ут   Руслан
приподнялся  с  камня,  на  котором  сидел,  приобретя   позу
наездника.
   - Так ты... - сказал он, - то есть мы...
   - Ребята, - сказал Саша и впервые поднял глаза, посмотрев на
Володю, - я чувствую себя ужасно. Я, конечно,  пойду  с  тобой,
капитан.
   Тут  Руслан  с  криком  "Сашка,  Сашка,  гад!"   вскочил   и
сграбастал архитектора в свои самбистские  объятия.  Лида  тоже
бросилась к ним. В итоге перевернули примус и продавили  миску.
Володя поправил дела с примусом и, улыбаясь, закурил.
   - Это что еще за новости? -  спросила  Лида.  Володя  махнул
рукой. Руслан, увидев в руках у Володи сигареты, закричал:
   - Уникальный случай! Воровство на отвесной скале!
   - Ну что, капитан, берешь меня  обратно?  -  весело  спросил
Саша.  Володя  хотел  оставаться  серьезным,  но  улыбка   сама
распирала его лицо.
   - Когда пьяный матрос, - сказал он, - приползет  на  корабль
за минуту до отхода, никто его за это  не  благодарит.  Но  все
знают, что он - настоящий матрос. Поспешим, моряки. Нас ждут.


   В то время как вся команда уже бежала по морене, изможденная
длинным и трудным спуском, в глубине ущелья росла, двигалась  в
ужасающей близости от скальных стен маленькая точка, постепенно
превращаясь  в  вертолет.  Он  стал  кружить  у  блюда  старого
высохшего моренного озера. Спартак и Марат глядели то в сторону
вертолета,  то  в  сторону  горы,  откуда  спускалась  команда,
сгибаясь под рюкзаками.  Наконец  Марат  не  выдержал,  побежал
навстречу альпинистам. Добежал, бросился к Володе, хотел  взять
у него рюкзак.
   - Лэди ферст! - сказал ему  Саша.  Как  ни  странно,  Марат
понял и взял рюкзак у Лиды, которая торопливо поцеловала его.
Пилоты  не  останавливали  двигатели.   Наскоро   побросали   в
вертолеты рюкзаки, попрыгали сами, и вертолет тут  же  взлетел.
Поднялась пыль. Машина нырнула в глубину ущелья  и  уже  оттуда
стала медленно набирать высоту. Сзади оставалась видимая отсюда
во всей своей красе северо-западная  стена  вершины,  известной
под названием. Ключ...


   Бортовая машина, в кузове которой  они  ехали  с  аэродрома,
едва пробилась,  беспрерывно  сигналя,  через  огромную  пробку
самосвалов.  Район  компрессорной,  оказывается,  был   оцеплен
солдатами. Машины не  пропускали.  Стену  над  компрессорной  и
злосчастный камень освещали два  армейских  прожектора.  Володя
спрыгнул  с  кузова.  В  центре   пустого,   ярко   освещенного
пространства, как на  арене,  стояли  люди.  Среди  них  Володя
увидел и Юнну и Петра. Володя приветливо помахал  им  рукой,  к
нему навстречу двинулся седой человек.
   - Я Сидурс, -  сказал  он.  -  Надо  приступать  немедленно.
Видите, что делается. Дорога встала, стройка  встала.  Мы  даже
эвакуировали людей из компрессорной. Володя посмотрел на здание
компрессорной. Там, к его удивлению, горели окна  и  у  дизелей
двигалась какая-то фигура.
   - Но я вижу, там работают, - сказал Володя. Сидурс почему-то
усмехнулся.
   - Два комсомольца-добровольца, - ответил  он.  -  Вы  можете
приступить сейчас же? Я понимаю,  что  вы  устали,  но  другого
выхода у нас нет.
   - А цемент есть? - спросил Володя.
   - Гром не грянет, мужик не перекрестится, - ответил  Сидурс.
- Есть цемент марки 500. Какие у вас просьбы?
   - Десять человек вспомогателей. Никого под камнем,  никакого
движения по дороге. Ужин и крепкий кофе.
   Сидурс кивнул.
   - Я уехал, - сказал он. - Ночью подъеду.  Спасибо  вам,  что
вернулись. Слов нет - спасибо.
   И Сидурс пожал Володе руку.
   Тем временем с кузова грузовика альпинисты сгружали рюкзаки,
доставали веревки, надевали обвязки. Ребятам помогал Петр.
   - Саш, - спросил он, правда, что вы "зеркало" прошли?
   - Правда, - мрачно сказал Саша.
   - Кто пролез?
   - Все пролезли, - был ответ.
   Не принимала участия в общей суете лишь Лида. Она  стояла  в
темноте и внимательно смотрела, как Володя подошел к Юнне.  Она
не слышала, что  они  говорили  друг  другу.  Их  разговор  был
короток и Володя тут же побежал к своим  руководить.  Навстречу
ему двинулась Лида.
   - Вов, - сказала она, - я уезжаю.
   - Куда? - спросил он.
   - Домой. Так будет лучше для всех. И для меня. И еще: у меня
для тебя есть свадебный подарок.. Возьми.
   И Лида вынула из кармана куртки небольшой камень, тот самый,
что несколько дней  назад  пробил  палатку.  Володя  растерянно
держал этот камень в руке...
   - "И кто-то камень положил в его протянутую руку", - сказала
Лида, надевая свой рюкзак. - Прощайте, ребята. Так будет лучше.
   - Ты славный парень, Лид, - сказал Руслан.
   - Это-то и печально, - ответила Лида.
   Все смотрели, как она с рюкзаком уходит из круга освещенного
пространства и скрывается в темноте, где по-волчьи горели  фары
машин.
   - Все одно к одному, - буркнул Саша, - чудовищный сезон! Ему
никто не ответил.
   - Курсант! - резко  сказал  Спартак.  -  Ты  чего  мышей  не
ловишь? Сбегай-ка в компрессорную, пошустри насчет кофе!
   - Там никого нет,  -  сказал  Володя,  -  там  два  каких-то
отчаянных добровольца работают.
   -  Сильные  ребята!  -  сказал  Руслан,  застегивая  грудную
обвязку. - Под такой угрозой...
   - Ну, что, моряки?  -  сказал  Володя.  -  Он  был  уже  при
обвязке, держал в руках скальный молоток. -  Осиротели  мы  без
доктора. Однако плакать будем потом. Сейчас надо нам  закончить
неудачный сезон добрым делом.
   Все пошли к  стене.  На  ходу  Спартак  кинул  Марату  банку
растворимого кофе.
   - Давай, - приказал он.
   В свете прожекторов Марат,  преисполненный  важным  чувством
причастности  к  столь  героическим  людям,   как   альпинисты,
медленно пошел к компрессорной. На него смотрели десятки людей:
и  солдаты  оцепления,  и  водители,  курившие   у   временного
веревочного барьера.
   В коридоре компрессорной Марат никого не обнаружил и  прошел
в машинный зал. Там работали дизели,  стоял  грохот.  Навстречу
Марату шел, прихрамывая, старый человек.
   - Чего?! - крикнул он Марату.
   - Кофе согреть, - ответил Марат, показав на банку.
   - Это хорошо, - сказал дядя Митя. - А то мы тут с напарником
целые сутки одни вкалываем.
   Марат посмотрел вокруг, но не увидел никакого напарника.
   - Спит, умаялся,  -  сказал  дядя  Митя.  -  Непривычно  ему
большой начальник. Я виноват, говорит, я здесь срок  и  отстою.
Сам  Сидурс  бушевал,  не  пускал  его  -  он   ни   в   какую!
Министерство, уважительно добавил дядя Митя.
   Марат, пораженный внезапной догадкой, глянул на дизели.  Там
в маленьком уголке под  доской  "Лучшие  люди"  на  алюминиевом
стульчике сидел Воронков в белой,  измазанной  машинным  маслом
рубахе. Он спал, уронив голову на грудь. Марат подошел к стулу,
сел на корточки перед ним, положил ему руки на колени. Воронков
вздрогнул, проснулся, уставился на сына.
   - Папа! - сказал Марат. - Папа...
   Воронков ничего не ответил и погладил сына по голове.


   ... Мокрое блестящее шоссе извивалось между  холмов  далекой
лентой. Шел дождь. Вся команда лежала на груде вещей  в  кузове
грузовика. Спартак, Руслан и  Марат  спали,  до  носов  натянув
серебряный непромокаемый плащ. Дождинки падали на их  лица,  но
лишь Марат иногда вздрагивал и мотал головой,  сгоняя  капли  с
лица.
   Саша и Володя,  закрывшись  палаткой  и  накинув  на  головы
капюшоны  пуховок,  полулежали  рядом,  не  спали,  хоть   были
измучены до крайности. Володя  потихоньку  курил,  нагибаясь  к
сигарете, которую держал в руке над палаткой.
   Грузовик   остановился   у   маленького   переезда.   Володя
обернулся. Шлагбаум был закрыт. В выбоинах на  переезде  стояли
свинцовые  лужи.  В  степной  дождливой  дали  не  спеша   шел,
приближаясь к ним, поезд - тепловоз и три товарных вагона.
   - Что там? - спросил Саша, не желавший оборачиваться.
   - Переезд, - сказал Володя.
   - Я вот только одного не пойму, - сказал Саша. -  Почему  ты
не стал меня уговаривать? Когда мы сидели над  "зеркалом"?  Это
мне показалось странным.
   Володя улыбнулся.
   - Я рассуждал так, - сказал он. - Ты был героем  дня  -  ты,
кстати, и остаешься героем, - и  первая  реакция  у  тебя  была
понятная. Я всячески  оттягивал  время,  надеясь,  что  страсти
поутихнут. Но тут Лида вылезла со своим снотворным. Это спутало
мои планы. Я выбросил таблетки.  Я  сам  не  спал  всю  ночь  и
слышал, как ты заснул. Но спал ты плохо, ворочался, просыпался.
Под утро я вдруг пришел в ужас от того, что ты откажешься  идти
вниз. Я вылез  из  палатки  и  по  пути  довольно  основательно
навалился на тебя. Я хотел дать тебе еще один шанс  -  разговор
наедине. Когда же я увидел, что ты не так тверд, я не  стал  на
тебя давить. Я просто отдал тебя на растерзание  тебе  же.  Ты,
Саш, в эти сутки совершил два подвига. Я говорю без  шуток.  Ты
прошел "зеркало" и нашел в себе мужество отказаться от него.
   - Ты большой ученый, капитан, -  после  некоторого  раздумья
сказал Саша. - Неужели ты все это  так  холодно  разложил,  как
шахматную партию?
   - Это просто в пересказе выглядит так, - ответил  Володя.  Я
страшно мучился. Я пытался помочь тебе. Ты  ведь  был  в  самой
сложной ситуации.
   - А по-моему, ты, - сказал Саша.
   - Я ведь капитан, - грустно ответил Володя. - Кроме того,  я
уже знал, что мы должны вернуться. Мы вернемся на Ключ, Саш!
   - Вне всякого сомнения, - сказал Саша.  Он  развеселился  от
этой мысли, толкнул спящих.
   - Руслан! - крикнул он. - Ты же не дорассказал: кто  там  за
рулем сидел? Какой нарушитель?
   Руслан, не открывая глаз, спросил:
   - А вы как думаете?
   - Кошка, - предположил Марат.
   - Еще какие будут мнения? - спросил Руслан.
   - Красавица блондинка, - сказал Спартак.
   - За рулем был зампред горисполкома, - сказал Руслан.
   Шлагбаум открылся  и  грузовик  двинулся  дальше,  навстречу
затянутому сизым дождем горизонту.

1981