Гоши. - Нет, никто ничего не видел, - тихо сообщил я. - Тогда все будет гладко: ведь ты - моя "подсадка"! Дядя Гоша декламировал только во время представлений, а этот знамени- тый клоун-богатырь (конечно же, это был он!) все время разговаривал в рифму. "Наверно, не все люди, которые пишут и даже говорят стихами, на- зываются поэтами", - неожиданно подумал я. У клоуна-богатыря было свирепое лицо: насупленные брови, огнен- но-красные щеки, которые напоминали две раскрашенные тыквы, глаза состо- яли из одних только круглых черных зрачков, а белков совсем не было. Но это была маска. А под ней, мне казалось, должно было скрываться лицо, очень похожее на лицо массовика дяди Гоши - вечно ликующее, неизвестно чему улыбающееся. И лысина, наверно, была такая же блестящая, словно от- полированная, хотя над маской торчала мохнатая и густая щетка чьих-то чужих волос. Да, будет все в порядке: Ведь в зале - три "подсадки"! Заметив, что я ничего не могу понять, клоун подтвердил: Да, все должно быть гладко: Ведь ты - моя "подсадка"! - Кто, Я? - "Подсадка"! Одна, как говорится, из трех. Значит, он иногда все-та- ки переходил на прозу. - И куда я должен подсаживаться? Не в поезд, конечно, ведь здесь не вокзал! А просто как зритель в наш зрительный зал! Ты тихо подсядешь у всех на виду На пятое место в десятом ряду! Я молчал. - Опять не понимаешь? Это, вероятно, из-за стихов, - прогремел над самым моим ухом клоун-богатырь. - Давай поговорим, как нормальные люди. - Очень хорошо! - обрадовался я. - Главное - секретность, или, как говорится, конспирация. Никто не должен знать, что ты - моя "подсадка". Соображаешь? Я по-прежнему соображал довольно туго. - Слушай дальше! Ты тихонечко, чтобы никто, как говорится, ничего не заметил, выйдешь отсюда в фойе. Походишь туда-сюда, как самый обыкновен- ный зритель. Даже можешь купить мороженое: обыкновенные зрители всегда едят мороженое. А потом, когда прозвенит третий звонок, войдешь вместе со всеми, в общей, как говорится, массе, в зал и сядешь на пятое место в десятом ряду. Сиди и жди, когда я начну выступать. Мой, как говорится, коронный номер: поднятие тяжестей. Чтобы доказать, что мои тяжести очень тяжелые, я вызову трех самых, как говорится, обыкновенных зрителей из зала на арену. Первым будешь ты! Только не вздумай поднять мои тяжести... - Я не смогу, - тихо сказал я. Клоун-богатырь перешел на шепот. Но и от его шепота подрагивал графин на столе: - Ты вполне сможешь поднять мои тяжести, потому что они очень легкие. Но ты должен делать вид, что их невозможно не только поднять, но даже, как говорится, сдвинуть с места. Соображаешь? - Как говорится, ага... - ответил я, невольно подражая богатырю, ко- торый поднимал легкие тяжести. - Только одно мне не совсем понятно. - Что именно? - На какие деньги я куплю мороженое? Клоун загремел своим богатырским хохотом. Он хохотал очень долго. Но лицо его при этом ничуть не менялось: оно по-прежнему было свирепым, по- тому что это было не лицо, а маска. - Кто, как говорится, получает на орехи, а кто - на мороженое! Клоун протянул мне деньги. "Какой добрый, благородный богатырь! - по- думал я. - Совсем как в легендах или былинах!.." Значит, именно с его богатырской помощью. Дед-Мороз решил бесплатно провести меня в цирк, да еще и угостить мо- роженым! Мороженое я любил не меньше, чем пастилу, шоколад и пряники. Ни на одном стуле, ни в одном зрительном зале мне не было так приятно сидеть, как на пятом месте в десятом ряду. Ведь я был не просто зрителем - я был участником представления, но тайным участником, и никто вокруг об этом не знал. Сперва на арену вышита четыре медведя. Тяжелые и с виду неповоротли- вые, они ловко вскакивали на ходу в мотоциклетные коляски, объезжали арену на самокатах и даже разгуливали на передних лапах, задрав задние вверх. Я не хлопал, не визжал от восторга, как мои соседи, сидевшие в десятом ряду, - я все время пристально вглядывался в медведей и думал: а может быть, это не настоящие звери? Если тяжести могут быть легкими, то и медведи могут быть не медведями. Может, какие-нибудь артисты залезли в бурые шкуры и нацепили медвежьи маски? Медведи свободно расхаживали по арене... А тигры не пользовались та- ким доверием: они были в клетках. Но там, за стальными прутьями, они вы- делывали такие номера, что я опять стал сомневаться: может быть, это вовсе не тигры? Катаются на шарах, прыгают сквозь горящие обручи. Гораз- до ловчее, чем я сквозь обручи дяди Гоши... Вот если бы меня послали проверить: настоящие они или не настоящие? Я представил себе, как дрес- сировщик провозглашает на весь цирк: "Сейчас обыкновенный зритель, сидя- щий на пятом месте в десятом ряду, проверит моих зверей. Если он выйдет обратно из клетки, значит, звери не настоящие, а если не выйдет - зна- чит, все в порядке". От одной этой мысли все мои сомнения сразу рассея- лись: нет, конечно, тигры не нуждаются ни в какой проверке! Я готов был подтвердить это прямо со своего места в десятом ряду, даже не подходя к клеткам. Когда чего-нибудь ждешь, время тянется томительномедленно. Я не заме- чал, какой интересной и разнообразной была цирковая программа, потому что с нетерпением ждал выхода на арену знаменитого клоуна. И вот наконец на арене загремели стихи: Сегодня в цирк вы пришли не зря: Увидите клоуна-богатыря! Вслед за клоуном появились две тележки с такими гирями, что казалось, упади они - и на манеже образуются глубокие воронки. Люди в форменных костюмах с серебряными полосками на рукавах везли тележки медленно, тя- жело отдуваясь, то и дело останавливаясь для отдыха. - Мои помощники, или, как говорится, ассистенты! - сообщил клоун. И стал заниматься гимнастикой, готовясь к поднятию тяжестей. Он вытягивал руки - и мускулы его вздымались, как крутые пригорки на ровной дороге. "Наверно, клоун пошутил, что тяжести легкие", - подумал я, видя, как ес- тественно выбиваются из сил, надрываются и вытирают пот со лба ассистен- ты, катившие по арене повозки с гирями. Никто на всей планете Не сдвинет гири эти! Никто не сможет в мире Поднять такие гири! Громогласно объявив об этом, клоун обвел застывшим свирепым взглядом ряды зрителей и в рифму спросил: Может быть, вы не верите? Может быть, вы проверите! Сразу вверх потянулись руки. - Возьмем с каждой трибуны первых попавшихся зрителей, - объявил кло- ун-богатырь. - Ребенок! Он, ясное дело, не поднимет! - запротестовал кто-то в за- ле. - Вес моих гирь испытают представители разных поколений! - объявил клоун-богатырь. - Как говорится, и старые и малые!.. И тут же ему на глаза "случайно" попался я... Я был в десятом ряду, но очутился внизу на арене так быстро, будто сидел в первом. Однако, очутившись там, внизу, я вдруг понял, как это страшно - выступать перед зрителями. Сотни глаз со всех сторон устави- лись на меня и на гири. И все ждали... Только обычно от человека, стоя- щего на арене, рядом с гирями, ждут, чтобы он их поднял, а от меня жда- ли, чтобы я не сумел их поднять. Все было наоборот. Я смотрел на клоуна, как на самого настоящего богатыря и героя: он расхаживал по арене совершенно спокойно, будто вокруг не было никаких зрителей и никто с трибун на него не глазел. А у меня тряслись коленки, и я со страху чуть было не поднял гири, которые были такими легкими, что, казалось, прямо-таки прилипали к моим ладоням и тянулись за ними вверх. Но я вовремя опомнился, напряг все свои силы и сумел не поднять! Я даже не сдвинул их с места. Потом я, подражая ассистентам клоуна-бога- тыря, стал вытирать пот со лба. Пот у меня действительно выступил... - Что, не под силу? - над самым моим ухом прогремел голос. - Не под силу, - растерянно ответил я. - Устами младенца, как говорится, истина глаголет! - торжественно провозгласил клоун. - Теперь вызовем первых попавшихся зрителей с другой трибуны. Начали мы с ребенка, а сейчас вызовем мужчину. Да покрепче, поздоровее! Я вернулся на свое пятое место в десятом ряду. Представление продол- жалось... А мне хотелось, чтобы оно уже кончилось: не терпелось поскорее вернуться домой и позвонить Деду-Морозу. У меня была к нему одна очень важная просьба!.. ЭТО НАШ ПЕТЯ! Я снова набрал две двойки. И снова мне ответил знакомый Снегурочкин голос: - "Стол заказов" слушает! - Это я... Петя-каникуляр! - Оформить заказ на выполнение желаний? - Да, пожалуйста. Если не трудно... - Такая наша работа. - Я бы очень хотел, чтоб все мои друзья очутились в цирке на дневном представлении! - Обслуживаем только каникуляров! - строго ответил "Стол заказов". - Но ведь меня это очень развлечет. Мне доставит огромное удо- вольствие, прямо-таки наслаждение, если все мои приятели окажутся в цир- ке! - Обратись непосредственно к Деду-Морозу. Может быть, он разрешит... в порядке исключения. Соединяю! Я начал повторять свою просьбу, но Дед-Мороз перебил меня: - О, не затрудняй себя: я слышал ваш разговор по отводной трубке. Во- обще-то говоря, Снегурочка абсолютно права: по правилам я должен развле- кать только каникуляров. У сказки ведь тоже есть свои законы. Если, зна- ешь ли, волшебники начнут делать все, что им взбредет в голову, они та- кое натворят на белом свете... Но в порядке исключения, так уж и быть, пойду тебе навстречу: организую для всех твоих приятелей культпоход в цирк. - Завтра? - обрадовался я. - Нет, не завтра, а в ближайшее воскресенье. - Почему-у? Мне бы очень хотелось... Дед-Мороз опять перебил меня: - Я дисциплинированный волшебник и не могу отрывать ребят от занятий. И от всяких общественных дел. Особенно сейчас, когда они в школе гото- вятся ко дню открытия... - Что это они там собираются открывать? - лениво перебил я волшебни- ка. - Вот видишь, я нечаянно нарушил законы сказки: каникуляру нельзя да- же рассказывать о том, что делается в школе. Ни о каких занятиях, ни о каких делах! Он должен только отдыхать и развлекаться. Так что больше я ничего не расскажу. А просьбу твою насчет цирка выполню. И сразу же в трубке раздался голос дед-морозовской внучки: - Заказ принят! Номер заказа: два дробь семь. Приняла и оформила Сне- гурочка. Я уже говорил о том, что мне в ту далекую пору очень нравились выход- ные дни. Но, пожалуй, никогда еще я не ждал воскресенья с таким нетерпением, как после разговора с Дедом-Морозом. Ведь на дневном воскресном предс- тавлении в цирке должна была осуществиться одна моя необыкновенная за- тея! Необыкновенная!.. "Будет так... - размышлял я. - Выкатят огромные гири, выйдет кло- ун-богатырь, а потом уж спущусь на арену и я. Спущусь тихо и скромно, будто первый раз в жизни... Все наши ребята будут смотреть на меня. И даже Валерик замрет от изумления. "Устами младенца, как говорится, истина глаголет! - восклик- нет клоун. И обратится ко мне: - Под силу ли тебе, мальчик, поднять эти гири?" А я возьму и подниму их вверх! Трудно даже представить себе, что тут начнется! Все решат, что я великий силач! Ведь остальные "подсадки" не будут подводить клоуна и не смогут поднять гири. А я смогу! Ах, если мой план осуществится! Тогда все ребята сразу и на веки веков забудут о моем позоре на хоккейном по- ле! Забудут обо всех моих неудачах!.. Обо всех!" И вот наступил долгожданный день. Со своего пятого места в десятом ряду я видел, как на противоположной трибуне расхаживают мои друзьяприятели. Но они меня не замечали: должно быть, ДедМороз нарочно сделал так, чтобы они не смотрели в мою сторону. А я не спускал глаз с Валерика. Он, конечно, сидел рядом с Жоркой и Миш- кой-будильником. Он даже положил руку Жорке на плечо. И мне было как-то неприятно на это смотреть... Девчонка, сидевшая позади них, стала объяснять, что ей из-за длинню- щего Жоркиного роста ничего не видно. Тогда Жора немного отодвинулся от Валерика, чтобы девчонка могла смотреть в просвет между ними. И рука Ва- лерика соскользнула с Жориного плеча. Мне стало легче. Может быть, это Дед-Мороз нарочно посадил сзади такую маленькую девчонку? "Ну ничего, Валерик, - думал я. - Скоро, буквально через каких-нибудь полчаса, ты поймешь, кто больше заслуживает уважения: я или твои новые приятели!" Мне казалось, что увертюра, которую исполнял оркестр, стала гораздо длиннее, чем была, что медведи катались на самокатах гораздо дольше, чем в первый раз, и что укротитель в клетке гораздо медленнее готовил своих тигров к прыжкам сквозь горящие обручи. - Сколько можно смотреть на этих зверей! - тихонько ворчал я. - Зоо- парк здесь, что ли? Сколько можно слушать эту музыку! Концерт здесь, что ли? - Все-то тебе не нравится, - рассердилась женщина, сидевшая рядом. - Вышел бы сам на арену да и выступал! Она и представить себе не могла, что я через несколько минут действи- тельно появлюсь на арене. И вот наконец раздалось: Сегодня в цирк вы пришли не зря: Увидите клоуна-богатыря! "Не знаю, как другие, а уж я-то, по крайней мере, пришел не зря. Это точно!" - говорил я сам себе, аплодируя клоуну. И все ему хлопали. Даже Валерик, который не любил выражать восторгов, и тот неторопливо, както по-своему, не сгибая пальцев, аплодировал циркачу-геркулесу. Ассистенты, отдуваясь на каждом шагу, опять приволокли гигантские гири. Никто на всей планете Не сдвинет гири эти! Может быть, вы не верите? Может быть, вы проверите? Весь ряд, в котором сидели мои приятели, первым задрал руки вверх. Только один Валерик не рвался проверить клоуна... Жорина ручища тянулась ввысь, как семафор. Но хоть она была длиннее всех, клоун-богатырь ее не заметил. Взгляд его опять совершенно "случайно" наткнулся на мою руку. После первого представления клоун за кулисами сказал мне: - Не лети на арену как угорелый: это может вызвать подозрения. Веди себя естественней! И я попытался вести себя естественнее. И не спеша поднялся со своего стула и робко спросил: - Вы вызываете меня? - Ну да, тебя! - Именно меня? - Тебя! Тебя, мальчик! - И я могу спуститься вниз, на арену? - Можешь! - А мое место тут без меня не займут? - Никто его не займет... Но я все-таки обратился к своей соседке так, чтобы слышали все кру- гом: - Покараульте, пожалуйста, мое место! Только после этого я медленным шагом сошел вниз, на арену. Весь ряд, в котором сидели мои приятели, вытянул шеи вперед и замер. - Устами младенца, как говорится, истина глаголет! - объявил клоун. - Вот мальчик, по имени... Как тебя зовут? - Петей. - Сейчас мальчик, по имени Петя, скажет нам всем: можно ли поднять эти гири! Или хоть чуть-чуть сдвинуть их с места! "Ничего!.. Сейчас ты, Валерик, начнешь уважать меня. И вы, мои друж- ки-приятели, тоже", - подумал я. И стремительным рывком поднял гари вверх!.. Наступила абсолютная тишина. И вдруг среди этой тишины загремел голос клоуна-богатыря: - Перед нами - феноменальный ребенок! Ребенокбогатырь!.. Родители мальчика в зале? Я хочу, чтоб они по праву разделили успех своего сына, его триумф. Но раз он пришел один... - Он не один! - завопил ряд, в котором сидели мои приятели. - Это наш Петя! Он живет в нашем дворе! Он учится в нашей шкапе!.. - Ага, значит, здесь присутствует коллектив, в котором, как говорит- ся, рос и развивался наш юный рекордсмен по поднятию тяжестей? - Он с нами! - вопил коллектив. - Это наш Петя! - Чтобы вы по достоинству оценили богатырскую силу этого мальчика, - перекрикивая всех моих друзей, продолжал клоун, - мы сейчас вызовем двух самых крепких, самых плечистых мужчин! Первых попавшихся... Ну, хотя бы вот этих! Но не тут-то было... Десятки зрителей со всех концов зала ринулись на арену: они хотели потрогать гири, которые я так легко поднял ввысь. "Не- ужели в зале столько "подсадок"? - подумал я. - Нет, не может быть... Значит, это самые обыкновенные зрители. Какой ужас! Что сейчас будет?" - Стойте! Остановитесь! - воскликнул я так громко, как не смог бы, наверно, крикнуть даже сам клоун-богатырь. - Сейчас я покажу вам еще один номер. Но если хоть один выбежит на арену, все пропало... Те, что бежали, замерли в проходах между рядами. - Подождите минутку! - предупредит я. - Одну минутку! Мне нужно сбе- гать за кулисы!.. И тогда вы увидите такой номер, какого никогда не ви- дали!.. - Что ты еще придумал, негодяй? - еле слышно прохрипел сквозь маску клоун-богатырь. Мне казалось, что он вот-вот упадет в обморок. Я выбежал за кулисы и, задыхаясь от волнения, спросил у женщины в форменном костюме с двумя серебряными полосками на рукаве: - Где тут у вас телефон? - Во-он там, на столике, где сидит дежурный пожарник! Не спрашивая разрешения у пожарника, я набрал две двойки. - "Стол заказов" слушает! - ответила Снегурочка. - Я хочу, чтобы гири стали тяжелыми! Чтобы никто не смог их под- нять!.. - Принимаем заказы только на развлечения. - Но тогда развлечение превратится в мучение... Сделайте, пожалуйста, в порядке исключения! От волнения я вдруг, как клоун-богатырь, заговорил стихами. И это по- действовало на Снегурочку. - Заказ