- Против, нас выходила личная гвардия жестокого Нахир-шаха, но, убедившись в доблести и неуязвимости Жи Хана и Яо Туна, она тотчас изменила своему владыке. - А чего ему надо-то было, Нахир-шаху? - Он требовал, чтобы вы, Жи Хан, стали его зятем, поскольку дочь шаха, встретившись с вами, не уберегла занавеси на яшмовых дворах. - Яшмовых? А, понятно. Всю жизнь одно и то же. А хороша ли она была? - Лица красавицы, по обычаю страны Грильбар, никто не видел. - Тогда, может, и лучше, что я ничего не помню. Знаем мы этих красавиц из Грильбара! Страшней Троянской войны! А что же мы с гвардией делали? - Пировали и состязались в доблести ровно две недели. - Молодцы, - вздохнул Жихарь. - Ты-то куда смотрел? Старший ведь, должен за нас ответственность чувствовать! - Несовершенный провел эти две недели в подвале шахского алхимика с немалой пользой для себя и науки. - Сэр Лю, - вмешался Принц. - А мы что, всю дорогу шли на своих ногах и нигде не покупали коней? - Не знаю, как вам и сказать. В небольшом городке на юге страны, называемой Бонжурия, была конская ярмарка, и там вы увидели принадлежавших вам некогда рысаков. Вы подняли такой шум, что чуть было не стали причиной мятежа и раздора. Но я зашел в ближайшую винную лавку и обучил ее завсегдатаев увлекательной игре в маджонг. Они оказались людьми азартными и жадными, и я с поясом, полным золотых монет, поспешил обратно на ярмарку. Успел вовремя, поэтому дело не дошло до человекоубийства. - А может, и зря, - сказал Жихарь. - Продавал коней такой чернобородый, поджарый, в красной рубахе? - Вовсе нет. Это был чрезвычайно тучный мужчина с бритым лицом и головой. - Все равно это Мара, - упрямо сказал Жихарь. - Побрился раз в жизни, да еще надул самого себя через соломинку, чтобы не узнали... - Ваш рыжий конь, Жи Хан, необычайно вынослив, хоть и неказист. Меня вы посадили к себе в седло, поскольку искусство верховой езды пока не принадлежит к числу моих достоинств. - Какие твои годы, дедушка Лю! Так где же кони? - К сожалению, в соседнем городке вы взялись обучить Но Туна царскому умению пить не пьянея. Как будто моего жбана вам не хватало! - И что? - заранее содрогаясь, спросил Жихарь. - Обычное дело. Вы покупали дорогие ткани и приказывали местным оборванцам расстилать их перед собой на грязных мостовых, тратились на подарки девушкам сомнительной нравственности и трижды попадали в застенок, откуда вас приходилось выкупать. Увы, коней вы пропили и прогуляли! - А чего это мы так запраздновали, с какой радости? - Такое поведение вполне естественно для молодых людей, живыми вышедших из царства смерти. - Как я еще ваджру не пропил! - О, так бы и случилось, если бы чудесный петух не взял жезл Жуй под свою опеку. - Правильно сделал. А между собой мы не дрались? - Вы хотите знать правду? - Выкладывайте все как есть, сэр Лю! - Однажды вы действительно крепко повздорили из-за юной феи лесного озера, я даже испугался... - И кому же досталась фея? Лю Седьмой потупился. - Жи Хан и Яо Тун молоды, отважны, хороши собой, но кто может изведать пути женского сердца? Фея остановила свой выбор на несовершенном Лю и предложила поиграть в тучку и дождик. - А мы что делали? - Ловили рыбу и размышляли о вечности. - Так у тебя, значит, и в семьсот лет получается? - Сэр Джихар, - сказал Принц. - Нам должно быть мучительно больно за этот внезапный многодневный загул, но сэр Лю должен рассказать нам о самом важном: где и каким образом мы добыли Полуденную Росу? - Увы, несовершенный при этом не присутствовал. - Как так? - Ведомые жезлом Жуй, мы пересекли пустыню и оказались в горной стране, названия которой я не знаю, поскольку не у кого было спросить. Возле входа в ущелье, окутанное зловонным дымом бурого цвета, жезл стал издавать тревожные звуки наподобие сверчка. Вы совсем было направились к ущелью, но я предложил подождать до утра. Вечером на дежурном облаке за мной прибыл нарочный от Сына Неба: возникла высочайшая нужда в моем присутствии на заседании Государственного Совета. Дело в том, что несовершенный обременен при дворе высоким званием Министра Без Определенных Занятий. Но тревожат меня очень редко и по самым важным делам. Я подумал, что возникли какие-то сложности с престолонаследием, и устремился вместе с посланцем в Поднебесную, страшась смуты и гражданской войны. Вы же сочли действия Бедного Монаха вполне правомерными и согласились дождаться меня на этом же месте. А я задумал воспользоваться случаем и одолжить у своего учителя Шэна несколько очень сильных амулетов. Я надеялся обернуться за сутки, но... - Что случилось, сэр Лю? Вы прогневили своего повелителя, и он заточил вас в темницу? - О, если бы так! - Бедный Монах безжалостно разорвал на груди новый халат. - Заседание Совета было посвящено какому-то ничтожному делу, а мой вызов явился следствием ошибки младшего писаря. Но, кажется, я догадываюсь, кто приложил руку к этой ошибке. С горя я пошел в квартал Увядающих Хризантем к знакомой певичке... - Да не казнись ты так, дело житейское! А потом? - Словом, когда меня, обобранного до нитки, нашли в канаве ученики, прошло несколько дней. Я прибыл на место встречи с большим опозданием. Вы ушли за Полуденной Росой, оставив красную птицу дожидаться меня. - Так куда же все-таки делся Будимир? - Благородный петух дал мне понять, что его предназначение выполнено, взмахнул крыльями и устремился в небо, где ему и положено пребывать. Жихарь поглядел на солнце, Будимира там не увидел, только очи заслезились. - Я думаю, что с нами он тоже попрощался, - сказал Яр-Тур. - Но что же было дальше? - Семь дней и семь ночей я прождал вас в этом угрюмом месте, питаясь только персиковой настойкой, потому что яства берег для вас. Наконец из дыма вышел Яо Тун, несший на плечах Жи Хана. Вы были облачены в эти тряпки. Тела ваши были жестоко изранены, а разум помутнен. Вы походили на узников, только что отбывших длительный срок в подземелье, и говорили на непонятном мне языке. Поэтому я так и не узнал, что таилось в ущелье. Особенно плохи были вы, Жи Хан, пришлось соорудить носилки. Яо Тун безропотно выполнял все мои команды, словно Стальной Солдат из легенды. И мы пошли туда, куда вел нас жезл, и пришли. Тут и сработало заклятие злокозненного Мяо Ена. Остальное вы знаете. - Ладно, - сказал Жихарь. - Что было - то прошло. Кто-то нас там здорово измордовал. Пахали, что ли, на мне? И отчего у меня грудь горит? Он разорвал свой балахон, свел глаза вниз, но рассмотрел только красную воспаленную кожу, испещренную синими линиями. - Накололи! Что у меня там? - Татуировка, дорогой Жи Хан, причем выполненная отнюдь не рукой мастера. Достаточно сказать, что она одноцветная. На правой и левой сторонах груди изображены две головы, глядящие друг на друга. Головы принадлежат мужчинам. Один из них не обременен волосами, зато имеет бородку мудреца, другой густоволос и усат. Усатый держит во рту причудливо изогнутую флейту. Кто они такие, несовершенный не знает. К сожалению, это не единственный рисунок на теле Жи Хана. - Разберусь я в свое время с этим ущельем, - пригрозил Жихарь. - А пока надо разобраться со Змеем. Встали и пошли. Они приблизились к самому краю обрыва. Море было зеленое и даже на вид теплое. - Заодно и помоемся, - сказал Жихарь и ахнул: - Где же Змей? - Вы не туда глядите, сэр брат. Вот же он! - Какой маленький! Больше разговоров... - Это обрыв высокий. Видимо, нам следует на всякий случай попрощаться. - Да ты что! Мы еще с тобой погуляем, погоняем Мироеда, за звездой сходим, посмотрим, как они там... Молчу, молчу! Меч добудем этот... как его... - Несовершенный хотел бы сопровождать вас... - Все мы несовершенные, - сказал богатырь. - Однако совершенные на печке сидят, а мы там, где еще никто не бывал. Лю Седьмой размотал свой длинный пояс, и все трое не спеша, осторожно стали спускаться к морю.