следующий день он на работу не пришел, и больше его на радио "Свобода" не видели. -- Опять его накрывает,-- сказал Остап. -- Ведь он какой-то катакомбный христианин,-- заметил неохристианин Серафим Аллилуев.- Вот они ему голову и заморочили. -- Это потому, что он шахматист,-- решил Остап.-- Потому у него ум за разум заходит. Большинство считали, что у Зарема очередной припадок мании преследования. Но некоторые говорили, что Зарем, как талантливый шахматист, да еще специалист по игре вслепую, может быть, видит на радио "Свобода" что-то такое, чего не видят другие. Родители Зарема Волкова были такими убежденными коммунистами и революционерами, что даже своего сына назвали Заремом, что в сокращенной форме означает ЗАря РЕВОЛЮЦИИ Мира. Это было модно в 20-е годы в сугубо партийных семьях, где вместо крестин устраивали октябрины и при этом давали детям такие имена, как Владилен (ВЛАДИмир ЛЕНин), Нинель (Ленин наоборот), Марлен (МАРкс+ +ЛЕНин), Жорес, Рой и так далее. * Уже в юношеском возрасте Зарем был талантливым шахматистом и получил высокое звание гроссмейстера СССР. Но во время войны он попал в немецкий плен. После войны он оказался в лагере в Австрии, где американцы собрали русских военнопленных, которые отказывались возвращаться в СССР. Затем согласно Ялтинскому договору союзники приступили к насильственной репатриации. На официальном языке это было зашифровано как "Операция килевание". Килеванием в старом парусном флоте называлась пытка, при которой провинившихся матросов таскали на канате под килем судна, что обычно кончалось смертью. * Например, знатные диссиденты Жорес и Рой Медведевы. Теперь же американские солдаты при помощи танков, штыков и дубинок килевали бывших советских граждан, чтобы загнать их домой. Но многие из них предпочитали смерть. Матери с детьми на руках ложились под гусеницы танков или бросались в реку и тонули. Увешанные орденами казаки-бородачи стреляли своих коней, жен и детей, а затем пускали себе пулю в лоб. Те, у кого не было оружия, перерезали себе горло стеклом или, рванув на груди рубаху, бросались голой грудью на американские штыки. На груди у них поблескивали православные крестики. Глядя на все это, Зарем Волков, как говорили некоторые, сошел с ума. Потеряв веру в коммунизм, а теперь и в демократию, потеряв всякую веру в человека, он решил, что если он останется жив, то спасти его может только Бог. Он перекрестился и ждал, что будет. Американские солдаты связали ему руки и ноги, бросили на грузовик и отправили на родину. Но на советском фильтровочном пункте вскоре установили, что Зарем сумасшедший. Не совсем сумасшедший, а безобидный душевнобольной, страдающий манией преследования. Одних расстреливали, другим давали от 10 до 25 лет Сибири. А Зарема, как сумасшедшего, отставили в сторонку. Но вскоре следователи убедились, что его мания преследования была направлена в основном против американцев, что советской власти нисколько не мешало. Чтобы не возиться с этим сумасшедшим, его просто отпустили на волю. После такого чуда Зарем решил, что ему помог Бог, и повесил себе на шею крестик. Как это ни странно, но мания преследования нисколько не мешала шахматной игре Зарема. Хотя и немножко помешанный, он по-прежнему оставался гроссмейстером СССР по шахматам. А особенного мастерства он достигал, в сеансах одновременной игры вслепую. Зарем садился спиной к тридцати игрокам. Перед ними были шахматные доски, а у Зарема -- ничего. Они по очереди называли ему свой ход, а он по памяти отвечал им своим ходом, сохраняя в голове, как в хорошем компьютере, меняющиеся комбинации на всех тридцати досках. Для этого нужно было иметь сверхчеловеческую память и невероятные комбинационные способности. Так он играл -- и выигрывал. Однако других заработков, кроме славы, шахматная игра дает мало. Поэтому некоторые учреждения, где директорами сидят шахматные болельщики, подыскивают для талантливых шахматистов какую-нибудь подходящую работу -- синекуру. Поскольку начальник агитпропа был заядлым шахматным болельщиком, он считал своим долгом, чтобы Зарем работал в системе агитпропа, и несколько раз устраивал его на всякие хлебные места вроде должности литературного негра на радио "Свобода". Но каждый раз Зарем вскоре куда-то исчезал. -- В чем дело?-- спрашивали его. -- Да, знаете, за мной следят... -- Кто? -- Американцы... Но я все знаю... -- Что вы знаете? -- Все...-- Он молча поворачивался и уходил. В результате жил Зарем довольно бедно, нередко ночевал на скамейке в парке и частенько бывал просто голоден. Но вместе с тем Зарем был до щепетильности честен, одевался скромно, но чисто, хотя некоторые и утверждали, что он стирает свои рубашки в Москве-реке. Иногда сотрудники агитпропа приглашали Зарема поужинать. Он сосредоточенно болтал ложкой в супе, крошил котлету вилкой, словно разыскивал там ЧТО-ТО, и все время косился по сторонам. -- Почему вы не едите?-- удивлялся хозяин. Зарем смущенно опускал глаза в тарелку: -- Да вы же сами знаете... -- Что? -- Ах, лучше уж я пойду...- вздыхал Зарем и уходил из-за стола голодный. Он мог вслепую разобраться в любых шахматных комбинациях, но в окружающей жизни он иногда разобраться не мог. Иногда ему казалось, что кругом него что-то не в порядке, что за ним постоянно шпионят американцы, чтобы опять сделать ему какую-то пакость. Помимо всего прочего Зарем еще вступил в какую-то секту катакомбных христиан и аккуратно ходил на собрания своей общины, где они обсуждали пути спасения человеческой души и всего грешного мира. Из-за этого спасения мира Зарем однажды чуть сам не попал в беду. Когда его вызвали в военкомат для очередной перерегистрации, он вдруг заявил, что он отказывается от военной службы. -- Почему?-- удивился военком. -- По религиозным соображениям, - ответил Зарем. Такой ответ военком слышал первый раз в своей жизни. Он долго перезванивался по телефонам. Потом Зарема посадили в машину и повезли. Когда его привезли в Главное управление КГБ, он был уверен, что теперь его поведут в подвал, где тюрьма. Но его посадили в лифт и повезли на самый верхний этаж. Там за столом сидел человек с такой большой маршальской звездой на погонах, какие Зарем видел только на картинках, и с таким количеством орденов, какого он не видел даже на картинках. Когда Зарем посмотрел в лицо этого человека -- бледное, с рыжеватыми волосами и зеленоватыми глазами,-- ему показалось, что перед ним в мундире КГБ сидит сам черт, как его иногда описывали на их катакомбных собраниях. Зарем широко перекрестился и простился с жизнью. -- Вы гражданин Советского Союза?-- спросил черт. -- Нет! Я Божий человек!-- твердо ответил Зарем. -- Вы военнообязанный? -- Я христианин! От этого слова черт перекривился: -- Почему вы не подчиняетесь советским законам? -- Я подчиняюсь законам Божеским! -- Но ведь в Священном писании сказано,- черт слегка усмехнулся,-- что всякая власть от Бога. Так ведь? -- Да, так. -- Выходит, что и советская власть от Бога?- сказал черт и довольно развалился в кресле. -- Божье попущение,- ответил Зарем.Нам, грешным, это знать не дано. Черт постучал по столу карандашом: -- Так почему все-таки вы не хотите служить в армии? -- Потому что всякая война -- это работа дьявола,-- тихо объяснил Зарем.-- Я это сам видел. В этот момент он вдруг заметил второго человека, в черной рясе и с золотым крестом архиепископа на груди, который, поглаживая бороду, молча сидел в стороне. Черт повернулся к архиепископу и с усмешкой спросил: -- Ну, как вам нравится этот раб Божий? -- Видите, Максим Алексаныч,- басом сказал архиепископ,- не перевелись еще настоящие христиане на русской земле. -- Что же мы, грешники,- черт пожал плечами,-- будем с этим рабом Божьим делать? В ожидании конца Зарем трижды осенил себя крестным знамением. И тут вдруг произошло чудо. Черт, которого звали Максимом Александровичем, вдруг встал, похлопал За-рема по плечу, так что он даже почувствовал легкий запах одеколона, и сказал: -- Так вот что, раб Божий. Фактически вы совершенно правы, но юридически... В общем, мы это дело уладим. Идите себе с Богом! После этого на катакомбных собраниях долго еще рассказывали необыкновенную историю о чудесном спасении брата Зарема, о всевеликой премудрости и милости Божьей, которая помогла ему переубедить самого черта. Да не просто черта, а самого большого черта из КГБ. Но Зарема в покое не оставили. Через несколько дней его пригласили в какое-то другое учреждение, где его встретил тот же бородатый архиепископ. Но теперь этот архиепископ был не в рясе, а в мундире генерал-полковника госбезопасности. Это был здоровяк огромного роста и с таким же огромным пистолетом в руках. На его погонах поблескивали значки технической службы КГБ -- скрещенные топорики, напоминающие не то пожарников, не то средневековую инквизицию. Генерал-архиепископ сказал, что его зовут Питирим Федорович Добронравов и что его отец был сельским священником. Потом он спросил: -- Вы христианин какого толка? -- Я просто христианин,- сказал Зарем.- Я христианин в душе. -- Очень хорошо,-- кивнул генерал-архиепископ.-- В принципе я тоже против всякого деления христиан, даже на православных, католиков и протестантов. А теперь перейдем к делу. Нас заинтересовало то, что вы очень талантливый шахматист, и тем более по игре вслепую. Поэтому я и хочу с вами побеседовать. Он вынул из папки книжку на английском языке, на обложке которой был изображен пистолет и какая-то красавица. -- Это известный шпионский роман Яна Флеминга "Из России -с любовью". В свое время Флеминг работал в английской разведке, и свое дело он знает. Кроме того, эта книжка понравилась даже американскому президенту. В этом романе описывается работа некоего самого секретного отдела советской тайной полиции, который автор называет "Смершем" и даже дает правильный адрес: Москва, Сретенка, No 13. Зарем почувствовал, что на душе у него становится немножко тошно. Учреждение, куда его пригласили, не имело надписи на дверях, но Зарем хорошо помнил адрес -- Сретенка, No 13. -- В этом романе много всякой чепухи,-- продолжал генерал-архиепископ.- Но есть и некоторые интересные детали. Например, начальником планового отдела "Смерша" Флеминг делает некоего полковника Кронштейна, который одновременно является чемпионом Москвы по шахматам и кандидатом в гроссмейстеры. Понимаете? -- Нет,- покачал головой гроссмейстер. Зарем. -- А начальником 2-го отдела "Смерша", по пыткам и убийствам, Флеминг делает полковницу Розу Хлеб, садистку и лесбиянку. Детали довольно реалистичные. Но Кронштейн и Роза Хлеб -- это фамилии явно еврейские, и это попахивает антисемитизмом. Удивляюсь, как это еврейская цензура пропускает такие вещи. Кроме того, после войны в КГБ евреев практически нет. Они просто перестреляли друг дружку. А новых мы не берем. У нас и своих психов хватит. Генерал-архиепископ посмотрел на Зарема и дружески улыбнулся. Говорил он с такой подкупающей откровенностью, что Зарему стало немножко легче на душе. -- Теперь ближе к делу. Вы, конечно, знаете об американском шахматном вундеркинде и гроссмейстере Бобби Фишере. Так вот, у нас есть информация, что американская разведка Си-ай-эй делает с ним какие-то гешефты и платит ему деньги. А такой меценат, как Си-ай-эй, деньги даром не дает. В принципе шахматы -- это военная игра. В Вашингтоне Си-ай-эй называют "Департаментом грязных трюков". А теперь, начитавшись Флеминга, они занимаются какими-то грязными трюками с гроссмейстером Фишером.-- Генерал-архиепископ поиграл пальцами по столу.-- Но, поскольку вы тоже гроссмейстер, да еще по игре вслепую... Вот мы и подумали, что в этой игре вы могли бы нам немножко помочь. -- Да, но, знаете, ведь я немножко сумасшедший,-- печально сказал Зарем. -- В данном случае это совершенно нормально,- улыбнулся генерал-архиеписком.-- Статистика показывает, что большинство гениальных людей являются тяжелыми психопатамп. Кроме того, настоящий сумасшедший никогда не скажет, что он сумасшедший. -- Да, к сожалению, это так, - вздохнул гроссмейстер Зарем и немножко оживился.- В американской прессе пишут, что гроссмейстер Бобби Фишер патологический эгоцентрик и мономаньяк с комплексом разрушения, сублимирующимся в шахматной игре. Страшно жаден до денег. Патологический нахал. Женоненавистник. Он не интересуется ни женщинами, ни даже мужчинами. А такая штука -- это источник большинства психозов. Мозг гроссмейстера Зарема Волкова работал как электронный компьютер. -- По рождению гроссмейстер Фишер вроде полуеврей. Продукт неудачного брака: уже с двух лет он жил без отца. Его мать звали Региной, что означает "правительница", поэтому, вероятно, от нее и муж сбежал. С точки зрения Фрейда, имя Регина, как и Диана,-- это плохой признак. Однажды Регина Фишер, чтобы привлечь к себе внимание, приковала себя к воротам Белого дома. Типичная психопатка. Сам гроссмейстер Бобби Фишер не окончил даже среднюю школу из-за плохих отметок. Типичная помесь дефективного ребенка и маниакального гения. -- Ну вот, видите, как вы хорошо знаете вашего противника,-- похвалил генерал-архиепископ.-- Впрочем, шахматный чемпион мира Алехин был тоже не лучше.-- Он заглянул в свою папку:-- Алкоголик, страдавший запоями и припадками помешательства. Однажды он перепутал шахматный зал с уборной и стал мочиться на пол. И женился пять раз -- то есть от него сбежали пять жен. Мать Алехина, Агнесса Прохорова-Алехина, в 1913 году сошла с ума на почве хронического алкоголизма. И его брат, Алексей Алехин, тоже был алкоголиком и тоже сошел с ума. Так что, как видите, гениальность и сумасшествие -- это как родные братья. Вот поэтому-то, гроссмейстер, мы и заинтересовались вами. -- Да, но поскольку я христианин,-- сказал гроссмейстер Зарем,-- я не могу заниматься всякими грязными трюками, как Си-ай-эй. -- О, насчет этого не беспокойтесь. Вы не будете планировать убийств, как Кронштейн у Флеминга, а только анализировать некоторые вещи. Вы двигаете королями и королевами на шахматной.доске... И мы тоже двигаем королями и королевами, президентами и премьер-министрами, князьями мира сего... Понимаете? -- Да, но, может быть, я не смогу анализировать то, что вас интересует. -- О, не беспокойтесь, мы уже знаем, что вы прекрасно анализируете некоторые вещи. Например, нам очень понравились ваши высказывания на радио "Свобода". Видите, у нас даже стены имеют уши. Кстати, судя по вашему имени -Зарем, заря мировой революции, ваши родители были ярыми коммунистами. А вы пришли к христианству. Это означает, что вы честный человек.-- Зарем опустил голову, а генерал-архиепископ продолжал:-- Теперь запомните одну маленькую принципиальную вещь. Наш 13-й отдел, советская святейшая инквизиция, работает так: сначала мы смотрим, хороший это человек или плохой. Если человек хороший, то папка закрывается и дело прекращается. И если даже этот чудак сам кричит: "Так ведь я ж ненормальный! "- мы говорим: "Мы ничего не знаем -- и знать не хотим". Решающим для нас является не плоть, а душа. И таких людей -- с чистой душой, праведников -- мы даже потихоньку охраняем, иногда от самих себя. Но если это человек плохой -- грешник, грешный святой или святой грешник, или даже веселый грешник,-- ну тогда дело другое.-- Генерал-архиепископ советской инквизиции постучал по столу кулаком величиной с пудовую гирю.-- У нас тут диалектическое христианство. Мы знаем и злое добро и доброе зло... Больше нас знает только Господь Бог...-- Генерал-архиепископ встал и прошелся по комнате.-- Приведу вам конкретное дело, где вы могли бы помочь нам. По линии психологической войны американская разведка Си-ай-эй теперь запускает против нас некую штучку, которая зашифрована как операция "Черный крест". Видите, они играют черными фигурами. Это очередная идеологическая диверсия, рассчитанная на возрождение в СССР неотроцкизма и необердяевщины. А теперь, гроссмейстер, скажите мне как христианин, с точки зрения Бога и дьявола: что такое троцкизм? В глазах катакомбного христианина вспыхнул голубой огонек. -- Троцкизм? Это... это левое крыло сатаны. Там, где сатана маскируется под марксиста. -- Правильно! А что такое бердяевщина? -- Бердяевщина -- это... это правое крыло сатаны. Там, где сатана маскируется под неохристианина. -- Тоже правильно! А теперь, гроссмейстер, скажите, что бы вы делали, если бы вы были начальником операции "Черный крест"? Допустим, что вы играете черными фигурами... Зарем Волков задумался, словно разговаривая сам с собой: -- Нужны пешки... После смерти Сталина царь Никита выпустил из концлагерей двенадцать миллионов человек. Десять миллионов, вероятно, без вины виноватые. Но остальные два миллиона, может быть, было бы лучше не выпускать: перманентных революционеров Троцкого и черточеловечков Бердяева... Эти бесы и будут пешками психвойны. Я уже годами слежу, как по радио "Голос Америки" и "Освобождение" мутят именно этих бесов. Знаете, американцы за мной следят, но я за ними тоже слежу. -- Хорошо, гроссмейстер, а что дальше? , -- Потом ход конем... Рыжий конь революции - заход с фланга, в тыл противнику. Ведь в американской прессе открыто пишут, что большинство американских корреспондентов и работников американского посольства -- это замаскированные агенты Си-ай-эй. Там только не пишут, что большинство из них партийцы из той партии, которая на Западе играет почти такую же роль, как в СССР компартия. Это члены тех тайных обществ, где сатана снюхивается с антихристом. А теперь они бегают по Москве и, как сучки, вынюхивают себе подобных. Ведь так же разыграли и дело Пастернака. Ведь Нобелевскую премию Пастернаку дали не так за литературу, как за содомские грехи. Ведь это открыто сказал глава Союза советских писателей Сурков. И еврей-выкрест Пастернак тоже маскировался под бердяевского неохристианина. А потом, как перманентный революционер-троцкист, расхваливает исподтишка все революции -- и 1905-го, и 1917-го, и следующую революцию. Это лжехристианин, это замаскированный антихрист!- Катакомбный христианин Зарем Волков так разволновался, словно он действительно командовал операцией "Черный крест".- А в качестве дымовой завесы в западной прессе поднимут обычные вопли и гвалт о демократии, либерализме, гуманизме, о борьбе за свободу и права человека в СССР... Появятся всякие демократы-диссиденты, либералы-инакомыслящие, гуманисты-несогласники, идущие по стопам Пастернака... Нe красивыми обещаниями выложена дорога в ад... За рыжим конем революции придет конь вороной -- голод... А затем конь бледный -- смерть... Кони Апокалипсиса... Вот он какой -- этот чертов "Черный крест"... Нет, спасибо, нахлебались мы этих революций! -- Итак,-- заключил генерал-архиепископ советской инк- Д визиции,-- хотите нам помогать, гроссмейстер? -- Да, но ведь у меня же, знаете, мания преследования... -- Ничего. Ведь у вас маленькие личные счеты с американцами. Вот вы и рассчитаетесь с ними. Может быть, это даже поможет вылечить вашу манию преследования. * -- Ну хорошо,- сказал катакомбный христианин.- Поскольку это борьба с сатаной и антихристом, то я согласен, товарищ... архиепископ.-- Он расстегнул сорочку и вытащил маленький крестик, который висел у него на груди.-- Это крестик моего друга Ивана. Он покончил самоубийством, когда американцы выдавали нас в Австрии,- В глазах человека-компьютера опять блеснул голубой огонек.-- И крестик Ивана стучит в мое сердце. Кстати, операторы из "Черного креста" подкатывались и ко мне. Думали, что я сумасшедший. Но я за этим "Черным крестом" уже сам давно слежу. Знаете, американцы за мной следят, но и я за ними тоже слежу. А теперь, товарищ архиепископ, дайте мне стенографистку, и я продиктую вам всю их московскую агентуру. Глава 7. КОГДА ЦВЕТЕТ ЧЕРТОПОЛОХ Дьявол опасен не тогда, когда он показывается и пугает пас, а только тогда, когда мы не способны его усидеть. Дени де Ружмон. Роль дьявола Как только Борис Руднев стал президентом дома чудес, у него тоже начались всякие чудеса. Прежде всего ему позвонил генерал-лейтенант Малинин, он же профессор каких-то темных дел в 13-м отделе КГБ. Тот самый Малинин, который любил жаловаться, что у него только фамилия сладкая, а работа довольно горькая. Профессор темных дел звонил по делам и просил встретиться с ним. Но не на службе, а в доме злого добра, где под золотым петушком, обитал красный папа Максим Руднев. Когда Борис приехал, генерал-профессор Малинин сразу приступил к делу: -- Наш красный папа жалуется, что вы, как Фома Неверный, его совершенно не слушаетесь. Поэтому Максим Александрович просил меня, чтобы я поговорил с вами. Дело в том, что теперь вы командуете домом чудес. Как вы уже знаете, дом чудес -- это наш новьш спецпроект "Профсоюз святых и грешников", который родился от спецпроекта "Чертополох".-- Профессор темных дел немножко поморщился:-- Но во всем этом чертополохе есть некоторые м-м-м... маленькие колючки, о которые м-м-м... можно уколоться. Поэтому меня приставили к вам в качестве, так сказать, ангела-хранителя. Так вот, в порядке профилактики вам будет полезно познакомиться с тем, что мы официально называем высшей социологией. А наши студенты-баловники неофициально назьшают это черной социологией. Наши студенты -- это избранные члены правительства СССР, атомные генералы и адмиралы, члены ЦК партии, которым мы читаем специальные курсы в нашем Институте высшей социологии или НИИ 13. Но наши студенты балуются и по аналогии с бывшим Институтом красной профессуры называют наше заведение Институтом черной профессуры. Профессор темных дел вытащил из портфеля толстую папку в твердом красном переплете. Вместо оглавления на переплете стоял большой штамп "Совершенно секретно" и порядковый номер для регистрации. -- Это конспект лекций по черной социологии,- пояснил Малинин.-- Наши студенты-баловники называют эти конспекты "Протоколами советских мудрецов". Поскольку вы, Борис Алексаныч, теперь работаете в доме чудес, так сказать, среди всякого чертополоха, чтобы вы не ходили там вслепую и не спотыкались, почитайте-ка эти "Протоколы". Генерал-профессор предупредил, что это материалы сугубо секретные и поэтому они будут храниться здесь, в доме начальника 13-го отдела КГБ, в штаб-квартире советской святейшей инквизиции. -- Знаете, за секретную речь Хрущева на XX съезде партии американская разведка заплатила ровно миллион долларов. А за эти "Протоколы советских мудрецов" они с удовольствием заплатят гораздо больше. По старым русским поверьям резной петушок на крыше служил для защиты от нечистой силы. Однако дом Максима охранялся не только золотым петушком на крыше, но и другими, более современными методами. Московских воров и взломщиков, домушников и медвежатников, заранее предупредили, что залезть в этот дом куда труднее, чем в Госбанк СССР, и чтобы они обходили этот дом так же, как знаменитую Бутырскую тюрьму. -- Если у вас будут какие-нибудь вопросы,-- сказал Малинин,-- то я всегда к вашим услугам. -- 0-ох, ученические годы Вильгельма Мейстера,-- ворчал Фома Неверный.-- Как говорил колдун Апулей, чтобы добиться настоящей мудрости, сначала нужно побывать в ослиной шкуре. Затем профессор темных дел поехал по своим делам, а Фома Неверный остался листать "Протоколы советских мудрецов". Это была смесь истории, религии, философии и -- сатановедения. Цитаты, таблицы, цифры. В общем, довольно скучно. И в папке говорится, что это только первый том, а потом идут еще несколько томов. И все это под таким лозунгом: "Раньше была мистика, а теперь у нас статистика!" Борис полистал-полистал, потом поиграл с золотыми рыбками, которые виляли хвостами в аквариуме на письменном столе Максима. "Эх, век живи, век учись,-- подумал он,-и дураком помрешь". Он вспомнил, что сегодня вечером у него назначено свидание, захлопнул "Протоколы советских мудрецов" и поехал домой. Никто не знал толком, чем занимается в доме чудес Жоржик Бутырский. Знали только, что основное занятие Жоржика -- пьянство. Да еще знали, что держится он в доме чудес только благодаря протекции чародея Гильруда. В определенной мере Жоржик был представителем советской золотой молодежи. Так сказать, второе поколение нового советского дворянства. Наподобие того, как князь Потемкин-Таврический или граф Суворов-Рымникский получил свой титул от знаменитых мест или событий, так и фамилия Жоржика Бутырского брала свое начало от очень знаменитого места, а именно: от самой старой, самой большой и самой прославленной московской тюрьмы -- Бутырской тюрьмы. Так уж повелось, что из поколения в поколение все предки Жоржика рано или поздно попадали в эту тюрьму. Это стало своего рода семейной традицией. А тюремному начальству так надоело возиться с их блатными кличками: Санька Ирод, Федька Хромой, Манька Грех, Димка Косой, Зойка Рыжик и так далее, что для простоты канцелярского учета всю эту семейку стали записывать как казенное имущество - под фамилией Бутырские. * Если не считать постороннего вмешательства, вроде ножа в спину или веревки на шею, то естественной смертью в семье Бутырских считалась смерть от белой горячки. Поэтому новорожденным, чтобы они не орали, вместо соски сразу совали корку хлеба, размоченную в водке. В момент революции 1917 года отец Жоржика Степан Бутырский, как полагается, сидел в Бутырской тюрьме. Оттуда он написал письмо Ленину, где жаловался на все несправедливости царского режима по отношению к его семье. Вскоре из Кремля пришел официальный ответ: чтобы исправить несправедливости царского режима, товарищ Бутырский назначается... начальником Бутырской тюрьмы! * Кстати, подобным же образом произошла фамилия февральского премьера Керенского -- от тюрьмы в г. Керенске, где сидел его дед-фальшивомонетчик. Таким образом, из камеры заключенного Степан Бутырский переселился в квартиру начальника тюрьмы, которая находилась под той же крышей. Таким образом, его сын Жоржик Бутырский по семейной традиции даже родился в Бутырской тюрьме. По случаю рождения сына начальник тюрьмы устроил большой праздник с выпивкой, что раньше называлось крестинами, а теперь -- октябринами. Кроме того, в то время, в 20-х годах, среди новой советской знати было модно на этих октябринах давать детям имена не просто так, а из новых советских святцев. Например, Жорес или Рой -- в честь знаменитых международных революционеров. Так вот и Жоржика официально октябрили именем Жорес -- в честь знаменитого французского социалиста Жана Жореса, основателя коммунистической газеты "Юманите". Однако, когда маленький Жорес немного подрос, уличные мальчишки стали дразнить его всякими неприличными кличками вроде Жопес и даже хуже. Тогда Жопес взбунтовался и переименовал себя из Жореса в Жоржика. Старожилы говорят, что за все время своего существования Бутырки не знали более подлого начальника, чем товарищ Бутырский. Потом подошла Великая Чистка, и в 1935 году товарищ Бутырский, подобно многим ленинским выдвиженцам, бесследно исчез. Но в газетах.об этом не писали. Ведь неудобно же писать, что начальник крупнейшей московской тюрьмы одновременно, по совместительству, был атаманом одной из крупнейших шаек московских бандитов. С товарищем Бутырским не церемонились, как при царском режиме. Его просто отвели в подвал и пристрелили как собаку. Правда, говорят, что его череп с дыркой в затылке хранится в специальном музее криминологии при Бутырках. А Жоржик тем временем рос да рос. И так он дорос до того возраста, когда мальчикам начинают сниться девочки. Но у Жоржика сны были немножко другие: вместо девочек ему стали сниться мальчики. Да мальчики не. простые, а голенькие. И дразнятся, как бесенята,-- показывают Жоржику то свой голый зад, то язык. Жоржик вспоминал, как соседские мальчишки дразнили его Жопесом, и просыпался в холодном поту. Чтобы избавиться от ночных мальчиков, днем Жоржик изо всех сил ухаживал за девочками. Да так усердно, что вскоре все считали его самым настоящим донжуаном. И лишь один только Жоржик знал, что он Донжуан не настоящий, а поддельный. Вместе с пробуждением пола, в форме голеньких бесенят, в Жоржике проснулась еще одна странность -- непреодолимая тяга к воровству. У него так чесались руки, что он стал воровать даже у барышень, за которыми он донжуанил. Вскоре по семейной традиции Жоржик Бутырский попал в Бутырскую тюрьму. Но теперь там сидели уже не долдоны царского времени, а новые специалисты, которые изучали криминологию на дырявом черепе папы Бутырского. И они встретили Жоржика так, словно они его давно ждали. Допрос вел полковник медслужбы и профессор Лунц, у которого из-под белого халата выглядывала форма МВД. А на поясе у профессора висел пистолет, который, судя по всему, тоже видал виды. Профессор Лунц поставил такой диагноз: -- Клептомания. Как вовзратная реакция подавленной гомосексуальности. Комплекс донжуана. Наследственное предрасположение к алкоголизму. Пойдете дальше по этому пути -- расстреляем, как и вашего отца. А пока будете у нас на спецучете. Занести в картотеку для дальнейшего использования. Потом Жоржика отпустили, а профессор Лунц закурил и повернулся к своему ассистенту: -- Вот вам характерный пример. Отец был начальником Бутырской тюрьмы, а сын -- клептоман. И точно такой же случай был в новочеркасской тюрьме. Вот и подумайте, что это такое: судьба, карма, наследственность? Или марксистский закон о единстве и борьбе противоположностей? Кстати, этого типа официально зовут Жорес. И это немножко символично. Тот Жорес был не только членом французского парламента, но и членом тайных обществ дегенератов. Такой же ж-ник, как и этот. Без этого во Франции трудно попасть в парламент. Потом того Жореса пристрелил какой-то другой легионер. И этот Жорес тоже плохо кончит. -- Вы гадаете людям судьбу, прямо как старая цыганка,-недоверчиво улыбнулся ассистент. -- О подавленной гомосексуальности говорят, что гони черта в двери, так он придет в окно,-- покачал головой профессор Лунц. Но нехорошо выдавать все заветные тайны Жоржика так сразу. Иначе даже Достоевский поморщится. Поэтому давайте лучше посмотрим на Жоржика немножко со стороны. Чтобы и он отдохнул, и чтобы мы тоже немножко отдохнули. Внешне Жоржик Бутырский был худощавым и длинноногом блондином с виляющей походкой, с водянистыми глазами и орлиным носом. А по характеру он походил на ласкового приблудного песика, который подходит к людям на улице и виляет хвостиком, ожидая подачки. Ласковости этой Жоржик научился в трамваях, когда он незаметно прижимался к людям и шарил у них по карманам. Позже, после разговора с профессором Лунцем, это помогло ему стать мелким осведомителем МВД, где требовалось незаметно примазаться к незнакомым людям. Так эта ласковость перешла у него в привычку. Военную службу Жоржик проходил на флоте, где в спектаклях самодеятельности он играл на губной гармошке и танцевал чечетку. С этого времени у него осталась вихляющая матросская походка и неудовлетворенная тяга к искусству. В глубине души Жоржик мечтал стать киноартистом. После тщательного многолетнего наблюдения Жоржику дали первое серьезное задание по линии профессора Лунца. Ему выдали документы лейтенанта советской разведслужбы и для маскировки удостоверение фотокорреспондента ТАСС. Потом его послали на работу в Восточную Германию. А там он решил избрать свободу и перебежал к американцам в Западную Германию. Бежал Жоржик довольно комфортабельно: его вела под руку соломенная блондинка, а блондинку тянул вперед большой белый пудель на цепочке. Поскольку Жоржик был мертвецки пьян, то всей этой экспедицией руководил, по-видимому, белый пудель. Блондинка обещала Жоржику, что на Западе он станет звездой киноэкрана. И сценарий был поставлен так реалистично, что даже и сам Жоржик не понимал, что с ним происходит. Как только у Жоржика кончились деньги, блондинка с кинематографической быстротой исчезла. Вместе с ней исчез и белый пудель. А Жоржик оказался в собачьем положении. Однако, оставшись на улице с пустыми карманами, Жоржик не растерялся и стал лазить по чужим карманам. Так в конце концов он и приземлился в немецкой полиции, которая затем передала его в американскую контрразведку. Вот этого-то от Жоржика и требовалось. А вся предыдущая путаница служила только для того, чтобы запутать американских разведчиков. В американской разведке дело обстояло так. Если советские перебежчики говорили, что они бежали по политическим причинам, то для американских разведчиков это было столь непонятно, что таких чудаков сразу зачисляли в категорию потенциальных советских агентов и отправляли в знаменитый концлагерь Камп-Кинг в Оберурзе-ле около Франкфурта. Там советских искателей свободы первым делом освобождали от всех советских документов, которыми американцы потом пользовались для подделки документов в целях шпионажа. Потом этих искателей свободы месяцами держали в одиночках и пугали их выдачей назад -- на расстрел. После, такой психологической подготовки американские разведчики, как опытные гангстеры, обворовывали этих людей с ног до головы, брали с них расписку, что им все вернули, и выбрасывали их на улицу, на свободу. Одновременно в Мюнхене оперировали американские радиостаниции "Голос Америки" и "Освобождение", которые переругивались в эфире с московским радио "Свобода" и всячески зазывали советских граждан избирать американскую свободу. Учитывая опыт своих собственных дезертиров, американские контрразведчики принимали за правду только следующие причины дезертирства: женщин, пьянство и воровство. И поэтому Жоржик не вызвал у них ни малейших подозрений. Американские разведчики особенно ценили перебежчиков из советской разведки. И какая радость -- у Жоржика документы лейтенанта советской разведслужбы. Для агентов американской разведки Си-ай-эй самой лучшей маскировкой считается профессия журналиста. И какая радость -- у Жоржика тоже удостоверение фотокорреспондента ТАСС. Американские контрразведчики в лагере Камп-Кинг, где была главная квартира американской контрразведки в Европе, помимо всего прочего в большинстве случаев были ворами. И Жоржик тоже был вором. Все это создавало чувство взаимной симпатии. Кроме того, у Жоржика было еще одно тайное оружие: те самые бесы, голенькие мальчики, которые мучили его по ночам. Инструкторы советской разведки поведали Жоржику самую большую тайну западных разведок. Жоржику сказали, что в западных разведках педерасты и прочие дегенераты играют почти такую же роль, как в советской разведке члены компартии. И это самый верный путь сделать карьеру в западных разведках, да и вообще на Западе. Нужно только знать, к кому с какого конца подходить. И это Жоржику тоже сказали: к кому и как. В результате всего этого Жоржика не держали в одиночке, не угрожали отправить его назад и даже не обокрали. Хотя у него и красть-то было нечего. Но что самое главное, Жоржика сразу .же взяли на довольно щекотливую работу с агентами-парашютистами, которых тогда готовили для засылки в Советский Союз. Таким агентам очень важно сразу же обзавестись подлинными советскими документами, которые проще всего украсть. И вот тут-то Жоржика как специалиста назначили инструктором по карманным кражам. Когда этих парашютистов, известных как группа СТН1, сбросили в Советском Союзе, всех их арестовали прямо при посадке, устроили им показательный процесс и расстреляли. Затем подобным же образом провалилась и группа СТН2. А группа СТНЗ, наученная опытом, после посадки уже сама пошла в МВД. Советская пресса подняла шум на весь мир, а американцы переполошились и стали проверять. И только тогда, когда дело уже было сделано, выяснилось, что блондинка, которая привела Жоржика на Запад, вместе с пуделем благополучно вернулась на Восток и работает киноактрисой в Бебельсберге. Когда взялись за Жоржика, он честно признался, что он -- советский агент. Но судить его не могли, так как нельзя же было официально признать то, о чем уже и так трубили все советские газеты и от чего американское правительство официально отказывалось. Кроме того, за это время Жоржик при помощи своих бесенят, которые появлялись ему по ночам, уже обеспечил свой тыл среди своего американского начальства. Тогда решили, что если не удается забросить агентов в Советский Союз, то почему бы вместо этого не перевернуть на свою сторону засыпавшегося советского агента? Так ласковый Жоржик стал агентом-двойником. Обязанности его были несложные: просто сообщать американцам все те задания, которые он получал от советской разведки, за что он получал двойное жалованье. Через некоторое время Жоржик передал своему новому начальству приказ своего старого начальства -- вернуться в Москву и с ласковой улыбкой предложил американцам поехать туда, в самую пасть льва, в качестве американского агента. Американские разведчики жевали резинку и думали. Если не пустить, советская разведка сразу почувствует что-то неладное, и связь оборвется. Как ни думай, а другого выхода нет. Хотя Жоржик и пешка, но тот, кто двигал им, играл наверняка. Так американцы без всяких парашютов заслали своего агента в Москву, да еще прямо на службу в советскую разведку. Так Жоржик Бутырский стал тройным агентом. Это еще чепуха по сравнению с Берлином, где сходятся четыре великие державы и где каждый уважающий себя агент работает на все четыре стороны. В Москве Жоржик попал в тот хмурый дом в Алешином переулке, где когда-то нежилась купеческая возлюбленная и куда теперь бегал на свидания чародей Гильруд. Сначала Жоржик прошел вошебойку -- так называют процедуру проверки вернувшегося агента. Потом Жоржику, как тройному агенту, для дальнейшей игры нужно было создать видимость какой-то работы. Вот его и засунули в дом чудес под маркой фотокорреспондента. Так чародей Гильруд стал для приблудного Жоржика чем-то вроде приемного отца. С тех пор агент-тройник весь день слонялся по дому чудес с фотоаппаратом через плечо, делая вид, что он занимается какими-то тайными делами, которых никто не видит. Единственное, что он делал,-- это мешал работать другим. Финансовый гений Саркисьян, пронюхав о прошлом Жоржика, конфиденциально предупреждал: -- Самое главное -- берегите карманы! Со временем из молодого ласкового песика Жоржик превратился в длинноногого худого барбоса. Сквозь поредевшие желтые волосы на голове проглядывала ранняя лысина. После каждой пьянки Жоржик имел обыкновение стукаться своим орлиным носом обо все, что попадалось по пути. Потому на носу у него обычно красовались свежие ссадины. Радиокомментатор Остап Оглоедов комментировал: -- А паяльник-то у него уже фиолетовый -- как у в