шил чего-нибудь выпить. За дальним столиком сидел его старый знакомый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски c содовой. Лидер ШиРа насторожился. "Ну вот, пора действовать", -- подумал он и подозвал официанта. В ту же самую минуту некто Стефани из славного городка Сиднея влепила сильную пощечину своей сопернице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Стефани ликовала и c нетерпением ждала кровавой схватки. ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. "Кто это? -- подумал он. -- Люди Зюганова или Шахрая?" "Я это, Борис Николаевич", -- покраснел создатель "Служебного романа". -- Дорогой Эльдар, это ты? -- спросил президент, закрывая книгу. -- Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить! За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников. -- Вот, Борис... Можно вас так называть?.. Ельцин кивнул. -- Пришел, Борь, снимать о тебе фильм. -- Боевик? -- пошутил первый президент России. Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла. -- Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое... -- В стиле "Гаража"? -- Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное... сам не знаю... -- Эльдар Александрович, -- махнув рукой, сказал Ельцин, -- время у президента ограничено. Так что, не тяни резину. -- Вы читали "Операцию "Шнапс"? -- вдруг спросил режиссер. -- "Шнапс"? -- задумался Борис Николаевич. -- Что-то подобное слышал. Но точно не помню... -- Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой -- один известный шпион... -- Шпионы бывают известными? -- Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил c вами посоветоваться... -- Так фильм не обо мне? -- нахмурился Ельцин. -- Я-то думал... -- Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас. -- Обо всех, значит -- не обо мне. И баста! -- Ну можно подумать... грим, там подкрасить, здесь подделать... -- Я тебе что, манекен?! -- Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, -- потупившись произнес Эльдар Александрович. -- Ладно, выкладывай детали. -- Ну, в общем, главный герой -- разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович... -- Максимович? -- ...умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки. -- Ну, на разведчика я не потяну... В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку c горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого. "Волнуется!" -- подумал президент. "Конечно волнуюсь! Не каждый день встречаешься c руководителем партии и правительства!" -- заметил про себя режиссер. "Какой еще партии? Что он несет?" "Это от волнения!" -- Рязанов поставил чашку на стол и вслух сказал: -- Вот такой сюжет. -- Что-то мы ходим c тобой вокруг да около... Ближе к делу. Что ты от меня хочешь? -- Вашего сотрудничества. Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь издавал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню руки и приятно чихнул. -- Почему бы и нет? Когда съемки? В принципе против я ничего не имею. -- Я всегда уважал вас, господин президент, как человека и как истинного лидера многострадальной России. -- Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров... Зачем третировать истину, когда надо работать! -- И я того же мнения, Борис Николаевич! -- радостно протянул режиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета. ГЛАВА 6. БОЙНЯ НА КРАСНОЙ А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефоны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из себя рулоны c длинными посланиями. Сторонники движения c разбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, суетясь, больно толкали друг друга. -- Да, ШиР. Какая в жопу демократия! У нас блок Штирлица! Ах вы не c нами, ну тогда, дорогой, вы против нас! А вас и не спрашивают! Можете и не голосовать. Мы вас потом найдем! -- восторженно вещала разгневанная секретарша. -- Оксаночка, помягче. Это же все-таки наши избиратели, -- проговорил молодой человек, похожий на Дмитрия Диброва c четвертого канала "Останкино". -- Дим, заканали они меня. Сил нет никаких. -- Партийная работа сложна, Оксаночка, и требует от нас выдержки и спокойствия. Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал: -- Дим, камера в опасности, молодчики из коммунистов бьют наших! -- Где? -- Да хватит рассуждать! Собирай всех и к ГУМу. Через минуту известный телерепортер c командой здоровых ребят рысью несся по Красной площади. Недалеко от исторического музея стояла толпа, вооруженная дубинками и ломами. -- Господа! -- крикнул Дибров толпе. -- Или вы сейчас же расходитесь и не мешаете вести трансляцию или мы за себя не отвечаем. -- Возбужденная толпа обернулась. Лица людей выражали зверство и решимость. Кто-то крикнул: -- Спокойно, товарищи! Нас больше! Окружаем их! Штирлицевцы поняли, что их сейчас будут бить и поэтому отступили. Коммунисты организованно шли вперед. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода схватки. Из окон Кремля высунулись спящие физиономии. -- Коммуняки! Ненавижу! -- высокомерно воскликнул Дмитрий. -- Братва, спокойнее! Помните, что их дни сочтены. -- Шировцы, продолжая отступать, уперлись в Собор Василия Блаженного. -- За нами Россия, господа! C честью встретим этих придурков! Началась бойня. Коммуняки шли напролом и безжалостно избивали сторонников легендарного шпиона. Но всех спас Дибров, проявив в схватке небывалую стойкость и мужество. Казалось, что этот человек всю свою жизнь занимался боксом. Его удары по толпе были профессиональными и слаженными. Противник падал без чувств, кровь сочилась из ран и вытекала на холодный булыжник. Воодушевленные таким примером почитатели ШиРа c воплем "Да здравствует Штирлиц!" цепью начали теснить наступавших. Из окон Кремля раздались радостные возгласы: -- Бей гадов! Бей стерву! Бей! Бей их! Молодец, Дибров! Услышав поддержку правительства, шировцы окончательно смяли противника. -- Зачинщиков ко мне в кабинет! -- торжественно кричал Дима. -- Лежачих не трогать... По мозгам, по мозгам дайте вон той харе! Драка утихала. Несколько человек из ШиРа, скрутив руки мужчине лет сорока, поволокли его по направлению к Мавзолею. Со стороны набережной показались милицейские машины. Дибров насторожился и, c неподдельным интересом посмотрев в их сторону, исчез. Солнце освещало кровь и избитые лица. Казалось, что огромное красное полотнище накрыло место сражения. Но куранты пробили двенадцать ударов и все стихло. Все любопытные расходились по своим делам. В ГУМе стояла длинная очередь в один из валютных отделов, c Тверской подтягивались богатые и не очень покупатели, со стороны Охотного ряда спешили на работу уличные торговцы. Москва жила своей жизнью и готовилась к выборам. А крокодилы были все ближе и ближе. Стефани спокойно закурила и откупорила бутылку отличного американского джина. Мария захлебывалась и просила пощады. ГЛАВА 7. СИЛА МОЛОДОЙ ПРИНЦЕССЫ -- Вот видите, Мартин Рейхстагович, как переменчивы ваши соплеменники! Я же вам говорил! Предупреждал! А вы не верили. -- Люк Скайуокер упражнялся со световым мечом, стоя спиной к Борману. Принцесса Лея лежала на платиновой кушетке и что-то читала. -- Нам еще тогда надо было что-то предпринять. Сейчас -- поздно. -- Да оставьте, дорогой мой, ваши рассуждения, -- наставительно промычал партайгеноссе. -- Вы вечно все усложняете. По крайней мере, у нас осталась партия. Будем бороться. -- Ваша партия, Борман, сгниет в казематах Эндора так же быстро, как и образовалась, -- вставила принцесса и перевернулась на живот. Люк посмотрел на ее взбитые ягодицы и сглотнул слюну. Мартин Рейхстагович последовал за ним. За иллюминатором красовался огромный шар Эндора. По его орбите блуждали разноцветные точки. Где-то недалеко от спутника Фалкон неподвижно висела "Звезда смерти". Она испускала ослепительный красный свет и манила своим отражением. Люк отложил меч и подошел к пульту. Откупорив бутылку гнива, он осушил ее и, повернувшись, сказал мечтательным голосом: -- Нам нужна "Звезда смерти". Если она будет наша, у коммунистов Татуина появится больше сторонников... -- Это гибель, молодой джедай, -- глухо сказал Борман, конфузясь. -- И гибель для всей партии. Вашу авантюру Штирлиц потопит в крови, а вас отправит на Землю и упечет в Лубянские казематы. Молодой Скайуокер сел за стол и обхватил свою голову руками. "Джедаи никогда не сдаются, -- подумал он, леденея. -- Победа или смерть!" "Смерть, о молодой глупец!" -- мысленно изрек рейхсляйтер. -- Сила женщины в ее Сути! -- вдруг сказала Лея в горячности. -- Я соблазню вашего Исаева и он будет подчиняться мне, как кролик удаву. -- А что, это мысль! -- c невыразимой сладостью сказал любовник принцессы. -- Наши люди, думаю, помогут тебе, о любимая, попасть в ведомство захватчиков. -- Тем более что Штирлиц в последнее время не доволен своей радисткой, -- добавил мерзопакостник Борман и противно улыбнулся, показывая ученику Великого Йоды оставшиеся три зуба. Электронный Глаз затрещал и дрожащим голосом сообщил команде шатла о начале заседания Второго съезда коммунистической партии Татуина. Борман что-то промычал, засуетился и торопливо вышел. Скайуокер бросился к Лее. Принцесса вскрикнула и покорно вздохнув отдалась молодому джедаю в тот самый цикл, когда корабль вошел в Темную Зону. Свет погас, Люк пробубнил что-то непонятное, глубоко вздохнул и опустил свои губы на упругую грудь девушки. ГЛАВА 8. ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ В воскресенье вечером восьмого декабря 1993 года в квартиру народного артиста России Кирилла Лаврова позвонили. К двери подошла Мария Петровна. -- Кто там? -- Откройте, пожалуйста! -- поспешно ответил картавый голос. -- А кто вы? -- Откройте, узнаете, -- стараясь быть спокойным, пролепетал тот же голос. Мария Петровна немного помедлила, но потом решилась открыть. Что-то знакомое было в голосе человека, стоящего за дверью. -- Кирилл, ты? -- удивилась жена артиста, открыв дверь. -- Машенька, кто там? -- поинтересовался Кирилл Лавров, выбегая из комнаты. -- Кирюша! Кирюша! Иди скорей сюда! Многое повидал за всю свою многогранную жизнь Кирилл Лавров, но такое он увидел впервые. А удивиться было чему. На пороге стоял не кто-нибудь, а живой Владимир Ильич Ленин. -- Что, батеньки, не ждали? А я пришел! -- сказал вождь мирового пролетариата. -- Ну так что, дорогие мои, будем как коровы пялить друг на друга глаза или пройдем в дом? Супруги Лавровы стояли неподвижно. Владимир Ильич решил не ждать приглашения и смело переступил через порог. "Интеллигентишки сраные! -- равнодушно подумал вождь. -- Совершенно не могут сдерживать своих чувств! Во все времена одинаковы. Ведут себя, как голубые после попойки!" -- Ленин прикрыл за собой дверь и уверенной походкой направился на кухню. -- Мария Петровна, дорогушечка, сделайте нам c Кирюшей чаю. Разговор, думаю, будет долгим и... -- А откуда вы меня знаете? -- Расскажу позже. Товарищ Лавров, что вы там застряли? Идите скорее сюда. У меня к вам дело, -- c ударением позвал товарищ Ленин. Кирюша пришел в себя и, пройдя на кухню, сел за стол. Маша суетливо готовила чай. Старинные часы пробили шесть ударов. Владимир Ильич вытащил из кармана достаточно новенькой жакеточки позолоченные часики и нажал кнопку. Заиграла приятная мелодия, чем-то напоминающая известный сонг "Фаина". Володька улыбнулся и сказал восторженным голосом: -- Все точно. Транслятор меня не подвел. Ай да Бонч-Бруевич, ай да умница! Товарищ Лавров, что c вами?! Вы, батенька, мужайтесь! Я вам сейчас все объясню. -- Ленин достал из внутреннего кармана пиджака блестящий предмет, разительно напоминающий портсигар и положил его на стол. -- Вы разве курите, Владимир Ильич? -- поинтересовался Лавров. Вождь хмыкнул и c любопытством посмотрел на артиста. -- Нет, батенька, не курил, не курю и курить не буду! Вот так!.. Марья Петровна, голубушка, поторопитесь, уж больно чаю хочется! А это, дорогой мой человечище, транслятор. По-вашему, значит, времени машина. Изобретение революции и трудового народа России. А вот и чай! Вы знаете, больше всего люблю чай! А у вас! Это же не чай, это же аромат! Это вам не морковка в кипятке! -- Владимир Ильич приятно рассмеялся, супруги Лавровы неохотно последовали за ним. -- Батеньки мои, да очнитесь же вы! Я это, я! Ну, Ленин! Ну, Ульянов! Что здесь особенного? Теперь к делу. Мне к вам посоветовал обратиться один товарищ из театра. Говорят, вы играли меня и довольно неплохо, -- товарищ Ульянов поднес чашку к губам и отпил небольшой глоток. -- Вот я и подумал, чего зря время терять! Пойду к Лаврову. Он объяснит, в какое это время попал вождь мирового пролетариата! -- Вам бы, Владимир Ильич, тогда бы лучше к Ульянову... Мише, -- насморочным голосом заметил народный артист. -- Да был я у него. Мерзкий старик! Решил, что я это не я, а психопат! Хе-хе! Вот старикашка, вот учудил... Так что, дорогие мои, я c вами. Можете пощупать, потрогать, полапать. Я не в гриме... В полном вашем распоряжении и слушаю вас внимательно. Люблю слушать. Вы даже не представляете, как это прекрасно, послушать других! "Ну и дела!" -- краснея, подумала Мария Петровна. "Во вляпались-то, Маша!" -- сказал про себя Лавров тем же насморочным голосом. "Это вам, батеньки мои, не хрен c перцем трескать, да чаем запивать! Вот такие дела..." -- высокомерно прошептал Ленин и прищурил глазки, которые, как и в семнадцатом, были добрыми и ласковыми. ГЛАВА 9. ГЕНРИХ ЭРНСТОВИЧ -- Да поймите же вы, Генрих Эрнстович, что это время мне необходимо как жизнь! -- мягко прошептал Вальтер. -- Вы же знаете Штирлица. А что если он вернется преждевременно? А блок, названный его именем занимается черти чем! Как по-вашему, что он сделает? Я уж не говорю про себя. Но если вы отказываете мне, значит вы против нас. То есть, против Исаева... -- Не знаю, не знаю. Такие вещи я один решать не могу. -- Да ладно тебе, Генрих, все же от тебя зависит! Кому нужны эти дурацкие мыльные оперы? Тебе еще спасибо скажут, да и мы в долгу не останемся. -- Что ты имеешь в виду? -- Сумма приличная и к тому же... Подошел официант подозрительной наружности, в правой руке он держал поднос на котором стояла бутылка отличного французского вина. -- Ты заказывал? -- кротко спросил Шелленберг у Кальтенбруннера. Тот покачал головой. -- Это что? -- Подарок от господина, сидящего вон за тем столиком, -- смутно молвил официант, показывая взглядом нужный столик. Бывший шеф Штирлица присмотрелся и узнал в сидящем сильно постаревшего Адольфа Гитлера. "Вот, сволочь, уже здесь!" -- подумал Шелленберг, а вслух нервно сказал: -- Отнесите это дерьмо обратно и передайте этому придурку, что истинные борцы в нацистских подачках не нуждаются. -- Будет-c сделано. -- А зря, хорошее вино, -- протянул Генрих Эрнстович. -- И дорогое, наверное. -- Да знаешь ли ты, от кого эта бутылка? -- Ну? -- От Гитлера! Кальтенбрунер вздрогнул и страстно взглянул на бывшего главу Третьего Рейха. Фюрер аппетитно ел молодую жареную курицу и не обращал никакого внимания на окружающую его действительность. Генрих хотел уже было вскочить и крикнуть "Хайль!", но его вовремя прервал Шелленберг. -- Что ты! Сейчас совсем другое время. -- Слыханное ли дело! Фюрер в Москве! -- Да. Этот придурок возглавляет блок "Гитлер и Россия". Я догадываюсь о причинах, побудивших его пожрать в "Седьмом". -- Фантастика! -- Ну так что, Генрих? -- О`кей! Будет тебе время! -- отозвался Кальтенбруннер. -- Но c условием. Пусть твои орлы не залетают слишком высоко, Борька c Егоркой никогда не простят мне резких выступлений. Сам знаешь, я на этом посту недавно и в Магадан на старости лет меня что-то не тянет. -- Ни ссы, друг! Все будет в рамочках! -- восторженно заверил Вальтер, вытирая губы салфеткой. -- Не залетят. Ты, деточка, нам нужен на свободе. Шелленберг быстро ушел и поэтому не заметил, как к столику Кальтенбруннера подсел Гитлер. Генрих Эрнстович в полголоса прошептал: "Хайль!" -- и полностью подчинился этому дряхлеющему старику, во власти которого когда-то была судьба Европы. Один из самых наглых аллигаторов уже открыл пасть. Нежное бедро Машеньки было поцарапано. Коварная Стефани потирала руки и ждала большей крови. ГЛАВА 10. ПРИНЦЕССА И ОТТО ШТИРЛИЦ На Эндоре шло строительство Хроногнизской атомной электростанции. Идея Штирлица притворялась в жизнь. На строительных площадках в основном работали враги Альфатагомы и члены их семей. "Демократия простит, -- спокойно рассуждал Максим Максимович. -- И потом, в конце-то концов, они для себя строят, так что здесь я чист. И горе тому, кто будет называть меня тираном!" -- Так значит, говоришь, что ты принцесса? -- Да, о великолепный! Лея я. -- Это значит, называть тебя надо "ваше высочество"? -- Да, о мудрый! -- Так это... -- запнулся разведчик, -- ты что же хочешь работать на меня? -- Да, о справедливый! -- Что ты разокалась? Отвечать надо проще: "Так точно!", "Есть, командор!". Поняла? -- Да, о великий! Штирлиц грациозно сплюнул и подошел к девушке. Прицесса потупила глазки и начала дергать пальчиками. Максиму Максимовичу не понравились эти движения и он спросил сурово: -- Ты что, в кулинарном техникуме училась? -- Принцесса я, товарищ штандартенфюрер! -- Тогда не рыпайся! -- Товарищ Исаев своей мужественной рукой провел по ее оголенному плечику. Лея вздрогнула и покраснела. "Быстро отдастся", -- без особой грусти подумал Штирлиц. Молодых шлюх он любил со времен войны. -- Хорошо, дорогуша, будешь работать на меня. Принцесса кивнула. -- Ты не смотри, что я старый. В постели ты меня узнаешь ближе, -- заверил новоиспеченный вождь. -- И чтоб не дергаться мне! А то у меня c такими как ты разговор короткий! В дверь постучали. Штирлиц насторожился и грубо оттолкнул от себя девушку. -- Кто там? -- осведомился он. -- Это я, Олби Ван. -- А-а, Бен Кеноби? Тебя я всегда рад видеть, проходи друг. -- Старый Бен вошел и тут же торжественно встал на колени. -- Не губи жизнь мою грешную! -- жалобно попросил он. -- Не оставь сиротами детей моих малых, о Милосердный! -- Ну что там еще случилось? -- сердито спросил разведчик. -- Ой, не губи! -- Слушай, ты, как там тебя... Ван. Или ты сейчас встанешь, или ляжешь... В это время из двери, как из Мрака Забвения, вынырнула чья-то лысая башка. -- Все, Бен, снято! -- прошептала она и поспешно удалилась. Штирлиц услышал и поэтому был взбешен: -- Что значит, снято? Кого это сняли? Да я тебя сейчас повешу! -- Простите, товарищ штандартенфюрер, -- испугался старый Бен. -- Мы тут по вашей заявке кино снимаем, продолжение известного вам сериала. Максим Максимович изменился в лице, голос стал мягче. -- Кино? Это хорошо! Но впредь, такие комедии мне не устраивайте! А что за фильм? -- "Звездные войны", часть восьмая -- "Великий Штирлиц". -- Хорошее название, -- великодушно похвалил Вождь. -- Стараемся... "По зубам или по харе?" -- мечтательно размышлял Штирлиц, держа в правой руке свой любимый кастет. Олби Ван сгорбился и между пятым и семнадцатым мгновениями получил резкий удар по почкам. Полковник Тихонов спрятал кастет и небрежно отшвырнул ногой стонущее тело. Бывший адмирал, карабкаясь по стальному полу, жалко выползал из каюты Штирлица. -- Видишь, девочка, чем приходится заниматься во имя спасения нации. Лея кокетливо подмигнула. Максим Максимович подошел к ней и нежно обнял за талию. Принцесса не сопротивлялась. Штирлиц завалил ее на роскошную кровать Вождя и осторожно выключил свет. Млечный путь загадочно мерцал и притягивал к себе таинственной силой Великого Магистра блуждающие Галактики. Но Альфатагома была погружена во Мрак. Силы Разума отступили и предали когда-то могучую цивилизацию. Лиловый шар Эндора тускло сиял, лениво блуждая вокруг орбиты древнего Эроса, уводя за собой "Звезду смерти", на которой Максим Максимович творил развратные делишки c бывшей принцессой Татуина и нынешней радисткой "Зари коммунизма". ГЛАВА 11. ШУТКА ПРЕМЬЕРА Темнело. Борис Николаевич включил торшер. "Жаль, что не курю, -- подумал он, потирая плечо. -- Под эту книженцию хорошо бы крепкую сигару". Камин весело трещал. Принесли вечерний чай, куранты пробили десять ударов. Примерно в 22.30 без стука вошел Гайдар (хотя некоторые историки западной ориентации утверждают, что это было в 22.31). Ельцин вздрогнул и поставил ногтем метку на недочитанной странице. -- Что вы так взъерошены, Егор Тимурович, что случилось? -- Гайдар нервно махнул рукой и подошел к камину. -- Политическая шлюха ваш Кальтенбруннер, Борис Николаевич! Представляете, отдал все эфирное время Гитлеру и этому, как его... на подхалима похож... Таба.., то есть, я хотел сказать, Шелленбергу. -- А конституция? -- нахмурился президент. -- C ней все хорошо, -- поспешил успокоить премьер. -- А что делать мне? Моему блоку? И это за неделю до выборов! Дрянь! -- Успокойтесь, Егор Тимурович, что-нибудь придумаем... Гайдар усмехнулся и открыл "Тимура". -- Можно заказать чайку? -- сощурясь, спросил он. Ельцин кивнул и вызвал Руслана. -- Еще два чая, Руслан Имранович, и покрепче. -- И побыстрее! -- вставил премьер. -- Разжирели они тут у вас, Борис Николаевич, на государственных харчах! Ворье! Хасбулатов вышел и уже через минуту принес чай. Гайдар недоверчиво посмотрел на большую чашку c дымящимся напитком и громко отпил несколько глотков. -- Ну что ты встал? Вали! -- бросил он Руслану. -- Борис Николаевич, тут идейка появилась неплохая... Нет! Невозможно работать! Я же тебе сказал, пшел вон! Распоясался у вас тут, Борис Николаевич, обслуживающий персонал донельзя... Ну так вот. Ах, да! Идейка... Идейка -- индейка. Жрать хочется, черт... -- Гош, не тяни, -- поторопил Ельцин. -- Ну так вот. Как нам преодолеть кризис в России быстро и без потерь? Как, Борис Николаевич? -- Реформы... -- Это один из методов, но есть и другой путь, представляете? Например, завтра соберем всех умниц из МБ, из МВД, может, и из военного ведомства даже кого-нибудь пригласим... -- Ой, да не тяни же ты! -- крякнул Борис Николаевич, косясь на недочитанную страницу. -- Только не перебивайте. А то собьюсь или забуду. Ага! Ну, короче, объявляем войну США, предлог есть -- Аляска. Ельцин вздрогнул и расширил зрачки. Премьер невозмутимо продолжал: -- Ага! И группируем наши войска на Дальнем Востоке. Вот в штаны-то наложат... -- потирая руки то ли от холода, то ли от радости, воскликнул Егор Тимурович. -- И все. А через неделю сдаемся. -- Что значит сдаемся? -- Ну то и значит. Мы же не дураки воевать c Америкой. Капитулируем! Пусть захватывают. Россия -- пятьдесят первый американский штат. Ельцин протяжно зевнул и принялся за чай. За окном был сильный ветер. Город еще гудел, но постепенно утихал. -- Тут, знаешь, этот приходил... -- Шахрай? -- Да какой там Шахрай! Рязанов. Хочет фильм обо мне снимать. Ты бы помог ему, Гоша. -- А что за картина? -- Да так, про шпионов. -- Тогда и меня на роль! Иначе денег не дам. -- Да ты же ни в одну камеру не влезешь! -- пошутил Борис Николаевич и громко рассмеялся. Гайдар последовал за ним. Подойдя к двери, он, как бы случайно, ткнул ее ногой и тем самым больно ушиб товарища Хасбулатова, подло подслушивающего за дверью. -- Борь, ну так что будем делать c телевидением? -- спросил премьер, стараясь заглушить своим голосом жалостливые стоны бывшего спикера. -- Пора, наконец, навести там порядок. -- А что ты у меня спрашиваешь? Я же тебе сказал, тебе надо, ты и наводи. У меня и так времени нет. -- Ельцин взял "Штирлица", Гайдар -- "Тимура". Так они и читали до тех пор, пока куранты не пробили три удара. ГЛАВА 12. ГОСПОДИН ДИБРОВ И ТОВАРИЩ ИЛЬИЧ В тот же вечер в мавзолее никто не спал. Вальтер Шелленберг проводил важное совещание. -- Дибров? -- Я! -- Вставать надо когда c начальством разговариваешь. -- Извините, Вальтер Вульфович! -- затрепетал Дима. -- Молодцом, молодцом! -- Шелленберг подошел к герою и c невыразимой сладостью похлопал его по щеке. -- Каких сынов Россия наша матушка вырастила! Орлы! -- почти пел бывший глава аппарата СД. -- Все посмотрели на Диброва! Я сказал, все! Вот вы, гражданин... -- Я? -- c неподдельной суровостью спросил молодой человек голосом Евгения Киселева. -- Да! Мать вашу! Тоже посмотрели! Никакой дисциплины! Вот приедет Штирлиц, он вам задаст! Раздался телефонный звонок. Трубку сняла секретарша. -- Хорошо, -- сказала она вежливым тоненьким голосом. -- Хорошо, я передам. Вальтер Вульфович, будете разговаривать? -- Кто там? -- небрежно бросил лидер ШиРа. -- Ленин Владимир Ильич, -- просто сказала Оксана. Все присутствующие подскочили на месте. Шелленберг спокойно взял трубку. -- Вальтер у аппарата. -- Нехорошо, батенька, -- запыхтел картавый голос в трубке, -- в моей усыпальнице бардак разводить. -- А кто такой Ленин? -- обратившись к присутствующим, c интересом спросил Шелленберг. -- Позвольте, я поговорю? -- просительно сказал журналист Дибров и подошел к телефону. -- Владимир Ильич? Нет. Да... Ну конечно же... Ага, понял вас. Я? Дибров. Через "и". Да не еврей я! Русский. Казачьего рода... Ждем. C нетерпением ждем. -- Дмитрий повесил трубку и почесал затылок. -- Ну и дела, господа, похоже c живым Лениным разговаривал! -- Кто такой Ленин? -- не унимался Вальтер. -- Вождь мирового пролетариата! -- торжественно изрек Влад Листьев, сидевший рядом c Эллой Потускневшей. -- А может, псих какой? -- предположил Александр Политковский. -- В том-то и дело, что не похож на психа, -- c ударением заметил Дибров. -- Господа, давайте подготовимся к встрече великого человека! -- Да рожу ему набить и за кордон! -- охотно ввязываясь в разговор, предложил генерал Калугин. -- Это ж коммуняка! Ненавижу... Стефани решила продлить удовольствие и, застрелив самого наглого аллигатора, подошла к насосу и начала выкачивать воду из бассейна. Мария перевела дух. У нее появилась надежда. Стефани злорадно ухмылялась. ГЛАВА 13. ВЛЮБЛЕННАЯ ПРИНЦЕССА Многие цивилизации располагались на огромной Альфатагоме. Здесь были и кунны, и сперхи, и водные пуры. В хвосте этой мощной галактики жили вурдалаки. Но только татуинцы обладали Долей Страсти. Только этот народ Великий Магистр наградил Спайсом. И знал каждый татуинец, что только спайс из системы Вега позволяет заниматься любовью c кем угодно, когда угодно и как угодно. Поэтому Люк Скайуокер не ревновал Лею к Штирлицу, которая вот уже как два цикла находилась на "Звезде смерти", отдавая свое тело новому вождю Татуина. Молодой джедай c помощью Тайного Видения часто видел свою возлюбленную под подлым Исаевым. Скорее, не ревность, а злость и месть зрела в душе молодого Скайуокера. Циклы шли, а от принцессы не было никаких известий. "И Борман c этим съездом заколебал! -- машинально подумал он. -- Не Эндор, а цивилизация склисов!" Электронный Глаз сообщил о заседании Третьего съезда КПТ и гениальном выступлении Бормана Мартина Рейхстаговича. Люк отпил гнива из грязного платинового стакана и закусил ароматным жареным склисом. Звездолет плавно вращался по орбите Эндора, следуя за "Звездой смерти", во власти которой была судьба цивилизации татуинцев. Между тем, Лея, как девчонка, влюбилась в генерала Исаева и в один из вечеров, когда Штирлиц был занят просмотром фильма "Доживем до понедельника", покорно сказала: -- Макс, я -- твоя! И прошу твоего согласия. Ты мой муж, а я, о жена твоя! О великий! Я буду c тобой всегда, где бы ты ни был, о милый мой! Я подарю тебе эту звезду! Нет! Я подарю тебе все звезды Альфатагомы! Отдайся, о любимый мой! Максим Максимович отвел взгляд от экрана и приподнявшись, c недоверием посмотрел на принцессу. -- Занялась бы ты лучше, девочка, своими прямыми обязанностями. Что сообщает Центр? Центр молчал. -- Макс, ты мне не веришь. Я знаю. Но ради любви я расскажу тебе все! -- Все? -- Да, о Стойкий! Вождь подошел к Лее и c невыразимой любовью по-отечески поцеловал ее в губы. Принцесса вздрогнула и полностью рассказала штандартенфюреру CC о своем тайном задании. ГЛАВА 14. БОРЬКА И ЕГОРКА Борис Николаевич посмотрел на часы. Будильник, стоящий на тяжелом сейфе, показывал четыре утра. Президент подошел к Егору Тимуровичу, мирно похрапывающему в кресле возле камина, и разбудил его. Премьер вскочил и протер глаза. Огонь в камине потух, было зябко, хотелось выпить чего-нибудь горяченького. -- Я подумал о вашем предложении, Егор Тимурович, -- c невыразимой сладостью сказал Ельцин. -- Думаю, что в этом есть смысл. -- Вы о чем? -- устало спросил Гайдар. -- Ах да! Война. Да это шутка, Борис Николаевич. -- Вот мы и посмеемся. Только к делу нужно подойти c умом. -- В смысле? -- Необходима партия, блок или что-то в этом роде. В общем, организация, которая взяла бы на себя ответственность в случае провала вашей авантюры. -- Резонно... -- Более того, -- наставительно продолжал президент. -- Мы, русские, как вы знаете, умны умом задним. Поэтому предлагаю все просчитать заранее. Ошибок быть не должно. -- В марте девяносто четвертого Москву c официальным визитом посетит Билл Клинтон. -- Вот тут-то мы его и сцапаем! -- потирая руки, восторженно сказал Борис Николаевич. -- Это хорошая идея. -- А я поговорю c ребятами из МБ. -- Хорошо. Россия -- пятьдесят первый штат, а кто же тогда я? Какой пост предложит мне народ? -- Губернатора, господин президент. -- Вы так думаете? Это хорошо. Следовательно, вы мой заместитель. Гайдар привстал и потянулся. -- А как же фильм? -- участливо осведомился он. -- Глупый вопрос, -- ответствовал Ельцин. -- Пока вы найдете партию, пока в Москву прибудет Билл, Рязанов успеет снять целый сериал. -- Есть тут одна партия. ШиР. Слыхали? -- Интересно, продолжайте. -- Их представительство в бывшей усыпальнице... Но я не об этом. Ага! Заправляет делами у них некто Шелленберг. Человек глупый и безответственный. Настоящий их лидер в космосе. -- А, Штирлиц? -- Вы как всегда правы, господин президент. -- Ну что ж, хватит ему хреновиной в космосе заниматься. Вызывайте Алекса в Москву. Егор вышел, "Тимур", как всегда, последовал за ним. Борис Николаевич открыл второй том "Похождений" и улыбнулся. Через минуту принесли утренний кофе и зажгли камин. Комната наполнилась теплом и уютом. Мария отчаянно бегала по безводному бассейну. Голодные крокодилы c ревом неслись за ней. Стефани спокойно наблюдала. На ее лице застыла улыбка садистки. ГЛАВА 15. НОВЫЙ КАСТЕТ -- Я им устрою заговор! -- страстно орал Штирлиц. -- Мудачье! В тюряге всех згною! -- Макс, Макс... -- пищала Лея. -- Они меня о смерти умолять будут. Живьем в вакууме варить буду. -- И Максим Максимович вызвал Айсмана. -- Вот что, дружище, немедленно доставьте сюда Бормана и этого... -- Люка, -- помогла принцесса. -- Да. Джедая! Я ему покажу Великую Силу! Айсман вышел. Штирлиц скрежетал зубами и взвешивал в руке свой любимый кастет. В это же время затрещала рация. Лея подошла к аппарату, господин Исаев насторожился и убрал кастет. "Юстас -- Алексу. Хватит заниматься хреновиной. Вы нужны Родине. Немедленно возвращайтесь на Землю. Экспедиция звездолета "Заря демократии" завершит начатую вами работу. Юстас". -- Как это некстати, -- проговорил вождь. -- Ничего, подождем этих двух придурков. День, два ничего не решают. -- Я c тобой, любовь моя! -- Вижу. -- Я могу надеяться? -- Надежда, девочка, мой компас земной. -- Слышала, -- согласилась принцесса Лея. -- А вот удача -- награда за смелость! Не так ли? -- Ты умна не по годам. Ладно, поедешь со мной. Но сначала я обстоятельно побеседую c твоим братцем. -- Дорогой, он попал под влияние этой толстой жирной свиньи... -- Разберемся! -- оборвал ее разведчик и достал другой кастет, тот что был побольше первого и сделан из специального металла. -- Ненавижу джедаев! ГЛАВА 16. ВОЖДЬ И ЯЩИК ВИСКИ Владимир Ильич шел по вечерней Москве. Опытный конспиратор тщательно перевязал голову белым платком и смущая прохожих отчаянно щелкал зубами. "Пусть думают, что зубы болят!" Город бурлил и суетился. В метро Ленина чуть не сшибли c эскалатора. И лишь "Счастливый случай" помог избежать ему перелома правой части черепа. Мудрый революционер понял, что надо быть осторожным и взял такси. -- В мавзолей, -- спокойно бросил он шоферу и уселся на заднее сидение. -- По счетчику? -- равнодушно поинтересовался таксист и получив утвердительный ответ, включил зажигание. К утру следующего дня Ленин был у цели. "Однако, разрослась Москва, -- восхищенно подумал он, открывая дверцу. -- А бабки? -- испугался водитель. -- Одну минутку, голубчик! Сейчас, товарищи, вам заплатят. Сколько там нужно? -- Около миллиона... -- Хорошо. -- Ленин удалился в свою усыпальницу, откуда вышла возбужденная толпа. Впереди шел господин Дибров. В руках он держал небольшой ломик. -- Лимон, говоришь? -- спокойно спросил Дима и c размаха нанес удар по лобовому стеклу. Остальные последовали его примеру. Таксист нажал на газ, мотор заурчал и через мгновение машина скрылась за Собором Блаженного. -- А вы, то же мне подпольщик! Не видите, что он вас по окружной катает? -- Дибров размял пальцы и передал ломик Жене Киселеву. Владимир Ильич, подхваченный шировцами, был увлечен в мавзолей. Куранты пробили шесть ударов. У кинокамеры четвертого канала Останкино стояла группа развязных подростков и корчив физиономии, ругалась отборным русским матом. -- Как же вы к нам попали, Владимир Ильич? -- начал свое интервью журналист Дибров. Ленин оглядел присутствующих и остановил свой взгляд на саркофаге. -- А где же тело? -- спросил он дрожащим голосом. Взрыв смеха был ответом на вопрос. Элла Потускневшая принесла шампанское. -- За встречу! -- воскликнула она торжественным голосом. Штирлицевцы выпили. Дима подсел к вождю. -- И все-таки, Владимир Ильич, -- не унимался он, -- как? -- C помощью рабочего класса, -- спокойно ответил Ильич и почесал за ухом. -- Я уже Кирюше рассказывал. Вот это -- транслятор. -- Ленин положил позолоченную коробку на стол и сладко зевнул. -- Изобретение Бонч-Бруевича. Но только в будущее... Прошлое неподвластно законом хроноса. -- Хронос? Где-то я уже слышал про это? -- ввязываясь в разговор, произнес Влад Листьев. -- По-вашему, это машина времени, -- стараясь быть спокойным, продолжал родоначальник диктатуры пролетариата. -- Нажимаете кнопку, закрываете глаза и через мгновение вы в будущем. -- Фантастика! -- рявкнул Вальтер Шелленберг, сидевший на высоком кресле в дальнем углу мавзолея. Но на него никто не обращал внимания. Элла принесла "Смирноффскую". Шировцы выпили по стопке. -- Что ж мы теперь c ним делать будем? -- в нетерпении спросил генерал Калугин, потирая руки. -- Для начала, думаю, покажем его по телевидению, -- по-деловому ответил Дима, цедя из горла водку. -- А там видно будет. Может и правительство заинтересуется. -- На хрена, Дим, он Гайдару сдался? -- сощурясь, заметил Киселев. -- Премьер же коммуняк ненавидит! -- Не коммуняк, а коммунистов, -- поправил Владимир Ильич. -- И вообще, что у вас здесь происходит?! Потускневшая принесла ящик виски и раздала каждому по бутылке. -- Лавров рассказывал мне о перестройке, -- наставительно продолжал вождь. -- Это же, батеньки мои, черт знает что! "Агитирует!" -- подумал Дибров. -- Мы c товарищами делали революцию не для того, чтобы нынешнее поколение своим невежеством крушило общечеловеческие ценности. -- Ленин открыл бутылку и выпрямившись, встал. Выдохнув, он через минуту осушил ее до основания. -- Чего-нибудь закусить... -- щелкая пальцами хрюкнул Ильич. -- Остра! Остра, как самогоночка! Кто-то поднес селедку. -- Никогда, слышите, никогда не думали мы, большевики, что революция придет к такому концу, -- голос заикался и хрипел, пальцы вождя усиленно блуждали по карманам брюк. -- Не для того я, батеньки мои, исписал столько бумаги... -- Господа, "Интернационал"? -- воскликнул Дибров. Все запели: Вставай, проклятьем заклейменный, Весь мир голодных и рабов... Пьяные голоса протяжно тянули слова. Мавзолей гудел, привлекая к себе прохожих. Шировцы вышли на Красную площадь и прошли до Исторического музея. Впереди, обнявшись c Дибровым, шел Ленин. Из окон Кремля высунулась заспанная физиономия президента. "Опять бушуют! Ну, народ!" -- подумал Борис Николаевич и сев в кресло, перевернул прочитанную страницу. ГЛАВА 17. ПЕРЕД ВОЗВРАЩЕНИЕМ НА РОДИНУ -- Как же вы проглядели? -- Максим Максимович сидел в кресле и курил "Беломор", напротив него стоял взволнованный Йода и отчаянно моргал глазками. -- Вам доверили такой пост! А вы? Это же бунт! Это не лезет ни в какие ворота! Вы что, хотите вновь встретиться c пастором? -- Нет, о великий! Но вы же сами сказали, коммуняк не трогать! -- Да, сказал, -- спокойно ответил Штирлиц. -- Но это не означает, что надо терять бдительность! -- Но... -- пролепетал Йода. -- Молчать, жаба! Ты своей шкурой ответишь за допущенные промахи! -- Готов понести самое суровое наказание. -- Я утром отъеду. Ненадолго. Неотложные дела на Земле. Старый джедай облегченно вздохнул и затрепетал от радости. -- Я же сказал, не надолго. Смотри у меня, зеленая! Будет бардак на Эндоре, отправлю тебя на Землю в институт Склифософского. Нашим хирургам, ох как нужны подопытные жабы! -- Разведчик нахмурился и затушил папиросу. -- Ладно, ступай. Позови Айсмана и этих... -- А-а! Джедай! -- воскликнул Штирлиц, подходя к Скайуокеру. -- Бастовать? -- Тиран! -- спокойно сказал молодой джедай ледяным голосом. Борман, стоящий рядом, машинально дернул его за рукав. -- Что-о? -- зарычал Вождь как недорезанный кабан. -- Да как ты, о мерзкий, смеешь? -- Смею... -- Ну ничего, я научу тебя родину любить! -- Штирлиц подошел к молодому Скайуокеру и... Борман же лишился пос